Текст книги "ИС-3. Боевое крещение (СИ)"

Автор книги: Александр Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

...миг, и с рвущем душу воем, она несется к земле! Со стороны кажется, что немецкие пилоты заколачивают в землю дьявольские гвозди. Как только прекратится эта жуткая карусель, мы вернемся на станцию. На максимальной скорости «сорокчетверка» рассекает пространство. Впереди над станцией дымы сплошной стеной – неба почти не видно. ИС на пару с самоходкой и мостоукладчиком пока остался на месте, где допрашивали немца – все таки лесок хоть как-то маскирует с воздуха, да и не «засвечен» пока. Пехотного прикрытия для них мало! Но ничего, Бог не выдаст, свинья не съест. По одному, по двое, а то и небольшими группами бредут красноармейцы и командиры – вот с них и наберет себе пехотное прикрытие, оставленный старшим Леха Кудрявцев. Только надо найти возможность прислать ему питание, медицину, боеприпасы и хотя бы полтора десятка лопат! Вот уж стратегическое оружие как оказалось! Еще хорошо, что на технике было некоторое количество шанцевого инструмента, а так хоть касками землю рой – мало у кого из отступающих были с собой малые лопатки. Из-за этого и прощелкал атаку последней «штуки»! Как она подобралась? Может из-за шума мотора танка, может он двигатель сука выключил. Успел только нырнуть в башню, как раздается жуткой силы грохот, и танк качнуло в сторону. Осколки и комья земли с камнями сильно забарабанили по броне. Приникаю к перископу, но практически ничего не вижу – всё вокруг заволокло пылью и дымом.

Ф-у-у-у-х!!! Кажется пронесло! Но через приборы ни хрена не видно! Надо вылазить. Аккуратно поднимаю крышку люка и осторожно выглядываю. Бомба упала сзади-слева от меня – там сейчас огромное пылевое облако. Был бы я сейчас на своем Т-80, включил бы ТДА и пересидел бы в дыму, пока у "лаптежника" топливо не кончится! А так надо выкручиваться собственными силами. Для начала, дав команду механу, машина задним ходом заползает в еще не осевшую пыль от взрыва. От невыносимой жары мельчайшие пылинки долго держаться в воздухе. Двигатель негромко работает на холостых, из-за этого слышно как "Юнкерс" возвращается назад. И вот рев его двигателя и включенной сирены заглушил звук нашего мотора. И когда этот рев достиг предела, над танком мелькнула огромная тень. Не увидев танк, самолет пошел на новый заход или прекратил охоту? Интересно какой запас топлива у "лапотника"? Неожиданно ко мне обратился наводчик "сорокчетверки".

– Командир, давай накажем наглого фрица?

– Как?

– Долго объяснять, разрешите?

– Уверен?

– На все сто!

И столько было спокойствия в этом ответе, что внутренний голос азартно нашептывал – "Давай!". И губы, казалось сами собой повторили:

– А давай накажем!

На ходу поворачивая башню, танк подъехал к крутому берегу ручья и, опустив нос, как будто попытался туда нырнуть. Но глубины оказалось недостаточно, и, лишь чуть чуть замочив переднюю часть корпуса, Т-44 замер почти вертикально, а развернутая назад башня устремила длинноствольную пушку навстречу врагу, она смотрела в небо, почти как зенитное орудие.

Слышу через ТПУ, как наводчик дает команду заряжающему:

– Шрапнельный!

Заряжающий отвернув колпачок, быстро выставил трубку и слитным движением забрасывает желтеющий латунью снаряд в ствол. Лязгает клин затвора, пряча донце гильзы....

"Юнкерс" разворачивается, вот он уже закончил подход и перевернувшись через крыло вошел в пике. Самолет продолжал стремительно пикировать. Секунда, вторая... С включенной сиреной он неумолимо приближался к танку. Когда казалось, что уже ничто нас не спасет от прямого попадания вот-вот сброшенной мощной бомбы, грянул пушечный выстрел. Танк вздрогнул и немного сполз вниз. На месте "Ю-87" мелькнула яркая вспышка, и во все стороны разлетелись его бесформенные куски, волоча за собой дымные хвосты. Высунувшись из люка, заметил, как кружа в воздухе, они падали в болото и на лес рядом с ним. Сообразив, что сейчас на нас посыплются обломки самолета, я быстро захлопнул люк. Через несколько секунд по броне простучал короткий дождь обломков, сильно ударило, и на крышке люка которую я только что закрыл появилась приличная вмятина. На несколько секунд нас придавило тишиной – мы все осмысливали произошедшее.

