Текст книги "Россия всегда права!"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Картинки из прошлого
Июнь 2005 года.
Рио-де-Жанейро, Бразилия

Когда заходили на посадку, я увидел местную достопримечательность. Огромного Христа, раскинувшего руки над этим бедным городом на горных склонах и в небольшой долине у самого берега моря. Как скворечники, на горных склонах громоздились самодельные домики фавел – местных трущоб.

Я так и не понимал, почему североамериканцы начали здесь войну. Не было ни малейшего признака того, что страна или ее руководство выходит из-под контроля. Ни малейшего! Соседняя страна Аргентина находилась под сильным влиянием Священной Римской Империи Германской Нации и ее сателлита – Испанского Королевства, – но при этом германцы не сделали ничего такого, что свидетельствовало бы об их притязаниях на Бразилию. Англичане? Могли, конечно – но их же здесь никогда не было. Они отлично работают на Среднем Востоке и в Африке, где они раньше были, чуть хуже – в других регионах мира, но Бразилия-то тут при чем? Нефть? Двухсотмильная экономическая зона? [19]19
  Двести миль от берега считается собственностью прибрежной страны, но только в смысле экономического использования, без права, скажем, регулировать проход судов, что военных, что гражданских.


[Закрыть]Неужели нельзя было договориться? Здесь, после двух государственных переворотов шестидесятых установилось неустойчивое, но устраивающее всех равновесие, когда подавление бразильского народа осуществляли сами бразильцы. Страна разделилась примерно поровну, одна половина жила во вполне цивилизованной стране, другая – в фавелах, не работая и не платя налогов. У нас, на Восточных территориях, тоже были укрепленные поселки и компаунды с пулеметами на крыше, но мы защищались от религиозных экстремистов, подзуживаемых британцами и британскими ставленниками, а тут одна половина общества защищалась от другой половины. Защищалась жестоко – полицейские в свободное от работы время подрабатывали в эскадронах смерти, устраивая рейды по фавелам и расстреливая всех, включая детей. В соседней Аргентине офицеры тоже устроили террор, но там был террор против коммунистов, которые сделали сознательный выбор, став коммунистами, а здесь был террор против собственных граждан, которым просто не повезло в жизни. Вместо того чтобы попытаться им как-то помочь, их просто отстреливали.

И над всем над этим стоял, раскинув руки, Иисус Христос. Христианство здесь, по сути, еще не проповедовали…

Мы приземлились почти на таком же бизнес-терминале, как и в Мехико. Те же мешки HESCO с землей по периметру, те же бронированные «Хаммеры» с пулеметами, которые есть даже здесь, на бизнес-терминале. Пока нам не нужно было выходить за пределы этого небольшого клочка цивилизации в море хаоса и анархии – на вертолетной площадке нас ждал вертолет «Белл», такой же, как и в «морской пехоте» только с шикарным, отделанным кожей салоном.

– Куда мы летим? – спросил я свою попутчицу.

– На нефтяную платформу! – ответила она, перекрикивая разгонявшуюся турбину. – Господин Мисли сейчас там!

На нефтяную платформу так на нефтяную платформу.

Нефтяная платформа располагалась примерно в двадцати милях от берега – не так далеко, но явно за пределами исключительной двенадцатимильной зоны, что еще раз наводило на мысли о целесообразности военного вмешательства здесь. Представляла собой она прямоугольную буровую платформу, примерно восемьдесят на восемьдесят метров, с большой буровой вышкой и посадочной платформой для вертолета, сбоку стояло на якоре судно обеспечения, размерами с небольшой танкер. В отличие от старых буровых вышек, которые ставились на огромные бетонные колонны, идущие от самого дна, эта крепилась на несколько якорей и поддерживала свое положение с помощью двигателей ориентации, работающих в автоматическом режиме, под контролем специальной программы. Эта буровая платформа могла собрать буровую колонну, уходящую на три-четыре километра под воду и на столько же – под землю. Технологии космического века, сама платформа стоит несколько сот миллионов долларов. Здесь, насколько я понял, просматривая отчеты Американского института нефти, ведется пока пробное бурение с целью разведать и оценить запасы. Так всегда делается – сначала надо разведать, оценить и проаудировать запасы, а потом уже собирать деньги в банках и на бирже под добычу. Сразу добывать никто не бросается.

