Текст книги "Операция "Лезвие""

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ США
Офис директора
16 июля 2010 года

Каждый раз, когда нынешний министр обороны США Роберт Гейтс приезжал в Лэнгли, он испытывал… сложный комплекс чувств он испытывал. Это было место, где он проработал не один десяток лет, это была служба которую он возглавлял. И это, черт возьми, были хорошие времена, не то что нынешний беспредел. Тогда тоже совали друг другу нож – но в спину, а не в живот, глядя при этом в глаза своей жертве и нагло улыбаясь. Тогда все было проще…

Его памятник вокруг нас…

Министр обороны – его как всегда пустили без оформления пропуска, в знак уважения к бывшему директору службы и кадровому разведчику – как и всегда когда он появлялся в этом здании, остановился около мемориальной доски из мрамора с бронзовым барельефом Алену Даллесу, первом Директору (именно так, с большой буквы) Агентства. Простой бронзовый барельеф и простые слова под ним: «его памятник вокруг нас». Директор Даллес создал Агентство. Агентство выиграло войну с советской угрозой. Интересно – а Директор одобрил бы то что творится в Агентстве сейчас?

Пройдя по коридорам, министр поднялся на шестой этаж, в свой старый угловой кабинет, откуда открывался великолепный вид на лес, на вестчестерские голубые ели. Сейчас это был уже не его кабинет, его занимал профессор Леон Эдвард Панетта, бывший член палаты представителей, профессор публичной политики из Калифорнии. И конечно же ничего не понимающий в разведдеятельности. Почему-то в США было принято назначать на подобные посты не «выходцев из среды» – а политических назначенцев. Кто-то говорил, то это так потому, что если сделать по другому – силовые ведомства начнут собственную игру, причем не по правилам. Наивный… Когда это ЦРУ играло по правилам… Оно делало вид что играло по правилам – да, такое было. Давно было, до одиннадцатого сентября…

В приемной его продержали десять минут – и только когда профессор, наконец-то согласился принять министра обороны – Гейтс понял, зачем его держали в приемной. В кабинете директора ЦРУ было две двери – и Панетта просто хотел выиграть время, чтобы вызвать в кабинет своего заместителя, который сейчас назывался директором Национальной Секретной службы [До реорганизации 2004 г. это был оперативный директорат ЦРУ, а его руководитель соответственно назывался ЗДО, заместитель директора ЦРУ по операциям]. Заместителем Панетты был опытный разведчик, бывший резидент ЦРУ в Москве, Кувейте и Индии Стивен Кейпс. Гейтс знал его лично по тем временам, когда он работал на московской станции и тесно контактировал с советским отделом. С возрастом Стивен, как отметил министр, сильно изменился – роскошная шевелюра уступила место лысине, пышные черные усы – короткой, седой бородке. Красные как у кролика глаза, отсутствие пиджака – видимо, оперативный директорат пережил очередную бессонную ночь.

– Как это говорится, Стив… – начал министр, сознательно обращаясь не к директору, а к его заместителю – я рад приветствовать вас в моем доме… [Директор Национальной секретной службы Стивен Кейпс владел русским и арабским. Эта формула – стандартная формула приветствия гостя в арабском мире].

Директор ЦРУ и его заместитель переглянулись.

– Послушайте, Роберт… – начал Кейпс – последний раз я спал около тридцати часов назад, потому что один хрен сообщил о том, что в США пытаются ввезти откуда то из Европы несколько контейнеров с нервно-паралитическим газом, украденным у русских. Сейчас все мое управление стоит на ушах, пытаясь выяснить, так ли это. А еще пару дней назад в Пакистане нашли моего оперативника со снятой заживо кожей. И с этим мне тоже придется что-то делать. И напоследок сегодня утром я узнал, что жиды, насрав на все что мы для них делали многие годы, передали русским пакет военно-технической документации по беспилотным летательным аппаратам, в том числе полученной от нас и совершенно секретной. Так что у меня нет ни сил ни времени ни желания играть в интеллектуальный пинг-понг.

Профессор публичного права Калифорнийского публичного университета Панетта при слове «жиды» дернулся, хотел было что-то сказать – но не сказал.

– Хорошо. Сегодня, час назад меня посетил генерал Джонс. Он предъявил мне обвинение в том, что мои люди нелегально действуют в Мексике, используя материально технические ресурсы ВВС США и нарушая прямой запрет Президента. Вас он еще не посетил?

