Текст книги "Ген Человечности"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Альбукерк, штат Нью-Мексико
18 июня 2010 года

У самого моста мы перестроились. Ник прибавил газу, Хаммер прокатился мимо расчищавшего путь на мосту Форда и занял место в голове колонны. Затормозил. Исузду уже прошел весь мост и скатился с него на дорогу, замыкающий колонну РейнджРовер стоял на середине моста. Тронулись…

Одержимых первым заметил я. Двое, прямо посреди узкой, окаймленной кустарником проезжей части завтракали чем-то, что лежало прямо посереди дороги. Один раньше был женщиной, довольно молодой в строгом черном офисном костюме, второй – здоровенным негром, что для этих мест было вообще то редкостью. Ни один из одержимых даже не обернулся на шум двигателей машин – завтрак поглощал все их внимание.

Хаммер остановился. Я повернулся к Штайнбергу, тот держал одержимых на прицеле, но не стрелял. На его лице отражалось любопытство, видимо он видел намного меньше одержимых, чем я.

– Пока они жрут – они ни на что не обращают внимания. Давай ты – пулеметные патроны тратить нет смысла. Стреляй в голову, негра вали первого, он опаснее…

Штайнберг кивнул, приложился к прикладу своей М16 на секунду замер перед выстрелом. Короткая очередь простучала отбойным молотком, здоровенная голова негра метрах в тридцати от нас буквально взорвалась красно-белым месивом крови и мозга. Стоявший на четвереньках подобно собаке одержимый рухнул набок, на асфальт.

Женщина же меня удивила. Негр еще заваливался на асфальт – а она уже оторвалась от утренней трапезы и бросилась на нас, мгновенно вскочив с четверенек. И стартовала она, зараза так, что бегуны на Олимпиаде позавидуют…

А вот Штайнберг при внезапном нападении сплоховал. Не зря, кстати говорят, что стандартные прицельные приспособления М16 при скоростной стрельбе по быстро перемещающимся целям никуда не годны. Фокусируясь на негре, он пропустил первый момент броска одержимой. А когда «просек» было уже поздно – женщина мчалась по направлению к нам. Судорожно переместив тяжелый и длинный ствол М16, Штайнберг нажал спуск – и пули прошли мимо, выбив черные брызги из асфальта далеко позади женщины.

Я выстрелил когда до одержимой было уже метров пять, когда и я и сержант могли отчетливо видеть искаженное злобой лицо одержимой, ее пустые глаза и измазанное кровью и грязью лицо. Пулемет гулко кашлянул, выплевывая три пули, и одержимая рухнула, сгибаясь в животе. Удивительно – но она все еще была жива! Одна из пуль перебила ее позвоночник – но даже лежа на асфальте, она с каким то странных не то хрипом, не то воем пыталась ползти к машине…

– Кажется, я твой должник … – проговорил Штайнберг, по его тону я понял, что случившееся произвело на него неслабое впечатление.

– Один – ноль! – кивнул я и в этот момент краем глаза заметил резкое движение сбоку, со своей стороны. Повернулся, разворачивая пулемет – и вовремя! Двое одержимых лезли через аккуратно подстриженную зеленую изгородь, очередь свалила их обоих. Один свалился за ограду, исчезая из поля зрения, второй мешком грохнулся на тротуар перед изгородью. Было видно что он ранен, по крайней мере одна пуля попала в грудь – но почти сразу же он попытался встать на четвереньки…

– Двигаемся! Сейчас сюда со всей округи сбегутся!

Хаммер, качнувшись, тронулся с места – и в этот момент у самого уха прогремела новая очередь из М16. Краем глаза взглянув направо, в сектор который держал сержант, я заметил перемазанного кровью старика в разодранной одежде, валящегося на тротуар.

