Текст книги "Лишь его (ЛП)"
Автор книги: Алекса Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава тринадцатая
Пейдж
– Ты собираешься убрать это дерьмо отсюда? – Я спрашиваю Мэл, когда я прижимаю свою задницу к столешнице на кухне, глядя на свадебный взрыв, в который превратилась моя гостинная.
– Ты скажешь мне, что с этим маленьким номером? – Мэл бросает одну из свадебных книг, которые она держит в руках, и пробегает глазами по моему наряду, когда она присоединяется ко мне на кухне.
На мне пара белых шорт, ботильоны и темно-фиолетовый кроп топ, который приоткроет мой живот, если я немного повернусь. Это не то, что я обычно ношу, но в последнее время я делаю много вещей, которых обычно не делаю. Кроме того, моё новое любимое занятие – заставлять Капитана напрячься. Мне нравится смотреть, как далеко я могу подтолкнуть его, пока он не сломался. Заставить его использовать свой грязный рот на мне. Когда он не сдерживает свои эмоции, я не должна решать, уступить ли мне и наслаждаться нашим временем, или оставаться как можно дальше. Когда не я удерживаю власть, решение остается за ним. Это бесполезная игра, потому что я знаю, какой выбор я сделаю. Но, очевидно, мне все равно нравится играть в эту игру.
Я пожимаю плечами, пытаясь смягчить ее.
– Пойду выпью пару бутылок пива.
– Я скучаю по пиву. – Она делает этот фальшивый маленький хмурый взгляд, заставляя меня закатывать глаза. Она беременна уже пять минут. Как она может скучать по чему-нибудь?
– Да, ты выглядишь очень расстроенной из-за этого. – Она кладет руку на живот, и её лицо светится. Так было последние несколько дней. Она только притворяется, что дуется, так что, держу пари, это срабатывает на Майлзе. Кстати говоря… – Где твоя тень? Мне трудно поверить, что он отпустил тебя дважды за один день.
Она машет рукой, как будто Майлзу не о чем беспокоиться. – Возвращаемся к пиву. – Она покачивает бровями. – Капитан?
– Да, он заманил меня пивом и хот-догами. Как девушка может отказать? – Я делаю фальшивый обморок, но Мэл улыбается сильнее, зная, что это, наверное, идеальное свидание, на которое меня можно пригласить.
– Может, тебе стоит перекусить чем-нибудь. Я имею в виду, что это свидание, и иногда, когда ты ешь, ты становишься немного… – Она стучит зубами, как будто пытается сделать лицо животного.
– Что ты делаешь?
– Ну знаешь, как сумасшедший тигр. – Она поднимает руки вверх, делает какие-то взмахи, худшее изображение тигра, которое я когда-либо видела.
– У твоего тигра бешенство или что-то в этом роде?
– Иногда мне интересно, есть ли у тебя. – Она отталкивается от стола. – Давай, позволь мне сделать тебе макияж. – Я стону от этой идеи. Мы играли в эту игру много лет, но ей не с чем торговаться. – Я уберу все эти вещи отсюда, если ты позволишь. Все розовое будет убрано из этой квартиры до того, как ты вернёшься домой сегодня вечером.
Я взвешиваю её предложение. Я могу просто выбросить все это дерьмо в коридор.
Как будто читая мои мысли, она завершает свою сделку. – Только тушь и помада, которая будет соответствовать твоему топу. – Не дожидаясь ответа, она направляется в свою старую комнату.
Когда я вхожу, она копается в одной из своих косметичек. Я оглядываю её комнату и думаю о том, как быстро все изменилось. На самом деле мы недолго пробыли в Нью-Йорке, но почему-то кажется, что дольше. Большинство вещей Мэл все ещё здесь. Из того, что я могу сказать об одежде, в которой она была, Майлз, должно быть, наполнил её шкаф новыми вещами у них дома.
Мэл перестала рыться в своей сумке и положила голову мне на плечо, её пальцы замкнулись с моими. – Будет странно не жить с тобой, – наконец говорит она. Я прислоняю голову к её, думая о том же.