– Нет – ответил Панетта

– Скорее всего, посетит.

Панетта и Кейпс снова переглянулись – как будто они что-то знали и не хотели это говорить

– Какое отношение ко всему этому имеем мы, сэр? – спросил Кейпс

– Помнится, есть такое слово «сотрудничество», изрядно ныне подзабытое. Именно это мне от вас и нужно. Как вы помните, президент поручил мне координировать разработку плана по стабилизации ситуации в приграничной зоне. Я не могу разработать этот план при постоянно меняющейся ситуации. Мне надо знать почему она меняется, черт побери и в какую сторону она изменится завтра. Информация, которая ложится мне на стол – совершенно меня не устраивает. Одного за другим убивают главарей мексиканской организованной преступности, один клан идет войной на другой – но все это преподносится как нечто не заслуживающее внимания, словно так и должно быть. А сейчас я узнаю, что оказывается, по меньшей мере к одной из расправ с лидером мексиканской организованной наркопреступности могут быть причастны офицеры ВВС США! И узнаю я это не от вас, а от советника Президента по вопросам национальной безопасности. Поэтому, я хочу получить от вас полную и достоверную информацию о том, что, черт побери, происходит. И не ранее послезавтра!

В кабинете повисло молчание

– Вы должны нам дать какие-то исходные данные, сэр… – заметил директор Национальной Секретной службы.

– Черт, возьми, добудьте их сами! Вы же разведка!

Когда за министром Гейтсом захлопнулась дверь, радушная улыбка сползла с лица Панетты подобно резиновой маске. Он был не так прост, как казался, этот старый и опытный вашингтонский бюрократ.

– О чем шла речь, мистер Кейпс?

– Понятия не имею, сэр…

– Точно? – профессор снял очки и в упор смотрел на своего зама

– Да, сэр. У нас хватает проблем и без Мексики, господи, да у меня просто не хватает людей, чтобы все охватывать взглядом. Мексикой занимается ФБР и ДЕА, и я рад что они этим занимаются, черт возьми, у меня нет ни одного лишнего человека.

– Бросьте, Стивен… – недобро улыбнулся Панетта – может быть вы и считаете меня пятым колесом в телеге, но это совсем не так. Речь идет об операции «Backfire» [Обратный пал], не так ли?

Впервые за все время работы в секретной службе доктор Стивен Кейпс не знал, что сказать. И Панетта улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Сэр, Вашего имени нет в списке тех кто ознакомлен с планом операции – только и смог ответить он

– А вы уверены, что показанный Вам список, единственный, мистер Кейпс?

– Нет но…

– Похоже мы что-то пропустили – нарочито равнодушным голосом констатировал Панетта – и военные говнюки сунули свой нос совсем не туда, куда надо. Как раз имени Гейтса то там точно нет это не его направление работы, и совать ему нос туда совсем не следует. Пусть разбирается с Ираком и Афганистаном. Как я понимаю, нужно заблокировать информацию и зачистить все концы.

– Да, сэр…

– Ну так и займитесь этим. Доклад – через сорок восемь часов у меня на столе.

– Да, сэр…

Когда директор Национальной секретной службы Стивен Кейпс вышел из кабинета своего непосредственного начальника, у него возникло очень дурное чувство. Такое чувство, что созданная, спланированная, взлелеянная тобой операция идет вразнос, выходит из под контроля. И ты ничего с этим поделать просто не можешь.

Вашингтон Округ Колумбия
Фонд «Наследие»
16 июля 2010 года

Фонд «Наследие», одна из многих сотен тысяч некоммерческих организаций, имеющих штаб-квартиру в США располагался на Вашингтонской кольцевой – небольшом, недавно построенном двухэтажном офисном здании. От остальных зданий – а их здесь были многие тысячи – его отличало то, что построено оно было не из легковозводимых конструкций, как это было принято в последнее время – а из преднапряженного бетона. Для того, чтобы это не было видно со стороны – все здание сверху донизу было укрыто зеркальными панелями, делающими его похожим на какую то инопланетную скульптуру. Никаких табличек, лозунгов – просто небольшой, но аккуратный сад, большие, тоже бетонные клумбы с цветами, аккуратные, выложенные кирпичом дорожки, закрытая стоянка, со всех сторон обсаженная высоким кустарником – и это здание.

