Текст книги "Наемник. Дорога к магии (СИ)"

Автор книги: Александр Атаманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 8.

Во тьме ночной звенела сталь,

Земля впитала кровь,

И конь несет меня вперед,

Копье пронзит чужую плоть!

Из творчества Сазара Торми, участника ночной битвы.

Ситуация над полем боя сложилась неоднозначная. Бароны попали в окружение в собственном лагере. Противников было не столь много, сотни полторы, но это уже было больше, чем осталось всадников у баронов. Да, у них остались самые сильные, костяк, рыцари и большая часть опытных солдат, но боеспособных было всего чуть больше сотни, еще почти полсотни было раненых и лишь десятка два из них могли встать в строй. С другой стороны у виконта тоже были определенные проблемы. Он вывел лучших своих людей в контратаку, большая часть солдат была занята на защите стены от тех, кто успел прорваться через башню, а таких было не мало. При таком раскладе, наемники смогли прорвать оборону. Разбив часть солдат, что были посланы на защиту стен, они пришли на подмогу солдатам баронов, что не сложили оружие, после уничтожения башни. Удар со спины был неожидан для солдат виконта, а баронские дружинники наоборот воспрянули духом. Теперь уже солдаты виконта попали в окружение и в итоге были разбиты, а часть их сдалась в плен.

Таким образом, виконт окружил барона, но потерял замковые стены, хотя в донжон наемникам пока пробиться не удалось.

Казалось само время застыло в напряжении. Виконт не мог атаковать, так как оставшихся после битвы людей не хватило бы для возврата замка, а оставлять своих родных в окружении наемников, было крайне опрометчиво. Бароны тоже далеко не были так спокойны. Наемников они набирали одиночных, а следовательно, у виконта вполне могло получиться перекупить их верность своим золотом. Наемники же, хоть и понимали, что барону нужна помощь, но выходить пешими против всадников не собирались, предпочитая этому разграбление внутренних строений замка.

Во сем этом Брон и Олаф, чувствовали себя мелкими песчинками. От беготни рука у Брона вновь разболелась, а Олаф все еще был в легком смятении, после жуткого зрелища пылающей башни и горящих солдат, что сигали с нее, в надежде умереть от удара, а не от боли и пламени.

Всадники кружили вокруг лагеря, но пока что предпринять ничего не могли. Обоз находился внутри, как и требушеты, лишь контр башня была доступна для штурма, но там уже были готовы встречать противника, да и лезть в башню, значит спешиваться и подставиться под удар баронам или наемникам.

Но время работало против виконта и когда солнце еще только начало клониться к горизонту, от всадников прискакала делегация. Выходить навстречу барон Туний не стал. Его врагу хватило денег и подлости для использования артефакта, что законами хоть не возбранялось, но считалось дурным тоном, гораздо хуже, чем пускание ветров в обществе дам. Именно по этому, барон общался с ним с высоты небольшого вала, опоясывающего лагерь. Ветер разносил их беседу, так, что не услышать ее мог только глухой:

–Ну что, барон, ты пришел под мои стены, а сам прячешься в лагере, клянусь богами, это лучшее решение для осады!– расхохатался виконт, гарцующей для лошади.

–А я не прячусь, я решил устроить небольшой пир, пока мои солдаты раскладывают двою женушку и дочь, могу и тебя пригласить, хочешь!?– нашелся с ответом Туний, рыцари за его спиной преданно поддержали его смехом.

–Ты поплатишься за свои слова, подонок!– не сдержал гнева виконт, схватившись за меч,– я насажу твою голову на пику!

–Я предлагал тебе сдаться, сучий сын, ты не согласился, я предлагал тебе поединок, ты не согласился,– барон раскинув руки, сделал пару оборотов, будто ища поддержки у окружающих,– больше я тебе ничего предлагать не буду, когда я разобью тех шакалов, что трясутся за тобой, клянусь честью, если ты не сдохнешь в битве, то тебя будут хлестать плетью, пока она не пропитается твоей кровью, а потом я замочу ее в твоих внутренностях и отправлю в подарок твоему сыну, что просиживает штаны в столице!– воздух кончился в легких Туния, но он сказал уже все, что хотел.

–Свинья, я вызываю тебя на поединок!– надрывал глотку виконт.

