Текст книги "Еще один Фэнтезийный мир 2"

Автор книги: Александр Зотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Получается, наше единственное преимущество, то есть магия, теперь не такое уж и преимущество… ладно, до связи, мне надо бежать. Шар погас.

– Поверить не могу, – проговорил Фамбер, – Сэйлэнар говорит, что ему надо бежать, надо запомнить этот день. Кто-нибудь знает, какой сегодня?

– Пятьдесят седьмой со дня великого праздника Мелкар-Ши-Ралан.

– Я имею в виду, по нормальному календарю!

– Триста шестьдесят пятый, вроде бы, – ответила Втри.

– А сколько их всего? – поинтересовался Шус.

– Ты что, издеваешься?! – спросила Втри.

– Нет, откуда мне знать.

– Но как же, ведь в твоей деревне должны быть какие-нибудь праздники. Посев, снятие урожая?!

– Какие праздники, Втри? Если какой-нибудь праздник, отец пил, если нет – все равно пил. Вот если не пил – это был праздник. А что кастятся урожая, мы разводили бараномамонтов и козлов, а не сеяли зерно.

– Раз уж все так ужасно, то скажу. Дней ровно семьсот тридцать два, но раз в четыре года приплюсовывают еще два дня, правда не знаю зачем.

– Ни у кого никаких идей больше нет?

– Не знаю, – задумался Шус, – может, подкрасться поближе?

– Нет, не стоит, – ответил Холдар. – Точнее конечно можно, но лучше завтра, в лесу. Ведь насколько я представляю здесь лес почти до самого Лендала?

– Да, ты все правильно представляешь, ответил Фамбер.

– Ну вот, лучше подкрасться в лесу и еще нужно будет взять кого-нибудь в плен, но это завтра.

– А что сейчас делать? – спросила Втри.

– Ничего, лучше всего спать, но не думаю, что у кого-нибудь получится.

– Учитель, а почему сейчас ночь, а ведь был день? Получается, что нас переносило половину суток, а нам показалось, что несколько секунд? Или мы вернулись назад во времени?

– Нет, нет, нет!

– Но как же, ведь сейчас часа четыре утра!

– Понимаешь в чем тут штука, Шус. Конечно сейчас часа четыре, но в халифате сейчас не ночь, а день, тот из которого мы переместились.

– Как это?

– Тебе это должны были рассказать, а если ты не слушал, это уже твои проблемы. Только скажу, что существует такая специальная линия, которая считается линией нового дня.

– Но как это? Ведь получается, эта линия должна идти от полюса до полюса. Кто же ее нарисовал и, главное, как она идет по воде?

– Понимаешь, на воде стоят специальные корабли, отмечающие ее.

– Что-то я в это не верю, это сколько же нужно кораблей.

– И молодец, что не веришь, поверить невозможно, когда это ты стал таким умным. Это воображаемая линия, она есть только на картах и глобусах.

– И все же, где она? – спросила на этот раз уже Втри.

– Ты что, тоже не знаешь?

– Ну…

– Может, тебя отправить к Шусу, на первую ступень?

– Нет, нет, что вы, профессор, я знаю, только забыла!

– Ладно, она проходит через университет, но не наш, а тот, который находиться на том самом острове, на котором родился Чарльз Дарвин.

– А, это тот, который придумал теорию эволюции, а я видела его пару раз, у него такая смешная борода.

– Между прочим, он совершил кругосветное путешествие в молодости и провел пару лет, изучая полулюдей на одном тропическом острове. А со своего острова, никак не могу вспомнить это смешное название, он переехал, поскольку «солидные люди» затравили его после публикации его теории…

Так, за ничего не значащим, но вполне приятным трепом они провели часа два. Заодно приговорили часть своих запасов. Холдар, не отрывавший взгляда от лагеря, привлек внимание всех к оному.

В лагере началась бурная деятельность, тушили костры, строились в отряды, бегали группами и по одиночке. Как это не было удивительно, но за какую-нибудь четверть часа двухсоттысячная армия была построена, но довольно странным образом. Спереди – около двадцати руфухиди, выстроенные в шеренги по три, за ними примерно половина армии, стоявшая ровной колонной, за ней оставшиеся руфухиди, построенные таким же образом, ну а сзади – вторая половина войска. Причем вся эта колонна была направлена прямо в лес.