Тяжеленная платформа сидела в воде почти недвижимо, с первой попытки сел пилот филигранно, видно, что не первый раз и даже не десятый. Платформа для вертолетов здесь была намного большей, чем обычно, не на один вертолет, а на два, причем тяжелых. Рядом стоял большой вертолет «Нортроп-Грамман», лицензионный германский «Физелер-Шторьх», видимо, вертолет, на котором перемещается в пространстве Великий и Ужасный Джек Мисли.

На платформе стояло несколько человек, видимо, охрана платформы. Вооружены до зубов. Одинаковые черные очки, бейсболки с эмблемой компании, бронежилеты, современные рации. Автоматические винтовки Colt CCW с отводом газа на поршень, которые пока не поступали в морскую пехоту, ручные пулеметы Кольта с барабанными магазинами. Чтобы раздобыть такое оружие, надо очень и очень постараться.

Интересно, сколько еще у Мисли таких вот ребят? Выглядят серьезно, очень серьезно – скорее всего, бывшие морские пехотинцы, переманенные на тройное жалованье. Североамериканская морская пехота в Бразилии прилично увязла, и немудрено – государственная организация не сможет справиться с сетевой структурой коммунистов, анархистов и наркотеррористов. А вот эти ребята – если их будет достаточно, и если они будут руководствоваться в своих действиях не уставом, а исключительно здравым смыслом – победить могут. В конце концов – вся экспансия Британской Империи в прошлом веке держалась на частных экспедициях и предприятиях, государство вступало в игру только потом.

Сопровождаемые восемью охранниками, мы спустились с вертолетной площадки вниз, было видно, что дамочка умеет здесь ориентироваться и готова к неприятностям – в самолете она сменила туфли на десятисантиметровой шпильке на удобные кроссовки. Стальные лестницы гудели под ногами, были видны люди, которые занимались своим делом – где-то что-то варили, где-то что-то делали с трубами. В одном месте нам выдали по каске и по накидке с эмблемами компании – что-то типа мушкетерских, бледно-голубого цвета – чтобы не испачкать одежду.

Пошли дальше.

Джека Мисли мы нашли на одном из нижних уровней, он почти не отличался от обычных работяг благодаря каске и «мушкетерской накидке». Он стоял у самого ограждения и смотрел на воду у края буровой платформы, в которой плавали окурки, пустые бутылки и разноцветные пятна от разлитых нефтепродуктов. Услышав шаги, он повернулся к нам.

– Спасибо, Иден, – поблагодарил он свою помощницу, – можешь пока отдохнуть, у меня больше нет поручений.

– Не за что, мистер Мисли.

Иден… Необычное имя.

– Ваше Сиятельство… – вице-президент САСШ протянул мне свою руку. Рука была крепкой, «рабочей». Не интеллигент или юрист, а парень, пробившийся с самого низа, self made man. Сделавший себя сам.

От меня не укрылось, каким взглядом он обменялся со своей помощницей, и легкий отрицательный кивок головой. Не удалось, новой кассеты в коллекции компромата на сегодня не прибавилось.

Черт бы вас побрал, засранцев…

– Вы немного неправильно произносите мой титул, господин вице-президент, – сказал я, – по цивильному листу я имею право титуловаться «Ваше Высокоблагородие». «Ваше Сиятельство» – это титулование, принятое для европейской аристократии и рыцарства, у нас оно не применяется.

Мисли пару секунд раздумывал, как на это отреагировать, потом рассмеялся – открыто и просто.

– Черт побери, никак не могу разобраться, для чего вам такие сложности. Благородия, Сиятельства – черт ногу сломит. Мы, североамериканцы, простые люди, надеюсь, вы простите меня за эту ошибку.

– Вам не знаком придворный этикет, поэтому ошибка вполне простительна, – сказал я, – а такое титулование применяется, возможно, для того, чтобы выделить достойных, как вы считаете?

