Текст книги "Близнецы поневоле. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Сафонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

2

Март подходит к концу. Поездка в ГДР сорвалась, все из-за незаконченного следствия по драке. Закрывать его не торопятся, видимо кому-то нужно держать чеченцев на крючке. Так что в ГДР я не побываю – скоро её не станет. Ну и ладно – тут работы тоже хватает. Мебельное производство расширил. Теперь делаем и мягкую и корпусную мебель. Уходит на ура, часть в магазины, часть Руслан реализует. Наконец стали появляться деньги в кармане. Но это слезы – нужно стартовый капитал увеличивать, скоро он понадобится. Посовещавшись, решил начинать принимать заказы по охране. Пока неофициально. Обсуждаем с Альви и Русланом детали.

– Смотри Руслан, киоски охранять мы не будем, для этого сторожа есть. Сопроводить товар, деньги перевезти, машину. Или личная охрана. Стоит дорого. Лучше пусть будет один заказ в месяц за 1000, чем десять по сто рублей. Со временем я уверен спрос будет и немалый, так пусть привыкают, что у нас дорого и надежно.

– Правильно – соглашается Руслан – Кто захочет экономить, потом пожалеет. Но примерные цены озвучь.

– Десять процентов от стоимости груза плюс дорожные расходы. Личная охрана – сто рублей в час. На длительный срок делаем скидки.

– Десять человек я отобрал, для начала хватит – Альви передает список.

– Более чем. Мы с тобой тоже участвуем. В мае один отставник– спецназовец приедет, будет подготовкой заниматься. Как раз к тому времени надеюсь, прибыль пойдет, чтобы на зарплату хватало. А позже зарегистрируем и на оружие разрешение сделаем. Так что ребят отбирать нужно служивших в армии и психически устойчивых.

– И с правами – Подсказывает Руслан – Заказы на перегон машин точно будут.

– С машинами на начальном этапе связываемся, потом лучше не браться. Когда они валом пойдут из-за границы, то слишком рискованное это занятие будет. Дорого клиенту обойдется, если посылать три – четыре человека с оружием на тачку.

Всё обговорив отправляемся с Альви в спортзал на тренировку. Идем спокойно, никого не трогаем, навстречу четверо курсантов. Идут по всему тротуару, сворачивать не собираются, мне лишние конфликты не нужны – слегка ушел в сторону дороги. Альви уходить не захотел, столкнулся плечом с высоким, мускулистым военным. Причем тот, неожиданно для себя отлетел от невзрачного на вид парня.

– Ты че, оборзел, сука черножопая? – На лице непередаваемые эмоции, но драться не бросается. Народа много на улице.

– Это ты петушара оборзел – Не остался в долгу Альви.

Курсант огляделся по сторонам, нет ли патруля. Просто так явно не разойдемся, нужно что-то делать.

– Если у вас претензии давайте разберемся, только не здесь – предлагаю я – У нас рядом спортивный зал, там без свидетелей решим вопрос.

Курсанты переглянулись, агрессивный кивнул. Молча идем, они за нами. В спортзале пока мало ребят, человек десять. Один из курсантов презрительно скривился.

– А, так вот чего вы сюда нас звали.

– Не ссы салага, всё по честняку. Один на один, голыми руками. Любой из вас или поочередно – ставлю условия.

– Вагнер, давай, объясни политику партии – Ожидаемо выставили забияку. Пока они с Альви готовились, снимали верхнюю одежду, подхожу ближе к остальным курсантам. Что-то у меня щелкнуло в голове при этом имени.

– Он что, немец?

– Да нет, русский – Поясняет один под смех остальных – он ариец! Поклонник третьего рейха!

– А его случайно не Дмитрий Уткин зовут? – Нет, такие совпадения не бывают!

Три удивленных взгляда.

– Да, а откуда ты знаешь?

Охренеть! Будущий основатель ЧВК «Вагнера». Не самая лучшая у меня о нем информация. Причастность к убийствам командиров ополчения на Донбассе, участие в рейдерских захватах, исчезновение людей служивших в его группе. При покровителе в Газпроме всё было дозволено. И исчез потом при невыясненных обстоятельствах. Быстрее всего сделал пластику и слинял за бугор. Подхожу к Альви, шепчу на ухо.

