Текст книги "Купи меня. Книга 2 (ЛП)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4

Чарльз

– Я не могу видеть ее такой. Кажется, меня сейчас стошнит.

– Ты же знаешь, что Стелла отрежет нам члены за то, что мы видели Мэнди голой, да?

Сейчас я чувствую себя очень далеко от этого места, голоса братьев звучат как будто на расстоянии. Я на отдаленной планете – гигантском шаре ярости – и я Бог своего мира. Я настолько чертовски зол сейчас, что хочу сорвать кожу со своего тела. Как она может быть голой на сцене перед всеми? Как все эти похотливые ублюдки могут видеть мою великолепную женщину в таком виде?

Она в костюме ангела, и, черт возьми, выглядит соответствующе. Ангел для моего дьявола. Умно, Саманта, умно. Если бы не был так зол, я бы посмеялся над контрастом наших костюмов.

Ее крылья большие и покрыты длинными белыми перьями, которые мерцают на свету. Волосы взъерошены, будто ее только что трахнули за кулисами. Откинув назад волосы, она обнажает свою идеальную грудь и твердые розовые соски. Я скольжу взглядом по ее аккуратному животику и узким бедрам к крошечному участку нижнего белья, едва прикрывающему ее киску. Белые стринги слишком узкие и впиваются в половые губки, заставляя их выделяться с обеих сторон. Мой рот наполняется слюной, когда я думаю о том, как облизываю ее. Мне приходится сглотнуть, чтобы слюна не потекла по подбородку.

Ее ноги чертовски длинные и заканчиваются убийственными белыми туфлями на каблуках, и ремешками, обвязанными вокруг ее лодыжек. Она выглядит как нечто среднее между гладиатором и ангелом Victoria’s Secret. (Примеч. Одна из наиболее известных в мире компаний по продаже женского белья). Мой член настолько твердый, что чувствую, как натягиваются швы на моих брюках, едва способные сдержать его. У него больше нет места, поэтому я поправляю его, позволяя твердому весу спускаться по моему бедру. Потираю его, глядя на нее, вверх и вниз, дразня себя тем, что передо мной.

Осматривая каждый сантиметр девушки, я забываю свой гнев и упиваюсь ее сексуальным магнетизмом. Мэнди притягивает меня к себе, как никогда. Я чувствую, что в любой момент неосознанно встану и пойду к ней. Она как сирена, заманивает меня на смерть, заставляя упасть к ее ногам. Чувствую, как злобно улыбаюсь, слишком готовый сорваться с места и подойти.

Она расправляет плечи, облизывает губы, и я нежно потираю свой член, думая о том, что собираюсь сделать с этим ртом. Провожу ладонью вниз по внутренней стороне бедра, чувствую через брюки тепло. Горю ради нее и не знаю, сколько еще смогу ждать.

Сделав шаг, Мэнди расставляет ноги, показывая мне то, что я хочу, чего жажду. Она опускает руки на бедра, и я все еще медленно поглаживаю себя, наслаждаясь шоу. Когда она открывает рот, чтобы говорить, я возвращаюсь к реальности и осознаю, что происходит вокруг.

– Ладно, мальчики, я ищу немного больше, чем это. Другие участники торгов?

Я выпрямляюсь в кресле и ударяю ладонью по столу, отчего стаканы дребезжат.

– Два миллиона! – Мне все равно, что я просто торгуюсь с самим собой. Если Мэнди хочет больше, она это получит. Она поедет домой со мной. Несмотря ни на что.

– Э-э, два миллиона от того же участника торгов, – говорит ведущий.

Она даже не смотрит на меня, когда покачивает бедрами, а затем поворачивается, чтобы показать толпе свою задницу. Мужчины позади меня начинают улюлюкать, и мне приходится закрыть глаза, чтобы не дышать огнем и не сжечь это чертово место дотла.

– Ну же, джентльмены, не отпускайте меня так легко. Я эксперт по йоге, – бросает она через плечо, когда наклоняется и расставляет ноги дальше друг от друга.

– Три миллиона, – ухмыляюсь я, все еще будучи единственным, кто торгуется.

– Итак, да, все тот же парень. Три миллиона. – Ведущий кажется смущенным, но просто принимает эту ставку.

