Текст книги "Последний Бастион"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Джошуа, помимо того, что наблюдал в трубу, держал рядом с собой, под рукой бесшумную Мк12. Заряженная патронами Мк262, эта винтовка вполне могла составить конкуренцию на такой малой дистанции любой винтовке, калибра 7,62 NATO. Кроме того, эта винтовка была скорострельной – идеальное оружие второго номера снайперской пары, короче.

– Что там насчет пулемета Ник?

– Сам взгляни. Вон винтовку свободную возьми и ложись рядом да взгляни – ответил Ник, не отрываясь от прицела.

Я взял DSR, машинально отметив, что на ней стоит ствол под самый мощный патрон – .338 Lapua, стараясь не мешать Нику, примостился на самом краю стола, приложился к винтовке, взглянул в прицел.

В прицеле вяло шевелилась покрытая зелеными листьями ветка, пока я поворачивал винтовку, плавно плыла охристого цвета стена школы, ряды окон, закрытых белыми жалюзи. Стоп! На одном из окон жалюзи нет.

Вгляделся в прицел – и… чуть не выронил винтовку. Сначала мне показалось, что по классу ходит орангутанг. Отец в детстве водил меня в зоопарк и там я видел и запомнил здорового волосатого орангутанга. Он громко ревел и даже бросил в решетку клетки немаленький камень, отчего все посетители в ужасе отпрянули от клетки. Нечто подобное сейчас ходило по классу, возвышаясь над головами детей, которые те положили на парты. Я почти физически ощутил тот ужас, который они сейчас испытывают. Орангутанг с оружием – что-то новенькое.

Но это был не орангутанг. По классу раскачивающейся походкой мимо парт, не останавливаясь ни на минуту расхаживал громадный не… афроамериканец! Господи, ну не могу я это слово выговаривать, язык сломаешь право слово. Буду уж негром называть, надеюсь, мои читатели меня извинят за неполиткорректность, а мое начальство не прочитает эти записи. Иначе порвут меня в отделе равных прав и возможностей, как тузик грелку.

О чем это я? Ах да. О негре. Так вот расхаживает этакий детина, одетый в черную куртку с эмблемой известного баскетбольного клуба "ЛосАнджелес Лейкерс". Рост у этого детины – чуть ли не под потолок (или мне это кажется со страха), громадное пузо выпирает из-под куртки, черная кожа лоснится, будто маслом намазанная. Но самое главное – в руках у этого чуда природы действительно пулемет. Похоже, югославский ручной пулемет модель 77Б, сделан на базе автомата Калашникова, под патрон 7,62*51 NATO, магазин двадцать патронов, ствол не сменный что ограничивает возможность ведения длительного огня очередями. Но тут никакого длительного огня не надо – саданет по классу очередью на весь магазин – и этого за глаза хватит…

И "снимать" его одного снайперу нельзя. Я понаблюдал пять минут – в прицеле появлялся только он один. Тогда где же остальные?

– Других видел?

– Нет, только этого.

Самое скверное, если остальные трое разбрелись по школе и заняли позиции для отражения возможного штурма, а этого отрядили в класс с задачей, как только начнется штурм – стрелять на поражение…

– Если пойдут к машине все четверо, снять сможете?

– Все четверо… – скептически хмыкнул Ник – снять то конечно сможем, только…

Ты реально думаешь, шеф, что они вот так вот пойдут в машине гуськом все четверо?

Да уж, глупость сморозил… В последнее время преступники и террористы становятся все умнее и умнее, не в последнюю очередь благодаря боевикам, которые крутят на каждом телеканале. Могу, например, сразу навскидку, назвать несколько способов, как защититься от снайперского выстрела. Первый – берется занавеска или покрывало или любая другая плотная ткань подходящего размера, проделывается несколько дырок для наблюдения, к террористу привязывается двое-трое заложников – и вперед. Стрелять по такому вот чуду, когда непонятно где террорист, а где заложник – нельзя категорически. Второй способ: берутся углекислотные огнетушители, которые есть в любом американском учебном заведении в достаточном количестве, вперед высылаются заложники, которые создают своего рода дымовую завесу. Третий способ: элементарно один террорист с заложниками идет к машине, трое ждут в месте, не простреливаемом снайпером. Четвертый, чаще всего применяемый при неудачных ограблениях банков: террористы и заложники надевают одинаковые шапочки – маски – и угадывай: ху из ху. Так вот: четыре только самых распространенных способа…

– Но этого снимешь?

