Текст книги "Игры в жизнь"

Автор книги: Александр Чубарьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Знаешь, что это?

– Газовый баллончик, – пожал плечами парень.

– Не совсем. Это краска. Сейчас я тебе знак нарисую, а ты посмотри на него и скажи, видел ли ты где-нибудь подобное.

Макс недоуменно кивнул. Хызыр привстал и крепко ухватил баллончик.

– Смотри… – После этих слов густая струя терпкого запаха ударила Максу в лицо. Тот попытался было рвануться, но слезы брызнули из глаз и сразу перехватило дыхание. Вдобавок Хызыр рванул Макса за шкирку и сильно ударил лицом о стол.

Макс отключился еще до того, как подскочивший Важа врезал Максу кулаком в висок.

– Тише, братик, замочишь, – остановил Хызыр замахивающегося на новый удар Важу, – давай его в подвал и скажи Мирону, пусть скополамин готовит. И пусть браслеты на него наденет…

Пока бывший химик-психолог Мирон готовился к допросу Макса с помощью «сыворотки правды», пока Важа с Хызыром не торопясь, сидя в уютных креслах, пили вино и ждали начала допроса, из города по Речному мосту одна за другой с разными промежутками времени проносились дорогие машины с сидящими в них городскими авторитетами. Они все проезжали около десяти километров и сворачивали с трассы на еле видную дорожку в степи. Проехав по ней еще пару километров, они все подъезжали к утопающему в зелени высокому забору, далеко тянувшемуся от дорожки в обе стороны. Ворота, преграждавшие путь, открывались, и иномарки заезжали во двор, где пожилой бородач в камуфляже показывал хозяевам, где припарковать машины.

Анастас приехал самым последним. Он не опоздал, напротив, приехал аккурат вовремя.

Выйдя из своего «рейндж-ровера» он демонстративно посмотрел на часы – этот жест показывал остальным, что Анастас, как всегда, пунктуален.

Выполняя обязанности хозяина дома, к нему с улыбкой на лице подошел Сема Летчик и пожал руку. Он не стал обниматься и целоваться, как делал это, встречая других гостей, и Анастас знал почему.

Еще свежи были воспоминания о недавней распре, когда Сема, чтобы вытащить своих людей из ментовки, сдал РУОПу цех Анастаса, занимавшийся производством поддельного машинного масла. Таким образом Сема убил двух зайцев – убрал конкурентов, мешающих ему работать, и освободил своих ребят.

Ответ Анастаса не заставил долго ждать. Поскольку доказательств стукачества у грека не было и предъявить Летчику он ничего не мог, он просто нажал нужные рычаги в практически полностью купленной им таможне, и четыре двадцатитонника с бельгийским мороженым три дня простояли на спецплощадке.

Тридцатиградусная жара сделала свое дело как раз на третий день, когда в машинах закончилась солярка и холодильные агрегаты остановились. Две самые крупные фирмы в городе получили вместо мороженого прокисшее молоко, а Сема попал на почти две сотни тысяч долларов.

Неизбежно должны были последовать более радикальные меры, не вмешайся в это дело Заур. Ему война в городе была не нужна, поэтому он сам нанес визит сначала одному, потом второму. После небольшого разбирательства обе стороны решили, что убытки примерно одинаковые, и не стали предъявлять друг другу претензии, однако все понимали, что перемирие не более чем временное и дай кому-нибудь из них Господь шанс, он обязательно его не упустит.

Но на виду у всех все происходило спокойно – слово Заура много значило для обоих, и пока они нарушать его не собирались.

Летчик провел рукой в сторону дома, показывая направление, и как бы между прочим произнес:

– Все уже в сборе, тебя ждем.

Анастас повторил жест с часами и, ничего не отвечая, направился к дому.

Прямо перед домом на широкой лужайке стоял большой стол, уставленный бутылками, тарелками со всевозможной закуской, фруктами, зеленью.

«Традиционный шашлык, наверное, за домом готовят», – мелькнула мысль у Анастаса, когда он подходил к столу.

За столом действительно уже сидели все, кто должен был прийти на встречу.

