Текст книги "Мичман Болито"

Автор книги: Александер Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7. Рассказ мистера Старки

Держась рукой за канат, Ричард Болито наблюдал, как на горизонте медленно, будто неохотно, начало просветляться небо. Пока это не более, чем сероватая полоска, но она предвещала, что через несколько часов станет так жарко, что голова отказывается работать. Он чувствовал, как трепещет и вибрирует мачта «Сэндпайпера» под давлением вздутых парусов. Его волновало состояние раненых: лучше ли стало лейтенанту Хоупу, или смерть берет верх?

На узком полуюте брига под грот-мачтой виднелись несколько фигур. Ричард почти ощутил аромат пищи, доносившийся из камбуза, и желудок его болезненно сжался. Он уже не помнил, когда ел в последний раз, и проклинал Трегоррена за то, что тот держит его наверху без малейшей передышки. В одном лейтенант прав: когда новости достигнут родного дома Болито в Фалмуте, они лишатся того окраса нечестности и вражды, который имеют теперь. Все будет выглядеть так, как говорит Трегоррен: что Болито плохо повел себя и нарушил субординацию по отношению к вышестоящему офицеру.

Он услышал тяжелое дыхание, и увидел, что рядом с ним на салинге устраивается Дансер.

– Был бы ты поосторожнее, Мартин!

– Все в порядке, Дик, – покачал головой Дансер. – Меня послал мистер Старки. Он беспокоится насчет нашего лейтенанта.

– Мистера Хоупа? Ему хуже?

– Его состояние прежнее. – Дансер ухватился за канат, чтобы удержаться, когда бриг накренился под внезапным порывом ветра. – Его беспокоит Трегоррен, – с ухмылкой продолжил мичман.

– Не могу сказать, что это сильно опечалило меня! – Болито потянулся, разминая затекшие члены. У него все затекло, а от соленых брызг он чувствовал себя липким.

– Мистер Старки думает, что у него лихорадка, – добавил Дансер.

Они вместе соскользнули на палубу, и нашли помощника штурмана стоящим у штурвала рядом с рулевым.

– Скоро рассвет, – бросил Старки. – Я не понимаю, что происходит: он мечется внизу, словно одержимый. Не знаю, как нам поступать, если ситуация осложнится.

Он огляделся вокруг, голос его дрогнул:

– Я не хочу снова попасть в плен после того, что мы вынесли. Клянусь Богом!

– Пойдемте к нему, – ответил Болито, тронув за плечо Дансера. – Только я не доктор.

Они нашли Трегоррена в крошечной каюте – месте, где бывший капитан «Сэндпайпера» пользовался благами уединения и терзался своими заботами. Трегоррен лежал на столе, закрыв лицо ладонями. В каюте стоял запах спирта или дешевого вина, а когда бриг подпрыгивал на волне, Болито слышал, как что-то стеклянное перекатывается под койкой. В мерцании одинокого фонаря можно было разглядеть другие бутылки, стоящие в ящике у переборки.

– Наконец-то мистер Трегоррен нашел свой рай, – буркнул Дансер.

Болито склонился над столом.

– Давайте попробуем поднять его. – Ухватив лейтенанта за плечи, он столкнул его в кресло.

– Бог мой, Дик, он выглядит как покойник!

Лицо Трегоррена было ужасно бледным, и впечатление усиливалось из-за того, что его красноватая в обычное время кожа покрылась серыми пятнами. Лейтенант медленно открыл глаза; у него был совершенно бессмысленный взгляд, как у человека, пережившего смертельный шок.

Он попытался что-то сказать, но не смог, и чтобы прочистить горло громко отрыгнул несколько раз.

– Вы больны, сэр? – спросил Болито. Заметив, что Дансер с трудом прячет усмешку, он торопливо продолжил, – Мистер Старки беспокоится о вас.

– Неужели? – Трегоррен попытался встать, но с ужасным стоном рухнул назад в кресло. – Подай мне ту бутылку!

Схватив похожей на клешню рукой бутылку, он сделал долгий большой глоток.

– Я не знаю, что произошло, – сбиваясь, он растягивал слова. – Тело меня не слушается. – Трегоррен рыгнул и снова попытался встать. – Мне нужно проветриться.