– Этого сниму с гарантией – заверил меня Ник – Добро! – аккуратно, стараясь не помешать сосредоточенному на цели снайперу, я соскользнул со стола, поставил на прежнее место винтовку и направился в обратный путь, к кризисному штабу.

– Значит новая вводная! Снайпер наблюдает и может снять только одного террориста из четырех. Самого опасного – у него ручной пулемет. Остальные террористы непонятно где, возможно даже не в классе.

Орлы мои поникли духом – задача становилась все более и более сложной.

– Сэр, – сказал Гарри с убитым видом – пять минут назад по связи передали: шериф Гастингс скончался в больнице от огнестрельных ранений…

Час от часу не легче. Тем не менее, в моей голове уже созрел план штурма.

– Значит, как я думаю – начал я, внимательно глядя на старших в штурмовых группах – на данный момент террористы, скорее всего, расположены так, что уничтожить их без жертв среди заложников невозможно. Поэтому, основной план штурма должен, по моему мнению, предусматривать выполнение требований террористов. Нужно подогнать к школе машину с деньгами. В этом случае они волей – неволей будут вынуждены собраться и прийти в движение. В любом случае, они в этот момент будут все на промежутке между классом и машиной. В этом случае целесообразно подождать пока один из террористов сядет в машину. После этого – штурм. Первая группа штурмует машину, второго террориста, находящегося на пути к ней уничтожает снайпер, остальные ликвидируют террористов в здании школы. В помощь нам будет то, что террористов будет только двое, они будут находиться не в закрытом помещении, причем бы примерно будет знать, где именно они находятся.

– План хороший, – задумчиво сказал агент Монро, он как наш куратор почти не вмешивался в технические детали штурма, зато утрясал вопросы с другими правоохранительными органами и руководством ФБР, за что я был ему искренне, по-человечески благодарен – только такой план Томпсон не утвердит.

– Почему?

– Видишь ли Эд… Томпсон – политический игрок. Что бы не происходило плохое – это должно происходить вне глаз публики. А в твоем плане я вижу два отрицательных момента. Первый – предоставление террористам денег и транспорта будет потом расценено прессой как частичная капитуляция перед террористами, даже если они в конченом итоге получат по паре пуль в голову. И второе – расстрел афроамериканцев под телекамерой белыми полицейскими может вызвать все что угодно, от иска в суд за чрезмерное применение силы, до массовых беспорядков афроамериканцев.

– Твою мать!!! – психанув, заорал я, хотя понимал, что Монро-то как раз ни в чем не виноват – а может нам вообще уехать по-тихому отсюда и путь эти уроды расстреливают детей по одному? У одного террориста там пулемет – ты это видел?!

Какое нах… чрезмерное применение силы, когда четыре урода с автоматическим оружием захватили целый класс детей! Может нам их за это в ж… поцеловать!?

– Ты не первый день живешь, Эд – философски пожал плечами Монро – а Томпсон рассчитывает на поддержку как белых избирателей, так и черных…

– Пусть тогда сам валит в этот класс и договаривается с террористами, б… – прорычал я уже остывая – тогда получается надо разрабатывать план штурма самого класса?

Монро кивнул.