После пьяной ночи Мэнди в баре моего казино, я смотрел на мониторы, как она пошла в свою комнату и затем отключилась. Я лег спать, думая, что у нее похмелье, и она будет отсыпаться, когда я проснусь. Когда я встал и проверил, ее уже не было. Вещей не было в номере, и никто не знал, куда она ушла. К тому времени, как я добрался до вестибюля, Купидон разговаривал со швейцарами и пытался отследить ее.

– Она ушла. Она уехала в четыре часа утра на седане. Швейцар не узнал водителя, и, когда проверили камеры наблюдения, мы увидели, что машина без опознавательных знаков. Мне очень жаль, Чарльз. Она все с собой забрала, и мы не можем ее найти.

– Блядь! – кричу я, ударяя стену рядом со мной. Когда убираю кулак, вижу, какой ущерб нанес как стене, так и своей руке, но ничего не чувствую. Я совершенно онемел. Она ушла от меня. – Ты найдешь ее, Купидон. Сейчас. И исправь стену.

Когда иду к лифту, чувствую, как вибрирует телефон. Я достаю его из кармана и вижу номер, который не узнаю. Думая, что это может быть Мэнди, я в панике отвечаю.

– Мэнди?

– Думаю, вам будет интересно узнать, что ваша бывшая сотрудница записалась на мой октябрьский «Аукцион любовниц».

– У меня нет времени на эту херню, Саманта.

– Вы не слушаете, мистер Таунсент. Мэнди попросилась принять участие в аукционе на следующей неделе.

Я совершенно неподвижен, услышав ее слова, думая обо всем, что означает эта фраза. Мой мозг недостаточно быстр, чтобы воспринимать ее слова и боль, которую они причиняют. Что она натворила? Что я сделал?

Саманта прочищает горло, возвращая меня в настоящее.

– Чего бы это ни стоило. Я хочу ее. Я выкуплю аукцион.

– Я так и думала, что вы это скажете. Вы же знаете, я всегда готова помочь другу. За определенную цену, конечно.

– Конечно. Назови ее. Мне плевать. Я должен обладать ею. Только мои ставки, мне нужна гарантия.

– Я составлю цифры и пришлю детали. Попрошу других джентльменов, присутствующих на аукционе, не участвовать в торгах.

– Решено!

– Всегда приятно работать с вами, мистер Таунсент.

Прежде чем она успевает повесить трубку, я останавливаю ее.

– Саманта, где она?

– Ох, Чарльз, тебе стоит знать, что у каждой девушки должны быть свои секреты.

Звонок обрывается, и я остаюсь стоять с телефоном в руке и без возможности найти ее. Одна неделя, и она будет моей.

Это было сущим адом – ждать до сих пор, чтобы обладать ею. И видеть ее такой, выставленной на всеобщее обозрение, разрывает меня на куски. Мэнди поворачивается и смотрит на меня суровым взглядом. Еще не готовая уступить, она расхаживает вдоль края сцены, широко разведя руки.

– Господа, господа, давайте будем разумными. Вы позволите ему оставить меня только для себя? Я готова провести следующие тридцать дней на коленях, благодаря вас за то, что потратили на меня свои кровно заработанные доллары.

Последнее предложение приводит меня в ярость, которую я никогда раньше не чувствовал. Я встаю так быстро, что мое кресло падает.

– Пять миллионов. Завершай аукцион. Сейчас же! – Я стучу кулаком по столу, и напитки падают на пол. Я единственный, для кого она когда-либо встанет на колени. Мысль о том, что она у чьих-то еще ног, чуть не доводит меня до крайности.

– Один, два, продано! – Ведущий стучит молотком, занавес закрывается, и Мэнди оказывается за ним.

– Теперь мы можем посмотреть?

Я смотрю вокруг и вижу, что Аарон и Джастин руками прикрывают глаза. Они выглядят нелепо, но если на два человека меньше увидят Мэнди голой, я только «за».

– Она ушла.

От моих слов Аарон вздыхает с облегчением.

– Слава Богу. Мы должны позвонить Лепесточку и рассказать, что случилось до того, как она узнает и заколет нас до смерти.

Я вижу, как Джастин достает свой телефон.

– Позволь это сделать мне. Ты просто все испортишь.

– Может быть, нам стоит пойти домой и сказать ей, пока будем ее трахать, чтобы она не рассердилась? Боже, это не было похоже на аукцион Лепесточка. Почему Мэнди была голая? Гадость.

