Текст книги "Спецназ Лысой Горы"
Автор книги: Александр Прокопович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава четырнадцатая
Волк, ворон и змей
История убедительно доказывает, что грубое применение силы – наименее эффективный способ достижения результата.
Римский цикл лекций Аттилы «Культурное наследие гуннов»
Есть особый вид уюта. Буря и натиск. Конечно, если ты – часть «бури и натиска», а не того, на что эти двое обрушиваются. Я чувствовал себя очень уютно, пока врыколаки и черные плащи заканчивали превращать ловушку, в которой закончили свои дни Толстиков и две роты королевской стражи, в обычный овраг. На этот раз у подземных жителей не было ни единого шанса. Офицеры Порфирия все сделали обстоятельно. Сначала рукастых выкурили, а потом хладнокровно перебили.
Великий Князь общался из нашей тройки только с Ярославом, но я был не в обиде. Кто я такой, чтобы быть в обиде на царствующую особу, которая к тому же, по какому-то недоразумению, спасла мне жизнь.
Привал был устроен на всякий случай не на поляне. Хотя при уничтожении колонии подземных монстров не пострадал ни один боец, рисковать столкнуться с ними в менее комфортных условиях не хотелось даже врыколакам. Впервые за долгие дни и еще более длинные ночи я мог уснуть, будучи уверен, что проснусь и утро будет нисколько не хуже вечера. Вот сейчас лягу – и отрублюсь… Нельзя так мечтать: обязательно появится кто-то и все испортит. На этот раз это был Порфирий. Прошу прощения – Великий Князь Порфирий! Вероятно, он решил, что подобрался ко мне незаметно. И это притом, что ходит у нас Князь не один, ходит втроем – с двумя телохранителями-врыколаками. Единственное, что может сделать незаметно врыколак, – это сам кого-то не заметить.
– Ваше Величество?
– Все так же внимателен и осторожен и почти нереально живуч…
Мне не нравится слово «живуч», но, с точки зрения Порфирия, все выглядит именно так… Что же касается осторожности… Сначала приближение Порфирия засек Голубой Дракон, потом Данила, потом Данила сильно ударил меня в бок – и я стал осторожен.
– В последнее время это удается всё труднее, Ваше Величество. Литовцы почти справились… Хотелось бы мне знать, откуда они узнали где нас ждать?
– Литовцы? Вероятно, тот, кто назначил встречу вам, назначил встречу и им…
Хотел бы я уметь оставаться таким же спокойным. Так это Порфирий устроил для нас засаду в виде князя Эдмундоса? Он думает, я так устал, что не вытащу меч из ножен… Что ж, ради такого дела я могу и не вынимая… Или за время, прошедшее с нашей последней встречи, матушка искупала его в Стиксе?
– И для этого была причина?
Порфирий улыбнулся.
– Алекс, чего тебе сейчас стоило не схватиться за меч? Поверь, я даже рад, что ты жив. Я люблю стабильность. Ты предсказуемо выживаешь и предсказуемо добираешься до цели – это удобно.
Улыбка Порфирия кончилась. Наверное, она мне просто привиделась в сумерках. Жаль, мне не привиделись два врыколака, быть может, тогда и у меня появились бы причины улыбаться…
– Правильно было бы держаться в стороне… – Порфирий решил поделиться со мной особенностями политики по-московски. – Выбирать сторону в зависимости от того, насколько успешно Ярослав пройдет по маршруту? Я не видел в этом смысла. Я предложил Лоретте тот же вариант. Назвал то же место и ту же дату. Рассказал о походе Ярослава. Мне было интересно, как она поступит. Теперь я знаю.
Московский царь сидел рядом со мной. Ему было интересно. Он гадал на кровавой гуще, он хотел быть уверен.
– Я знаю, что всё меняется. Тот, кто сегодня был отважен, – завтра может струсить. Я видел предателей – и каждый из них был когда-то честен. Сильные становятся слабыми, а немощные побеждают богатырей. Сегодня я знаю только одно – для меня будет честью поддержать Ярослава. Быть может, позже это окажется ошибкой. Но в любом случае, в этом не будет позора.
Порфирий встал, чтобы уйти так же незаметно, как и пришел, когда я решился на еще один вопрос:
– Великий Князь, но ведь мы не дошли до хутора, и Эдмундос нас ждал довольно далеко от него…
– Не совсем так. Вы вышли точно на то место, где должен был быть хутор Михайловский. Иначе мы просто не смогли бы с вами встретиться. Просто хутора теперь нет: последние годы не самые добрые для небольших селений.