– Не покалечь его, он мне еще нужен. – Тот согласно кивает головой.

– Внимание! – объявляю я – Бой без правил, завершается, когда один из бойцов не сможет продолжать. Прошу!

Вышли в круг, Вагнер видимо уже прочувствовал обстановку и начал осторожно. Обманными выпадами прощупывает противника. Стойка не боксерская, но явно чем– то занимается. Быстрее всего рукопашный бой. Альви тоже не торопится – с незнакомым бойцом можно нарваться. Отступает, демонстрирует нерешительность.

– Да не играйся с ним, опоздаем на построение – торопят курсанты товарища.

– Альви, осторожно, он левша! – Включаюсь я в игру. Хотя по виду у Вагнера и правда ударная левая, но для Альви это без разницы. Пусть думают, что он боится.

Вагнер «дозрел», рывок…, недолгий полет, громкое приземление. Да… разочаровал он меня, его и Евдоким сейчас поймал бы. Вскакивает быстро, видно, что больно, но идет опять вперед. Лицо почему-то довольное, с чего бы? Видимо решил по броску, что тут секция самбо или дзюдо. Сейчас он будет разочарован. Это еще что??? Альви делает «колесо» вбок, слабая попытка удара ногой, Вагнер легко уклоняется. Сальто назад. Дурачится, блин. Но цели достигает, вывел из себя.

– Ты драться будешь или только прыгать как обезьяна? – зло спрашивает Вагнер.

– Да боюсь, опять упадешь, сломаешь что-нибудь – веселится Альви – Ладно, иди ко мне, дорогой!

Опускает руки, ждет. Противник возможность не упускает, осторожнее, чем первый раз приближается и… пропускает прямой в нос. Подсечка и удар ногой в бок. Не тхэквондо, а уличная драка! Скорость просто у Альви в два раза выше. Лежачего не добивает, ждет. Тот поднимается уже медленнее, лицо залито кровью. Курсанты обеспокоенно переговариваются. Теперь уже Альви атакует, Вагнер успевает поднять руки, но это ему не помогает. Вот это уже тхэквондо – круговой удар ногой в ухо и через секунду второй ногой в грудь. Черт, головой сильно об пол приложился – маты у нас отсутствуют. Шевелится, слава богу!

– Баро! – командую я – Закончили!

Пока Вагнера усаживают на лавочку, иду мочу полотенце.

– Приложи, кровь остановить – даю ему – Извини, но у тебя шансов не было. Сам нарвался, будет уроком – нельзя незнакомых людей оскорблять. Да и знакомых тоже.

– Ладно, еще сочтемся – слабо отвечает, не пришел еще в себя.

– Да это всегда пожалуйста – не возражаю ему – Приходите когда будет желание, нам «куклы» нужны.

– Это что, каратэ? – спрашивает один из курсантов.

– Тхэквондо. Корейское боевое искусство. Хотите заниматься, приходите. Тридцать рублей в месяц.

– Кто нас отпустит? Да и денег лишних нет.

Проводив «гостей» начинаем тренировку. У меня раз в неделю только получается сюда выбраться. В интернате тоже разминаюсь, но там кроме Юны, партнеров равных нет. Хотя тут тоже только Альви, но у многих прогресс хороший. С двумя уже могу не справиться.

Когда закончили, прошу остаться по списку составленному Альви. Евдоким тоже подходит ко мне.

– А Алиса почему не приходит? – Один раз привел её сюда, поставили их в спарринг. Евдоким сначала её уложил, но потом она его так избила! Мне его даже жалко было.

– Синяки зажили? Хочешь завтра поехали со мной, увидишь её. Да там и другие соперники твоего возраста есть. Хотя тебе в школу..

– На пару дней отпустят! Правда, можно? – обрадовался парень.

– От родителей записку принесешь, что не возражают. А то обвинят меня в похищении – Зря я его позвал, еще с Кириллом подерутся за девку.

Подхожу к оставшемуся десятку. Парни 20–25 лет, большинство работает в порту.

– Ребята, для вас есть предложение. Мы создаем охранное агентство, набираем крепких парней на работу. Оплата высокая, пока заявок мало можно будет совмещать с основной работой.

– А что охранять? И высокая – это сколько? – посыпались вопросы.

