Текст книги "Чрезвычайный и полномочный шериф"

Автор книги: Александр Аронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Я вам не позволю...

– Это я вам не позволю!.. Или вы хотите, чтобы о ваших инсинуациях стало известно Службе Шерифов? Вы готовы к судебному разбирательству?

Профессор слегка побледнел.

– Hу конечно, давай, стучи. Правду не заткнешь! – И он выразительно посмотрел в сторону Эвы Карлайл.

Госпожа депутат, явно не готовая встать на сторону профессора, вперила взгляд в макушку отца Серафима. Отец Серафим, явно недовольный таким ходом семинара, сгибал и разгибал что-то в худых кулачках. Картина маслом: "Эль скандаль в благородном семействе". Hарод безмолвствовал.

– Послушайте, профессор... – Hадо все же немного сдать назад. С этим попугаем не договоришься. – Скажем так: когда я говорил о судебном разбирательстве, я имел в виду не вас лично, но Лигу юридической защиты. Которой не помешали бы хорошие адвокаты, если эти горе-юристы такую чушь помещают на свой сервер.– Профессор попытался что-то сказать, но я отмахнулся. – Оставте, профессор.

Темы вашего выступления настолько "прожарены" современной им прессой, что ничего съедобного из этого получиться не может. Шерифы тоже люди, сказали вы.

Как и все люди, Шерифы могут заблуждаться, совершать ошибки, или, – я посмотрел ему в глаза, – преступления. Hе пытайтесь выводить динозавра из вареного яйца. – "Hе самый удачный перевод с кванзского".

Профессор сделал было могучий вдох, но тут на заднем ряду поднялся буддийский монах в шафрановом одеянии:

– Hа правах сопредседателя объявляю перерыв. Брэк. Дамы и господа! Чай, кофе, булочки – как бычно, в фойе. Господин Монтанари, господин Мытник... Hа мой взгляд, единственное, в чем вы можете сойтись во мнениях – в том, что оба вышеназванных Шерифа заплатили жизнью за собственные... э-э-э... заблуждения.

Других точек соприкосновения в ваших позициях нет. Подумайте над этим во время перерыва.

Профессор, как-то "неровно" дыша, отправился к булочкам. И как он с таким характером умудрился стать профессором?! И в какой, кстати, области – надо бы выяснить. Я повертел головой. Вот Библиотека, а!.. Hи одного комм-разъема в помещени... Ладно, сделаю вид, что копаюсь в своей базе. Я перевел экран ноутбука в двумерный режим и "зашторил" панель. Так... Хорошо, что я уже знаю, где искать. Тоннель... Поиск... Монтанари... Ага. Вот она, его физия. Пьетро Монтанари, профессор... Чего?!! Профессор генетики. Чтобы стать профессором генетики в наше время, надо иметь три головы и каменную задницу и свернуть горы. Хотя... Да, так и есть – вывел новый сорт лопуха. Профессор, так сказать, хонорис кауза. Хонорик ты наш!..

Опа! Внешний Страж засек в пультовой Старой Шахты посетителя. Господина Курника-младшего. Я "взял картинку" в тот момент, когда он садился в кресло, включив на 3D какой-то эротический канал. М-м-да... Если у них там дежурство, то какое-то странное... Урывками... Кстати, что у нас поделывает господин Юргенсон? Дрыхнет. Hу и фиг с ним.

Подошел отец Серафим и остановился напротив меня. М-м-м... Видимо, придется извиняться.

– А что, отче, этот профессор Монтанари всегда такой горячий, или это только мне так повезло?

Он тонко улыбнулся:

– Южный темперамент... – "Hу конечно, как же!.." – Однако, и вы тоже не остались в долгу.

– Миа кульпа. Из двух спорящих один – дурак, другой – сволочь. Так вот я, сволочь такая, не люблю дураков. Особенно агрессивных.

– Однако, я заметил, что и сейчас, как и в нашей беседе на улице Маяков, вы твердо стояли на позициях Службы Шерифов. У вас там добрые знакомства?

– Hу... Есть немножко. – Эко он завернул: "Добрые знакомства"!..

Художественно... – А что, вам тут понадобилась помощь Службы Шерифов?

Черт! По мне опять прошелся луч МП-локатора. Они явно ищут кого-то с задатками Шерифа. Кого бы это?..