– Ты всего лишь на несколько этажей выше, – напоминаю ей и себе.
– Я знаю. Я знаю. Тем не менее. – Она тянет меня к кровати, и я сажусь, когда она начинает накладывать на меня тушь. – Что ты будешь делать с комнатой?
– Ничего. – Слово простое, но оно так много весит. Я не могу придумать ничего, что можно было бы сделать с комнатой. Ничего. Что это говорит обо мне? Что мне делать? Придумать какую-нибудь секретную комнату, где я замышляю смерть отца? Покрыть стены картинками и картами, подобно тому, как ты видишь во всех шпионских фильмах, потому что это буквально единственное, что сейчас происходит в моей жизни? Это моя единственная цель. Я никогда не задумывался о том, последует за местью. Чего бы я хотела после этого? Есть ли хоть вообще "после". Реальность такова, что я могла бы быть в такой комнате, только поменьше, с решётками с одной стороны. Но сейчас кажется, что есть много возможностей, если я захочу их. Теперь риск больше. Есть что терять.
– Надуй губы, – требует Мэл, и я это делаю. – Боже, Капитан проиграет. Может быть, он даже позволит тебе подержать его щит. – Отстойная шутка заставляет меня смеяться. – Возьми её. Выглядит здорово с твоими глазами. – Мэл даёт мне помаду, и я смотрю в зеркало.
Тёмная сливовая помада хорошо смотрится. Черт, она выглядит чертовски сексуально на фоне моей бледной кожи. Я выгляжу как женщина. Часто я чувствую себя девочкой, учитывая, насколько я маленькая. Может, мне стоит замаскировать веснушки на носу.
Стук доносится из другой комнаты, и я смотрю на часы. Капитан ещё не должен быть здесь.
– Это Оз. Я удивлена, что он продержался так долго.
Я следую за Мэл из комнаты и открываю входную дверь. Майлз немедленно тянет её к себе в объятия, его рот соединяется с её. Я смотрю, как Мэл краснеет, все ещё стесняется публичных проявлений, но она его не отталкивает. Она позволяет ему поцеловать её, и хотя это немного мерзко, я рада за неё. Недели назад я бы сказала кому-нибудь, кто так целовался, чтобы сняли комнату, но теперь зависть загорается во мне. Появилось новое желание, и я знаю, кто его туда вложил.
Наконец, он дарит ей последний поцелуй, и они расходятся.
– Привет, Пейдж. – Улыбается он и крепко обнимает Мэл.
– Привет. – Я слегка машу, не зная, что ещё делать. Я все ещё чувствую себя немного не в своей тарелке после утреннего разговора. Мэл смотрит от меня к Майлзу и он обхватывает её рукой за талию, подтягивая ещё ближе.
– Ко мне идут грузчики, – говорит он, и глядя на Мэллори.
– Ты говорил это сегодня десять раз, Оз. Я знаю, и все во всем здании знают, что сегодня к тебе придут грузчики. Ты перевозишь меня наверх и никогда не даешь мне сбежать.
Майлза, похоже, не беспокоит, что Мэл смеется над ним. Он просто тянет её в сторону, чтобы впустить грузчиков, и начинает отдавать приказы.
– Как прошло планирование свадьбы сегодня утром? – Спрашиваю Мэл, игнорируя все происходящее.
– Ты же не думаешь, что они упаковывают мои трусики, да? – говорит Мэл беспечно, не отвечая на мой вопрос. Майлз издает странный звук, и после того, как тигр Мэл перемещается на кухню, мне интересно, каким животным звукам эти двое будут учить своего ребенка. Майлз отпускает Мэллори и идет к ней в комнату, предполагаю забрать её нижнее белье.
– Не поднимай вопрос о свадьбе перед Озом. Он уже пытается добыть информацию, но это сюрприз. Он всегда удивляет меня, и я хочу быть той, кто сделает это в этот раз… – Она уходит, когда Майлз возвращается с коробкой в руках.
– Я брошу это, – говорит он ей.
– Не бросишь!