– Возможно, возможно… У нас тоже есть достойные ребята, хоть у них и нет никаких титулов.

– Не сомневаюсь в этом, сэр.

Сэр – кстати, тоже титулование, пошло из Британии, где такую приставку к имени имели лица, посвященные в рыцари. Сейчас это обесценилось, особенно в САСШ, – сэрами именовали полицейских и отрядных сержантов.

Себе я дал зарок быть осторожнее. Джек Мисли – опасный хищник, теневой правитель страны в течение восьми лет, сохранил многие позиции и сейчас, особенно в силовых ведомствах. Одному богу известно, зачем я ему понадобился…

– Полагаю, вы ищете ответ на вопрос, зачем я пригласил вас сюда, Ваше Высокоблагородие?

– Просто господин Воронцов. Нет, я не ищу этого ответа, потому что вы и сами посвятите меня в свои замыслы.

Так разговаривать с вице-президентом не стоило, но я чувствовал, что зачем-то ему нужен. Поэтому можно было обострять.

– Вы правы… Для начала ответьте на вопрос: вы работаете на русскую разведку?

А это еще что такое?

– Нет, – ответил я.

Мисли усмехнулся.

– Другого ответа я и не ожидал. Впрочем, мне кажется, что вы и впрямь не работаете на русскую разведку. Мне кажется, что это русская разведка работает на вас. У нас с вами есть что-то общее, мистер Воронцов.

Я не ответил на незаданный вопрос. На него не стоило отвечать.

– Как вы думаете, что там? – Мисли показал рукой на запад.

– Бразилия, полагаю… – осторожно ответил я.

– Не угадали. Там большая куча дерьма. Там – наша погибель…

Интересная точка зрения…

– Господин Мисли, осмелюсь напомнить, что решение на вторжение принимала ваша администрация…

– Решение на вторжение принимал один человек, – отрезал Мисли. – Придурок, за которым мы сейчас расхлебываем. Собственно говоря, из-за этого конфликта я и принял решение не баллотироваться на перевыборах. Я никогда не признаю этого публично, но все происходило именно так, господин Воронцов, и никак иначе. Один человек. И одно решение. Я хочу.

Я хочу…

Как же вы его ненавидите, господин вице-президент Северо-Американских Соединенных Штатов. Я кое-чего не понимал до этого момента – а сейчас понял. Вы его просто ненавидите, и ненавидите настолько, что убить готовы. Семья Меллонов взяла вас на буксир и тащила – как менеджера, как управленца, как организатора. А вы их – тихо ненавидели. Когда Меллону-младшему потребовался кто-то, кто делал бы за него работу в Белом Доме – сам он ее выполнять был не способен, – на должность вице-президента взяли вас. Вы ее и выполняли все восемь лет – так, как могли. Но вы его ненавидите, господин вице-президент, тогда ненавидели, а сейчас еще больше ненавидите. Вы ненавидите его потому, что сделали себя сами, пробились наверх своим трудом, терпением и упорством – а этот бывший алкоголик просто получил все от рождения, потому что родился в правильной семье. Вы создали из ничего, из списанных армейских машин миллиардный бизнес, а Меллон-младший в это же время умудрился разорить нефтяную компанию, которой он управлял, хотя при таких ценах на нефть это уметь надо. Пока вы работали, Меллон-младший пил и участвовал в сборищах каких-то подозрительных сект. Но когда начались президентские выборы – на первую роль взяли его, а не вас, потому что он Меллон, а вы – нет. И в истории будет он, пусть как один из самых худших президентов Северо-Американских Соединенных Штатов за всю их историю, такой плохой, что к концу второго срока люди были готовы его убить – но в истории будет он. А не вы. И вот за это вы его убить готовы.

И ведь ничего не кончилось. Меллон-младший сидит на ранчо и думает, что все кончилось, его брат раздумывает, как перепрыгнуть из кресла губернатора Флориды на Пенсильвания-авеню, а вы здесь. Вы работаете, и не просто так.

Ничего не кончилось…

– Скажите, господин Воронцов, почему в вашей стране такого не происходит?

– Какого – такого, сэр?