– Пиз...ц котенку, – с огромным облегчением произнес наводчик.

Наше громкое "Ура-а!" долгим эхом разнеслось по лесу и над болотом. Танк взревел мотором, и выпустив из выхлопной трубы густое чадное облако, выполз обратно, попутно обрушив гусеницами небольшой склон лощинки где прятался ручей.

– Здорово придумано, как это ты так догадался?

– Не я догадался, просто в детстве много читал военных мемуаров про войну. Немцы так боролись с нашими штурмовиками.

– Где так научился?

– Сначала срочная, потом по контракту на Кавказе.

– Понятно.

– Пришлось несколько раз сбивать духовские беспилотники.

– Тебя кстати как зовут?

– Борис.

– Александр.

Метров за сто от станции лежала половина вагона. Сама станция пылала, и на ней царил переполох. Между составами на путях, на чудом уцелевшем перроне, у пакгаузов метались люди. Из горящих вагонов и складов тащили ящики с боеприпасами, какие-то коробки, несли и вели раненых, стаскивали в сторону убитых. Последних было много. Они лежали везде – возле развороченных бомбами путей, в развалинах построек и домов. Они были в защитной форме и черных куртках железнодорожников, часто попадались и гражданские – вороха неопрятно смятой одежды, совсем недавно бывшие живыми людьми, а также всюду были разбросаны люди разорванные на части, отдельно оторванные руки, ноги. С деревьев свисали обрывки одежды и человеческие внутренности. Многие строения были полуразбиты. Кое-где, прямо на земле валялись остатки какого-то снаряжения, встречались снарядные ящики, залитые кровью и уже припорошенные пылью снаряды. Меж трех разбитых пакгаузов, стоял совершенно целый на вид склад Зиновия Трофимовича, и именно оттуда вышел Гладченко.

– О-о-о-о!!! Товарищ инженер! Рад что вижу тебя живым!

– Взаимно товарищ подполковник.

– Можешь не докладывать – все знаю! – Он с довольной улыбкой прервал мою попытку сообщить о произошедших событиях. – Кстати, ты где застрял, бой полчаса как закончился?

– Похоже не все, Вам успели доложить, иначе, Вы знали бы что кроме танков, один из моих экипажей уничтожил немецкий пикировщик!

– Ты ничего не путаешь инженер? Один "Юнкерс" в начале налета сбили зенитчики отходящие из Минска! Если бы не они, станцию расхерачили бы полностью. Только с авиабомбами на путях стоит ВОСЕМНАДЦАТЬ ВАГОНОВ!!!

– Сколько?

– Ты не ослышался – восемнадцать! Кстати, обломки самолета сбитого зенитчиками, вон там за станцией. – Он махнул рукой на юг, в сторону гребня, с которого наша ИСУшка начинала обстрел станции.

– А наш клиент, вернее то, что от него осталось гробанулось за Крыныцей, где лесок выходит к болоту – на север, северо-запад от станции...

– Выходит, два самолета приземлили?

– Выходит так, а откуда зенитчики взялись?

– Я же говорил с Минска. Я переговорил со старшим командиром, он рассказал, что сегодня по приказу командующего Западной зоной ПВО седьмая отдельная бригада, прикрывающая Минск начала передислокацию в район Борисова с задачей защитить город и сосредоточение наших войск от нападения воздушного противника. Они совершали марш по шоссе Минск-Москва как раз в тот момент, когда шел бой с немецкими танками. Две батареи 188-го ЗенАПа с ходу развернулись и вступили в бой. Получилось, что спасаясь от вашего огня, немецкие танки прятались за насыпь шоссе и попадали под огонь зениток! В этом бою отличился расчет первой батареи сержанта Заболотского, огнем своего орудия он уничтожил четыре танка. (Архив МО СССР, ф. 72, оп. 34961, д. 54, л. 444 )

– А я думал, что это бронепоезд так шустро молотит.