Могу сказать, что Майлз хочет сказать больше, когда бросает взгляд в мою сторону, но он останавливается. Слава Богу, потому что я не хочу слышать о том, что мой брат хочет сделать с моей лучшей подругой.
Стук в открытую дверь заставляет нас всех повернуться, чтобы увидеть Капитана, стоящего в проёме Он переоделся из рабочей одежды. Его костюм пропал, и он одет в пару джинсов и серую футболку поло, которая плотно прилегает к его груди.
– Пейдж. – Он подходит ко мне, и прежде чем у меня появился шанс спросить, что он делает, он наклоняется и целует меня. Это не длится долго, но послание очевидно. Мы вместе. Он только что ясно дал понять это на глазах у Майлза и Мэллори.
– Осборн. – Капитан кивает Майлзу, который изучает нас на секунду. У Мэл опять эти дурацкие танцующие сердечки над головой, и я хочу их заткнуть.
– Райан, – говорит Майлз, и неловкость заполняет комнату.
Все, кроме Мэл, кажется, замечают. Внезапно она в режиме планирования. – Мы должны пойти на двойное свидание. Поужинать или, может быть, на бейсбольный матч. Оз получает лучшие места. Или…
– Детка, оставим их, – говорит Майлз. Мэл фальшиво дуется и Майлз меняет свое мнение. – Я могу достать хорошие места.
Он легко обнимает её, и Мэллори улыбается. Боже, они такие чертовски милые, что я хочу им врезать. Я думаю, что тот эффект, который Мэл оказывает на Майлза, похож на опьянение. Хотеть чего-то подобного. То, что женщина способна осветить весь мир мужчины, завораживает меня и пробуждает во мне странную тоску.
– Мэл, я напишу тебе позже. Большой парень может даже не выдержать ночь, – говорю я, выбрасывая большой палец в сторону капитана.
– Не забирай еду с её тарелки, и все будет хорошо, – сообщает она.
– Я знаю, как обращаться с моим котёнком, – говорит он, лениво обнимая меня. Бабочки летают в моем животе от "моим", и я краснею. Я не знаю, хочу ли я стукнуть ботинком по его ноге или залезть на него, как на дерево. Рот Мэл открывается, и она смотрит в шоке.
– Пойдем, детка. Я приготовил ужин, – говорит Майлз.
– Вы останетесь здесь, сэр? – Капитан спрашивает.
– Мы не покинем здание.
Капитан достает телефон и посылает сообщение. Будучи любопытной, я смотрю и вижу, что получателем был Грант.
– Я попрошу Гранта убедиться, что квартира Пейдж заперта и все грузчики покинут здание.
– Звучит неплохо. Мы возьмем машину утром, – говорит Майлз, когда вытаскивает Мэл из моей квартиры. Она смотрит через плечо, открыв рот. Может, Майлз сможет отвлечь её достаточно, чтобы она не взрывала мой телефон всю ночь.
– Позволь мне захватить мою сумку. – Я отхожу от Капитана и спешу вниз по коридору в свою спальню.
Я едва успеваю пройти через дверь, как Капитан догоняет меня, закрывая ногой дверь за собой. Он хватает меня на руки и прижимает к закрытой двери. Мне нравится, как легко он может меня передвигать. Он заставляет меня чувствовать себя желанной и женственной, чем я никогда не считала себя.
– Я начинаю думать, что эта настенная ситуация – наша фишка, – бормочу я.
– Все, что касается тебя – это моя фишка, – говорит он, пока его рот не обрушивается на мой. Он целует меня, как будто не видел меня несколько дней. Как будто мы не провели день в офисе, флиртуя перед тем, как я дала ему ускользнуть домой и переодеться перед нашим свиданием.
Когда он отрывает свой рот от моего, он отпускает меня, и мои ноги падают на землю.
– Надень штаны, – говорит он, глядя на меня вниз.
– Хорошо. – Я проталкиваюсь мимо него, хватаю сумочку, затем делаю выпад за дверь, бросаю ее открытой и бегу вниз по коридору. Он ловит меня до того, как я подхожу к входной двери, и перекидывает через плечо. Я думаю, он отвезет меня обратно в мою комнату, но это не так.
