Текст книги "Крах одной карьеры (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5

Была суббота, и Кушнир позволил себе проспать до десяти утра. Вставать не хотелось, хотя Валерий запланировал на выходной очень многое. «Черт, сколько раз давал слово вставать с будильником, – лениво размышлял Валерий, – прибраться надо, полы вымыть… Договориться бы с уборщицей, чтобы она прибирала, да денег нет. А грязища!.. Как там Ирэн поживает? – Кушнир усмехнулся. – Хороша, нечего сказать! Вот бы такую себе жену найти… Надо бы ей позвонить. А может, статью подбросить для Гарри? О чем только?..»

Валерий решительно встал и начал делать зарядку, предварительно включив магнитофон.

Резко зазвонил телефон.

– Доброе утро, Валери! – проворковал в трубке знакомый голос.

Кушнир похолодел:

– Ирочка, ты откуда?

– Со станции. Хочу тебя видеть. Можно? Кушнир лихорадочно соображал.

– Стой около станции, я мигом.

Он быстро оглядел комнату, словно прикидывая, стоит ли прибираться, но, махнув рукой, натянул джинсы, рубашку и выскочил за дверь.

Понимая, что автобус ждать бесполезно, Валерий кинул взгляд на шоссе: в ста метрах стояло такси. И Валерий бросился к машине.

– Шеф, выручи, – задыхаясь, попросил он. – Подбрось до станции и обратно.

Водитель оценивающим взглядом смерил его с ног до головы и небрежно бросил:

– Трояк.

– Поехали. – Валерий плюхнулся на переднее сиденье и нервно закурил.

Машина с ходу набрала скорость.

Ирэн в светло-коричневом платье «сафари» и с большой кожаной сумкой через плечо стояла около пригородных касс электричек. Увидев Кушнира, она радостно помахала рукой. Валерий, смущенно улыбаясь, подошел к ней.

– Здравствуй, Валери, – Ирэн поцеловала его в щеку, – я рада…

– Как доехала? – невпопад спросил Кушнир и взял из ее рук сумку.

Они сели в такси, и машина помчалась по неширокому шоссе обратно. Ирэн счастливыми глазами смотрела на Валерия и осторожно гладила его руку. Валерий нежно пожал узкую и теплую ладошку женщины. Возле общежития он расплатился с водителем и извинился перед Ирэн:

– Я никого не ждал, у меня не убрано…

Он пропустил гостью в комнату, затем вошел в нее сам.

– Располагайся, Ирэн, я сейчас… Вот тут душ, в общем, все сама найдешь… – еще больше смутился Кушнир и вышел.

«Нужно срочно найти четвертак, – подумал он, – у кого бы одолжить? У Надьки Надеевой? Нет… Может, у Гилярова?» И побежал к Сергею.

– Старик, не выручишь? Рублей тридцать надо. Родственница приехала…

Гиляров молча кивнул и подошел к письменному столу:

– Полета хватит? На костюм откладываю, так что не спеши отдавать.

– Спасибо… Выручил! – радостно сказал Валерий и побежал в магазин.

Когда он вернулся к себе, то остолбенел: полы вымыты, все прибрано, на письменном столе наведен порядок, а рукопись диссертации аккуратно сложена в папку. На тахте сидела Ирэн и виновато улыбалась:

– Прости, Валери, я немного похозяйничала.

– Ну зачем ты?

– Ничего, милый. Я в офисе прибираюсь сама.

Кушнир поставил на столик бутылку коньяка, фужеры и рюмки.

– Валери, я привезла немного вкусненького. – Ирэн открыла холодильник и вынула из него несколько тарелочек с бутербродами.

Валерий подошел к ней и поцеловал. Ирэн вздохнула и, забросив руки ему на шею, прошептала:

– Я соскучилась… Мне даже по ночам ты снишься, дорогой. Потом они слушали музыку, пили коньяк, без умолку щебетала Ирэн. Валерию казалось, что стал явью какой-то его детский сон, и он летит, не касаясь земли, скрытой прозрачной полосой тумана.

– Да, Валери, а у меня к тебе деловое предложение. – Ирэн приподнялась на тахте, внимательно посмотрела на Кушнира. – Шеф просит у тебя статью…

«Так, значит, она по делу приехала, – эта мысль неприятно обожгла Кушнира, – а я-то думал…»

Он будто очнулся и вопросительно поглядел на свою подругу.

