Текст книги "Мистерия числа тринадцать. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Александр Егоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Что, могут и физическое воздействие применить? – фыркнула Катя.
– Командор – может, – взгляд женщины стал жестким. – И применил к одной такой.
– Как применил? – непроизвольно вырвалось у Сони.
– Как-как, – усмехнулась Лидка. – Раздел догола и выпорол прутьями. При всех. Уж как та ни умоляла о пощаде, не смягчился Командор, не сжалился.
– А как выпорол? – вдруг вырвалось у Кати. – Как это произошло?
– Любопытно стало? – вновь усмехнулась женщина. – Что ж, расскажу во всех подробностях. Может, и на пользу мой рассказ пойдет. Произошло это на переправе. Оксана первый раз самостоятельно шла, сопровождающего. Ну, и ошиблась, пошла не с той стороны стропы. Уже самую сложную часть реки преодолела, как на выходе на отмель поскользнулась, упала. Володька, державший стропу, немного расслабился, пропустил момент падения, а потому выпустил стропу из рук. Та выскользнула из карабина. Если бы не это, то Оксана сумела бы, цепляясь за стропу, встать и самостоятельно выбраться на берег. А так, она соскользнула назад, в стремнину. Течением ее поволокло вниз. Тут мы с Тарасом бросились на помощь, да и Олег подоспел. Втроем вытащили ее на берег. Конечно, в случившемся больше виноват Володька. Но Командор на Оксану набросился, закричал, что выпорет ее. Та на колени бухнулась, стала умолять пощадить ее. А Олега эти мольбы только раззадорили. Да и Володька его подзуживает: выпори ее, выпори. Командор, усмехаясь, подошел к Оксане, сорвал с нее рубашку, лифчик. Потом рывком поднял на ноги, спустил с нее трусы до колен и к дереву подтолкнул. А Володька прут ему протягивает. Оксана кое-как – каково со спущенными трусами – подошла к дереву, оперлась на него. А Олег принялся ее прутом охаживать. Тут мы с Тарасом опомнились, бросились Оксану выручать. Да только Володька нам мешает. Оттолкнули мы его, подбежали к Командору, схватили его за руки. Но раз десять он по Оксаниной попе прутом прошелся. Вот такой он, Олег. Но зато и положиться на него можно, как на каменную стену. Никого в беде не оставит, из любой передряги вытащит…
…После бани все вновь собрались в большой зале на первом этаже. На столе появились бутылки с водкой, настоянной на лесных ягодах – клюкве, малине, бруснике. Разговоры стали веселее, вспоминали всякие походные истории и казусы, подшучивали друг над дружкой. Новенькие поначалу смущались, отмалчивались, но вот Леша, как бы ненароком, вовлек в общий разговор Соню, Ева о чем-то спросила Катю, и сковывающее обеих новеньких женщин смущение незаметно исчезло. Засиделись далеко за полночь.
…– Ну, как новенькие? – спросил Тарас Лидку, когда они остались наконец-то одни.
– А что тебя интересует? Телеса их?
– Не только, – усмехнулся Тарас.
– Не только поймем в походе. А на телеса их не очень-то заглядывайся, муженек.
– А все-таки?
– Ишь, ты, – не выдержав строгого тона, расхохоталась Лидка. – Ну и как тебе рассказывать: откровенно или по-книжному?
– Давай откровенно, – рассмеялся Тарас. – Да, об Оксане ты им рассказала? А то, сдается мне, та, что помоложе слышала наш разговор с Олегом. И чего это Командору эта дура припомнилась.
– Об Оксане рассказала.
– Присочинила?
– Еще как. Напоследок сказала, что только мы с тобой способны уберечь их от позора. Но кажется, так и не испугала. Ладно, слушай откровенно о телесах…
…– Соня, а как тебе показалось: то, что рассказывала эта женщина, действительно было, или она нас пугала?
– Не знаю, – сонно проговорила Соня. – Давай спать.
– А вдруг все так и было? Скажи, Соня, а ты бы позволила раздеть себя на глазах у всех?
– Я бы сама разделась.
– Думаешь, так лучше?
– Да. И спи. Все равно ничего уже не изменишь. В гостинице нам месяц не прожить.