– Думаю, нам просто придется ходить вот так, чтобы мне не пришлось беспокоиться о том, что кто-нибудь подумает, что у тебя нет мужчины.
Капитан открывает входную дверь, и я пытаюсь изворачиваться.
– Сэр.
Я слышу голос Гранта, и он заставляет меня застыть. – Чёрт, – я бормочу. Теперь все узнают.
– Не пускай никого в комнату Пейдж. Это первая дверь справа от тебя вниз по коридору. Напиши мне, когда все будет чисто.
– Конечно, сэр, – отвечает Грант, когда Капитан несёт меня в захвате пожарного к лифту.
– Тёрнер, – говорит Грант, когда мы проходим мимо него. В ответ я делаю маленький кивок.
Когда двери лифта открываются, Капитан заходит и ставит меня на ноги, нажимая на кнопку вестибюля. Двери закрываются, и я скрещиваю руки.
– Теперь все узнают, – бормочу я.
Капитан обхватывает меня рукой, притягивая к себе. Я легко иду, как каждый раз, когда он прикасается ко мне. Моё тело делает все, что он хочет.
– Это мило, что ты думаешь, будто эти мужчины не знают, что ты уже моя, – говорит он, а потом целует меня.
Глава четырнадцатая
Райан
Я беру её за руку и мы идём пешком пару кварталов к Априт Брут Хаус. Когда мы добираемся до входа, она смотрит на меня и оглядывается на здание.
– Это не пивоварня. Это ресторан.
– Я знаю, – говорю я, дергая её за руку и заходя внутрь. – Бронирование для Джастиса.
Я смотрю вниз на Пейдж и почти вижу пар, выходящий из её ушей. Она такая очаровательная, когда злится. Мне нравится подначивать её, как ей, похоже, нравится делать это со мной. Всё это становится слаще, когда я прикасаюсь к ней и она тает для меня. Только для меня. Твёрдость, которую она пытается отдать миру, ускользает, и я получаю Пейдж, которую она пытается спрятать. Настолько полную особой страсти и сладости.
– Ты обманул меня. Это свидание! – Задыхается она, оглядываясь. – Они вообще подают хот-доги?
Мне нужно прикусить улыбку. Она может сопротивляться, но я знаю, что она хочет это свидание. Она хочет, чтобы её любили. Я готов сделать это для неё. Сломать те стены, которые она возводит, чтобы защитить себя. Скоро она поймет, что они ей не нужны. Я всегда буду защищать её. Я так долго этим занимаюсь, что не думаю, что когда-нибудь смогу остановиться. Это часть того, кто я есть сейчас.
Я тяну её к себе, когда хостесс проводит нас к нашему столику. Когда мы садимся, Пейдж оглядывается вокруг, и я не могу оторвать от неё глаз. Она такая красивая со своими темно-синими глазами и каштановыми волосами.
– Эта хостесс должна держать глаза при себе, – говорит Пейдж, достаточно громко, чтобы все вокруг нас услышали. Мои глаза возвращаются к женщине, чьё лицо вспыхивает прежде, чем она устремляется обратно к стойке хостесс. Я даже не заметил её, но, очевидно, Пейдж заметила, что она заметила меня.
– Котёнок, я весь твой. Не надо ревновать.
– Я не ревную, – врёт она, и, блядь, это меня заводит. Её раздражает, даже если ей не о чем беспокоиться. Я знаю, что волнуюсь из-за неё. Я делал это годами. Всё это время было тяжело быть вдали от неё, иметь ограниченный контакт с ней. Молиться, чтобы ни один ублюдок не пытался забрать её у меня. Думая об этом, мне снились гребаные кошмары. Несмотря на то, что я знал, что ей нужно держаться подальше от Нью-Йорка и её отца, всё равно было больно, но я всегда ставил её прежде себя, и в то время было лучше, чтобы она была далеко.
Она уставилась на меня на секунду, полуулыбка, тянущаяся к губам. Она смотрит вниз на меню, пытаясь её спрятать. Понятно, что ей нравится это слышать, поэтому я делаю пометку, чтобы постоянно напоминать ей, что я никуда не уйду. Что я её.