На сей раз министр пошел один, всей своей охране он приказал оставаться на местах, на стоянке и в саду. Хотя на вид, здесь не было никаких охранных систем – министр знал, что на самом деле они есть, и вряд ли ему здесь что-то угрожает. Разве только пчелы – их здесь было на удивление много, они вились над цветами, над кустами, собирая нектар.

Дверь открылась – даже не открылась, а бесшумно втянулась в стену, как только министр подошел к ней. Хмыкнув, министр обороны США ступил из адского уличного пекла в кондиционированную прохладу холла.

Внутри все было обставлено дорого – но непривычно дорого, дорого по меркам восьмидесятых годов и никакого сходства с модерновыми офисами двадцать первого века. На полу – настоящий мрамор, стены – отделаны настоящими деревянными панелями, вся мебель – черная кожа и дерево, живые цветы. Даже банки в последнее время отошли от такой основательной солидности в своих интерьерах – но здесь судя по всему на моду смотрели как-то иначе.

Молодой человек в строгом темно-синем костюме вышел из-за стойки, наподобие стойки портье в отелях…

– Да, господин министр?

– Я бы хотел встретиться с главой фонда.

– Вам назначено?

– К сожалению нет.

Молодой человек замялся на секунду, склонился головой чуть влево – министр догадался, что он слушает указания по крохотному, вставляемому в ушную раковину наушнику.

– Глава фонда примет вас – наконец объявил он – прошу за мной.

Кабина лифта – та же сталь, дерево и кожа, под ногами – настоящий ковер. Десять кнопок на панели управления, рядом – прорезь для ключа, в которую молодой человек вставил свой и повернул. Без ключа лифт не поедет…

Коридор – все то же дерево, кожа, ковер под ногами. Картины на стенах – необычные, не современная шизофреническая мазня, и не полотна старых мастеров – а картины, изображающие сцены боев в Ираке и Афганистане. Толстый ковер глушил шаги. Двери без табличек. У одной из них молодой человек остановился и постучал. Потом открыл дверь и отступил в сторону, пропуская министра…

Удивительно – но за дверью не было приемной. За дверью сразу был кабинет…

– Ты неплохо устроился, старый сукин сын… – проговорил министр – что с людьми делают деньги.

– Деньги с людьми делают еще не то… – одними губами улыбнулся невысокий пожилой человек в дорогом костюме с седыми, тщательно подстриженными усами и колючим, пронизывающим насквозь взглядом – и здесь это понимаешь как нигде…

Министр, не спрашивая разрешения сел в роскошное, по моде восьмидесятых годов кресло. С хозяином этого кабинета он работал вместе долго, еще в отделе борьбы с советской угрозой. Из всех бывших подчиненных министра этот был единственным, которого он так и не смог просчитать до конца.

– Как Майкл? – вежливо спросил Гейтс

– Нет.

– Что – нет?

– Нет – это значит нет. Достаточно. Ни он ни я больше не работаем на дядю Сэма.

– Вот как? – улыбнулся министр обороны

– Именно так. Я имею в виду – бесплатно. За дешевые слова о патриотизме.

– С каких пор они стали казаться тебе дешевыми?

– С тех пор как меня цинично поимели, их произнося. Напомнить?

– Ты обвиняешь меня? – поднял бровь директор

– Тебя? Да нет, конечно. Просто наверху скопилось слишком много дерьма. От личностей в этом случае мало зависит, если количество дерьма превышает некую критическую отметку – система сама по себе начинает вести себя по-другому. И ничего хорошего ждать от нее не стоит.

– Поэтому ты теперь работаешь на ближневосточных монархов? Ты считаешь, что их дерьмо пахнет розами?

– Нет. Просто они далеко и лучше платят. Разница лишь в этом.

Министр обороны тяжело вздохнул

– Ты изменился. Раньше ты не продавался так… дешево.

– Ты тоже.

Поговорили…

– Может, ты зря отвечаешь за своего сына?

– Поговори с ним и узнаешь. Не думаю что он забыл – ни Ирак ни Афганистан.

– Как мне его найти?

– Он в Саудовской Аравии. Тамошнему монарху совсем не нравится то, что там происходит. По крайней мере последний раз когда я с ним разговаривал – он был там.

– Тогда я задам тебе вопрос. А ты поможешь мне найти на него ответ. Как в старые добрые времена, согласен? Считай это интеллектуальной разминкой. Надеюсь, за это ты с меня не потребуешь денег.

– Задай. Но не уверен что ты получишь на него ответ.