Здесь был и Кето, владелец почти всех бензозаправок в городе, и Степаныч, близкий друг самого Япончика, и двоюродный брат покойного Микаэла Женя Банщик, которого так прозвали из-за того, что он с детства ненавидел всякие сауны, бани и тому подобную дребедень, предпочитая обыкновенный душ.

Анастас громко поприветствовал всех и под посыпавшиеся со всех сторон ответные возгласы уселся на свободное место рядом с Ашотом Казаряном.

Во главе стола сидел, конечно, не Летчик, а Заур. Он пришел на встречу в своем обычном костюме, старого покроя, в некоторых местах потертом, и Анастас, глядя на него, в душе презрительно сплюнул:

«Дешевый номер, мол, смотрите, как должен жить честный вор: все в общак, себе ничего. Дерьмо! А на чьи деньги твой зять поехал себе дом в Испании покупать?»

Виду, впрочем, Анастас не показал, напротив, чуть нагнувшись над столом, уважительно кивнул Смотрящему и, дождавшись ответного жеста, удовлетворенно откинулся на спинку дубового стулах.

– Как дела, дорогой? – повернулся к нему Ашот.

– Нормально. А у тебя?

Ашот усмехнулся:

– Да есть кое-какие неполадки…

– Слышал, слышал, – кивнул Анастас, доставая из кармана сигареты.

Щелкнул серебряной крышечкой «Зиппо», затянулся и добавил:

– Ничего, все утрясется. Сейчас решим, что делать, как говорится, все будет о'кей.

– Всех этих отморозков давно на месарь сажать надо было, шакалы, а не люди, – встрял в разговор Женя Банщик, – никаких понятий не имеют, суки.

«Баклан дешевый, – подумал Анастас, – тебе бы самому…»

Что конкретно следовало Жене, Анастас додумать не успел, так как хриплый и громкий голос Заура заставил замолчать всех, говоривших:

– Братва, я думаю, вы знаете причину, по которой мы здесь собрались. Кое-кто слишком сильно зарвался, путая карты при чужой сдаче, причем в игре, в которой для него места не должно быть…

Сто пудов, помогал ему кто-то речь составить, усмехнулся про себя грек, не его это стиль – метафорами изъясняться. Заур больше по понятиям говорит, а не как ковбой с Дикого Запада.

Заур тем временем продолжал говорить, цепким взглядом осматривая каждого из присутствующих:

– …нам всем надо за порядком смотреть и не допускать беспредела в городе, так как это наш дом, а в доме порядок должен быть. Чужаки нам не нужны, как говорится – незваный гость хуже врага, а если гость как в горле кость, то…

«Теперь пословицами заговорил». Анастас затушил сигарету в пепельнице и облокотился одной рукой на стол, чтобы удобнее было видеть Заура.

– …конечно, проблема не в том, чтобы убрать одного человека, заразу надо сечь под корень. – Заур рубанул рукой, словно действительно отсекал что-то невидимым клинком. – А людей у него много.

Заур сделал паузу и налил в стакан минеральной воды.

Анастас посмотрел на сидящего напротив Степаныча. Тот равнодушно крутил в руке персик, рассматривая его со всех сторон, будто бы происходящее его и не касалось.

В принципе так оно и было. Степаныч не имел магазинов, заправок, рынков, у него бригада была-то всего из десятка бойцов, которые если и годились на что, так больше на устрашение лохов в подворотнях. Вряд ли должны были пересечься интересы дагестанца и каталы – а Степаныч был именно игровым.

Он и парочка близких ему пацанов зарабатывали себе на хлеб игрой: в карты, в нарды, в бильярд, даже вроде бы в шахматы. Нет, конечно, он не брезговал небольшими аферами, мошенничеством, Анастас слышал, что Степаныч был как-то связан с фальшивомонетчиками, но…

Все это ерунда. Степаныча Заур пригласил – тут Анастас голову мог дать на отсечение – из-за одного человека. Человека-легенды.

Папа российской мафии – так называли Япончика в прессе. Чересчур, конечно, но авторитета у него достаточно, чтобы оказать в нужный момент необходимую поддержку.

А больше от Степаныча толку нет. Мужик он, конечно, хороший, но реально сам ничего не сделает.