Туний в ответ лишь демонстративно сплюнул и, развернувшись, отправился обратно в лагерь. Биться на копьях с виконтом он не имел никакого желания.

На некоторое время все затихло. Брон не знал чем занимаются в стане виконта, но баронские солдаты отдыхали, понимая, что скорее всего скоро им придется пойти в бой. Сам Брон тоже не активничал. Лежа на спине он размышлял. Война представлялась ему по другому. С одной стороны он помнил свои представления, о благородных воителях, с другой стороны видел весь ужас магических войн, а сейчас вот встретился с войною сам, лицом к лицу. Может отсутствие магии и сделало сражения менее устрашающими, но для простых солдат оно все равно было подобно смерти. Сколько их выступало? Пять сотен, чуть больше? Сколько осталось теперь? Чуть больше ста пятидесяти человек, если считать лучников в башне, если же считать с наемниками и выжившими на стенах, то сотни две с половиной. Половина из тех кто шел на эту войну. Но такие потери были в основном среди простого люда, из двадцати двух рыцарей, что выступали в поход, в живых осталось семнадцать. Это обеспечивается их привилегированным положением, лучшей выучкой и вооружением. Да, они почти не вступали в сражение, но юноша был уверен, вступи они в схватку, соотношение было бы таким же. Рыцари были настоящими псами войны, теми, кто посвятил сражениям всю свою жизнь. Они почти ничего не умеют в жизни, кроме как владеть своим телом и оружием, что сжимают их руки. Схожая ситуация с наемниками, но в них все же шли уже во взрослом возрасте, а рыцари впитывали все это с рождения. Юноша понимал, что в недавнем сражении лишь удача, да его подлый прием позволили ему завалить столь матерого бойца. Вот он и размышлял, наслаждаясь минутами покоя, хочет ли он себе такой жизни. Да, она полна опасностей и сражений, несет почет и уважение в обществе, но хочет ли он так ограничивать себя? В памяти мертвого колдуна юноша видел многие, кроме ужасов он видел и то, какой прекрасной может быть жизнь, в том числе. Он понимал, что если уж у мертвого колдуна, что был очень опытным магом, не получилось обмануть смерть, то не получится и у него, так не лучше ли посвятить жизнь тому, что приятно ему? Путешествовать ,смотреть новые земли, любить и быть любимым. Но конечно это все будет лишь после того, как он овладеет магией.

Брон не знал, но расположившийся рядом Олаф думал примерно о том же. Сын герцога не боялся крови, с отцом они часто выезжали на охоту, да и людей ему убивать уже приходилось, так что крови он не боялся. Но то, что он увидел сегодня поселило в его сердце страх. Десятки ничего не подозревающих солдат сгорели в огненной ловушке. Мощь магии пугала юношу.

"Для чего всю жизнь обучаться владению мечом, если тебя взмахом руки может убить тот, кто и в жизни его не держал?"– именно такой вопрос он задавал себе и не находил ответа. Несправедливость пугала его, заставляя искать ответы, копаться в себе.

Именно этот в день они точно решили для себя, какими путями пойдут по жизни.

Долго отдых не продлился.

Бароны теперь знали слабое место виконта и собирались ударить прямо в него.

–Требушеты на северную границу лагеря!– скомандовал барон Туний.

Осадные машины были очень массивными, поэтому, для их транспортировки пришлось задействовать силы почти всех выживших. Часть из них убирала палатки, освобождая путь осадным машинам, другая часть людей принялась подтаскивать оставшиеся после сборки башен бревна. Понадобилось усилие почти четырех десятков людей, чтобы используя два бревна как рычаги, затащить требушет на платформу из бревен. Еще больше народу пришлось привлечь, дабы вся эта конструкция двинулась вперед. Брон в такие моменты радовался своему недавно полученному ранению, из-за которого ему приходилось убирать препятствия, а не воротить толстые бревна или толкать сам механизм. Олафу повезло меньше, он толкал требушет. Хотя рядом с ним стоял сам Рамбук Черный, так что никакого урона его чести быть не могло.

Механизм скрипел и трясся, но все же двигался вперед. Но и для противника такое шевеление не прошло незамеченным, всадники, что до этого тоже отдыхали, вновь оказались в седлах и приблизились к лагерю. Оттягивая на себя внимание и провоцируя баронов. Те, хоть и понимали что это обычные провокации, но людей для охраны периметра все же выделили. Ведь реши всадники, что успеют преодолеть ров быстрее, чем пехотинцы доберутся до его обратной стороны, как может последовать мгновенная конная атака.