– Гарри хочет опубликовать продолжение той статьи. Читателям будет приятно узнать, как идут дела у молодого ученого.

– Это невозможно, – покачал головой Валерий и потянулся к пачке сигарет. – Мне и так досталось за статью… Еще не знаю, чем все кончится. Э… да тебе не понять.

– Бедненький мальчик, – Ирэн поцеловала его в щеку. – Да, совсем забыла: шеф сказал, что может дать тебе аванс за статью… пятьдесят долларов.

Она вскочила и, вытащив из сумки конверт, протянула Кушниру. Тот нерешительно взял и, достав деньги, с любопытством стал их рассматривать. Затем засунул их в конверт и с сожалением возвратил Ирэн:

– Куда я их дену и что на них куплю? У нас в магазинах доллары не берут…

– Так ты их поменяй на советские, – наивно сказала Ирэн.

– Ты что, милая! – вспыхнул Валерий. – Это же валютная операция. А я за решетку не хочу…

Вечером Валерий и Ирэн вышли на улицу. Кушнир специально ждал, пока стемнеет, ему не хотелось, чтобы его видели на улице вместе с этой женщиной. Шли молча.

– Почему ты такой, – Ирэн запнулась, подбирая слова, – такой… молчаливый? О чем ты думаешь, Валери?

– О нас, – задумчиво сказал Кушнир. – Все это как-то нереально, неестественно… Зачем все это? – Он вдруг остановился и пристально посмотрел на Ирэн. И она похолодела.

– Сейчас пусть будет так, – прошептала женщина, – а потом… Я завтра рано утром должна уехать.

Кушнир согласно кивнул.

Проснулся Валерий в восьмом часу. Ирэн в комнате не было. На журнальном столике лежали записка, конверт с долларами и листок клена, который сорвала Ирэн вчера вечером.

Глава 6

Мездриковский встретил Кушнира около проходной института и, вяло пожав ему руку, попросил зайти.

– Так вот, любезнейший Валерий Борисович, – сказал он, усаживаясь в кабинете за свой стол, – внимательно прочитал черновик вашей кандидатской. У меня есть несколько незначительных замечаний, которые вы быстро исправите. А в общих чертах все хорошо. Есть, правда, одно маленькое «но», – Мездриковский озабоченно поправил очки, – Лаборатория Григория Александровича провела ряд очень удачных экспериментов, которые подтверждают их теоретические изыскания…

Кушнир встревоженно и удивленно посмотрел на Евгения Павловича.

– Да, да… – Мездриковский покачал головой, – где-то мы были недальновидны… У Гилярова и его группы есть совершенно неожиданные аномалии в результатах, которые объяснить не можем пока ни мы, ни они… Надо бы провести серию экспериментов на их установке…

– Но, Евгений Павлович, – привстал Кушнир, – , у меня же защита на носу!

– Знаю, знаю… но пока мы не сумеем объяснить этот феномен, а желательно, чтобы мы объяснили его, на защиту выходить рано. Тем более что защита двух кандидатских на одну тему восторга у ученого совета не вызовет. Гиляров защищается через месяц, – сухо обрезал Мездриковский и снова потрогал бородку. – Ученый совет срок защиты утвердил…

Мездриковский с непонятным вниманием разглядывал опустившего голову Кушнира, Неожиданно он подошел к нему:

– Ну ладно, не расстраивайтесь, любезнейший Валерий Борисович. Хоть разговор и был не из приятных, не все так плохо… Надо срочно провести серию экспериментов и доказать, что аномалия необъяснима по несостоятельности математической модели Водолагина, что теоретический расчет был неточен… Авторы не смогли предсказать возможные результаты… – Евгений Павлович задумчиво смотрел на собеседника, – в науке, как и в жизни, побеждает тот, кто не боится… трудностей.

«Вот куда подвел, любезнейший, – Валерий хмуро усмехнулся про себя. – А… он, между прочим, прав! Победителя не судят!»

Утром Андрей пришел в управление около восьми. Росляков был уже на месте.

– Ну, выкладывай, – сказал он. – Дай только Геннадию Михайловичу позвоню.