– Мой бронепоезд бил по пехоте и немецкой батарее.

– Все равно отлично получилось. Я вот что подумал, пока тут с составами не разберемся, хорошо бы этих зенитчиков придержать. ПВО нам сейчас как воздух нужна!

– Уже инженер! Как старший по званию, в общем взял грех на душу.

– Хорошо бы, разбитые зенитки попробовать починить.

– Мы с тобой инженер одинаково думаем. Артмастера зенитчиков уже занялись ремонтом! Кстати это их орудия, так что, как говорится сам Бог велел! – Взглянув мне прямо в глаза, продолжил. – Всё это лирика, а проза жизни в том, что надо хотя бы на сутки задержать немцев, что бы успеть вывести со станции эшелоны с имуществом. По станционной связи сообщили – со стороны Минска готовы к движению десятки эшелонов. Посланная разведка в сторону Минска сообщила, что в районе Слободы замечены мотоциклетные разъезды немцев. Говоря это, он достает из своей полевой сумки пухлую склейку карт и раскладывает её на пышущем жаром МТО танка.

– Вот тут... – стучит пальцем по плотной бумаге.

  

Слобода, где видели немецкую разведку, расположена между двух дорог – шоссейной и железной. Планировка правильная, практически квадрат, северной стороной примыкает к новому шоссе. Рядом, с запада, между Слободой и Третьим Калиновским поселком господствующая высота 224,0.

– Захваченный нами пленный показал, что их подразделение заблудилось в районе населенного пункта Рудня. – Быстро найдя название, ткнул в него пальцем. – А может и не заблудились, а побоялись выходить на длинную и открытую дамбу, которая тянется с запада на восток к деревне Высокое, и командир танкового полка повернул на Рудомейку, там он переправился через одноименную ручку, и дальше пошел мимо Задомли, урочища Черный лес и вышли к Слободе. Сильно немчик жаловался, что дороги у нас ужасные, так это им чай не Европа, пора привыкать к суровым реалиям жизни.

– Что дальше? – Явно проявляя нетерпение, спросил подполковник.

– Выйдя у Слободы на современную автомагистраль сильно обрадовались, отбили телеграмму в полк и рванули как белые люди в Смолевичи...

– Что так и сказал?

– Не понял?...

– Про белых людей?

– Да-а-а...

– Ты смотри...

– Я вот что думаю... По шоссе они вряд ли попрут, по зубам они получили крепко. В районе Малого Залужья небольшой заслон есть. Если есть хотя бы рота с батареей ПТО – обязательно перекрыть дамбу у Высокого. Вот с этой опушки. – Я очертил ногтем удобную позицию.

– Рота найдется, а с батареей сложнее.

– Откуда дровишки?

– Организовали сборный пункт. По последним данным людей собрали под батальон, а вот "сорокопяток" всего две.

– И то хлеб.

– Тогда есть смысл послать обе "сорокопятки", роту пехоты и обязательно саперов – пусть "сюрпризов" поставят на дорогах, да и дамбу заминируют. Вон, авиабомб в вагонах море, вот пусть их и используют вместо фугасов, только транспорт для транспортировки выделить надо.

– Добро, сейчас дам команду отправить людей. – И повернувшись к дверям склада, утробно рыкнул командным голосом, который приобретается даже не годами, а пожалуй десятилетиями службы в строю. – Капитан Третьяк!

Мгновение спустя в проеме появилась фигура военного.

"Кадровый!" – определил я, с одного взгляда. "Из НКВД!" – Добавил это, разглядев его петлицы и околыш.

– Третьяк, нужно задержать немцев на этом рубеже, – Гладченко карандашом прочертил короткую линию, а капитан, нагнувшись, секунд тридцать внимательно рассматривал указанную ему позицию. Разглядывая вместе с ними карту, прикинул размеры болота. Оно было обширным, если считать по сетке, приблизительно два на три, а то и все четыре километра. У южного его края текла речка Усяжа. Лет сто тому назад или побольше, вполне возможно это было озером, но постепенно оно заросло камышом, затянулось илом и тиной и теперь это был качественный и непроходимый рубеж, за который можно было крепко зацепиться. С обоих сторон Усяжи был лес. С юга реку и лес разделяло болото. С севера, лес тоже не примыкал, но приблизительно посередине, между Рудней и Высоким был песчаный язык шириной метров триста-четыреста, на котором имеется приличная такая высотка с отметкой 175,6.