– Такого? Один человек принимает неправильное решение – и все в дерьме. На долгие-долгие годы.

– Полагаю, потому, что в моей стране человек, который произносит «я хочу», долгими годами готовится вступить на Престол и слова «я хочу» произносит с должным знанием и с полным осознанием своей ответственности перед Россией и перед Богом. Но неправильные решения все же принимались – не раз и не два, не стоит считать монархию идеальной формой правления. Просто четырехлетняя чехарда малообразованных деятелей с нездоровыми амбициями на высшем государственном посту – намного хуже.

Мисли кивнул, соглашаясь.

– Я пригласил вас, господин Воронцов, сюда, на эту платформу, я понял, что вице-президент счел вступительный обмен мнениями исчерпанным и перешел к основному, для того чтобы найти себе нового друга. Это очень важно – иметь хороших друзей.

– Полагаю… со мной вы уже подружились, сэр.

– Речь не про вас, извините. Речь про вашего Императора, Николая Третьего, господин Воронцов.

О как!

– Сэр, я не имею права говорить от имени Его Величества.

– В мафии, господин Воронцов… в итальянской мафии, с которой вы тоже имеете честь быть в знакомстве, нельзя просто так прийти в дом и пожать человеку руку. Нужно, чтобы тебя привел в этот дом кто-то, кому доверяет хозяин дома, и представил тебя. Без этого – тебя даже не пустят на порог. Вы близко знакомы с Императором Николаем Третьим, дружите с ним. Я хочу, чтобы вы представили меня ему.

– Полагаю, сэр, вам известно, что я нахожусь в опале при дворе.

– Ай, бросьте! – Мисли раздраженно махнул рукой. – Вы не понимаете, о чем я вас прошу, господин Воронцов. И не понимаете, что это может дать вам. Вы прибыли сюда для того, чтобы тайно представлять интересы Российской Империи. Вы не разведчик, ваша задача заключается не в том, чтобы залезть в какое-нибудь здание в Бурбанке [20]20
  В Бурбанке, Лос-Анджелес, находятся головные офисы некоторых авиастроительных и иных компаний оборонного характера.


[Закрыть]и украсть чертежи нового истребителя-бомбардировщика. Вы не дипломатический работник, который дает взятки лоббистам, чтобы провалить какой-то невыгодный для его страны закон. Вы работаете на более высоком уровне, на котором до сих пор работали только британцы. Вы заводите связи и знакомства, пока это у вас не совсем удается, но все впереди. Вы предлагаете решения проблем, стоящих перед страной, ваш опыт управления Персией и специалиста по борьбе с повстанческим и террористическим движением позволяет вам давать весьма ценные рекомендации и существенно помогать нам. Вы единственный на моей памяти человек, который являлся установленным русским разведчиком – и, тем не менее, по приезде был принят в СРС, причем на высшем уровне. У вас хорошие связи уже сейчас – и что самое удивительное, и при республиканцах, и при демократах вы будете вхожи. А вы мне говорите, что в опале. Подумайте, что вам это даст. Если мы наладим мост сотрудничества и взаимопонимания между Северо-Американскими Соединенными Штатами и Российской Империей – мы оба станем просто неприкасаемыми. Понимаете, неприкасаемыми. Что бы мы ни натворили – уклонились от налогов, прошлись голыми по Пенсильвания-авеню, пришибли какого-нибудь режиссера на церемонии вручения Оскаров – нам ничего не смогут сделать. Перед нами просто извинятся, вот и все. Теперь понимаете, о чем я?

Верно говорили в первом году – надо поменять президента и вице-президента местами. Может быть, тогда эта страна не находилась бы в такой глубокой… в какой она находится теперь.

Но кое-что надо прояснить.

– Сэр, полагаю, что эта неприкосновенность… более чем иллюзорна. Британцы, например, не будут ее соблюдать. Скорее наоборот.

Это был намек. Намек, который Мисли мгновенно понял.

– Вон вы про что…

– Про это самое, сэр. Весьма неприятно жить под прицелом.

– Согласен. Но варианты есть. Например, как насчет личной охраны из спецподразделения министерства обороны?