Болито и Дансер помогли ему подняться на ноги, и несколько секунд все трое раскачивались и кружились, словно в каком-то магическом танце.

– Вот теперь он готов! – Пробормотал Дансер. – Это то, что наш старина доктор называет белой горячкой. Полный распад личности!

Когда они добрели до двери, Болито заметил Идена, выглядывающего из другой крошечной каюты, куда поместили Хоупа.

– Помоги, Том! Ему нужно освежиться!

– Он в-выглядит ужасно, если по п-правде, – заметил Иден.

После смрада, стоявшего в каюте, чистый воздух на палубе пьянил, как вино.

Старки поспешил к ним от штурвала.

– Ну что, лихорадка?

– У н-него п-подагра, мистер Старки. Я у-уже г-говорил об этом, – пропищал Иден. – Ему н-нужно было лекарство, чтобы облегчить б-боль, но, я п-подозреваю, что он злоуп-потреблял им.

Все они уставились на крошку-мичмана, который оказался вдруг их единственным источником медицинских познаний.

– Ну и что же нам делать? – голос Старки звучал растерянно.

Иден посмотрел на качающееся, стонущее тело и ответил:

– К-когда мы вернемся на к-корабль, хирург п-позаботится о нем. Мы н-ничего не можем с-сделать. – Он поморщился. – Р-разве что устроить его п-поудобнее. Если возможно.

Старки посмотрел, как Дансер ухватил лейтенанта за мундир, чтобы тот не перевалился через фальшборт.

– За ним надо приглядывать.

В глазах у Дансера что-то блеснуло.

– Как я не подумал! Мы можем просигналить на «Горгону» и капитан укажет нам, как быть.

Старки уныло поглядел на него.

– Вы не обратили внимания: ветер зашел к норд-осту. Из-за этого вашему кораблю пришлось бы целый день пробиваться к этой точке, даже если ваш капитан и знал бы, что происходит.

– Тогда что нам мешает спуститься к ним? – не сдавался Дансер.

– Я всего лишь помощник штурмана, – ответил Старки, – и вне себя от радости, что жив и свободен, но я знаю Флот, и знаю капитанов. «Сэндпайпер» занимает очень выгодную позицию для того, чтобы помешать врагу, или хотя бы проследить за ним до тайного убежища. – Он пожал плечами. – Но у нас нет офицера, поэтому не знаю…Какой смысл в бессмысленном героизме? Это на любом флоте известно.

– Мы не пойдем к «Горгоне»? – тоненьким голосом спросил Иден. Все повернулись к нему.

Болито заметил, что от волнения мальчишка даже перестал заикаться.

– Поди сюда, Том, – он взял парнишку за руку и тихо спросил: – Так что ты сделал с мистером Трегорреном?

Иден опустил глаза и не знал, куда деть руки.

– Я знал, что он п-пытается лечиться, д-добавляя лекарство в вино. Я видел фляжку в его к-каюте. VinAntim, называется, т-такое мой отец п-прописывал при п-подагре. – После паузы он с виноватым видом продолжил. – Так что я д-добавил большую д-дозу в одну из б-бутылок. Он, п-похоже, выпил ее всю, да еще бутылку б-бренди в п-придачу.

– Да ты мог убить его! – воскликнул Болито.

– Н-но я же думал, что мы вернемся на к-корабль, ты же знаешь. Мне хотелось т-только отомстить ему за то, что он с-сказал тебе, и мне. – Он покачал головой. – А теперь, ты г-говоришь, мы не скоро п-попадем на «Горгону»?

– Похоже на то, – вздохнул Болито.

Дансер поддержал лейтенанта, отшатнувшегося от фальшборта.

– Возьмите несколько человек и помогите офицеру спуститься в каюту!

– Ну и что теперь, хотел бы я знать – спросил Болито.

Словно в ответ на эти слова раздался крик впередсмотрящего:

– Эй, на палубе! Слева по носу парус!

Они вскарабкались на сетку, но море с подветренной стороны все еще было окутано тьмой.

– Значит, эти черти выиграли у нас ветер. Они оказались между нами и безопасностью.

– Насколько хорошо вам знаком этот берег? – вопрос выскочил у Болито как бы сам собой.