Глянув направо я едва не пропустил цель в своем секторе – на стоящем впереди у тротуара внедорожнике на крыше вдруг появился одержимый, сжимаясь для прыжка. До него было метров двадцать, я пустил короткую очередь. Целился в грудь, но промахнулся. Впрочем, и пули, перебившей ногу оказалось достаточно – с диким воем одержимый завалился на бок и упал с крыши, прямо на проезжую часть, под колеса. Еще через пару секунд вой оборвался – колеса Хаммера хрустко проехали прямо по нему…

– Быстрее! – на момент, отвлекшись от пулемета, я крикнул в люк – щас нас тут на отбивную пустят…

Хаммер увеличил скорость, улица уходила вперед к повороту и дальше к центру города, относительно многоэтажному. И одержимых там наверняка намного больше – пулеметной ленты на всех не хватит…

Решение пришло мгновенно – отпустив пулемет, я выдернул из салона Хаммера винтовку Мк14 с уже разложенным прикладом. Магазин на двадцать тяжелых патронов 7,62 NATO, позволяет стрелять точно и убойно, в то же время это не пулемет, щелкающий патроны словно семечки. Придерживая пулемет (не дай бог вывалится из машины), я вложил винтовку в плечо, левой рукой, лежащей на передней рукоятке, нажал на кнопку, включая лазерный прицел. Зеленая точка (обычно лазерные прицелы бывают с маркером красного цвета, но есть и с зеленым. Более дорогой, но позволяет сносно стрелять и днем при свете, в отличие от красного лазера – прим автора) метнулась по стенам домов и брошенным машинам, выискивая цель. В таких условиях, когда стрелять надо быстро, навскидку, целиться некогда лазер бывает просто незаменимым…

Следующий одержимый появился из-за поворота, наверняка его привлек грохот выстрелов. Слегка довернув винтовку, я выстрелил, как только зеленая точка-маркер на миг задержалась на груди одержимого. И выстрелил точно – пуля разорвала измазанную кровью рабочую робу. Одержимый на бегу споткнулся и упал на грудь, дергаясь и воя. Сдохнет, но не сразу – свои же разорвут и съедят….

Машина вошла в поворот, относительно крутой, непросматриваемый – и почти сразу резко, до блокировки колес затормозила. Меня и сержанта инерция бросила вперед, едва удержались. Сзади затормозил Форд, едва не въехав нам в задницу. От хвоста колонны доносились частые выстрелы – видимо одержимые просекли вторжение потенциальной пищи и подтягивались к дороге…

Впереди была баррикада, причем неслабая. Десятком брошенных машин, сцепленных между собой, дорога была перекрыта полностью, баррикаду ставили явно специалисты. Одна машина цеплялась за другую, и эту баррикаду просто так было не прорвать, даже на тяжелом грузовике. Перед машинами извивались густые заросли колючей проволоки на Х-образных растяжках, какие обычно защищают периметр армейских баз. На машинах в некоторых местах были следы пуль, но совсем немного. Асфальт был густо усеян гильзами, они лежали подобно ковру, отсвечивая медью в лучах солнца. И самое главное – перед баррикадой (а эта баррикада, похоже, должна была отражать натиск одержимых от центра города) виднелся угловатый силуэт армейского Хаммера пустынной расцветки, видимо брошенного. Пулемет на нем когда-то был – об этом свидетельствовал кронштейн перед люком в крыше – но его сняли…

Перед баррикадой жрали одержимые, трое. Двое мужчин, явно мексиканцев, один постарше лет пятидесяти, другой совсем молодой и женщина. Тоже пожилая. Одеты бедно, вся одежда измазана. Возможно, это даже была семья, до того, как они заразились. Еды было достаточно, на нас они даже не обернулись…

Тут сержант Штайнберг не сплоховал – тремя короткими форсированными очередями положил всех, причем последний получил свою долю свинца еще до того, как упал на землю первый. Чистая работа…

– Дай-ка гляну…

Ничуть не опасаясь возможного нападения одержимых из-за баррикады (а им как я убедился раньше вспрыгнуть на крышу машины – секундное дело) сержант выскочил из нашего Хаммера и через секунду уже был у дверцы армейского джипа. Тихо матерясь про себя, я до боли в руках сжал винтовку, готовясь отразить нападение одержимых.