И он это понимает. Сидит спокойно и ждет всеобщего решения. Персики крутит.

– Всем понятно, – опять зазвучал голос Заура, – что одна бригада не справится. Лучше, конечно, людей со стороны привлечь, заплатить им, только… Где людей брать? Надо ведь небольшую группу, и чтобы профессионалы были. У Хызыра человек двести будет, и почти каждый день новые приезжают. Силу он большую набирает, скоро совсем с ним трудно будет справиться. Что скажете?

– Мочить козлов надо! Все вместе начнем, за пару дней на хер всех черножопых вырежем! – подал голос Женя Банщик.

При последней фразе Казарян поморщился, и Банщик, заметив это, сразу понял свой промах и поспешно добавил:

– В натуре, это наш город, приезжим не х…й тут ловить…

Анастас скривил рот в ухмылке и мельком глянул на нахмурившегося Рамиза.

Тот приехал в город лет пять-шесть назад и хотя набрал достаточный вес, все равно не считал город родным, так что получается, Женя опять косяк упорол.

Поднялся Кето – статный пятидесятилетний грузин с проседью на висках и небольшой «профессорской» бородкой, которую он часто поглаживал.

– По-моему, – начал он, даже не дожидаясь, когда перестанет говорить Женя, – достаточно убрать Хызыра, Важу и этих, как их там… Мирона, Чилу… И все, остальные сами разбегутся.

– Не, братуха, вряд ли, – произнес, не вставая со своего места, Летчик, – они к халявной жизни привыкли и хер ее просто так отдадут. Вместо Хызыра будет какой-нибудь Мамед, вместо Важи – еще кто-нибудь… Они же все безбашенные, мочить будут всех подряд. И кровная месть тоже есть, ее никто не отменял, что, всем родных прятать?!

– Тогда как убирать всех? Двести человек замочите, это же п…дец всему будет, мусора такой шухер поднимут…

– Наймем со стороны людей, опытных, профи… Они как надо все сделают, где убьют, а где шуганут, и мы вроде бы не при делах, если что. У них свои разборки, пусть сами и расхлебывают.

– И кого ты нанимать предлагаешь? – пробасил Сережа Вальтер, огромная туша, сидящая в буквальном смысле слова на двух стульях. Он больше был похож на здорового Медведя – бородатый мужик с большой копной волос на голове, он расстегнул три верхние пуговицы рубашки, и оттуда во все стороны торчали заросли волос, скрывавшие даже стопятидесятиграммовую цепь с большим крестом.

Рубашка была с короткими рукавами, но из-за обильной растительности на руках не было видно татуировок, которыми было обколото почти все тело Вальтера.

Не раз близкие друзья доставали Вальтера с просьбой сбрить волосы и не скрывать красоту картин – а татуировки Вальтеру делали в Соликамске, и руку к ним приложил даже знаменитый Пикассо (не Пабло, конечно, дядя Митя Пикассо), – но Вальтер только отмахивался от этих просьб, причем иногда даже довольно сильно.

– Таких профи найти не проблема, проблема в том, чтобы они с другой братвой связаны не были. Независимые они должны быть. А то слухами земля полнится, а дагестанцы народ гордый, обиды не прощают, – опять взял слово Заур.

«Знает что-то Заур, что-то есть у него в заначке, к этому и подводит», – подумал Анастас, а вслух сказал:

– Что, к чекистам тогда обращаться, что ли? У них есть такие бойцы…

– Да ты что, Анастас, ты что говоришь?! – искренне возмутился Заур. – Чтобы я на старости лет к ментам за помощью обратился?..

«Вот клоун, – посмотрел Анастас на вора, – ой-ой-ой, к мусорам обратится!|Да ты же с мусорскими каждый день поганку крутишь, и все это знают, хоть бы за столом, среди своих, не придурялся. Хотя какие тут свои, каждый сам за себя и против тебя…»

– Мусора отпадают, риск большой. Есть другое предложение… – Заур многозначительно замолчал и налил себе в стакан воды.

Все ждали, что скажет Смотрящий, всем было интересно…

Летчик встал со своего места, повинуясь жесту Заура, и направился в дом.

