Текст книги "Лир. Книга вторая (СИ)"
Автор книги: Александр Анин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 10
Алимия рассматривала красивую посуду и удивительно блестящие кастрюли.
– Красивая? – спросил Лир, обнимая жену со спины.
– Да. У нас даже знать не имеет такой посуды.
– А ты боялась…
– Я и сейчас боюсь. Это ты тут дома, а я никого и ничего не знаю.
– Я тебя понимаю. Несколько лет назад я также как и ты был вынужден сделать шаг в незнающий меня мир, и, если у тебя был выбор, то у меня его не было. Я летел среди звёзд и рассматривал выжженные неизвестным вторжением миры и надеялся найти жизнь до того, как у моего корабля закончится в баках топливо. Тогда мне повезло, и я нашёл хорошее место с прекрасными разумными, только длилось это недолго.
– А как оно там? – Алимия указала рукой на небо.
– Однажды узнаешь. Ты лучше расскажи мне, как побывала у Аллерии с Итаном?
– Ты про короля и королеву?
– Верно.
– Я в первый раз вижу таких заботливых аристократов. Её величество сумела меня быстро успокоить, и мы поговорили о дальнейшей жизни, магии и совместной работе. Мне доверяют заняться изделиями бытовой направленности, и часть дня я буду проводить в замке её величества.
– Видишь, как хорошо. Разве раньше ты могла представить о возможности попить чаю с королевской семьёй и почти каждый день видеть их?
– Да, это большая честь и серьёзное доверие. – проговорила девушка.
– Вот! А сейчас давай будем готовить, потому что в ближайшее время набежит куча народа, которые захотят с тобой познакомиться. Гарантирую, что у тебя обязательно появятся новые подруги, и скоро ты совсем забудешь о том ужасе, в котором жила раньше.
– Я почти не умею готовить. – с грустью призналась девушка.
– Не волнуйся, у нас есть возможности быстро ликвидировать этот недостаток.
Алимия улыбнулась. Она не была готова к таким бурным переменам, но внутренний голос подсказывал, что в её жизни теперь всё будет гораздо лучше, чем раньше.
********
– Что такое не везёт и как с ним бороться… – пробормотал себе под нос Лир, глядя в ночное звёздное небо. Уже остывший песок холодил влажное тело, а пустота в душе тлеющими углями обжигала чувственный мир.
– Не расстраивайся, Лир. – проговорил рядом лежащий Бродяга. – Ты поступил правильно, что отпустил её. Она не любила тебя, а просто хотела спрятаться за сильное мужское плечо.
– Знаю, брат, мне достаточно было увидеть, как она замерла при его виде, а дальше её слёзы всё сказали за неё сами.
– Финн же тебе друг, а для друга разве жалко счастья?
– Нет, он этого достоин, только всё равно неприятно. Не первый раз такая фигня. Вот что во мне не так?
– Лонн тоже задавал себе этот вопрос, а оказалось, что просто нужно было дождаться именно свою женщину.
– Верно, брат, только мне теперь нужно срочно заняться чем-то таким, чтоб все эти переживания ушли в далёкое нахер.
– Постараюсь что-нибудь придумать. Думаю, что королева тебе не откажет.
********
– Твою ма-а-а-ать!!! – проорал Лир, пролетая сквозь толщу облаков. – Бродяга, я тебя убью-у-у-у-у-у!!!
Свободное падение вместо спокойного пробуждения в своей кровати-это было волнительно. Кое-как Лиру удалось стабилизировать полёт и, пролетев насквозь очередное облако, он увидел под собой проплывающий корпус дирижабля. Вот только матерчатая оболочка не выдержала незваного гостя.
– С*ка! – успел проорать он, прежде чем в чехарде кувырканий временно потерял сознание.
*******
Приятное тепло и свежесть волнами прокатывались по телу, но первая мысль была о том, чтоб сразу выщипать усы и оторвать хвост не в меру заботливой иллюзии.
– Фиксирую резкую волну активизации мозговых процессов. – раздался незнакомый женский голос.
– Отлично, мы его вытянули. Осталось срастить переломы и можно переводить в стационар. – ответил мужской голос.
– А он счастливчик.
– Верно, выжить в такой катастрофе-редкая удача.
– Не отвлекайтесь, коллеги, восемь переломов сами себя не срастят, а сегодня в опере премьера, и хотелось бы не пропустить сие знаменательное событие. – басом прозвучал третий голос.
– Меня удивляет, что при практически эталонной генетике его источник никак себя не проявил. – снова проговорила женщина.