– Тогда возвращаемся к первоначальному плану, твою мать… Основная штурмовая группа в составе восьми человек проникает в школу через спортзал, тихо чтобы не демаскироваться раньше времени. Следом идет еще одна группа – шестнадцать человек, восемь боевых пар. Их задача – начать тихую зачистку всей школу и поиск террористов, которые могут быть где угодно. Если террористы будут обнаружены за пределами класса – сразу стоп и сообщаете остальным. Еще четверо забираются на крыше и при начале штурма по веревкам спускаются и проникают в захваченный класс через окна. Сигнал к штурму – выстрел снайпера по единственному террористу, которого он видит в окно. После того, как класс будет захвачен, оптимальным считаю эвакуацию заложников по пожарным лестницам. Остальные – зачистка школы с чердака до подвала. Гарри, пометь насчет пожарных лестниц. К началу штурма они должны быть в полной готовности, не менее двух.

Гарри кивнул, сделал пометку. Эвакуировать заложников по пожарным лестницам я решил потому, что подозревал, что один или несколько террористов могли быть вне класса и остаться в живых после штурма класса. А потерять заложников при выводе – полный непрофессионализм. И в классе, до полной зачистки школы их опасно оставлять. Нет, лестницы – оптимальный вариант.

– Вопросы?

– Как будет проникать в класс – спросил Том, один из штурмовиков.

– Хороший вопрос… Гарри, дай изображение комнаты, где захвачены заложники.

На повернутом к нам мониторе лэптопа через пару секунд появился строительный чертеж. И он мне не понравился.

– Что это за класс?

Гарри отвернулся, переговорил с кем-то по рации. Снова повернулся к нам – Кабинет химии, сэр…

Твою мать… Недаром мне не понравилась комната позади кабинета, которая соединяется с кабинетом дверью. Это, оказывается, лаборатория и помещения для хранения химических реактивов. Значит, при штурме может начаться пожар или произойти выброс опасных химических реактивов.

– Гарри, выясни, что там за реактивы, насколько они опасны, как можно защититься!

– Да, сэр – Гарри отъехал в сторону на своем офисном кресле на колесиках, начал кому-то звонить.

– Теперь самое главное. Как проникаем в класс? Дверь явно под прицелом.

– Может сделать путь проникновения через окна основным?

– Не пойдет – сказал я – свободно только одно окно, остальные прикрыты жалюзи. В этом случае быстро оказаться в классе и вести прицельный огонь сможет только один боец, остальным на проникновение потребуется более десяти секунд, что неприемлемо. Еще.

– Тогда остается только один путь – сказал наш подрывник Виктор – взрывать стену.

– Поясни?

– Смотрите! – Вик придвинулся ближе к монитору и стал показывать указкой – все внутренние перегородки в этом заведении сделаны из толстого, усиленного – но все же гипсокартона. Парты не стоят около стены здесь и здесь. Соответственно, за полчаса я могу сделать два конкура из взрывчатки минимальной мощности. При подрыве она вырежет в стене две идеальные двери, причем мгновенно.

– А осколки от стены?

– Да никаких осколков не будет – твердо сказал Виктор – это же не стена ДОТа.

Это обычная легкая внутренняя перегородка, она и рухнет только под себя, причем мгновенно. В этом случае у нас будет фактор неожиданности – две, три секунды, но этого за глаза хватит.

– Уверен?

– Уверен – Виктор смотрел твердо видимо, действительно уверен – Смотри… Значит, в этом случае врываемся в двух местах и сразу начинаем работать. Вопросы?

– Состав и вооружение штурмовых групп?

– По четыре человека. Первые трое – берем штатные HK UMP под сорок пятый калибр – работать штурмовыми винтовками в переполненном детьми классе очень опасно.

Стреляем только в голову – у них могут быть бронежилеты. У четвертого – НК 417 с коротким стволом – на случай если мы нарвемся на противника в бронежилете, и все пойдет наперекосяк. У той группы, которая пойдет сверху – основными являются пистолеты (мы все пользовались Кольтами калибра.45, у меня был роскошный Wilson Combat, подаренный отцом на день рождения, а так штатным был Springfield Operator 2), но на всякий случай у каждого будет и HK UMP. У групп зачистки – бесшумные HK 416, там можно работать свободно, дети эвакуированы.