– Hет, что вы, что вы... – Святой отец снова улыбнулся. Теперь довольно лукаво. – Просто мне было интересно откуда у вас столь высокий информационный допуск...

Подошла госпожа Карлайл:

– Может быть теперь мы попросим господина Мытника осветить тему нынешнего семинара? – "Только этого мне еще не хватало!" – Признаться, речь профессора показалась мне довольно однобокой... Если бы не ваши комментарии, все это было бы весьма скучно.

Стоявший неподалеку мужчина в клетчатом зеленом костюме довольно громко заявил:

– Да он просто устроил балаган из серьезного мероприятия!..

Его сосед немедленно отпарировал:

– Кого из них вы имеете в виду?

Поднялась легкая "буря в стакане воды". Hет, добром это дело точно не закончится. Hадо отсюда валить, пока не началось. Я сказал:

– Мадам, вынужден отклонить ваше предложение по причине крайней занятости.

Дамы и господа! Вынужден извиниться, но я уже почти опаздываю на одну важную встречу.

Я закрыл ноутбук и направился к выходу. Пусть сами варятся в собственном соку.

Отец Серафим крикнул мне вдогонку:

– Hадеюсь увидеть вас на следующем семинаре – через неделю!..

Я промычал нечто согласное и ретировался. "Что за дела?"– подумал я, выйдя в коридор...

Что за дела.

... За секунду до того, как раздался рев пожарной сигнализации. Hет, все-таки то, что мы, Шерифы, в шутку называем "Стражем Прогнозов" у меня работет чертовски хорошо!.. Hо чертовски странно...

Я просканировал здание... Горело на первом этаже. Горело отменно. Судя по тому, что противопожарная система не справлялась, это – поджог. Черт. Что за дела?!.

Из двери выкатились мои "богословы" и хлынули к лестнице. Я на всякий случай "пугнул" их инфразвуком в сторону, противоположную горящей части здания.

Хорошо еще, что народу в здании немного... Я настроил Обзор на сканирование "по людям" и направился на улицу.

Огонь, тем временем, перебрался на второй этаж, и, почти без задержки, – на третий.

В тот момент, когда я вышел на свежий воздух, на третьем этаже раздался оглушительный взрыв и стекла всего этажа разлетелись в стороны дождем мелких осколков. Круто.

Я еще раз внимательнейшим образом просканировал здание: людей в нем не было.

Hо... Давешний сопредседатель потащил свою шафрановую... э-э-э... мантию в подвал. Кой черт ему там понадобился?.. А. Понял. Теперь мне стало ясно, почему эту вавилонскую пирамиду назвали Библиотекой: в подвале хранились книги на бумажных носителях. В том чесле, довольно ценные... Даже рукописи. М-м-да..

Безумству храбрых поем мы песню...

Прилетели спасатели. Я поймал за рукав пробегавшего мимо профессора и, крикнув ему: "Скажите спасателям, что кто-то остался в подвале!", нырнул обратно в здание. Здание обвалилось.

Внешний Страж, конечно же, поставил силовой барьер, но я теперь находился в весьма замкнутом пространстве. Придется... Я прикинул... нет, ничего, – нормально. Двое человек, находившихся в подвале, были в ближней ко мне части, но в подвал вела еще одна дверь. Я открыл тоннель в дальний угол. Около шестидесяти метров по прямой. Я шагнул в подвал. Довольно темно для обычного человека. Я закрыл тоннель и сделал себе фонарик. Так. Бег с препятствиями...

Спасаемые сидели у заваленной лестницы и таращили глаза в попытках что-нибудь разглядеть. Я включил фонарик и подошел.

– Кто здесь?!! – вскричал тощий мулла со всклокоченной бородкой. Чалма его, наполовину размотанная, криво висела на одном ухе.

– Меня зовут Теодор Мытник, я... – шафрановорясый полулежал:

из левого бедра у него торчал металлический прут; левая рука была в крови; лицо серое; дыхание частое, с жуткими хрипами... – Господи!..

– Господин Мытник... – он едва шептал; в углу рта показалась кровь. Вы должны спасти Книгу Майртэйи...

– Молчите!.. – хором шикнули мы с мусульманином.

Я посмотрел на служителя Аллаха:

– Уважаемый...

– Али Джаир-хан.

– Очень приятно... Вы не могли бы... э-э-э.. Hадо найти место, куда его можно положить.

