Текст книги "Слезы жирафа"

Автор книги: Александер Макколл Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Потом речь зашла о детях. Девочке было десять лет, а мальчику – восемь. Они хорошо учились, и мма Тсбаго надеялась, что у нее получится отдать их в среднюю школу уже в Габороне. Ей говорили, что в Габороне хорошая государственная школа, и она рассчитывала получить там места для своих детей. А еще она слышала о стипендиях на учебу в совсем уж хороших школах. Вдруг им повезет, и они ее получат…

Мма Рамотсве, в свою очередь, рассказала, что помолвлена, и показала бриллиантовое кольцо на пальце. Мма Тсбаго его похвалила и спросила, кто жених. Выйти замуж за механика – большая удача, сказала она. Говорят, из них получаются отличные мужья. Выходить замуж можно за полицейских, механиков или священников и ни в коем случае – за политиков, барменов или таксистов. Последние всегда причиняют своим женам массу неприятностей.

– Еще нельзя выходить за трубача, – добавила мма Рамотсве. – Я совершила эту ошибку. Вышла замуж за чудовище по имени Ноте Мокоти. Он играл на трубе.

– Да, это не лучшая партия, – кивнула мма Тсбаго. – Обязательно внесу трубачей в свой черный список.

Остальную часть пути ехали медленно. Неасфальтированная дорога изобиловала глубокими и опасными ухабами, а в нескольких местах пришлось даже ехать по песчаной обочине. Это было опасно, потому что маленький фургончик по оплошности водителя мог увязнуть в песке, и тогда пришлось бы не один час ждать помощи. Наконец они добрались до деревни мма Тсбаго, как раз около той фермы, которую искала мма Рамотсве.

Она уже расспросила мма Тсбаго об этой ферме и теперь располагала кое-какой информацией. Та помнила проект общины, хотя не была знакома ни с кем из его участников. Еще она вспомнила белого мужчину, южно-африканку и одного или двух иностранцев. На ферме работало много деревенских, все верили, что у проекта великое будущее, но тот вдруг с треском провалился.

Мма Тсбаго тогда ничуть не удивилась. Так часто бывает: нечего и мечтать о том, чтобы изменить Африку. Люди теряют интерес или возвращаются к традиционному образу жизни, а иногда все бросают просто потому, что от них требуется слишком много усилий. И тогда Африка возвращает все на круги своя.

– В деревне есть кто-нибудь, кто мог бы меня туда отвезти? – спросила мма Рамотсве.

Мма Тсбаго на секунду задумалась.

– Некоторые до сих пор там работают, – сказала она. – В том числе друг моего дяди. Он там подрабатывал. Можно сходить к нему и спросить.

Сначала они пошли к мма Тсбаго. У нее был обычный ботсванский дом из бурого кирпича, с небольшим двориком за невысокой стеной. Снаружи стояли на высоких сваях два амбара с соломенными крышами и курятник. Сзади была старая покосившаяся дверь с веревкой, с ее помощью дверь плотно закрывалась. Из дома тут же выбежали дети, обняли мать и терпеливо ждали, когда их познакомят с гостьей. Потом из темноты дома вышла бабушка в простом белом платье. Она улыбалась беззубым ртом.

Мма Тсбаго отнесла сумку в дом и сказала, что вернется через час. Мма Рамотсве угостила детей конфетами. Они протянули за сладостями обе руки и степенно поблагодарили ее. «Вот дети, которые ведут себя, как в старые добрые времена», – одобрительно подумала мма Рамотсве. В Габороне дети себя так не ведут.

Они сели в белый фургончик и поехали через деревню. Это была обычная ботсванская деревня – с множеством домов в одну или две комнаты, с дворами и терновыми деревьями. Дома соединялись тропинками, блуждавшими в бескрайних полях. Повсюду бродил равнодушный скот, пощипывая остатки высохшей бурой травы, а чумазый мальчишка-пастух с выпученным животом приглядывал за животными, лежа под деревом. На коровах не было опознавательных знаков, но любой житель деревни знал, кому какая принадлежит. Корова – признак богатства, олицетворение чьего-то тяжкого труда на алмазных копях в Джваненге или на мясокомбинате в Лобаце.

Мма Тсбаго провела гостью к дому на краю деревни. Это было ухоженное жилище, чуть больше, чем у соседей, выкрашенное в традиционной ботсванской манере – в красный и коричневый цвета с белым орнаментом в форме бриллиантов. Двор был чисто выметен – хозяйка дружила со своей тростниковой метлой. Забота о доме снаружи и внутри возлагалась на женщин, и эта хозяйка определенно чтила традиции.