– Ну, что – сказал агент Монро, поднимаясь со стула – кажется, решили, теперь надо начальству доложиться. Пошли на ковер…

У входа в центральный штаб (откуда, кстати, так не разогнали журналистов – Томпсон, пиарщик чертов) мы столкнулись с Мэри. Ухаживали за ней многие в ФБР, в том числе и я – почему же двадцатипятилетняя брюнетка с формами фотомодели выбрала в конечном итоге шестидесятидвухлетнего профессора Треверса, было загадкой для всех. Ладно, отвлекаюсь…

– Как дела?

– Как всегда прекрасно – Мэри одарила нас ослепительной улыбкой, которая ровным счетом ничего не значила…

Мэриан Томпсон сидел к нам спиной в кресле в позе "я очень, очень, очень большой босс" и разговаривал с кем-то по телефону. Мы же пару минут были вынуждены стоять и созерцать его затылок. Наконец, продемонстрировав нам свое могущество и свое неуважение, Мэриан Томпсон соизволил развернуться к нам лицом.

– Садитесь – недовольным голосом сказал он – а где, кстати, профессор Треверс?

Он что, не считает нужным являться по вызову начальства?

– Профессор занят переговорами и прислал меня – медовым голосом заявила Мэри, положив нога на ногу подобно героине Шерон Стоун в "Основном инстинкте". И сделала это напрасно – Томпсон никак не отреагировал. По управлению про него давно ходили недобрые слухи – например, что его фото следует рассматривать исключительно в голубом свете. Впрочем, могло статься так, что эти слухи были вызваны тем, что замдиректора Томпсона многие ненавидели и не упускали возможности позлословить насчет него.

– Хм… – после минутного раздумья сказал Томпсон, так видимо и не придумав, что ответить на это – ладно, допустим. Агент де Вет, докладывайте.

Господи, дай мне терпения…

– План штурма разработан, сэр. Согласно этому плану мы пойдем на то, чтобы удовлетворить требования террористов – лицо Томпсона после того, как я это произнес, скривилось так, как будто я предложил ему съесть таракана или крысу – то есть дадим им машину – микроавтобус и тридцать миллионов долларов. Деньги наличными займут много места – и это хорошо, тем меньше заложников они возьмут с собой. В этом случае, они оставят часть детей в классе – то есть им спасение гарантировано – обратную дорогу в класс мы сразу перекроем наглухо. Взяв с собой часть заложников, по моему мнению, не более пятнадцати – они двинутся к машине.

Выходить они будут по одному. Штурм следует начать, когда первый террорист сядет в машину, а второй пойдет к ней. В этот момент, первая группа штурмует микроавтобус и ликвидирует первого террориста, второго ликвидирует снайпер, штурмовая группа, которая к тому времени будет находиться в здании школы, ликвидирует или захватит оставшихся террористов. В этом плане, даже при самом худшем раскладе пострадают не более двадцати процентов заложников, оставшиеся восемьдесят процентов спасены гарантированно.

– Не пойдет – скривившись, сказал Томпсон – дерьмовый план. Террористов на улицу выпускать нельзя ни в коем случае.

– Почему?

– А если они откроют огонь во все стороны? Кто за это будет отвечать?

– Огонь во всем стороны они не откроют. Все обитатели близлежащих зданий эвакуированы, на фасад сориентированы две снайперские группы. При необходимости они положат террористов за секунду, максимум две.

– Все равно не пойдет. Приказываю подготовить штурм школы, террористов из школы не выпускать. И… продумайте меры, как можно освободить заложников, с причинением минимального вреда не только заложникам, но и террористам.

Агент Монро незаметно, но сильно сжал мою руку…

– Да, сэр! – сказал он – новый план штурма мы подготовим через два часа.

Разрешите идти?

– Свободны – тоном раздраженного поступками своих вассалов дворянина, сказал Томпсон – новый план жду через два часа.

– А не пошел бы он на…!!! – сказал раздраженно я, едва мы отошли от штабной машины на минимально безопасное расстояние – командир, б… нашелся!

Руководитель,… его мать!!!