– Конечно туда им и надо, но как они руфухиди проведут? – спросил Раффад.

– Посмотри и увидишь, – посоветовал Холдар.

– Но…

– Знаешь, есть одна народная мудрость: «Посмотри, не спеши и найдешь ответ» или что-то в этом роде, не помню. В общем, смотри.

А посмотреть было на что. Только теперь они заметили, что на руфухиди первого ряда прикреплены какие-то блестящие штуковины. Эти блестящие штуковины начали вертеться. Первая шеренга двинулась. Она подошла к деревьям и блестящие вертящиеся штуковины стали делать свое дело – деревья стали превращаться в щепки. Следующая шеренга с помощью других штуковин корчевала корни, следующая убирали весь этот мусор и армия ступала на вполне сносную, хорошо утрамбованную дорогу. Когда последние ряды покинули поле, Холдар предложил спуститься, Фамбер его поддержал, ну а остальных если и были какие-нибудь предложения, то их не спрашивали. На кромке леса их ожидало поразительно отвратительное зрелище.

Вначале все решили, что это просто на деревьях какие то странные наросты, но подойдя поближе, они увидели, что это не так, но сперва не поверили. Когда же поверили, то Втри отвернулась, изобразив на своем милом личике гримасу отвращения, Фамбер брезгливо поморщился, но не отвернулся, Холдар философски закатил глаза, мол какие только проблемы из-за волшебства не случаются, Раффада вырвало, а Шус стоял, как не в чем не бывало и только с удивлением смотрел на реакцию спутников.

– Простите, что здесь такого?

– Что такого?! – истерично спросила Втри, – тебе что, кажется, что это нормально?!!!

– Но я просто не понимаю…

– Не понимаешь, так посмотри повнимательнее, – посоветовал Фамбер.

– Ну и что, просто эти наросты похожи на…

– Это и есть люди, – тихо произнес Холдар, – к счастью, они, по крайней мере, мертвы.

Когда Шус осознал слова Холдара, он попытался повторить действия Раффада, но у него ничего не получилось. Желудок у него был крепкий, хотя какой он мог быть у того, кто родился и большую часть своей жизни прожил в деревне. Но рожу он скорчил такую, что любой режиссер ужастиков обзавидовался бы.

Дело в том, что из деревьев торчали человеческие тела. Их лица были искажены болью, а тела слиты с деревьями. Было понятно, что после того, как они оказались в деревьях, они продолжали жить какое-то время.

– Но как… – совершенно убитым голосом вопросил Шус, впрочем он надеялся не получить ответ.

– Все это ваша дерьмовая магия, – злобно пояснил Холдар и сплюнул себе под ноги.

– Дело в том, Шус, – решил дать более полный ответ Фамбер, все таки он как ни как учитель Шуса, – что неизвестный маг, или группа волшебников применила несколько другой способ переноса, не такой, который был использован для доставки нас в халифат, а год назад из него. Тогда переносился участок пространства вместе со всем, что там находится. Но для переноса армии был использован способ, при котором переносят только живые существа. Этот способ более экономичный с точки зрения затраты сил, но более опасный для переносимых. Когда переносят участок пространства, то он вытесняет в точке прибытия все, что мешает. Не только воздух, но и землю или даже скалу. Так что с переносимым ничего не случится. Но когда переносят так, как сейчас, может случится именно то, что ты видишь. По– видимому тот, кто занимался переносом не слишком заботился о комфорте переносимых и даже об их выживании. Со стратегической точки зрения ничего ужасного не случилось. Здесь человек двести, не больше, а это вполне приемлемые потери.

– Но так же нельзя!!!

– Как видишь, вполне можно.

– Но почему они выглядят так, будто они умерли не сразу? Такое ощущение, что их зарезали.