Теперь Брон попал в охранение. Всадники начали кружить вокруг лагеря, так что охране пришлось тоже седлать коней, дабы не отставать. Солдаты виконта провоцировали их, выкрикивали грубости, растягивались вдоль периметра, высмеивая малочисленную охрану и в итоге нарвались.

Десяток лучников, незаметно покинувших контрбашню, за три залпа сбили семерых всадников, после чего бегом вернулись обратно в башню. Виконт кипел от злости, потерять семь обученных всадников даже не обнажив клинки, было почти позором. Тем более сделать это так, по не внимательности. В лагере баронов поднялось напряжение, разгневанный виконт мог бросить своих людей на контр башню и тогда им придется вступать в бой.

Но виконт взял себя в руки и салки продолжились. Постоянная скачка выматывала, но и противники не становились свежей, поэтому Брон терпел, с злой радостью наблюдая как, первый требушет встал на свое место. Задумка баронов была проста, увеличить противовес на требушетах и начать обстреливать донжон. Если использовать самые легкие снаряды, то они вполне должны были долететь.

Первый выстрел производили, когда солнце уже садилось за горизонт. За все это время виконт так и не предпринял попытки атаковать. Юноша не понимал, чего он выжидает. У него, если он даже разобьет баронские войска, все равно не хватит сил, чтобы отбить замок, но и просто сидеть сложа руки он не может, рано или поздно, но требушеты сделают свое дело и донжон будет разрушен. Только одно приходило в голову Брону, виконт пойдет в ночную атаку.

Но пока ночь еще не наступила, а первые камни уже устремились в сторону замка. Летели они навесом, так что результатов за стенами практически не было видно, пока кто-то достаточно сообразительный из наемников, не принялся руководить процессом. Над стеною после выстрелов начали поднимать флаг. Если попадания не было, белый, если было, то красный. Понимание ситуации потребовало времени, но когда обе стороны поняли друг друга, процесс пришел в норму, а белый флаг практически перестал появляться над стеной.

Брон даже не представлял себе, что должен чувствовать в этот момент виконт. Но он все так же не нападал и даже отвел своих людей от лагеря. Поэтому, когда после отбоя прозвучала тревога, юноша ни капли не удивился. Спали они почти в полном облачении, так что сборы на долго не затянулись. Юноши лишь накинули на себя шлемы, да Брон натянул кожаный доспех, после чего, вернув оружие на пояса, они выбрались из палатки. В лагере была суета, но не та, что бывает при нападении, а та, когда люди не понимают что происходят. Благо нашелся тот, кто всех просветил:

–На коней, живо! Ублюдки виконта напали на контр башню!– раздалась над лагерем команда.

У части солдат коней не было, так что им вновь придется идти в бой пешими, в то время как бароны и часть оруженосцев за несколько минут оседлали своих лошадей.

Пешие солдаты меж тем перекинули мосток через земельный вал, поэтому, оказавшись на лошадях, всадники не задерживались больше не на минуту.

Брон вертел головой. Темнота не была абсолютной, сегодняшняя ночь выдалась на удивление светлой, а от лунного света даже ложились тени. Недалеко виделась темная фигура контрбашни, ее, кроме лунного света освещал и десяток факелов, а так же пылающий левый бок. Света хватало, дабы заметить, что у подножия башни полно солдат, как конных, так и пеших. Но это были не все войска виконта. Пропажа обнаружилась довольно скоро. Из-за южной границы лагеря показались три десятка всадников. Даже в сумраке любой мог разглядеть устрашающие копья в их руках, элита виконта готовилась у таранному удару.

Тому, с какой скоростью бароны приняли решение, нужно отдать должное. За десяток секунд их войско разделилось. Орланд со своими людьми поспешил к контрбашне, дабы помочь лучникам, а заодно и собрать богатую жатву с врагов, что в пешем строю не представляли такой угрозы.

Барон же Туний со своими людьми, начал готовиться к встречному удару. Проблема была в том, что тяжелых копий у людей почти не было, после недавнего боя не многие их сохранили, а достать новые просто было некогда.

Брон и Олаф тоже остались с Тунием, хотя совесть подсказывала, что с Орландом Железноруким, шансов на выживание будет больше.