– Расслабься – спокойным тоном сказал Монро – когда тебя имеет начальство, нужно просто расслабиться и получать удовольствие. Офисная Камасутра, не слыхал? Когда-нибудь и ты станешь начальником – и тогда уж отыграешься за свои унижения по полной программе. На следующий доклад пойду я один – когда ты со своей группой уже будешь внутри школы.

– Не ну что за хрень то такая – уже значительно более спокойным тоном сказал я – ты слышал, что этот жирный козлина сморозил. "Минимального вреда террористам", нет, ты слышал, а?! Может быть, он сам пойдет и подставит свою жирную задницу под пулеметный огонь. Он что, совсем идиот?

– Он политик…

Задний двор школы

Час спустя – Вик, ты долго там еще? Что за хрень, я скоро здесь корни пущу! – раздраженно сказал я, глядя на часы. Наш подрывник, Виктор Козецки уже минут пять ковырялся с решеткой, закрывающей окно в спортзал. В руке у него была компактная газовая горелка, вес которой вместе с баллоном составлял всего три килограмма.

– Сейчас, сэр… Тут решетки как в тюрьме…

– А это место от тюрьмы немногим отличается – хихикнул кто-то сзади, смешки моментально стихли, как только я оглянулся назад. Во время специальной операции не до шуток.

Да уж, наша бедная школа… За последнее время школа в США превратилась в некое подобие исправительной колонии для подростков, где не учат, а просто держат детей в течение дня, чтобы они не шлялись по улицам и не наделали дел. В типичной американской школе есть вооруженный охранник, часто решетки на окнах, металлоискатель на входе, внезапные обыски шкафчиков на предмет наркотиков. В 14-15 лет девочки начинают отправляться в роддом, а мальчики – на нары. Конечно, есть и другие школы – но их, к сожалению не большинство.

Решетка тихо брякнула, Виктор моментально подхватил ее, не давая грохнуться вниз.

Снизу моментально протянулись несколько рук, подхватывая решетку, чтобы аккуратно поставить ее у стены.

– Пошли!

Держа наготове пистолет, я первым скользнул в открытое окно спортивного зала, закрепил веревку и первым соскользнул по ней вниз, не прекращая настороженно оглядываться по сторонам. Оказавшись внизу, отступил влево, присел на колено, засунул пистолет в кобуру и отработанным движение привел в боевое положение HK UMP с глушителем, лазерным и лучевым прицелом. Красный зайчик лазерного прицела побежал по выкрашенной в желтый цвет сложенной трибуне у противоположной стены (в американских школах в спортзалах установлены складные трибуны для зрителей).

Почти бесшумно, с веревки соскользнул второй спецназовец. Занял позицию справа.

Когда по веревке начал спускаться третий боец, я, держа автомат наизготовку, пробежал по залу и занял позицию у входной двери в спортзал. По веревке, в полной тишине продолжали спускаться все новые и новые бойцы, разбегаясь в стороны и беря под контроль зал. Штурмовая восьмерка построилась у двери: трое за моей спиной, четверо с противоположной стороны.

– Проверь!

Томас, штурмовик стоящий первым в колонне напротив меня, сунул под дверь гибкую трубку волоконно-оптического световода, замер, вглядываясь в экран.

– Чисто!

– Вик, открывай!

Виктор достал инструмент (мы пользовались набором отмычек, любезно предоставленным нам ЦРУ и обычным карманным инструментом Leatherman) склонился к замку. Раздалось похрустывание…

– Готово!

– Всем молчание! Команды подаю рукой! Вперед! (последнюю команду я подал рукой – очертив в воздухе круг и указав вперед) Дверь открылась почти бесшумно и мы, один за другим просочились в коридор.

Освещен он был плохо тускло, в воздухе казалось, даже пахло опасностью. Длинный коридор, по обеим его стенам – бойцы спецназа в черной униформе без знаков различия, в масках и штурмовых титановых шлемах, похожие на боевых роботов.

Плавно, ухитряясь идти как можно ближе к стене, но, не касаясь ее они идут вперед. Автоматные стволы нацелены "вперекрест" – те, кто идут слева контролируют правую сторону, те кто идет справа – левую. Останавливаемся у поворота.