– А может, поищем все-таки другое жилье?
– У нас времени нет. Если не закончим работу к концу мая, подведем и себя, и Алексея. И без денег останемся. Спи…
…Следующий день в основном отдали отдыху, как бы походя распределив обязанности по закупке продовольствия и медикаментов для похода. Новеньких поручениями, естественно, обошли: тут опыт нужен, понимание…
Глава 3. Кошмарный май.
…Арнольд позвонил Олегу одиннадцатого мая в самом начале рабочего дня. Настроение у Олега было неважное: скандал на работе набрал вновь обороты. Кашину неожиданно поддержала Клавдия Васильевна, заместительница главбуха, через час предстояла разборка в кабинете у Генерального. Да еще накануне вечером позвонила Маша Северова: Лёня попал в больницу с гнойным аппендицитом, в поход идти не сможет. Олег в ответ только вздохнул: вот и первая неприятная неожиданность.
– Возможность говорить есть? – первым делом спросил Арнольд.
– На всякий случай говори коротко, самую суть.
– Если самую суть, то так: снаряга явно не новая, в походы с ней ходили. И отнюдь не в походы выходного дня. Но у меня создалось впечатление, что этих женщин кто-то, знающий мою систему проверки новичков, неплохо проинструктировал. Правда, это только мое мнение. Петя – он тоже ходили с нами – говорит, что я пытаюсь уберечься от тринадцати…
– Можешь более не опасаться, – грустно усмехнулся Олег. – Лёня не идет. Так что нас двенадцать.
– Да ты что! – ахнул Арнольд. – Что с ним случилось?
Олег коротко пересказал услышанное от Маши Северовой.
– А может, это все-таки тринадцать наколдовало?
– Брось, – усмехнулся Олег. – скорее уж кто-то оберегает нас от сего рокового числа. А чего это Петя рванул с вами в поход? Никогда с ним такого не случалось.
– А он еще у Северовых попросился, – ответил Арнольд. – Сказал, что с майским походом у него не сложилось, хоть с нами сходит. Ты же знаешь: у него на фирме эта идиотская майская повинность.
Олег усмехнулся: в фирме, где Петя работал старшим менеджером по рекламе, действовало глупейшее правило: между первым и девятым мая центральный офис не работал, объявлялся общий отпуск. Оставшиеся три недели сотрудники центрального офиса должны были отгулять летом, в крайнем случае, в сентябре. Поначалу это ограничение доставляло Команде массу неудобств: они уже привыкли ходить в походы дважды в год по две недели. У Олега даже было желание отчислить Петю из Команды. Но при трезвом размышлении он решил этого не делать: во-первых, парень в целом неплохой, хотя и не без недостатков. А у кого их нет, недостатков-то? Во-вторых, трехнедельный маршрут можно было проложить по местам более дальним, а потому и более интересным. И наконец, оставшуюся неделю от отпуска остальные члены Команды могли использовать для своих личных дел, снимая таким образом напряженности в отношениях с родными.
– Ладно, давай встретимся послезавтра, – сказал он. – Расскажешь все подробнее.
– Договорились. Где встретимся? Может, ко мне приедешь?
Олег замялся: Инга, жена Арнольда, считала походы угрозой для жизни своего обожаемого мужа. Ее статистике несчастных случаев позавидовала бы и КСС. Ехать к Арнольду – значит, спровоцировать неприятный разговор об опасной никчемности туризма. Еще хуже тащить Арнольда к себе, в Электроугли, с почти неизбежной перспективой оставить его ночевать: не любит Инга такие вот отлучки мужа. Не то, что ревнует, а просто на дух не приемлет.
– Давай на нейтральной. Встретимся в семь на выходе из метро «Менделеевская» и посидим в кафе неподалеку…
Не довелось им встретиться у станции метро «Менделеевская»: утром тринадцатого позвонила Инга и, захлебываясь слезами, сообщила, что ночью Арнольда увезла скорая. Диагноз – корь, заразился от племянника, когда они седьмого мая ходили на день рождения к сестре Арнольда.
