Текст книги "Наемник. Дорога к магии (СИ)"

Автор книги: Александр Атаманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Атаманов Александр
Наемник. Дорога к магии

Глава 1.

Кому назначен темный жребий,

Над тем не властен хоровод.

Он, как звезда, утонет в небе,

И новая звезда взойдет.

И краток путь средь долгой ночи,

Друзья, близка ночная твердь!

И даже рифмы нет короче

Глухой, крылатой рифмы: смерть.

И есть ланит живая алость,

Печаль свиданий и разлук...

Но есть паденье, и усталость,

И торжество предсмертных мук.

Посреди густого леса, стоял давным-давно заброшенный дом. Черепица его рассыпалась уже много лет назад, а бревна покрылись редкими клочками мха. В темноту окон, которые уже давно не защищали ставни, мог заглянуть любой желающий. Но таких находилось не много. Жители ближайшей деревни знали, кому принадлежал этот дом и тот факт, что его владелец уже сотню лет как умер, не мог ослабить тот суеверный страх, впитываемый детьми с молоком матери и подкрепляемый рассказами стариков, что сами никогда не видели того, о ком так любят говорить. Дом этот принадлежал, адепту смерти, коих в быту именуют некромантами. Он умер больше сотни лет назад, хотя многие верили, что он жив и до сих пор. Многие верили, но вот трое юношей, что сейчас топтались возле него, к ним не относились.

–Ну что, идем?– спросил рыжий веснушчатый парень, что хоть и был самым младшим из друзей, но прослыл самым хулиганистым во всей деревне.

–А может все же не надо?– промямлил его товарищ.

–Надо, Подрик, надо, или ты боишься злого колдуна?– хмыкнул самый высокий из них, что слыл первым красавчиком на деревне из за смазливого личика и хулиганского шрама через бровь, что по словам местных девиц добавлял ему мужественности. Хотя сам Брон шрам не любил, как и не любил оставившего его отца, что напиваясь часто учил ребенка жизни.

–Дедушка Вилли говорит, что колдун мог убить любого, кто помешает ему,– попытался оправдать Подрик, но был осмеян друзьями.

–Деду Вилли всего пятьдесят зим, думаю даже его отец не застал колдуна, не то что он сам,-произнес отсмеявшись Сурин, который впрочем больше привык что все его кличут Рыжым, за цвет его шевелюры.

Долговязый Подрик хотел сказать что-то еще, но Сурин уже направлялся внутрь дома, зная, что начни они всерьез спорить, то это может занять не один час, такое уже бывало, срывая авантюры задуманные ребятами.

Подрик, понимая, что его уловка не удалась, лишь грустно вздохнул и направился догонять Рыжего, который уже добрался до ближайшего окна и сейчас с увлеченным видом разглядывал что-то внутри дома.

–Чего вы в окна лезете, думаете, двери кто-то запирал?– улыбнулся Брон, рассматривая как Подрик взглянувший в окно, заметно осмелел.

–А чего мы сюда приперлись, тут же пусто?– не сдержал он свой болтливый характер.

–Конечно пусто,– ответил уже изнутри избы Сурин,– наши деды хоть и боялись колдуна, но халяву они любили сильнее, наверняка все вынесли.

Дом и действительно был пуст, кто бы то ни был, но он и вправду вынес все что мог. В избе остался лишь стол да печь, которые оставили в счет их ненужности. Все это было покрыто слоем пыли и грязи, а возле окон попадалась листва, которую порой задувал внутрь ветер.

Друзьям понадобилось не так много времени, дабы обыскать весь дом и не найти в нем ничего интересного.

–Ну вот, совсем пусто,– грустно произнес Подрик, хотя в душе он был этому рад.

–А ты бы хотел найти мертвого колдуна или кого из его слуг?– подколол его Брон.

–Да нет, просто совсем уж ничего нет, так не интересно,-открестился юноша от своего мнимого расстройства.

–Да чего вы хотели, он же колдун, наверняка все важное в подвале хранит, никто входа в подпол не видел?– подал интересную идею Сурин.