– Князь, я видел башни, мы просто немного не дошли.
– Алекс, под этими башнями я потерял достаточно народу, чтобы понять – лучше обойти. И я не знаю ни что это, ни как туда попасть. Знаю, что раньше здесь такого не было. И поверь: тебе повезло, что ты до них не дошел.
Два дня спустя у Батыевых ворот забили тревогу. Со стороны Днепра к городу тянулся строй – великаны-лучники, странные воины в черных плащах, сомкнутый строй пикинёров и латников… Шли спокойно, вырастая с каждым шагом. Только что казавшиеся игрушечными мечи наливались спокойной уверенностью жадного до чужой крови металла, воздух наполнялся бряцанием брони, и молодого часового на дозорной башне пробил озноб. Ветер вдруг набрал силы и взвил два флага – два брата. Лук с двумя стрелами на изумрудно-зеленом поле и золотой всадник на алом. Герб Киева и герб Москвы вплывали под арку ворот.
От Батыевых до Печерского Замка полчаса шагом. Десять минут верхом. Даже если бы князь Ярослав преодолел этот путь мгновенно – ничего бы не изменилось. Печерский Замок уже был пуст. Княжна Лоретта точно знала, кто подъезжает к стенам под двумя флагами. Тайно Киев покидал князь Ярослав, открыто возвращался Великий Князь.
Линия фронта больше не уродовала город и, что особенно ценно, мою квартиру. Первые несколько дней пиво, домашняя еда и кровать доставляли особенно острое удовольствие. Через несколько дней чувство счастья притупилось, но эта беда была недостаточной причиной, чтобы решить снова отправиться в поход.
Мальчик со своим отрядом решил остаться в Киеве – поселились в гвардейских казармах. Думаю, со временем у Яковлева появится подразделение, которое сможет конкурировать с Костяным отделением. Как я слышал, полковник решил их назвать Черным отрядом. Кажется, что-то такое уже было.
Порфирий гостил в Киеве всего неделю. Была у меня мысль, что несчастный случай с ним пошел бы на пользу и киевской, и московской власти. Почему бы Порфирию не поскользнуться и не упасть откуда-нибудь с высоты. Ну или чтобы что-то с высоты упало на него. Не факт, что его наследник будет лучше, но точно знаю: мне было бы спокойнее. Мне не нравились его глаза. Умру – не моргнет, будет так же смотреть, с интересом: как он там – разлагается понемногу?
По счастью для себя и для меня (дабы не было соблазна), развлекался он в Замке. К несчастью же, в перечень развлечений кто-то по недомыслию включил награждение героев. Размениваться на приглашение Ярослав не стал. Просто прислал пару гвардейцев. Помочь. Вдруг я забыл, где находится Печерский Замок. Если бы Данила не разделил со мной это приглашение, мне было бы чрезвычайно тяжело отделаться от ощущения ареста. Кто ходил в компании двух угрюмых вооруженных людей в форме – тот поймет.
Последний раз, когда я подходил к Замковой горе, здесь все было несколько иначе. Тогда виселицы не украшали пейзаж. Вероятно, их наличие должно укреплять уверенность неповешенных в том, что они выбрали правильную сторону. На самом деле, если бы Порфирий выбрал не нас, виселицы все равно появились бы. Кстати, не факт, что состав висящих был бы принципиально другим…
Внутри Замка виселиц не было. Тот, кто строил место обитания киевских монархов, был гением и обошелся без них. Каждый, кто прошел парадные ворота Замка и не был слепым, должен был стать защитником Киевской Короны. По факту пройденного пути. По факту преодоления пятидесяти одной ступени из малахита от ворот до тронного зала. Три марша камня, нанизанных на каркас, выполненный в форме легендарной киевской двойной стрелы, целая стая волков из белого мрамора, поселившаяся на гранитных стенах… Волки гонялись за оленями, отдыхали в тени деревьев, играли друг с другом – и каждый не забывал внимательно изучать любого, поднимающегося по ступенькам.
Когда поднимаешься достаточно высоко, понимаешь, что волки на стенах появились не случайно. Прямо в центре пола, у начала лестницы красуется огромная волчья голова. Если именно в этот момент гость решит покончить с собой с помощью падения – труп упадет в пасть.