Они остановились у ворот, и мма Тсбаго окликнула хозяев, спрашивая позволения войти. Ступить на дорожку без приглашения – верх неприличия. Еще хуже – без приглашения войти в дом.

– Ко, Ко! – позвала мма Тсбаго. – Мма Потсане, это я!

Ответа не последовало, и мма Тсбаго позвала снова.

И опять никто не откликнулся. Потом дверь дома резко распахнулась, и на пороге появилась толстуха маленького роста в длинной юбке и белой кофте с высоким воротом. Она стояла и смотрела на гостей.

– Что там такое? – крикнула она, прикрывая глаза рукой от яркого солнца. – Кто там? Ничего не вижу.

– Мма Тсбаго. Вы меня знаете. Я привела к вам одну женщину.

Хозяйка рассмеялась.

– А я-то думала, это кто-то другой, и быстро оделась. Оказывается, можно было не одеваться.

Она жестом пригласила их войти, и женщины направились по дорожке.

– Я стала плохо видеть, – объяснила мма Потсане. – С глазами все хуже и хуже. Поэтому и не разглядела, что это вы.

Они обменялись рукопожатиями и приветствиями. Потом мма Потсане указала на скамейку в тени большого дерева, которое росло возле самого дома. Она объяснила, что можно сесть там, потому что в доме слишком темно.

Мма Тсбаго рассказала о цели их визита, и мма Потсане внимательно выслушала. Ее явно беспокоили глаза, и время от времени она вытирала их рукавом кофты. Пока мма Тсбаго говорила, хозяйка ободряюще кивала.

– Да, – сказала она. – Мы там жили. Муж там работал. И я тоже. Надеялись скопить немного денег за счет урожая, и поначалу все шло хорошо. А потом… – Она замолчала, уныло пожав плечами.

– Что-то случилось? – спросила мма Рамотсве. – Засуха?

Мма Потсане вздохнула:

– Да, засуха была. Но она ведь всегда бывает, не так ли? Нет, дело не в этом. Просто те люди утратили веру в свою идею. Хорошие люди, но они ушли.

– Белый мужчина из Намибии? Немец? – подсказала мма Рамотсве.

– Да, именно он. Хороший был человек, но уехал. Там были и другие, тсвана, они решили, что с них довольно. И тоже ушли.

– А американец? – продолжала пытать мма Рамотсве. – Там был американский мальчик?

Мма Потсане потерла глаза:

– Тот мальчик пропал. Исчез однажды ночью. Приезжала полиция, искала, искала… И мать его тоже приезжала, много раз. Привезла с собой сыщика-бушмена. Маленький такой человечек, ходил уткнувшись носом в землю, как собака. Задница у него была толстая, как у всех бушменов.

– И ничего не нашел? – спросила мма Рамотсве, прекрасно зная ответ. Но ей хотелось подтолкнуть хозяйку к разговору. До сих пор она слышала эту историю только в изложении миссис Куртин. Вполне возможно, она о чем-то не знала, а другие заметили.

– Бегал кругами, как собака, – засмеялась мма Потсане. – Под камни заглядывал, воздух нюхал и бормотал на своем чудном языке. Сами знаете, что у них за язык – шелест листьев на ветру, потрескивание веток. Но он не нашел следов диких зверей, которые могли утащить мальчика.

Мма Рамотсве протянула ей носовой платок – промокнуть глаза.

– А как по-вашему, мма, что с ним случилось? Разве может человек вот так взять – и пропасть?

Мма Потсане шмыгнула носом и громко высморкалась в платок мма Рамотсве.

– Думаю, его унесло ветром, – сказала она. – У нас тут в жаркое время года иногда случаются ураганы. Они приходят из Калахари и уносят разные вещи. Может, ураган унес и мальчика, а потом где-нибудь далеко опустил его на землю. Может, недалеко от Ганзи или в самом сердце Калахари, или еще где. Неудивительно, что его не нашли.

Мма Тсбаго покосилась на мма Рамотсве, пытаясь перехватить ее взгляд, но та смотрела на мма Потсане.

– Что ж, вполне возможно, мма, – кивнула она. – Очень интересная мысль. – Помолчав, она продолжила: – Не могли бы вы проводить меня туда и показать то место? Я на машине.

Мма Потсане задумалась.

– Не люблю я туда ездить, – ответила она. – Печальное это место.