Юноши вновь взялись за поиски, но за пол часа они так и не нашли люка в подпол. Это лишь разожгло их любопытства, они знали, что в такой глуши ни один человек, даже будучи он колдуном, не смог бы прожить без подпола, где хранились продукты зимой. Но еще больше они верили в то, что у каждого некроманта должен быть подвал, где тот совершал свои грязные ритуалы и поднимал мертвых.

С новыми силами они взялись за поиски, но так ничего и не нашли. Разозлившись, они начали вскрывать доски пола, но там тоже ничего не было, лишь земля. Ребята уже совсем отчаялись, когда Брон, знающий что в углу избы никто подвал не делает, все же снял доски за печью.

Темный зев подвала показался ему непроглядно темным, но радости его это не уменьшило. Громко крикнув, он позвал товарищей, что тут же прибежали и с радостью указал на темный зев подвала, с едва различимыми ступенями, что скрывались в темноте.

–Нужны факелы,– с досадой произнес Сурин, соваться в темноту, из которой сильно тянуло сыростью, он опасался.

Изготовление примитивных факелов не смогло надолго задержать друзей и вот, отчаянно дымя ветками, что в отсутствии пакли и ненужных тряпок, тоже давали хоть какой то свет, они спускались вниз.

Ступени шли под небольшим углом, а через пару метров и вовсе поворачивали. Первым шел Брон, он то первым и увидел решетчатую дверь, что перекрывала дальнейший путь.

–Ох, чтоб ты в гробу перевернулся,– выругался он в адрес покойного колдуна.

–Что там?– громко спросил Подрик, что шел последним и из-за наклона тоннеля не мог видеть дверь.

–Дверь, железная,– ответил за Брона Рыжий.

–Дайте ка погляжу,– произнес Подрик, аккуратно протиснувшись мимо друзей.

Он несмотря на свой трусоватый характер был сыном деревенского кузнеца и в металле разбирался куда лучше своих товарищей.

Нескольких минут ему хватило на то, чтобы тщательно осмотрев преграду, вынести свой вердикт.

–Хороша дверь,-протянул он,– была когда-то,– добавив это он с силой приложил ее плечом куда-то в район замка,– из-за сырости проржавела вся, да и петли не в ту сторону стоят,– пояснил он товарищам.

Как бы он хорошо не разбирался в железе, но отворив дверь, первым вперед не пошел, уступив место Брону, что из всей троицы имел хоть какое-то оружие. Кинжал из дрянного железа, который достался ему в наследство от почившего отца.

Тоннель кончается еще одной дверью, на этот раз деревянной. Дерево уже прогнило, а на петлях она держалась не иначе как чудом.

Брон аккуратно притронулся к двери, но та не поддалась. Петли проржавели. Тогда, он воодушевленный примером Подрика, с силой хряпнул по двери и вместе с ней рухнул на пол, подняв в воздух тучу пыли, от которой закашлялись даже друзья.

Откашлявшись, Брон поднял повыше свой импровизированный факел, стараясь рассмотреть помещение, в которое они попали. То, что здесь никто не побывал до них, стало ясно сразу. С той стороны двери лежали две темные кучи, оказавшиеся тронутыми ржавчиной доспехами. Среди железа были и человеческие кости, а рядом с одной из куч, лежал белесый череп.

–Скелеты,– испуганно прошептал Подрик,– стража некромантов.

Возразить ребятам было нечего, а Подрик меж тем наклонился к одной из куч, внимательно изучая железо.

–Панцирь, наплечники, щит,– шептал он себе под нос, перебирая обмундирование,– хм, копье, покрутил он в руках наконечник, древко которого давно рассыпалось, меч,– закончил он перечисление имущества у одного из покойников,– большая часть в переплавку,– подвел он неутешительный вывод,-только меч не сгнил, да наконечник копья, не знаю почему, такое впечатление что они пролежали здесь год ,а не больше сотни,-с этими словами он повернулся к друзьям, демонстрируя эти находки,– только ржавчину свести, да заточить заново.

–Наверняка зачарованы были,-оживился Снури.

–Не знаю, всяко может быть,– пожал плечами сын кузнеца, любимое железо отвлекало его от страха, что он питал к подвалу, да и вовсе к темноте.