– Мать их! – крикнул сержант и почти сразу же двигатель армейского Хаммера бодро заревел – бросают технику, засранцы! Мануэль! Мануэль, твою мать!

Рев армейского сержанта, луженая глотка которого наверняка наводила ужас на зеленых новобранцев в какой-нибудь учебке, одержимым не понравился – сразу двое нарисовались сбоку, с моей стороны. Они бежали от небольшого домика слева, две женщины, белые, похожие на домохозяек, выехавших на шопинг. Расстояние до них было еще достаточным, прицелившись, я чисто срезал первую, попав ей в голову. Вторая в этот момент споткнулась и с размаху упала на землю, предназначенная ей пуля прошла выше, врезавшись в дерево, выбив толстый кусок ствола. Третий выстрел пришелся точно в спину – не насмерть, но с таким ранением зеленую изгородь ей не перелезть. Пусть подыхает.

Винтовка Штайнберга ударила новыми очередями, к ней присоединилась еще одна. Оглянувшись, я увидел подбежавшего к армейскому Хаммеру Мануэля, вдвоем они короткими очередями сбивали натиск лезущих через баррикаду одержимых. А их на той стороне было немало – видимо стрельбой и шумом моторов мы потревожили их основное гнездо, в центре города. С воем и ревом они рвались к нам, резались до крови, до кости на витках колючей проволоки – но это приводило их в еще большую ярость. Трое одержимых безжизненно лежали на баррикаде, но с той стороны лезли все новые и новые…

В магазине моей винтовки оставалось патронов десять, я высадил из быстро, за несколько секунд, почти в пулеметном темпе. Этих нескольких секунд хватило, чтобы Мануэль забрался в машину, а Штайнберг запрыгнул на свое место, рядом со мной. Сменив магазин, он выпустил еще пару очередей поверх баррикады. Сменил магазин и я …

– Дальше что?

– Давай в обход! – проорал Штайнберг, не отрываясь от винтовки – сворачиваем, и через дворы на соседнюю улицу! Там потише!

– Откуда ты знаешь?

– А мы там еще не стреляли! Это уж точно…

Склонившись к люку машины, я несколькими словами объяснил сидевшему за рулем Нику, что надо было делать – и через пару секунд Хаммер, взревев мотором, повернул влево и устремился на штурм зеленой изгороди…

– Слушай! – крикнул я Штайнбергу в самое ухо.

– Что? – ответил он, сбив короткой очередью еще одного забравшегося на баррикаду одержимого.

– А где, б… армия, национальная гвардия?! Мать их! Я самое начало пропустил, а ты ведь тут был!

В секунду проломив декоративный кустарник хромированным таранным бампером, Хаммер покатился по чьей-то зеленой лужайке, превращая ее в черно-зеленое месиво…

– А хрен знает, что произошло… Баррикаду видел?! Так вот: первые несколько дней была и армия, сумели даже часть национальной гвардии мобилизовать. Хотя большая часть гвардейцев, получив оружие, смылись, часть смылась потом, но кое-кто еще оставался. Одержимых пытались сдержать в пределах центра! А потом вдруг в одну ночь, несколько дней назад все армейские оставили позиции, и отошли из города. Видимо приказ какой-то был, не знаю точно. Ну а нацгвардейцы сразу разбежались! Кто успел….

Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США
18 июня 2010 года

– На сегодняшний день процент провакцинированных военнослужащих составляет пятьдесят четыре процента. За предыдущий день зарегистрировано четыре небольших несоответствия, со всеми удалось справиться местными силами без серьезных нарушений режима безопасности.

Виктор Денмонт, главный научный специалист базы вытер обильно потеющий лоб, хлебнул из стоящего перед ним стакана холодной минеральной воды…

– Какого рода несоответствия? – Блэнчард как всегда говорил спокойным и несколько отстраненным голосом.