– Вот, боялась все походов, – всхлипывая, говорила Инга. – А опасность пришла с той стороны, откуда и не ждала. Ну что за напасть. С самой свадьбы ждала беды и дождалась…
В течение дня Олег переговорил с двумя хорошо знакомыми ему врачами. Прогноз был для Олега беспросветный: если проболеет два месяца, то дешево отделался. Вечером он поехал к Инге.
– …внезапно проснулась ночью, а он хрипит. Я ему «Арнольд, Арнольд…», а он не отвечает. Вызвала скорую… Господи, лишь бы выжил… Кто ж знал, что Арнольд раньше корью не болел… Хотя Римка-то наверняка знала, не прощу ей этого…
Олег молча выслушал причитания Инги, подосадовав, что не умеет утешать рыдающих женщин. Когда же она смолкла, протянул ей листок с телефонами.
– Возьми. К этим врачам в случае чего можешь обратиться. Скажешь, что от меня, помогут. Прежде всего, ориентируйся на Артура Львовича, он один из лучших специалистов по детским болезням, поразивших взрослых.
Просидев еще минут десять, Олег распрощался с Ингой. Из электрички позвонил Пете, договорился на завтра встретиться: больше получить информацию не у кого, Коля уже в пути.
Петя пришел к месту встречи, опоздав минут на пять. Олег поморщился: эти Петины нарочитые опоздания на встречи, в которых более заинтересована другая сторона, коробили. Произойди эта встреча тремя днями ранее, Олег бы точно высказал бы Пете все, что думает о такой его манере. Но сегодня настроение у Командора было иным. Генеральный однозначно поддержал Олега, протежировшей Кашиной Клавдии Васильевне пришлось написать заявление об увольнении по собственному желанию. В случае отказа Генеральный пригрозил довести дело до увольнения по статье. Оказывается, к заместительнице главбуха накопилось много претензий. Дошли до небольшого кафе в одном из близлежащих переулков, где – как точно знал Олег – можно было без помех и недорого посидеть и поговорить.
– Не бери в голову, Командор, – сказал Петя, выслушав пересказ разговора с Арнольдом. – Ничего такого я не приметил. Ты же знаешь, Арнольд считает свою систему проверки новичков уникальной, хотя она основывается на элементарных походных требованиях. Да иначе и быть не может. Так что любой имеющий опыт маршрутных походов пройдет его тестирование. Это я накололся, поскольку ранее ходил с матрасниками. А Катя и Соня, похоже, ходили с более серьезными группами, вот потому все требования Арнольда воспринимали как вполне естественные. Мое же впечатление: девчонки, что надо, обузой не будут. И снаряга у них на уровне. Правда, спальники легковаты, да ведь не зимой идем.
Поговорив еще немного, разошлись. А на следующий день – новая неприятность: не может идти Настя Киселева, по работе не отпускают. За свою работу Настя, в отличие от Лидки, держалась зубами и когтями, упрашивать ее было бесполезно, поэтому Олег ограничился коротким:
– Жаль.
И дальше все шло в этом же духе. Миша Хвостов попался – по его словам – на грубом нарушении правил торговли. Подписка о невыезде. У Евы в Израиле умирает дядя, едет прощаться. Лешу тормознуло-таки начальство: фирма расширяется, его ждет назначение на руководящую должность… Олег стал даже вздрагивать, заслышав звонок мобильника. Числа двадцатого – Олег не запомнил точно дату – позвонила Инга, благодарила за то, что свел ее с Артуром Львовичем, сказала, что недели через две-три Арнольда выпишут из больницы. Олег грустно усмехнулся: в поход-то все равно пойти не сможет.
Вечером двадцать шестого мая позвонил Петя Самойлов и долго мямлил, мол, неожиданно узнали о международной фармацевтической выставке, их фирма будет обязательно участвовать, ему там быть руководителем экспозиции… Олег чертыхнулся: что ж, все ясно: идут они вшестером. Он сам, Лидка с Тарасом, Митя и две новенькие женщины, имена которых он в очередной раз забыл. Надо озаботиться обратными билетами. Впрочем, наверняка Митя уже занимается этим, у него и все паспортные данные в картотеке. А о том, что и Петя Самойлов не идет, он уже знает, не может быть такого, чтобы Петя не предупредил завхоза раньше, чем Командора, жаден Петя до денег. Но все равно, надо денька через два позвонить Мите. И надо собрать всех идущих, выяснить, что закуплено, что нет – как-никак, перед ним отчитались только Ева и Леша.