Больше, чем волков, в Замке было только гвардейцев. Вероятно, Великий Князь Ярослав просто не любит одиночество. Зря. Одиночество не стреляет из арбалетов, не колет кинжалами. Если бы все гвардейцы, которые находились в Замке, разом щелкнули каблуками… Силы этого звука хватило бы, чтобы вошедший больше не услышал ничего и никогда.
В тронном зале гвардейцев не было. Только десятки бойниц под самым потолком. Если что – оживут жалами стрел. Еще выше, на плафоне (неизвестный гений явил удивительное разнообразие) к волку добавились два персонажа – змей и ворон.
– Если внимательно присмотреться, то видно, что это не волк…
Ярослав, сидящий на троне, был похож на Ярослава, с которым мы были в походе, не больше, чем я – на своего двоюродного брата, если бы он у меня был. То есть похож, но явно не тот – старше и дальше. Даже если подойти вплотную – все равно далеко. Этот Ярослав как-то с трудом представлялся в роли боевого товарища…
– …Глаза слишком широко поставлены, морда вытянута слабо, и, по легендам, зверь значительно больше обычного волка…
– И что этот неволк делает здесь в таком количестве? – подал голос Данила.
Вот на что способны полевые условия. Данила – несостоявшийся меч и мой состоявшийся ученик – умудряется в тронном зале перебивать монарха. Кажется, на подходе я заметил парочку пустующих виселиц. Данила меня простит. Даже чуть раньше, чем снова сможет дышать. Точный удар под дых иногда благотворно действует на мыслительные способности.
– Ваше Величество, простите моего ученика, вероятно, болезнь всё еще сказывается…
Еще один удар остановил рвущийся из ученика протест, а заодно выдавил из Данилы слезы. Конечно же, это были слезы раскаяния и благодарности.
Ярослав покинул свой трон. Просто встать с него было бы трудно, приходилось именно покидать его. Трон киевского князя находился не просто в зале, но – в нише. Это было особенно удобно, когда бойницы наверху оживали ливнем стрел. Выживать в нише было проще.
– Герб Киева – лук с двумя стрелами. На самом деле это не две стрелы, а двойная стрела. Только такой стрелой можно убить этого неволка. Алекс, я тебя удивлю, если скажу, что выковал двойную стрелу и убил зверя некий маг Олекса?
– Маг Олекса много чего наделал. Есть две проблемы, Ваше Величество. Во-первых, я не маг. Во-вторых – не Олекса, а Алекс…
– К тому же ты никогда не делал двойных стрел.
Сегодня Ярослав был догадлив, как никогда. За последнее время по отношению к Олексе у меня накопился определенный негатив. То есть, если он маг той же силы, что и я, лучше ему оставаться за линией горизонта. Вдруг я его увижу и решу совершить марш-бросок. Обычно в конце марш-броска я готов убить любого, из-за кого со мной случилась эта неприятность.
– Проблема в том, что легенда о двойной стреле, о волке и о маге Олексе говорит не о том, что было, а о том, что будет. Тебе ведь это уже знакомо?
У Младшей Хозяйки – чудесный голос. Но мне хватило бы и ее красоты…
Дело не в том, что мне не понравились ее слова. Просто лучше бы они относились к кому-то другому… Еще не помешало бы, чтобы она появлялась как-то более традиционно и ожидаемо. Сгустившееся за спиной Ярослава облако как-то уж очень явно намекало на неполноценность существ, вынужденных попадать на любое возвышение с помощью издевательства над собственными икроножными мышцами.
– Я могла отправить с Ярославом кого угодно, но отправила тебя. Догадываешься, почему?
– Предпочел бы догадываться до того. Капитан Толстиков и его бойцы тоже предпочли бы догадываться. Может, выжили бы…
– Алекс, в отличие от пророчества твоих крылатых друзей, Текст, который хранится у меня, не так подробен. Только что ты узнал почти всё, о чем известно мне.
– А можно добраться и до этого «почти»?
– Ну, если для тебя это так важно…
Разве может быть для меня важно что-то, что относится ко мне?
– Да, для меня это важно.
Хозяйка задумчиво рассматривала что-то, находящееся неподалеку от моего правого уха и явно недоступное для восприятия простым смертным вроде нас с Данилой. По-видимому, из этой точки вот-вот должна была появиться причина, которая позволит и дальше держать Алекса Каховского в полном неведении о его дальнейшей судьбе. Скорее всего, ожидание Младшей Хозяйки затянулось бы, если бы слово не взял монарх:
– Мне тоже было бы любопытно узнать, почему именно Алекс сопровождал меня.