Я внезапно понял, что те парни, которые встречали нас наверху – они не из Секретной службы. Скорее всего морские пехотинцы. Да, они получают жалованье и от нефтяной компании – но кто-то их прикомандировал к вице-президенту Северо-Американских Соединенных Штатов. И я даже знал кто.

А это значило – одно из двух. Либо в САСШ, светоче демократии, готовился военный путч – либо он уже произошел. Просто никто этого не видел.

Или – видел?!

– Пентагон. Десятое сентября, – коротко ответил я.

Мисли улыбнулся, глаза его были холодными как лед.

– Рад разговаривать с умным человеком. Не будьте только слишком умным, хорошо. Итак?

– Итак, сэр, полагаю, что встречу с Его Величеством вам можно устроить. Но мне нужно что-то более весомое. В подтверждение ваших намерений.

Если идешь обедать с дьяволом – готовь большую ложку. Вот только правило это работает в обе стороны.

Вице-президент пошел в сторону лестницы, махнув мне рукой.

– Следуйте за мной.

В каюте, которая была рассчитана на четверых нефтяников и в которой сейчас была одна лишь Иден, немедленно удалившаяся, Джек Мисли достал из-под кровати небольшой атташе-кейс, открыл кодовый замок. Там лежали какие-то папки, судя по красной диагональной полосе – совершенно секретные. Он достал одну из них, бросил ее на кровать рядом со мной.

– Вы ведь здесь кое-что ищете, господин Воронцов, не так ли? То, что вы искали в Мексике, в Аргентине, в Бурской Конфедерации. Полагаю, это и есть фунт мяса, который в этой игре предназначен для вас. Откройте, посмотрите…

Ночь на 29 августа 2002 года.
Тихий океан.
Южнее острова Святой Елены

– «Звезда», «Звезда», я «Сокол-четыре», плохая слышимость, повторите.

– «Сокол-четыре», я «Звезда», повторяю – неустойчивый радиолокационный контакт, к северу от вас, повторяю – к северу от вас неустойчивый радиолокационный контакт. Примерно восемнадцать миль от вас, курс – норд-вест, скорость около четырехсот. На запросы не отвечает, как поняли?

Господи…

– «Звезда», я «Сокол-четыре», это за пределами нашего сектора. Вопрос – что вы от нас хотите?

– «Сокол-четыре», я «Звезда», Главный хочет, чтобы вы проверили контакт. Возможно, это русский ракетоносец, как поняли, прием?

Командир тактической авиационной группы дальнего рубежа капитан-лейтенант ВВС Дик Бримли переключился на внутреннюю сеть, которая связывала лишь четыре самолета его группы.

– Парни, Главному мерещится русский ракетоносец в восемнадцати милях от нас.

– Черт, этому ублюдку опять геморрой спать не дает… – послышался усталый и раздраженный голос капитана Ника Аройо, позывной «Сокол-три».

– Осторожнее с выражениями. Старик может услышать с расшифровки, и тогда крышка, – предупредил третий из их группы, самый молодой и самый рассудительный из всех, лейтенант Дик Хеншо, позывной «Сокол-один».

– Плевать. У меня на расшифровке знакомый работает. Верней, знакомая… – легкомысленно отозвался Аройо.

– Черт, может, это «Треска» [21]21
  COD, Carrier on delivery– специальный легкий двухмоторный транспортник, способный садиться на авианосец.


[Закрыть]к нам летит? – предположил вслух Бримли.

– Может быть…

– «Сокол-четыре», куда вы пропали! – надрывался пост управления на авианосце. – «Сокол-четыре», вернитесь на основную частоту, немедленно!

Капитан-лейтенант переключился на основную частоту.

– «Звезда», это «Сокол-четыре». Если это приказ, то мы отработаем контакт. Но после этого – готовьте посадку, я чертовски устал тут болтаться, и у меня мало топлива.

– «Сокол-четыре», вас поняла. Главный требует немедленной проверки…

– «Звезда», принято…

Капитан-лейтенант снова переключился в закрытую сеть.

– Идем отрабатывать контакт, я ведущий. Построились, парни.