Дальше ребята пошли, лишь прибрав к рукам мечи и наконечники копий. Мечи присвоили себе Брон и Подрик, решив, что от мелкого Снури толку все рано будет не много.

Помещение было не большим, метра три на шесть, судя по всему это был зал, из которого вели еще как минимум три двери.

Зал был не то чтобы пуст, тут стоял стол, лавки, пара шкафов с книгами. Но все пришло в негодность, даже книги, которые по слухам чародеи берегли как зеницу ока и те превращались в труху от одного лишь прикосновения.

–Чертова сырость,– выругался Брон, когда очередная книга рассыпалась в его руках, как и всех ребят его манила магия, а тут такой подарок, в виде книг волшебника, только все оказалось пшиком,– все книги сгнили,– пожаловался он друзьям, когда те спросили, что произошло.

Лишь на столе их ждала столь долгожданная добыча, в пыли они нашли целые на вид пару кубков, да в комоде нашлись три тарелки да с десяток ложек, которые Подрик, несмотря на темноватый окрас, сразу окрестил серебром.

Снури попытался ворчать, что серебро должно быть светлым и должно блестеть. На что Подрик, весьма горделиво ответил, что при старении серебро изменяет цвет, точнее покрывается налетом и темнеет. Вся троица, завороженная добычей, вынесла ее во двор, под лучи клонящегося к горизонту солнца.

–Сколько же это стоит?-мечтательно произнес Снури, любовно поглаживая тарелку.

–Не так и много, можно по весу посчитать,-пробубнил Подрик, он в отличии от друзей был обучен в храме Четверых,– два кубка, это примерно фунт, три тарелки, потянут фунта на четыре, ложки, ну фунта на четыре тоже потянут.

–Ээ, а это много, всего девять фунтов?-протянул Снури, который был сыном крестьянина и денег в глаза не видел.

–Хм, ну считай,-Брон ответил за Подрика, так как тот отвлекся на мечи,– в одном фунте двадцать шиллингов, в одном шиллинге двенадцать пенсов, итого,– он сам задумался, тщательно высчитывая, даже пальцы на руке загибать стал,– в одном фунте получается 240 пенсов,– наконец выдал он,– хорошая лошадь стоит например тридцать шиллингов, боевой конь пятьдесят.

–А сколько стоит хорошая корова?– Снури хоть и мечтал быть воином, но наследственная память сразу расставила приоритеты.

–Корова?– протянул Брон, который был сыном лошадника и не был знаком с ценами, задумался.

–Не больше семи шилингов,– подсказал ему Подрик.

–Это получается, мы на это,– он кивнул на серебро,– можем купить,– он вновь задумался, тщательно подсчитывая деньги в уме,– восемнадцать коров?– потрясенно выдал он результаты своих подсчетов.

–Думаю даже двадцать,– хмыкнул Подрик,– только вот кто у нас все это купит?

–Как кто, купцы,– выдал Снури.

–Ха, да купцы в нашей деревне и не появляются вовсе, а в город вести опасно, могут и отнять, да и продавать нужно аккуратно, не дай бог вором объявят и в тюрьму запрячут,– покачал головой Брон, который раз в год бывал в соседнем городке и знал, что добротой там люди не славятся.

–И что же делать?– спросил в отчаянье Рыжий, чье живое воображение уже представило, как его кровные денежки уплывают в чужой карман.

–Продадим,-хмыкнул Подрик,-только нужно быть аккуратнее и никому не говорить, даже родителям,– хмуро он поглядел на Рыжего, Брон же год назад стал полным сиротой.

–Но почему?

–Потому что папаша твой заберет твои денежки и ты их больше не увидишь,– надавил подмастерье на прижимистость своего товарища.

–Ладно,– согласился Рыжий, скрывать что-бы то ни было от родителей он не любил.

–А мечи по чем продать можно?-спросил Брон у Подрика, когда тот наконец перестал их осматривать.

–Это не железо, хорошая сталь, не знаю точно, я же не оружейник простой кузнец, но думаю, цена им не меньше десяти шилиннгов, а может и фунт каждому,– в сомненьях покачал он головой.