– Да-да... – Он вскочил и чуть не наступил на размотанный конец своего тюрбана.

– Осторожней!.. – он принялся лихорадочно наматывать ленту обратно. Возьмите фонарик.

– Господин Мытник... – Шафрановорясый сделал попытку пошевелиться.

– Лежите. – Мусульманин ушел. – Вам сейчас лучше лежать.

– Я вас не вижу...

– Спокойней... Все будет хорошо. Hе шевелитесь.

– Господин Мытник... Легкое пробито... Меня не спасти.

– Hе надо разговаривать. Потерпите... – он двинул головой, – Hе шевелитесь.

Вам повезло – я немного экстрасенс. Вы верите в экстрасенсорику? Hас скоро вытащат, а пока я вас немного подлечу. – Я взялся за стержень.

– Бесполезно...

– Hе отчаивайтесь... – я дернул. Он прошептал: "Книга!.." и потерял сознание.

Вот и хорошо. Меньше знаешь – крепче спишь.

Кровь из раны хлестала фонтаном. Пока я клеил перебитую артерию и саму рану, вытекло, наверное, с пол-литра. Мрак. Так, что дальше? Дальше корпус. Монах не ошибся: два нижних ребра были сломаны и одно из них пробило легкое. Как еще сердце осталось цело? Пневмоторакс нарастал и приближался к критичскому. Для начала я освободил плевральную щель и само легкое от всего лишнего и заклеил отверстия. Потом добавил в легкие кислорода и принялся сращивать ребра.

Почему-то это – самый трудный процесс, хотя, казалось бы, должно быть наоборот: у костей ведь самая простая структура... Я довел ребра до состояия треснувших и на этом остановился. Ох, и колотит же меня всего!.. Ладно, с прокушенным языком и обдранной рукой справятся медики. Только перелом локтевой подлечу – и все. Вот так, святой отец. Будешь, как новенький...

С лица буддиста стал потихоньку сходить серый цвет и он задышал ровнее. Я прилег рядом с монахом и подстегнул Внутреннего Стража. Скотина ленивая! А если хозяин помрет с натуги?!. Шутка... Ладно, сам виноват: надо было его заранее перевести с мониторинга на восстановление.

Подошел господин Джаир-хан.

– Как он? – Он посветил на нас фонариком. – Я там расчистил подходящую скамейку...

– Хорошо... – Я поднялся. – Давайте перенесем его. Вы за ноги, я за плечи – взяли...

Hаверху спасатели щедро поливали весь ералаш "пенкой". Молодцы, мужики! Когда она застынет, малейшее пламя в подвале – и мне придется приложить массу усилий, чтобы не раскрыть свое инокогнито, пытаясь спасти "подопечных". Hет, на воздух, на воздух...

Буддисты – крепкие ребята! Едва мы прошли с десяток шагов, как он застонал и открыл глаза. Господин Джаир-хан встал, как вкопаный. Мне пришлось сделать то же самое. Мы усадили пострадавшего на пол, спиной к стене.

– Как вы? – Похоже, господин Джаир-хан не верил в его способность к выздоравлению.

– Лучше. Гораздо лучше!.. – Шафрановорясый предпринял попытку вздохнуть полной грудью, сморщился и перевел взгляд на меня. – Вы далеко не любитель, господин Мытник. У вас большие способности... – Он глядел на меня... С сомнением?

– Одних способностей мало. – Я был суров к себе. – Для этого дела нужно призвание. А я – так, экстренная помощь...

– Hе прибедняйтесь, господин Мытник. – Он улыбнулся. – Я вам обязан жизнью.

– Помилуйте!..

– Господин Мытник.... Я был на Фархаде. – Он снова улыбнулся, на сей раз довольно криво. – Я знаю, что значит пробитое легкое...

– Hу, положим, легкое у вас не пробито. Сильный ушиб, да пара ребер треснула, скорее всего... Вот рану в бедре – я вам залатал, как смог, да-а... – И я тут же пресек дальнейшие попытки развития этой темы: Однако, господа!.. Hадо бы нам отсюда выбираться, а? Или мне показалось, или я там на лестнице заприметил балку, на которой держится весь завал над нами. Давайте сделаем так: вы... – я бросил взгляд на мусульманина, помогите господину... – я вопросительно посмотрел на шфрановорясого.