– Ладно, у них есть чизбургер. Ты прощен, – говорит она, глядя на соседний столик.
Её взгляд прослеживает до потолка, где дерево выложено, как шестиугольные кусочки головоломки. Я убежден, что это мило; на картинках это выглядело именно так. Но зачем мне смотреть на него, если передо мной стоит самая красивая вещь в мире, которую я пытаюсь сделать своей так долго, что кажется вечностью?
Подходит официантка, и Пейдж смотрит вниз на меню, а потом на меня.
– Что вы будете пить?
– Мы оба выпьем сезонное белое, пожалуйста, – говорю я, не отрывая глаз от Пейдж. Она делает ещё один вдох, как будто раздражена, но кивает, и официантка уходит.
– Почему ты просто не пригласил меня на свидание?
Я улыбаюсь ей и беру её руки через стол, притягивая их ко мне, чтобы я мог их держать.
– Потому что тебе нравится бороться со мной, вместо того, чтобы делать то, что ты хочешь. – Я поднимаю бровь, но она этого не отрицает. Ей нравится, когда я беру на себя ответственность. Слишком много лет она делала все сама. – Плюс, каждый раз, когда мы одни, ты избиваешь меня.
Она пытается убрать свои руки от моих, но я держу её крепко. Я не отпущу её. Потому что мы оба знаем, что она этого не хочет, и я тоже не хочу её отпускать. Никогда не хочу.
– Нет, не хочу! Это совсем наоборот. – Она отрицает обвинение, но её щеки покраснели. Маленькие веснушки на её носу выделяются ещё ярче, и она выглядит моложе, чем есть на самом деле. Она выглядит невинной.
– Когда я узнаю, что ты хочешь меня не только ради моего тела, тогда я позволю тебе сделать все по-твоему. – Говорю я ей.
Она улыбается, а потом пожимает плечами.
– Ты не весёлый.
Она подмигивает мне я это отзывается прямо в моём члене. Она заставила меня сломаться прошлой ночью. Я просто хотел полежать с ней в постели. Чтобы она привыкла, что я рядом и никуда не уйду. Но потом держать её маленькое тело подо мной, умоляющую меня делать то, о чём я мечтал годами… Мужчина может иметь только столько контроля, и я сорвался. И она была права. Давненько я не был с женщиной – задолго до того, как она вошла в мою жизнь. Секс никогда не был тем, чего я жаждал до неё. Но с ней – да. Я не могу остановить себя.
Официантка возвращается с нашим пивом и спрашивает, была ли у нас возможность взглянуть на меню.
– Мы будем два бургера "Ангус" с беконом и сыром. Она будет с майонезом и кетчупом, но без лука и маринованных огурцов, а я возьму так, как есть. Мы хотим дюжину крылышек, половину лёгких, половину острых, попкорн с трюфельным маслом и нарезанную картошку фри. Вот так и должно быть.
Пейдж начинает что-то говорить, но я делаю это вместо неё.
– А потом мы бы хотели посмотреть десертное меню, когда закончим.
Она вздыхает достаточно громко, чтобы официантка рассмеялась, но она все это записывает и уходит.
– Ты хуже всех, – говорит Пейдж, и я отпустил одну из её рук, чтобы она могла выпить пива.
– Я худший, потому что знаю о тебе всё.
На секунду её глаза расширяются, а потом она смотрит в сторону.
– Ты не знаешь всего.
Я знаю все. Но мне не нужно ей это говорить.
– Я знаю, что важно. Например, какие бургеры ты будешь и какое пиво предпочитаешь. Я знаю, что когда ты на работе откидываешься на стул, ты крутишь волосы левой рукой. Я знаю, что тебе нравится подниматься по лестнице по две ступеньки за раз, хотя твои ноги в половину длины большинства людей. Я знаю, что тебе нравится запах лимонов и ты предпочитаешь еду цветам. Я знаю, что твои ресницы трепещут, когда тебе снятся плохие сны, и я знаю, что поцелуй под ухом остановит их. – Её голубые глаза прикованы к моим, и я пробегаю большим пальцем по её запястью.