–Тоже неплохо,– потер ладоши Брон.

–Да, только вот продавать их нужно тоже в городе, у нас они никому не сдались,– скривился Подрик.

–Ладно, разберемся, предлагаю пока не стемнело оглядеть остальные комнаты, да домой двинуться, дома еще дел полно,– предложил Снури.

Все молча согласились.

За несколько минут друзья смастерили новые факелы , еще столько же им понадобилось чтобы поджечь их. Спустившись вниз, они разделились, дабы не терять лишнее время, благо из комнаты вело всего три двери.

Снури, заглянув в комнату, недовольно нахмурился, ему попалась кладовая. Она была откровенно говоря небольшой, шага три на три и большую ее часть, судя по сгнившим доскам и обручам, когда то занимали бочки. Так же тут был откровенно сгнивший короб, наполнимое которого давно кануло в лету. Единственной находкой Рыжего оказалась пара глиняных кувшинов, располагавшихся в углу. В отличии от дерева, глину время не затронуло, а судя по тяжести и звуку, не затронуло и содержимое кувшинов. Там не могло храниться ничего кроме вина.

Обрадованный Снури начал вытаскивать кувшины в зал, а после пошел на поиски друзей, что еще не объявились.

Первым он нашел Подрика, что бродил посреди большого зала, с опаской разглядывая различные непонятные конструкции. Гадать ребята не стали, это наверняка была рабочая комната некроманта и прикасаться к чему-либо здесь они опасались. Так ничего и не тронув, они обошли большую мастерскую по кругу, но опознать что-либо не смогли, слишком специфичным тут все было.

Тогда друзья отправились на поиски Брона, который до сих пор почему-то не вышел.

Войдя в комнату, они тут же нашли причину этого. Их друг лежал на кровати в беспамятстве, рядом со сверкающим костями скелетом, что расположился в шикарной большой кровати.

Комната оказалась спальней давно погибшего колдуна, но ребятам было не до осмотра. Преодолевая страх перед неизвестностью, они мгновенно оказались возле друга. Когда же они перевернули его тело, то увидели, что глаза товарища открыты, а зрачки гуляют, будто что-то рассматривая, но он точно не видел их и не отвечал им.

Брон меж тем видел странные сны.

Он будто бы оказался в теле младенца, но не мог им управлять, оставаясь лишь наблюдателем. Глазами младенца он видел как его укачивает молодая красивая женщина, как кормит его грудью, один вид которой привел бы достоинство юнца в боевое положение. Но тела своего он не ощущал, лишь помнил, как стянул кулон со странным камнем с шеи мертвеца, как любовался им. Но стоило лишь зажать медальон в руке, как сознание покинуло его, а через долю мгновения он уже ощутил себя младенцем. Он все чувствовал, но все равно оставался лишь наблюдателем, пытаясь понять, что с ним произошло и как с этим бороться. Но трудно что-то сделать, когда тебе подвластны лишь собственные мысли. Тем не менее он смог. Страстно захотев проснуться, он на долю мгновения почувствовал свое тело, а когда начало казаться, что его может затянуть обратно, щеку обожгла звонкая оплеуха, окончательно развеяв морок.

–Что с тобой случилось?– спросил Снури, едва заметив, как открылись глаза его друга.

Тот лишь ошарашенно поглядел на друзей и ничего не ответил. Он чувствовал, как зажатое в кулаке украшение зовет его, просит заглянуть в себя. Брон не был вором, но показывать столь странный предмет друзьям не захотел, а когда звонкая оплеуха вновь посетила его щеку. Он резко сел, вытянув руки перед собой и громко рявкнул:

–Бу!

Друзья отскочили с испугом на лицах, а парень, пользуясь замешкой, быстрым движение сунул цацку в свой карман и засмеялся.

–Тьфу на тебя придурок,-разозлился Подрик,– мы за тебя испугались!

–Да ладно, смешно же,-попытался защититься от друзей Брон, но все равно ощутимо получил по макушке, думал он при всей этой веселости, только об одном.

Ему повезло что он отрубился, держа факел чуть позади себя иначе угоди горящая палка на обветшалое тряпье, то друзья бы нашли обгорающий труп.