– Я могу заплатить вам двадцать пула за беспокойство, – предложила мма Рамотсве и сунула руку в карман. – Я надеялась, что вы сможете оказать мне эту любезность.

– Конечно, – быстро согласилась мма Потсане. – Давайте съездим. Не люблю бывать там поздно вечером, а вот днем – совсем другое дело.

– А сейчас? – спросила мма Рамотсве. – Можно прямо сейчас?

– Что ж, я не занята, – ответила мма Потсане. – Тут у нас ничего не происходит.

Мма Рамотсве протянула хозяйке деньги, та поблагодарила, захлопав в ладоши в знак признательности. Они прошли через чисто выметенный двор, попрощались с мма Тсбаго, сели в фургончик и тронулись в путь.

Глава VII. Новые неприятности с насосом в сиротском приюте

В тот день, когда мма Рамотсве отправилась в Силокволела, мистер Дж. Л. Б. Матекони чувствовал себя не в своей тарелке. Он уже привык встречаться с мма Рамотсве субботним утром – ездить за покупками или выполнять другие хозяйственные поручения. Без нее он чувствовал себя потерянным. Габороне казался непривычно пустым, мастерская была закрыта, возиться с документацией не было ни малейшего желания, хотя на столе скопилась целая кипа бумаг. Конечно, он мог позвонить приятелю и сходить на футбол, но настроения не было. И тут он вспомнил про мма Сильвию Потокване, хозяйку сиротского приюта. Там всегда что-нибудь случалось, и мма Потокване любила поболтать с ним за чашечкой чая. Пожалуй, надо съездить и посмотреть, как дела. Тогда весь день у него будет занят, а к вечеру мма Рамотсве вернется.

Мма Потокване, как обычно, наблюдала за тем, как он ставит машину под одним из деревьев сиринга.

– Я вас вижу! – крикнула она из окошка. – Вижу вас, мистер Матекони!

Мистер Дж. Л. Б. Матекони помахал ей рукой и, заперев машину, направился в кабинет, из окна которого доносилась веселая музыка. Мма Потокване сидела за столом, прижав к уху телефонную трубку. Она жестом пригласила гостя сесть и продолжила беседу.

– Если вы отдадите мне это растительное масло, – говорила она, – сироты будут счастливы. Они любят жареную картошку, она им очень полезна.

Голос на том конце провода что-то ответил, мма Потокване нахмурилась и посмотрела на мистера Дж. Л. Б. Матекони, желая разделить с ним возмущение.

– Вы все равно не имеете права продавать масло по истечении срока годности. Так почему я должна за него платить? Лучше отдать его сиротам, чем вылить в канаву. Я не могу дать за него денег и не вижу причин, почему бы не отдать его нам.

В трубке снова что-то сказали, и мма Потокване сдержанно кивнула:

– Я прослежу за тем, чтобы «Дейли ньюс» запечатлела момент передачи масла. Все узнают о том, какой вы щедрый человек. Будут статьи в газетах.

Последовал короткий обмен прощаниями, и мма Потокване положила трубку.

– Некоторые люди с трудом что-то отдают, – сказала она. – Их неправильно воспитывали матери. Я читала об этом. Есть такой врач, доктор Фрейд, он очень знаменитый и написал много книг о таких людях.

– Он из Йоханнесбурга? – поинтересовался мистер Дж. Л. Б. Матекони.

– Вряд ли, – ответила мма Потокване. – Книга издана в Лондоне. Но очень интересная. Там говорится, что все мальчики влюблены в своих мам.

– Но это же совершенно естественно, – удивился мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Разумеется, мальчики любят своих матерей. Почему бы им их не любить?

Мма Потокване пожала плечами:

– Я с вами согласна. Не вижу ничего предосудительного в любви к матери.

– Тогда почему же доктор Фрейд переживает по этому поводу? – продолжал мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Ему следовало бы переживать, если бы они нелюбили своих мам.

Мма Потокване глубоко задумалась.

– Да. Но он уж очень переживает и, по-моему, пытается им помешать.

– Но это же смешно, – улыбнулся мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Лучше бы он занялся чем-нибудь другим.

– Конечно, – кивнула мма Потокване, – тем более что, несмотря на старания доктора Фрейда, мальчики продолжают любить своих мам, потому что так и должно быть.

Она замолчала. Потом лицо ее озарилось широкой улыбкой, ведь им удалось разобраться в таком сложном вопросе.

– Я очень рада, что вы приехали. Я как раз собиралась вам позвонить.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони вздохнул:

– Тормоза? Или насос?

