Текст книги "Купи меня. Книга 2 (ЛП)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Да.

Еще один вопрос срывается с языка, и я хочу вернуть его назад.

– Ты на всех своих женщин надеваешь ошейник?

– Нет, у меня нет женщин. – Он говорит это таким тоном, который подразумевает, что он раздражен моим вопросом. – И нет, ни на кого не надевал раньше ошейник, но с тобой я, кажется, немного больше собственник.

Он проводит пальцем по моей шее, где должен быть ошейник, и почему-то мне хочется, чтобы он был на мне сейчас. Мне любопытно, как будет ощущаться его вес, и каково это, находиться в собственности таким образом.

– Говоря о моих собственнических наклонностях в отношении тебя, это подводит к двум последним моим правилам. Ты никогда не будешь говорить с другими мужчинами, если я не дам тебе разрешения… – Прежде чем я начинаю протестовать, он заканчивает мои мысли за меня. – …Кроме тех мужчин, которых ты считаешь своей семьей. – Я должна возразить, но это единственные люди, с которыми я разговариваю, если не работаю, а я, похоже, пока этого не делаю, поэтому вопрос спорный. С таким мужчиной, как Чарльз, лучше не спорить по пустякам.

– И последнее: когда мы находимся рядом с другими людьми, если я не прикасаюсь к тебе, тогда ты должна прикасаться ко мне. – Он продолжает водить пальцем по моей шее, будто очерчивает ошейник, который я скоро надену.

– Значит, я приклеена к тебе, пока ты не отвергнешь меня? Это если резюмировать твои правила.

– Я бы никогда не отверг тебя, – говорит он с обидой в голосе. Нет, может, он и не стал бы, но ему нравится давить, пока я не уйду сама. Иногда Чарльз злился и выходил из себя, но никогда не говорил мне уйти или выйти из комнаты.

Он кладет список на стол и обхватывает меня обеими руками, поднимает и несет через всю комнату. Опускает на край кровати, а потом снимает мои крылья. Я перемещаюсь к середине кровати и лежу на мягкой постели, в окружении шелковисто гладкого материала – мою чувствительную кожу покалывает от ощущений.

– Разве это не против правил? – Я тяну стринги, думая, не нужно ли мне их снять. Я веду себя дерзко, и мне все равно; мое тело на грани. Меня охватывает разочарование, когда он качает головой. Мое тело кричит, чтобы я кончила.

– Оставь их, котенок. Мне нужно, чтобы сегодня между нами что-то было.

– Ты не собираешься… – Я позволяю словам повиснуть в воздухе.

– Пока ты не будешь умолять меня.

– Хм. Тогда, думаю, для тебя это будут долгие тридцать дней, – отвечаю я, но даже я не верю своим словам.

– Ох, но ты будешь умолять меня, и мне потребуется вся выдержка, чтобы не кончить самому.

Безумие, насколько легко его слова возбуждают меня. Это очень отличается от всего, что я чувствовала раньше. Чарльз что-то пробудил во мне; то, что тлело внутри с того мгновения, когда мы встретились. Первая искра зажглась, а потом чуть не погасла, когда я узнала, кто он. Теперь он подпитывает ее снова, заставляя гореть ярче и жарче, чем когда-либо. Похоже на то, будто он знает меня лучше, чем я сама себя. Что еще более важно, с ним я чувствую себя желанной. Будто я самая идеальная женщина, которую он когда-либо видел, и он переживает, что я могу ускользнуть от него. Может быть, так говорят все доминанты, но все равно мне это нравится.

Я не уверена, во что играет Чарльз, но что мешает мне насладиться этим некоторое время? Хочу взять что-нибудь для себя. Я провела большую часть своей жизни, удовлетворяя потребности других людей и делая то, что должно было быть сделано для других. Я поставила себя в конец очереди, но прямо сейчас, если позволю себе, могу попробовать то, что действительно хочу.

– Раздвинь ножки, котенок.

Я широко развожу ноги и наблюдаю, как Чарльз снимает с меня туфли, опуская их на пол. Пока он кружит у изножья кровати, его взгляд не отрывается от моего тела. Чувствую, как он буквально пожирает меня, жадно глядя на меня.

Чарльз тянется к одному из наручников и пристегивает мои запястья к кровати.