– Довольно хорошо, – Старки внимательно смотрел на компас, словно стараясь сконцентрировать мысли. – Он достаточно скверный, чтобы попытаться обойти фрегат.

Болито подумал о «Горгоне», находящейся южнее от их местоположения. Не исключено, что капитан не знает о захвате «Сэндпайпера» и считает, что бриг ушел вместе с фрегатом.

– В течение нескольких месяцев мы разыскивали пиратов, – заговорил Старки, – и капитан Уэйд узнал от генуэзского торгового судна, что в этих водах есть пират. В то время капитан счел, что это всего лишь небольшой корабль, и, возможно, не слишком опасный. Но этот пират совсем не дурак, уж можете мне поверить. Говорят, он наполовину француз, наполовину англичанин, но точно одно – он связан с алжирскими корсарами, прибывшими со Средиземного моря, чтобы грабить работорговцев, а заодно и честных купцов.

– Их много? – поинтересовался Болито, бросив взгляд на Дансера.

– Немало. Им не хватало моряков, чтобы управлять «Сэндпайпером», но к ним постоянно присоединяются новые люди. Не важно, какого они роду-племени. Мне рассказывали, что если ты принимаешь ислам, то они считают тебя за ровню. Фрегат принадлежал испанцам, пока они не захватили его у Орана, им командует этот Жан Говен. Человек сумасшедший, если я что-то понимаю, и не ведающий страха. Корсара, вынудившего сенегальских купцов пустить их в крепость, зовут Раис Хаддам. Это он приказал убить наших офицеров. Медленно, на глазах у всех наших. Это было ужасно видеть и слышать.

Никто не проронил ни звука. Глядя на исхудавшее лицо Старки, Болито чувствовал, что тот испытывает сейчас такой же ужас, как будто все произошло прямо сейчас.

– Мы бросили якорь прямо у крепости. Денек был прекрасный, и ребята были в хорошем настроении. Да и почему нет, ведь через месяц нам предстояло отплыть домой. Фрегат стоял рядом, на нем реял испанский флаг. Над крепостью развевалось знамя торговой компании. – Плечи Старки вздрогнули. – Полагаю, капитан Уэйд должен был держаться настороже, но он был только лейтенантом, ему было двадцать три. Мы спустили шлюпки и отправились на встречу с губернатором острова.

Вместо этого нас окружили, а батарея положила несколько ядер у борта «Сэндпайпера», дав понять, что сопротивление бесполезно. После того, как с убийствами и пытками было покончено, этот алжирец, Раис Хаддам, стал говорить с теми, кого оставили в живых. Сказал, что если мы станем работать на корабле, нас пощадят. – Он отвернулся. – Говен тоже был там, и когда один из мичманов попытался возражать, именно Говен приказал убить его. Они живьем закопали мальчишку на берегу.

– Бог мой, – прошептал Дансер.

– Вот так, – Старки невидящим взором смотрел в темноту, – Хаддам собрал под свои знамена самое поганое отребье.

Болито кивнул.

– Раис Хаддам. Я слышал, как мой отец говорил о нем с друзьями. В течение многих лет он опустошал алжирское побережье, а теперь его повсюду разыскивают как пирата. – Ричард посмотрел на сереющее небо. – Не ожидал, что мне придется встретиться с ним!

– У нас нет времени, чтобы приготовиться к обороне, – обреченно сказал Старки.

Болито посмотрел на их лица: в них читались отчаяние и растерянность. Дансер был слишком неопытен, чтобы предложить что-то, а Старки – слишком надломлен недавним пленом.

– В таком случае, нам надо подготовиться к атаке, – спокойно заявил Ричард.

Он подумал о Трегоррене, мучающемся от боли и алкоголя в результате выходки Идена. О Хоупе, едва живом из-за мушкетной пули в плече. О матросах, часть из которых еще не пришла в себя от неожиданного освобождения, а другая была почти совершенно обессилена после жесткой схватки на этой самой палубе.

– У Говена на корабле двадцать четыре орудия против четырнадцати наших хлопушек! – воскликнул Старки.

– Когда «Сэндпайпер» захватил баркентину, что произошло с ее экипажем? – поинтересовался Дансер.

– Сбросили за борт, – нахмурившись, ответил Старки. – Перетопили, словно свиней.