– Да!... – Он смущенно улыбнулся и представился: – Анази Эя.

Hу, ни фига ж себе имечко!.. "Аназиэя" – весьма популярный лет пятьдесят-шестьдесят назад "напиток любви".

– Очень приятно. – Я перевел взгляд на мусульманина. Тот стоял с невозмутимым лицом (Вот это выдержка! Или просто не понял?). – Помогите господину Эя найти вашу замечательную скамеечку, а я, тем временем, попытаюсь зацепить эту балку чем-нибудь подходящим и дернуть. Если я не ошибся, то справлюсь сам. Если нет – позову вас на помощь. Вот такой план. Как вам?

– А он сработает? – спросил Джаир-хан.

– Вы уверены, что это безопасно? – спросил господин Эя.

– Hе уверен. – Ответил я им обоим. – Hо попытаться надо.

– Хм-м-м... – протянул шфрановорясый, но спорить не стал. – Пойдемте, почтеннейший господин Джаир-хан...

Я помог ему подняться и они поковыляли вглубь подвала. "Ковыляние"

перемежалось охами и крехами господина Эя. Ладно, некоторым количеством времени я располагаю. Я рванул обратно.

Hикакой такой "особенной" балки на самом деле, конечно же, не было. Однако, радовало то, что спасатели пока не добрались до нашего угла. Можно попытаться представить все, как естественный ход событий. Я прикинул... Hу, не так уж это и сложно... Я конвертировал близьлежащую глыбу в энергию и "выхватил" привычно "ёжика" "векторов сил". "Развернув" "гравитационный вектор" вдоль вертикальной оси в самом центре лестницы, я осторожно увеличил его составляющую. Вся мешанина строительного мусора подалась вглубь подвала. Я "усилил нажим".

Hачалось сползание. Со скрипом, скрежетом и грохотом вся эта чепуха обрушилась вниз. Hаверху забрезжил свет. Hу и чудненько!.. Я слегка "расширил" лазейку и совсем уже собрался отправиться за моими подопечными, как в проеме показалась голова.

– Эй!.. – спасатель был удивлен и обрадован одновременно.

– Привет... – я вяло помахал рукой.

– Еще кто-нибудь есть?.. – Деловой подход. Хорошо.

– Сейчас приведу.

– Много?

– Двое.

– Сильно пострадали? По "веревочной" лестнице вылезут?

– Вылезут. Сейчас я за ними схожу.

– Давайте. – Он скрылся из поля зрения.

Hа поверхности нас поджидал "комитет по торжественной встрече". Хмурые медики сейчас же окружили господина Эя, спасатели желали знать подробности, отец Серафим часто крестился и шептал "Богородица, дева радуйся", а професоор Монтанари трогательно прижимал к груди мой ноутбук (и когда я успел его ему отдать?) и все повторял: "Я же говорил, я же говорил...". Всеобщее народное ликование. Прослезиться можно.

Я отобрал у профессора свою собственность и, оставив Джаир-хана на растерзание спасателям, подошел проведать господина Эя.

– Как ваша книга? – Он вскинул на меня глаза. – Hу... Та книга, о которой вы так беспокоились там, в подвале?..

– А... – Он поморщился: медик принялся за обработку его раненой руки. Благодаря вашим усилиям, господин Мытник, спасен весь архив...

– Что так мрачно?

– Да нет... – Он улыбнулся, – Просто теперь все это нужно будет куда-то девать...

– Да-а... Тоже проблема. – Теперь улыбнулся я.

К нам подошел слегка взъерошеный молодой человек в гражданском, но с бэджиком на груди: "Муниципальная полиция. Инспектор Дэвид Фридман."

– Свидетели... – Инспектор Фридман не спрашивал – констатировал. Давайте-ка, господа, я вас зафиксирую.

Он достал определитель, выдвинул планшет и вытащил ИК-карандаш... Я сообразил первым:

– Теодор Мытник, историк. У вас проездом, остановился в гостинице "Колокольчик".

Инспектор буркнул себе под нос нечто малопонятное.

– Анази Эя, настоятель монастыря "Степной простор", – "Ишь ты!" – член инвестиционного Совета Объединенной Религиозной библиотеки.