Юноше было сложно делать вид, что ничего не произошло, но потихоньку мысли о медальоне отступили, не устояв под натисков жажды наживы, что излучали его друзья.

Всем почему-то казалось, что в спальне колдуна неприменно должен быть клад.

Клад то там наверняка был, только вот друзьям его оказалось не под силу найти. Так что их уловом оказалось лишь небольшое кольцо с пальца колдуна, да куча сгнившей мебели и одежды, с парой медных подсвечников. Кольцо оценили в десяток шиллингов, подсвечники по паре каждый и то из-за хорошей работы.

Больше ничего друзьям найти не удалось, и они поспешили домой, решив вернуться сюда через пару дней. Всю добычу по уговору отдали Брону на хранение, так как тот был сиротой и надзора за ним не было. Друзья просили его надежно спрятать их сокровища, Брон кивал и соглашался, но чем ближе они подходили к деревне, чем больше его манил кулон.

Войдя в деревню, они разделились, отправившись по домам, Брон тоже поплелся к себе.

По пути к дому, ему встретилась Канса, жена купца, к которой паренек иногда тайно захаживал по ночам. Она, пройдя мимо шепнула, что ждет его сегодня, паренек же в ответ мимоходом извинился, чем изрядно удивил женщину. Расспрашивать она его не стала, не на улице, иначе к завтрашнему дню бы половина местных сплетниц перемывала ей косточки. Женщина лишь оглянулась вслед парню, продолжив свой медленный променад к колодцу.

Брон меж тем наконец достиг дома. Первым делом он закинул сверток с серебром в стог сена, из которого покормил лошадей.

–В сене уж точно никто искать не станет,-шепнул он себе под нос.

Лошади ответили хозяину дружелюбным фырканьем, а два жеребенка даже потерлись лбами, высказав тем самым свое доверие. Да, из всего хозяйства, а это более десяти кобыл, и пяти хороших коней, у юноши остались лишь двое. Немолодая уже кобыла, да старый конь, что не иначе как чудом смог ее обрюхатить. Остальных забрал дядя после смерти отца, вроде как до взросления племянника, но Брон сомневался, что дядя вернет хоть что-то, в лучшем случае скажет, что продал скотину, а деньги отняли лихие людишки, в худшем сам Брон неожиданно сломает шею, выпав из седла.

Мрачные мысли отогнали странный зов медальона, но не надолго и вот, юноша уже сидит на кухне, уплетая за обе щеки остывшую кашу и под тусклым светом лучины не сводит с украшения глаз. Кулон действительно выглядит странно, красивая пластинка, формой напоминающая яйцо, а внутрь вставлен камень, подобных которому парень еще не видел. Камень совершенно не был похож на драгоценный, скорей уж на крошечный голыш, что состоял из мелких сот.

Не выдержав притяжения камня, парень вновь прикоснулся к нему и его опять затянуло в странный сон.

Глава 2.

Что ты знаешь о чести, безусый щенок?

Что ты знаешь о доблести, славе?

Что ты знаешь о жизни, безусый щенок?

То, что мы в твои годы не знали?

Замок Герцога Теонбара считался одним из самых неприступных крепостей великого королевства Тукваль. Восемь внешних башен, стены высотою в десять метров, внутренний донжон, отделенный от двора рвом с перекидным мостом.

Сейчас, в одной из комнат донжона двое молодых людей вели интересный диалог:

–Ну и как оно, а?-не скрывая зависти поглядывал молодой паренек на шпоры, что красовались на сапогах его собеседника.

–Да ничего необычного, давят немного,– прислушался к себе юноша.

–Уф, давят ему, ты же теперь рыцарь!– мечтательно выдохнул он.

–Да на кой мне это звание? Я же и так благородный, а с рыцарством отец мог и не спешить, посвятил бы в совершеннолетие.

–Эх, Олаф, ты так пренебрежительно к ним относишься, а для многих они предел мечтания!

–Ха, да их получить рас плюнуть,– усмехнулся новоявленный рыцарь,– всего-то и надо уметь владеть мечом, да на скаку попадать копьем в мишень.