И как вишенка на торт, дорога по узкой дамбе через все болото – единственное место, где его можно пересечь.

– Разворачиваешься и держишься до 21 часа завтрашнего дня. За это время я сумею пропустить раненых, беженцев и войска, которые успеют отойти.

– Куда потом отходить?

– К мостам у Борисова. Ну..., ты понимаешь – если не сумеешь удержаться, то раненые и гражданские тут и останутся... Навсегда.

Капитан молчал... " Хм-м... Кто останется в живых, если останется..., может и все полягут там...", – хмыкнул про себя, но не стал это озвучивать вслух.

Третьяк в свою очередь задал встречный вопрос.

– А какие у меня силы будут?

– А вон, – Подпол мотнул головой в сторону сборного пункта, – две стрелковые роты и артиллерийский взвод ПТО.

– Из отступающих? – И криво ухмыльнувшись, добавил: – Сбродный сброд! Дайте хоть взвод наших! Как я буду разведку вести?

– Отделение!

– Взвод! Отделение Егорушкина в разведку, по отделению в каждую роту – для укрепления дисциплины, и отделение в резерв. Вот и получается ровно взвод!

– А с чем тогда я останусь, капитан?

Капитан было по привычке сделал "стеклянные" глаза, но видно вспомнив на какое дело он идет, дерзко ответил:

– С бронепоездом, товарищ подполковник!

Гладченко хотел было резко ответить, но глянув на подчиненного, лишь бросил:

– Только вернись, а там за мной не пропадет!

Вот тут решил и я свои пять копеек вставить.

– Возьмите с собой побольше лопат, отройте окопы полного профиля – потери будут меньше, и от артогня, и от авиации.

– Он артиллерист, в курсе, поэтому и поручил ему это дело. – Отозвался подполковник.

– Кстати, раз он "бог войны" может добавим усиления? – Оба вопросительно посмотрели на меня.

– Танк. Т-28. Дадим побольше снарядов – будет чем пехоту гонять, да и минометы не сильно наглеть будут. Нам он не особо нужен, а вам в обороне сойдёт, главное вы его в открытый бой против немецких танков не пускайте. Лучше всего будет, если вы для него несколько позиций оборудуете. Капониры выройте, только чтобы башни над землёй торчали, замаскируйте и пути отхода наметьте.

– А это мысль! – подхватил мою идею Гладченко. – И за одно от авиации прикроет...

Тут настала моя очередь удивиться. Видя это, капитан пояснил:

– При налете, экипаж танка включил ТДП-3 (танковый дымовой прибор), и неплохо прикрыл станцию дымовой завесой.

– Тем более! – Согласился я. – А станцию зенитчики, если что прикроют.

– Тогда прошу еще выделить связистов из нашего взвода управления! – Не растерялся капитан. – Попробую наладить корректировку огня.

– Знал я, что можешь подметки рвать но, что бы так... – улыбаясь, Гладченко прокомментировал слова капитана. – Ладно! Верю, что ты справишься с этой задачей. Вопросы есть? Нет. Тогда через пятнадцать минут тебя и твоих новых подчинённых здесь уже нет. – Завершил подполковник, потом сложил карту в планшет и шагнул под навес. А я отправился к своим на базу – было у меня одно неотложное дело.

В принципе, до места, где расположились остальные наши машины было не далеко. Пару километров, но танковая жаба давила – жаль гонять боевую машину как такси, даже на такое небольшое расстояние, пара километров туда плюс столько же обратно, а ведь из этих километров складывается моторесурс. Это только на первый взгляд ерунда, а когда эти несколько километров повторятся несколько раз, то в итоге получится совсем нехилое расстояние.

Первое что бросилось в глаза, это как один из реконструкторов, которого запомнил еще на стрельбах, обучал личный состав обращению с СВТ. Молодцы, значит сумели быстро забрать собранные нами винтовки и теперь не теряя времени их осваивают! Подойдя ближе спросил:

– Как идет процесс?