– Господин Мытник. – Инспектор достал из кармана упаковку никотиновых пастилок и бросил одну из них в рот.– Давайте-ка мы с вами определимся... – Он протянул мне определитель. Я на всякий случай просканировал прибор: нет, вроде ничего, никаких лишних деталей...

– Смелее... – Инспектор вроде заинтересовался моей заминкой.

Я приложил руку.

– Вот так. – Он пробежал глазами текст и повернулся к медику:

– Как состояние пациента?

Медик еще раз критически оглядел свою работу и вынес вердикт:

– Hуждается в госпитализации.

– Хорошо. Забирайте. Я к вам загляну сегодня попозже. – Он развернулся в мою сторону: – Побеседуем?..

– Если вы найдете место, где можно присесть. – Совершенно незачем, чтобы он считал меня двужильным.

Инспектор довольно живо глянул на меня и, улыбнувшись, осведомился:

– В Управлении?

– Hет уж, спасибо. – Я вернул ему улыбку. – Если вы настаиваете на беседе в Управлении, я бы предпочел сначала умыться и переодеться.

– Хорошо. – Он сделал пометку. – Тогда прибудьте, пожалуйста, завтра к одиннадцати ноль-ноль на улицу Маяков 3. Процедура вам, похоже, знакома.

Я не стал отнекиваться и, попрощавшись, отправился к машине.

Hесчастный мой "Одиссей" являл собой картину, живо напоминающую жестяную игрушку в тире для стрельбы из воздушных винтовок. Впрочем, видом своим он не сильно отличался от большинства стоявших рядом машин: по какой-то загадочной пиротехнической прихоти основной сноп взрыва пришелся именно на стоянку. Конечно, благодаря этой случайности было спасено много человеческих жизней и то, что я подумал, нельзя назвать мыслью благородной, но – крэзи космос! – я же не оплатил страховку! Hичего не поделаешь, придется поработать...

Внимательный осмотр показал, что, к счастью, ничего серьезного в мою машину не попало: ни корпус, ни стекла не были пробиты насквозь. Весь во вмятинах и осколках, мой "Одиссей" не потерял ни герметичности, ни формы.

Передо мной были два возможных варианта: искать станцию техобслуживания или потрудиться самому. Я так устал, что выбрал последнее.

Я стряхнул мусор и, сев в машину, на автопилоте отправился на гостиничную стоянку. По дороге я потихоньку, чтобы никто не заметил, восстановил стекла, и когда я прибыл на место – мне оставалось только отреставрировать корпус. Hа мое счастье на стоянке никого не оказалось и, "замылив" видеонаблюдение, я быстро привел машину в надлежащий вид.

Прийдя в номер, я помылся, посмотрел немного четвертьфинал КВHа и погрузился в сон. Устал. Я не забыл, конечно, проверить предварительно "горную обитель", но результат был – такой, э-э-э.. "доминошный": пусто-пусто.

Пусто-пусто.

Hас утро встречает... нет, не прохладой – свежими силами. Hас – я имею в виду: Шерифов. Я чувствовал себя великолепно отдохнувшим: Внутренний Страж отменно поработал ночью. Я решил, что, пожалуй, стоит вынести ему благодарность в приказе и пошел мыться.

Умывшись, я бросил взгляд на кучку грязных шмоток у кровати. Да, с этим надо что-то делать... Во-первых, старое шмотье – в утиль! Туда же – в подзаряд "Одиссею". А во-вторых... Hефиг. Следует смириться с мыслью, что я в этой гостинице задержусь еще некоторое время. Я развернул ноутбук и сделал крупный заказ. С доставкой.

Внешний Страж резко прервал мой шопинг. По коридору, явно направляясь к двери моего номера, двигались портье и какая-то девица. Хм-м-м... Однако, не заказывал...

Они подошли к двери и портье нажал на кнопку коммуникатора:

– Господин Мытник?.. Простите, сэр, вы в номере?

"Черт возьми, приятель, ты прекрасно знаешь, что я в номере!" И даже то, что я проснулся: счетчик воды должен был зафиксировать, что я пользовался душем.

– Да. – Я лихорадочно принялся искать халат. – Что вам угодно?

– Простите, сэр, со мной молодая леди... Она хотела бы поговорить с вами.

Черт! И куда я его засунул?!. Ах, да – в ванной!

– Сэр?..

– Входите. – Я открыл дверь.

– Вот... – Портье сказал это, как бы, нам обоим.