– Горе побежденным, – резюмировал Болито. – Так что мы можем противопоставить Говену?

Он подошел к наветренному борту, чувствуя, как на лицо и руки ему падают соленые брызги.

– Он знает, что «Горгона» где-то к югу от нас. – Дансер присоединился к другу. – И думает, что мы будем стремиться вернуться к ней.

Болито посмотрел на Старки, размышляя, не подведет ли того память.

– Если мы развернемся, мистер Старки, то насколько близко мы сможем подойти к берегу, огибая мыс?

– Вернуться обратно к этому проклятому острову, это вы имеете в виду? – глаза Старки округлились от ужаса.

– Не вернуться, а направиться к нему. Разница существенная.

– Это опасно. Вы должны это знать, поскольку огибали его на веслах. Там полно рифов, и многие не обозначены на карте.

– У Корнуолла есть острова, именуемые Сциллы, – разговаривая наполовину сам с собой, произнес Болито. – В последнюю войну за бристольским торговым судном погнался французский приватир. У шкипера «купца» не было шансов оторваться от врага, зато он хорошо знал острова. Он направился прямиком через риф, француз последовал за ним, и напоролся на скалу. Никто не спасся.

Старки в изумлении уставился на него.

– Значит, вы хотите проплыть через риф? Вы этого от меня хотите?

Первый луч утреннего солнца появился на небе, осветив верхний рангоут и заставив марс заблестеть, словно позолоченное распятие.

– А разве у нас есть выбор? – Болито серьезно посмотрел на него. – Плен, возможно, смерть для острастки, или… – Слова повисли в воздухе.

Старки кивнул.

– Не исключено, что в любом случае нас ждет смерть, но Бог мой, так у нас есть хотя бы шанс. – Он потер ладони друг о друга. – Полагаю, нам следует свистать матросов, чтобы умерить паруса перед поворотом. Если этого не сделать, нас может выбросить на подветренный берег.

Внезапно он усмехнулся, и его испещренное морщинами лицо будто помолодело не несколько лет.

– Бог мой, мистер как вас там зовут, я не хотел бы служить у вас, когда вы станете капитаном. Мои нервы долго не выдержат!

Болито грустно улыбнулся. Становилось светлее, взору открывались темные пятна на палубе в тех местах, где сражались и умирали люди; зазубренные щепы после выстрела из вертлюжной пушки. Ричард посмотрел на Идена.

– Проверь, как там мистер Хоуп. Попробуй влить в него немного бренди. – Он заметил, как вздрогнул юноша. – Только прошу тебя, не из бутылки мистера Трегоррена.

Когда Иден уже готов был спуститься по трапу, Болито добавил:

– И попробуй найти флаг. Хочу, чтобы «Сэндпайпер» предстал перед пиратом, неся свои настоящие цвета.

Дансер молча наблюдал за ним. Потом повернулся к Старки.

– Мне никогда не приходилось видеть его в таком настроении. Он намерен драться, и это не бравада.

Помощник штурмана подошел к поручням подветренного борта и сплюнул в пенящуюся воду.

– Что ж, друг мой, когда Говен увидит флаг, будет все в порядке. Это не то зрелище, которое доставит ему удовольствие.

На палубе появился Иден, неся сверток.

– Я нашел один, Дик. Был спрятан под б-бутылками с б-бренди в каюте.

– Как там лейтенанты? – поинтересовался Старки, надеясь, видимо, что найдется кто-то, кто возьмет на себя ответственность.

Иден замялся.

– М-мистеру Хоупу немного л-лучше. Мистер Трегоррен б-без изменений.

– Ладно. – Старки тяжело вздохнул. – Свистать всех к брасам. Больше откладывать нельзя.

Ухватившись за поручни на юте, Болито смотрел, как матросы бегут к брасам и фалам. Движения их были не совсем уверенными, словно они еще не совсем отошли от недавних потрясений.

Все это походило на сон. Сон о пиратах и молодых парнях, сражающихся с врагами родины. Но скоро сон превратится в кошмар. Верна только первая часть, подумал он. Маленький бриг, растерянная команда и зеленые мальчишки, которые руководят ей. Он вспомнил об отце, о капитане Конвее, серьезном и уверенном, поскольку у него есть возможность опереться на пушки и морской опыт.

