Текст книги "Заповедник"
Автор книги: Александр Бушков
Соавторы: Владимир Величко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 12
Док и магия
Док пришел в себя от того, что его довольно грубо приподняли и понесли, держа за руки и за ноги. В первый момент он решил, что это уродцы, и задергался, пытаясь освободиться, но, услышав голос Кэпа, успокоился и закрыл глаза.
Вскоре раздался знакомый стук двери – Дока занесли в избушку.
– Куда его, болезного? – спросил слегка запыхавшийся Кэп.
– Сюда… так… кладите, кладите… все, – деловито распоряжался Дед.
– Деда, а где у нас чайник? – спросил Текс, и тут же раздался звонкий шлепок ладони, скорее всего, по лбу, и покаянный голос Текса: – Тьфу, я же его сам на печи оставил. Сейчас сбегаю.
Док открыл глаза и огляделся. Он и в самом деле был в избушке. Дед сидел на своей лежанке, а Кэп – на табуретке у окна. Увидев, что Док, как сказал бы Дед, «вращает лупалками», Кэп язвительно произнес:
– У меня появляется ощущение, что мы в этом мире только тем и занимаемся, что таскаем Дока. То от Города, то от Хозяина, а тут вообще обленился – уже и от столика не хочет сам идти…
– А кабанчик-то он не самый легкий, – добавил Текс, заходя в дверь. – Давай, колись, детинушка, во что опять вляпался?!
Док встрепенулся:
– Ребята, а где Монти?
– Как где, в Горо…
– Да нет, здесь он был, я его повязал, а уродцы его к столбу прикрутили… под навесом? Он там?
– Нет его. Я только сейчас на этот столб свою куртку повесил. Правда, ремень твой там действительно валяется, но Монти и след простыл… если он там был, след этот.
– Погодь, погодь, – взволнованно спросил Дед, – как это он здесь был? Да еще с уродами? Такого не может быть… я не мог их не почуять. И птицы мне ничего не шепнули. Нет, ты что-то путаешь.
Док попытался подняться, но почувствовал резкую слабость, перед его глазами поплыли черные круги, и он откинулся на спину. Дед внимательно глянул на него и, нахмурившись, потребовал:
– Давай, мил-человек, сказывай, что здеся без нас было. Чую, ты не просто так без ума валялся, ой, не просто…
И Док, успокоив дыхание, неторопливо рассказал: и о приходе Монти, и о его предложении, и о его новых способностях. После того как он умолк, Кэп уточнил:
– Значит, нам надо Монти захватить, доставить его к Хозяину, и только тогда тот нас переправит назад, домой, так? То есть нашего бывшего дружка хотят вышвырнуть отсюда…
– А что, самому Хозяину это слабо? – хмуро спросил Текс.
– Да, слабо, – сказал, будто отрезал Дед. – Хозяин никогда – никогда! – за пределы Заповедника не выходит. Он и из камня очень редко появляется. Вот я живу здесь без малого 50 зим и лет, а он ко мне приходит раза по три за лето, зачастую просто сидит рядом и о чем-то думает. А может, вспоминает.
– Ладно, про Хозяина забываем. Я только хочу поинтересоваться, каким способом мы можем это сделать? Он там в окружении верных ему Уродцев, да и Калган будет не в восторге от нашего появления, особенно учитывая, что он и сам зубы на Дока точит. И как ты его упустил? – с досадой закончил свои слова Текс. – Ведь уже в руках был!
– Сам не возьму в толк. Но после его откровений я руку, вернее, локтевую кость, все-таки срастил. За минуту до нейтрализации Монти я понял наконец, как это делается. Но я не знал, что эти магические фокусы выпивают всю энергию, вот и оказалось, что перелом так и остался переломом. Я сейчас попью чаю, еще чуточку отдохну и все сделаю…
– Стоп! – вскинул руку Дед. – Стоп! Ни сегодня, ни завтра ты не только не будешь пытаться это делать, но и вообще денька на три позабудешь обо всех магических упражнениях, понял, детинушка?
Док, помедлив, кивнул головой. Дед удовлетворенно улыбнулся:
– Договор дороже денег. Если, не дай Бог, поторопишься, вы все можете на недели, а то и на месяцы забыть о походе в Трущобы, а соответственно, и о возвращении домой.