– Есть бригада у нас в городе, о которой никто не знает. Сильная бригада, но к власти она не стремится. Эти бойцы сохраняют нейтралитет, но будут подчиняться нашим общим решениям. Ребята правильные, с понятиями, их интересуют только деньги. Они помогут нам в решении этой проблемы, а потом, глядишь, и в других проблемах…

Что за бригада?! Анастас посмотрел на других: все внимательно слушали Заура, и каждого интересовал один вопрос – откуда она взялась? Бригады так просто не появляются, это или отморозки-спецназовцы, вернувшиеся из горячих точек, или наемники оттуда же. В любом случае Заур странно себя ведет, ему-то зачем раскрывать карты, афишируя наличие хороших бойцов? Ему как раз лучше просто сказать, что он решит проблему, объявить, сколько с каждого требуется внести в общак за это, и все… И пусть все гадают, что за бойцы у Заура и откуда…

Неожиданно вспомнился недавний разговор с Ашотом. Интересно, а не связано ли это как-то…

Быстрый взгляд на соседа, и Анастас сразу понял, что Казарян думает точно так же.

– …молодые ребята, кровь горячая, они наших правил не знали, но все уладится со временем…

Твою мать! Это кто идет рядом с Летчиком к столу?! Худощавый парень остановился возле Заура и весело кивнул Казаряну:

– Здрасьте! – после чего осмотрел всех сидящих за столом и кивнул еще раз. – Здрасьте!

– Ты?! – прохрипел Ашот, расстегивая верхнюю пуговицу.

– Спокойно, Ашот, это наш человек, – усмехнулся Заур, – были у него ошибки, не скрою, но… в молодости мы и сами ошибались, а кто старое помянет, тому…

– …глаз выколем, – закончил парнишка. Он свободно себя чувствовал, будто стоял среди своих друзей на пикнике…

Паренька узнали все. Каждый из присутствующих видел его фотографию и знал, при каких обстоятельствах она была сделана, а некоторые видели даже запись того, что происходило напротив дома Казаряна…

Но все равно его поведение не должно быть таким!

И первый, кто об этом заявил, был Женя Банщик.

Он так и сказал:

– Ты не быкуй, веди себя поприличнее, понял? А то… – Женя скривил губы и хрустнул пальцами.

Пареньку, казалось, только это и надо было. Он довольно улыбнулся:

– А то что?

– А то сам слепым останешься. – Голос Жени слегка дрогнул, чуть-чуть, самую малость, но Анастас понял, что Женя уже жалеет, что полез на рожон.

Дурак молодой! Думал поставить на место пацана и рассчитывал, что ему в этом помогут остальные… Черта с два! Остальные-то поумнее будут, посмотрят, что из этого получится.

И пацан не заднюю включает, а наоборот, этого и добивается. Ему силу свою показать надо, чтобы все поняли – не блефует он.

А Заур не вмешивается.

Ему на Женин авторитет наплевать, ему надо, чтобы его, Заура, люди поднимались. Парнишка повернулся к Зауру.

– Ноль? – равнодушно спросил он.

Заур пожал плечами.

Летчик попытался было что-то сказать и протянул было к парню руку, но вдруг передумал и руку отдернул. Достал из кармана сигареты и нервно несколько раз чиркнул зажигалкой.

– Иди в жопу, мудак. – Парнишка спокойно смотрел на Женю, опустив руки вдоль тела, и на губах у него играла презрительная усмешка.

– Чего? – Женя привстал со стула.

Ай, Женя, Женя. Помнится, в «Олимпе» ты не переспрашивал у сидящего за соседним столиком мужика, что он сказал, а просто кинулся на него и стал метелить прямо в зале, невзирая на ментов и вышибал. А ведь он что-то менее обидное сказал, что-то вроде «Молодой человек, не хамите…».

Тогда брат рядом сидел, который прикрыть мог в случае чего, а здесь братьев нет…

– Иди в жопу, говорю, мудак, – повторил парень.

Женя отшвырнул стул и направился к пацану.

Не особо резво, отметил Анастас. Боится Женя. И надеется, что кто-нибудь влезет и остановит намечающуюся драку.