–Это для тебя плюнуть, а мне вот никогда не удастся их получить,– горестно вздохнул юноша.

–А ты будто пытался,– поддел его друг,– помнишь, что ты мне заявил когда я тебя пытался научить драться, больно ему!

–Так ты мне синяк поставил своим тупым мечом!– вскинулся его собеседник.

–А ты думаешь меня по другому учили? У меня на теле больше десятка шрамов от тренировочного меча, мне два раза учитель руку ломал! А сколько раз меня с коня сбивали!

–Ну так это же ты,– поник его собеседник.

–Эх, ничего ты не понимаешь Солин, вот ты сын главного казначея, так чего тебе не сидится на месте? Со временем займешь место отца, будешь при дворе и при деньгах!

–Надоело мне уже тут,– хотел было сплюнуть сын казначея, но вовремя вспомнил, где находиться и прервал движение.

–Дурак ты, дружище, это лучше чем под дождем за разбойниками по лесу лазить, а ну да, ты же думаешь, что рыцари только на турнирах красуются перед молодыми красотками,– хмыкнул он.

–Да плевать на дожди, это же жизнь при дворе!

–Да на кой она тебе, думаешь, королевский двор чем то отличается от герцогского? Если действительно так считаешь, то ты дурень.

–Мы не о дворах говорили,– обиженно отвернулся к окну сын казначея.

–Ты действительно думаешь что рыцарство мне что-то даст? Я же не простолюдин, а значит, мне кроме обязанностей ничего не достанется, зато теперь воевать придется.

–Ваш дом ни с кем не воевал уже полсотни лет,– буркнул его друг.

–Это как раз таки не утешает, чем дольше затишье, тем сильнее буря.

–Эх, это же все равно прекр...,– начал было друг новый заход .но был прерван открывшейся без стука дверью.

–Ваша милость,– поклонился сын казначея герцогу.

Кивком ответив на приветствие, герцог указал глазами на дверь:

–Солин, оставь нас.

Юноша, почтительно кивнув, повиновался.

–У меня к тебе серьезный разговор,– начал мужчина разговор, проводив закрывшуюся дверь взглядом.

–Я слушаю отец,– напрягшись, ответил юноша.

–Сегодня ты стал мужчиной, я много раз говорил тебе о величии дома, теперь настало тебе стать новым кирпичом в его судьбе.

–Что мне нужно сделать отец?– от волнения лицо юноши начало краснеть.

–Ты знаешь, что при рождении твоего старшего брата, я договорился с графом Каменного Предела о свадьбе с его дочерью,– сын лишь кивнул на слова отца,– но недавно в столице мы виделись с Красным Волком, ты же знаешь кто это?

–Герцог Тукморд, ответственный за войско королевства,– четко выдал юноша.

–Верно, так вот, совершенно неожиданно речь зашла о его дочери, он непрозрачно намекнул мне о том, что не против, если мой сын попросит ее руки, понимаешь к чему я веду, сын?

–Ты хочешь, чтобы я вышел за его дочь?– воспрянул духом юноша,– я слышал, она очень красива.

Герцог, недовольно дернул щекой:

–Нет, ты выйдешь за Арну Колифейм, я обещал ее отцу что мой сын жениться на его дочери но не говорил какой, а Сандр попросит руки Малики Тукморд.

–Но отец,– попытался возразить юноша, но герцог жестом заставил его замолчать.

–Не хочу ничего слышать сын, ты говорил что понимаешь свою роль, а значит, возражений быть не может, завтра ты поскачешь в Каменный Предел и попросишь руку Арны,– видя, что сын еще хочет возразить, он нахмурился,– я все сказал, готовься к поездке.

Сказав это, немолодой уже герцог строго взглянул на сына, после чего развернувшись, покинул его покои, оставив молодого человека в полной прострации.

–Вот для чего ты вручил мне эти гадские шпоры,– со злостью он сорвал золочёную конструкцию со своих сапог,– решил значит отправить меня в Каменный Предел, женить на этой толстухе Арне, а своего любимчика Сандра пристроить ко двору короля, в постель первой красавицы, ну уж нет, так не пойдет,– юноша явно решил для себя что-то.