– Поднять флаг, мистер Иден, – распорядился он. Его удивило, как формально прозвучали эти слова. – Приготовиться к повороту.

Глава 8. Сквозь риф

– Курс зюйд-зюйд-ост, сэр! Круто к ветру!

Ухватившись за коечную сетку, Болито смотрел, как «Сэндпайпер» глубоко зарывается в воду подветренным бортом. На палубу летели брызги и клочья пены. Подняв взгляд, Болито заметил, как под напором ветра грота-гик согнулся, словно лук. А матросы тем временем ставили новые паруса.

– Ветер немного свежеет, – заметил Старки. – Но устойчиво дует на норд-ост. Пока. – Хмуро добавил он.

Болито слушал его вполуха. Он наблюдал, как бриг то поднимается, то устремляется вниз при встрече с очередной волной. С момента, когда они развернули корабль, направив его позолоченную носовую фигуру в сторону берега, Ричард почувствовал, что нечто изменилось вокруг. Даже члены первоначального экипажа «Сэндпайпера», многие из которых несли на себе отметины и раны недавнего плена, подбадривая друг друга криками, старались изо все сил, ставя все паруса, до последнего клочка, только бы выдержали мачты. Только посмотрев на ют, они осекались. Возможно, думал Болито, они все еще помнят, как у поручней стоял их молодой капитан, и сдерживают эмоции, как бы боясь оскорбить его память.

Перекрывая гул парусов и рев ветра Дансер закричал:

– Дик, да он просто летит!

Болито кивнул, глядя, как форштевень врезается в крутую волну, и завеса брызг почти целиком покрывает носовую часть корабля.

– Точно. – Ричард повернулся. – Ты видишь фрегат? – Он ухватил Дансера за руку. – Да вот же он! И прибавляет парусов.

По мере того, как ночная мгла медленно отступала в сторону открытого моря, перед его взором открывались брамсели и марсели чужого судна, очертания которого медленно менялись, поскольку оно ложилось на другой галс, намереваясь преследовать их. Болито указал на флаг, ярко выделяющийся на фоне прозрачного неба.

– Похоже, мистер Старки был прав: наши враги встрепенулись!

Старки подошел к наветренному борту. Ему пришлось слегка наклониться, чтобы удержаться на накрененной палубе.

– Я держу так круто к ветру, насколько возможно. Еще чуть-чуть, и корабль перестанет слушаться руля.

Болито вынул подзорную трубу из ниши в нактоузе и направил ее на землю. Наводя трубу сквозь паутину снастей и вибрирующих фалов, он заметил лица некоторых моряков, с тревогой наблюдающих за ним. Интересно, пришла ему в голову мысль, о чем они думают, видя, что бриг повернул берегу – месту, с которого начались их мучения и унижения. Потом Ричард увидел мыс. Резко выдающийся вперед, весь в пене от накатывающей череды волн, он походил на таран римской триремы. Вид совсем отличался от того, каким предстал перед ним тогда, с борта катера. Болито понадобилось усилие, чтобы заставить себя понять, что это происходило всего лишь вчера. Море казалось более бурным, и, подгоняемое порывистым ветром, ожесточенно устремлялось на ожерелье прибрежных скал, словно в надежде сровнять их с землей. Послышался отдаленный грохот. Обернувшись, мичман увидел, как ветер уносить прочь появившееся над фрегатом облако дыма.

– Просто предупредительный выстрел, – сказал Старки. – Волнение слишком сильное, чтобы рассчитывать попасть в нас с такого расстояния.

Болито не ответил. Он смотрел, как заполоскал огромный фок фрегата, поскольку капитан начал приводить корабль к ветру. На мгновение тот почти замер, потом фок снова забрал ветер, и фрегат ринулся вперед, накренившись по самые крышки портов подветренного борта.

– Они хотят подрезать нас с кормы, Дик, – произнес Дансер.

– Да. Попытаются выиграть у нас ветер. – Он не отрывал глаз от фрегата, пока они не заслезились от напряжения. – Но это означает, что в момент огибания мыса фрегат окажется ближе к берегу, чем мы.

Дансер серьезно посмотрел на него.

– Ты думаешь, нам действительно удастся это сделать?