– Несоответствия, связанные с тем, что некоторые военнослужащие стали задавать вопросы, что за вакцину им вводят. Им объяснили, что это – вакцинация от вируса, вызвавшего эпидемию, от реактивного бешенства, мы так назвали этот вирус. Но некоторые начали спрашивать, почему в таком случае нельзя провакцинировать и гражданских. В одном случае даже поднялся небольшой бунт, но сейчас все в норме. Виновники несоответствия утилизированы. К концу недели мы ожидаем поднять процент провакцинированных до шестидесяти пяти, может быть даже до семидесяти процентов.

– Чушь собачья! – не сдержался сидевший за столом Дьюи

– Что?! – лицо Денмонта начало наливаться красным…

– Чушь собачья! – резко повторил Дьюи – все ваши проценты! Пятьдесят четыре, шестьдесят пять. Семьдесят! Все ваши проценты только скрывают истинную картину! А она состоит в том, что в числе этих процентов наименее боеспособные части! По всем специальным силам был передан некий приказ. Судя по всему, это сделал генерал Котлер, который скрылся, убив нескольких наших людей! И все части специального назначения либо рассредоточились по территории страны, перейдя на нелегальное положение, либо заняли оборону на своих базах. Морские пехотинцы в основном находятся за пределами страны, там тоже – конь не валялся! Все ваши проценты не стоит и хорошего плевка. Ваше дерьмо, которые вы называете вакциной от бешенства, превращает людей в зомби, но без специальных навыков они ничто! Надо не только тупо выполнять приказы – надо еще и уметь это делать!

– Между прочим, это вы упустили генерала Котлера! – взвизгнул Денмонт, когда он нервничал, тембр его голоса начинал напоминать женский, да и вообще, его поведение в этом случае смахивало на женскую истерику – вы и ваши люди ни хрена не могут!

– Достаточно… – Блэнчард не повышал голоса, но у обоих присутствовавших на докладе по коже пробежал холодок, как будто кто-то включил в кабинете кондиционер на полную мощность – если сцена, подобная той, которую я сейчас наблюдал повторится, наказаны будете оба. К восемнадцати ноль-ноль по местному времени представить план ваших совместных действий по нейтрализации специальных сил. За вами, Дьюи – план нейтрализации, за Денмонтом – план вакцинации. И продумайте, что вы будете говорить при вакцинации, продумайте до мелочей! Идите!

Выйдя из кабинета под номером 546, Дьюи и Денмонт разошлись в разные стороны. Они ненавидели друг друга уже давно, иногда ненависть прорывалась наружу, но чаще всего – просто тлела опасными, едва красными, но готовыми в любой момент вспыхнуть ярким пламенем угольками. Денмонт, помимо всего прочего был тайным гомосексуалистом, предпочитал молоденьких, не достигших и двадцати лет мальчиков, и ненавидел всех представителей государственных и правительственных служб (что не мешало ему в свое время самому работать на правительство). Дьюи, несмотря ни на что оставался военнослужащим, и истеричных представителей «меньшинств» терпеть не мог (как и все в армии, хотя за открытое выражение подобных взглядов можно было поплатиться погонами). Кроме того, каждый из них считал другого профессионально ни к чему не годным и некомпетентным.

Виктор Денмонт направился к выходу из здания – лаборатории и завод располагались в другом корпусе, Дьюи же спустился на этаж ниже. Пройдя по коридору, он толкнул последнюю дверь в самом конце коридора, на которой не было ничего, даже номера.

За стальной дверью оказался большой, обставленный по последнему слову техники ситуационный центр. Примерно такой же, но похуже оснащенный располагался в подвале Госдепартамента США. Одну из стен центра занимали плоские компьютерные мониторы, их было несколько десятков, информация могла выводиться как на один из мониторов, так и на все одновременно. Ни одного окна в помещении центра не было. В полутьме скрывались столы аналитиков, ярко освещенные индивидуальными источниками света. Многократно отфильтрованный воздух еле уловимо пах фиалкой…

Томас Дьюи, уверенно ориентируясь в полумраке прошел через все помещение центра, присел рядом с крайним столом, за которым работал невысокий худой молодой человек в больших очках с толстыми линзами. Больше всего он походил на студента-зубрилу и выглядел лет на двадцать пять, хотя ему было за тридцать. Маскировке способствовал и легкомысленный молодежный спортивный костюм. В отличие от других аналитиков, стол этого был немного больше, и перед ним было не два монитора, а целых пять.