Когда пришел Петров, Андрей стал рассказывать, что ему удалось выяснить за неделю. Помолчали.

– Значит, ты считаешь, что у этого парня был контакт с «журналистом»? – спросил Росляков.

– Считаю. Кроме того, Кушнир одну ночь не ночевал в гостинице.

– Но он мог и у приятеля остаться, – возразил Петров.

– Мог, – Андрей кивнул головой, – а если он у Травински остался?

– Вряд ли… Эта хитрая бестия на такое не пойдет. Если у него и был контакт с Кушниром, то на «нейтральной» территории, так сказать. Может, у секретарши его?

– Может, и так, – согласился Петров.

– Не нравится мне возня Травински, – Росляков поморщился. – Недаром он вокруг парня закрутился!.. Недаром.

– Может, побеседовать с Кушниром? – спросил Андрей.

– Можно-то можно, да как бы не спугнуть этого «журналиста». Он, кстати, тут ездил в Троице-Сергиеву лавру…

– Причем одно интересное обстоятельство, – Петров подошел к карте области. – Вот здесь с его секретаршей стало плохо, она вышла из автобуса и вернулась ь Москву, но… через сутки. Непонятное исчезновение.

– Да… – Росляков посмотрел на часы. – Что-то мне, бойцы, эта мистика не нравится. Андрей, когда ты был в научном городке, ничего не слышал подозрительного? Не могла там появиться сия особа? К примеру, у Кушнира? Ты бы проверил все-таки.

– Хорошо, Владимир Иванович.

– Ну, бойцы, мне пора двигать, – Росляков встал, собрал бумаги на столе и протянул Петрову: – Оформи через секретариат. И вот что… вы мне позванивайте.

Петров и Кудряшов переглянулись, и по их виду полковник понял, что звонков не будет.

Глава 7

Гарри встал рано. По привычке просмотрел центральные газеты, бегло пробежал глазами отработанные рулоны телетайпов. Широко распахнул окна. В комнату ворвался довольно прохладный утренний ветерок. Зашелестели бумаги на массивном письменном столе, из пепельницы серым облачком взлетел пепел…

Гарри устал. Под глазами показались мешки, и даже массаж и компресс из льда их не убрали.

Гарри думал о том, что годы все больше дают себя знать, что все чаще он чувствует какую-то неуверенность и, поймав себя на этом, начинает беспричинно волноваться. Сейчас волновало непонятное молчание Донована, Полугодовой отчет, который Гарри передал по дипломатическим каналам, остался без ответа. Травински понимал, что в Центре идут какие-то сложные «игры». «Старикашка» Донован был на коне, и подводные течения его не касались. Но у противников Донована были рычаги в нынешнем руководстве ЦРУ, которые могли испортить настроение даже ему. Гарри закурил и сел за письменный стол. Задумчиво потрогал пишущую машинку, поправил стопку бумаги.

Резкий звонок заставил Травински подняться и направиться к двери.

На пороге стоял… «старикашка».

– Привет, Гарри! – бодро рявкнул Донован и, отстранив ошеломленного хозяина, вошел в квартиру.

– Добрый день, шеф. Что же вы не сообщили, я бы вас встретил.

Донован с ходу плюхнулся в широченное кресло в углу около торшера.

– Я ценю время моих сотрудников, а потом я приехал в Союз с группой туристов.

И тут только Травински заметил, как одет шеф. На нем были выгоревшие джинсы, коротенькая курточка из белой материи, какая-то клетчатая рубашка, кепочка с длинным козырьком. Словом, отошедший на старости лет от дел фермер, решивший немного попутешествовать. Из-под козырька кепи на Травински смотрели холодные бесцветные глаза, в правой руке шефа дымила сигарета, на конце которой рос столбик пепла.

– Как живешь, старина?

– О'кей, шеф… Виски, джин?

– Джин с тоником и кофе.

Травински колдовал на кухне, пытаясь догадаться, зачем Донован предпринял такой вояж. «Скорее всего, облетает точки, – думал Гарри, засыпая кофе в кофейник, – а может, по отчету? Старый черт, мог бы и предупредить. Ирэн опаздывает… Что-то случилось, видно».