Кони начали набирать скорость. Юноша который раз за день порадовался, что не является рыцарем и первый копейный удар придется принимать не ему. Под седлом у Брона была его кобылка, что все же нашлась после недавней битвы. Седлать трофейного жеребца он опасался, прояви тот своеволие в сражении и все, ему придет конец. Торопыга же еще не так окреп.

Кони буквально за десяток шагов переходят в галоп, рука вытягивает бастард из ножен и Брон немного приподнимается в стременах, так будет легче уклониться от подвижного копья.

Впереди ревет сэр Рамбук, вселяя в сердце веру в то, что с таким союзником победа близка как никогда. Передние ряды сталкиваются. Брон, мощным ударом меча бьет в шлем выскочившего справа врага. Через долю секунды он уже, высоко задрав щит, принимает копейный удар. Копье проходит вскользь, но даже так его силы достаточно, чтобы юноша, привставший при ударе в стременах, начал заваливаться вправо. Левая его нога вылетела из стремени и не успей он ухватиться за луку седла, то его бы ждало падение вниз головой под ноги скачущим лошадям. Так же все обошлось, юноша, с кряхтением закинул себя обратно в седло и, распрямившись, начал тормозить коня. Враги были уже позади и следовало как можно быстрее развернуться.

Испугавшаяся лошадь вновь плохо слушалась поводьев, но в этот раз юноша был готов к этому и быстро вразумил ее.

Там, где два отряда столкнулись, сейчас лежал десяток тел. Те, кто выпал из седла или кого выбило ударом. Была и парочка столкнувшихся всадников. Лошади умерли почти мгновенно, а вот один всадник еще шевелился, пытаясь вытянуть из под туши свою ногу.

Но Брону было не до наблюдений, рыцари уже протискивались вперед, создавая боевые порядки.

–Держись рядом,– крикнул Олаф Брону, на что тот лишь кивнул.

Кони вновь начали набирать скорость. Брон тяжело дышал, покрепче сжимая свой клинок, в тот раз при сшибке ему не повезло схлестнуться с рыцарем, в этот раз он надеялся, что везение будет на его стороне.

Первые ряды вновь проскочили сквозь друг друга. Но везение капризная дама, вновь прямо перед юношей остановил своего коня боец в полном доспехе. Темные доспехи его почти не отражали света, поэтому, защищаться от его ударов юноше было вдвойне сложнее. Владел черный рыцарь таким же черным длинным мечом. Брон не мог точно опознать тип клинка, но судя по длине и весу, ему вновь попался противник вооруженный полуторным мечом.

Зазвенела сталь и вновь юноша столкнулся с тем, что злобный конь его противника начинает подавлять его кобылку, заставляя ее пятиться и разворачиваться то одним, то другим боком.

Юноша заподозрил то, что сейчас повториться ситуация прошлой битвы, только вот в своей удаче в этот раз он сильно сомневался.

Всадник и вправду давил своим мастерством. Удары сыпались на юношу, как из рога изобилия и не все из них он успевал блокировать, только благодаря своим доспехам он сейчас не истекал кровью из мелких порезов.

Ситуация изменилась мгновенно, в первый момент Брон даже не понял что произошло. Просто копыта лошади противника неожиданно оторвались от земли, а в следующий момент вражеский рыцарь рухнул наземь вместе со своим скакуном. Над поверженным врагом взгромоздилась массивная черная тень и лишь то, что они в последнее время часто пересекались, позволило Брону опознать в неведомом спасителе Рамбука Черного. Тот не медлил, повалив всадника, он поднял к небу свой чудовищный боевой молот и со всей своей дикой силой обрушил его на врага. Юноша видел что павший рыцарь закрылся от удара щитом, но видел он и как щит мнется будто глина в руках ребенка, а на секунду ему послышалось что он слышал смачный руст, который скрыл крик боли вражеского рыцаря. Рамбук не медлил, пинком отбросив щит в сторону, он вновь вознес свое оружие над головой. Юноша слышал, как прижатый телом коня рыцарь просит его остановится, но воздействия слов он не наблюдал. Молот опустился вновь и панцирь смялся, прекращая крики своего носителя.

Уже позже Брон узнал, что коня под Черным Медведем зарубил какой-то оруженосец, чем привел рыцаря в неописуемую ярость. Противника Брона он сбил наземь ударом плеча.