Что-то было в голосе Ярослава. Что-то, что заставило Младшую Хозяйку поверить, что не стоит здесь и сейчас разочаровывать молодого монарха.
– «Маг Олекса, маг, не знающий своей силы, узнает ее и призовет Змея. Вместе они покорят Ворона. Но на главный бой ему суждено выйти против Волка» – так гласит легенда. Я подумала, что если тебе суждено стать тем самым Олексой – то, скорее всего, ты вернешься из похода живым и невредимым. Значит, и у князя шансы вернуться будут достаточно большими.
Этот зал, Алекс, значительно старше города. После Катастрофы произошел оползень, и гора обнажила свои недра. Оказалось, что свое название – Замковая – гора носила не случайно. Печерский Замок вырос уже потом, его строили вокруг этого зала. Здесь был подписан договор между Короной и Лысой Горой. Здесь Мокошь передала тогдашней Младшей Хозяйке Текст… Хочется верить, что мне не придется увидеть, как сбывается предсказанное. Но я чувствую: паутинка причин наливается силой событий – и хочешь ты этого или нет, но ты – Алекс, ты – маг, не знающий своей силы… Ты уже повязан по рукам и ногам.
– Великий Князь Московский Порфирий!
Как же вовремя иногда приходят монархи. Я бы с удовольствием сейчас бухнулся на колени и бил челом. Не потому, что вдруг мне так полюбился московский царь. Просто хотелось больно удариться головой.
Обошлось без физического воздействия. Всё, что содержалось в сердцевине моего черепа, было в секунду выметено суматохой, которая началась просто из-за того, что в одном месте находились два монарха. Внезапно всё стихло – свита почтительно заняла свое место по стенам зала, а я, к своему удивлению, обнаружил, что нахожусь в центре этого самого зала, к тому же в строю, если можно назвать строем двоих замерших навытяжку гражданских – Данилу и меня.
Дальнейшее скорее походило на день получки, чем на что-то необычное и торжественное. Разве что роль бухгалтера выполнял Ярослав, а кассира – Порфирий. Мешочки с рублями довольно быстро перешли из рук в руки.
Так же быстро, как зал наполнился, – он опустел. Ярослав, Порфирий, Хозяйка – я, Данила и подозрительная бумага в руках у Ярослава. Приятная тяжесть рублей перестала радовать.
Ученик подтолкнул меня и зашептал что-то о том, чего мало для графа де Ла Фер…
– Лейтенант Каховский, рад за вас. Сегодня утром я подписал приказ о вашем назначении на должность капитана королевской стражи.
Хорошенькая перспектива: продолжать жизнь в том же ужасе, который меня преследовал последний месяц! Холод, скверная еда, плохой сон и слишком хорошие драки – этого время от времени не избежать. Начальство – одна из тех бед, которой можно избегать достаточно долго. Монарх в качестве начальника – беда, которая никогда не приходит одна и сама никогда не уходит. Что может быть хуже начальства, которое постоянно пытаются убить, а единственным методом ухода со службы которого является эмиграция?
– Ярослав, посмотри, как Алекс научился владеть собой. Он смог удержаться от вопля восторга – не так ли?
Я давно заметил: Младшая Хозяйка обожает говорить обо мне так, будто я в коме и могу ответить разве что самопроизвольным мочеиспусканием.
– У моего капитана – великолепная выдержка. Это естественно.
– Ваше Величество, ваш капитан куда эффективнее действует, если время от времени отправлять его на вольные хлеба. Поверьте мне. Вы удивитесь, как часто, работая на себя, он будет решать ваши проблемы…
Ярослав не верил и не удивлялся. Он раздумывал над тем, насколько он монарх, если прислушивается к ведьме в таких интимных случаях, как выбор капитана собственной охраны. Выпяченная вперед нижняя челюсть не оставляла никаких шансов. Если бы не Порфирий.
– На вашем месте, князь Ярослав, я бы предпочел быть на некотором отдалении от такого человека, как Алекс. Его повышенная живучесть имеет и оборотную сторону – повышенную смертность тех, кто с ним рядом. Алекс, я прав?
Порфирий был прав. Он вообще был прав чаще, чем кто-либо еще. Проблема заключалась в том, что Ярослав просто обязан был тоже оказаться прав. Князь справился.