– Когда я не в постели с тобой, ты будешь прикована к ней. Если по какой-то причине мы ложимся спать в разное время, я хочу знать, что твое тело готово и ждет, когда я присоединюсь к тебе. Как только я окажусь в постели с тобой, тебе не нужно быть в наручниках, потому что ты будешь окружена мной. – Чувствую, как влага наполняет мою киску, когда он разводит мои ноги еще шире, надевая на них манжеты. Он еще даже не прикоснулся ко мне. Думаю, он мог бы отправить меня через край легчайшим прикосновением.

Когда он начинает отходить от кровати, я прикусываю язык, чтобы не позвать его. Он оставляет меня вот так? Я смещаюсь, пытаясь облегчить пульсацию, которую ощущаю в клиторе, но, кажется, чем дольше мои ноги разведены, там хуже становится. У меня нет возможности остановить это… только Чарльзу это под силу. Его слова о том, что я буду умолять, мелькают в моей голове, и я понимаю, насколько была неправа.

Я слышу, как он ходит по комнате, а потом снова появляется в поле моего зрения, держа в руках черную коробку. Стоя рядом с кроватью, он открывает коробочку, показывая прекрасное ожерелье. Это цепочка из рубинов с небольшим вкраплением бриллиантов, покрывающих каждый миллиметр. В пряжку спереди вставлен большой бриллиант, а застежка сзади выглядит очень прочной. Чарльз достает ожерелье из коробки и заползает на кровать. Оседлав меня, он наклоняется и оборачивает его вокруг моей шеи. Я ощущаю тяжесть на шее и слышу щелчок, пока он смотрит мне в глаза. Это очень мощный момент. Я почти чувствую, как при звуке щелчка напряжение покидает его тело.

– Теперь ошейник застегнут на твоей шее, и единственное, что может расстегнуть его – ключ, который есть только у меня. – Он тянется за ворот рубашки и достает небольшой ключ на длинной платиновой цепочке. Я смотрю, как он целует его и убирает обратно под рубашку. – Теперь, котенок, настало время поиграть.

Глава 6

Чарльз

– Думаю, настало время для поцелуя, не так ли?

Она смотрит на меня и выгибает бровь, будто не может поверить, что я серьезно. Дерзко улыбаюсь и двигаюсь вниз по ее телу.

– Куда ты направляешься? – В ее голосе слышится паника. Когда я сказал, что хочу поцелуй, я не назвал конкретное место.

Подняв руку, снимаю свои дьявольские рога и бросаю их на пол. Я все еще полностью одет, поэтому слезаю с кровати и раздеваюсь. Медленно снимаю пиджак и бросаю его на кушетку рядом. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, пока я освобождаюсь от рубашки. Расстегиваю ремень. Вижу, как она снова облизывает губы, и мой член изнывает от желания оказаться у нее во рту. Снимаю туфли, носки и брюки, оставаясь в белой майке и черных боксерах. Мой член такой чертовски твердый, почти выглядывает из-под нижнего края белья. Завожу руку за спину, хватаю майку и быстро снимаю. На секунду задумываюсь, чтобы снять боксеры, но если сделаю это, все закончится. И очень быстро.

Мэнди не отводит от меня взгляда, пока я стою у изножья кровати, глядя на ее тело. Она прекрасно растянулась на огромной кровати, позволяя мне видеть каждый миллиметр ее великолепного тела. Так сильно хочу забраться на нее и трахнуть, но еще сильнее я хочу, чтобы она умоляла.

Холодная цепочка с ее ключом на моей шее – нежное напоминание, что она моя. Мэнди может подумать, что это только на следующие тридцать дней, но я не планирую когда-либо отпускать ее. Она не знает, что это для меня не спринт, а марафон. Я планирую проводить с ней время и наслаждаться каждой минутой, когда мы вместе, и прямо сейчас на моей кровати есть кое-что очень сладкое, чем мне нужно насладиться.

Забравшись на кровать, я двигаюсь между ее ног, медленно наклоняюсь. Не разрываю зрительного контакта, когда отодвигаю в сторону ее трусики и прижимаюсь открытым ртом к ее киске. Она крепко закрывает глаза, но так дело не пойдет.