– Насос, – подтвердила мма Потокване. – Он издает очень странный звук. Вода идет нормально, а насос гудит так, как будто ему больно.

– Моторы могут чувствовать боль, – кивнул мистер Дж. Л. Б. Матекони, – и сообщают нам об этом, издавая звуки.

– Значит, наш насос взывает о помощи, – сказала мма Потокване. – Вы не могли бы на него взглянуть?

– Разумеется, – согласился мистер Дж. Л. Б. Матекони.

Времени ушло больше, чем рассчитывал мистер Дж. Л. Б. Матекони, но в конце концов он обнаружил поломку и приступил к ремонту. Перебрав мотор, он проверил его, и тот снова заработал гладко. Конечно, требовался капитальный ремонт, и не за горами тот день, когда без ремонта уже не обойтись, но во всяком случае странные стонущие звуки прекратились.

Вернувшись в кабинет мма Потокване, мистер Дж. Л. Б. Матекони немного отдохнул, воздав должное чашечке чая с большим куском смородинового пирога, который повариха испекла этим утром. Сирот хорошо кормили. Правительство заботилось о детях и ежегодно выделяло для них большие субсидии. Но были и частные спонсоры – группа людей, дававших приюту деньги или свою заботу. Это означало, что в ботсванских приютах не было нуждающихся или недоедающих детей, как во многих других африканских странах. Ботсвана – благословенная страна. В ней никто не голодал и не томился в застенках за свои политические взгляды. Как частенько говорила мма Рамотсве, народ Ботсваны всегда высоко держит голову.

– Изумительный пирог, – похвалил мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Детям наверняка нравится.

Мма Потокване улыбнулась:

– Наши дети любят пироги. Если кормить их одними пирогами, они будут только счастливы. Но мы, конечно, этого не делаем. Детям нужны и лук, и бобы.

– Сбалансированное питание, – понимающе кивнул мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Говорят, это залог здоровья.

Некоторое время оба молчали, обдумывая его заявление. Потом мма Потокване сказала:

– Вы скоро станете женатым человеком. Ваша жизнь изменится. Вам придется следить за собой, мистер Матекони!

Он рассмеялся, собирая с тарелки последние крошки пирога.

– Мма Рамотсве проследит за тем, чтобы я хорошо себя вел.

– Гм, – хмыкнула мма Потокване. – Вы будете жить в ее доме или в вашем?

– Скорее всего, в ее, – ответил мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Он намного лучше. Это на Зебра-драйв, вы же знаете.

– Да, – сказала почтенная хозяйка. – Я видела это место. На днях проезжала мимо. Там очень мило.

– Вы ездили туда специально, чтобы взглянуть на дом? – удивился мистер Дж. Л. Б. Матекони.

– Ну, – улыбнулась мма Потокване, – я решила, что должна посмотреть. Очень большой дом, не так ли?

– И очень удобный, – сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Думаю, нам хватит места.

– Да, места там много, – согласилась мма Потокване. – Можно устроить детскую.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони нахмурился:

– Мы об этом как-то не думали… Пожалуй, мы староваты для того, чтобы иметь детей. Мне ведь сорок пять. И потом… Ну, мне бы не хотелось говорить об этом, но мма Рамотсве как-то обмолвилась, что не может иметь детей. У нее был ребенок, вы же знаете, но он умер, и теперь доктора говорят, что…

Мма Потокване покачала головой:

– Ах, какая жалость. Мне очень ее жаль.

– Но мы безмерно счастливы, – сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Даже без детей.

Мма Потокване взяла чайник и налила гостю еще чашечку. Отрезала еще кусочек пирога – щедрую порцию – и положила ему на тарелку.

– Конечно, ребенка можно и усыновить, – сказала она, глядя мистеру Дж. Л. Б. Матекони прямо в глаза. – Или просто опекать, если не хотите усыновить. А можно… – Она сделала паузу и отпила глоточек чая. – Можно взять сироту. – И быстро прибавила: – Или двух.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони уставился на свои ботинки:

– Не знаю… Я не уверен, что хочу усыновить сироту. Но…

– Но ребенок может просто жить с вами. Совершенно не обязательно возиться с документами по усыновлению, – сказала мма Потокване. – Вы только представьте, как это будет замечательно!

– Возможно… Не знаю. Дети – это большая ответственность.