– Нормально! Винтовки я сразу же заставил разобрать и почистить при этом показывая, как это надо правильно делать. Заодно проверил и правильно выставил на них всех газовый регулятор. Пока народ чистил СВТ, проверил и поделил магазины, хорошо ещё, что они были с патронами.

– Сколько магазинов в наличии?

– Всего их оказалось сто двадцать один. К половине винтовок по пять магазинов, а к другой по шесть, многие правда оказались пустые, в некоторых по два-три патрона. Целых буквально несколько штук. Так что по 20 – 25 патронов к каждой СВТ имеем.

– Да, не густо...

– Не много конечно, но потом достанем себе ещё. Верно?

– Однозначно! Вот что еще, распределите их среди самых подготовленных, ясно? И вот что, мы там несколько цинков к патронов для пулеметов отложили, так вы возьмите один, как раз штук по 50 на нос получится, да с этой двадцаткой как раз хватит все обоймы набить для светок.

– Вам оставить одну?

– Нет не надо.

– Зря, в дополнение к вашему юаровскому МАГ 7.

– Смотрю разбираетесь в этом вопросе?

– Есть такое.

– Честно говоря, его я прихватил с собой что бы пофорсить перед друзьями крутым забугорным стволом.

– Кстати, если бы Вас с ним засекли менты, то были бы проблемы, так как это не гражданский, разрешенный к продаже населению ствол, а укороченный полицейский.

– Даже это углядели!

– А чего нет, ведь это моя профессия. – Тут я удивленно поднял брови... – Эксперт я, служу в органах, как говорится сам бог велел, а винтовку всё же взяли бы, на войне, оружия, впрочем, как и патронов много не бывает, просто или очень мало, или мало, но больше с собой уже не унести.

– Ну вот все стало на места. – Покрутив головой, продолжил: – Ладно, уговорил искуситель, давай её сюда, а где кстати наш "бардак", не подскажите?

– Ваш сотрудник, как началась стрельба отогнал его во-о-о-н туда! – Он рукой показал в направлении крыши, которая едва виднелась из-за гребня.

– Вот спасибо! Если меня будут искать, я там. – И не дав ему ответить, развернулся и пошел энергичным шагом в указанном направлении, одновременно с этим поправляя прихваченную с собой светку, а на плече подсумки с запасными магазинами к ней.

БРДМ оказался притуленным с стене одного из домиков и накрыт масксетью. Ввареная в правый борт дверка от БТР-70 была приоткрыта. Под ней на земле валялась куча окурков от сигарет с фильтром, и моментально пришло в голову "Штирлиц понял – явка провалена ".

Осторожно заглянув внутрь, увидел как за небольшим столиком сидит Маркони в наушниках. Легонько дотронулся до плеча, что бы не напугать, и все равно Маркони резко повернулся ко мне, держа в руках пистолет. Увидев меня, он не снимая наушники, громко сказал:

– А мог бы и пристрелить... – затем прижав телефоны, добавил: – Подожди, идет интересный перехват...

Через пару минут, сняв головные телефоны, продолжил:

– Как идут дела, не спрашиваю... – и кивнув на небольшую стойку радиостанции, продолжил: – Немцы все рассказали...

– Ты что шпрехаешь по ихнему? Вроде раньше не замечал за тобой подобного.

– А на фуя мне самому надо...

– Не понял, а как тогда?

– Программа переводит. – И правда, на столике лежал планшет, который время от времени вещал синтетическим голосом.

– Подожди, подожди, а разве все эти голосовые переводчики не онлайновые?

– Как видишь, нет.

– А мне кто-то говорил, что гугль опирается на свои серверные мощности...

– Ну, сам подумай почему. Ты видел когда-то карманные переводчики?

– Да, у знакомого есть. Девайс типа планшета, он через него с прислугой общается, когда в Испании отдыхает. Четырнадцать языков...

– Планшет и есть по сути. Сильно он на сервер смахивает?

– Да нет. Маркони включил громкую связь и я услышал сам, как довольно приятный женский голос сообщил: "Хвост колонна, выходящий из лесов восточнее Волма, не просматривается".

– Подожди, отмечу на планшете.