– Так и есть, но это как раз было милосердием. Их уже никак нельзя было спасти. Я про это читал. Собственно, из-за таких вот случаев и отказались от этого способа. Человек умирает сразу, если он попадает в скалу, но дерево – это тоже живое существо и поэтому несчастный умирает не сразу. Его такни перемешиваются с тканями дерева, оно даже может поддерживать его жизнь некоторое время, но при этом человек испытывает страшную боль.

– Но если вы горите, что их ткани сливаются, может человек может продолжить свою жизнь в каком-нибудь другом качестве? Древочеловека или человекодерева?

– Один сумасшедший, не помню как его звали, лет сто назад подумал так же как и ты. Его, видите ли, не устраивала убогая доля всю жизнь пробыть тем, чем он родился. Желание по сути похвальное, но взялся за его осуществление он не с того конца. Он специально слился с деревом. При этом один его друг, чуть мене сумасшедший, сидел рядом и записывал все, что происходило. Этот псих прожил целых двадцать дней, при этом, как я уже говорил, испытывал жуткую боль. Когда он умер, дерево тоже засохло. Так что это губительно для обоих. Вот если человек войдет в другого человека, они еще могут остаться в живых, но не думаю, что им будет удобно.

– Сморите, – уже не визжащим, а вполне спокойным, даже слишком спокойным голосом сказала Втри, – рука.

И действительно, из одного из ближайших деревьев торчал обрубок руки, ушедший в ствол только по кисть, а по локтю она была обрублена.

– Ему повезло, – заметил Фамбер, – хоть он и лишился руки. По крайней мере, он жив.

Они помолчали еще немного и после Холдар направился к недавно возникшей дороге. За ним последовали остальные.

С дороги был виден хвост колонны и отлично слышен шум ее продвижения. По двум краям от дороги, а шириной она достигала пятнадцати метров, лежали огромные бугры, состоящие из земли, корней и деревьев, так что от леса дорога была отделена стеной выше человеческого роста. Хотя до хвоста армии было около полукилометра, они решили, что будет лучше, если они будут следовать за армией не по дороге, а по лесу.

Армия шла без единого привала до темноты. И только тогда армия остановилась и получила приказ разбредаться по лесу и устраиваться на ночлег. Дезертирства командование не боялось.

Во-первых, в этой части Ледальских земель почти не было жителей. Большая часть населения, в том числе и крестьян, жила либо на побережье, либо между портом и Лендалом. Большинство товаров из порта в Лендал и наоборот доставлялось по реке Лен. Как же городу, да без реки? Все уважающие себя города во всех мирах, населенных существами с человеческой логикой, строятся на реках, речушках или любых других водоемах. И Лендал не был исключением. Что же касается лесов, то в них попадалось совсем немного жителей и то поближе к городу, а здесь только звери.

Во-вторых, здесь никто не принял бы в радушные объятия загорелых сынов юга.

А в-третьих, все были предупреждены, что если кто сбежит, его настигнет страшная и мучительная смерть, по сравнению с которой какая-нибудь проказа, покажется обыкновенным насморком.

Что касается наших разведчиков, то они решили сделать то же самое, что делают все разведчики: взять языка. Будто бы специально для этой цели на ночь выставили караул по два человека на расстоянии друг от друга где-то метров сто. Всего-то и оставалось, что засесть около одной пары и дождаться, пока один из них за чем-нибудь отойдет подальше и тюкнуть его незаметно по маковке. Так и решили.

После трехчасового ожидания под кустом, беспокойство накопилось у всех, но высказала его первой Втри.

– Они вообще когда-нибудь двигаются?! Мы здесь просидели уже пол ночи, а они…

– Настоящий солдат армии халифа никогда не отлучится с поста, – наставительно заметил Холдар, – он скорее упадет замертво, чем нарушит приказ.

– Послушай, ты не забыл, что ты уже не служишь в этой грешной армии, а если уж на то пошло, то скорее служишь против нее. Так что незачем ее прославлять.

– Ничего я не забыл, Фамбер! И не прославляю я никого, просто констатирую факт.

– А может других найти, – предложил Шус.

– А смысл? – заметил их временный мул, – вполне возможно, что когда мы отсюда уйдем, здесь представится подходящий случай, а на новом месте ничего не получиться.