– Проверь! (указать пальцем на бойца со световодом, затем приложить палец к глазу) – Чисто! (большой палец правой руки вверх, как на состязаниях древнеримских гладиаторов) – Вперед!

Поворот левый, первый боец слева контролирует, бойцы правой колонны втягиваются в поворот, встают у правой стены. Дальше идут бойцы левой колонны. Затягивать нельзя, в спину нам дышат бойцы отряда зачистки, им надо чистить школу. Идем дальше.

Лестница.

– Проверь!

– Чисто!

– Вперед!

Втягиваемся на лестницу, продвигаясь вверх, каждый берет на себя свой маленький сектор огня. Кто бы ни был впереди – туда уже нацелен автомат если не одного, так другого бойца.

– Проверь!

– Чисто!

– Вперед!

Пролет за пролетом, третий этаж.

– Проверь!

– Чисто!

– Вперед!

И только появившись на третьем этаже мы сталкиваемся с уродом, выходящим из туалета и на ходу подтягивающим штаны. Он тупо таращится на нас, Узи висит на плече, на ремне.

Сразу восемь разрывных (у нас нет ограничений по типу пуль, в отличие от армии – что хотим то и используем) пуль с двух автоматов почти одновременно ударяют негра в грудь и в голову, огромная туша, издав какой-то булькающий звук, начинает заваливаться набок. Бросаюсь вперед, подхватываю убитого, осторожно опускаю, чтобы шумом падения он не предупредил остальных. Что-то горячее попадает мне на руки. Затылка у террориста нет вообще, разрывные пули снесли его начисто, секунда – и вся площадка перед туалетом забрызгана кровью и мозговым веществом. Неподготовленному человеку от этого станет дурно – но нас готовили.

Каждый из нас прошел практику на ближайшей к Квонтико бойне – чтобы не бояться убивать. Голыми руками если потребуется.

– Быстро вперед! – группа ускоряется, до класса с заложниками еще метров пятьдесят, я на ходу связываюсь со снайперами.

– Глаз один, огонь на поражение по готовности. Докладывать каждые пять секунд!

Время бежит быстро, до того, как у оставшихся в классе террористов возникнут вопросы, осталось минута, максимум две. Дальше террористы задумаются – почему не возвращается их сообщник, отошедший прогадиться.

Цель. Группа занимает позиции, Вик быстро наклеивает на стену тончайшие полоски пластиковой взрывчатки. Штурмовики опускают забрала шлемов из бронированного стекла, берут на изготовку автоматы.

– Готов! – Виктор отскакивает от стены.

– Глаз один, разрешаю открыть огонь!

– Через несколько секунд в рации раздается резкий хлопок.

– Давай!

Стена буквально взрывается, яркая вспышка перед глазами, пыль застилает маленький холл в считанные доли секунды. Бросаюсь вперед, сердце колотится со страшной силой, разгоняя по телу выбрасываемый в кровь адреналин. Части стены передо мной не стало, вместо нее неровное большое отверстие, а за ним – пыль, какие-то силуэты. Шаг за шагом, перед глазами все плывет как будто в замедленном кино. Вот я оказываюсь в классе. Вот черная тень в середине класса наводит на меня дуло дробовика, он кажется огромным как железнодорожный тоннель. Вот в брызгах стекол в класс влетают штурмовики. Вот кто-то из детей бросается на пол – молодец! Вот автомат привычно отдает в плечо и вместо одного глаза у террориста появляется зияющая красным дыра. Вот террорист падает, но не назад – а вперед на детей – проникший через окно штурмовик за секунду всаживает террористу три пули в спину. Вот одна из девочек бросается из-за парты – и тут же ее сбивают на пол сильным ударом приклада. Вот в проходе между партами лежит здоровенная туша, вместо головы у нее какой-то обрубок – Ник постарался. Вот какая-то девочка – негритянка, лицо которой все забрызгано кровью и мозгами террориста раскачивается и воет на одной высокой, жуткой ноте. Вот какой-то пацан лет пятнадцати пытается встать и, получив пенделя от стоящего ближе всего бойца, падает обратно на место.