– Вы бы лучше спросили, сможем ли мы ходить по воде, аки по суху! – заявил Старки. Он схватил штурвал и навалился на него, помогая рулевому. – Держи курс, черт побери! – рявкнул помощник штурмана.

Снова грохот. На этот раз Болито разглядел пунктирную черту из белой пены, которую оставило на хребтах волн пролетевшее за кормой ядро. Он посмотрел на шестифунтовки «Сэндпайпера». Незаменимые в скоротечных схватках с торговыми кораблями противника, пиратами или контрабандистами, против фрегата они были бесполезны.

– Пошли наверх еще одного впередсмотрящего, Мартин. – Он пошатнулся при внезапном движении палубы под ним. – «Горгона» может показаться в поле зрения. Но никаких признаков большого семидесятичетырехпушечного корабля не наблюдалось. Только преследующий их фрегат, да проступающие на дальнем берегу залива очертания острова. Как и прежде, в первых лучах солнца остров выглядел удивительно спокойным и мирным, и трудно было поверить в то, что здесь произошло. Старки говорил, что даже сейчас на острове полно несчастных рабов – молодых мужчин и женщин, согнанных сюда торговцами из разных районов Африки. А сколько их уже было отправлено на запад, в Америку? Если повезет, они закончат свои дни в относительно сносных условиях, в качестве домашней прислуги. Менее удачливым предстоит влачить почти животное существование. Когда их силы иссякнут, и они не смогут приносить пользы, их попросту спишут в расход.

Болито приходилось слышать, что невольничьи корабли, подобно испанским галерам, оставляют за собой в море след из ужасной вони – запаха людей, сбитых в плотную массу, лишенных возможности двигаться и пользоваться хотя бы элементарными удобствами.

Бум-м-м! Ядро просвистело над палубой, и, словно стальной кулак, прорвало фор-марсель.

– Уже ближе. – Старки стоял, засунув большие пальцы рук за пояс, и смотрел на фрегат. – Они теперь быстро догоняют нас.

– Эй, на палубе! Слева по носу буруны!

Старки подскочил к поручням и поднес к глазу подзорную трубу.

– Так и есть. Это первая линия рифов. Он повернулся к рулевому. – Дай ему немного увалиться!

Заскрипел штурвал, возмущенно захлопали брамсели.

– Зюйд-ост, сэр!

– Так держать!

Каждое движение брига, способ, которым его такелаж и рангоут трепетали, выказывая свой протест, говорили Болито, что корабль не хочет входить в мелкие воды и пересекать полосу отливного течения.

– Лучше убавить парусность, – сказал Старки.

– Если мы пойдем на это, – почти с мольбой в голосе произнес Болито, – нас догонят прежде, чем мы подвергнемся любой другой опасности.

– Как скажете, – помощник штурмана смерил его невозмутимым взглядом.

Из люка вынырнул Иден. При взгляде назад, на врага, глаза его округлились от страха.

– Дик, мистер Хоуп п-просит тебя п-прийти.

Он пригнулся, когда ядро, выпущенное из погонного орудия фрегата, плюхнулось в воду рядом с носом брига, подняв целый фонтан брызг, словно вынырнувший кит.

– Идем, – кивнул Болито. – Сообщите мне, если что-нибудь случится.

Старки, не отрываясь, смотрел через трубу на ближайшую гряду бурунов. Позволив кораблю увалиться еще немного под ветер, он направил его бушприт и сужающийся к концу утлегарь прямо на линию безумолчно шумящего прибоя.

– Не беспокойтесь, – бросил через плечо Старки, – дам знать, если что.

Болито наощупь спустился по темному трапу и вошел в крошечную, размером со шкаф, каюту. Хоуп лежал на койке. Когда Болито склонился над ним, глаза лейтенанта оживились.

– Я слышал, четвертый лейтенант нездоров? – лицо раненого было серым, как пепел. – Проклятье, почему он промедлил с атакой? – Его речь была сбивчивой. – Мое плечо. Боже, они отнимут мне руку, когда мы вернемся на корабль. – Боль и отчаяние, похоже, заставили его собраться. – Вы справляетесь?

– У нас есть хороший помощник штурмана, сэр, – Болито заставил себя улыбнуться. – А мы с мистером Дансером стараемся изображать из себя ветеранов.