– Но может и здесь не представится, – гнул свою линию Шус.

– Вот именно. Здесь без магии не обойтись. Я ведь насколько понял, ты кое-что умеешь? – продолжил Раффад.

– Я только учусь, вот учитель…

– Нет, это я не смогу, – заметил Фамбер, – если надо что-нибудь поджечь, испепелить, ну или, в крайнем случае, кого-нибудь усыпить, тут я в первую очередь, но заставлять кого-то что-то делать… понимаете, я не люблю это дело, брезгую.

– В смысле, не умете, учитель? Раздался звук глухого удара и возмущенный крик Шуса.

– Повторяю, я брезгую, как ни в чем не бывало повторил Фамбер. Принуждать никого ни к чему нельзя, человек, да и не только человек, сам должен распоряжаться своей судьбой.

Шус промолчал, но наградил учителя таким осуждающим взглядом, что получил второй подзатыльник.

– Зато я могу! – вскликнула Втри.

– Что можешь? – не поняли все.

– В смысле, я как раз недавно научилась одному фокусу… можно?

Путем демократического голосования с сокрушительным перевесом трое против одного было решено, что Втри попробует. Холдар был против колдовства, от которого проблем больше чем пользы. В этот раз в голосовании принимали участие и Втри с Шусом, хотя, когда решали вопрос о том, брать Раффада с собой или нет, их мнение тот же Фамбер отмел, но в этот раз были на его стороне.

Втри потребовала, чтобы все заткнулись и не мешали. Все честно выполняли указание минут пять кряду.

– И сколько еще ждать? –поинтересовался Раффад, – видно ничему ты не научилась с тех пор как мы …

Он не договорил, а только что то прохрипел. Втри с хирургической точностью ударила, правда не очень сильно, Раффада туда, куда бить следует только серийных маньяков– педофилов.

– Я же говорила не обращаться ко мне на ты, – тихим, но бешенным голосом процедила Втри сквозь зубы, – а если еще раз скажешь хоть в каком-нибудь контексте «мы»! То… то… то я еще не знаю, что сделаю, но ты пожалеешь, что родился на свет!!!

– Втри, а все-таки, что у вас было? – невинным голосом поинтересовался Шус.

– У нас ничего не было, – тем же голосом ответила Втри.

Между тем часовой, что-то сказал своему напарнику и направился в их сторону, предварительно оставив копье.

Он подошел как раз к их кусту, и если бы они ничего не предприняли, то промокли бы. В связи с нависшей опасностью они решили действовать. Шус и Холдар схватили часового за ноги и дернули. Сразу же, когда он оказался на земле, Втри засунула ему в рот какую-то тряпку.

– Это и было твое новое заклинание по управлению сознанием? – ехидно поинтересовался Шус, – по-моему, это управление не сознанием, а этим, как же его на древнем языке… ну вообще-то в деревне мы его называли…

– Не смей, Шус! Конечно, я догадываюсь как ты в своей деревне это называл, учитывая ее название. И тем более, этот фокус должен был подействовать немного по-другому, но сработало ведь!!

– Тихо оба, – прервал их диалог Фамбер, – второй идет.

Со вторым поступили точно таким же образом, как и с первым. Обоих оттащили на полкилометра, а то и больше, от лагеря, привязали к дереву и Фамбер организовал свет.

– Ба, какие знакомые лица!!! – воскликнул Фамбер, – Фур-Дур-Каф и Дул-Дул-Еле.

– Вы уверены, учитель? – спросил Шус.

– Да вроде бы.

– Но на двухсоттысячное войско… – заметила Втри.

– Хватит, – перебил ее Холдар, – это они, за Еле я ручаюсь, да и Кафа я запомнил.

– С кого начнем? – спросил Шус.

– В каком смысле? – не понял Фамбер.

– Ну, кого будем допрашивать первым?

– Еле, естественно, – ответил Холдар. За него можно ручаться, а тот идиот еще закричит. Еле развязали рот.

– Пусть дождь прольется на вашу голову, господин улфулдар! Ходили слухи, что вас убили.

– Я тоже рад тебя видеть, Еле. Как видишь, я не умер.