– Что скажешь? – Дьюи не стал тратить время на вступительную речь.

– Сэр, я проанализировал снимки со спутника, если уж они пока поступают, надо ими пользоваться, верно? И вот что нашел.

Пальца аналитика с сумасшедшей скоростью забегали по клавиатуре, запрашивая необходимые данные. На одном из экранов поползли в режиме слайд-шоу, сменяя друг друга картинки.

– Смотрите сюда, сэр! – палец аналитика указал на центральный монитор, затем щелкнул по одной из клавиш клавиатуры, останавливая показ – вот этот вот джип. Выхал из Седоны по направлению к Фениксу, столице штата.

Томас Дьюи пристально, до рези в глазах вгляделся в крупнозернистую, черно-белую картинку.

– Похоже на Линкольн, модель Навигатор…

– Верно. Скорее всего, именно Линкольн Навигатор. За все время, пока продолжалось наблюдение, из Седоны выезжал только он один. Конечно, спутник висит над этой территорией не постоянно, это не Россия и не Ближний Восток. Но шанс, что это были именно они весьма велик. Дорога достаточно захолустная, сейчас по ней и вовсе движения нет, хорошо, если одна машина в день. Так что шанс на то, что это именно они весьма велик.

– Хорошо… – Томас Дьюи задумался – дальше ты их отследить можешь?

– Нет… – аналитик улыбнулся – но есть одна возможность. В Фениксе, как и в любом крупном городе установлены камеры слежения за транспортом. Все данные собираются там, в здании полиции. Если оно не сгорело – то можно вывезти сервер. И есть шанс, что там будет что-то интересное про этот Линкольн.

– Вывезти… – Томас Дьюи скривился, он хорошо представлял что такое «вывезти» по нынешним временам, десантная войсковая операция в городе, полном одержимых и бандитов – а отсюда ты никак не можешь в этот сервер залезть.

– Нет, мистер Дьюи. Этот сервер вообще стоит отдельно от интернета. Если бы я мог залезать в такие сервера из дома – мне бы никогда в жизни не пришлось бы платить штрафы за нарушение правил дорожного движения. Слишком лакомая цель для хакеров. Нет, отсюда – исключено…

Альбукерк, штат Нью-Мексико
18 июня 2010 года

– На три часа!

На сей раз, опасность была справа, со стороны Штайнберга. С треском проломившись через изгородь, Хаммер выскочил на соседнюю улицу – и почти нос к носу мы столкнулись с мародерами. У правой стороны дороги, рядом с трехэтажным домом, первый этаж которого был отдан под какой-то магазин. Две машины – большой белый фургон Форд-Эконолайн и старый, красно-белый Додж-Рэм 3500 с двускатной ошиновкой задних колес стояли так, чтобы перекрывать подходы к входу в магазин. В кузове пикапа стоял человек с винтовкой, кажется что-то типа FAL или один из его клонов с длинным стволом. Положив цевье винтовки на хромированные дуги, укрепленные на кузове пикапа он редко, тщательно целясь, стрелял одиночными куда-то вперед.

Появление нас на улице стало неожиданностью. Сосредоточенный на том, что происходит впереди, этот человек услышал нас только тогда, когда за спиной раздался треск и из выломанной в ограждении дыры показался наш Хаммер. Только тогда он резко повернулся, ища цель стволом своей винтовки – а сержант Штайнберг уже опережал его, М16 была нацелена прямо на пикап…

– Стоять!!!

Цель была со стороны сержанта, сколько там мародеров видно было плохо, но и один с мощной винтовкой мог разнести нас в куски за считанные секунды. Да еще эти машины… В одиночку можно было и не справиться, поэтому я всем телом подался вперед, чтобы стрелять, опираясь о передний край широкого люка Хаммера. Еще секунда – и я уже мог открыть огонь. Крик сержанта был для меня настолько неожиданным, что я едва не выронил винтовку. Человек в пикапе тоже прицелился в нас – но почему-то не выстрелил….