– А мы, пока Док копит силы, продумаем роль каждого из нас в предстоящем, в предстоящей…
– …операции «Белые Одежды», – закончил фразу Текса Кэп и тут же спросил Деда:
– Скажи-ка, старче, можешь нам пояснить, как это перелом за час срастается? Не очень-то верится. Я лет десять назад сломал лодыжку, так месяц вообще не мог наступить на ногу. Да и потом месяца три еще хромал, а тут – час…
Дед хмыкнул и, показав рукой на Дока, сказал:
– Вот пусть он расскажет. Он по-научному объяснит, а я просто делаю, потому что знаю, как это делать, но не знаю, почему, да и слов нужных не подберу.
– Расскажешь? – глядя на Дока, спросил с заинтересованным видом Текс.
Док устроился поудобнее и сказал:
– Да все очень просто. Помните, как я быстро двигался в тот первый раз… ну, когда мне руку сломали? – и, увидев кивки слушателей, продолжил:
– Так вот, в такой момент включается защитный механизм Ускорения Времени, и он является защитной, ответной реакцией мозга на явную угрозу жизни. А зарастить перелом можно так же – локальным ускорением времени в месте повреждения кости. Эффект, доложу я вам, поразительный. А сейчас я, кажется, нащупал, как этот механизм включать произвольно, в нужное мне время. Кроме того, мне открылись и еще кое-какие… интересные вещи.
– Например? – заинтересованно спросил Текс.
– Ну… например, я знаю, как совершить выход сознания, если хотите, души из тела и, таким образом, свободно посещать любые участки мира. И никакая преграда мне не помеха…
– …кроме сильного Колдуна, который, пока ты будешь шляться по «любым участкам мира», просто возьмет и уничтожит твое тело, – прокомментировал последние слова Дока вошедший в избушку Дед. – И тогда ты станешь бестелесным привидением.
Пока они так разговаривали, собрали на стол и сели ужинать. За столом друзья стали прорабатывать план, что и как делать дальше. Они решили, что прежде чем соваться в Трущобы, необходимо побольше узнать о тамошней жизни. Вернее, о жизни лекарей, ибо они собирались ими стать. Дед рассказал, что, в отличие от мира, откуда они прибыли, здесь очень сильно то, что у них называли магией.
– В смысле? – попросил уточнить Кэп.
– Магия и есть магия, или чудо, с точки зрения непосвященного человека. Вот он, – и Дед показал на Дока, – он видел, как я волка заштопал, не прикасаясь к зверю руками.
– И что, все у вас так могут?
– Нет, лишь немногие. Там, в Трущобах, больше силу показывают и фокусами разными народ веселят, а лечить… лечить способны только я да еще парочка-троечка Ведунов. Да и то они так, – Дед пренебрежительно скривился, – слабы. Вот потому ко мне и идут.
– А сила? В чем магия силы? – азартно спросил Текс.
– Это все пустяки. Фокусы-покусы, а не магия, – усмехнувшись, ответил Дед. – Там каждый второй то взглядом огонь зажигает, то ест вареники, как… как Попандопуло у Гоголя…
– Так у вас тоже Гоголя знают? – с изумлением спросил Текс.
– Конечно, знают. И Пушкина, и Достоевского тоже… Ведь наши миры только перед Атомной войной разошлись, а до того все было почти одинаково.
– Погоди, деда, – спросил Кэп, – а как же наш Монти? Ведь он может лечить?
Дед, услышав этот вопрос, помрачнел:
– Дело в том, что я об этом вашем… Капюшоне ничего не знаю и ничего за эти дни о нем так и не смог выяснить. И еще – я не понял, почему не услышал их приход. Это меня сильно беспокоит.
После ужина все устроились спать. Кэп предложил было организовать дежурство, но Дед отмахнулся, сказав, что у него и так есть сотня добровольных соглядатаев. И тут же, словно в подтверждение его слов, из-под полатей раздался тонкий мышиный писк.
– Во, слыхали! Мышка-норушка согласна со мной и чуть что – предупредит. Сова – на тропе, другая здесь, ну и еще кое-какие птахи, ну а мышки – серенькие и незаметные такие, – тихим и уже сонным голосом добавил Дед, напоследок пробормотав: – Так что спим спокойно!