Он вкатил в комнату кухонную тележку, переставил все на журнальный столик и уселся в кресло напротив:

– Слушаю, шеф.

– Сначала давай джин, – Донован пригубил бокал и, заметив, что Гарри посматривает на часы, небрежно бросил: – Ирэн не будет, я ей звонил и сказал, что она сегодня свободна…

Гарри кивнул, не выразив особого удивления. Манеру шефа он знал хорошо: любил старик ошарашивать неожиданными выходками.

Донован с наслаждением чередовал джин с кофе и дымил сигаретой.

– Ты неплохо устроился, милый…

– Стараюсь, шеф, – односложно бросил Травински, ожидая на-чала настоящего разговора.

Донован притушил сигарету и встал. Подошел к окну и долго рассматривал панораму Москвы, потом неожиданно резко повернулся и хлопнул по плечу стоявшего рядом Травински:

– Ты неплохо поработал, Гарри. Отчет одобрен. Были, конечно, небольшие интриги, но это неважно. Я приехал сюда, чтобы не писать длинных писем и поговорить с тобой наедине. Как ты думаешь, созрел твой мальчик для беседы?

– Нет, шеф, – Травински покачал головой, – еще рано.

– Он не догадывается, зачем он нам нужен?

– Думаю, что нет, – Травински посмотрел на шефа и усмехнулся. – У него роман с мисс Ирэн, и я думаю, вернее, хочу, чтобы он успешно развивался.

– Кстати, ты уверен, что он не связан с контрразведкой?

– Да, шеф. У меня есть свой человек в академгородке. Он сообщил, что у «аспиранта» неприятности по работе. По комсомольской линии (он вовремя не уплатил взносы, скрыл сумму полученного у нас гонорара) и по производственной. Его обскакал его же коллега – раньше защитил кандидатскую. Мездриковский им недоволен… В общем, все складывается как нельзя лучше и… не надо торопить события.

– Видишь ли, – Донован закурил новую сигарету и стал расхаживать по комнате, оставляя темные следы на ковре, – у нас есть сведения, что скоро в этот институт приедут специалисты с предприятия, которое будет производить сверхчистые материалы. Думаю, что и лаборатория Водолагина, и лаборатория Мездриковского переключатся на разработку новой технологии. Нам необходимо эту технологию получить. Необходимо.

– Как скоро это будет, шеф?

– Информация расплывчатая. Но в течение полугода – точно. Успеешь ты провести решающую фазу вербовки?

Гарри молчал. Он не любил конкретных вопросов, а жизнь научила его не торопиться.

– Постараюсь, шеф. Здесь многое зависит от Ирэн.

– Ирэн справится, – Донован остановился и пристально посмотрел на собеседника. – Должна справиться, и это твоя забота.

Травински неопределенно улыбнулся, словно давая понять, что ценит доверие шефа.

Донован вдруг цепко посмотрел на Травински:

– Как ты себя чувствуешь? Вид у тебя усталый…

– Отлично, – соврал Гарри, – просто вчера поздно лег.

– Что, русская красавица? – добродушно пробасил «старикашка», подмигивая, – а? Сознавайся, Гарри…

– Шеф! – Травински укоризненно покачал головой. – Как вы могли подумать?

– Ах да, – Донован сделал серьезную мину, – ты у нас, как говорят русские, морально устойчив. – И он громко захохотал.

Гарри вдруг показалось, что главного разговора не было и шеф только прощупывает его, готовится сказать что-то очень важное, но пока не хочет.

Но Донован так ничего и не сказал. Просидев у Травински больше часа, он неожиданно заторопился, пообещав на неделе найти время и заглянуть к Травински еще раз.

Гарри остался один в каком-то странном и непонятном для него состоянии. Он никак не мог объяснить визит шефа и от этого чувствовал себя неуверенно, словно на него надвигалась какая-то беда, но что за беда и откуда, было непонятно.

Вечером Травински поехал к Ирэн. Она была дома.

– Что случилось? – всполошилась секретарь. – На вас лица нет.

– Приехал Донован, – тяжко выдохнул Травински, опускаясь в кресло.

– Я знаю. Утром он мне позвонил и сказал, что я сегодня свободна. Так что же стряслось? – с тревогой повторила она. – Неприятности?