Женя хоть и дурак дураком, а чувствует своим инстинктом, что не лох этот пацан… Чувствует Женя опасность, хорошо чувствует. Поэтому и идет не торопясь, думая, что все обойдется и Заур остановит разбор.

Только Заур молчит. Наблюдает с интересом, нет, не за Женей, не за парнем, за остальными наблюдает, смотрит, как кто себя ведет.

Парень шагнул в сторону и махнул рукой.

То, что услышал Анастас, не было похоже на выстрел. Что-то отдаленно напоминающее шлепок ладонью по чему-то влажному произвела пуля, вылетевшая из пистолета с глушителем, которая вошла в грудь Банщику.

Тот покачнулся, из горла вырвался хриплый звук, он сделал еще один шаг, прижав к ране руку, потом ноги его подкосились, и он упал на землю, зацепив окровавленной рукой рубашку Кето. На рубашке остались грязно-красные полосы.

Кето молча встал и расстегнул рубашку. Снял, посмотрел на нее и накрыл ею лицо Банщика.

Угрюмо посмотрел на Заура с Летчиком, перевел взгляд на парнишку, спокойно засовывающего пистолет за ремень, и, ничего не сказав, опустился на свое место.

Зато поднялся Казарян:

– Может, растолкуете что почем, а то непонятки эти уже далеко заходят.

– Мы… – начал Заур, но парнишка перебил его:

– В общем, так, Заур уже сказал вам, что есть бригада, которая избавит вас от проблем, и это моя бригада. Я, конечно, извиняюсь, что пришлось лишить вас общества вот этого, – он небрежно кивнул на Женю, – но лес рубят – щепки летят. Пусть вас не смущает мой возраст, поверьте, если надо, мы сделаем все, но цели своей добьемся. Хызыр пусть вас не волнует, этот вопрос будет решен уже сегодня…

– Ты кто вообще такой? – Ашот смотрел на парнишку таким взглядом, что Анастас слегка толкнул его под столом ногой, мол, не переборщи.

Парнишка улыбнулся и сделал странное движение рукой, ткнув в завершение указательным пальцем на Ашота; при этом он щелкнул пальцами.

– Тебе смешно, да?!

Казарян сильно нервничал, впрочем, как и остальные: Степаныч отложил в сторону персик и нервно постукивал пальцами по столу, Кето вытирал со лба пот, Вальтер теребил медальон – что являлось признаком его неустойчивого настроения…

– Глянь себе на пузо, – кивнул парень, и все как по команде уставились на ярко-красную точку, медленно перемещавшуюся по белой спортивной куртке. – Интересно, – задумчиво пробормотал парнишка, – это просто фонарик или что-то покруче?

– Заур, – Казарян уставился на вора, – как это понимать, а? Ты пригласил нас, гарантируя своим словом неприкосновенность, а…

– Тебе что, этого идиота жалко? – скривился вор. – Я тебе твою неприкосновенность гарантировал, а не этого балабола. Я ему сколько раз говорил: будь спокойнее, не быкуй, а ему по х…ю мороз. И брат его покойный, царствие ему небесное, тоже его предупреждал, учил его… а все без толку. И не бойся, снайпера просто так стрелять не будут.

– А я и не боюсь. Я уже давно ничего не боюсь, – буркнул Ашот и почесал то место, где гарцевала точка лазерного прицела.

– Все равно неправильно это, – поддержал Ашота Вальтер, – откуда мы знаем, может, ты еще кого-то решил замочить руками пацана…

– Сережа, не нервничай, – протянул Заур, – все нормально. С Женей в любом случае надо было заканчивать, он после смерти Микаэла совсем неуправляемый стал, Рамизу вон неприятности на рынке доставлять начал…

Рамиз почесал гладко выбритый подбородок и прищурился.

– Я бы и сам с ним разобрался, – произнес он, смотря куда-то в сторону, – так что меня не вплетай в свой узор. Хотя… на все воля Аллаха.

Рамиз провел ладонью по лицу и прошептал что-то тихо на родном языке, затем посмотрел на труп и добавил:

– Аллах акбар.

В это время парнишка налил себе стакан минералки, залпом выпил его и посмотрел на Ашота.

– Кто я такой? – переспросил он. – Ты же видел, кто я такой… из окна.

– Ты двух моих людей убил!