…Двадцать восьмого утром позвонил Митя.
– Командор, – по голосу чувствовалось волнение и тревога. – Ночью отвез Машу в роддом, схватки начались. – Не доносила она до срока. Час назад позвонили – родила. Сам понимаешь…
– Понимаю, Митя, – подавив тяжкий вздох, ответил Олег. – Обратные билеты еще не брал?
– Не брал. Извини уж, не до билетов было.
– И к лучшему. Кто родился-то?
– Мальчик.
– Что ж, расти будущего туриста. И не сходи с ума, все будет о’кей…
Так, обратные билеты ложатся на него. Жаль, что сегодня нет с собой денег: завтра ехать к заказчику, не до билетов будет. А время-то уходит. Тридцатого утром Олегу пришла гениальная мысль: поручить обратные билеты Тарасу. Или Лидке, благо она уже безработная, свободного времени навалом. Из электрички позвонил Тарасу.
– А я как раз собирался тебе звонить, Командор, – услышал он спокойный голос. – Не идем мы с Лидкой. Мама Лидкина заболела, что-то с сосудами. Так что Лидка – к ней, а я – с маленьким Лешей.
– А почему бы Лидке не взять с собой и сынишку? – поинтересовался Олег. – Заболевания сосудов не заразны.
– Ты что, с ума спятил! – раздался в трубке возмущенный Лидкин голос. – Ты понимаешь: мама больна! Как я туда заявлюсь с ребенком, маме же нужен уход и покой.
Олег молча отключился. Хотел узнать, что для Лидки существеннее? Вот и узнал. И в ситуации, когда надо бы хуже, да некуда. Он тяжело вздохнул и принялся искать в записной книжке телефоны новеньких: надо срочно встретиться с ними, поставить в известность о том, сколь сильно изменилась ситуация. Звали их Катя и Соня, это Олег установил методом исключения. Договорились встретиться в тот же день, вечером. Для себя он решил, что в поход пойдет даже один: слишком уж настойчиво добивался отпуска именно в июне. И хотя Кашина предстала в этом конфликте отменной дрянью, не будет Олег уважать себя, если вдруг выяснится. что все его веские доводы – туфта. Да и шепотки пойдут, почему это Олег Данилов принялся выживать Машу Кашину. Бухгалтерские дамы, и так имеющие на него зуб из-за ухода Клавдии Васильевны, точно расстараются, а к ним присоединяться и другие…
Новенькие оказались симпатичными и сложенными настолько женственно, что сразу же возникали сомнения в их спортивности. Выслушав Олега, они переглянулись и сказали дружно: в поход идем. Олег испытал разом три чувства: удивления, досады и радости. Удивления – потому, что не ожидал быстрого и однозначного ответа, досады – ну и команда ему досталась в этот поход, не дай бог еще раз такую. Ну а обрадовался он тому, что идет все-таки не один: шесть лет назад он рванул в одиночку на Хамар-Дабан и не чаял выбраться. После той авантюры заклялся ходить в походы без спутников, пусть хоть таких, совсем зеленых. Выпадет крайняк, так хоть перевяжут, накормят, а то и до людей дойдут с вестью, что там, в горах, гибнет человек, что помощь нужна…
…Соня с трудом удержала тяжкий вздох. Идут втроем. Тяжко же им придется. И вряд ли Олег ходил со столь беспомощными женщинами. И самое жуткое: он-то уверен, что кое-какой походный опыт у них с Катей есть. Будь неладен тот час, когда они согласились на эту ложь. А мосты-то сожжены напрочь: с работы уволены, сегодня перебрались в пригородную гостиницу, цены в которой им не по карману. Нет у них выбора. Даже признаться во лжи нельзя: скажет Олег жесткое «нет», и что им делать?
– Да, – твердо сказала Соня. – Мы идем.
Катя с мольбой посмотрела на подругу: неужели она согласится, неужели она не понимает, как Кате страшно. Но Соня твердо сказала: идем. И Катя послушно повторила:
– Мы идем.