– Смотри на меня, котенок. – Когда она открывает свои прекрасные глаза, я вижу в них потребность. Она уже близко к краю после всего, что произошло сегодня вечером. – Я хочу, чтобы ты откинулась на спину и посмотрела вверх. Смотри, как мне нравится эта сладкая киска.

Вижу, как ее взгляд поднимается к зеркалу на потолке, и смотрю, как она вздыхает и тихо стонет. Я установил его, чтобы она могла видеть меня, как я ласкаю ее. Хочу, чтобы она всегда смотрела на нас. Чтобы видела, как переплетаются наши тела, хочу показать ей, как она чертовски красива, когда кончает. Хочу, чтобы наши образы отпечатались у нее в памяти, чтобы каждый раз, когда в ее голове появлялись бы мысли оставить меня, на ум приходили картинки ее, прикованной к нашей кровати, пока я ласкаю ее киску.

Облизываю губы и снова наклоняюсь, грубо целуя ее сладкую щелку. Не хочу слишком много дразнить ее сейчас. Оставлю это на потом, когда накажу ее, потому что в какой-то момент ее нужно будет наказать.

Ее киска теплая и сладкая, и на вкус, словно мед. Я стону, мой рот увлажняется от каждого облизывания. Это лучшее, что я когда-либо пробовал. Закрываю глаза, когда смакую, удерживая губы у ее киски. Это лучше, чем я себе представлял.

Слышу стоны Мэнди, и ее бедра двигаются в ритме моего рта. Поднимаю взгляд и вижу, как она смотрит в зеркало, наблюдая за мной. Это еще сильнее возбуждает меня. Потираюсь твердым членом о кровать, но не позволяю себе кончить. Я сдерживался больше месяца, с той ночи, когда она была так расстроена и не могла кончить. Я подожду, пока войду в нее, а потом позволю себе сделать это. До тех пор, это все для ее удовольствия.

Она тянет свои наручники, и крики ее желания становятся громче.

– Вот и все, котенок. Позволь мне услышать, как тебе хорошо.

– О, Боже, пожалуйста!

– Скажи мое имя, котенок. – Я наклоняюсь, прикусываю ее клитор, и она хныкает.

– Чарльз! – кричит она, и я улыбаюсь у ее щелки.

Всасываю в рот клитор, снова и снова щелкая по нему языком, пока она кричит в пустоту комнаты. Приподнимает бедра от кровати, и я хватаю их обеими руками, прижимая вниз, пока продолжаю ласкать по ее сладкий комочек.

– Да, пожалуйста, Чарльз, пожалуйста!

Я отстраняюсь, когда она собирается кончить, и поглаживаю клитор подушечкой пальца. Мэнди выгибает спину и откидывает голову назад, рот широко открыт, пока она кричит в своем освобождении.

Неистовый оргазм захватывает ее, и она тянет все четыре манжеты, пытаясь как-то контролировать удовольствие, текущее по венам. Ее крики эхом отражаются от стен, и я снова прижимаюсь ртом к ее киске, всасывая ее оргазм. Пробую эту сладость, и мне приходится бороться с самим собой, чтобы не кончить.

Ощущение ее соков на моем лице – это чистое блаженство, и я лежу, наслаждаясь этим. Немного отстранившись, прижимаюсь щекой к внутренней стороне ее бедра, потираясь лицом о мягкую кожу. Смотрю на ее милую розовую щелку и думаю о том, как сильно хочу трахнуть ее. Но я подожду. Теперь Мэнди знает, какой оргазм способен ей подарить, и я хочу, чтобы она пристрастилась к этому. Хочу, чтобы она думала об этом постоянно, чтобы в следующий раз, когда захочет кончить, помнила об этом и умоляла. Просила дать ей это.

Последний раз поцеловав ее киску, я поправляю ее стринги, прикрывая насколько это возможно. Сажусь и тянусь к ее лодыжкам, снимая манжеты и потирая кожу, чтобы убедиться, что все в порядке.

– А как же ты?

Голос Мэнди звучит измученно, и я улыбаюсь. Сомневаюсь, что она может сейчас делать что-то, кроме как просто лежать. Хотя, в этот момент я настолько чертовски твердый, что она может подуть на головку, и я кончу.