Мма Потокване засмеялась:

– Вы именно тот человек, который легко берет на себя ответственность. Вот, например, ваша мастерская – это тоже ответственность. И ученики в гараже – ответственность, разве нет? Вы привыкли к ответственности.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони подумал об учениках. Они пришли к нему совсем недавно, после того, как он позвонил в технический колледж и попросил прислать двух слесарей-подмастерьев. Мистер Дж. Л. Б. Матекони возлагал на них большие надежды, но его с самого начала постигло горькое разочарование. В их возрасте он был полон честолюбивых планов, а эти всё принимают как должное. Сначала он никак не мог понять, почему они такие пассивные, но потом один приятель ему объяснил.

– Современная молодежь напрочь лишена энтузиазма, – сказал он. – Сегодня быть энтузиастом считается неумным. А они хотят, чтобы их считали умными.

Однажды мистер Дж. Л. Б. Матекони страшно возмутился, когда увидел, как оба парня вяло сидят на пустых канистрах из-под масла, тупо уставившись в пространство. Тогда он даже повысил на них голос.

– Вы считаете себя умными? – крикнул он. – Ведь так?

Ученики переглянулись.

– Нет, – через некоторое время ответил один из них, – не считаем.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони почувствовал себя раздавленным и захлопнул дверь кабинета. Оказалось, что у парней не хватает энтузиазма даже на то, чтобы ответить на его вызов. Стало быть, он прав.

Теперь, думая о детях, мистер Дж. Л. Б. Матекони задавал себе вопрос: хватит ли у него сил справиться с ребенком? Он уже достиг того возраста, когда хочется тишины и покоя. Ему хотелось днем чинить моторы в мастерской, а вечера проводить в обществе мма Рамотсве. Вот оно, блаженство! Не внесут ли дети постоянный стресс в их тихую семейную жизнь? Детей ведь нужно водить в школу, купать, возить к медсестре на прививки. Родители всегда выглядят замотанными, и мистер Дж. Л. Б. Матекони не был уверен, что его и мма Рамотсве это устроит.

– Не сомневаюсь, что вы думаете об этом, – сказала мма Потокване. – И наверняка уже приняли решение.

– Не знаю…

– Нужно только сделать первый шаг, – продолжала она. – Вы можете преподнести мма Рамотсве детей в качестве свадебного подарка. Женщины их любят. Она обрадуется. Ведь она в одночасье приобретет и мужа, и детишек. Поверьте, это любой понравится.

– Но…

– Как раз сейчас у меня есть двое ребятишек, – перебила мма Потокване, – которые будут счастливы жить с вами. Давайте назначим испытательный срок. А через месяц вы решите, останутся они с вами или нет.

– Двое ребятишек? Двое?! – заикаясь, произнес мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Я думал…

– Это брат и сестра, – продолжила мма Потокване, не давая гостю опомниться. – Мы не любим разлучать родные души. Девочке двенадцать лет, а мальчику только пять. Очень славные детки.

– Не знаю… Мне нужно…

– На самом деле, – сказала мма Потокване, вставая со стула, – сестру вы уже видели. Это та девочка, которая приносила вам воду. Та, что не может ходить.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони ничего не ответил. Он отлично помнил девочку, такую вежливую и воспитанную. Но не будет ли слишком обременительно – растить лишнего ребенка? Мма Потокване не сказала об этом, когда завела весь разговор. Мимоходом упомянула лишнего ребенка – брата, а теперь возникло еще и инвалидное кресло, как будто это ничего не меняет. И тут мистер Дж. Л. Б. Матекони сказал себе: стоп! Он и сам мог оказаться в таком же кресле.

Мма Потокване смотрела в окно. Потом повернулась и обратилась к нему.

– Хотите, я позову детей? – спросила она. – Не хочу на вас давить, мистер Матекони, но, может быть, вы пожелаете еще раз встретиться с девочкой и с ее младшим братом?

В комнате было тихо, только иногда потрескивала раскалившаяся на солнце железная крыша. Мистер Дж. Л. Б. Матекони посмотрел на свои ботинки и вдруг вспомнил, как был ребенком – в деревне, много лет назад. Вспомнил, как добр был к нему местный механик: разрешал мыть грузовики, помогать с ремонтом. А потом он был так добр, что нашел ему работу. Очень легко взять и изменить чужую жизнь, очень легко внести что-то новое в жизнь других.

– Позовите их, – решился мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Я хочу на них посмотреть.

Мма Потокване улыбнулась.

– Вы хороший человек, мистер Матекони, – сказала она. – Я пошлю за ними. Их нужно позвать с поля. А пока мы ждем, я расскажу вам их историю. Вот послушайте…