– Я думаю, что у нас ещё будет возможность раскачать его. – ответил обладатель баса.
– Я бы предпочла, что-б эту работу взяла на себя одна из моих практиканток.
– И чей род вы решили взбодрить такой генной структурой?
– Один из княжеских. – ответила женщина. – Донор весьма хорош, и разбазаривать такой генетический материал на провинциальную аристократию крайне неразумно.
«Это у меня почти эталонная генетика?!»– мысленно удивился Лир. – «Впрочем, после медкапсул и заклинаний Аллерии это вполне возможно, вот только слово донор весьма напрягает. Если как осеменитель, то ещё куда ни шло, а на другие варианты я точно подписываться не собираюсь».
– Мозговая активность имеет положительный отклик. Молодой человек явно не против. – с улыбкой проговорила женщина.
– Нам бы его годы и его генетику, мы бы тоже были не против. – проговорил обладатель баса.
– Даже не сомневаюсь. – снова проговорила дама.
– Бедро готово, внутреннюю гематому пусть выводит ваша подопечная.
– Да он весь синий! Тут одной практикантке на целую декаду только синяки выводить. Вы уж, Домна Федосеевна, смилостивитесь над парнем. Куда столько в больнице лежать?
– Да с таким подходом статистику нашему отделению точно не поднять. – иронично проговорил обладатель баса.
– Лучевая кость собрана, осталась ключица и пять рёбер. Домна Федосеевна, отправьте пациента в пространство сна, нечего ему уши раньше времени греть.
– Вы никак завидуете проявлениям молодого организма?
– Голубушка, вы ставите меня в очень неловкое положение.
– Извините, Станислав Федосеевич…
*******
Белый потолок в цветных переливах. Лир невольно повернул голову и увидел на подоконнике огранённый стеклянный шар. Именно через него проходящий солнечный луч преломляется в столь причудливые свечения. Забавная вещица, дёшево и красиво, – оценил Лир. Переключив внимание на самочувствие, он понял, что единственный дискомфорт, который испытывает-это голод.
Осмотр себя любимого показал, что лежит он под простынёй абсолютно голый, и на теле уже нет и малейшего признака перенесённых травм, синяков и увечий.
«М-да. Это сколько же я был в отключке?»-подумал он. – «Вроде бы доктора говорили про десять дней только на синяки и гематомы, а тут я прям беленький и почти пушистенький». Он провёл рукой по абсолютно лысой голове и невольно улыбнулся.
Боковое зрение уловило какое-то движение за остеклённой дверью, через мгновение раздался щелчок замка, и в палату зашла молодая девушка в белом халате с убранными под шапочку светлыми волосами.
– Доброе утро, господин второй лейтенант. Как вы себя чувствуете?
– Голоден, а в остальном как заново родился. – ответил он, предпочитая пока опустить тему с тем, что он – не второй лейтенант. Судя по всему, лечили его магией, а магам втирать басни про амнезию дело весьма опасное.
– Замечательно. Значит, сейчас сестра принесёт вам одежду и проводит в столовую.
– А вы?
– Мищук Олеся Потаповна. У меня тут интернатура.
– Мне имеет смысл представляться? – спросил Лир.
– О вас, Олег Леграфович, ныне вся страна знает.
– И что, даже в прессе пишут? – поинтересовался Лир.
– Хотите почитать? – поинтересовалась девушка.
– Не откажусь. Хоть буду знать, как сюда попал.
– Вы ничего не помните о катастрофе?
– Увы, сударыня. Помню, что резко все полетело кувырком, а потом голоса про мозговую активность, генный материал, внутренний источник…
– Вас латали наши светилы, видимо, их голоса вы и запомнили.
– Нельзя ли услышать подробности?
– Вам про лекарей или… – девушка сделала многозначительную паузу, а Лир отчего-то смутился. – Про источник.
– Совершенно верно. Сами понимаете, что это для меня наиважнейший вопрос. – проговорил Лир, хотя сам мог только предполагать, о каком источнике идёт речь.
– Источник удалось раздуть, и теперь он горит. Размеры его малы, но если вы будете регулярно с ним заниматься, то вполне сможете заряжать не только свои собственные артефакты, но и открыть для себя следующую ступень самопознания.
– Олеся Потаповна, мне бы освежить в сознании детали, а то знаете ли, могу что-то напутать.
– После. До выписки у вас ещё пара дней, и мне поручено с вами позаниматься.
Щелчок замка привлёк внимание беседующих.
– Аграфена Свиридовна, мы вас заждались. – обратилась почти врач к медсестре.