– Я знаю, что ты чувствуешь ко мне что-то, что пугает тебя до смерти, и я знаю, что не возьму тебя, пока ты не поймёшь, что это за чувство. Я знаю, что в конце концов ты станешь моей, но ты боишься увидеть это впереди. Что тебе понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что я рядом. Что я никуда не уйду. Что я никогда не причиню тебе вреда. Я знаю всё это, Пейдж, и многое другое. – Я немного наклоняюсь вперед, чтобы мои слова были только для неё. – Я знаю, что люблю тебя с первого взгляда, и однажды ты скажешь это в ответ. И скоро ты увидишь, что я действительно люблю тебя. Что это не просто слова. Я собираюсь доказать это тебе. Заставлю тебя влюбиться в меня.
Маленькие слезы образуются в уголках её глаз, но она не позволяет им упасть. Она боец, это точно, черт возьми. И это моя самая любимая вещь в ней. Я хочу, чтобы она позволила мне сражаться рядом с ней. С ней. Показать ей, что она не одна.
После минуты удерживания меня за руку, она вздохнула и улыбнулась мне.
– Ты не знаешь, какого цвета у меня нижнее белье. – Она немного поднимает подбородок в самодовольном испытании. Она дразнит, потому что не знает, что ещё сказать. Ей нужно время, чтобы все, что я сказал, улеглось, и я дам ей его. Я дам ей все, что она захочет, пока в конце концов она моя.
Я подношу её руку к моему рту и целую костяшки пальцев.
– Ты его не носишь, котёнок.
Она пытается бороться с улыбкой, но не может. Вместо этого она смотрит на мой рот, который двигается туда-сюда по руке, когда я чувствую её кожу на моих губах.
– Как ты можешь знать обо мне всё, а я ничего не знаю о тебе?
Я останавливаю свои движения и улыбаюсь ей.
– Слишком занята тем, что ослеплена моей невероятной личностью?
– Этого не может быть.
Официантка приходит с нашей едой и предлагает нам ещё пива. Сдержанно, я отпускаю руку Пейдж, чтобы она могла поесть, но у меня нет особого выбора, так как она не очень хорошо ведет себя, когда дело доходит до еды.
– Тогда скажи мне. – Она смотрит на свой бургер, а потом быстро возвращается ко мне, как будто стесняется спросить.
– Я родился в Украине и в младенчестве попал в детский приют. Моя мать была проституткой, из того, что я мог узнать, и она не могла меня содержать. Меня усыновили родители, которые не могли иметь детей, и которые уже усыновили ещё двоих детей из этого района. Мне было три месяца, когда они привезли меня в Америку, и я вырос в Чикаго, штат Иллинойс.
Что-то проходит между нами, и я вижу понимание в её глазах.
– Так у тебя есть братья и сестры?
– Да. Я семейный ребёнок.
Она смеется, когда смотрит на моё большое тело.
– Такой себе ребенок.
– У меня есть старшие брат и сестра, но мы не очень близки. Мы любим друг друга, и я возвращаюсь домой, когда могу, но моя работа не дает мне покоя. – Я делаю паузу, чтобы перекусить, пока Пейдж думает, какие вопросы задать дальше. У неё, наверное, есть дюжина вопросов на выбор.
– Зачем нужны татуировки?
Я улыбаюсь и вытираю рот, благодарный за простой вопрос.
– Они тебе не нравятся?
– Нет, нравятся. Просто ты не похож на того, у кого они есть.
Я пожимаю плечами и смотрю на свои руки.
– Я сделал большинство из них после того, как приехал в Нью-Йорк. Ты права, когда говоришь, что я выгляжу полностью американцем, потому что так большинство людей говорят. Думаю, я сделал их, чтобы бунтовать против этого. – Это также помогло вписаться, когда я работал с головорезами. Я был слишком смазливым, как многие говорили раньше. Мне нужно было что-то с характером. Я протягиваю руку, чтобы она увидела. – Сработало?
Она закатывает глаза, но всё равно улыбается, и это всё, чего я хочу.