– В том-то и дело, что нет. Приехал, посидел, вылил два бокала джина, кофе и, ничего не сообщив, укатил. Никогда такого не было…

Ирэн молчала, осторожно помешивая ложечкой в чашке с кофе. На Травински она не смотрела, и тому вдруг показалось, что его помощница что-то знает, но молчит. Он хотел спросить, но сдержался, вспомнив, что в принципе Ирэн может выполнять какое-то задание, о котором ему знать не положено.

Он простился с Ирэн и вышел на улицу. И, только поворачивая ключ зажигания своей машины, вдруг решил, что надо беречь здоровье и не думать о будущих неприятностях.

– Новость хочешь? – обратился Росляков к Андрею, едва тот появился на пороге кабинета.

– Хорошую – да.

– На Ирэн сведения пришли. Интересная особа эта девица. Андрей вопросительно посмотрел на полковника.

– Во-первых, она русская. Отец эмигрировал в двадцатых годах в Канаду, – полковник говорил, то и дело поглядывая на Андрея, – женился во время войны, а после войны родилась Ирэн. Окончила гимназию, а потом… Потом начинается самое интересное. Она уезжает в Европу учиться. Где она училась, правда, не удалось установить, но думаю, что в какой-то из небольших стран. Потом работала в одной фирме секретарем-переводчиком. Фирма имеет тесные контакты с Внешторгом. Два года назад Ирэн приезжала в Ленинград по делам фирмы, ничего предосудительного за ней замечено не было… Вот такие дела, Андрей Петрович.

– Все это очень хорошо, Владимир Иванович, – Андрей помолчал, – но какое это имеет отношение к нашему делу?

– Видишь ли, в Москву прикатил так называемый главный редактор журнала, в котором работает мистер Травински. Приехал в качестве туриста в группе, которая следует по Золотому кольцу.

– Вы думаете, что это ревизия?

– Точно, – полковник хлопнул по столу ладонью. – Уверен, что там у них что-то случилось. А что? Одному богу известно.

Валерий с самого утра засел за письменный стол. Предстояло вычитать две последние главы диссертации, а времени было в обрез.

Вчера у него состоялся долгий разговор с Меэдриковским, который наконец прочитал последний вариант диссертации и долго высказывал Кушниру свои соображения, рисуя радужные перспективы. Валерий слушал молча. Он понял, что лучше с профессором не связываться, а прикидываться «шлангом», изредка многозначительно кивая головой. Под конец Мездриковский сказал:

– А в целом, любезнейший Валерий Борисович, работа у вас получилась вполне диссертабельмая. Поздравляю.

– Спасибо, – Валерий улыбнулся. – Вам большое спасибо, Евгений Павлович…

– Ну, ну… – по лицу Меэдриковского заструилась улыбка, он снисходительно положил тонкую кисть на руку Кушнира, – это мой долг, Валерий Борисович. Впрочем, как долг каждого ученого помогать молодежи становиться на ноги.

«Выполнил бы ты свой долг, – неожиданно зло подумал Кушнир, глядя на своего научного руководителя, – если бы ученый совет не одобрил диссертацию».

Ученый совет был в пятницу, и на него, кроме множества основных вопросов, вынесли и обсуждение двух диссертаций – Гилярова, который уже прошел предварительную защиту и готовился выходить на основную, и Кушнира.

В шесть часов вечера здание института быстро опустело. Валерий, устав от беспрерывного хождения, присел к журнальному столику и стал читать «Комсомольскую правду».

– Валера, здорово, – протянул ему руку Гиляров.

– Привет, Серега, – Кушнир обрадовался, что теперь будет не один. – Ты тоже не выдержал мук ожидания?

– Да, – просто ответил Сергей и улыбнулся. – Валера, ты читал мой реферат?

– Читал… – Кушнир хотел соврать, но, глядя в озабоченное лицо Гилярова, не смог.

– Твое мнение?

– Знаешь, – Кушнир опять хотел покривить душой и опять не смог, – по-моему, здорово. Коротко и ясно. Отзывы собрал?

– Ну!..

За двустворчатыми дверями послышался шум, хлопанье стульев. Парни мигом отошли в угол коридора. Распахнулись двери, и из конференц-зала стали выходить члены ученого совета, громко переговариваясь и что-то обсуждая. Первым появился Володя Медведев – начальник Серегиной лаборатории.