Ночью все, кроме Дока, дрыхли, как говорится, без задних ног. Мысли о пережитом не давали Доку уснуть как следует, да и тревога о будущем не способствовала сну. А вот Дед, на удивление, спал как убитый, и впервые он довольно громко храпел всю ночь и даже после того, как все поднялись и на цыпочках вышли, продолжил свои сонные рулады. Утро было туманным и довольно холодным. Туман то клубами наплывал на поляну, то такими же могучими комьями поднимался вверх. Когда вскипятили чай, появился Дед. Остановившись на крылечке, он потянулся так, что захрустели косточки, и со словами:
– Эх, старость не радость! – бойкой трусцой побежал на ручей, умываться.
– Как же, старость! Знаешь как он по тропе пер вчера? Мы едва угнались за ним. Причем, когда пришли сюда, Дед был свеж и спокоен, даже дыхание не сбил, а вот… Текс весь в мыле был. Легкие чуть сами из груди у него не выскакивали.
– Лучше бы на себя посмотрел, – огрызнулся тот. – Прикинь, – сказал он, обращаясь к Доку, – у этого морячилы аж ноги заплетались. Уже на поляне он чуть-чуть не упал!
– А что тут удивительного? Не каждый день по 15 км за неполный час пробегаем.
Позавтракали в тишине – Дед за эти месяцы приучил их придерживаться старого правила: «Когда я ем, я глух и нем». Текс поначалу высмеивал это, но быстро убедился, что еда в молчании и даже без всяких ограничений не позволяет съедать лишнего, и человек не толстеет.
– А потом, – говорил Дед, – я научу вас, как надо каждый кусочек еды сопровождать думкой. Мысль – как идет кусочек, куда ложится, и кое-что другое. Тогда вообще все ваши пуза исчезнут, а мышцы укрепятся. А то лопаете чашками, балаболите, вот еда и не впрок.
Позавтракав, Дед сказал:
– А теперь, други, давайте обсудим, как вам вернуться. Я всю ночь продумал об этом.
– Ага, продумал, – дружно засмеялись Текс с Кэпом. – Ты же спал и так храпел, что я за избу боялся, как бы не рассыпалась.
Дед, не обращая внимания на эти подковырки, невозмутимо продолжил:
– А план таков: за сегодня-завтра лечим его руку, – он кивнул в сторону Дока, – и, собравшись, идем в…
– …Трущобы?! – воскликнул Текс.
– Цыц, недоросль, помалкивай и слушай, что старшие говорят. Сначала мы пойдем в Дивные Горы. Это поселение на берегу Большой реки – там когда-то реку запружать собирались. Живут в том Городке рыбаки, и живут они неплохо, но вот беда – нет у них толкового лекаря, то есть там его вообще нет. Они искусные рыболовы и почти все за лечение больных отдают в Трущобы. А мы придем, и он, – дедушка ткнул рукой в сторону Дока, – вылечит их. Не сразу, конечно, а до весны мы там проживем. Когда слух про лекаря дойдет до Трущоб, вот тогда вы туда и явитесь. Док – в белых одеждах и двое с ним. Никто не посмеет тронуть Белого. Два его помощника тоже неприкасаемы. Поняли, други мои? – И Дед, оглядев сидящих за столом, удовлетворенно пробормотал: – Значит, поняли! – и тут же оглянулся в сторону тропы. Остальные – кто быстро, кто помедленнее – посмотрели туда же. У камня, что высился в начале тропы, стоял Хозяин. Его большущие миндалевидные глаза были неподвижны, и весь он казался не живым существом, а статуей. Сидевшие за столом не менее минуты смотрели на него, а потом он отстранился от камня и… они даже не заметили, как он оказался рядом. Только Док видел, как шел хозяин, да и то иной раз его взгляд запаздывал и не успевал за скоростью его перемещения.
– Еще не научился настраивать мозг на одинаковую скорость, но молодец, неплохо, – эти слова Хозяина прозвучали в голове Дока совершенно по-человечески, даже с интонациями. А Кэп с Тексом недоуменно смотрели то на Хозяина, то на Дока.