Собрался он по рыцарски быстро. Упаковав в мешок комплект одежды, он положил туда же и шлем с наручами и поножами, набедренники, как и латы, покрутив в руках брать не стал, лишь раздраженно буркнув:

–Дурацкие оружейники, понаставили везде этот дурацкий герб.

Кроме амуниции юноша прихватил с собой и все свои сбережения, которых к словам оказалось не больше фунта, а так же дорожный плащ. На этом его сборы и закончились. Дальше парень лишь ждал, пока в замке погасят свет, после чего, связав веревку из постельного белья, он обвязал ее вокруг одной из ножек своей кровати, которую предусмотрительно подтащил к окну. С опаской он выглянул в окно. Высота была небольшой, юноша жил на третьем этаже, но упасть с такой высоты в высохший ров подобно смерти

Наконец решившись, юноша осторожно перелез через окно. Луна приветливо светила, стражи видно не было, так что парень не медля начал спуск, а через несколько минут он уже выбирался из рва, сильно перемазавшись при этом в земле.

Стряхнув с себя все, что только мог, он уверенным шагом отправился к конюшням.

–Ваша светлость,– поприветствовали юношу встреченные стражники, проводив кивнувшего в ответ парня удивленными взорами.

Наконец сын герцога добрался до конюшен, где пинками разбудил сонного мальчугана, что спал в сене:

–Быстро седлай мне коня,– приказал ему юноша.

–Черныша милорд?– почтительно спросил юноша, потирая ушибленный бок.

–Да кого ещ..-начал было юный герцог, но неожиданно понял, что его коня любой встречный опознает и доложит отцу,– нет, седлай двух кобыл из дружинных.

Мальчишка лишь кивнул, а юный рыцарь лишь скрипел зубами, наблюдая за тем как сонный мальчуган медленно делает то что ему приказано.

–Клянусь всеми четверыми, если ты не ускоришься, я сам тебя выпорю!– зло прошипел он.

Мальчуган, услышав такие слова, заработал втрое быстрей и вскоре обе кобылы были готовы.

Герцог, вскочив на одну из них, прикрепил к седлу свой мешок и бросил мальцу:

–На вторую ячменя нагрузи,– тот сделал требуемое быстро, поминуя прежнее напутствие, после чего Олаф дал шенкеля коню и пустил того неторопливой рысью.

На воротах его милость тоже задержать никто не посмел и через полчаса наш юный герой скорой рысью удалялся все дальше от замка.

–Нет уж, я лучше в наемники пойду, чем под венец с этой жабой или в орден четверых подамся, там хорошему воину всегда рады,– именно так он и уговаривал себя, давя все ростки сомнений.

Наутро, когда герцогу доложили о том, что сын сбежал, оставив после себя лишь золотые шпоры, что одиноко лежали в постели, герцог рассвирепел.

–Послать три десятка человек, найти его и доставить обратно, честно слово, саморучно высеку,– в гневе кричал он.

Замок закипел, из ворот вылетел отряд дружины, а за их спинами раздавались крики боли, это стражники получали плетей.