Где четвертый!?

– Сдаюсь! – доносится откуда то снизу.

Сука… Умный, черт. Кажется, Пай захотел жить – АК-47 лежит в трех шагах от него, сам он лежит на полу, заложив руки на голову. Опытный, сука и пожить хочет – повода для применения оружия нет. Сволочь!

– Берем его!

Двое бойцов застегивают на руках Пая белую ленту пластиковых наручников, сильным пинком поднимают его с пола.

– Тащите его отсюда! Том, проводи!

– Есть – трое, двое из которых тащат террориста, а третий страхует сзади направляются на выход.

– Чисто, отставить пожарных. Готовим заложников к выходу! Создать коридор!

Это значит – на всем пути движения заложников рядом, в каждом углу будут бойцы спецназа с оружием наизготовку. Мало ли что может получиться – только когда заложники окажутся в руках врачей можно говорить о том, что они спасены.

Бах!

Твою мать!!!

– Всем оставаться на местах! – мощным пинком вышибаю запертую дверь класса, выбегаю в коридор. Трое моих спецов стоят у распростертого тела четвертого террориста. Том засовывает в кобуру пистолет, голова снесена выстрелом почти в упор, около распростертого на полу тела уже наплывает огромная лужа ярко алой крови.

– Вы что, охерели в атаке!!!?

– Он пытался бежать, сэр!

Наручников на трупе уже нет…

– Заложников выводим через пожарную лестницу! – рявкнул я в микрофон. Рванул гарнитуру микрофона на себя, оторвал бросил в сторону – все переговоры пишут.

– Пойдем-ка! – схватив Тома я оттащил его за угол, как следует встряхнул за грудки – ты что, совсем охерел в атаке? Мозги заклинило? Ты что творишь?

Том молча смотрел себе под ноги.

– Что за хрен? Что произошло? Отвечай, твою мать!

– Сэр, эти дети… У меня дочь такого же возраста. А эта черная мразь…

Ну и что мне теперь делать?

– Короче так, Том – спокойно сказал я, отпустив его и отступив на шаг – мы все здесь взрослые люди. Мы не в игрушки играемся. И мозги мне е..ать не надо!

Сейчас мы все напишем рапорты о том, что этот урод действительно вырвался на свободу и у тебя не было другого выхода. Скажи, это еще раз повторится?

– Нет сэр – на Тома было страшно смотреть – я сам не знаю что на меня нашло…

Какое то помутнение перед глазами, я даже не помню как достал пистолет…

– Ты сказал! Ты мужик и я тебе верю. Если ты почувствуешь, что больше так не можешь – напиши рапорт на перевод в другой отдел. Я дам тебе самую лучшую рекомендацию, учитывая твой опыт тебя возьмет любой отдел – с руками оторвут. Но если это еще раз повторится – я тебе устрою несчастный случай на учениях.

Бешеных собак пристреливают, ты это знаешь, Том. И я не шучу – ты это тоже знаешь. Итак, подумай и скажи: ты с нами?

– С вами, сэр. Обещаю, все будет нормально!

– Сэр! – к нам подбежал Вик Козецки – террористы забрали с собой одну из заложниц и куда-то увели. Несколько часов назад!

Туалет! ТВОЮ МАТЬ!!!

Когда мы втроем с оружием на изготовку ворвались в туалет, около которого лежал изрешеченный пулями террорист – меня… меня затрясло так, что я выронил из рук автомат. Никогда, даже когда на моих глазах террорист застрелил заложника в прошлом году я не чувствовал себя хуже. На грязном заплеванном кафельном полу у стены лежала девочка лет пятнадцати – красивая, похожая на фею блондинка. Она не шевелилась и смотрела куда то своими потрясающе красивыми фиолетовыми глазами, смотрела вдаль остановившимся, полным ужаса взглядом. Одежда на ней была разорвана в клочья, она не шевелилась.

– Господи… – потрясенно прошептал кто-то позади меня.