Увидев Кушнира и Сергея, он остановился и весело на них посмотрел:

– Ну что, молодая поросль? Трясутся поджилки?

– Володя, не тяни резину, – взмолился Валерий, – что решили?

– Ну, по Сереге без нареканий… защита через месяц. А вот по тебе, юный гений, был бой… – Медведев взял Кушнира под руку и отвел к окну. – Извини, Сергей, на два слова…

– Пока, мужики, я пошел потихонечку.

Заворачивая к лестнице, Сергей обернулся: Кушнир и Медведев оживленно говорили, вернее, говорил Володя, а Кушнир стоял, опустив голову.

– Валера, – начал Медведев, – как у тебя взаимоотношения с Евгением Павловичем?

Кушнир непонимающе приподнял плечи.

– Я вот к чему… Мездриковский не хотел тебя выпускать на предварительную защиту, мотивируя тем, что работа еще недостаточно отшлифована.

– Да он что, с ума сошел – пятый раз переделываю! – в сердцах выкрикнул Кушнир. – Были бы замечания путевые, а то – по стилю, по расположению материала…

– Вот и мне показалось, что он излишне придирчив, – задумчиво обронил Медведев, – я был оппонентом по твоей диссертации… Правда, некоторые выводы можно оспаривать, но то, что мысли в работе есть и мысли свежие, неоспоримо. Я так и сказал:

– А Мездриковский?

– Демагог. Ты меня извини, но большие вы мастаки словесами бросаться! Это касается всей вашей лаборатории. Слово скажешь, а в ответ – поток, захлебнуться можно.

Медведев замолчал, вспоминая перепалку при обсуждении диссертации Кушнира. Молчал и Валерий, ожидавший чего угодно, только не такого поворота.

– Не дрейфь, – Володя улыбнулся, – выпускают тебя на предварительную защиту в конце месяца. Скажи спасибо Григорию Александровичу: он тебя отстоял. – И Медведев направился к лестнице.

Постепенно Травински успокоился. Донован не звонил и не приезжал. В посольстве Гарри узнал, что туристическая группа, в которой прибыл шеф, уехала в Ростов Великий, потом в Кижи, Ленинград и наконец улетела а Европу. Травински долго пытался понять, чем все-таки был вызван приезд Донована в Москву, но ничего толкового так и не придумал. Одно утешало: Макдональд стал беспокоить меньше, но еженедельные доклады не отменил.

Задание, о котором говорил шеф, не давало покоя. Необходима была встреча с «аспирантом», но как ее организовать? Посылать Ирэн он не хотел: еще не было ясно, остался ли ее визит незамеченным. И он решился позвонить Валерию домой.

Гарри не хотел рисковать. Он привык полагаться только на себя, на свои интуицию, опыт.

После обеда он выехал на машине и сначала долго колесил по центру, останавливался около продовольственных магазинов, выходил, делал покупки. Несколько раз неожиданно сворачивал в переулки, которыми так богата старая Москва, тут же разворачивался и выезжал снова на основную магистраль, меняя ряды движения, стараясь определить, есть ли за ним наблюдение, но обнаружить ничего не смог. Около шести вечера Гарри быстро подъехал к почтовому отделению в районе Южного Измайлова, нырнул под арку большого дома, сделал огромный полукруг и наконец припарковал машину около подъезда.

В почтовом отделении никого не было. Гарри купил несколько открыток, не спеша их заполнил. Потом, словно что-то вспомнив, хлопнул себя по лбу и вошел в кабину междугородного телефона-автомата. Опустив несколько монет, быстро набрал код и номер телефона Кушнира:

– Алло, Валерий… Здравствуй. Не узнал?

– Здравствуйте, Гарри Генрихович. Конечно, узнал…

– Как поживаешь? Тыщу лет не видел.

– Спасибо.

– Валерий, как наше предложение? Сможешь ты сделать такой материал?

Кушнир молчал, слышно было лишь его дыхание. Травински вдруг ясно, увидел лицо Валерия с капельками пота на нем. В эту минуту Валерий решал все. Гарри улыбнулся, как охотник, увидавший свою добычу и представивший ее уже у себя на поясе.