– Сожалею, – равнодушно бросил парень. – Если бы они не лезли, остались бы живы. Впрочем, как и остальные. Ладно, все это потом. Сейчас меня интересует вопрос, вы согласны на те условия, которые вам Заур объявил?

Он обвел всех сидящих взглядом.

– Какие условия? – спросил у него Анастас, и парень глянул на Заура.

– Подожди с условиями, – повернулся вор к пацану, – сейчас надо вопрос с Хызыром решить…

– Блин, ты что, ни фига не понял? Я русским языком сказал, что Хызыр уже не проблема, этот вопрос уже решен…

Анастас видел, что парень заметно разнервничался – или, точнее сказать, разозлился. А еще он понял, что вор боится этого пацана.

Хотя и сам Анастас ощущал волны опасности, исходящей от него. Страшно было не то, что парень виртуозно стрелял и обращался с пистолетом, страшно было другое – он убивал людей с легкостью, присущей, наверное, только палачам.

Убивал людей, будто расстреливал оловянных солдатиков в тире, не задумываясь о последствиях…

То же самое чувствовали и остальные. Они видели много смертей в своей жизни, у кого-то у самого руки в крови были, но сейчас перед ними стоял пацан, которому еще в школе учиться да в футбол гонять, а он убивает.

Причем число жертв его перевалило за десяток, а он явно не обеспокоен этим фактом. Убивает прилюдно и ничего не боится, словно за ним стоит мощное прикрытие…

А ведь может такое быть.

«Белая Стрела». Может, легенда, а может…

Но тогда что ему мешает одним разом покончить со всеми?

Внезапно Анастас подумал, что если сейчас убрать всех, сидящих за этим столом, то город станет лакомым и дармовым куском хорошего пирога, который легко можно будет весь подгрести под себя.

Пока группировки оправятся от потери вождей, пока ближайшие помощники и замы подгребут под себя нити управления и разберутся с внешними и внутренними распрями, кто-то – например, Заур и Летчик, – спокойно подомнут под себя все, что покажется им нужным, и разделаются с остальными.

При помощи вот этого пацана и его друзей.

Анастас очнулся от своих мыслей в тот момент, когда парень повысил голос:

– Значит, так. Не знаю, что вам говорил Заур, а я вам кое-что объясню. Мы не собираемся начинать войну с вами, хотя такая возможность существует. После того, как решится вопрос с Хызыром, мы уйдем на дно, и вы можете забыть про нас, но…

Он театрально поднял вверх указательный палец.

– Я думаю, ни у кого из вас нет сомнений в том, что при желании мы сможем в любое время убрать любого из вас и даже всех вместе, но мы этого не хотим. У нас такое предложение: каждый из вас будет платить нам некоторую сумму, которую мы обговорим, мы же…

– Да ты ох…л, что ли, щенок?! – подскочил Степаныч со стула. – Я чтобы платил какому-то…

Чпок!

Опять никто не увидел, как в руке у парня появился пистолет, но звук выстрела услышали все, он совпал с треском пластмассы, когда пуля ударила в спинку кресла и оно упало на землю.

Степаныч осекся и повернулся назад: кресло, на котором он сидел, опрокинулось, в спинке была довольно большая дырка.

Анастас смотрел на лоб Степаныча: среди морщин между двумя шрамами небрежно перемещалась уже знакомая всем красная точка лазерного прицела.

– Следующий выстрел будет в голову, – зло бросил парень. – До вас что, еще не дошло, что я не собираюсь шутить? Вы что, думаете, я сюда пришел на свежем воздухе посидеть?! Сядь на место и слушай! – заорал он на Степаныча.

– Ты слишком далеко заходишь, – с ненавистью прошипел тот и поднял стул.