– Охрана и сопровождение грузов, личная охрана, перегон автомобилей. Возможно охрана мероприятий. А по зарплате, вот сколько ты в порту получаешь? Триста в месяц? А сможешь за день триста. Риск есть конечно, в дальнейшем с оружием будем работать.

Согласились все. Я другого и не ожидал, сам бы не отказался на их месте.

Рано утром отправляюсь в интернат, на вокзале ждет Евдоким.

– Записка от родителей есть?

Дает, почерк женский, взрослый.

– Ладно, едем. Что с дзюдо, так и не нашел тренера?

– В Питере нет, в Москву приглашают в спортивный интернат. Не хочу, да и родители не отпустят.

– Я мог бы тебя выставить на соревнования, только начинать придется с местных отборочных. И кроме тебя некого, у нас дзюдо не пошло, предпочли на тхэквондо заниматься.

– А тхэквондо олимпийский вид спорта? – заинтересовался Евдоким.

– Пока еще нет. Планируют включить, но когда неизвестно – Я помню что в 2000 году, а как скажешь?

– Жаль. Я на олимпиаду хочу – вздыхает малой.

– Тогда только в Москву. Хотя… – Я задумался. Вспомнил одного «дзюдоиста». Если с Собчаком контакт наладим, выйдем на Путина. В сборную возможно и удастся его провести. Это рассчитывать если на 1992 год. Вопрос в том, смогу ли я его подготовить на должном уровне? Однозначно не смогу. А жаль, хотелось бы тоже побывать на олимпиаде.

– Ладно, не унывай. Поищем тебе тренера. Еще время есть.

В интернате как всегда встречают с неприятностями. Вчера избили двух ребят разносящих агитационные материалы. Не прошло и часа как директора вызвали в ГОРОНО и начали наезд. Вовлечение детей в агитацию, подверг их опасности. Предложили снять кандидатуру или не исключили возможность увольнения с должности. Вот сидит теперь, задумался.

– Жил спокойно, так нет, ты взбаламутил. Оно мне надо было? – Ага, а как ты хотел? Сахарную косточку без драки чтобы отдали?

– Спокойно, ничего неожиданного нет. Будут давить и дальше. Лучше всего вам сейчас пойти в отпуск. Предвыборный положен. Пока в отпуске – не уволят. А после выборов другой разговор будет. Ребят привлекать больше не будем, в мае я студентов попрошу помочь, палатки развернем. Главное что по рейтингу вы на первом месте – Нужно успокоить кандидата, чтобы глупостей не наделал.

– По какому рейтингу?

– Городскому. Я с народом ходил, общался, за вас больше всего голосов будет. А за неделю перед выборами напечатаем в Ленинградской газете исследование рейтингового центра с нужными цифрами. Хотел я позже его открыть, да вижу не обойтись. Вадик статью напишет – выборы тема актуальная.

Убедил и почти успокоил. Теперь выяснить, кто организовал нападение на ребят.

Потеплело, в интернате никого не найдешь. И Евдоким тоже куда-то исчез, надеюсь его не похитили. Естественно нахожу в музыкалке, с Алисой. Вижу, она не очень довольна его приездом.

– Как продвигается работа? Не забывайте и к майским праздникам программу готовить. Точнее совместить, будем к 9 мая концерты организовывать, заодно и за кандидатов агитировать.

– Ну мы играть будем, а агитировать уж вы сами – Да, Алиса не в настроении.

– А я о чем? Ваша задача привлечь народ. А мы потом по ушам ему поездим. На тренировку ходишь? А то у Кима зажили синяки, пора обновить.

– Без меня найдется кому обновить.

– С тобой все понятно, пошли Ким, посмотришь спортзал наш.

В спортзале нахожу пострадавших. Трое мальчишек 14 лет, у одного только фингал видно. Как оказалось, нападавших они не знают – не местные. Пятеро парней 17–18 лет.

– Давайте так ребята, если кого из них заметите, проследите куда пойдет. Нам заказчика нужно выявить. Материалы для распространения закончились, так что пока отдыхайте.

– Мент вчера приходил, участковый. Расспрашивал. Тут везде шарился – докладывает Кирилл.