В душную каюту проник глухой гром еще одного выстрела, и Болито вздрогнул, когда ядро с шумом упало рядом с бортом. Слишком близко.

– Вы не можете сражаться с фрегатом! – выдохнул Хоуп.

– А вы предлагаете мне спустить флаг, сэр?

– Нет! – Лейтенант закрыл глаза и застонал от боли. – Я не знаю. Знаю только, что должен помогать вам. Делать что-нибудь, а не …

Болито с новым чувством наблюдал за его отчаянием. Хоуп, пятый лейтенант, был ближе к нему, чем прочие офицеры. Он скрывал симпатию, которую испытывал к состоящим под его командой мичманам, под личиной жесткости, иногда даже выглядевшей как жестокость. Но его постоянное пребывание в среде мичманов делало эту непривлекательную сторону его натуры необходимой, даже полезной. Как неоднократно он говаривал, «корабль нуждается в офицерах, а не в детях». И вот теперь сам лежит здесь, раненый и беспомощный.

– По возможности, я буду обращаться к вам за советом, сэр, – негромко сказал Болито.

С запятнанной кровью койки поднялась рука и сжала ладонь мичмана.

– Спасибо. – Хоуп едва мог сфокусировать взгляд. – Да пребудет с вами Господь!

– Эй, внизу! – раздался голос Дансера. – Фрегат выдвигает орудия правого борта!

– Иду!

Болито устремился к трапу. Он думал о Хоупе, обо всех них.

За считанные минуты, которые он провел внизу, солнце успело залить ярким светом берег и покрытое бесконечной чередой бурунов море.

– Ветер зашел немного в корму! Совсем чуть-чуть. Однако фрегат, как кажется, догоняет нас!

Болито взял у матроса подзорную трубу и пристроил ее на коечную сетку. Фрегат находился не далее чем в миле с левого траверза, его паруса были туго выбраны, а орудия батареи правого борта торчали над полоской пены, словно черные зубы. Ричард заметил, что очертания фрегата стали немного меняться – он принял немного круче к ветру. Солнечный свет ярко освещал орудия и блестел в линзах подзорных труб, а на грот-мачте развевался большой черный флаг. Можно было даже различить название фрегата, выведенное потрепанным в бурях орнаментом на носу: «Пегасо». Возможно это настоящее его имя, под которым он ходил в составе испанского флота.

– Они открыли огонь!

Череда ярких оранжевых язычков вырвалась из портов фрегата, и выпущенные нестройным залпом ядра упали за кормой «Сэндпайпера», хотя некоторые пронеслись у него над ютом.

– Изменить курс, мистер Старки, – сказал Болито. – Два градуса к ветру, если возможно.

Спарки открыл рот, чтобы возразить, но передумал. Он заметил едва выступающие из воды скалы справа по борту. Достаточно далеко, но это означало, что они попались в ловушку. Запутались среди рифов, как муха в паутине.

– К брасам! Выбирай, ребята! – это пришел на помощь Дансер. – Тяни!

Каждая снасть и каждый парус стонали и скрипели от напряжения, пока нос не повернулся, взяв направление на другой участок суши.

Раздался еще один разрозненный залп; не причинив вреда, ядра упали за кормой, вызвав тем восторженное ура вахтенного матроса, не подозревающего, в каком опасном положении они оказались.

– Найди лучшего канонира, Мартин! Скорее! – закричал Болито.

– Курс зюйд-зюйд-вест, сэр! – в голосе рулевого слышалось напряжение.

– Отлично.

Старки изумленно повернулся навстречу седому моряку в залатанных брюках и с повязкой на лбу из разорванной рубашки.

– Тэйлор, сэр.

– Хорошо, Тэйлор, – сказал Болито. – Отбери самых лучших людей в два расчета, и займись крайними с кормы шестифунтовками правого борта.

Тэйлор заморгал, глядя на мичмана. Скорее всего, ему показалось, что Болито спятил. Если уж на то пошло, то враг-то с другой стороны.

Болито говорил быстро, он не думал ни о чем, кроме фрегата и положения «Сэндпайпера» по отношению к нему. Ричард старался вспомнить все, что вкладывали или вбивали в его голову, начиная с двенадцати лет.