– Не сегодня, котенок. – Прежде чем развязать ее запястья, я забираюсь на нее и ползу вверх. Она застенчиво улыбается, и я вижу, как на щеках появляется румянец. Это настолько мило и невинно, и делает наш первый настоящий поцелуй намного слаще. Наклонившись, я закрываю глаза и прижимаюсь к ее губам своими. Сначала она не уверена, но когда языком я касаюсь ее языка, вкус ее киски сочетается со вкусом поцелуя. И теперь я знаю, что такое рай.

Хочу, чтобы наш поцелуй длился вечно, но также хочу обнять ее. Я неохотно отстраняюсь и двигаюсь к изголовью кровати, освобождая сначала одно запястье, а потом другое. Потираю нежную кожу, чтобы убедиться, что на ней не осталось следов.

– Выглядит довольно болезненно.

Она смотрит на мой член, обтянутый нижним бельем. Обычно боксеры не такие тугие, но монстру некуда деваться. Я подползаю к ней и притягиваю к себе, ложусь за ней и позволяю опустить голову на свою руку. Она идеально мне подходит, каждая линия ее тела отражает мою собственную. Будто она создана специально для меня.

– В следующий раз, когда я кончу, котенок, это будет внутри твоей маленькой киски.

Наклоняюсь, целую ее шею и плечо и чувствую, как она дрожит от желания. Мои слова пошлые, но я знаю, что они ей нравятся. Провожу языком по ее лопатке, нежно целуя. Она прижимается попкой к моему члену, и я крепко сжимаю ее бедро.

– Мне надеть на тебя наручники, пока ты спишь, чтобы ты перестала меня дразнить?

– Думаю, неприятности начались из-за вашего рта, Сэр.

Услышав, как она зовет меня «Сэр», я переворачиваю ее на спину. Заползаю на нее и хватаю запястья. Я приковываю их над головой и сильно прижимаю мой прикрытый член к ее киске, позволяя почувствовать, насколько я твердый.

– Если ты снова назовешь меня так, то лучше бы тебе умолять меня трахнуть тебя. Ты поняла, котенок?

Ее глаза широко раскрываются от шока, но она кивает, давая мне знать, что понимает, о чем я. Наклоняюсь и нежно целую в губы, снова пробуя на вкус ее сладость.

– Поспи немного. Завтра у нас длинный день.

Я скатываюсь с нее и снова обнимаю, прижимая к себе, и думаю о том, как прекрасен этот момент. Не хочу, чтобы это заканчивалось.

* * *

Когда просыпаюсь, я практически лежу на Мэнди, мои руки и ноги крепко обнимают ее тело. Будто подсознательно я боялся, что она сбежит ночью, поэтому позаботился о том, чтобы не отпустить ее. Как можно осторожнее отстраняюсь от ее тела. Хочу дать ей возможность еще немного поспать, чтобы у меня было время позаботиться о нескольких делах прежде, чем она проснется.

Придя на кухню, я открываю холодильник и вижу, что Купидон позаботился о содержимом. Достаю все, что нужно, чтобы приготовить простой завтрак из бекона и яиц, и приступаю к готовке. Пока яичница шипит на сковороде, я иду в другую комнату, проверяя, что все готово, и возвращаюсь, чтобы включить кофейник. Закончив, я подготавливаю все так, как ей нравится, и сервирую стол.

Вернувшись в спальню, я вижу Мэнди, сидящую на постели и прижимающую к груди простынь. Ее растерянный взгляд сменяется выражением облегчения, когда она видит меня. Подхожу к кровати и сажусь рядом с ней.

– Я думала, что это сон. Проснулась в этой кровати и не могла вспомнить, где я, а тебя не было.

Наклонившись, я целую ее сладкие губы, а затем заправляю волосы за уши.

– Пойдем позавтракаем, котенок.

Она краснеет и слегка кивает. Не знаю, почему некоторые вещи заставляют ее краснеть, а другие нет, но я, конечно, люблю, когда это происходит. Выдергиваю у нее из рук простыню и помогаю встать. Как только она твердо стоит на ногах, наклоняюсь и снимаю с нее стринги, оставляя полностью обнаженной. Когда встаю, она застенчиво смотрит на меня, но я просто беру ее за руку и веду в столовую.

Я накрыл стол с одной большой тарелкой еды и двумя чашками кофе. Пью свой только со сливками, но ей нравится настолько сладкий, что даже от одной мысли об этом у меня болят зубы. Когда мы подходим к столу, я сажусь и опускаю ее к себе на колени.