– Вероятно, я учел не все факторы. Дело не в Алексе. Дело в том, что война окончена. А раз так, пришло время пополнять, а не опустошать казну. Алекс Каховский обойдется недешево. Теперь, когда у меня есть такие союзники, как Москва, и такие верные подданные, как Младшая Хозяйка, нужна ли мне стража? Я думаю, гвардейцев майора Яковлева для мирного времени будет вполне достаточно.
Ярослав был горд собой. Назвать Младшую Хозяйку верной подданной, да еще так, чтобы она не смогла возразить…
– Ваше Величество, вы так же смело можете рассчитывать на защиту мечей и моих подопечных.
Вероятно, для Младшей Хозяйки это вполне сносное прощание. Сомневаюсь, что кто-нибудь учинит ей разнос. Для Алекса Каховского это был бы перебор, но выбора – ни у меня, ни у моего ученика – не было. Младшая Хозяйка покинула Печерский Замок, прихватив с собой нас. К тому моменту, когда я сообразил, что происходит, шансов извиниться перед Великими Князьями у меня уже не было. В следующий раз, если мне и суждено попасть в Печерский Замок, то, скорее всего, в подвалы. В качестве испытателя нового пыточного оборудования.
– Алекс? – Ну да, Младшая Хозяйка взяла нас с собой вовсе не потому, что от Лысой Горы до моей квартиры ближе. – Раз ты уже не на службе, пора тебе вспомнить, что ты детектив. У меня для тебя есть дело.
Часть вторая
Тысяча черепов
Пролог
Чтобы попасть в криминальную хронику, нужно кого-то убить на прошлой неделе, чтобы попасть в новости культуры, нужно постараться проделать это в прошлом столетии.
Герострат «Как стать известным»
Белые блестящие кости отражали лучи заходящего солнца. Чтобы отразиться, лучам пришлось проделать путь между лохмотьев. Скелет был одет, обут и сидел, прислонившись к стене. Даже в отсутствие черепа казалось, что он просто спит.
– Я не знаю.
Поверьте, это не самое приятное, когда ты еще не задал вопрос, а тебе уже ответили. Дальше – два варианта. Либо угадываешь вопрос и чувствуешь себя идиотом, либо не угадываешь. Чувства – те же. Меня спас Данила:
– А где череп?
Ну вот, теперь и Данила знает, каково это – спрашивать в ответ на ответ. Интересно, почему этот пусть не самый заурядный скелет интересует ведьму? Забралась с нами в развалины старой водонапорной башни – не побрезговала.
– Это третий.
Надо что-то спросить, прежде чем Хозяйка ответит, просто для разнообразия:
– Первые два такие же безголовые?
– Да, Алекс. Теперь в этом городе ты в самом худшем случае только четвертый.
Поэтому Младшая Хозяйка меня и привлекла к этому делу. Вероятно, я должен чувствовать к скелетам что-то родственное. Не чувствую. Это от того, что я голову теряю не так основательно. Спросить я снова не успел – перед моим носом материализовался довольно объемистый желтый конверт.
– Здесь всё подробно.
Ничуть не сомневаюсь. Включая список не заданных мной вопросов и не услышанных мной ответов.
Дело начиналось довольно хорошо: кого-то убили и ни разу не попытались это проделать со мной. Это давало некоторые шансы на то, что и дальше убийцу будут волновать чужие скелеты. В моем мне дорога каждая косточка. В конце концов, можно помечтать о том, что на самом деле все трое были самоубийцами. Сектанты. Сами себя освежевали, сами себе отрезали головы… Непонятно только, куда эти головы делись… но не может же такая мелочь помешать мне принять эту версию в качестве рабочей? Мешает другое. Если бы этот заказ не подкинула мне Хозяйка Лысой Горы, то первыми, о ком бы я вспомнил, – были ведьмы. Обычные люди проще относятся к своим жертвам. И закопают-то не всегда, а уж чтобы кости отполировать…
Глава первая
Клиент всегда неправ
Деньги способны творить чудеса. Например, собираться в больших количествах. Чемодан денег – это чудо.
Буратино. «Недостатки бартерных сделок»
Идеальное состояние моего организма – самоограничение. То есть ограничение себя во всем, что не связано с едой, питьем, женщинами и сном. Увы – идеального в жизни так мало.