– Зарядить книппелями. Знаю, что это опасно. Но я хочу, чтобы вы по моей команде влепили их в нос фрегату.

Тэйлор спокойно кивнул.

– Есть, сэр. – Он покачал запачканным в смолу пальцем. – До меня дошло, что вы затеяли, сэр.

Он не спеша ушел, выкрикивая на ходу имена, и принялся обследовать орудия на юте.

Болито посмотрел Старки прямо в глаза.

– Я намерен развернуть корабль и снова пройти через риф. Фрегат последует за нами. Это сулит ему выигрыш ветра.

Старки угрюмо кивнул.

– Всего на несколько секунд он окажется под дулами наших орудий, – Болито улыбнулся, едва раздвинув онемевшие губы. – Так и есть. Он не ожидает, что мы станем драться. Не сейчас.

Старки смотрел вперед взглядом человека, ищущего выход.

– Думаю, я знаю проход. Не слишком широкий. – Он взмахнул кулаком. – Не уверен насчет глубины. Несколько саженей, не больше, насколько я могу судить.

Стуки и позвякивание подсказали Болито, что Тэйлор и его люди почти готовы. Неожиданно раздавшийся грохот пушек заставил его понять, что фрегат по-прежнему намерен нанести повреждения «Сэндпайперу», заставив тем его тем самым принять бой.

– Не сейчас, друг мой, – пробормотал он.

Свист ядра и последовавшее за тем падение на палубу разорванных концов снасти и блоков заставили Старки опустить подзорную трубу. Корпус болезненно вздрогнул, и Болито понял, что они получили первое прямое попадание. Он повернулся к Старки, услышав, как тот сказал:

– Пора.

Ричард вытер лоб рукавом. Пот буквально заливал глаза.

– К брасам! Приготовиться к повороту! – Затем кивнул расчетам орудий. – Накатывай!

Он сцепил за спиной руки, словно пытаясь силой хватки укрепить свой дух. Болито понимал, что Дансер и многие другие у брасов наблюдают за ним. Возможно, пытаются прочитать по его лицу свою собственную судьбу. До него долетели слова старого канонира:

– Только не забудьте, парни. После поворота мы окажемся с подветра у этой сволочи. Когда корабль приподнимет на волне, у вас будут самые лучшие шансы.

Ветер вдруг спал, и на мгновение звуки моря и парусов стихли. Сквозь толчею мыслей Болито уловил вдруг иной звук – это Трегоррен ревел, словно издыхающий бык. Ощущение безвыходности, безнадежности ситуации, в которой они оказались, делало мысль о мучениях лейтенанта какой-то лишенной смысла. Болито заставил себя вернуться к реальности.

– Переложить руль! К повороту!

Раскачиваясь, словно пьяный, под напором ветра и череды волн, «Сэндпайпер» повернул нос и стал, наконец, слушаться руля и парусов.

Шум был просто невообразимый, так что когда «Пегасо» выпустил из погонного орудия одинокое ядро, звук выстрела почти потонул в хлопках парусов, реве снастей и визге блоков.

Болито видел, как матросы у наветренных брасов тянут с такой силой, что их тела под углом наклоняются к палубе. Другие спешили помочь товарищам у фалов и на реях, и когда последние окончательно развернулись, паруса забрали ветер и сделались под его напором твердыми, как сталь.

Болито старался не смотреть на рифы и на Старки, который залез на ванты, чтобы удобнее было следить за приближением корабля к линии пенящихся бурунов.

Еще несколько разорванных случайным попаданием с «Пегасо» снастей упали на палубу, один конец хлестнул по плечу старого канонира, Тэйлора.

Курс меняется, потом еще немного; мачты и реи натужно скрипят пока бриг ложится на другой галс. Море лижет фальшборт с подветренной стороны, несколько минут назад смотревшей на противника.

Бум-м! Ядро прочертило след по воде и с ужасной силой ударило в корпус, заставив некоторых моряков издать тревожные крики.

– Приставьте несколько человек к помпам! – Болито слышал собственный голос, выкрикнувший приказ, но ему казалось, что он только наблюдает за всем со стороны, не принимая участия в происходящем. Мичман с ледяным спокойствием наблюдал, как противник заходит с кормы, вернее, это было результатом резкого маневра самого «Сэндпайпера».