– Что он сказал? Ведь он что-то сказал? – Однако вопрос остался без ответа, потому что Хозяин снова заговорил, обращаясь и к Деду, и к Доку:
– Твое решение правильное. Идите и делайте. Твоя забота, – он повернул голову и глянул прямо в глаза Дока, – доставить вашего изгоя – он добровольный изгой и сам плохо кончит, он узурпатор – ведь так вы называете подобных людей?
– Да, – вслух ответил Док, – примерно так.
– Что да?! Что так?! – хором вскричали Текс с Кэпом.
– Потом, – отмахнулся Док.
– …он кончит плохо. Его убьют. Чтобы спастись, он откроет ворота в мир, где еще хуже, чем тут. Здешний мир идет на поправку – хоть медленно, но идет, – а честолюбие вашего друга может погубить его. Теперь внимай, и поймешь многое из того, что тебе понадобится для этого. – Протянув руки, Хозяин положил их на голову Дока, после чего замер. Так он сидел три минуты. Затем встал и, не сказав ни слова, даже не сделав прощального жеста, исчез. Будто его и не было! И никто не увидел, в какую сторону он ушел. Только Док рассмотрел, что Хозяин подался не в сторону камня и не в сторону тропы, а просто в тайгу. И когда он уже скрылся за деревьями, Док услышал его мысленные слова:
– Я пойду с вами… до реки. Лишним не будет, – и это прозвучало так по-человечески, с такими заботливыми интонациями, что Док впервые тоже мысленно его спросил:
– А почему бы тебе не пойти с нами и дальше? И почему ты сам не пойдешь и не возьмешь Пришельца Монти и не принесешь его в Камень?
– Я не могу. Я могу только до реки…
– Почему? – на этот раз вслух пробормотал Док, но ответа не услышал.
– Что – почему? – недоуменно спросил Кэп.
– Это он с Хозяином говорил, – пояснил Дед, – и даже я не все уловил. Молодец, паря. Я, помнится, только через год смог его мысли слышать, а ты… вона оно че. Далеко пойдешь, если милиция не остановит, – уважительно пробормотал Дед, – и все рассмеялись.
– Он сказал, что пойдет с нами до Реки…
– Вона как! Теперь я верю в то, что нам удастся все сделать так, как надо! Хозяин… Надо же. Видать, его Начальник науськал вам помочь.
– Какой такой начальник? – поинтересовался Кэп. – Чего-то я погляжу, начальников тут, как собак нерезаных, только кто они и где они?
– Противная поговорка, – поморщился Дед. – Собак нельзя резать! – и, чуть помолчав, продолжил:
– В нашем камне живет… живет тот, кого вы видели. Я не знаю, какого он роду-племени, но мнится мне, что пришел он к нам из старины глубокой. Настолько глубокой, что и представить трудно. И его за какие-то грехи-провинности сослали в наш поломанный мир и наградили вечной жизнью.
– Это кто же мог такого могучего укротить и наказать? – спросил Текс. – Да он сам всех размажет…
Дед со скользом дал Тексу подзатыльник и хмуро изрек:
– Только глупый думает, что он самый сильный. Чем человек сильнее, чем больше знает, тем яснее понимает, что всегда есть кто-то сильнее и умнее его. А над следующим сильным есть еще более сильный и так далее.
– Это что же, конца такой цепочки нету?
– Есть! Начинается с ничтожного муравья и кончается Богом. Его по-разному зовут разные люди, но вот он и есть самый-самый!
Некоторое время все молчали, а потом Кэп заявил:
– Но ведь ты, дедушка, противоречишь своим словам. Сам же сказал: всегда есть кто-то более сильный. А кто может быть сильнее Бога? – Все замолчали, и только Док через пару минут ответил, вставая:
– Сильнее Бога может быть Человек! Если он доживет до такого могущества, а не погибнет, как здесь. – И, махнув рукой, бросил: – Хватит лясы точить, пора собираться в дорогу, время поджимает.
– Постой, а рука? Ее же залечить надо?
– А я уже залечил… Пока мы разговаривали о… Самых-самых… – Он, улыбнувшись, с силой ударил рукой по краю стола, да так, что Текс чуть сам не вскрикнул, ожидая, что Док свалится наземь от боли. Но ничего этого не произошло. Раздался стук, Док осмотрел руку, погладил ее и сказал:
– Пока мы говорили, прошло… сколько времени прошло?