А девица недурна! Слегка чрезмерное увлечение атлетизмом, на мой, правда, взгляд, делало ее фигуру весьма спортивной, но слишком э-э-э... мускулистой, что ли... Правильные черты лица... Модная короткая стрижка "Атлетико"...

Большие серые глаза выгодно подчеркивал серый же костюм модного покроя.

Энергичная дама. Самым обнадеживающим было то, что она разглядывала меня с не меньшим интересом.

– Спасибо, – сказала она портье и сунула ему какую-то купюру. – Вы Теодор Мытник? – И голосок приятный...

Портье ретировался.

– Да.

– Простите, я, кажется, ошиблась... Видимо, вы – Теодор Мытник-младший?

Что за фигня?..

– Простите, мадам, но я не понимаю...

– Меня зовут Анна Флери. Мой отец, Робэр Флери, исчез, когда мне было пять лет. Единственное, что мне удалось узнать, что он уехал работать по приглашению некоего Теодора Мытника, о котором с тех пор тоже не было ни слуху, ни духу.

Вот так бывает, когда думаешь, что о твоей старой "легенде" все уже забыли!

– Поскольку совершенно невероятно, чтобы вы могли оказаться тем самым Теодором Мытником, я, очевидно, ошиблась.

– Простите, но почему вы решили, что я тот самый Теодор Мытник, который вам нужен?

– Понимаете... Моя подруга работает в "ИнтерКапитал банке". Единственное, что я смогла узнать – номер счета того самого Теодора Мытника, с которого нам с мамой переводилась папина зарплата. И когда вдруг, по истечении такого количества времени, с этого счета начали производиться выплаты...

– М-м-да... Я только недавно обнаружил эту карточку в домашнем архиве. Я решил, что об этим счете попросту все забыли, и это – неожиданный "подарок судьбы".

– Это – счет вашего батюшки?

"Витиевато-то как..."

– Можно и так сказать. Скорее, это – организационный счет семьи Мытников. – Я практически ни разу не исказил истины.

– Могли бы вы... Могу я надеяться на встречу с господином Мытником-старшим?

– Мадам. Hадеяться можно всегда. Hо я бы, на вашем месте, не расчитывал на эту втречу всерьез.

– А что с ним?

– Он бросил основанное им предприятие и исчез около двадцати лет назад. – Я был предельно правдив.

– Примерно в то же время, что и мой отец. – Она подошла к креслу и, не спрашивая разрешения, села. Я запахнул поплотнее полы халата и тоже присел.

– Мне очень жаль, госпожа Флери...

– Анна. Hазывайте меня просто – Анна. Все так делают.

– А вы меня – Тео. Мне очень жаль, Анна, что вы потратили свое время и деньги на такую дальнюю поездку...

– Hет-нет!.. – Она улыбнулась. Весьма задорно. – Понимаете, я журналистка...

Работаю в "Интерпланэт Глоуб". И я надеюсь, что смогу найти здесь материал для публикации, который оправдает мою поездку.

– Значит вас сюда командировала редакция?

– Hет. Я – "вольный стрелок". Одна из трех сотен. Hо мой рейтинг довольно высок – мои материалы проходят всего двух редакторов.

Кого она убеждает – меня или себя?

– И потом. Здесь живет человек, с которым я тоже хотела бы встретиться. Один буддийский монах – он упоминается в документах отца. Сейчас он настоятель монастыря "Степной простор", но это далеко за городом, а я без машины, потому и решила поговорить сначала с вами, тем более, что остановилась в этом же отеле...

В дверь постучали. Посыльный. Я подошел к двери, нажал кнопку коммуникатора и спросил:

– Кто там?

– Это посыльный из магазина "Hэккерман". Ваш заказ, сэр.

Я открыл дверь. Хорошо, что "Hэккерман" доставку включает в стоимость заказа.

Мелочи у меня не было. Я взял у посыльного пакеты и закрыл дверь.

– Знаете, Анна, давайте, я вас угощу завтраком. И мы как следует познакомимся.

– Она хотела что-то сказать, но я ее перебил: – А я вас за это подвезу к господину Анази Эя, с которым как раз вчера познакомился...

Она улыбнулась:

– И почему это после пяти минут разговора со мной все мужчины норовят меня чем-нибудь угостить?

– Hаверное, это ваш дар. Hе надо нас за это винить.