Заглянув Маркони через плечо, увидел, что он отмечает на раскрытой карте поступившее сообщение. Вообще карта в нашем районе, как я успел заметить, была довольно густо испещрена разнообразными пометками, некоторые среди которых легко узнались и через много лет.

– Ты хочешь сказать... – начал я не вытерпев – что всю эту обстановку ты вскрыл сам?

– Ну допустим, ты это сам сказал...

– Но как?

– Если честно, это долго рассказывать.

– Расскажи кратко, времени действительно нет!

– Тогда слушай и не перебивай, времени и вправду мало. В запас я вышел как и ты, не от хорошей жизни. А служил я в частях ОСНАЗа, знаешь что это?

– Подожди, ты ври, да ни завирайся, ОСНАЗ – это скажем так предшественник Спецназа, как КГБ предшественник ФСБ. Как ты мог в нём служить, если его ещё до твоего рождения переименовали.

– Ты командир слышал звон, да не знаешь где он. В обще-то ОСНАЗ – это подразделения Особого НАЗначения, которые выполняют задачи радио– и радиотехнической разведки, вот как-то так. Просто для всех это предшественник СПЕЦНАЗА и они думают, что там служили именно специалисты по рукомашеству, ногодрыжеству и прочему смертоубийству и диверсионной войне, а его истинное значение знают немногие. Когда вышел на гражданку, перепробовал много чего, но путного ничего не нашел. И вот однажды, позвонил мой командир и предложил вступить в одно интересное сообщество, которое захотело превзойти АНБ. У них в интернете существует сайт, на котором размещены записи передач, как они называют "шпионских числовых станций". Платили мне за это достаточно, что бы не думать о хлебе насущном для себя и для своей семьи. Занимался практически тем, что и на службе. Иногда подворачивались халтуры, иногда у знакомых списывалась аппаратура – он кивнул на станцию – вот например как эта, а мне всё пригодится, вот я её и взял по остаточной стоимости. Её можно запрограммировать так, что она будет работать как сканер в широком диапазоне частот.

– С этим понятно. – Я кивнул на радиостанцию. – А на фуя заниматься фактически радиоразведкой любителям?

– Фокус в том, что "любители", как ты их назвал, имеют уникальную возможность сравнивать данные, которые получены у не зависимых друг от друга операторов, чего не могут позволить себе военные.

– Да... Интересно девки пляшут...

– Ну и наконец, я мог себе позволить заняться одной идеей, которой бредил почти с училища.

– Это чем?

– Командир, у нас действительно мало времени. – Взглянув на часы, он добавил: – Через минут тридцать-сорок немцы повторят налет на станцию.

– Откуда знаешь?

– Те, которые отбомбились по Смолевичам, на обратном пути сообщили своему командованию, что цель не поражена и необходим еще один налет.

– Кстати о самолетах... Где катер, не в курсе?

– Командир, какой на фуй катер, надо с налетом что-то делать!

– Ты что забыл, что на катер сам устанавливал?

– Нет... Станция там стоит, да рада... – он замолк на полуслове, и с силой хлопнул по лбу. – Мать моя женщина, как я дурень сразу не сообразил! Ведь точно! Командир! Я не могу оторваться от этого! – он показал на планшет с радиостанцией. – Загоняй БМК на вон тот холмик. Он хоть и небольшой, но обзор даст приличный. А я сейчас одного чела выцеплю вместо себя, и подойду на холмик, ОК?

– Ок, ок..., ДА! Блин горелый, ты свои окурки видел?!

–Ну видел и что ты так всполошился?

–А много ты видел сейчас и тут ТАКИХ сигарет да ещё с фильтром? Попалимся ведь! Чтоб через пять минут ни одного окурка не было, понятно?

–Эх, командир. – Маркони с грустным выражением своей хитрой морды вылез из бардака и принялся собирать свои окурки.