– Чем дальше в лес, тем ближе вылез. – Уже успокаиваясь, парень заткнул пистолет за ремень и продолжил: —…Короче, у вас есть деньги, причем, как мне кажется, даже много. Я не собираюсь отбирать у вас все, что вы имеете, достаточно будет небольшой суммы, которую заплатит каждый. Раз в месяц мои люди будут собирать небольшую зарплату, как в старые добрые времена, когда вы трясли коммерсов. Мы, со своей стороны, будем помогать решать разные внешние проблемы… не исключены и деликатные просьбы… Но поясню сразу: нам война не нужна, мы заинтересованы в спокойствии и процветании нашего города. Вам, думаю, всем интересно, почему бы нам просто не подмять под себя весь город, да? Потому что слишком долгая песня – рушить старое и создавать новое. Да и мы не жадные, нам не надо все. Работайте как работали, а нам платите немного, и все будут довольны. Единственная просьба: вы все так или иначе связаны с ментами и…

– Э, думай, что говоришь! – возмутился Рамиз. – За такой базар…

– Ой, ну не надо! – усмехнулся парень. – Я, может, в ваших понятиях не волоку, но мой чердак, – он выразительно постучал пальцем по голове, – вполне может понять, что без ментов хрен бы кто-либо из вас шаг лишний сделал. Ладно, это фигня. Мне надо, чтобы вы помогли дело закрыть про перестрелку в Устиновском переулке или что-нибудь там придумали такое, чтобы менты меня не искали…

– Этим делом Москва занимается. – Ашот смахнул пот со лба и сполоснул руку минералкой. – Тебе легче пластическую операцию сделать или вообще из страны свалить на некоторое время.

– В центре города десять человек замочить – это тебе не поссать под деревом, – поддержал Ашота Анастас, – надо прежде думать, а потом стрелять.

– Времени не было думать, – развел руками парень.

– А когда моего брата и его сына избили в баре, тоже времени не было думать? – спросил Ашот.

– Это когда?

– Сегодня. Днем.

– Сегодня? – Парень вроде бы даже удивился. – Да сегодня вроде наших в городе не было… Альберт разве что? А мне он ничего не говорил.

Он задумчиво покачал головой.

– Ладно, бог с ним, с ментами придется самому разбираться… Меня интересует такой вопрос, все ли согласны с нашим предложением?

Над столом повисла гробовая тишина. С десяток взрослых мужчин, достаточно крутых и сильных, молча сидели на своих местах, а взгляд молодого пацана цепко обшаривал каждого из них.

Труп Банщика наглядно символизировал решительность парня, и даже Заур, который явно не хотел такого развития событий, не решился вмешаться и попробовать перенастроить намерения парня в свою пользу.

А ведь появление таких вот ребят здорово изменит всю, казалось бы, устойчивую криминальную структуру города. Это сейчас он говорит, что им не надо заниматься делами, они лишь хотят получать долю со всех дел. Пройдет совсем немного времени, и аппетиты молодняка возрастут, появится азарт, а с ним придет жажда крови, и тогда…

Будет новый передел города, будут звучать выстрелы, будут репортажи о заказных убийствах, и репортеры будут наигранно-возмущенными голосами вопить в камеры о разгуле преступности и тыкать пальцами в многочисленные трупы.

Анастас понимал, что в этой войне старым авторитетам не выжить против обладающих почти фантастическими способностями молодых ребят, взявшихся неизвестно откуда и бросивших вызов верхушке криминалитета.

Интересно, а как они вышли на Заура?

Старый ублюдок наверняка хотел их к себе прибрать, да только обломался.

Если…

Если только здесь не какая-то тонкая игра.

Одно Анастас понимал однозначно: если война и будет, то он в ней участвовать не намерен. Никакие деньги, никакая власть на земле не смогут вернуть жизнь Банщику, так глупо полезшему на рожон.

Всех денег не заработать, всю власть себе не забрать… Анастас вспомнил, как лет двадцать назад он сам, будучи тогда таким вот молодым двадцатипятилетним пацаном, стоял перед столом с сидящими за ним цеховиками и кооператорами, крутыми в то время людьми.

Многие из них были уже седыми, но это были те люди, про которых говорят, что «старый волк – матерый волк», – и все равно в их глазах можно было прочитать понимание того, что пистолеты, которые направили тогда на них Анастас и Казарян, легко могут выстрелить.

И они приняли решение платить. Не все, правда.

Отказались платить двое: один был братом второго секретаря райкома партии, другой был близким другом тогдашнего Смотрящего, вора в законе Кости Минчанина.

Эти двое ушли тогда, каждый думая о том, что он недосягаем.