– Стоять, мать вашу!!!

– Курт, ты что ли? – недоумевающее крикнул человек в кузове Доджа

– Дик, не стреляй, мать твою! – откликнулся Штайнберг

Поняв, что происходит что-то незапланированное, Ник, наш водитель, остановил Хаммер. Следом за нами, через проделанную нами дыру продрался еще один Хаммер, армейский, за рулем которого сидел Мануэль и тоже остановился. Остальные остались на участке между домами. Не самая лучшая позиция, кстати – одержимый прыгнет от дома – и «мама» сказать не успеешь…

– Ты какого хрена тут делаешь? – недоуменно спросил стрелок из пикапа

– Я до своего магазина еду – ответил Штайнберг – а вот ты какого хрена полез в чужой?

– Чужой – не чужой… Моралеса подстрелили неделю назад, я сам видел. И магазин этот ему уже ни к чему. А нам добро пригодится…

И ведь в самом деле. Свое, чужое… Разница между этими двумя понятиями сейчас была очень и очень небольшой…

– Ты где сейчас? – сержант благоразумно решил не выяснять дальше насчет «своего-чужого».

– Склады «Альфакона» знаешь? На окраине города. Вот там и встали, сейчас немного обустроились и в город вылезли. Сам понимаешь, обживаться надо. А ты?

– В аэропорту. Укрепились немного. Сейчас вот до своего магазина решил доехать…

– Так его, наверное, уже вынесли весь…

– Хоть посмотрю, вещи какие заберу. По дороге едой разживусь…

Поверил? Как бы не увязались за нами, если увяжутся – постреляем друг друга ведь. Что бы они сейчас не грабили – оружие все равно сейчас ценней всего.

– Смотри… Впереди лунатиков до черта…

– Много?

Наблюдать за тем что происходит впереди и за тем что происходит сбоку – в совершенно разных секторах тяжело. Вообще, по армии знаю, что человек способен качественно отслеживать сектор не более сорока пяти градусов, на большее не хватает внимательности и сосредоточенности. Контролируя Дика в пикапе (а что вы хотели – FAL с полной обоймой непонятно у кого, да еще в трех метрах от тебя – не шутки), я на какое-то время прекратил наблюдать за тем, что происходит впереди – и поплатился…

Откуда появился этот одержимый я так и не понял. Краем глаза заметив движение, я резко обернулся – когда одержимый, крупный белый мужчина лет тридцати, уже прыгнул. Скрюченные словно судорогой пальцы были направлены прямо в меня. Вскинуть винтовку я по любому не успевал…

Как-то раз мне довелось пообщаться с человеком… Вряд ли его можно было назвать человеком, конечно. Азиат, по национальности похоже вьетнамец, хотя точно установить это так и не удалось. Спектр его деятельности был весьма широк. Начинал он исполнителем смертных приговоров азиатских преступных кланов, казнил только своих, и министерства обороны Соединенных штатов Америки это не касалось. Потом освоил и пытки. Да так освоил, что стал одним из самых известных и дорогостоящих «заплечных дел мастеров» Азии. В Азии вообще индустрия смерти очень развита, а жестокость и изощренность казней и пыток такова что… В общем, если кому-то требовалось узнать информацию у человека, не желающего ее раскрывать, или расправиться с кровным врагом, да так чтобы ужасные слухи не утихали еще очень долго – звали именно его. Мастера Лю, таков был его «сценический псевдоним».

Мастер Лю допустил одну ошибку. Его наняли, чтобы выудить информацию у неофициального агента одной из крупнейших оружейных корпораций мира, имевшей тесные связи с Пентагоном и выполнявшей многомиллиардные заказы армии США. Видимо китайцам очень хотелось знать некоторые секреты и нюансы. Мастер Лю выполнил работу добросовестно, вот только Пентагон решил раз и навсегда пресечь подобные дела. Преподать наглядный урок. Учитывая чрезвычайную опасность объекта, «исполнять» его послали людей из Дельты. Надо сказать, мастер Лю отделался дешево – умер от лошадиной дозы скополамина (сыворотка правды – прим автора), даже пулю на него тратить не пришлось.