А еще Кате вспомнились слова той женщины, что, мол, Командор способен и руку поднять на новичков. И особенно он строг к новеньким женщинам, потому как законченный женоненавистник. А защитить их могут только она, да какой-то Тарас. Теперь же выясняется, что ни эта женщина, ни Тарас в поход не идут…
И Соня вспомнила рассказ о наказании Оксаны. «Если по совести, то мы заслужили порку, еще не выехав из Москвы, – грустно подумала она. – Тем, что солгали, переложили свои проблемы на плечи совершенно незнакомого нам человека, испортили ему отпуск»…
...Что ж, раз состав определился, надо брать обратные билеты. Невезуха продолжала править бал: билеты удалось взять на самый неудачный поезд, пресловутый скоро-медленный, да еще в купейный вагон. Хорошо хоть, что вместе, а то туда из-за всех этих пертурбаций со сдачей билетов едут в разных купе и на верхних полках. Впрочем, может и к лучшему, что поход сокращается на один день и вернутся они в Москву не в воскресенье, а в субботу.
Решив вопрос с билетами, Олег принялся за прокладку нового маршрута: никаких восхождений, по ущелью ручья Туманный поднимаются к озеру, а далее идут осыпными склонами к водораздельным хребтам…
Глава 4. Наконец-то в поход.
Но вот и день отъезда, вокзал, призывный гудок электровоза, состав тронулся, по перрону побежали провожающие. Его спутниц, как и самого Олега никто не провожал, что немного озадачило. И вот уже мелькают за окном пригородные поселки, а мысли, обгоняя поезд, убегают в горы: каким же ты будешь, новый поход, какие принесешь находки, какими одаришь разочарованиями...
Только спустя сутки им удалось собраться в одном купе. И тут-то выяснилось, что Катя и Соня имеют, скажем так, весьма странные понятия об укладке рюкзаков. Вспомнив, с какими ладными рюкзаками женщины пришли на вокзал, Олег понял, что в Москве рюкзаки укладывал кто-то другой. Уж не тот ли, кто этих женщин ему и сосватал. Интересно, кто он, этот ретивый? А может не он, а она. Настя Киселева, к примеру. Уж больно странен ее отказ от участия в походе. Или Лидка: эта, конечно же, до последнего надеялась пойти, чтобы самой прикрыть неумелых подруг. «Ладно, вернусь домой – выясню, – подумал он. – Какой тут туристский опыт, если даже рюкзаки укладывать не умеют».
Тяжело вздохнув, Олег принялся переукладывать женские рюкзаки. И минут через пять чуть не грохнулся в обморок: что непромокаемых мешков для спальников и запасной одежды нет – понятно. Можно объяснить, хоть и с трудом, на кой лях взяли мягкие домашние тапочки, зато не взяли запасные толстые носки. Но ночные рубашки – это уже нечто. Неужели они не понимают, что горный поход – это не пикник в подмосковном лесочке. Хорошо хоть сандалии взяли. Без них на некоторых переправах не обойтись. Ну и походец ему выпал, не дай бог повторения...
– Девчата, давайте-ка начистоту: этот поход какой у вас по счету?
– Второй, – смущенно ответила Соня.
– А в первый поход когда, куда и с кем ходили?
– Да в этом году, – удивленно сказала Соня. – С Арнольдом, Колей и Петей на Кендур.
Олег почувствовал, что сползает на пол. Мелькнула даже подленькая мыслишка: а не оставить ли этих спутниц в палатке у станции, а самому пойти-таки в одиночку с тентом? Олег тут же осерчал на себя: не потому ли он ушел от Павла Никодимовича, что тот так и поступил, причем при более надежном раскладе: оставались не две женщины без всякого походного опыта, а парень с девушкой, до этого по разу ходившие. А результате – два трупа. Что же это он сам-то? Нет уж, дорогой Олег, тащи этот крест до конца. Взял их в поход – неси теперь ответственность за них до самой Москвы. И вот что еще. Никаких телок. Такие игрища приемлемы в достаточно большой группе, когда новенькие под присмотром составляющих большинство группы старичков, когда попытка ответной выходки будет тут же пресечена. Когда же он один с двумя женщинами, не имеющими никакого походного опыта, то любая их обида чревата трагедией. Расплачутся, разбегутся. Не зная гор, не имея походных навыков, попадут в такой переплет, откуда им уже не выбраться. И что тогда Олегу делать? Искать их трупы? Вообще-то, и самому Олегу эти игры в телок стали надоедать. И уж точно, в отсутствии команды, они не доставят ему никакого удовольствия. В этом году он и не собирался брать в Команду новичков. Как же они появились? Кто же ему сказал, что с ними идут две новенькие? Арнольд. И сказав, выразил неудовольствие: в Команде будет тринадцать человек, а это не к добру.