– Да минут сорок…
– …а для моей руки, для того места, где она была сломана, прошло примерно два месяца. Вот так!
Глава 13
Дивные горы и Калган
Док сидел на берегу могучей реки, опустив ноги в приятно холодноватую воду, и наслаждался ничегонеделанием. Посидев немного, он снял свою некогда белую рубашку. Нет, нет, и до сих пор было видно, что она скорее белая, чем… не белая, но пятна, грязь… Стирать? Отстирается ли? Отбелить бы ее, но где? Нет здесь никаких отбеливателей. И запасной нет, а идти надо в белом, ибо она делает его неприкосновенным. И в то же время всяк ее надевший, но не умеющий… б-р-р! Лучше не думать, что с таким неумехой сделают «трудящиеся послеатомной эры». Сегодня ровно десять дней, как друзья пришли в Рыбную Пристань, или Дивные Горы, и сегодня первое утро, когда у крыльца не было больных, и поэтому он отдыхал. А вот все предыдущие дни… – Док зябко передернул плечами: чего и кого он только не лечил. Боже мой! Там были и отгнивающие конечности, и кожные поражения от лучевой болезни – такие здесь не лечили, и, конечно, множественные травмы. А люди… их не всех-то и людьми можно было назвать. Порой Дока начинало тошнить от одного вида существа с болячками. Когда ему впервые привели старика, у которого вместо ноги была наполовину сгнившая культя, из которой торчала бедренная кость, то даже его, доктора, чуть не вырвало от запаха гнили. И сначала он тупо смотрел на эту плоть, не зная, что делать. А за спиной старика стояли несколько его сыновей, демонстративно поигрывающих кинжалами. И тут Дока осенило:
– Мне два… нет, три самых острых ножа: маленький, побольше и совсем большой. И еще пилу с мелкими зубчиками.
Минут через десять ему принесли просимое и, плотно окружив Дока, остались стоять в избе.
– Вы мешаете. Все на улицу!
– Нет, – ответил старший. – Мы отца не бросим.
– Все вон! – и, резко ускорившись, Док внезапно для них уже оказался у входной двери. Открыв ее, он повторил:
– Вы мешаете! Через полчаса ваш отец будет здоров. Без ноги, но гнить она не будет.
И сыновья, убежденные не словами, а фокусом: вот Лекарь сидит на стуле, а вот он уже у двери! «Колдун! Колдун», – зашептались они и, опасливо посматривая на Дока, гуськом потянулись на улицу.
Через час Док вывел пациента на крыльцо. Дедок прыгал на одной ноге, опираясь на плечо Лекаря, и широкая улыбка не сходила с его лица:
– А? – радостно воскликнул он. – Гляньте! – задрав штанину и показывая сыновьям багрово-синие, но уже сформированные рубцы на месте мерзко пахнущей гнили. – Все зажило! На колени! – заорал он. – Всем молиться Лекарю! – И Док, заранее проинструктированный Дедом, минут пять терпел представление, потом, развернувшись, ушел в дом. Тут же вышли бледные до синевы его помощники, Текс с Кэпом, и поволокли в дом подарки, щедро наваленные у крыльца родственниками исцеленного. Да-а-а, таким был первый больной. А сколько их перебывало за эти дни! Его друзья при виде мерзко пахнущего лучевого некроза уже не падают в обмороки, как в тот, первый раз. Текс, помнится, тогда на добрых полчаса отрубился.
Док еще пару минут посидел и, поднявшись, огляделся. Поселок располагался на том же берегу, что и Заповедник, на низкой террасе, а вот противоположный берег был высок. Его скальные кручи вздымались не на одну сотню метров над рекой, и благодаря этому поселок – вернее, маленький городок – остался почти нетронут взрывом: домишки и людей защитили огромные скальные кручи. И только радиоактивное заражение… От него защиты не было.
…Сзади послышались шаги – это подошли друзья и принесли здешнее мыло. Док, не снимая когда-то белой рубашки, залез в воду – помыться и заодно постирать одежку. Кстати, вода, несмотря на конец ноября, была на удивление теплой. Док спокойно стоял по пояс в ней и время от времени окунался с головой.