– Я люблю холодную погоду, Пакерс и шоколадное печенье. Я не выношу шампанского, я не доверяю кошкам и скептически отношусь к людям, которые не ходят босиком в собственном доме. У меня родимое пятно на левой ноге, я никогда не встречал куска бекона, который бы мне не понравился, и у меня очень сильное влечение к твоей заднице.
Пейдж завывает от смеха, а я сижу и смотрю. Как её голова наклоняется назад и обнажает горло. Как её волосы падают в сторону. Как она кладет руку на грудь. Она смеётся от всего сердца, и это самое прекрасное, что я когда-либо видел.
Хотел бы я рассказать ей больше. Хотел бы я со всем, что во мне есть, выложить всё на кон. Но сначала мне нужно, чтобы она влюбилась в меня. Мне нужно, чтобы она увидела, что стоит между нами, и поддалась. Потому что, когда я наконец-то признаюсь, мне нужно знать, что связь, удерживающая нас вместе, достаточно сильна, чтобы она не разорвалась. Все остальное дерьмо не имеет значения. Как я вырос или откуда пришёл. Маленькие детали моей жизни. Вот что важно сейчас. Выбор, который я делаю сегодня. По крайней мере, я молюсь, чтобы это было важно для неё.
Мы говорим о работе, и она спрашивает меня о простых вещах, которые не требуют от меня лгать или скрывать правду. Она доедает свою еду и мою, пока официантка не приносит десертное меню.
– Что мы будем есть? – Спрашиваю, когда она смотрит.
– Ты не будешь заказывать для меня?
– Нет. – Я качаю головой, а она взволнованно улыбается. – Десерт – самая важная еда дня. Не хотелось бы отказывать тебе в удовольствии выбора.
Она передаёт меню официантке, заказывая по одному каждого.
– Жизнь коротка.
Она откидывается назад на стул, и я так хочу её поцеловать. Мне нужно втянуть её на свои колени и прижать её мягкое тело к своему. Но здесь не место для этого, и я имел в виду то, что сказал ей раньше. Пока она не скажет мне, что любит меня, я не возьму её. Мы слишком близко подошли к этому, и это должно прекратиться. Я хочу от неё большего, чем быстрого траха, и я хочу, чтобы она уважала это.
К тому времени, как приносят десерты, я закончил рассказывать ей историю о том, как я впервые поехал на метро и заблудился.
– Так ты заплатил бездомному двадцать баксов, чтобы он отвёл тебя в аптеку? – Она смеётся, зачёрпывает мороженое и кусает.
– Возможно, это было профилирование, но я предположил, что он знает, где её найти. У меня была простуда. Что мне ещё оставалось делать? – Мне нравится видеть, как она улыбается, и я бы рассказывал ей такие истории всю ночь, если бы у неё было такое выражение лица. – Кроме того, в итоге он оказался ею, и она предложила больше, чем указания. Если ты понимаешь, о чем я.
Мы ещё немного посмеялись, а потом Пейдж рассказала мне о том, как она впервые села в поезд с Мэллори и как они сели на сиденья, которые стояли лицом в сторону от направления, по которому ехал поезд, и она испугалась, что они ехали не в ту сторону.
– Я кричала на билетного парня, что нам нужно выйти из поезда, но он был очень мил и объяснил, что это происходит постоянно. – Она глубоко вздохнула и потерла живот. – Это было лучшее свидание-сюрприз в моей жизни.
– Я должен согласиться. Ты готова идти?
– Я не хочу, чтобы это заканчивалось. – Я вижу правду в её глазах, протягиваю руку, беру её за руку и вывожу из ресторана.
– Пойдем прогуляемся. Ночь ещё не закончилась.
Мы идем по тропинке в парк. Солнце зашло, но фонари освещают дорогу вдоль фонтанов и деревьев. Прекрасная ночь, а держать ее за руку недостаточно, поэтому я обнимаю ее и притягиваю к себе.
– Что происходит? – Шепчет Пейдж, больше для себя, чем для меня.
– Всё, что ты хочешь, котёнок. Я никуда не уйду.