Но уж теперь сомнений нет: кто-то из своих из каких-то еще неведомых Олегу соображений уговорил этих женщин идти в поход, помог им купить хорошую походную обувь, отдал им свои старые рюкзаки и спальники, а потом умыл руки. Ясно, что Лидка к этому не причастна. Неужели Настя? А что, вполне может быть. Она – женщина злопамятная. Решила и ему, Олегу, отомстить за то, что года три держал ее в телках, подсунув настоящих телок, и этим своим подругам за что-то насолить. Да им сам хорош, разозлился Олег на себя. С новенькими даже поговорить не удосужился, не то, чтобы расспросить обстоятельно. Снаряжение их не проверил. Одно слово – дурак. А еще руководитель группы…
Олег, вновь тяжело вздохнув, стал объяснять своим спутницам основы поведения в горах, упирая на жесткую дисциплину и необходимость безоговорочного исполнения всех его приказов. Проведя инструктаж, достал карты и принялся кардинально перекраивать план похода: какие тут вершины с такой группой, пойдут они в обход собственно горного массива, так, чтобы не выше пятисот метров. Стоп, есть же лучший вариант: пройти вдоль реки Ивовая. От станции над ее восточным берегом почти до истока. Затем несложная переправа – в верховьях Ивовая совсем узкая. И дальше над западным берегом к железной дороге. Да, именно так. Сделают круг и с западной стороны выйдут к той же станции. Правда, последние три перехода будут потяжелее, там отроги круче и выше. Ничего: и новенькие уже обретут некоторый опыт, и рюкзаки будут полегче. Если же женщины войдут во вкус, можно и небольшой траверс сделать через две-три вершины. Кроме того, в случае каких-то осложнений есть возможность избежать переправы, пройдя по железнодорожному мосту. Дневок надо предусмотреть три-четыре, чтобы и при самых непредвиденных обстоятельствах обязательно дать женщинам отдых. И первую дневку устроить на берегу Туманного озера, за одноименным, вытекающим из озера ручьем. Порадовать женщин возможностью искупаться в кристально чистой воде этого озера. Дальше же с учетом непредвиденных обстоятельств. А какие могут быть непредвиденные обстоятельства? Самое неприятное: они придут в пик половодья. Что ж, это он заметит сразу: ручей Белокрылый наполняется водой только в половодье и при ливневых паводках. Если в этом ручье вода низкая, то или половодье еще не начиналось, или пик его уже прошел. Кузьма говорил, что в этих местах половодье редко начинается мощно, обычно недели две-три набирает силу, разгоняется. Да и обычный срок начала половодья – конец мая. Так что уровню воды в этом ручье вполне можно доверять. Если придут в самый разгар таяния снегов, то поднимутся к верховью ручья Белокрылый, а от него через перевал пройдут к озерцу, из которого вытекает ручей Вертлявый. Конечно, придется на сложных участках самому переносить женские рюкзаки, но тогда они не будут лимитированы временем. От верховья Вертлявого сделают пару-тройку радиалок. Ну, остальные непредвиденные обстоятельства привычны: травмы, проливной дождь, плотный туман. В тучу на таких высотах они вряд ли попадут. Как бы то ни было, все эти обстоятельства сводятся к одному: отсидка. А при отсидке продукты тратятся, а силы берегутся. В случае чего возвращаемся старым следом. Главное – как можно раньше оценить стадию паводка. И не промедлить с решением возвращаться. Плохо, что такой вариант маршрута он не рассматривал даже как аварийный выход. А потому и Кузьму об этих местах не расспрашивал. Впрочем, Кузьма немного об этих местах сам рассказал, когда заговорил о катастрофическом весеннем паводке. Что же касается питания, то режим такой: утром и вечером картофельное пюре из пакета с сушенным мясом, которое так хорошо навострилась изготавливать Маша Северова. Разумеется, утром еще кофе, а вечером на выбор: чай или какао. В середине ходового дня обед. Суп из пакетиков, сухари и чай с сухофруктами…
…Соня думала, как бы она повела себя на месте Олега. Оставила бы одних у станции или все-таки, изменив маршрут, пошла с ними в горы? Судя по тому, как сосредоточенно Олег работает с картой, он выбрал второй вариант. Она впервые подумала о мужчине, с которым ее так неожиданно и странно свела судьба, по-доброму, благодарно. И робко шевельнулась в груди симпатия. Ей даже захотелось сказать Олегу что-то ласковое. Соня вдруг смутилась и отвернулась к окну…
…Катя заворожено смотрела в окно. Вот уже и горы показались. Впервые она видит горы. Какие они грозные издали. Как воспримут они маленькую Катю?..