– Что? Почему мне сразу не сказали? И директор не слова – возмущаюсь я – Показывайте, где он ходил.

Идем по маршруту. Раздевалка, кладовка, что ему тут нужно было?

– Так пацаны. Осмотреть каждую щель. Представьте, что тут спрятаны деньги.

Через десять минут Олег приносит небольшой пакет, завернутый в газету. Осторожно разворачиваю. Чего и следовало ожидать – конопля.

– Продолжайте искать, мог не один подбросить. Где он еще был? По всему маршруту пройдите, задействуйте всех. Я у директора. На вход двоих на шухер, скоро должны появится.

Захожу в кабинет, разворачиваю на столе пакет. У директора легкий шок.

– Это зачем?

– Это гарантированное увольнение для вас. Почему разрешаете кому попало ходить на территории? Так и оружие подбросят.

– Михалыч что-ли? Не мог он! Я его десять лет знаю!

– Плохо значит знаете. Топорно работают, я бы на их месте прижал кого-нибудь из-наших. Подкупил или припугнул, по-тихому закладку сделали и никто не подумает искать. Странно что утром сразу не пришли, возможно, ждали пока я приеду.

– И что теперь делать? С этим?

– Вы курить не будете? Я тоже. В котельной сейчас сожгу. Готовьтесь, скоро придут с обыском. Думаю целенаправленно, в спортзал.

Задумываюсь. Прижать мента не удастся. Показания детей против почетного работника милиции ничего не стоят. Выловить его и на диктофон заставить признаться? Это только в дешевых детективах такое бывает.

– Езжайте срочно подписывайте заявление на отпуск. А то еще какую гадость придумают. Я смотаюсь на квартиру, могли туда подбросить – для КГБ это несложно.

Мчусь, сжигаю компромат, звоню Максу освещаю ситуацию.

– Квартиру проверь в первую очередь. Если в интернате найдут, доказать принадлежность не смогут. Если отпечатки каким-то образом не появятся – дает он указания – Без ордера посылай всех подальше.

Подробно инструктирует как себя вести. Теперь быстро на квартиру, пока тихо. Тщательно осматриваю замки, пыль на входе. Не думаю, что такие уж профессионалы в этом захолустье. Хорошо у нас мебели и вещей мало. Быстро проверяю шкафы, ванную, туалет. Нигде ничего. Если хорошо заныкали, то не найду. Будем надеяться что чисто. Возвращаюсь назад, одновременно со мной у входа тормозит Уазик, следом Волга.

– Гражданин Королев? – окликают меня – Подойдите.

Лица все незнакомые, семь человек, все в гражданском.

– Отдел борьбы с оборотом наркотических средств, капитан Зайченко – Представляется старший. Открывает папку. Меня внезапно разбирает смех, вспомнил песню Трофима.

 
Наутро граждане в коротких пиджаках
Мне предъявили государственные ксивы
И я с манжетами стальными на руках
Годков на пять простился с вольною Россией.
 

Да, нервы сдают. Капитан недоуменно смотрит на меня. Смотри, мне глубоко фиолетово, что ты думаешь.

– К нам поступила информация, что вы распространяете среди подростков наркотики. Вот ордер на производство обыска по месту работы. Ознакомьтесь.

Вот как, все-таки под меня решили копать. КГБ-шник сука! Тщательно изучаю документ. Подпись, печать прокуратуры, все как положено. Тем временем остальные уже нашли понятых – двух женщин, пенсионерок.

– Хорошо – возвращаю ордер – Какие наши действия?

– Мы должны обследовать ваше место работы. Пройдемте?

– Минутку – начинаю обламывать их – В ордере указано четыре фамилии. А вас семь. Прошу лишних удалиться.

Переглядываются. Особо не нервничают, уверены в результате.

– Пойдут четверо, остальные в машине будут ждать – Отвечает капитан, словно так и планировалось.

– Вы должны мне вручить копию постановления – продолжаю блистать знаниями. Достает козел, предусмотрел. Вручает под роспись. Информирует понятых об их обязанностях. Предлагает мне добровольно выдать запрещенные к хранению вещи. Пока все как положено.

– Перед началом обыска прошу всех предъявить содержимое карманов – Ошарашиваю ментов.

– Что за бред? – Ага, капитан начал нервничать!