– Ну и как, Валерий? – мягко, но настойчиво спросил Травински. – Меня редакция теребит…

– Сейчас много работы, Гарри Генрихович. У меня защита на носу…

– Так это прекрасно. Давайте статью по материалам диссертации. Это, кстати, и вас поддержит.

Опять молчание.

– Алло, Валерий, так как?

– Да я не против, Гарри Генрихович, но, повторяю, времени нет абсолютно.

– А, Валерий, Валерий… – голос Травински вдруг стал отечески добрым и задушевным. – Не мое бы к вам участие – не знаю, что бы было… Пришлите мне реферат диссертации, я сам статью напишу.

– Вы добры ко мне, Гарри Генрихович, даже не знаю, как вас благодарить. Я вышлю реферат.

– Прекрасно. Высылайте на Главпочтамт, до востребования на имя Ирэн. Кстати, она шлет вам огромный привет. Так когда ждать реферат?

– Сегодня вышлю.

Гарри закурил и не спеша двинулся к машине. Настроение у него было прекрасное.

«Курочка по зернышку клюет, – размышлял он, осторожно обходя лужи на асфальте, – ничего… Пусть „старикашка“ потерпит… Лучше, чтобы „аспирант“ поглубже живца заглотил. Недовольство надо у него вызывать, недовольство. И скомпрометировать. Надо просить Центр, чтобы кто-нибудь из наших „яйцеголовых“ написал на работы Кушнира рецензию в солидный журнал. Пусть потешится мальчик. И еще что-то надо… такое… такое, чтобы все от него отвернулись!»

Неожиданно он остановился: около его «Жигулей» стоял милиционер и старательно записывал номер машины. Ноги у Гарри отяжелели, и он, с трудом отрывая подошвы от асфальта, пошел вперед.

– Здравствуйте, лейтенант. Судя по тому, как вы рассматриваете автомобиль, я совершил какое-то злодеяние? – Травински обаятельно улыбнулся. – Заранее сдаюсь.

– Здравствуйте, товарищ водитель. Лейтенант Поляков, сто двенадцатое отделение госавтоинспекции Москвы. Нарушаете, товарищ водитель. – Широкое мальчишеское лицо с мелкой россыпью веснушек и аккуратными рыжими усиками сделалось серьезным. Лейтенант козырнул. – На каком расстоянии от жилых домов можно парковать машины во дворах, товарищ водитель?

Гарри изумленно развел руками:

– На каком, лейтенант?

– Не ближе пятнадцати метров. Будем наказывать, товарищ водитель, – голос лейтенанта стал торжественном и назидательным, – меру наказания выберите сами: штраф или посещение лекции в воскресенье…

Гарри пожал плечами и еще раз обаятельно улыбнулся:

– Если не возражаете, лейтенант, то штраф.

Лейтенант открыл полевую сумку, выписал квитанцию и после назидания удалился.

Выруливая из двора, Травински заметил около парапета желтый мотоцикл и облегченно вздохнул: ни одной машины рядом не было. И все-таки какое-то чувство тревоги не покидало Гарри всю дорогу, пока он ехал домой. Он выполнил все манипуляции «отхода от объекта» по инструкции до конца. Снова петлял, менял ряды, крутился на площади, неожиданно сворачивал в переулки и даже дважды проскочил на красный свет светофора. В зеркале заднего вида не было ничего подозрительного, и Травински, облегченно закурив, поехал в Староконюшенный переулок, где стояла его «тойота». Поставив «Жигули» и закрыв дверцу, Гарри позвонил из телефонной будки владельцу «Жигулей» «Сэму», переводчику из «Интуриста»:

– Привет еще раз, Гарри… Машину я поставил, спасибо тебе большое. Да, починили мою «тойоту»… Выручил меня… С меня причитается.

Сергей Гиляров сидел за пишущей машинкой и одним пальцем печатал статью для стенгазеты. За этой работой его и застал Кушнир, который ворвался в комнату, по своему обыкновению, без стука.

– Серега, – начал он без предисловия, – у меня к тебе есть вопрос и предложение.

– Да?

– Как ты помнишь, я тебе полета рублей должен.