…Поезд опоздал почти на пять часов, что лишь усилило мрачность Олега. Но вот его щеки ощутили призывную шершавость ветра, глаза обрадовал горный пейзаж, пусть пока еще и незнакомый, ноги рвутся шагать...
Горы их встретили приветливо: несильный ветер приятно холодил кожу, легкие облачка неспешно скользили по небу. Нежарко, правда, градусов пять-семь тепла. Жаль, конечно, что все вершины закрыты частью ближними отрогами, а частью плотными облаками, но и открывавшийся вид ошеломил женщин, впервые в жизни увидевших горы воочию…
…Катя несколько минут стояла, открыв рот, восторженными глазами глядя на открывшуюся панораму гор.
– Вот это да, – проговорила она, вдруг поняв, что ей не найти слов, способных выразить охватившие ее чувства. – Какая волшебная красота, Соня…
Соня стояла молча. Горы столь поразили женщину, что ей казалось кощунственным что-либо говорить. «Картины, фотографии, фильмы лгут, – вдруг поняла она. – Чтобы почувствовать горы, надо прийти к ним…»
Олег, давая женщинам полюбоваться горами, не торопил их, не вскидывал свой рюкзак. Стоял чуть поодаль, улыбался. Но все-таки надо идти. Он резким движением вскинул на плечи свой рюкзак. Обе женщины разом обернулись.
– В путь, девчата, – скомандовал Олег, помогая им надеть рюкзаки. – В горы...
В первый день шли небыстро: Олег щадил своих женщин, давая им пообвыкнуться, втянуться в ритм. Да и заходной вес его собственного рюкзака был значительным: более тридцати килограммов. Впрочем и женщинам пришлось нести почти по двадцать, многовато для первого горного похода. Сам собой установился порядок следования. Первым, разумеется, шел Олег. Второй – то и дело радостно восклицая – Катя. Слушая ее возгласы, Олег радовался тому, что хоть в одном ему точно повезло: восприятие гор этими женщинами созвучно его собственному. Нет этого, с некоторых пор ставшего раздражать его, спортивного дробления гор на элементы сложности, нет и всегда бесившего его страха, столь часто проявляющегося у других новичков.
Соня шла последней, нарочито поотстав от Кати: восторженные возгласы подруги мешали ей. Она вдруг поняла, что с горами можно общаться, они слышат и отвечают… Соня разом успокоилась, пришла вера: горы, принявшие ее как свою, оберегут ее, спасут…
Олег, словно угадав Сонин настрой, не корил ее за отрыв. Только время от времени останавливался и терпеливо ждал, когда Соня нагонит их.
Часов в семь вечера они подошли к небольшому, но быстрому ручейку, без труда перешли его по камушкам. Здесь Олег решил расположиться на ночлег, поскольку до следующей переправы им сегодня не дойти, а тащить на себе воду неразумно. Да и прошли все же несколько более шести километров, неплохо для первого дня. Пусть и по вездеходной дороге, сворачивающей вниз почти у самого ручья, но все равно, неплохо. И уровень воды в ручье успокаивает, невысокий уровень. Может, им повезло, пик половодья прошел, и они без проблем обойдут западную часть горного массива.