– А ты знаешь, что мы с Тексом выяснили? – спросил Кэп и сам же ответил: – Сюда, оказывается, иногда приходит Хозяин… Который Изгой. Просто постоит, посмотрит, а потом, не сказав ни слова и ни с кем не пообщавшись, исчезает. А все обходят его стороной.
– Я знаю. Он мысли людей слушает и пытается понять, кто они и куда идут.
– А что же он нас прямо сюда не привел? Обошлись бы без… эксцессов.
Док улыбнулся словам Текса.
Тогда они пошли вчетвером, и еще – Волчина с Шариком. Дед шел впереди. Так они перевалили в долину соседнего ручья и по нему направились вниз, к Большой реке. Вот там-то и произошел обвал камней, едва их не похоронивший! Со склона горы прямо на них обрушилась лавина камнепада. Это было самое узкое место, и бежать было просто некуда. Дед с Доком, конечно, убежали бы, а вот остальные… Но в самое последнее мгновение этот смертельный для всего живого каменный поток, будто наткнувшись на невидимую преграду, свернул вниз по ручью, а поваленные им стволы деревьев попадали справа и слева от путников, так и не задев никого из них.
– Спасибо, Хозяин, – сказал Док, после того как затих грохот и все снова погрузилось в прежнюю неподвижность…
Когда Док уже заканчивал купание, сидящий на берегу Кэп воскликнул:
– Гляньте, дедушка-то наш бегом несется! Новости какие-то…
И действительно, спустившись к ним, Дед сказал:
– Други мои, из Трущоб пришла делегация… человек десять. Нижайше просят Целителя явить свою милость и прибыть к ним в Город, страждущих лечить!
– Что, так и сказали? – улыбаясь, спросил Кэп. – Или это ты, дедушка, так пересказал?
– Ни, ни, – замахал руками Дед, – так и говорено было! И еще, – оглядевшись по сторонам, он уже негромко продолжил:
– Это ваш дружок их прислал…
– Монти, что ли?
– Он! Только его как-то по-другому называют теперь… правителем каким-то кличут.
– Ну, что? Идем? – спросил Текс. – Или…
– Что «или?» Мы что, здесь всю жизнь сидеть будем? – хмуро бросил Кэп. – Собираемся в путь. Вот только… придем мы туда, и там, прямо на входе, из снайперки нашего Дока шлепнут, и все… приплыли.
– Нет, – серьезно заверил их Дед, – никто не осмелится причинить вред Лекарю! И потом, снайперских винтовок там нет. Вернее, есть пара, но они только у Калгана были, в его дворце! А народ рассуждать не станет – порвет всех и вся, а в первую очередь Правителя, если, не дай Бог, с Целителем что-то случится. Всяк умелец, будь то просто Лекарь – не говоря уже о Целителе! – вступивший в Трущобы, попадает под опеку Правителя. Правитель отвечает за безопасность Целителя своей головой. Бывали случаи…
– Постой, Деда, а какая разница между Лекарем и Целителем? Или…
– Целитель – это такой Лекарь… ну, который… как бы объяснить-то вам? Целитель – это особый Лекарь! Тот, который всегда лечит и промахов не допускает. Кроме них, есть просто Лекари, также есть Лекаришки – и таких довольно много. Целители – это лучшие из Лекарей…
– Доктора медицинских наук, – хохотнул Текс. – А кто в Целители производит? Ну, когда Лекарь начинает считаться Целителем?
– Да народ, люди. Они не ошибаются. Вот и тебя, – посмотрел он на Дока, – уже Целителем кличут, а не Лекарем. Ты за десяток ден вылечил всех, кто приходил. Вот народ и назвал тебя Целителем. Так что собирайся, и айда!
Сборы много времени не заняли. Только в самом их конце произошла одна юморная накладка. Посланники из Трущоб, оказывается, принесли с собой и торжественно вручили Доку специальную белую рубашку. Когда он ее развернул, то чуть не поперхнулся – это была смирительная рубашка для буйных больных. Док такие видывал на заре своей врачебной практики, в музее психбольницы. Рубашки эти были очень прочные, длинные – ну, типичная ряса! – только белая, а еще рукава до земли. Правда, после торжественного вручения этого одеяния выяснилось, что рукава предусмотрительно укоротили. Кэп еще пошутил:
– Ну вот, на Дока смирительную рубашку уже нацепили, осталось только в камеру определить – и порядок! Для Монти он больше не страшен.