– В случае отказа это будет отражено в протоколе. Понятые, прошу внимания! Возможна попытка подбросить что-нибудь.

– Ладно! – с угрозой в голосе произносит капитан. Начинает выкладывать из карманов на капот, жестом предлагает то же самое остальным. На следующее требование – задрать штанины и показать носки, цвет лица у него приобретает свекольный оттенок. Но не спорит. К сожалению, у них ничего не оказалось, хотя на такую удачу я и не рассчитывал.

– Еще вы не сказали понятым, что во время проведения обыска все лица должны находиться в одном помещении. – На этом мои знания кончаются. Всё что мог, сделал.

Далее следуем в спортзал. Начинают с раздевалки, потом зал. Не торопятся, создают антураж. Вот и добрались до кладовой, именно тут за батареей отопления был пакет. Вот один вдоль стены добрался до неё, засовывает руку за неё, долго шарит. Капитан искоса поглядывает на него. Что, облом? Ага, достал фонарик, светит. Думает, закатился. Но на лице эмоций никаких, спокойно последовал дальше. Квартира в ордере не указана, уже хорошо. Что-то в шкафу долго ищет, ребята там проверяли?

Капитан молча заполняет протокол. Остальные просто стоят, поняли, искать бессмысленно.

– Распишитесь – Дает мне, потом понятым. Всё правильно записано, претензий не имею. Молча провожаю к выходу. Хоть бы извинились. Даже до свидания не сказали.

– Капитан, никогда ты не будешь майором – пропел я ему вполголоса в спину. Услышал, вон как напрягся. Ничего, память у меня хорошая. Не забуду.

– Ничего не нашли? – окружают меня ребята.

– Если бы нашли, то меня тут не оставили. Вовремя ты Кирька про мента вспомнил.

– Мы его подкараулим, разберемся – Обещает Игорь, из выпускного класса.

– Только попробуйте! Мы первые подозреваемые будем. Пусть живет, пока, придет время – сочтемся. Хорошо, что одна закладка была.

– Не одна – тихо говорит Кирилл.

– В смысле?

– В шкафу нашли еще. Хотели заныкать, кто не спрашивай, мы уже разобрались.

– Ясно. Куда дели?

– В сортир спустили. Честно.

– Ладно. Не расслабляйтесь, могут повторить. Или что новое придумать. Подкупить кого-то из наших. Девчонок уболтать, чтобы наговорили.

– Нет! Наши не поведутся! – Наперебой уверяют. Коллектив действительно дружный, но сто процентов гарантии я бы не дал.

Вечером на тренировке Евдоким показывает класс. Пацанов укладывает в два счета. Алиса не выдержала, вышла против него. Теперь бой почти на равных – Евдоким время зря не терял, за месяц хорошо продвинулся. Похоже, он и напросился сюда отомстить за прошлое унижение, а я подумал… Но рано, еще ему заниматься и заниматься. Пропускает пару хороших ударов, на третьем я останавливаю бой за явным преимуществом. Оба недовольны, хотят продолжать. С трудом успокаиваю.

– У нас тренировка, а не соревнование. В конце мая проведем турнир, готовьтесь.

9 мая проводим концерт на городской площади. Наша и школьная самодеятельность. Нелегко было добиться разрешения на него, пришлось подключить горком комсомола Ленинграда. Там совершенно не поняли, почему нам не разрешают такое благородное дело как концерт для ветеранов. Вставили фитиль местным властям. Скрепя сердце разрешение нам дали. Но предупредили – никакой агитации за кандидатов. Плевать я хотел на их запреты, во время концерта раздадим листовки с программой кандидатов, да и сами они выступят – поздравят ветеранов. Председатель горисполкома тоже пожелал выступить, примазаться к славе. Причем потребовал слово первым. Лошара!

Начинаем в 10 утра, люди еще подходят. Деревянная сцена изготовлена нами в мебельном цеху, собрана уже тут, на месте. Председатель читает по бумажке заготовленную речь, микрофон фонит, мало что можно понять. Закончив свое невразумительное поздравление, получает жиденькие аплодисменты. Поднимаюсь на сцену я. Ребята настраивают микрофон, теперь слышимость отличная.