Ни государственные законы, ни воровские не спасли их.

Потому что понимали Анастас с Ашотом – если сейчас дать слабину, то все…

Эти двое не захотели платить – они не стали платить. Царствие им небесное. Им и Косте Минчанину.

Как там в детской сказке: «славная была охота…»

Вот и сейчас что-то такое похожее.

Платить, наверное, не будет Степаныч. Он воспитан в старых воровских традициях и сейчас – Анастас был уверен на сто процентов – думает о том, как сделать предъяву Зауру. Сам, конечно, не потянет, к Японцу обратится.

А Японцу наплевать, он в тюрьме за бугром, – для него решетка не преграда и океан не расстояние. Слышал краем уха Анастас, что Степаныч как-то раз помог сильно крестному отцу – а тот добра не забывает.

Вальтер скорее всего Степаныча поддержит.

Рамиз и Кето?..

Они бы заплатили. Им риск не нужен, они уже давно нахапали столько денег, что их хватит даже правнукам. Им жить захочется.

Как и Анастасу.

Воевать с бригадой малолеток, в которой один боец может за пару минут расшлепать десяток опытных боевиков?..

Анастас наблюдал, как сидящие напротив него Вальтер и Степаныч смотрят на красную точку, перескакивающую с золотого медальона здоровяка на белую рубашку каталы.

Словно солнечный зайчик.

Только несущий отнюдь не радость и смех.

В какой-то момент Анастас поймал взгляд Вальтера, устремленный ему на грудь, и перевел взгляд себе на майку.

Судя по всему, снайпер у них в команде был не один. Где же они сидят? По деревьям расселись? Или здесь, на участке?

Анастас не рискнул проследить, откуда светит лучик. Мало ли, как снайпер отреагирует…

– Сколько же вы хотите получать? – поинтересовался Кето.

– Пятьдесят тысяч хороших денег каждый месяц плюс за проблему с Хызыром разово заплатите сто тысяч, – скороговоркой отбарабанил парень явно заготовленную заранее фразу.

– За какой хер я тебе должен каждый месяц капусту давать?! – набычился Вальтер. – За что тебе…

– За твою жизнь! – отрезал пацан. – Или она не стоит твоей доли в этом полтиннике, а?

– Не много ли ты на себя берешь? – опять встрепенулся Степаныч. – Смотри, щенок, а то не донесешь…

– Знаешь, а ты мне надоел… – устало вздохнул парень; он ткнул в Степаныча указательным пальцем и провел ладонью себе по горлу.

Заур с перекошенным от ужаса лицом рванулся к пацану…

Степаныч побледнел…

Сидевший рядом с ним Рамиз отшатнулся от него как от зачумленного…

Красная точка лениво переместилась на лоб Степаныча, и тот вскинул руки, пытаясь заслониться от нее…

Пуля пробила левую ладонь жертвы и вошла в голову аккурат над переносицей.

Степаныч молча опрокинулся со стулом на землю…

В лоб Зауру смотрел «дессерт-игл», который парень опять выхватил из-за пояса…

Летчик с тяжелым вздохом присел на стул и обхватил голову руками.

– Что ты наделал? – простонал он.

Заур отошел назад и сплюнул.

– Я предупреждал вас, – мрачно пояснил парень, – что шутить не буду…

Вальтер открыл было рот, чтобы что-то сказать, но кинул взгляд на лежащего рядом соседа и передумал.

– В общем, так, – продолжил парень, – завтра мой человек придет к Зауру за соткой и скажет, когда будет первая выплата. Постарайтесь не затягивать…

– Ты отдаешь себе отчет в том, кого ты убил?! – нервно воскликнул Летчик.

– А мне плевать. Я могу любого из вас убить. Чем кто-то из вас лучше этого? Короче, я ухожу… Завтра чтобы были деньги. Все деньги. И не дай бог кому-нибудь из вас попробовать поглупить. Все!

Он развернулся и пошел по направлению к воротам.

Красные точки продолжали блуждать по безмолвно сидящим за столом мужчинам.

Одна из точек перескочила на одиноко стоящую на краю стола пластиковую бутылку с минералкой, поднялась до горлышка и…