К чему я это говорю. Несколько минут мне пришлось ехать в тесном японском микроавтобусе, мастер Лю сидел напротив. С тех пор я надеялся, что никогда больше не увижу такого взгляда, каким был взгляд мастера Лю. Но я ошибался. Точно таким же был взгляд одержимого. И этот одержимый был меньше чем в метре от меня…

Сработал я чисто на инстинктах. Понимая, что выстрелить из винтовки я уже не успею, а вся моя свобода маневра ограничена стенками люка Хаммера с трех сторон и телом сержанта Штайнберга с четвертой, я просто поджал ноги, проваливаясь в люк, в салон Хаммера. Одержимый прыгнул, чтобы схватить меня за голову – но сделать ему это не удалось. Я уже почти скрылся в салоне Хаммера, время словно остановилось, и я как в замедленном кино наблюдал, проваливаясь вниз, как окровавленная, испачканная грязью рука одержимого тянется к моей голове…

Промахнувшись в прыжке, одержимый грохнулся ногами на капот, а грудью на крышу машины. Взревев, он махнул рукой и вцепился в бок Курта. Тот ничего сделать не успевал – обе руки были заняты винтовкой – и в этот момент я судорожно нащупал на боку кобуру с Глоком-21. Пальцы привычно легли на рукоять пистолета, рывком я выхватил его из кобуры, поднял ствол, и особо не целясь даванул спуск…

В тесном салоне машины выстрел из пистолета сорок пятого калибра громыхнул подобно выстрелу артиллерийского орудия, вылетевшая гильза пронеслась почти рядом с моим лицом. Первая пуля, естественно, никуда не попала – но свою задачу она выполнила. На сто процентов! Ошеломленный грохотом близкого выстрела одержимый замер на мгновение – и загремели новые выстрелы, уже прицельные.

Вторая пуля перебила одержимому руку, тот страшно взвыл. Горячая, пахнущая бойней красная жидкость брызнула мне в глаза, видно почти ничего не было – но я выстрелил еще раз. Новый взрыв истошного воя – и новый выстрел.

Придя в себя, сержант, которого тоже забрызгало кровью, со всей силы ударил одержимого прикладом своей винтовки, сбивая с машины. Третьим моим выстрелом, руку одержимого оторвало начисто, и тот с воем и визгом скатился с машины на асфальт. Перегнувшись через меня, Штайнберг дал длинную очередь из автомата в корчащегося и воющего у машины одержимого – на добивание…

В салоне машины кисло и остро пахло сгоревшим пороховым дымом, в ушах словно играл симфонический оркестр. Перед глазами все плыло. Ник, наш водитель, обернувшись, смотрел на меня полными ужаса глазами, он даже не схватил лежавший рядом с ним на сидении автомат УЗИ…

– Что… с вами… порядок…

Голос Ника как будто прерывался, я тряхнул головой, приходя в себя. На полу машины что-то слабо дергалось…

– … Порядке…

– В порядке, в порядке – прокаркал я вмиг пересохшим горлом, ошалело соображая, что делать дальше.

Где-то сверху гулко хлопнула мощная винтовка, потом еще раз и еще. Зацепившись левой рукой за край люка (в правой был намертво зажат пистолет, винтовка висела на груди на ремне), я начал выбираться из люка…

Одержимых впереди было уже много. Один лежал без движения, еще трое с визгом корчились на асфальте, причем один – совсем рядом с нашей машиной. Еще несколько бежали по улице, направляясь к нам….

– Гони, твою мать!

Ник рванул машину с места так, что меня откинуло назад, одержимые стремительно надвигались. Пока я пытался непослушными руками взять на прицел свою винтовку, один из одержимых с воем бросился на мчащуюся на него машину. Раздался хлопок, будто большой кусок мяса с размаху бросили на колоду мясника – и одержимый с истошным визгом отлетел в сторону, кубарем покатившись по асфальту. Подняв винтовку, я начал искать новые цели…

– Влево и стоп! Приехали.