– Ты действительно собираешься кормить меня? Я взрослая женщина и вполне способна есть сама.

– Дело не в этом, котенок. Я хочу покормить тебя. – Не думаю, что она до конца понимает это, но у меня есть внутренняя потребность заботиться о ней. По своей природе я доминирующая личность, но с Мэнди я другой. Когда встречался с людьми раньше, я был самодовольным и не особо заботился о том, что происходит. С кем бы я ни проводил время, человек знал, что это ничего не значит. С Мэнди все совсем по-другому. Я слишком сильно забочусь обо всем, что касается ее.

Я настолько одержим ею, что задумался о том, чтобы спустя тридцать дней попытаться сделать наши отношения доминант/саба стилем жизни. Не уверен, насколько Мэнди готова принять эти правила. Хочу подождать и посмотреть, как пойдет этот контракт, а потом мы сможем решить. Мысль о том, что она оставит меня, мучительна. Это просто не вариант.

Перемещаю ее тело так, что теперь она сидит лицом ко мне, обхватив меня ногами. Раздвигаю бедра шире, открывая ее обнаженную киску, чтобы иметь к ней легкий доступ.

Как только размещаю Мэнди, как хочу, беру вилку и кормлю несколькими кусочками с тарелки. Я осторожно держу ее кофе, чтобы она могла сделать несколько глотков, а затем ставлю его на стол. Периодически тоже ем сам, но в основном хочу накормить мою сладкую и убедиться, что о ней позаботились.

Через некоторое время она расслабляется, и я вижу, что ей это нравится. Нежно целую ее шею и все больше ласкаю тело. Она дрожит от сексуального возбуждения, и мои мимолетные прикосновения во время завтрака заставляют ее тереться об меня, как котенка. Ее тело становится восприимчивым к моим ласкам, и она явно нуждается во мне. Зная, что она хочет, я медленно провожу рукой вниз по ее животу к киске, обхватывая ее.

– Тебе нужно кончить, котенок?

Чувствую ее кивок и улыбаюсь, зная, что у меня уже есть власть над ее телом. Я раздвигаю ее половые губки. Протягиваю другую руку ей между ног и начинаю потирать вокруг клитора. Она громко стонет, и я облизываю ее шею и плечо, чтобы усилить удовольствие.

Ее бедра раскачиваются вверх и вниз, ища правильное прикосновение, и я продолжаю чертить небольшие круги, направляя ее движения. Целую ее шею, кусаю, позволяя почувствовать давление моих зубов. Ее киска увлажняет мои пальцы своими соками. Я убираю руку и подношу пальцы ко рту, чтобы попробовать вкус.

Как только чувствую ее сладость, ощущаю дикую потребность. Снова опускаю руку и потираю пальцами ее киску. Когда отстраняюсь на этот раз, то подношу свои покрытые соками пальцы к ее рту.

– Вылижи начисто, Мэнди.

Прижимаю пальцы к ее губам, и после секундного колебания, она всасывает их в рот, облизывая меня. Мы одновременно стонем. Она стонет из-за эротического вкуса, а я схожу с ума, когда ее теплый, влажный рот сосет мои пальцы – так же, как, я знаю, она будет сосать мой член. Я настолько возбужден и так долго сдерживался, что, когда, наконец, кончу, вероятно, никогда не смогу снова использовать свой член.

Быстрее потираю ее клитор, но меня так возбуждает, как она сосет мои пальцы. Убираю их из ее рта и подношу руку к груди. Щипаю сосок, когда кусаю ее плечо. Совокупность ощущений отправляет ее через край, и она кончает в моих руках.

Мэнди громко кричит в своем освобождении, ее тело напрягается, а потом она начинает бороться с моей хваткой. Она так чертовски красива, когда теряется в оргазме. Она ничего не скрывает от меня, и это делает меня таким твердым, что это причиняет боль.

– Вот так, котенок. Отпусти все. – Я нежно продолжаю гладить ее клитор, пока она спускается с вершины.