Министр помолчал, раскладывая у себя в голове все по полочкам и решая, что он может сказать, а что нет. Раньше они так и работали в Советском отделе – проговаривали проблему, раскладывали ее по полочкам. Иногда решение находилось сразу, иногда не сразу. Но – всегда находилось.

– Предположим есть некая страна. Расположенная к югу от нас. Там – полный беспредел, живут они за счет поставок наркотиков в нашу страну. Куча вооруженных банд, государство едва держится. И вдруг у меня возникает подозрение, что кто-то из наших военных вдруг воспылал к этим самым наркомафиози такой ненавистью, что решил их уничтожить, используя технические возможности ВВС США. Возникает у меня вопрос – может ли быть такое, и если может – кто эти люди и зачем им все это надо.

Директор-распорядитель фонда «Наследие», Томас Рамайн, бывший начальник отдела по борьбе с советской угрозой, бывший начальник отдела внутренней контрразведки ЦРУ, бывший специальный помощник директора ЦРУ аккуратно пригладил усы, уставился невидящим взглядом на картину напротив него, изображающую обстрел талибами американского транспортного вертолета. Про этого человека говорили, что мозги у него работают не хуже компьютера – потому то министр обороны и приехал в этот самый фонд. В «Наследие».

– А знаешь… – наконец произнес Рамайн – мысль есть. Майкл ушел со службы после одного очень неприятного инцидента в Албании. Знаешь, о чем речь?

– Напомни.

– На базе, где располагался советнический аппарат и некоторые спецотряды, занимавшиеся подготовкой вторжения в Сербию и поддержкой действий УЧК был организован склад с героином. Оптовый склад. Я так полагаю – далеко не единственный, были и другие. Прямо на базу приезжали оптовики и покупали товар. А доставляли туда товар самолетами военно-транспортной авиации США прямо из Пакистана. В Пакистан же он судя по всему доставлялся с юга Афганистана. Он тогда написал рапорт на имя твоего предшественника, и генерального прокурора. Интересно?

– Интересно – но я не вижу связи.

– Связь самая простая. В Афганистане в прошлом году собран рекордный урожай наркотиков – более тринадцати тысяч тонн, если считать в опии-сырце. Как ты думаешь, куда это все идет и каким транспортом?

– Не хочешь ли ты сказать…

– Хочу. Тогда это дело замяли. А моего сына чуть не убили только за то что он сказал правду. Но у меня нет никаких сомнений, что те кто занимался этим в девяностые – занимается этим и поныне. Если героин самолетами доставляли в Албанию – почему бы его не доставить в США? Сколько бортов сейчас оттуда идет в США – гражданских, военных, ЦРУшных всяких, причем – без таможенного досмотра. И тогда…

– … И тогда получается, что мексиканцы становятся…

– Конкурентами! – жестко закончил Рамайн – мексиканская наркомафия становится конкурирующей структурой, подлежащей полному уничтожению! Мексиканцы поставляют к нам марихуану и кокаин, из Афганистана идет героин. На твоем месте я бы поинтересовался – как соотносятся данные по потреблению кокаина и героина за последние годы. Кроме как из Афганистана, больше героину взяться неоткуда! И если ты увидишь, что объем потребления героина резко пошел в гору – вот тебе и ответ! И вот еще что. Ты упоминал про ВВС. Если то что ты сказал как то соотносится с реальностью – на твоем месте я бы задумался над тем, кто сейчас возглавляет ВВС. Тот самый парень, который в свое время не сильно разбираясь отдал приказ сбить корейский семьсот сорок седьмой [Прим автора – 11/9/2001 года корейский Боинг 747, рейс 085 пролетавший над Аляской случайно подал сигнал 7500, то означает, что самолет захвачен террористами. Генерал Нортон Шварц, тогда командующий одиннадцатой воздушной армией, чей штаб располагался на базе Элмендорф, Аляска распорядился сбить самолет. С большим трудом трагедии удалось избежать] – он чем раньше командовал?

– Военно-транспортной авиацией…

– Вот – вот. Ей самой. Ты его отправил разбираться, так ведь…

Министр помолчал, обдумывая ситуацию…

– Тебе кто-нибудь говорил, что с твоим уходом служба много потеряла?