– Вчетвером? – поинтересовался Аройо. – Может оставить меня и первого на рубеже? Вообще-то мы не должны выходить за пределы сектора.

– Может, это и вправду русский ракетоносец?

– То-то он мимо нас летит. Может, наркоту везут.

– Ее обычно в Африку возят, а не наоборот.

Шел… черт его знает, который день политического и военного кризиса в Персии, и все предельно устали. В Атлантическом океане один североамериканский авианосец – «Форрестол» [22]22
  Новый «Форрестол», водоизмещение восемьдесят шесть тысяч тонн, атомный.


[Закрыть]и два британских – «Кинг Георг I» и «Кинг Георг II» – противостояли четырем авианосным группам русских. Русские вывели на позиции «Цесаревну Ксению» – сверхавианосец дальнего рубежа, водоизмещением сто сорок тысяч тонн, с шестью дорожками – фотографию показывали на брифингах, жуткая штука. Русские действовали по плану «Завеса», их поддерживали германцы своими двумя авианосцами – итого шесть против трех, не самый лучший расклад. Они же вынуждены были держать авианосцы в Тихом океане – против Японии, в северном секторе Атлантики у самых берегов, и в Индийском океане, какой-то идиот сгрудил шесть современных авианосцев там, в Индийском и южной части Тихого океана. Русские и германцы действовали по плану «Завеса», они должны были отрезать американский континент от евроазиатского в случае начала большой войны – поэтому кроме авианосцев на позициях были три русских и три германских линкора, а также подводные лодки-охотники, в основном германские, океан ими буквально кишел. Сначала все думали о самом худшем, писали письма домой, каждое – как последнее. Сейчас все просто устали до предела, вот и все. Самолеты были на последнем издыхании, надо было проводить полную профилактику, а кое-где – полностью менять турбины. Пилоты чуть с ног не падали, налетали почти что годовую норму. Но в то, что там впереди русский дальний ракетоносец, капитан-лейтенант Бримли, командир дежурной группы прикрытия дальнего рубежа, не верил. Если до сих пор не началось, то и не начнется…

Возможно, просто какой-то грузовой лайнер, сбившийся с курса и не отвечающий на запросы из-за поломки. Ночь, да и ветер вон какой скверный, так и шатает…

Капитан включил радар своего «F18» в поисковый режим, если бы он подозревал, что там ракетоносец русских – он бы этого не сделал, чтобы не раскрывать себя. Радар почти сразу выдал точку, для истребителя она была весьма жирной. Больше всего это походило на транспортный самолет.

– «Сокол-один» и два, поднимитесь повыше, займите эшелон шесть тысяч.

– «Сокол-два», принято.

Как и положено было, ответил лишь ведущий.

Неизвестный самолет был достаточно тихоходным, «F18» быстро настигли его, поддерживая скорость примерно шестьсот пятьдесят миль в час. Видимость была скверной, если вторая пара на шести тысячах точно была выше нижнего края облачности, то они были как раз в облачном покрове, море штормило, и их шатало, как на русских горках, капитан-лейтенант, удерживая управление, осторожно сближался с целью, в такой облачности и при таком ветре можно было запросто столкнуться как со своим ведомым, так и с неопознанным объектом.

Неопознанный объект продолжал следовать своим курсом, не предпринимая маневров уклонения, что лишний раз доказывало, что это гражданский самолет, военный бы уловил излучение поискового локатора и попытался бы поставить помехи, уклониться, а то и ударить по преследователям из кормовой установки. Непонятно было, зачем он летит при такой турбулентности, в слое облаков, когда можно свободно подняться выше, где намного спокойнее. Если бы он летел в обратную сторону, со стороны Латинской Америки в Африку – капитан-лейтенант побился бы об заклад, что это крупный перевозчик кокаина. Но он летел наоборот – в Латинскую Америку.

– «Сокол-четыре», опасное сближение по фронту, «Сокол-четыре», опасное сближение по фронту, – забубнил речевой информатор.