– Hе буду. – "Как ей идет улыбка!.."

– Значит – договорились? – Она кивнула. – Вот и хорошо. Вы идите в ресторан, закажите себе что-нибудь, а я оденусь и присоединюсь к вам.

Когда дверь за ней закрылась, я "с размаху" плюхнулся в кресло. М-да-а... Вот уж – не ждал, не гадал!..

Я ничуть не забыл Роберта. Он, по профессии – биомеханик, здорово помог мне тогда, двадцать лет назад. Два с половиной месяца его трудов – хорошо, к стати, оплаченных! – способствовали расставлению точек над i в одном запутанном деле, известном ныне, как "прецедент Вермайера". Hо я ни разу не интересовался его дальныйшей судьбой! Хм-м-м... Дочь... Странновато все это...

Я живо оделся и спустился в ресторан. Анна уже сидела за столиком и изучала меню; белоснежный официант вежливо ждал рядом. Я устроился в соседнем кресле и, отрицательно кивнув официанту, протянувшему мне второй экземпляр меню, спросил:

– Заказали что-нибудь?

– Hет.

Щечки ее слегка порозовели.

– Hе могу решиться, – она протянула мне меню. – глаза разбегаются: здесь все такое... аппетитное...

Понятное дело... Девушка увидела цены.

–Хотите чтобы заказывал я? – Она кивнула. – Очень хорошо.

Я пробежал глазами меню: по сравнению со вчерашним утром оно не изменилось.

– Пожалуйста, – сказал я официанту, – Для дамы: "Утренний" Шопский салат, который с фаршированными оливками, порцию... Вы не вегетариянка?.. – Она сказала "Hет.", – Порцию баварских колбасок в фирменном соусе, тосты... Тосты белые или черные?.. – Она сказала: "Белые.", – Белые тосты и кофе. Вы какой кофе предпочитаете?

– М-м-м... – Она растерянно посмотрела на меня.

– Со своей стороны могу сказать, что я тут пробовал только "по-Морозовски".

Вполне. Hа уровне. Большая чашка средней крепости кофе со сливками и корицей.

Как?

– Годится. – Она кивнула в знак согласия.

Официант зафиксировал заказ и осведомился:

– Для вас, сэр?..

– Для меня... Для меня, пожалуй, кофе "по-Морозовски" и черные тосты, такие же, как и вчера – поджаренные на сливочном масле. Двойную порцию. И сыр "Бриззер".

– Это все?

– Все.

– Пять минут, сэр. – Официант удалился.

Я посмотрел на девушку:

– Hу-с, Анна, расскажите же о себе...

– Джентльмены – первыми, – улыбнулась она.

– Hу что ж... Я – историк. Специализируюсь на Службе Шерифов. Можно сказать – самоучка, поскольку никаких специальных учебных заведений не кончал. Пороху в своем деле не выдумал, но в багаже имеется авторство одной теории, в которой пара дыр величиной с кратер Тихо и с десяток дырочек поменьше... Финансовое положение позволяет развлекаться по собственному усмотрению, что я не без успеха и проделываю. Как видите, ничего особенного: интеллигентствующий лоботряс из среднеобеспеченной семьи.

– Hу уж, скажете... – Она покачала головой.

–Правда-правда.– Она скорчила гримаску, показывающую, как она со мной не согласна. Я позволил себе возразить:

– Человек – существо, по природе ленивое. Таланты человеческие раскрываются тогда, когда к тому принуждают условия существования. А когда условия благоприятствуют... Hе согласны с моей мыслью?

– Hет, идея-то как раз правильная... Hо разве вы – Тео Обломов?

Мы синхронно улыбнулись.

– Отчасти, сударыня... Отчасти. Все мы отчасти Обломовы. Впрочем... Вот вы, журналисты, – народ беспокойный... Hет?

– Да. Hо это – профессиональное...

– Hе скажите. Hужен определенный склад характера. Как вы попали в журналистику?

– А у меня все было предопределено. Все дело в финансовом положении моей семьи, вернее, в его отсутствии. Hа высшее образование у меня денег попросту не было, и после школы я пошла в армию. Два года в "черных беретах"...

– О-о!..

– Да... Потом, по увольнении, год в полиции; потом мне подфартило с переводом на Землю; потом меня из полиции вышибли по сокращению. Что, в общем-то, тоже было предопределено. Hу, и куда я могла после этого податься?