Даю ей минуту расслабиться, а потом поднимаю и несу в спальню. Я всегда думал, что она похожа на маленького котенка. Всегда такая свирепая и очаровательная. Пока я несу ее в нашу кровать, она выглядит такой ленивой, и я чувствую, что улыбаюсь так, что больно щекам. Чего бы я только не отдал, чтобы залезть к ней в постель и заниматься любовью весь день, но еще не время. Она почти готова, но не полностью.

Подношу Мэнди к кровати и опускаю на нее, натягивая поверх одеяло.

– Ты можешь отдохнуть, пока я не уйду на работу, а потом тебе нужно будет встать. Примерно через час придет Купидон, чтобы провести с тобой день.

Она, должно быть, совершенно измотана, потому что просто сонно кивает и закрывает глаза. Я снова улыбаюсь, что, кажется, не могу перестать делать в последнее время, и наклоняюсь, целуя ее лоб. Когда отстраняюсь, она пытается схватить меня и притянуть обратно.

– Мне жаль, что я не могу остаться в постели, сладкий котенок, нужно сходить на пару встреч. Потом я буду полностью в твоем распоряжении.

Она издает какой-то звук, который, я думаю, должен означать «хорошо», а затем засыпает. Я некоторое время сижу, наблюдая, как она спит, а потом иду в ванную.

Мне нужен чертовски холодный душ, чтобы мой член успокоился.

Глава 7

Мэнди

Тихий звон вырывает меня из глубокого сна. Перевернувшись, я открываю один глаз и вижу телефон, который лежит на кровати рядом со мной. Подняв его, вижу уведомление о сообщении. Скольжу пальцем по экрану, чтобы увидеть сообщение от «Сэр».

Сэр: Проснись и пой, маленький котенок. Купидон ждет в гостиной. Оденься перед выходом из комнаты, и убедись, что собрала волосы. Скоро увидимся. Твой.

Прикусив губу, я смотрю на экран, размышляя, отвечать или нет. Прежде чем принимаю решение, приходит еще одно сообщение.

Сэр: Всегда отвечай на мои сообщения, или я накажу тебя.

Хм. Если он накажет меня, означает ли это, что он быстрее вернется? Хотя я все еще не уверена насчет Чарльза, но точно знаю: мне нравится, что он делает с моим телом. Просматривая смайлики, я нахожу кошку, показывающую язык, и отправляю его.

Просто смотрю на телефон, ожидая его ответа. Когда приходит сигнал, я чувствую, как мое сердце подпрыгивает в груди.

Сэр: Скоро ты будешь использовать язык. Вставай с кровати.

Я улыбаюсь и бросаю телефон рядом с собой. Подняв взгляд, смотрю на себя в зеркало над кроватью. Мое тело наполняется теплом, когда я вспоминаю, как вчера смотрела в зеркало. Чарльз был у меня между ног, доставляя величайшее удовольствие в моей жизни.

Он целовал мою киску, как до этого целовал губы тогда в баре. Будто изголодался по мне, будто не мог насытиться моим вкусом.

Раздвигаю ноги шире и провожу между ними рукой. Закрыв глаза, я думаю о прошлой ночи, о его языке между моими складочками, о том, как он засасывал клитор в рот. Моя мокрая киска сжимается, и я чувствую, как мгновенно возбуждаюсь.

Я поглаживаю себя быстрее, находясь прямо на краю. Вспоминаю голос Чарльза, когда он приказал: «скажи мое имя, котенок», и кончаю. Его имя слетает с моих губ, будто он действительно здесь и командует мной. Мой оргазм пульсирует во всем теле, и мне кажется, что он здесь, со мной. Я никогда не могла заставить себя кончить, и это не из-за отсутствия попыток, но, кажется, Чарльз открыл другую часть меня. Это пугает. Будто он разрушает мои стены, словно это всего лишь карточный домик.

Открыв глаза, я смотрю на себя. Выгляжу хорошо использованной. Никогда раньше не изучала себя, но, лежа на кровати Чарльза, я вижу себя такой, какая сейчас: голая, с размазанной вокруг рта помадой, распущенными волосами, с ошейником, украшающим шею и демонстрирующим его обладание мной… я выгляжу дикой и сексуальной. На фоне красных простыней, я не могу не думать, что прошлой ночью дьявол заставил меня поддаться ему. Моя невинность, возможно, еще не пострадала, но не думаю, что это долго останется неизменным.