Пока они складывали вещички, Дед исчез, на что друзья не особо-то и обратили внимание, потому что, несмотря на возраст, старикан был тем еще колобком. Как говорится, то здесь, то там! Только когда собрались выходить, то поняли, что Деда нигде нет. Причем довольно давно.
– Вот старый! То кричал, что надо как можно раньше выходить, а то гуляет себе где-то! – с досадой бросил Кэп.
– Да вот он бежит!
И действительно, откуда-то с горки вприпрыжку спускался Дед. Вид у него был весьма довольным:
– Робя, вам кое с кем поговорить бы надо. Айда со мной!
– Деда, какое там «айда»? Время-то уже к полудню! Или мы не идем?
Однако Дед, не отвечая, повернулся и побежал назад, коротко крикнув что-то в адрес молодых тугодумов. Делать нечего, и друзья, оставив все как есть, чуть ли не бегом кинулись за Дедом, Впрочем, шли недолго, всего-то до ближней рощицы. Там среди могучих стволов елей и берез стояла группа мужчин совершенно обычного вида. Было их около десятка – крепких, еще не старых, каждый ростом под два метра. Они держались плотной группой и настороженно смотрели на подходивших к ним Дока и его друзей. В руках у мужчин были мечи и луки, у двоих пистолеты, а один вообще держал автомат Калашникова, ствол которого был направлен на друзей, а палец владельца лежал на спусковом крючке. Дед тут же выбежал вперед и что-то коротко крикнул. Крепкие мужчины, и так стоящие плечом к плечу, не пошевелились, а даже напряглись, теснее сжав ряды, однако из-за их спин раздался чей-то явно властный голос, и могучие ребята нехотя расступились. Сзади на обычных медицинских носилках лежал мужчина: когда-то крупный и массивный, а теперь – кожа да кости. Док пригляделся и ахнул: тропа, глыбообразный мужчина и медленно-медленно летящий нож – эти недавние картинки мгновенно возникли в его памяти…
– Калган! – прошептал Док.
– Он самый! – почти тем же густым басом подтвердил тот. – Вот пришел… принесли. Ноги у меня… Помоги, – повторил он и, чуточку помолчав, добавил: – А я помогу вам, – и откинул одеяло. Док вгляделся: обе голени были туго обтянуты белыми окровавленными тряпицами. Из-под повязок вверх и вниз торчали примитивные дощечки, фиксирующие места переломов.
– Ладно, – сказал Док, – несите больного в дом, все остальное потом, дня через три! Взяли…
И трое могучих лбов, тяжело отдуваясь, понесли поломанного Калгана в «лечебницу». В какой-то миг Док увидел его лицо и слезы, каплями стекающие по щекам. И он чисто интуитивно понял, что это не слезы боли, это слезы благодарности. Ибо здесь поверженного добивают, и Калган ожидал ножа в бок или еще чего-нибудь подобного. Такова их психология!
Когда Калгана принесли в дом, Док, отбросив посторонние мысли, взялся на пациента: снял тряпицы, шины и, присмотревшись, удовлетворенно улыбнулся. Гнойного процесса не было, раны были чистыми, так что… И Док принялся за лечение. Сначала за одну ногу, затем… Впрочем, стоп! Почему-то и одна нога никак не поддавалась, сколько Док ни мучился. И наконец, после почти двухчасовых трудов, он понял, что не может замедлить течение времени в организме Калгана. От ощущения близкого провала Док весь взмок. Но тут вовремя пришел Дед и, оглядев поле знахарского сражения, на ходу коротко бросил:
– Усыпи! И поглубже…
В общем, с Калганом Док промучился до позднего вечера, да и то ему помогал Дед. И в самом конце лечения, глыбообразный пациент, чуть приоткрыв глаза, заплетающимся языком произнес:
– У меня… дело… важное, не надо ходить. Приду… себя… завтра… расскажу… – и снова уснул.