– А это правда насчет халифа?

– Которого?

– Нового. Ну насчет того, что он решил поменять трон из-за того, что его механизм был поврежден, после того, как в него ударила молния?

– В общих чертах, правда. Слушай, а почему тайный гвардеец халифа стоит на часах не около покоев халифа, а на самой границе лагеря? Можно подумать, что других солдат мало.

– Солдат не мало, господин улфулдар, но ведь я один из них.

– В каком смысле?

– Меня, господин улфлулдар и Кафа, кстати тоже, понизили в солдаты.

– За что? – влез Шус.

– За общение с вами, – пояснил Еле, – впрочем, я не жалею. Уж лучше в самом жарком пекле, чем с Нуйли, да еще с тех пор, как появился этот выродок.

– С кем?

– Нуйли, господин улфлудар?

– Слушай, Еле хватит называть меня господин улфлудар, поскольку я никакой теперь не улуфлдур, да и вообще обращайся лучше на ты. Не настолько я стар, чтобы почитать мой возраст.

– Хорошо, Холдар. Нуйли – это сокращение от Нуй-Ли-Фара. По его же приказу эта форма его имени приравнивается к государственной измене.

– А что это за выродок? – поинтересовался Фамбер.

– Да никто толком не знает… а как к вам обращаться? Ведь теперь вы не посол, а насчет вашего имени…

– Господин Фамбер или господин волшебник.

– Так вот, господин волшебник, никто точно ничего не знает. Где-то около полугода назад около Нуйли появился какой-то странный тип. Вроде бы и не страшный. Обычный такой, на вид лет пятьдесят, но наверное он моложе, просто плохо выглядит. Но из его глаз смотрит что-то ужасное…

– Боги! – воскликнула Втри, – а где Каф?!

– Он должен быть здесь!!! – заявил Холдар, – я сам его связывал!

– Наверное, не очень тщательно, – язвительно заметил Фамбер.

– Сам бы связывал, – огрызнулся Холдар.

– И связал бы, если бы ты не сказал, что сам справишься!

– А ты…

– Послушайте, – перебил их Шус, – может подумать о том, что делать?

– А ты заткнись, – в один голос накинулись на него Фамбер и Холдар. Эта синхронность еще больше распалила их, и неизвестно, сколько бы еще они собачились, но им помешали.

Их остановило многозначительное «Кхм». Шус, Втри и Раффад уже заметили, что их окружили, но докричаться до Фамбера и Холдара, когда те ссорятся совершенно невозможно. Их окружало полотное кольцо солдат в несколько рядов, человек пятьдесят, не меньше.

– Вот, как я вам и говорил, Советник, они здесь! – сообщил Каф. – Эти изменники, предатели, мерзкие уроды, св…

– Хватит, – металлическим и смутно знакомым голосом произнес кто-то из-за спин солдат.

Фамбер среагировал довольно быстро. Он попытался создать шаровую молнию, один раз, другой, третий… ничего не получилось. Те же проблемы возникли у Шуса и Втри.

– Что, ничего не получается? – продолжал тот же голос, – можете не стараться, ничего и не должно получиться.

– Учитель, – вопросительным тоном начал Шус, – что, магия не действует? Фамбер никак не отреагировал на Шуса и продолжал общение с голосом:

– Но ведь ты тоже не можешь колдовать, это заклинание отнимает кучу сил, так что ни на что другое их не остается, Энфарикс.

– А вы догадливы, учитель.

– Может выйдешь, поздороваемся.

– Не знал, что вы так сентиментальны, учитель. А что касается того, что я не смогу колдовать, пока держу колпак, то ты прав, но тебе не кажется, что перевес на моей стороне? Конечно, ты может попробовать использовать истинную магию, но насколько я тебя знаю, ты не бросишь друзей. Тем более, что дверей здесь не наблюдается. Но я готов дать тебе дверь, если ты пообещаешь не возвращаться в этот мир.

– Спасибо, но можешь не трудиться.

– Я так и думал. Вроде бы это называется дружба, взаимопомощь, честь и тому подобные глупости?