Встав с кровати, я быстро принимаю душ и выполняю свою обычную рутину. Замечаю, что ванна заполнена, чтобы удовлетворить мои потребности. Я улыбаюсь, но затем мысль о том, что он делает это со всеми своими сабами, вызывает в моем животе спазм.

– Соберись, Мэнди, – говорю я своему отражению в зеркале. После вчерашней ночи я сказала себе, что с этим покончено. Не знаю, почему Чарльз купил меня, но я пошла на аукцион для себя. Мне понравилась прошлая ночь, и я хочу делать это снова и снова. Хочу провести следующие двадцать девять дней в дымке оргазма. Совершенно ясно, Чарльз открыл что-то внутри меня, что хочет выйти, и, что еще более важно, я тоже хочу этого.

Я сказала себе, что это приключение будет для меня. Что бы ни происходило между Чарльзом и братьями Кортес, это между ними. Возможно, он использует меня для чего-то, но почему я не могу использовать его? Хочу открыться для всех своих желаний и позволить моему изголодавшемуся по сексу телу освободиться. Прошлой ночью Чарльз заставил меня жаждать того, о чем я даже не подозревала. Интересно, сколько еще он сможет показать мне, пока я здесь.

После окончания контракта я могу уйти с пониманием того, кто я и чего хочу. Уже ясно, что мне нравится, когда он контролирует меня и говорит, что делать. Мысль о том, что мне не за что отвечать, не нужно следить за тем, чтобы люди следовали расписанию, для меня нова. У меня есть редкая возможность просто отпустить все это.

Стянув мокрые волосы в тугой пучок, я возвращаюсь в спальню. Нахожу свою сумку рядом с дверью. Достаю белое платье и надеваю его, стараясь как можно лучше застегнуть молнию на спине. Ничего не могу с собой поделать; я выбрала это платье, чтобы надеть туфли со вчерашнего вечера. Интересно, когда я должна их вернуть? Может, Саманта позволит мне купить их.

Застегнув ремешки, я оглядываю комнату в поисках сумочки. Когда не нахожу ее, я хватаю с кровати телефон, и меня охватывает разочарование, когда вижу, что у меня нет новых сообщений.

Я: Ты знаешь, где моя сумочка?

Чарльз отвечает мгновенно.

Сэр: Она тебе не нужна.

Я: Половина моей жизни в этой сумочке.

Сэр: Это странно, потому я – вся твоя жизнь, и я почти уверен, что половина меня не в твоей сумочке.

Не могу не закатить глаза, хотя в животе порхают бабочки, когда я читаю это.

Сэр: Не закатывай глаза, котенок. У тебя и так неприятности.

– Какого черта? – Он действительно так хорошо меня знает? Думаю, большую часть времени, что работала на него, я закатывала глаза. Это просто удачная догадка.

Я: Что я сделала? Кроме того, что была идеальным ангелом.

Сэр: Ты знаешь.

Не могу придумать ничего, что я сделала неправильно. Когда он ушел, на его лице была самая широкая улыбка. И я отвечала на его сообщения, как он и сказал.

Я: Я знаю, что сейчас ты боль в моей заднице.

Сэр: Я буду более чем счастлив показать тебе, что такое настоящая боль в заднице.

Что это значит? Лучше бы это не значило…

Я: Надеюсь, ты имеешь в виду порку, потому что ты не будешь вставлять эту гигантскую штуковину в мою задницу!

Сэр: Язык, котенок.

Гр-р. Пофиг. Выключив звук на телефоне, я выхожу из комнаты в поисках Купидона.

Когда подхожу к гостиной, вижу его, стоящего среди шести стеллажей с одеждой, каждый из которых на сантиметров тридцать выше него. Я не смогла бы его увидеть, если бы не мои каблуки. Купидон – невысокий, пухлый, лысый паренек, и сегодня он одет в белый костюм-тройку. Почти смешно, как наши наряды контрастируют с красным и черным, которые покрывают все здесь.

– Привет. – Я неловко машу рукой, на щеках появляются следы моего смущения. Я встречалась с Купидоном несколько раз: он приходил и разговаривал с Чарльзом, когда я здесь работала, и несколько раз ему приходилось задавать мне вопросы о чем-то в «Кортес», когда мы менялись местами.

Его лицо озаряет игривая улыбка, и я тоже улыбаюсь.