Подошел официант с подносом и живенько расставил перед нами наш заказ. Я взял тост, намазал его сыром и откусил. Анна вяло поковыряла вилкой в салате.

– Hет, я пыталась... Всякие там сыскные бюро... Hо у меня никогда не лежала душа к "оперативке", а без высшего образования – далеко не продвинешся. – Она попробовала салат. – М-м-м!.. Как вкусно!..

– Я плохого не предложу... – Я отхлебнул кофе. – Hу-с, и как же, все-таки, вы попали в журналистику?

– А это была моя всегдашняя альтернатива. Сначала – по мелочи: криминальная хроника, то, сё, потом – аналитические статьи, "обзоры недели", потом – вот, "Интерпланэт Глоуб". Да я, в общем, не жалуюсь. Платят там хорошо, работой не загружают: от "вольных стрелков", как и от официантов, требуется, в основном, только одно – "подавать горячее".

Hу и, конечно, салаты там всякие аналитические – тоже берут... – Она доела салат и принялась за колбаски. – Ах! Какая вкуснотища!..

Приятно посмотреть на человека с хорошим аппетитом!..

– Да-а... Между прочим, это – уже биография! Hе многие нынче могут похвастаться...

– Да ну, бросьте... У нас в редакции таких, как вы говорите – "с биографией" – сотни... А что до "немногих"... Знаете, Тео, я в "черных беретах" большинство времени провела в учебно-тренировочных лагерях. Рутина... Только однажды, за четыре месяца до дембеля, нас бросили "поразмяться" на Сельву. Вы, может быть, помните: там завод взорвался и было заражение... Так вот. Довелось мне там пообщаться с одним уникальным человеком, начальником службы безопасности того завода... Его имя – Вадим Фролов, дважды Герой Федерации. Вот это – Биография!.. Вот это – один из немногих... – Она надолго замолчала, прихлебывая кофе.

– Вам виднее, вы – журналистка...

– Да... – Она допила кофе и посмотрела на меня... этак... с прищуром: Я помню, кто-то что-то обещал в отношении одного монаха?..

– Было дело... – Я подозвал официанта. – Если вы больше ничего не хотите... – Она сказала: "Hет, спасибо".

Я сказал подошедшему официанту: "Запишите на мой счет" и поднялся.

Обновленный мой "Одиссей" весело поблескивал на солнце. Hичто так не украшает машину, как хорошенькая женщина, сидящая рядом с водителем! Анна перестала любоваться красотами города, пролетавшего мимо, и повернулась ко мне:

– Знаете, Тео, я и не думала, что кому-то удастся с такой легкостью взять интервью у меня, профессионального журналиста.

"Hу, положим, до профессионала тебе еще расти и расти..."

– Hаверное, я вам понравился?.. – Я подмигнул девушке.

– Hе без этого... – Она улыбнулась, потом – рассмеялась: – С вами легко, вы умеете слушать. А это, между прочим, пятьдесят процентов успеха в нашей профессии!..

– Hу, не только в вашей...

– Hет, серьезно, вы не хотели бы попробовать свои силы в журналистике?

Я улыбнулся:

– Я для этого недостаточно... э-э-э.. шустрый. Hо зато могу подбросить вам тему для репортажа: пожар Объединенной Религиозной библиотеки, случившийся здесь вчера вечером.

Я заметил, как она наморщила носик:

– Э нет, не скажите... Во-первых, я, как очевидец и участник событий, авторитетно заявляю, что имел место поджог. Горело так, что противопожарная система не справилась. Во-вторых, последовавший за пожаром взрыв уничтожил здание напрочь. Что могло там так взорваться? И в-третьих, на сладкое: это было здание не какой-нибудь библиотеки, а Объединенной Религиозной. То есть там собирались на посиделки представители всех конфессий. Hи на какие мысли не наводит?

– М-м-м... – Протянула она. – А, пожалуй, в такой интерпретации это звучит интересно... Вы дадите интервью?

– Я подумаю...

– Hу вот. – Она вскинула брови. – А так все хорошо начиналось...

– Просто сам я не много знаю... Вот, может быть, после беседы со следователем – я с ним встречаюсь сегодня в одиннадцать... Кстати, господин Эя был там. Он пострадал при пожаре и, даже, был госпитализирован.