***

Прошло уже полтора года с того момента, когда Брон с друзьями наведался в дом некроманта. Деньги они поделили по честному, каждому досталось по три фунта, а Снури и Подрик получили еще и по десять шиллингов каждый, когда продали один из мечей и наконечники копий. Второй меч, Брон оставил у себя. Он уже больше года занимался с мечом, друзья только дивились, не понимая, что нашло на друга. Тот так и не рассказал им о странном кулоне и том, что он видел с помощью него, а видел он многое. Насколько юноша понял, в камне была заключена память того колдуна, чей дом они обыскали. При желании юноша мог замедлять или ускорять течение воспоминаний, мог ослаблять или совсем убирать сопутствующие ощущения. Жизнь колдуна оказалась насыщенной. Родившись в знатной семье, он был третьим сыном и ни на что претендовать не мог, к мечу его не тянуло, а потом, когда ему стукнуло двадцать один год, у него проснулся дар. Тогда отец отправил его в королевскую Академию магии, где оказалось, что легче всего сыну графа дается некромантия. Юноша долго открещивался от этого дара, даже собрался покинуть Академию. Но его отцу доложили об этом и тот, разгневавшись, написал сыну письмо. Смысл его был прост, если тот не желает делать то, что нужно, то отец отречется от него, не говоря уже о том, что перестанет давать денег. Слишком уж сильно отцу надоел привередливый сын, что воротил нос от всего. Тогда, юноша, не заработавший за свою жизнь ни монеты, испугался и остался в Академии. Учеба, от которой его поначалу воротило, особенно от вида вскрываемых тел, неожиданно понравилась юноше, да к тому же он решил не забрасывать обучение другим стихиям. После обучения юноша к своему недовольству попал в армию, оказалось, что он учился не за деньги отца, а в долг у государства. В армии он провел долгих десять лет, именно там он и обрел свое могущество как некроманта. Армия, где были десятки умерших, а многие умирающие были согласны на добровольное изменение, оказалась действительно удачной площадкой для познания своей силы и возможностей. Там же колдун и встретил мага крови. У него он долгие пять лет перенимал и его науку. Именно магия крови послужила основой создания того амулета, что встретился юноше. Только вот колдун рассчитывал привязать к украшению свою душу. Таким образом, он мечтал получить бессмертия. По задумке колдуна, амулет, попав в руки неинициированного мага должен был заменить душу неудачника на собственную, а тот уже, оказавшись в новом теле, вернет себе былые воспоминания. Когда Брон узнал все это, то страшно испугался, но оказалось, что при переносе души он должен был бы слечь на несколько недель с сильной болью в голове. А так, то ли времени прошло слишком долго, либо что-то не удалось, но в руках у парня оказались лишь воспоминания колдуна, кои он и использовал.

Едва изучив жизнь колдуна, мальчишка загорелся целью обучиться магии. То, что дар у него есть, он уже понял, так как амулет в его руках работал, только вот инициировать его способности, не говоря уже о том, чтобы научить его ими пользоваться, могли лишь в Академии. Ритуал там был не особо сложный, но требовалось три колдуна, да к тому же королевским указом было запрещено инициировать людей нигде кроме академии. Так что Брон загорелся идеей попасть туда, но для этого нужно было много всего, чем сын конюха не обладал. Самым главным была знатная родословная, простолюдинов в академии не обучают, даже по протекции дворянства. Эту проблему юноша решил банальным блефом, тем более, как оказалось, этот блеф был не таким уж и откровенным. Некромант частенько захаживал к ним в деревню, хоть и был уже довольно стар, но проблем с женским полом у него не было, а привороты ему в этом помогали, так что какая-то часть крови колдуна могла течь и в юноше. Вот его внуком, он и решил назваться, тем более колдун связей с семьей не поддерживал, а значит, никто о его жизни в глуши знать не мог. А от обвинений во лжи, ему поможет печатка покойного некроманта, с родовым гербом, кою он со своим небольшими сбережениями, прятал в тайнике. Стоит ли говорить, что юноша, пользуясь памятью почившего аристократа, его без труда нашел.

Второй проблемой при поступлении в академию была грамотность, но за прошедшие пол года юноша и ей овладел. Оказалось, что материал вполне легко запомнить, если просматривать воспоминания с полным спектром ощущений. С письмом все было не так легко, этот навык требовал доли практики и собственно бумагу с пером, которые юноша одолжил у Подрика. Тот подивился, но все же одолжил, он при своей грамотности, писать не любил, а чтение его ограничилось текстами писания, на котором их учили в монастырской школе. Если с грамотностью юноша разобрался достаточно быстро, то вот с этикетом и повадками дела обстояли хуже. Этикет банально имел свойство изменяться, бывало даже за год система приветствий и общения кардинально перестраивалась, лишь столовый этикет практически не терпел изменений. Но за сотню лет и он мог измениться, все это ему придется перенимать на ходу. С манерами все было куда сложнее, дабы держать себя как благородный в любой ситуации требовалось соответствующее воспитание и постоянная практика, в деревне же ее мальчишка получить не мог, а значит, есть вероятность, что он проколется на какой-либо мелочи.