– Это не глупости!!! – выкрикнул Шус, после чего прибавил одно слово, которым в Фалкийских горах называют тех, кто якобы родился от самки бараномамонта, имевшей роман с человеком в последнюю ночь года, которая в тех же горах считается ночью нечисти и темного колдовства. Впрочем, там любая магия, да и техника считается темной. На оскорбление оборотень не обратил никакого внимания, так как не знал перевода.

Шус стоял с обнаженной боевой сковородкой, зажатой в руках. Холдар уже извлек из ножен меч, Втри обнажила небольшой кинжал, купленный в Лендале для чистки яблок, по ее собственному выражению, а в руках Раффада было зажато нечто средние между почти игрушечным кинжалом Втри и мечем Холдара.

– Учитель, может вы остудите их пыл, а то я не собираюсь вас пока что убивать.

– Он прав, опустите оружие, это глупо.

– Но учитель!!! – возмутился Шус.

– Брось сковородку, я сказал!

– Хорошо, учитель, – повесил голову Шус.

– А теперь идите за мной, – предложил Энфар.

– А что делать с эти предателем? – осведомился Каф, указывая на Еле.

– Его… его со всеми, отвяжи и веди.

– А куда?

– Куда надо, туда и веди!

Вели их долго и привели в самое сердце лагеря. Неподалеку они увидели руфухиди с шатром в четыре этажа и многочисленной охраной. По-видимому, это был шатер халифа. Их же посадили в настоящую крепость. Шатер, если его можно было так назвать, был сделан полностью из стали и был специально предназначен для перевоза пленников.

– И что теперь будем делать, учитель? – поинтересовался Шус.

– Сидеть и ждать, – ответил Фамбер.

– Чего?

– Не знаю. Вот кода это случится, тогда я и пойму, а пока, что…

– Но Фамбер, – поддержал Шуса Холдар, – если мы будем просто сидеть, нас просто казнят.

– Я и не предлагаю ждать этого замечательного момента.

– Профессор, – обратилась к Фамберу Втри, – не могут ли нас вытащить отсюда, ну перемесить, как тогда?

– Дело в том, девочка, что магический барьер, который создал Энфар не только не дает нам колдовать, но и не позволит проникнуть сюда магии извне.

– А что это за истинная магия, о которой говорил ваш бывший ученик?

– Я тебе говорил о ней, только не называл ее истинной. Истинная магия – это искусство путешествовать между мирами, ну и еще кое-что, по мелочи. В отличие от обыкновенной магии, она действует везде и в любом мире, по крайней мере, насколько мне известно. А обычная магия действует только в этом мире. В других мирах есть своя магия или вообще никакой. Правда, мне удавалось пользоваться магией этого мира не только в нашем мире, но далеко не везде и не всегда.

– Фамбер, я почти ничего не понял, но раз эта твоя истинная магия действует везде, почему бы не использовать эту… какую-то там магию, чтобы нас вытащить?

– Дело в том, что она для этого непригодна.

– Ну и зачем тогда ты все это рассказывал?

– Меня Шус спросил.

– А тебе не кажется, что сейчас для уроков уж очень неподходящее время?!

– Нет, не кажется. Наоборот, время самое то, делать все равно нечего.

– Извините, можно спросить? – подал голос Еле.

– Конечно, спрашивай, – разрешил Холдар.

– А почему мы говорим только о том, чтобы сбежать с помощью магии? Ведь можно сделать и проще. Я знаю устройство замков, и открыв их, мы можем…

– Что, – спросил Фамбер, – что мы можем? Ну, положим, выберемся мы с руфухиди, предположим, что мы обойдем охрану и даже сможем выбраться из лагеря, учитывая, что мы в самом его центре, а что дальше?

– Как это, что дальше, – опешил Шус, – как можно быстрее добраться до Ледала и сообщить. Да, в конце концов, спастись!

– Шус, мы и так движемся к Лендалу, и заметь, нас везут, а так нам бы пришлось идти пешком.

– Но потом может не представиться шанс, – подержала Втри

– А с чего вы решили, что сейчас есть какой-то шанс?

– Но…

– Ладно, делайте, что хотите, неожиданно согласился Фамбер.