– Помню, – улыбнулся Гиляров. – Вопрос есть, а предложение?

– Дай еще полета, чтобы я тебе сотню был должен. Гиляров засмеялся и покачал головой:

– Нет, Валера. Ты же знаешь, что у меня защита через две недели. Костюм надо купить.

Валерий шлепнул себя ладонью по лбу:

– Черт! Как я мог забыть! Слушай, а у кого можно перехватить на месяц? Машинистке надо через неделю платить, а… тугриков нет.

– Даже не знаю, – Сергей наморщил лоб, – у Володьки нет – из отпуска приехал, у Нади…

– Нет у нее. Вчера на работе спрашивал. Говорит, шубу купила…

– Да, положеньице… Но, Валера, сам понимаешь, ничем не могу помочь.

Кушнир не спеша вышел на улицу.

– Эй, мужик, – раздался резкий с хрипотцой голос, – помоги чуток.

Валерий оглянулся. Около тротуара стояло такси с поднятым капотом, около которого возился водитель с засученными рукавами рубашки. Кушнир узнал того парня, который вез их с Ирэн.

– Что случилось?

– Черт его знает. Не заводится, проклятая. Крутани ручкой, а? Крутанул. Двигатель чихнул, заворчал и тут же заглох.

– Может, зажигание сбилось? – неуверенно предположил Валерий.

– Смотрел. Все в порядке… Крутани-ка еще разок. Несколько секунд Валерий крутил рукоятку, но даже намека на запуск не было. Он внимательно посмотрел на водителя:

– Тебя как зовут?

– Игорь, а что… теперь заведется? – съехидничал водитель.

– Меня – Валерием, – не обращая внимания на издевку, сказал Кушнир. – Так вот что, Игорь, у тебя одно из двух: или свечи забило, или аккумулятор сел. Проверь, дорогой. Водитель полез под капот.

– Слушай, – послышалось оттуда, – а ты прав… Ну-ка попробуем.

Игорь быстро сел в кабину и повернул ключ зажигания. Двигатель ровно и негромко заработал.

– Слов нет! – водитель развел руками. – Клемма болталась на аккумуляторе… Прошу, такси свободно.

– Денег нет.

– Обижаешь! Давай, давай садись.

Валерий сел в машину, и она плавно тронулась. Какое-то время молчали, потом Игорь посмотрел на Кушнира и улыбнулся:

– А я тебя помню. Со станции вез с такой еще сногсшибательной дамой. Хороша!

Кушнир молчал, говорить с ним об Ирэн не хотелось. – Да, – Игорь со злостью ударил обеими руками по баранке, – с этой развалюхой верный заработок упустил!

– Нагонишь.

– Как бы не так! Я по субботам и воскресеньям в «Интуристе» катаюсь, инострань вожу в Троице-Сергиеву лавру, они иной раз и валютой подкидывают. На чай, как говорится.

Кушнир заинтересованно посмотрел на аккуратный пробор Игоря:

– А куда ты ее сплавляешь? Сдаешь?

– Ага, – водитель хитро подмигнул, – есть один человечек, который принимает. И ржавыми расплачивается.

– Какими? – не понял Валерий.

– Ну, нашими… рыжими, или ржавыми, вспомни, какого цвета рубль.

Кушнир почувствовал легкое волнение и закурил. Он лихорадочно думал о пятидесяти долларах, которые оставила Ирэн, уезжая в Москву. «Опасно… А кто узнает? Да никто. Сбыл с рук и все… Игорь вроде мужик не из трепливых, сам болтать не будет – в его же интересах! А, чем черт не шутит!»

– Сколько же за зеленые дает твой человечек?

– Хочешь загнать?

– Можно…

– Вот что, с тем человечком тебе встречаться не резон. Я сам у тебя возьму… Далеко ехать?

– Направо, теперь к красному дому… Сейчас выйду. – Кушнир быстро скрылся в подъезде и через минуту уже снова сидел в машине. – Поехали., Игорь внимательно посмотрел купюры:

– Идет. Вот что, Валерий, сейчас у меня денег нет с собой. Хочешь, подскочим к моему дому, хочешь, вечером встретимся…

– Нет, давай сразу все сделаем, а встречаться вечером у меня есть с кем и без тебя. Гони, ямщик.