– С крупными размерами вышла заминка, Олеся Потаповна.
Аграфена быстра подошла к кровати, положила на неё комплект больничной пижамы и опустила на пол тапочки.
– Одевайтесь, Олег Леграфович.
– При вас? – на всякий случай уточнил Лир.
– Вас это смущает? Мы уже успели на вас налюбоваться, так что ничего нового не увидим.
– К-когда? – удивился Лир.
– Когда генетический материал брали. – улыбнулись дамы.
– А почему я ничего не помню? – спросил Лир, вставая ногами в тапочки и встряхивая пижамные штаны.
Волна заинтересованности и оценки его фигуры отчётливо исходила от женщин, что заставило Лира замереть на мгновение.
Быстро облачившись в полосатую фланель пижамы, он поднял глаза на медперсонал.
– Аграфена Свиридовна, проводите Олега Леграфовича в столовую и найдите ему газеты за последнюю декаду.
– Хорошо, Олеся Потаповна. Пойдёмте, Олег Леграфович.
Выйдя в коридор, Лир чуть не заорал от ужаса, поскольку в нём увидел беседующих парней в больничных пижамах. Всё бы ничего, но у одного из них было четыре глаза, а второй имел половину лица как вырезанную из гипса, а на второй части головы было два уха.
Пока он шёл по коридору, то успел насмотреться на такое, что в книгах лучше не описывать. Впрочем, и он сам был предметом не только всеобщего внимания, но и волн зависти, а где-то и злобы.
– Бедолаги, все попали под магическую атаку под Варшавой. – проговорила Аграфена практически шёпотом. – От кого теперь бабам рожать придётся?.. – уже себе под нос проговорила женщина.
Лир побоялся делать какие-либо оценки и тем более высказываться вслух, но желание прибить Бродягу, который упорно игнорировал все призывы хозяина, росло с каждой минутой.
Поход в столовую превратился в ад, и Лир был безмерно счастлив вернуться в свою палату, где его передёрнуло от увиденного.
– Бр-р! – в голос проговорил он и, пользуясь тем, что остался один, начал усиленно вызывать Бродягу. – Бродяга, где ты… Бродяга, появись… Плешивый комок шерсти, верни меня на Аллерию немедленно, а то поймаю и ноги повыдёргиваю. – распалялся Лир.
Снова щёлкнул замок двери в палату, и на пороге застыла Олеся Потаповна.
– Олег Леграфович, с вами всё в порядке?
– Наверное, нет. Я теперь ощущаю направленное на меня внимание, и мне это не нравится.
– О, как я вас понимаю. Мне тоже непросто пройти по коридору, чтоб не быть мысленно кем-то раздетой и изнасилованной. Могу вас заверить, что лишней минуты в стенах госпиталя вы не проведёте.
– Скорей бы уж, а то есть охота, а кусок в глотку не лезет. Парадокс. – проговорил Лир.
– Давайте оставим проблемы наших пациентов нашим лекарям, а у нас с вами сейчас занятия по работе с источником.
Девушка достала из халата несколько драгоценных камней, и Лир приступил к осваиванию упражнений по перекачке заряда с одного камня в другой, затем своей энергии в камень и обратно. В конце каждого часа был десятиминутный перерыв, в который Лир успел просмотреть принесённые ему газеты.
Итак, тут он Дубин Олег Леграфович одна тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года рождения, и он офицер Тульского гвардейского полка в звании второго лейтенанта. Его феерическое приземление на купол дирижабля совпало с попаданием в него же магического боеприпаса одной из диверсионных груп воеводства Варшавского. Сам дирижабль был вынужден двигаться на малых высотах из-за низкой облачности и близкого грозового фронта. Из ста восьмидесяти человек, попавших под удар, выжил только он, впрочем, диверсионная группа ненадолго пережила их и была уничтожена орудиями с других дирижаблей.
Ближе к вечеру в палату заглянула светленькая молодая врачиха, которая жестами начала показывать Олесе определённые знаки.
– Удалось купить? – уточнила Олеся.
– Да. – девушка бросила взгляд на Лира.
– Олег Леграфович, вы не могли бы оказать нам кое-какую услугу?
– Я весь внимание.
– Нам бы с Татьяной Илларионовной хотелось бы также получить ваш генный материал.
– Да вы вроде бы говорили, что уже собрали?
– Тогда у нас не было своего стазис-контейнера.
Лир не совсем понимал, как и что будет делаться, но на всякий случай утвердительно кивнул.