– Дорогие друзья! Земляки! Уважаемые ветераны Великой Отечественной войны! Коллектив интерната и средней школы № 2 поздравляет вас с праздником великой Победы! Мы подготовили для вас небольшую концертную программу. Для ветеранов и инвалидов сейчас поставят стулья. И скоро подъедет полевая кухня с солдатской кашей! Участники войны будут накормлены бесплатно! Это подарок от ремонтно-механического завода.

Директора выступят чуть позже, когда народа соберется больше. Стулья привезли из школы, расставляют перед сценой. Кроме каши была у меня мысль наливать ветеранам фронтовые 100 грамм, но увы – в разгаре борьба с алкоголизмом. Права вести торговлю на площади также получить не удалось, а можно было подзаработать. Пока ребята развлекают народ музыкой.

– Владимир Семенович! – С боков подходят двое – Разрешите на минутку, поговорить.

Иду с ними, поговорим. Ребята всё видели, кому звонить знают если что. В машине уже знакомое лицо, сажусь рядом на заднее сидение. Никуда не едем, водитель вышел, стоят в стороне.

– Договор наш значит, не хочешь соблюдать? – Это у майора вместо здравствуйте.

– Разве мы о чём то договорились? Не припоминаю.

– Зря. Думаешь, если тебя никто не трогает, то я о тебе забыл?

– А обыск это тоже «не трогают»? – Подозрительно хорошее у него настроение. Какой-то туз в рукаве.

– К обыску я отношения не имею, есть и другие заинтересованные лица. Ладно, не будем тянуть кота за причандалы, взгляни вот на это. Знаешь его? – Протягивает мне фотографию, пацан, лет 15, ни разу не знакомый. На обороте надпись – Юле на память.

– Первый раз вижу.

– Да? Странно. А эту? – Теперь женщина, постарше, также незнакомая. А видимо должен знать, просто так он бы их не показывал. Слишком злорадное выражение лица.

– И эту не знаю.

– Как же так? Это Кошкина Татьяна Викторовна. И теперь не узнал? – Я уже все понял. Разбирался в биографии Волошина, эти люди имеют к нему отношение. Хрен выкрутишься. Надежда только на то, что он еще хочет договориться, иначе разговаривали бы не в машине, а в камере.

– А у Вас нет таких знакомых, которых вы не хотите видеть? – Делаю слабый ход, других пока нет – Эти люди для меня умерли.

– Вот как? Допустим, я могу поверить, что директор интерната тебя так достала, что не хочешь её видеть. Но себя то, за что так? Изменился так сильно, сам себя не узнаешь?

Раздобыл гад фото Волошина. В паспортном фото заменили на мое, в интернате дело изъяли. Нашел какую-то Юлю, расспрашивал, она показала фото. И все. Не отвертишься, очной ставки с этой Кошкиной моя физиономия не выдержит. Варианты действия? Майор не дает долго раздумывать.

– Молчишь? Вот так шпионы и попадаются. Будешь колоться или поедем оформлять?

– Огласите все варианты, пожалуйста – Все козыри у него, могу только играть в партизана. ГРУ меня не знает (или знает?), Максим тоже может пострадать. Сбежать? Не знаю его физической подготовки, но вырубить, возможно, смогу. Возможно, даже смогу удрать. А дальше?

– Вариант у тебя один. Рассказываешь всё, а я подумаю, что с тобой делать.

– Рассказать я ничего не могу. Если вы внимательно все проверяли, то в курсе, что все документы оформлены законным образом. Не мог я купить всех – в паспортном, военкомате, интернате. Выводы сами сделаете? – Подталкиваю к мысли, что за мной стоит организация. К сожалению, на ГРУ я не тяну по возрасту, а что я не отношусь к их ведомству – он уже пробил.

– Да, этот аспект меня несколько смущает. Но есть средства развязать тебе язык. Узнаю, тогда и выводы сделаю – Не ведется, да я особо и не надеялся.

– Если я до сих пор не в камере, значит, есть другие варианты? – Пытаюсь изменить ход разговора.