Капитан-лейтенант чуть отдал ручку на себя, чтобы занять позицию выше – его болтало, как игрушку, в турбулентных струях летевшего впереди самолета, авиагоризонт словно с ума сошел. Поднявшись выше, он занял исходную позицию, где не так трясло, и хотел вызвать неопознанный самолет на международной частоте, но вдруг передумал. Если неизвестный пилот его не видит – лучше сначала попытаться разобраться, что перед ним, только потом запрашивать опознание…

– «Сокол-три», ты видишь его? – запросил капитан-лейтенант своего ведомого.

– «Сокол-четыре», визуального контакта нет, но тварь приличных размеров, судя по следу.

– «Сокол-три», отойди влево и прикрывай меня. Я собираюсь запросить его на международной частоте. Будь наготове.

– Понял, сэр.

После модернизации палубный истребитель-бомбардировщик «F18E/F» был оснащен новейшей аппаратурой, частью которой являлся радар APG-79, предоставляющий возможность летать в экстремальных условиях так же уверенно, как при видимости сто. Картографирование местности, режим автоматического огибания на предельно малой, автосопровождение до десяти объектов, стрельба одновременно двумя ракетами по одной цели и двумя ракетами по двум целям – все это было реализовано. Сейчас капитан-лейтенант собрался воспользоваться одной из новейших функций своего радара – он вывел на правом многофункциональном дисплее список команд для радара, выделил нужную цель, нажал F11 и замер в ожидании, стараясь держать самолет как можно ровнее, чтобы сократить время работы системы. Подпрограмма опознания по радарному отражению проскочила за семь секунд – и капитан присвистнул в изумлении, смотря на то, что компьютер нарисовал ему на дисплее.

Это был военно-транспортный самолет средних размеров, германский двухдвигательный «Юнкерс». Такие самолеты были на гражданке, но их было немного, потому что транспортники, переделанные из пассажирских машин, даже устаревших, более экономичны, а способность взлетать и садиться на грунтовые аэродромы нужна была разве что наркоторговцам. Значит, самолет военный. Возникал вопрос о государственной принадлежности и вообще – что этот самолет здесь делает. Дело в том, что для трансокеанских перевозок применяют куда более крупные машины, с куда большим запасом топлива, а у этой просто не хватит запаса топлива, чтобы долететь из Африки до Бразилии или Аргентины, куда она тут направляется. Два варианта: либо его дозаправили в воздухе, что ночью и при такой погоде очень рискованно, либо он садился для дозаправки на Святую Елену. Но это же британский военный аванпост, неужели они позволили транспортнику противника приземлиться и дозаправили его?

И какого хрена он тут летит.

– «Сокол-три», я «Сокол-четыре», пересылаю тебе картинку, принимай.

– «Сокол-четыре», получаю… ни черта себе.

– «Сокол-три», готовность два. Подсветишь его мне.

– Понял, сэр, выполняю.

Каждый патрульный самолет F18E/F дальнего рубежа был вооружен двумя ракетами AIM-120 AMRAAM радарного наведения на подкрыльевых консолях, двумя ракетами AIM-9 Sidewinder на законцовках крыла и пятьюстами семьюдесятью восемью снарядами калибра двадцать миллиметров к авиапушке. Еще самолет нес три – максимально возможное количество – подвесных топливных банка на подкрыльевых консолях, чтобы увеличить продолжительность патрулирования. Сейчас пилот ведомого «Сокол-три» отошел еще дальше в сторону и активировал радар бортового управления огнем, передавая данные на самолет ведущего «Сокол-четыре» в режиме реального времени. «Сокол-четыре» отключил радар вообще, став невидимым для возможного противника. Одновременно информация о перехвате пошла на авианосец. Современная система обмена информацией была такова, что эту картинку с радара могли получить в реальном режиме времени хоть в Норфолке, в главном штабе ВМФ, хоть в Белом доме, хоть на «Форрестоле», хоть на любом другом североамериканском самолете, который находился в любой точке земного шара и был бы готов принять информацию.

– «Сокол-три» готов, полный рок-н-ролл, сэр.

– «Сокол-два», это «Сокол-четыре», как обстановка?

– «Сокол-четыре», здесь «Сокол-два», держусь на шести тысячах. Здесь все спокойно, ближайшие бандиты [23]23
  Кодовое обозначение самолетов противника в радиообмене.