– Отлично, тогда с нас ужин. Тут рядом есть приличный ресторанчик. – проговорила Татьяна.
– Никогда не был в ресторане в больничной пижаме. – пошутил Лир.
– Не беспокойтесь, на этот вечер мы сумеем принести вам форму.
*******
Спать хотелось неимоверно. Нет, секс с двумя магичками – это круто, но вот потом откат…Зато он теперь точно знал, каким образом собирают генетический материал в этом королевстве. Хотя, стоп, это не королевство, а Великое Царство Московское, но суть не в этом, а в том, что барышни не угомонились, пока не заполнили все два десятка пробирок из своего стазис-контейнера, поддерживая при этом его силы магией. Вот только действие магии закончилось с их уходом, а Лир сейчас чувствовал себя как выжатый лимон.
Щелчок дверного замка оповестил его о том, что он всё-таки уснул. В дверях палаты стояла довольная Аграфена Свиридовна.
– Вставайте, ваше благородие, я вот вам форму вашу принесла. Всё новое, только со складов. Вас там человек из комендатуры дожидается.
Пока руки и ноги автоматически делали привычную работу, голова продолжала спать. Спохватился он только тогда, когда нужно было наматывать портянки и то, только потому, что головой чуть не стукнулся о спинку стоящего рядом с кроватью стула.
– Э, как вас, ваше благородие, девки-то выдоили, до сих пор мотыляет. – посетовала медсестра.
– Я не в обиде, будет что вспомнить. – пробурчал Лир.
Окончательно одевшись, он примерил совершенно новую фуражку и только сейчас сообразил, что у него ни документов, ни денег. Конфуз. Ладно, где там этот из комендатуры.
Встречал его пожилой дядька с погонами, на которых тонкая красная тесьма шла острым зигзагом, образуя пилу из трёх зубьев. Отличительной чертой встречающего была трёхпалая левая рука, как будто кто-то срастил попарно пальцы и так и оставил.
– Господин второй лейтенант, старшина Мельник. Я из комендатуры прислан. Вот, выписку из госпиталя на вас уже получил и должен сопроводить до коменданта полковника, его светлости графа Евстатьева Ивана Федоровича.
– Очень хорошо, давайте мне папочку, посмотрю, что там эскулапы написали.
– Это вы зря, ваше благородие. Ихний почерк без переводчика одолеть не выйдет. Я одним глазком заглянул и точно говорю, что такого алфавиту даже у восточных бусурман нету.
Распахнув папку, Лир моментально убедился в правдивости слов старшины. Оставалось смириться и следовать в комендатуру.
– Ну что ж, вы оказались правы. Пойдёмте в комендатуру, чтоб не заставлять его светлость ждать.
– Пойдёмте, ваш благородь, только у его светлости дел столько, что четверть часа роли не сыграет. Могилёв город большой, войск под городом много, и всё требует снабжения и порядку. А в воздушном флоте текучка какая?! А ведь войска переправлять надо, раненых принять и распределить, так что вам новые документы подписать, да в часть направить – у него не самая важная задача.
– Главное, чтоб Иван Федорович не направил меня туда, куда не надо.
– А сейчас все в Варшаву летят. Взяли всё ж столицу воеводства, осталось додавить бесово племя.
С местной политикой Лир был незнаком, да кроме женских тел он и познать тут ничего толком не успел, поэтому решил задать типично армейский вопрос для поддержания беседы.
– Потери большие?
– Большие, ваш благородь. Им же вся Европа свои амулеты присылает на испытания. Вы сами видите, как нашего брата там перекручивает. Хорошо, что лекари ещё умудряются внешний вид поправить, да и то не до конца. У меня вон на руке и ногах теперь по три пальца, а я ведь под удар и не попадал, в полуверсте был. Вам, господам, хоть амулеты дают, а нам, простым, только на полковых магов надежда. Устоят, значит дальше идём, а не устоят, так либо в землю ляжем, либо перекрутит как утконоса.
– Маги ведь основной удар на себя принимают. – немного попенял старшине Лир.
– Им да, или пан или пропал, но уродами никто из них не ходит.
– Вот видишь, не вам одним суровая доля перепадает.
– Да это я так, ваш благородь, ворчу по-стариковски. Только как вот людям жить после этих магических баталий?
– Это да.
Разговор как-то сам собой угас, да и до комендатуры идти было недалеко.
В здании стояла деловая суета. Из-за массивных дверей доносились перекрикивания связистов, по коридорам быстрым шагом передвигались военные с папками документов.