– Не торгуйся. Расскажешь, возможно и появятся варианты – Не торопится, доволен. Уверен, что никуда я не денусь. Лихорадочно просчитываю возможные действия. Их немного, первый – уйти в бега. Документы мне сделают другие, в провинции затаюсь. Пострадают Вадик, Максим, ломаются все планы. Отпадает. Второй – молчать. Даже применив скополамин – ничего не добьются, тому, что услышат – не поверят. Опять– таки, возьмутся за Вадима – не мог он быть не в курсе кто я. Третий – сказать ему правду и убедить в этом. Дальше всё зависит от его поведения, захочет он использовать это в личных целях или доложит по команде. В последнем случае последствия будут хуже, чем в первых вариантах. Больше ничего на ум не приходит.

– У меня действительно нет выбора. Но есть некоторые нюансы. О том, что я с вами сейчас беседую, уже знают. Назовем их условно Икс. Если я не вернусь – Икс предпримет меры по устранению источников утечки информации. То есть меня, Вас и других. Вы ведь знаете, как работают ваши коллеги-соперники? Я имею ввиду не ЦРУ, надеюсь, вы понимаете, что на иностранного шпиона я не тяну – Смотрю на него в упор. Намёк на ГРУ более чем толстый.

– Если ты из ГРУ, в чем я сомневаюсь, то меня еще и по службе продвинут за твое раскрытие. Хочешь меня запугать?

– Нет. Я предлагаю Вам представить себя на моем месте. Если я попадаю к вам – у вас призрачная возможность продвижения по служебной лестнице, у меня ничего – я труп. Вывод какой?

– Сотрудничать. Рассказываешь мне все и будем договариваться.

– Вывод неправильный! – С этими словами бью ребром ладони по сонной артерии. Неудобно, да и не левша я. Но от этого удара зависит будущее. Повезло, попал как надо, вырубил надежно. Его коллеги сюда не смотрят, предварительно убедился. Быстро проверяю карманы, достаю пистолет. Табельный «ПМ». Отлично. Патроны? Есть! Снимаю с предохранителя, втыкаю ему в бок, легкими похлопываниями привожу в чувство.

– Очнулся? Дергаться не советую, мне терять нечего, а простреленную печень тебе не заменят. Теперь слушай мое предложение. Предлагаю сотрудничать с ГРУ. Тебе обеспечат карьерное продвижение и финансовую поддержку. А на мне ты кроме геморроя ничего не заработаешь. Живым я не дамся, за самодеятельность и возможные потери сошлют на Камчатку. Даже если сейчас доложишь – это тебя не спасет. Да и информации у нас на тебя и твоего тестя достаточно, мне не разрешают пока её использовать. Если не дурак – соображай!

– Ты сотрудник ГРУ? Не верю. Если даже так, зачем я им – Рассуждает почти логично.

– Мне плевать веришь или нет. Если согласишься – разговаривать с тобой будут другие, они предъявят доказательства. И зачем тоже объяснят. Сейчас мы с тобой спокойно выходим из машины, прощаемся и я иду назад на площадь. Попытаешься задержать – открываю стрельбу. Тебя не трону – завалю твоих сотрудников, достаточно будет для конца твоей карьеры.

– Оружие верни – Да майор, вид у тебя уже не такой самодовольный. Хмурый, растерянный.

– Ждешь здесь, пистолет тебя принесут. Решишь меня еще раз задержать, трижды подумай. Всё происшедшее в глазах твоего начальства будет выглядеть очень некрасиво. А мой труп тебе также карьеры не сделает. Времени на размышление у тебя сутки, дальше будут приняты меры. Я в интернате, надумаешь – приходи. Выходим!

Прячу пистолет во внутренний карман и быстро открываю дверку. Майор чуть замешкался, выходит медленно. Надеюсь, он не фанатик, грудью кидаться на ствол. Стрелять то я не стану, блефую, но убедительно. Сам поверил!

– Руку протяни – шиплю сквозь зубы. Протягивает. Если что, опять левой буду вырубать. Нет, отпускает. Теперь уйти. Поворачиваюсь, стараюсь быть максимально естественным. Жаль, на затылке глаз нет. Адреналин зашкаливает, в висках стучит. С трудом сдерживаю шаг, по спине потекла струйка холодного пота. Вот и угол дома, слышу сзади голоса. Спокойные, стоят на месте. Заворачиваю за угол, непроизвольно оборачиваюсь. Теперь ускоряюсь, почти бегом домчался до площади. Там Алиса устроила караоке-конкурс, необычное развлечение для этого времени. Нахожу Кирилла, отзываю в сторону.