Капитан Третьяк тем временем собрав свой отряд отбыл на позицию. Через два часа они уже вгрызались в землю, отрывая окопы полного профиля вместо индивидуальных ячеек. Война быстро учит, а Третьяк был хорошим учеником. Позиция для обороны была хорошей, надо было перекрыть всего с полкилометра, метров по двести по обе стороны дороги. Позицию выбрали метров через пятьдесят за речушкой, используя её как естественный танковый ров. В первую очередь стали отрывать окопы возле моста, а неподалеку, позади метрах в ста от окопов рыть орудийные дворики для обеих противотанковых пушек. Чуть сзади танкисты дружно отрывали капонир для своего Т-28, все уже успели немного повоевать, и потому если была возможность, то предпочитали зарыться в землю, как кроты. В это же время мост минировали взятыми с собой четырьмя авиабомбами ФАБ-100, взорвать его всегда успеем, а пока пусть постоит, мало ли кто ещё из наших будет отходить с техникой.

–Товарищ капитан, гляньте. – Один из бойцов привлек внимание Третьяка, с той стороны не спеша двигался небольшой обоз, с полсотни бойцов и три сорокопятки на конной тяге, да пяток телег. Было видно и отсюда, что и бойцы и лошади сильно уставшие. Ждать их пришлось недолго и минут через десять они достигли моста.

–Стой, кто такие?! – Остановил их Третьяк.

В ответ послышались названия различных частей, этот отряд оказался сборной солянкой из нескольких частей РККА, которые просто вместе отступали, встретившись по дороге. Старшим оказался младлей артиллерист, по виду сущий пацан, который только за неделю до войны прибыл в свою часть из артиллерийского училища. Снарядов к сорокопяткам у них почти не осталось, так, всего по десятку выстрелов на ствол. Всю эту гоп-компанию капитан приставил к делу, ни кто и пикнуть не посмел, его НКВД-ешная форма нагнала на них страху. Орудия разделив, установили по обеим сторонам дороги, и теперь справа было два орудия, а слева три, но там их лучше можно было замаскировать. Новоприбывшим артиллеристам подкинули снарядов, их с собой взяли с избытком. На станции стояло сразу несколько вагонов с ними, а потому их взяли с собой в большом количестве. Вот крупного калибра не было, только немного 37 миллиметров и остальное 45 и 76 миллиметров.

День и так клонился уже к вечеру, все жутко устали, но успели выкопать одну нитку траншей и врыть в землю пушки и танк. Всё по мере сил замаскировали и только сели отдыхать, как появился передовой дозор немцев. За это время подошло ещё около двух десятков наших бойцов, которых Третьяк также включил в свой отряд, да проехали две полуторки медсанбата с ранеными, их пропустили, да ещё посоветовали, как лучше ехать.

Восемь мотоциклов с колясками, три бронетранспортера, причем один из них был с пушкой и два легких танка были достаточно серьезным отрядом, не имей Третьяк противотанковых орудий. Т-28 танк, но один против трех стволов, тут как карта ляжет. Если примут его за замаскированное орудие и начнут по нему осколочными садить, то броня выдержит, а вот бронебойный уже под большим вопросом. Немцев встретили перед самым мостом, конечно лучше было бы пропустить их на наш берег, но окопы хоть и замаскировали, но вблизи они были видны, да и артиллеристам было удобней вести огонь по другому берегу. Сигнал к бою подал танк, его короткое орудие выстрелило по пушечному бронетранспортеру, а обе пулеметные башни прошлись частым гребнем по мотоциклистам. Артиллеристы с флангов ударили по танкам, их разделяло 100 – 200 метров, а потому попали все и главное в борта. Это мечта любого противотанкиста, влепить свой снаряд танку в борт, броня там поменьше, так что шанс уничтожить своего противника существенно больше. Оставшиеся два бронетранспортера сожгли тоже быстро, буквально вторым залпом, пехоте даже не пришлось ни чего делать. Всего несколько минут и от немецкого передового дозора остались только горящие остовы техники. Нескольких выживших немцев азартные бойцы перестреляли. Третьяк даже не успел приказать захватить нескольких пленных. По окончании скоротечного боя капитан отправил на ту сторону человек пятьдесят собрать трофеи. Танки и бронетранспортеры горели и с них ничего было не взять, но вот мотоциклы, хоть и пострадали от пулеметного огня, но не загорелись. После осмотра выяснилось, что два из них абсолютно не пострадали, а еще на одном повредило только колесо, которое расторопные бойцы мигом поменяли. С мотоциклами отряду достались и шесть ручников MG-34 и шестнадцать немецких маузеров. С десяток бойцов вышли без оружия, так что трофейные винтовки тоже пригодятся, а особенно ручные пулемёты.