– Говорили много раз. Было бы хорошо, если бы они говорили это искренне…

Операция «Скат»
Ударный авианосец ВМФ США Нимиц
Тихий океан, примерно сто миль от мексиканского побережья
18 июля 2010 года

Программа полетов на сегодняшний день была полностью выполнена и огромный авианосец, по случаю учений идущий в гордом одиночестве, без сопровождения авианосного ордера постепенно затихал. Палубная команда уже практически вся была в кают – компании, травила свежие байки и смаковала безалкогольное пиво – другого ждать до Сан Диего, где и базировался этот грозный корабль. До Сан Диего ждать было еще семь дней – нужно было проверить капитально отремонтированные агрегаты в машинном зале на разных режимах движения. Заодно, если уж вышли в море, командование флота не упустило возможности провести полную программу учений – слишком насыщенную на взгляд измотанных моряков. Это же надо – две ночные учебные тревоги за три дня похода. Кое-кто винил в этом комфлота, адмирала Патрика Уолша, в народе прозываемого «Корсар». Недолюбливали его по многим причинам, но две были основные. Первая – он был не настоящим моряком, а военным летчиком, начинал в восемьдесят седьмой эскадрильи. Вторая – он побывал командующим пятого флота, который был в центральном подчинении (USNF CENTCOM) – вот этого то гордые тихоокеанцы в душе простить никак не могли. Сейчас самые бесшабашные вовсю травили пиво и смотрели видео по большому установленному в матросской кают-компании экрану – а самые разумные урывали лишний часик сна в ожидании еще одной внезапной ночной тревоги. Но в целом – все радовались прошедшему учебному дню и размышляли, что кок приготовит сегодня на ужин.

Неспокойно было только в комнате планирования операций. Расположенная в «острове» авианосца небольшая, окрашенная в стандартный для флота светло-серый цвет комната. Матовый свет плафонов. Обитые кожзаменителем кресла, похожие на старые сидения в кинотеатрах. Большой экран для проектора. Среднего роста, седой, коротко стриженный человек с капитанскими погонами и значком специальных сил флота на правой стороне груди. Пляшущий по экрану лазерный зайчик указки…

– Ваша основная цель находится северо-западнее города Кулиакан. Вот здесь. Для целей операции объект называется «гнездо», лица, которых мы ждем – «птицы».

Карта Мексики сменилась новым слайдом – спутниковой фотографией какого-то комплекса строений…

– К объекту ведут три дороги – вот эта основная и эти две, на юго-восток и на север. Сам объект серьезно охраняется, действовать придется с расстояния нескольких километров.

Новый слайд – то же самое, но снято с обработкой, снимали днем и при этом видны россыпи светлых точек в разных местах у строения и его окрестностей.

– Это снято с разведывательного самолета, прошедшего над объектом и соответствующим образом обработано. Как мы здесь видим, есть два типа постов охраны. Стационарные – здесь, здесь, здесь и здесь. Помещение, где отдыхает смена, не находящаяся на дежурстве находится вот здесь. Как видно – на стационарных постах постоянно находятся двадцать человек. Более чем вероятно, что в здании находится активный резерв, как минимум десять хорошо вооруженных боевиков. Вооружены они открыто и на законных основаниях, потому что все являются сотрудниками частного охранного предприятия. Нелегально у них только наличие тяжелого вооружения, но они это скрывают.

– Сэр… – поднял руку я

– Какое именно тяжелое вооружение и как получена информация?

– Информация получена агентурным путем – пришел на помощь моряку Лисс, он сидел в первом ряду кресел и в разговор до сих пор не вмешивался – там есть несколько тяжелых пулеметов типа М2, автоматические гранатометы Мк19, противотанковые гранатометы типа РПГ. На объекте находятся не менее десяти хорошо бронированных автомобилей-внедорожников. Это то, что известно, более тяжелого вооружения у них нет…

Это танка, что ли…

Я кивнул головой

– Теперь скрытные посты. Выявить их систему оказалось не так то просто – но мы это сделали. Дороги перекрываются автомобильными патрулями – здесь, здесь и здесь. Плюс скрытые посты наблюдения – вот здесь и здесь, в наиболее вероятных точках, откуда по объекту может работать снайпер, вооруженный винтовкой калибра пятьдесят. Вообще, глубина обороны объекта составляет примерно милю – вся эта территория серьезно и постоянно контролируется. Агентура противника скорее всего находится во всех близлежащих населенных пунктах, выяснить нам это не удалось, но следует предполагать ее наличие. По нашим предположениям местное население также воспримет операцию враждебно – к людям, находящимся на объекте они относятся положительно и скорее всего сообщат, если увидят что-то подозрительное.