Но в тот момент юноша понимал, что любоваться чужим мастерством не место и не время и, дав щенкеля своей лошадке, он налетел на какого-то оруженосца в кольчужном доспехе. Тот был далеко не юн, но юноша буквально с первых секунд понял, что теснит своего противника. В один момент, удачно склонившись, он резанул его мечом по голени, а после, восходящим ударом смог зацепить и руку, от чего его противник со стоном сполз с коня.

Юноша закрутил головой, выискивая нового противника, но тех не оказалось. Конницы виконта было изначально меньше, а уж в свалке, когда к сражению подоспели и пешие воины, остатки всадников были поражены.

Но тогда на этом все не закончилось, всадники барона Туния, невзирая на собственные потери, отправились на помощь Орланду Железнорукому, оставив раненых и пленных на попечение пеших войск.

Орланду оказалось не так легко, как он планировал. Солдаты виконта глупцами не были и пойдя на штурм башни, прихватили с собой длинные пики, что частично помогли сдержать порыв всадников барона. Да и верховых солдат там было достаточно, так что помощь Туния пришлась как никогда кстати. Брон помнил, как его лошадка грудью давила пехотинцев, а он раздавал удары направо и налево. Но все это вновь слишком быстро кончилось, враги бежали.

В темноте выжившие принялись спешиваться, нужно было оказать первую помощь раненым.

Брон вместе с Олафом бродил в темноте, среди павших, переворачивая тела ища выживших. Нескольким солдатам они действительно помогли, но не обошлось и без грязной работенки. Нескольких тяжелораненых пришлось добить. Это было мерзко и противно, но необходимо. Милосердие, которое юноши оказали лишь тем, кто прожил бы не больше нескольких часов, пытаемый при этом болью.

Наконец, все раненные были перевязаны и доставлены в лагерь. Пришло время собирать трофеи и подсчитывать потери. Трофеи собирали каждый сам. Сперва обирали тех, кого убили сами. Тела тех кого убили не они, обирали и трофеи с них грузили на телеги. Делить их будут попозже, на общем собрании, выделив всем по причитающейся доле. Обычно, пока собирают трофеи то и подворовывают всякую мелочь, но сейчас такого почти не наблюдалосьь. Всадники и солдаты виконта не были на походном марше и не носили с собой ни кошельков, ни драгоценностей.

Брону из трофеев достался лишь амуниция да лошадь оруженосца, что свалился с коня. Доспехи с солдат что полегли возле башни, будут делить потом. Оруженосец, к слову выжил и, получив первую помощь, был взят в плен, а все доспехи и вооружение перешли к Брону. Олафу же повезло сильнее, он победил двоих противников, правда рыцарями они не являлись, но вооружены были неплохо.

Закончив с трофеями, бароны начали подводить итоги ночного боя.

Из союзных войск погибло три десятка человек, включая одного рыцаря. Еще почти четыре десятка получили ранения, среди них было много обожжённых, что в последний момент спаслись из объятой огнем башни. У виконта все было гораздо хуже. Его тактика не сработала, и он потерпел чудовищное поражение. Погибло три рыцаря и почти пять десятков обычных солдат, остальные разбежались, раненных было человек сорок, большая часть из которых попала в плен. Но главным было то, что погиб и сам виконт. Он был не трусом и повел рыцарей на таранный удар. Тут-то ему и не повезло. Копье сэра Зендра соскользнув по щиту, вонзилось точно в прорезь шлема. От головы виконта мало что осталось, а барон Туний был зол как лев, что его враг умер мгновенной смертью.

Когда закончили с разборами сражения, небосвод уже посветлел, хотя солнце и не вышло. Неожиданно объявили отбой, Брон удивился, спать после ночного боя ему точно не хотелось. Рука болела, хоть рана и не открылась, а так же на коленях и на боку появлялись не слабые гематомы от пропущенных ударов. Брон считал, что не даст ему заснуть. Но как оказалось, это был обман. Стоило ему лишь поудобнее устроиться в палатке, да накрыться легким одеялом, как юноша провалился в сон. Рядом так же быстро уснул и Олаф.

Подняли всех в обед. Войско баронов двинулось в замок, прямо через гостеприимно распахнутые ворота. Предстоял штурм донжона и самое вкусное: грабеж замка.