Неидеальная хозяйка моего дома живет надо мной – на третьем этаже. Живет между двумя своими страшными тайнами – фамильной библиотекой и небольшим борделем.
Подо мной – на первом этаже – живет мой ученик, там же я встречаюсь с клиентами. На втором этаже я встречаюсь с Алисой – квартирной хозяйкой – из-за денег и с людьми, которым от меня деньги не нужны. Живу я там.
Наши с Алисой представления о том, что первично – квартира или жилец, – не совпадают. Несмотря на то что жильцов в доме предостаточно, страдаю от этого несовпадения исключительно я.
Алиса считает, что жилец отвратительное существо в двух случаях – если он не платит вовремя и если он вовремя платит. Я худший из всех, так как долгое время соответствовал первому случаю, а теперь набрался наглости соответствовать второму.
Есть еще одна причина, благодаря которой я худший. И дело даже не в том, что Алиса спланировала свою личную жизнь на несколько лет вперед и в этот план была включена совместная жизнь с детективом Алексом. Хозяйку моего дома раздражает тот факт, что я свою жизнь не планирую вовсе.
В планах Алисы важная роль отведена Гансу – её правой руке – вышибале, завхозу и любителю старины. Старина у него имеется в количестве двух штук. Штука первая называется винтовка немецкая штурмовая, в просторечии – шмайсер.
Штука вторая – каска немецкая, времен штуки первой. Если бы не эти куски металла, Ганса называли бы как-то иначе.
Сегодня Ганс занимается ремонтом. На самом деле он с помощью молотка и монотонных движений поочередно левой и правой руки извлекает из стены моей квартиры звуки. Второй час. Ему не надоедает. Ганс – натура творческая, то бьет по одному месту, то по другому, то слева направо, то сверху вниз… В принципе, мне повезло. Алиса могла и яду в борщ подсыпать… Опять-таки Гансу есть чем заняться, а хозяюшка его время на меня тратит…
Обычно меня такими вещами не проймешь, но сегодня надо все-таки попытаться прочесть пухлую пачку бумаг, переданную Хозяйкой. Под Ганса это получается плохо. Можно, конечно, плюнуть на теоретические изыскания и бегать по городу в надежде случайно налететь на маньяка, занятого полировкой костей. Стар я уже – предпочитаю бегать, когда знаю хотя бы приблизительное направление.
Почему-то в голове крутилось почти забытое слово «перформанс». Если кто-то хотел просто убить – зачем заниматься довольно трудоемким процессом очищения костей от всего, что сверху? Если фишка в том, чтобы прихватить с собой череп… И это можно решить более простым способом. Единственное, что приходило на ум, так это что смерть наступала именно вследствие снимания кожи и мяса. Тогда в этом был хоть какой-то смысл. И смысл этот рано или поздно должен был стать очевидным любому, кто узнает об этих убийствах: в городе завелся маг (или ведьма) – собиратель черепов. Тогда почему этого мага ловлю я? Почему Лысая Гора не поучаствует в этом деле несколько большими силами? Глядя на количество трупов, делаем простой вывод: Гора участвует, но у нее не получается. Поднатужившись, Гора родила мышь… То есть желтый конверт с горой ненужной информации. Полезность подробной биографии троих погибших, если между ними нет вообще никакой связи, не угадывалась ни с первой, ни со второй, ни с пятой попытки. Их убили по простой причине – каждый из них появился в месте, где убийце, кто бы он ни был, было удобно их убить. Нормальная версия? Есть еще парочка. Может быть, каждый из них наступил на ногу своему будущему палачу? Или плохо посмотрел?
Сорокалетний мужчина, мясник, убит по дороге от своей лавки домой. Двенадцатилетний пацан, школьник, – в глухом углу школьного двора. Тридцатилетняя женщина, врач из клиники доктора Лейзеровича, – поехала к больному и лишилась черепа прямо на лестнице, не дойдя нескольких шагов до квартиры пациента.
Может, у них черепа какой-то особенной редкой формы?
Характер ударов за дверью изменился. Теперь Ганс бил во что-то звонкое, при этом перемещаясь по коридору. Давно ничем не стреляющий шмайсер – отвратительная защита. Раздался еще один удар, на этот раз глухой, – и воцарилась тишина. Мой ученик бывает чертовски убедительным. Где-то полчаса. Примерно столько понадобится Гансу, чтобы прийти в себя после удара меча… пусть этот меч был в ножнах, пусть удар был нанесен плашмя, притом по каске…
Раз Данила ко мне поднялся, значит, у нас клиент. Клиент, значит, деньги. Придется заканчивать с самоограничением. Встать, сделать вид, что все это время я был занят. Очень. Важным. Важнее денег. Если я когда-нибудь заработаю очень много – куплю дом и найму Ганса. Алиса умрет от злости.