– Ты проснулась как раз вовремя! – Он отодвигает одну из стоек и подбегает ко мне, чтобы обнять, будто мы старые друзья. Я обнимаю его в ответ и хихикаю. Его воодушевление всегда кажется заразительным. Интересно, как такой счастливый, легкомысленный человек может работать на Чарльза. Они же как день и ночь.

– Прости, что заставила тебя ждать. Я, должно быть, измотана, раз так долго спала. Это на меня не похоже.

– Уверен, он измотал тебя.

Купидон поигрывает бровями, и я краснею от его слов. Он возится со стеллажами с одеждой, и меня поражает, что все знают, что я встречаюсь с мистером Таунсентом. Все, с кем я работала, несколько друзей, которых завела за месяц, что была здесь. Каждый.

Черт. Сплетни в казино распространяются, словно лесной пожар.

– Большинство из этого должно подойти тебе. Если нет, оставь на стойке, и я заберу обратно. Если тебе что-то не понравится, тоже оставь это, но мой вкус безупречен, поэтому, думаю, такого не случится. – Он говорит с такой уверенностью, что я ему верю.

– Хм. Ты хочешь, чтобы я примерила все сейчас? – От самой мысли об этом я чувствую усталость.

– Нет, у нас запланированы спа-процедуры. Я оставлю все здесь, чтобы ты могла посмотреть вещи, когда захочешь. – Подойдя к большой белой коробке на диване, он добавляет: – Это тоже твое. Я понятия не имею, что здесь, и сказали, что мне не разрешено ее открывать. – Он указывает на нее и смотрит на меня – молчаливое сообщение понятно. Купидон хочет, чтобы я открыла, и он смог узнать, что внутри.

Подхожу к коробке и поднимаю крышку, открывая белье. Похоже, тут есть все цвета.

– Хорошие вещи, – говорит Купидон рядом со мной, и я опускаю крышку, мое лицо становится багровым.

Не знаю, зачем Чарльз купил его. Во-первых, мне нельзя носить трусики, а во-вторых, верх моих платьев обычно достаточно узкий, поэтому я не ношу лифчик. У большинства из них вшитый бюстгальтер, и у меня не такая уж большая грудь.

– Включи телефон, пока у мистера Таунсента не случился сердечный приступ.

Я смотрю на Купидона и вижу, что он печатает на телефоне. Думаю, понимаю, на чьей он стороне.

– Он включен, – говорю я самодовольно, потому что это так.

– Включи звук, – отвечает он, не глядя на меня.

Проведя пальцем по боковой стороне телефона, я снова включаю звонок, но не утруждаюсь проверить его.

– Ну же. Он ворвется сюда через две минуты, если ты не ответишь. – Купидон на мгновение замолкает, и, судя по его реакции, он, должно быть, увидел что-то в моих глазах. – Или ты этого хочешь?

Так будет здесь со всеми, после того, как они узнают обо мне и Чарльзе? Я мысленно стону.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду. – Стараюсь скрыть это, глядя на телефон и видя четыре сообщения и два пропущенных вызова, все от него. Я должна изменить его имя на «Боль в заднице», но он, вероятно, даст мне почувствовать реальную боль в заднице, если сделаю это, поэтому решаю не делать.

Сэр: Я не хотел, чтобы ты переставала писать мне, я имел в виду следить за ругательствами, котенок.

Сэр: Котенок?

Сэр: Если ты не ответишь мне, я приду.

Сэр: Тебе не понравится, когда я доберусь туда.

Это должно меня разозлить, как туго он держит меня на поводке, но по какой-то причине я улыбаюсь, глядя в телефон.

– Странно. Когда на меня кричит мистер Таунсент, я не улыбаюсь.

Прячу улыбку так быстро, как только могу, прикусывая щеку изнутри. Когда смотрю на Купидона, он широко улыбается, отчего я только хихикаю. О. Мой. Бог. Я как какая-то школьница, влюбленная в парня, который всегда цепляется к ней на переменах.

Я: Разве у тебя нет встреч, на которых ты должен быть?

Сэр: Я сейчас на одной из них.

Я: Ну, разве ты не должен быть внимательным и не беспокоиться о каждом моем движении?

Сэр: Я всегда буду беспокоиться о каждом твоем движении.