– Сбрасываем рюкзаки, – скомандовал он. – Будем устраивать бивак.
Женщины с явным облегчением выполнили его команду.
– А как называется этот ручей? – спросила Соня, усаживаясь на большой камень.
– У него красивое название, – сказал Олег, давно взявший за правило помнить весь маршрут наизусть. – Белокрылый.
– Белокрылый, – нараспев повторила Соня. – А почему он так называется?
– Не знаю, – улыбнулся Олег. – Может, кто из геологов так назвал в честь красавца-лебедя…
Хотя место для палатки Олег приглядел сразу же, он специально просмотрел еще четыре площадки, подробно объясняя Кате и Соне чем плохо вот это место, а чем – это. Объяснив, почему именно это место наилучшее из всех здесь имеющихся, стал учить женщин ставить палатку. Конечно, провозились куда дольше, чем если бы Олег поставил палатку сам, но зряшной тратой времени он не это не считал, понимая, что обстоятельства могут всяко повернуться. После того, как установили палатку, стал учить своих спутниц, как обращаться с примусом и как разжигать костер, благо сушняка в зарослях можжевельника, ольхи и ивы было много. Поужинав, еще больше часа сидели у костра: спать не хотелось, выспались в поезде впрок, разговор тоже не очень клеился: Олег пытался угадать, минуло половодье или нет. Судя по уровню воды в ручье – чуть выше щиколоток – можно надеяться, что вода уже спадает. Может, верно говорят, что новичкам и дуракам везет. Если так, то их шансы высоки: с точки зрения этой пословицы, состав группы оптимальный – две новенькие и дурак в качестве руководителя. Отменная, можно сказать, по составу группа.
Его спутницы заворожено глядели на вздымающиеся вокруг хребты.
– Какая чарующая красота, – чуть слышно прошептала Соня. – Неужели это явь, а не сон... Катя посмотри: облако медленно взбирается по склону горы...
Олег поднял голову и улыбнулся:
– Еще и не такие красоты увидите. Горы, это…
– Соня, Олег, смотрите: солнце зажгло облака, – восторженно вскрикнула Катя. – Вечер уже, а оно так высоко. Волшебство…
– В этих краях как раз сейчас начинается полярный день, – улыбнувшись, объяснил Олег. – Пусть и не столь долгий, как на Кольском. Солнце зайдет ненадолго около полуночи.
Однако поздно уже, пора спать. Завтра нам шагать и шагать…
И следующий день прошел достаточно успешно. Утро было тихим, как и вечер накануне, прохладным. От ручья стали подниматься на невысокий отрог, в середине дня спустились вниз, перешли через еще один ручей, Вертлявый – Олег упредил вопрос, сразу назвав ручей по имени – несколько более полноводный, вода на стремнине достигала середины голени. От ручья вновь начался подъем, заметно более крутой, поэтому шли серпантином. Но все чаще стала проявляться недисциплинированность и безалаберность обеих спутниц Олега: то одна решит спрямить путь и ее приходится медленно выводить с сыпухи[1], то другая отправится по нужде за бугорок, а за бугорком-то обрыв. Бросишься подстраховать ее, так тут же истошный крик «Не подходи!» и почти тут же еще более истошный «Ой, я падаю!». Олег хмурился, объяснял в который раз, что в горах не надо искать укромное местечко, достаточно сказать: «Не смотрите в мою сторону». Обе женщины согласно кивали головами, но спустя несколько часов все повторялось вновь. Тем не менее, они все дальше и дальше углублялись в горы, Катя то и дело восторженно ахала, восклицала, порой даже подпрыгивала от рвущегося восторга. Соня шла, тихо улыбаясь своим думам, радуясь знакомству с горами. Настроение Олега понемногу улучшалось, крепла надежда на благополучный исход похода. К вечеру перешли вброд ручей Студеный, столь же полноводный, как и предыдущий, прошли метров пятьсот вверх по течению, остановившись на ночлег в том месте, где от долины ручья ответвлялось идущее с подъемом ущелье: по нему Олег рассчитывал миновать крутые осыпи и выйти почти на самый верх отрога. Олег нашел приемлемую площадку как раз на стыке обоих ущелий, поставили палатку.