Двухэтажное здание, бетонное (что в этих местах – огромная редкость, строят так, что стену пальцем проткнуть можно) мертво щерилось на мир черными провалами выбитых витринных окон. Дверь была закрыта, пожара, судя по всему здесь не было…

– Дальше, дальше проедь! Ты сюда вставай! Ты за ним, впритык! Образуем периметр!

Ганнери-сержант Штайнберг, мельком взглянув на свой разоренный магазин, принялся организовывать временную оборону этого места, расположенного на самой границе между деловым многоэтажным центром города и одноэтажным коттеджным субурбаном (в США так называется пригород с частными домами – прим автора). Задачей было – прикрыть периметр так, чтобы на его охрану и сдерживание одержимых, а возможно и бандитов требовалось как можно меньше людей. Остальные должны были быть задействованы на погрузке сохранившегося имущества в грузовики. Чем больше людей на погрузке – тем меньше времени займет сама погрузка, тем меньше времени мы здесь проторчим, тем меньше времени будем подставлять свои задницы. Все просто.

И задачу эту Штайнберг решил с блеском. Пять машин. Две машины встали вплотную друг к другу параллельно магазину. Грузовики под погрузку – откинул борт и таскай. Еще две машины – наш Хаммер и РейнджРовер сдали задом и встали носом к дороге, слева и справа от грузовиков, окончательно закрывая периметр. Получился этакий прямоугольник, одной стороной которого была стена магазина, а три других образовывались нашими машинами. Просто и удобно и для погрузки и для обороны. Армейский Хаммер, за рулем которого ехал Мануэль, в этом построении ненужный просто встал рядом…

Осторожно подобравшись к выбитым витринам, глянули в помещение магазина. На вид никого – хотя черт знает… Освещение не работает, света в помещение проникает немного, а мест где затаиться хватает. Хотя бы у самых окон, в непросматриваемой с улицы зоне…

– Что думаешь – Штайнберг вопросительно глянул на меня

– Входим по-боевому, вот что! – огрызнулся я, после последнего нападения одержимого и стрельбы в салоне машины, я так до конца в себя еще не пришел – гранату бросать смысла нет. Давай вдвоем, остальных с оружием – на периметр.

Достав из кобуры пистолет, я заменил частично опустошенный магазин на полный. Тринадцать патронов в магазине, четырнадцатый в стволе, сорок пятый калибр. Для штурма помещения – нормально, с винтовкой там не развернешься. Штайнберг вооружился стандартной армейской М9, встали по обе стороны двери, сержант осторожно подергал ручку. Заперто.

Достав из кармана ключ, Штайнберг вставил его в замочную скважину, с металлическим лязгом провернул. Взглянул на меня.

– Готов.

Отжав ручку вниз до упора, сержант рванул дверь на себя, открывая мне дорогу. Поднимая пистолет, я сделал шаг вперед, даже не увидел а скорее почувствовал темную тень, метнувшуюся по мне слева. На сей раз, я был готов – вскинув пистолет, я начал раз за разом нажимать на спусковой крючок, отступая назад…

На полу что-то сипело и хрипло булькало, остро пахло порохом и кровью, перед глазами мерцали вспышки от стрельбы в темном помещении. Штейнберг от двери держал бесформенную массу на полу под прицелом своего пистолета, я развернулся в другую сторону. В магазине пистолета еще оставалось шесть патронов, и я был готов встретить новую опасность. Но ее не было. Только мокрое булькание почти под ногами.

Луч фонаря сержанта метнулся по полу, замер на фигуре человека, распластанной на полу. Нет, не человека – одержимого. Мужчина, мексиканец, лет сорока, для латиноса – необычно высокий и крепко сложенный. Одет в черную рубашку, сейчас изорванную пулями, старые джинсы. Все мои пули попали в корпус, разворотив все внутренности, однако мексиканец все еще был жив.

Грохнул двойной из Береты М9, голова одержимого словно взорвалась, выбросив фонтачик крови и костей. Мокрое булькание прекратилось…