– Тебе задание. Идешь к котельной, там стоит Волга. Возле неё Воронин, знаешь его? – Кирилл кивает. Достаю носовой платок, прикрывая полой пиджака, заворачиваю пистолет – Отдашь ему вот это.

Теперь быстро думай, что бы я сделал на его месте? Соглашаться на предложение? Очень не хочется, пряник призрачный, могут просто убрать и всё. Доложить начальству? Тоже страшно, непонятно чем может закончиться. Взять в заложники семью, Вадика? Были бы бандиты, так и поступили. Но для него это точно конец. Итак, 50 на 50. Повлиять я не могу, остается ждать. Ленка в санатории, Вадик с утра на демонстрации в Питере, потом приедет сюда. На площади меня брать точно не будут, в интернате тоже. Если блеф не сработал, сопротивляться не буду. Сдаюсь и торгуюсь в обмен на неприкосновенность остальных. Других возможностей не вижу.

Концертная программа длинная, хорошо готовились. И каша готова, угощают всех бесплатно, накормив сначала ветеранов.

– Владимир Семенович, вас директор зовет, они возле кухни – Ника, подросла за год, совсем взрослая девушка на вид. Подхожу, почти весь коллектив, соорудили импровизированный стол, из-под полы разливают водку. Да могу и выпить, война закончилась, ход за противником. Пара стопок чуть снимают напряжение. Потом вижу в толпе Вадика, ищет меня. Ребята направляют его к нам, перехватываю на полпути, отвожу в сторону и обрисовываю ситуацию.

– Главное не бойся ничего, брат, в худшем случае буду давать им информацию, взамен – что выторгую. Но в первую очередь ты и семья.

Думаю, что за мной наблюдают. Пытаюсь казаться спокойным, общаюсь, улыбаюсь. Пусть враг нервничает. Завершается праздник почти в 4 вечера, собираем, грузим инструменты, разбираем сцену. Так убили время до ужина. Сегодня я еще и дежурю. После ужина как обычно собираемся в актовом зале на посиделки. Я сегодня не в голосе, к счастью без меня артистов хватает. Засиделись допоздна, отбой на час сдвинули. Старшеклассники ожидаемо просят разрешения посидеть, отметить. Запрещать бессмысленно – втихаря напьются. Приходится возглавить мероприятие. Сидим с Вадиком в окружении молодежи, вспоминаем наши праздники в Новочеркасске. Такие же по возрасту были – 16 лет. И бухали не по-детски. Некоторым плохо было. Мы вот хоть присмотрим, спать уложим.

Уложить последних удалось в третьем часу ночи. Да, денек сегодня выдался нелегкий.

Утром разминка по графику. Из пацанов мало у кого воли хватило на ранние занятия, Кирилл, Антон и Игорь постоянные мои спутники. Близнецы спортом переболели, для них музыка важнее. Алиса тоже поспать любит. И Вадик обленился. А я в любую погоду в 6 утра вскочил и побежал. По опыту знаю – один раз позволишь себе слабость и всё. Сила воли должна подкрепляться привычкой. Спал плохо, несколько раз обходил интернат. На душе тяжесть ожидания. Завтрак не лезет – выпил только чай. Выпроводил всех в школу, Вадик остался – уехать и маяться там неопределенностью слишком трудно. К тому же у него сессия – готовится к экзаменам. Сели с ним заниматься английским. Мог бы и я за него сходить, но слишком рискованно – у него произношение совсем другое, заметят.

Часам к 11 слышим звонок на входе. После обыска установили и стали запирать и днем, чтобы посторонние не смогли попасть. Выхожу из библиотеки, где занимаемся, прислушиваюсь. Да, меня спрашивают. Немного колотит, иду к двери. Воронин. Чуть отлегло – пришел один. Хороший знак.

– Поговорить надо – Опять не здоровается. И я не буду, приглашающе указываю рукой – мол, следуйте за мной. Веду в спортзал, там сейчас никого.

– Я вижу, вы приняли правильное решение – Делаю предположение, учитывая его плохое настроение.

– Ничего я еще не принял – Резко отвечает, злится. Это хорошо!