Этот диалог происходил в небольшой камере, кажется состоящей целиком из железа, с минимальным количеством украшений: по одной стенке – полка для спанья, в углу – куб с дыркой посредине и все. Свет был искусственный, шел от ламп, так что время суток опередить было невозможно. Их вещи им принесли, что было очень мило со стороны тюремщиков, видно последние были уверены, что заключенным не сбежать.

Еле пошел открывать дверь, но сразу же понял, что ничего не получится. Как только он прикоснулся к двери, его отбросило к противоположной стенке. Он попробовал еще раз десять, пока Холдар не приказал ему остановиться. Первые девять раз он просил, но просьбы не производили на Еле должного впечатления.

Затем они поели, поспали, опять поели и уже собрались опять спать, как дверь распахнулась.

Им в лицо ударил яркий свет заходящего солнца, в дверном проеме появился чей-то силуэт. На фоне неба гордо красовалась трубка.

– Ну и что у нас здесь? Поднять всем руки и выходить по одному. Мелирленс, проконтролируйте.

Этот голос не мог принадлежать никому, кроме комиссара Корсена. И это был он.

– Но как, откуда вы здесь?! – воскликнул Фамбер. – Не думал, что я когда-нибудь это скажу, но я рад вас видеть!

– Это вы? – не поверил комиссар. В течение нескольких секунд он оправлялся от шока, а потом еще добрую минуту боролся с искушением закрыть дверь и забыть о том, что ее открывали. Поборов искушение нечеловеческим усилием воли, он в меру раздраженным голосом продолжил: – Не могу ответить вам взаимностью. После этого он развернулся и ушел.

– Здравствуйте господа, прошу на выход, – обратился к ним уже другой голос.

– Это ты, Мел?! – воскликнул Шус.

– Шус?!

– Да.

– А господин Холдар и Втри здесь?

– Да, мы здесь, – ответила за себя и за Холара Втри.

– Ну что ж, выходите, а кто-нибудь еще есть?

– Да, но за них можно не беспокоиться, они друзья, – ответил Шус.

– Вообще-то, я бы хотела сообщить, – оборвла Шуса Втри, – органам местной власти, что вот этот субъект, – Втри показала на Раффада, – мошенник и вор.

– Втри, ты что, собакам судейским запродалась?! – не поверил такому предательству последний.

– Так что, арестовывать? – поинтересовался Мелирленс, кладя руку на рукоятку жезла.

– Нет, не надо, – ответил Шус, – это Втри … не знаю почему, но она почему-то неровно дышит к этому, как тебя… Раффаду. У них там что-то было…

– Не было у нас ничего!!! И дышу я спокойно к этому уроду!!! А если еще что-нибудь скажешь на эту тему…

– Все молчу, я больше не буду, – слегка дрожащим голосом попросил пощады Шус. А что делать, когда на тебя смотрят таким испепеляющим взглядом, пока еще не превратился в пепел?

– Может, все же выйдем? – предложил Мелирленс.

– Да, пожалуй.

К руфухиди была приставлена лестница, по которой они спустились вниз. Кроме этого руфухиди рядом стояли еще три. И при этом вокруг не было никаких солдат халифата, вместо них стояли люди в милицейской форме. На расстоянии где-то около полукилометра виднелся Ленадал.

– Что здесь происходит? – спросил Фамбер.

– Я и сам не очень понимаю, – ответил Мелиренс. – Вроде бы ваши коллеги накрыли город каким-то щитом, который ничего не пропускает.

Только тут Фамбер заметил, что цвет неба немного неестественный, а смещен ближе к красному спектру. Мелиренс продолжал:

– И так получилось, что этот щит накрыл первый ряд колонны. Что же касается вражеской армии, то она расположилась лагерем вон там.

И действительно, в нескольких десятках метров за щитом армия строила лагерь.

– Вот говорил же я, что не надо ничего делать! Сидели мы спокойно, никуда не бегали и вот результат!

– Ладно, ты очень умный, великий и ужасный волшебник, Фамбер, доволен?

– Нет, Холдар, ты говоришь это таким тоном, будто бы я в чем-то не прав.