По привычке пытаюсь угадать клиента. Не получится, знаю почему, но все равно пытаюсь. Фишка в том, что мне всё время кажется, будто в конторе меня ждет пленительная незнакомка, а там либо знакомки, либо вовсе не пленительные. Голубой Дракон сотворил своё коронное: сделал вид, что он – одна из ступенек на темной лестнице. Я тоже не промах. Не упал. Когда-нибудь кот добьется своего – я сломаю себе обе ноги и шею, и – мир наконец увидит это – улыбку Голубого Дракона.
Неугаданный клиент оказался молодым человеком, для оправдания килотонн скорби в глазах которого одного еврейского происхождения было маловато. Боюсь, даже если он улыбнется, это покажется лишь неумелой гримасой скорбящего. Может, он работает дегустатором на фабрике лимонной кислоты?
– Вы детектив Алекс?
Сказано было так, что мне как-то стало жаль и себя – за то, что мне довелось быть детективом Алексом, и Данилу – за то, что он ученик этого несчастного, и своего приятеля Григоряна – за то, что он приятель не кого-нибудь более счастливого… Я почти дошел до того, чтобы пожалеть безутешную домохозяйку детектива Алекса, когда клиент все же продолжил – практически зарыдал:
– Вы один можете меня спасти. Только вы!
Клиент рыдал. Красиво, с подвыванием, роняя слезы на алую рубаху и пытаясь осушить их бледно-голубым шейным платком. Безуспешно.
– Кого-то убили? – Деликатность Данилы все еще нуждается в легкой огранке. – Или покалечили?
И этот юноша оберегал покой нашего монарха!..
Странно, как это клиент умудрился столько выплакать и до сих пор не попросил воды. Кажется, он даже немного похудел, с тех пор как мы вошли. Вполне возможно, мы стали бы свидетелями довольно необычной смерти от обезвоживания, если бы не Голубой Дракон. Это был особый удар. Сильный, но без когтей. Думаю, по понятиям кошачьего племени, получивший такой удар должен был сразу пойти и повеситься на ближайшей бельевой веревке. Наш клиент поискал глазами обидчика, набрал в легкие побольше воздуха, чтобы разрыдаться с новой силой, увидел кота… и успокоился.
– Меня зовут Лёва Васильченко… мою невесту… – мы снова оказались на грани слезопада, но взгляд на кота снова подействовал благотворно, – мою невесту приворожили, а теперь она решила взяться за меня…
– «Она» – это кто?
– Как кто? Ворожея. Я же вам битый час толкую…
Надо срочно проверить, что написано на табличке у входа в мое скромное жилище. Мне казалось, что слово «детектив» и слово «колдун» отличаются. Хотя бы количеством букв…
– Лёва, а чего ты пришел сюда? Ошибся дверью?
Конечно, я был груб, но у меня была уважительная причина: еще немного, и из подвала прибегут крысы с жалобой на то, что я их заливаю. Главное я всё же услышал. Это было нелегко, но я понял, кто виноват в появлении моего непросыхающего клиента.
– Алиса Сергеевна, – промычал Лёва между заходами на очередной всхлип. – Она вас очень рекомендовала маме…
Мало ей Ганса с молотком.
– Лёва, а сколько денег ты принес для детектива Алекса?
Это был плохой вопрос. Я надеялся на очередной поток слез и собирался, не дожидаясь их окончания, смыться. Слово «деньги» подействовало на клиента довольно неожиданно. Всё высохло. Лёёва сделал попытку улыбнуться и произнес:
– Тысяча рублей сейчас и еще столько же после выполнения заказа.
Потом произошло важное. Что-то, что довольно часто происходит при встрече с большими деньгами. Появляются деньги, и ты соглашаешься, причем делаешь это, не обращая внимания на отчаянные знаки головного мозга. Я принял заказ – найти и обезвредить ворожку, а потом Лёва еще долго пытался меня обнять и еще немного поплакать… Данила сидит у стола и смотрит на мешок с рублями. Вероятно, они ему нравятся. Интересно, сколько Алиса платит Гансу?