[Закрыть]в тридцати милях от нас, к северу, активности не проявляют. Иванам тоже не спится…

– «Сокол-два», я «Сокол-четыре», будь наготове.

– «Сокол-два» принял.

В этот момент вышел на связь дежурный летный босс [24]24
  Дежурный летный офицер, старший над находящимися на авианосце пилотами, имеющий право принимать решения.


[Закрыть]на авианосце:

– «Сокол-четыре», я «Звезда», мы получаем картинку, что там у вас?

Капитан-лейтенант узнал голос Уайта Генри, пожилого и достаточно опытного офицера, доматывающего выслугу на «Форрестоле».

– «Звезда», я «Сокол-четыре», у меня здесь неопознанный транспортный самолет типа «Юнкерс» неустановленной государственной принадлежности, он не выглядит опасным, но я собираюсь запросить его.

– «Сокол-четыре», выглядит как наркоторговец.

– «Звезда», для наркоторговца он летит в неправильном направлении.

– «Сокол-четыре», вопрос – вам хватит топлива?

– «Звезда», еще минут десять можно развлекаться. Я закончу здесь и пойду домой.

– «Сокол-четыре», будь осторожен, отбой.

Капитан-лейтенант вызвал панель управления вооружением и переключил его с SAFE на ARM. Только после этого он вышел на используемый в таких случаях второй «чрезвычайный» канал международной системы UHF.

– Внимание неопознанному транспортному самолету юго-западнее святой Елены, следующему курсом норд-вест. Это перехватчик ВМФ САСШ, позывной «Сокол-четыре» с авианосца «Форрестол», занимаю позицию на десять часов в одной тысяче футов позади вас. Ваш курс ведет в сторону запретной для полетов гражданских самолетов зоне, установленной североамериканским ВМФ. Мы маневрируем рядом с вами для визуальной идентификации. Прошу выйти на связь и сообщить свой позывной и государственную принадлежность.

Из осторожности капитан-лейтенант Бримли не стал раскрывать количество самолетов в группе.

В эфире не было ничего, кроме молчания.

– Внимание неопознанному транспортному самолету юго-западнее Святой Елены, следующему… – начал снова капитан-лейтенант.

– «Сокол-четыре», мы слышим вас, – слышимость была хорошей, – мы гражданский борт, позывной «ноль шестьдесят один», взлетели с Луанды и следуем в Ресифи, Бразилия, с гражданским грузом, прием.

Капитан-лейтенант сразу понял, что они лгут. Дело в том, что при каждом взлете им сообщали, какие прибрежные аэродромы открыты, чтобы в случае, если потопят авианосец, можно было бы попытаться посадить самолет там и интернироваться или даже сдаться. Луанда, принадлежащая Королевству Португалия, была закрыта по погодным условиям, самолет никак не мог взлететь оттуда.

– «Ноль шестьдесят первый», это «Сокол-четыре». Вы не дотянете до Ресифи, у вас не хватит топлива, прием.

– «Сокол-четыре», я «ноль шестьдесят первый», не беспокойтесь за нас, у нас дополнительные баки, прием.

Капитан-лейтенант понял, в чем дело. Наркоторговцы! Скорее всего, идут в обратный путь, привезли в Африку дурь, которая потом пойдет в Европу, оттуда загрузились… вполне возможно, либо деньгами, либо даже золотыми слитками. Рейхсмарки принимаются в Аргентине наряду с местными песетами, к тому же есть купюра на тысячу рейхсмарок, что делает очень удобным рассчитываться за наркотики именно в этой валюте. Наркоторговцы пользуются именно такими самолетами, среднего класса, способными взлетать с небольших полевых аэродромов – и в то же время с запасными баками, способными пересечь Атлантику.

– «Ноль шестьдесят первый», я «Сокол-четыре», сообщите свою государственную принадлежность и намерения.

– «Сокол-четыре», самолет принадлежит частной авиакомпании, зарегистрированной в Португалии, на борту экипаж из подданных Его Величества Короля Португалии. Следуем в Ресифи, Бразилия, курсом норд-ост.