А как по-другому? Штат Синалоа – это можно сказать один из истоков мексиканской наркомафии, здесь еще траву коноплю выращивали в тридцатые годы. Наркомафия – единственный работодатель здесь, который может предложить хорошую работу – штат находится далеко от американской границы, сборочные производства ставить невыгодно, туристов тоже нет равно как и крупных туристических центров на побережье. Только и остается что в мафию идти. Или в полицию. Игра в полицейские и воры, только с реальными жертвами…

– Пределы применения оружия? – снова поднял руку я

– Господи, что за вопросы? – раздраженно вступил в разговор Лисс – в бой не вступать, по возможности уклоняться от любых контактов с местным населением. Ваша основная цель – объект и ничего более. Здесь же не война!

Черт бы все побрал. Вот это вот мне больше всего не нравится в современной Америке – да и во всем мире с этим не лучше. Двусмысленность и нежелание называть вещи своими именами. Если мы называем вещи своими именами – значит каждый может определить свое отношение к ним, поместить их в свою систему координат «хорошо-плохо». А сейчас – происходят непонятные вещи и даже нельзя сказать что люди лгут тебе в глаза – они просто «видят ситуацию с другой точки зрения».

Не война? А как быть с тем, что за последние дни в результате спровоцированных нами разборок больше двух тысяч человек погибло, а в некоторых городах даже чрезвычайное положение ввели? Не война? А как быть с тем, что мы собираемся сделать? Выброска разведывательно-диверсионной группы в полном соответствии с правилами проникновения в глубокий тыл противника, уничтожение сильно укрепленного объекта. Это что, если не война?

– Понял, сэр… – ответил я не желая продолжать эту тему.

– Операция будет заключаться в следующем. Первая фаза – десантирование. Десантироваться придется с Грейхаунда [Grumman C-2 Greyhound, единственный транспортный самолет, способный садиться на авианосец. Используется для срочной доставки всякой мелкой всячины, специальными силами – и для десантирования], всем вам предстоит ночной прыжок HALO [high altitude-low opening parachute jump, HALO – высотный прыжок с низким раскрытием парашюта. Есть также HAHO – high altitude-hi opening parachute jump высотный прыжок с высотным раскрытием парашюта. Специалисты по данным прыжкам считаются одними из самых ценных в армии США, в то время как в Советской армии в таких прыжках ничего особого не видели. Надо сказать, что в области массовости и сложности парашютного десантирования даже самые элитные специальные силы США сильно отставали от советских ВДВ и тем более спецназа ГРУ]. И с этим у нас проблемы – с вами, мистер Браун. В вашем личном деле нет отметки о совершении таких прыжков. Зато есть отметка о полученном совсем недавно ранении.

– С этим не будет проблем, сэр… – ответил я не желая вдаваться в подробности – что же касается ранения, то я от него полностью оправился. Могу бегать по палубе взад-вперед, пока у всех присутствующих не зарябит в глазах, сэр.

– Проблемы как раз могут быть. Как лицо, ответственное за операцию, я не могу допустить к такому прыжку неподготовленное лицо.

– Дабл-эй. Дивизионная разведка. Тридцать один прыжок HALO, в том числе в затрудненных условиях.

– Этого нет в вашем личном деле.

– В личном деле мистера Брауна много чего нет, мистер Гендерсон – вступил в разговор Лисс – насчет этого проблем и в самом деле не будет.

– В таком случае, сэр… – не отступил моряк – вам придется подписать документ, подтверждающий готовность мистера Брауна к прыжку. И вам, мистер Браун, тоже.

– Нет проблем – кивнул я

– Тогда продолжим. Площадка десантирования отстоит от цели на двадцать миль, это для вашей же безопасности. Обозначена сброшенным вниз сегодня специальным маяком…

Вот это хреново. Если нашли маяк и догадались что это такое. Хотя… Этим-то откуда знать.

– … после десантирования вы должны уничтожить следы приземления и ускоренным маршем продвинуться до контрольного пункта «Ромео». Вот здесь. Марш необходимо будет совершить в режиме максимальной скрытности. Далее – по обстановке, выход на одну из трех наблюдательных позиций. Точки «Отель», «Джулия» и «Квебек». Предпочтительно – точка Отель, но характеристики аппаратуры позволяют вам занять любую из трех предложенных точек. После этого вам необходимо развернуть и замаскировать аппаратуру. Мы предполагаем, что событие которого мы ждем, состоится завтра, примерно в середине дня, но его можно ждать и несколько дней. После того, как событие произойдет, вы должны будете дать условный сигнал и навести аппаратуру прицеливания на основное здание. Аппаратура прицеливания – стандартный комплекс наведения, используемый в Ираке и Афганистане. На самолетах будет свой, этот – пойдет как запасной на случай отказа основного. Вопросы джентльмены?