Почти ничего не видя перед собой, только это истерзанное, лежащее на холодном кафеле, детское тело я подхватил ее на руки и понес к машине скорой помощи.

Мой снимок, снимок бойца спецназа ФБР в черной штурмовой униформе и со спасенной девочкой на руках, обошел потом все газеты думаю, Мэрион Томпсон скрипел зубами от злости. Но мне было все равно. Я просто шел вперед, и у меня была только одна задача: донести ее до машины скорой помощи. Почти ничего не видя перед собой, я спустился со ступенек – тут на меня налетели врачи, осторожно уложили девочку на каталку.

– Все в порядке, сэр, теперь мы ею займемся… С вами все в порядке?

Со мной не все было в порядке. Монро потом рассказывал, что он просто отшатнулся от меня, когда подошел ближе – он просто меня не узнал… Я отошел в сторону на два шага.

– Синтия! Синтия!

Где-то сбоку раздался дикий крик, высокий, почти баскетбольного роста мужчина все-таки прорвался через оцепление, подбежал к каталке, на которую укладывали его дочь. Дорогу ему преградили трое агентов.

– Стойте, сэр! Сюда нельзя! Вашу дочь отвезут в больницу, сейчас ей нужно в больницу!

– Сволочи! Сволочи! Суки! – кажется, все-таки он увидел, увидел то, что было видеть отцу нельзя. С диким взглядом обернувшись, он схватил меня за грудки, встряхнул как куклу.

– Где они!! Где эти твари!!! – мужчина кричал мне прямо в лицо.

– Их кровь у меня на руках – четко сказал я – Спасибо… – мужчина разом обмяк, отпустил меня, плюхнулся на ступеньки школы.

И беззвучно, а оттого еще более страшно, зарыдал.

– Пойдем-ка! – Вик Козецки, держа в руках два автомата – свой и мой подошел ко мне, взял за плечо и увлек к фургону.

На ступеньке фургона сидел Том, отхлебывая что-то из большой армейской фляжки. Я присел рядом, Вик и Гарри, еще один штурмовик, тот самый кто узнал про исчезновение одной из заложниц остались стоять рядом.

– Дай и мне… – я протянул руку – Ты же не употребляешь? – изумленно сказал Том – А тебе жалко, что ли?

– Да нет… – Том протянул мне фляжку, я хлебнул содержащуюся там жидкость, не чувствуя ни вкуса ни запаха ни крепости. Спиртное огненным шаром провалилось в пищевод, обжигая до слез стенки.

– Они ее изнасиловали. Все вместе… – тихим, дрожащим от ужаса и ненависти голосом сказал Гарри, пытаясь непослушными, трясущимися руками поднести зажигалку к сигарете – они отвели ее в туалет и несколько часов по очереди выходили туда и насиловали… Это даже не звери…

Единственное о чем я тогда жалел – так это о том, что все четверо террористов умерли мгновенно. Для них следовало бы придумать такую казнь, которая продолжалась бы целую неделю.

– А знаешь, Том – сказал я твердо – прости меня. Ты знаешь, за что. Прости и забудь все, что я тебе сказал. Я был неправ.

Том только отмахнулся и снова приложился к фляжке…

Откуда-то сбоку, я не заметил, откуда появился агент Монро.

– Вот вы где ошиваетесь. Эд, отойдем на минутку…

Идя следом за агентом Монро, я уже настроился врать и был готов к любой головомойке. Вообще, о том, что произошло, знали только мы, те кто был в этот момент в здании. Если всем тупо придерживаться одной и той же версии, тупо долбить одно и то же как дятлы – ничего они на нас не накопают. Вот так вот.

Но я даже предположить не мог, о чем хочет поговорить со мной агент Монро.

– Слушай, Эд – Монро выглядел смущенно, явно подбирал слова – ты извини.

Информация пришла за пять минут до штурма, я не хотел тебя отвлекать…

– Что случилось?

– Кажется, твой дед умер… Тебе надо возвращаться в Квонтико и оттуда домой.

Твой отец уже летит туда.

Господи… Да что же за день сегодня такой…