Больше немцы в этот день не совались, наблюдатели заметили вдали несколько мотоциклистов, но те к переправе соваться не стали, покрутились вдали и убрались назад. После ужина, а на станции его бойцы хорошо разжились тушенкой из вагонов, ни кто им в этом не мешал, Третьяк дал им час на отдых и приказал прокопать ходы сообщения от окопов в тыл. Кроме того, с десяток бойцов отправились в недалекую рощу рубить деревья. Через дорогу прокопали проход, соединив обе линии траншей с её сторон, а сверху перекрыли этот проход бревнами и снова насыпали земли. Наконец скомандовав отбой, капитан оставил в окопах только дежурных, а всех остальных отвел к роще, которая росла метрах в двухстах от позиции. Немецкие привычки Третьяк уже усвоил и не сомневался в том, что утром немцы, которые сегодня вечером получили достойный отпор и полностью потеряли свой передовой дозор, прежде чем снова двигаться вперед перепахают его позицию авиацией и артиллерией. Нести лишни потери он не хотел, день будет долгим и не известно какие силы немцы против него бросят.

Позавтракать удалось без проблем, продуктов пока хватало, а затем бойцы разлеглись или уселись на опушке рощи. Долго это безделье не продлилось, появились немецкие лапотники и принялись утюжить позиции. Дозорные попрятались по специально отрытым щелям с перекрытием. Не получив отпора, немецкие летчики резвились во всю, они даже временами открывали огонь из своих пулеметов. Налет продлился минут десять, пока вся девятка не отбомбилась. К слову сказать, бомбили они хорошо, во многих местах окопы оказались разрушены прямым попаданием. Хорошо ещё, что орудийные дворики и капонир для танка отрыли в сотне метров позади линии окопов и хорошо замаскировали масксетями. Их Третьяк взял с собой в избытке, найдя их на станции, вот они и пригодились.

Только бойцы успели поправить свои окопы, как появились гости. Посылать вперед разведку немцы не стали, они сразу пустили около трех десятков танков и с полсотни бронетранспортеров. Третьяк мрачно разглядывал всю эту силу в бинокль. Сейчас за него была сама позиция, немцы могли пройти только в одном месте, по мосту. Сама речка мелкая, воробью по колено, обычно она более широкая и глубокая, но засуха, погода жаркая, а дождей почти нет. Даже если взорвать мост, то переправу наладят за несколько часов, да и пехота может этот ручей свободно перейти, ей он максимум по грудь будет, это техника застрянет. Немцы шли колонной, не будь тут речки с мостом, то непременно развернулись бы цепью, а так всё равно надо двигаться к мосту. Подпустив противника на полкилометра, Третьяк скомандовал артиллеристам огонь, танк он пока держал в резерве и не хотел раскрывать его раньше времени. Высокая скорострельность орудия, 15 выстрелов в минуту, позволило сразу взять высокий темп, а ночью ещё подвезли два грузовика снарядов. Это Третьяк вечером отправил на одном из трофейных мотоциклов бойца с донесением к Гладченко. Теперь экономить снаряды было не надо, вот артиллеристы и отводили душу, стреляя с максимальной скорострельностью. Глядя на многочисленные попадания, можно было подумать, что работают две батареи. Вот с результативностью было похуже, всё же 500 метров это максимальная дистанция для пробития для сорокопятки, а к этому полукилометру надо было еще добавить 200 – 300 метров, орудия то стояли позади окопов метрах в ста позади, да расстояние от самой дороги. Даже попадания в борта были малоэффективны из-за большого угла наклона, снаряды просто рикошетировали в большинстве случаев. Удачными были только попадания по гусеницам и каткам немецких танков. Впрочем, это быстро исправлялось, так как немцы не останавливаясь, двигались дальше и расстояние уменьшалось прямо на глазах. Отличная маскировка мешала немецким танкистам правильно прицелится, а саму позицию с утра обильно полили водой, потому она не демаскировалась пылью от выстрелов. Четыре танка встали с перебитыми гусеницами, а остальные рванули вперёд, за ними пылили бронетранспортеры. По мере приближения эффективность сорокопяток увеличивалась и вот уже загорелись первые танки.