Вопросов на самом деле много

– Какого события мы ждем, сэр?

Морской офицер улыбнулся

– Вы сразу поймете, как увидите…

– По разведывательным данным на объекте должно состояться крупное и чрезвычайно важное совещание. На него будут приглашены все лидеры Синалоа, за исключением конечно тех кто находится в местах заключения, руководство союзных картелей и террористических группировок, а также некоторые правительственные чиновники, оказывающие прямую поддержку наркомафиозному картелю Синалоа. Тема совещания – выработка стратегии действий после ликвидации основного конкурента – Зетас и Картеля залива, освоение новых территорий, условия заключения договоров о сотрудничестве с традиционными поставщиками Зетас. Наша основная цель – одним точным ударом обезглавить картель Синалоа и затем добить его уже законными методами. Этим займутся уже мексиканские правоохранительные органы в полном соответствии с установленной законом процедурой. Тех же, кто соберется в этот день в поместье, невозможно привлечь к ответственности законными методами. Они стоят над законом – и у нас другого выхода просто нет.

– Снабжение группы? – спросил Гомес. Как я успел заметить – большой любитель вкусно покушать, вопрос был вполне ожидаемым.

– На три дня будет сухой паек. Дальше – беспилотными вертолетами с авианосца, зона посадки – тот же самый контрольный пункт Ромео. За каждый рейс можно закинуть продовольствия на три дня.

– План эксфильтрации?

– Основной – двигаетесь на запад, к побережью. Выходите в контрольную точку «Фокстрот» южнее Вентаны. Там вас забирают вертолеты с авианосца. Запасной план – если вас отрежут от побережья – уходите в горы и давайте сигнал бедствия. У нас получено разрешение на транзитный пролет летательных аппаратов до наших баз в Панаме. Полеты никто и никогда не контролирует – ни визуально, ни радиолокатором. Если пара вертолетов спасательного отряда из Дэвис Монтан немного отклонится от курса и совершит краткую посадку – никто этого не заметит и всем будет наплевать. Ребята с Дэвис-Монтан готовы к любым видам эвакуаций, в том числе к горячим [то есть эвакуации под обстрелом]. Посадочные зоны обозначаем как «Кило», «Лима» и «Чарли» – но в экстренном случае выбирайте зону посадки сами исходя из обстановки, обозначайте ее маячками и вызывайте кавалерию. Второй запасной план – рассредоточиваетесь, мелкими группами прорываетесь к границе. Местная валюта вам выдана, карточки у вас есть, одежду добудете. Почти все вы в совершенстве владеете испанским (почти – это про меня) и выглядите как обычные мексиканцы. От оружия в этом случае разрешено избавиться.

– Меня беспокоит надежность аппаратуры. Как ее будут сбрасывать?

– Стандартный грузовой контейнер. Управляемый парашют [одно и новшеств войны в Афганистане – грузовой парашют, связанный с системой GPS и способный совершить управляемую посадку в строго определенной точке. Поскольку, снабжение удаленных, и часто находящихся в окружении талибов гарнизонов связано со значительным риском потерь – американцы разработали управляемую парашютную систему, предназначенную для работы со стратегическими транспортниками типа С17 и С-5. Не слишком высокие потери НАТО в Афганистане обусловлены в том числе и этим – значительная часть потерь СА приходилась именно на прогон колонн в экстремальных условиях. Стратегический же транспортник, идущий на высоте десять километров и выше неуязвим даже для Стингеров], из тех которые применяются в Афганистане. На всякий случай мы положим две системы вместо одной. Да бросьте, системы тестировались в том числе и на устойчивость к парашютному десантированию, это же не гражданская продукция.

Самое хреновое во всем этом – две сбросят и две нам придется тащить.

– Транспортный парашют с контейнером влезет в Грейхаунд?

– Влезет. Это новая модель, предназначенная для небольших тактических транспортников.

– Последний вопрос. Там на объекте есть или могут быть свои?

– Нет. Своих там быть не может.