– Нам сюда. – указал на лестницу на второй этаж старшина и, поднявшись, Мельник подошёл к крайней двери с левой стороны.
Массивная дверь распахнулась без скрипа, и сразу в какофонию звуков вплелись характерные щелчки печатных машинок.
– Господин второй майор, второй лейтенант Дубин из госпиталя сопровождён. – Доложил Мельник.
– Спасибо, старшина, присаживайтесь и дожидайтесь следующего задания.
– Есть!
Передав папку адьютанту, Мельник плюхнулся на один из свободных стульев в ряду с посыльными, а Лир попал под пристальное внимание второго майора.
– Как самочувствие? – коротко спросил он.
– Физическое отлично, а вот память выдаёт непонятные зигзаги. – доложил Лир.
– Подробнее.
– В погонах путаюсь, как будто и не служил в армии.
– Орлов!
– Я!
– Пригласи сюда второго майора медицинской службы Астахову Веру Данииловну.
– Есть!
– Обождите немного, Олег Леграфович.
Лир кивнул и пристроился на пустующий стул.
Ждать пришлось недолго. Вначале вернулся посыльный, а после уже появилась Астахова. Вера Данииловна была видной молодой женщиной, и военная форма очень подчёркивала её красоту. Её появление было встречено всеобщим принятием вертикального положения всей присутствующей мужской части данного кабинета.
– Вера Данииловна, вот, второй лейтенант Дубин, жалуется на частичную потерю памяти, вот документы из госпиталя. – тихим голосом доложил ситуацию адъютант полковника Евстатьева.
Пару минут женщина смотрела на записи, потом перевела взгляд на Лира.
– Пойдёмте, господин второй лейтенант.
Кивнув адъютанту, Лир пристроился в кильватер движения медика и, поднявшись за ней на третий этаж, они оказались в небольшом кабинете.
Астахова тут же облачилась в белый халат и, указав Лиру на стул, коротко сказала:
– Присаживайтесь.
После того, как Лир расположился на стуле, Вера Данииловна положила руки ладонями на его голову.
Проснулся он неожиданно. Вера Данииловна уже сидела за столом и, глядя в окно, о чём-то думала.
– Выспались, господин Баренс?
– Да, благодарю, извините, если что не так.
– Да ничего. Порезвились вы этой ночью знатно, но это всё пойдёт во благо нашему государству. Я вот думаю, что мне с вами, таким красивым, делать?
– А какие варианты?
– Отправить бы вас домой, но ваш Бродяга тут не сможет проявить себя, блокираторы на чужую магию. Специально высылать вас за пределы Царства – откровенно дорого, а своих средств у вас нет. Семенной материал с вас уже взяли во множестве, и продать его тут будет не так уж и просто, но вы у нас теперь какой-никакой одарённый, поэтому думаю направить вас в школу артефакторов. Выучитесь, послужите царству, денег подзаработаете и тогда сможете выехать в малозаселённые места, где не стоят блокираторы.
– Это где?
– В Сибири, ближе к полярному кругу. Есть ещё вариант просто отправить вас на передовую, но одарёнными у нас не разбрасываются, да и вы не иностранный шпион, а жертва «заботы».
– Я этот комок шерсти на куски порву, если поймаю.
– Хорошее дополнение, но поймать его у вас не выйдет. А вообще, я бы сама не отказалась иметь такого питомца.
– К сожалению, их планету взорвали.
– Да, я уже в курсе. Ну что, Олег Леграфович, послужите Великому Царству Московскому?
– Послужу. Вы ко мне с добром, и я отплачу вам тем же.
– Значит, договорились. Вы теперь Дубин Олег Леграфович, вот ваше предписание, сейчас отправляйтесь к господину коменданту и уже оттуда в армейскую спецшколу. Воинское звание вам аннулируется по причине потери памяти. Надеюсь, что за это вы не в обиде.
– Нет, всё честно и справедливо.
– Хорошо, что понимаете. С девочками не зазнавайтесь, а то дуэлей вам не миновать.
– Спасибо вам, Вера Данииловна. Если честно, то не ожидал от вас такого поступка.
– Мы не армия Центары. У нас строго, но справедливо. Ступайте.
******
Иван Фёдорович посмотрел направление от Астаховой, с удручёным видом порезал ножницами подготовленную офицерскую книжку, взамен её заполнил простенькую книжку рядового состава, выдал под роспись ассигнацию в двадцать пять копий и отправил в соседнее здание, где располагался склад. Оттуда надлежало идти на вокзал и попутным дирижаблем лететь в Самару.