– Да нормальным я тоном говорю!

– Нет, ты это сказал так, как будто бы ты надо мной насмехаешься!

– Да не насмехаюсь я над тобой, Фабя!

– Фабя…

Дальше все развивалось по обкатанному сценарию. Пока Фамбер и Холдар переругивались, Мелерин довел их до телеги на гусеницах, запряженной бараномамонтами. Этакий средневековый вездеход. На нем они быстро добрались до Лендала.

– Мне приказали довезти вас до города. Конечно, я рад бы с вами прогуляться, но сами понимаете, не то сейчас время. Так, что до встречи, – попрощался Мелирен и уехал обратно.

– Мне тоже с вами не по пути, – сказал Холдар, – мы с Еле должны отправиться к халифу. Конечно, не хочется, но надо.

– Ладно, тогда нам к Сэлэнару, – решил Фабер.

– А куда Раффада? – поинтересовался Шус, – просто я подумал, что ему у директора точно не место, да и…

– А возьму-ка я его с собой, – ответил Холдар. На том и порешили.

В городе было очень шумно. То есть Лендал никогда не был тихим захолустьем, но все же сейчас движение было уж слишком активным. Кто-то заколачивал окна, кто-то пытался строить баррикады на улицах, а милиция им этого не позволяла, другие собирали свои вещи, чтобы уехать, кто-то смотрел, нельзя ли что-нибудь утащить в суете, а многие просто бегали без дела, причем последние создавали наибольшую суету. Кое-где даже образовались пробки. Это было такой редкостью в Лендале, что даже слова для их названия не было. В городе и жило чуть меньше миллиона человек, но ведь транспортом, кроме собственных ног, служили только коляски, а улицы были широкие. Так что должности постового ГАИ в Лендале не было, но проблема транспорта все равно легла на плечи милиции, которая не кишела кадрами, умеющими разруливать ДТП. В связи с этим до университета Фамбер, Шус и Втри добрались не скоро, но все же добрались, правда уже затемно.

Из-за дверей приемной господина директора магического корпуса лендальского университета доносились крики, что само по себе могло бы заставить усомниться в устойчивости этого мира. Чтобы в кабинете Сэйлэнара ругались?! Для этого должно произойти что-то совершенно невероятное, во сто раз круче обрезанного еврея в папской тиаре на Марсе. Но крики были, да еще какие.

Первым рискнул зайти Шус. Точнее учитель просто втолкнул его в кабинет и плотно закрыл дверь.

– К вам можно? – робко поинтересовался Шус, но на него никто не обратил внимания.

Услышав голос подопытного ученика, Фамбер осмелился заглянуть в кабинет. Втри сперва решила подождать за дверью, но все же через пару секунд не выдержала и прошмыгнула за Фамбером. Зрелище было пугающее.

Сэйлэнар, с покрасневшим от гнева лицом, сидел в за своим столом. Напротив него стоял человек, пропорциями напоминающий циркуль, на носу очки без дужек, так что этот субъект все время их поправлял. Одет он был в рыжий войлочный пиджак и штаны того же цвета, при этом все чисто и выглажено аж до омерзения аккуратно. У него, в отличие от Сэлэнара, лицо было мертвенно бледное.

Сцена эта разворачивалась на фоне классической геенны огненной со сковородками и котлами, живописно раскинувшейся за зачарованным окном.

Шус пару раз видел собеседника Сэйлэнара во время общеуниверситетских мероприятий, и насколько он помнил, это был Чистилэнс – заместитель ректора университета и по совместительству глава технического корпуса университета.

Может возникнуть вопрос, а почему он пришел к Сэлэнару, а не наоборот, ведь он более важная шишка, а раз уж пришел, почему он стоит? Просто дело в том, что Сэйлэнар ни к кому не ходил и тем, кто хотел с ним встретиться, приходилось приходить к нему.

– Господин директор я вам уже говорил, что вы, вы…

– Кто, господин заместитель ректора?!

– Что вы… были не правы, когда не согласовали со мной установку щита!!!

– Пока бы я согласовывал, халиф сам распахнул бы в двери университета и сообщил бы, что город взят!