Джастин ухмыляется мне.

– Эй, по крайней мере, он должен был заплатить за то, что мы сделали. Это грабеж – пять миллионов с каждого за Стеллу.

Пока Аарон и Джастин спорят, я осматриваю комнату и вижу дверь, через которую мне надо пройти, чтобы забрать Мэнди. Начинаю уходить, но чувствую хватку на своей руке. Поворачиваюсь и вижу братьев, которые стоят и смотрят на меня.

– Не делай ей больно.

Моя первая реакция – сказать им, чтобы они отвалили, но понимаю, что она для них член семьи, поэтому стараюсь сделать это как можно вежливее.

– Я никогда не сделал бы ей больно. Никогда.

Аарон отпускает мою руку, и я иду к двери. Когда подхожу к охраннику, он проверяет мой пропуск и говорит в гарнитуру, трижды проверяя, что я могу войти.

– Ваша любовница в пятнадцатой комнате, сэр.

Пройдя мимо охранника, я иду по длинному коридору с ярко-красными дверьми. Пятнадцатая комната находится в самом конце. Я открываю дверь и вхожу.

Комната простая, в бирюзовых и кремовых тонах. Думаю, это чтобы успокоить тревогу, но для меня в настоящим момент это кажется невозможным. Скрытая дверь в дальней стене тихо открывается, и входит мой ангел. Я сразу же вижу, что цвета комнаты не делают ничего, чтобы успокоить ее, пока она идет ко мне. «Идет» – это неправильное слово. Она в ярости топает по комнате.

– Ты! – Она обвинительно указывает на меня, а затем тыкает в грудь. Мэнди сняла свои крылья и надела белый халатик. Я чувствую небольшое облегчение от того, что она больше не обнажена для всех, кто может увидеть.

– Благодарю вас за щедрое предложение, мистер Таунсент. – Именно тогда я замечаю за Мэнди Саманту, в ее руке контракт. – Давайте уладим последние бумажные моменты, и вы оба сможете покинуть эту комнату.

Она делает паузу, бросая на Мэнди суровый взгляд, и я вижу, как что-то мелькает между ними. Мэнди качает головой, и Саманта кивает, снова глядя на меня.

– Очень хорошо, мистер Таунсент. Ваша подпись, пожалуйста.

Я беру ручку и подписываю соглашение для банковского перевода.

– Согласно контракта, половина суммы будет переведена Мэнди сейчас, а остальная часть средств будет внесена в момент окончания.

Как только заканчиваю подписывать все страницы, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Мэнди. Я не сказал ни слова с тех пор, как вошел в комнату, и мне кажется, что если сделаю это сейчас, то могу начать извергать огонь. Вместо этого я протягиваю руку и жду, когда она примет ее.

Она смотрит на мою руку, а затем оглядывается на Саманту. Через мгновение Саманта протягивает ей небольшой чемодан. Мэнди кивает, забирая его. Затем поворачивается ко мне и вкладывает свою дрожащую руку в мою.

Я вывожу ее из комнаты, и мы идем по коридору. Я держу ее за руку, заводя за себя и защищая от взглядов. Я вынес бы ее отсюда, но эти мужчины уже видели сегодня ее задницу.

Как только мы оказываемся на улице, я вижу, что мой водитель ожидает и держит дверь автомобиля открытой. Помогаю ей сесть на заднее сидение, а затем забираюсь следом и захлопываю дверь.

Едва машина трогается, как Мэнди поворачивается и начинает обвинять меня.

– Ты подставил меня.

– Да.

Она замолкает и переводит дух, несколько шокированная, что я признал это.

– Ты даже не жалеешь, не так ли?

– Нет.

– Тебя не волнует, что я не хочу тебя?

– Нет.

Меня волнует, что она не хочет меня, но я не признаю это. Сделаю все возможное, чтобы она желала меня.

Мэнди смотрит на меня, будто решает что-то, а потом фальшиво улыбается, как делала это с проблемными гостями в казино. Я видел это много раз.

– Отлично. Ты купил меня. Думаю, ты можешь взять меня.

Она поднимается с сиденья и опускается передо мной на колени. Я так шокирован ее движением, что не пытаюсь остановить. Когда руками она касается моей талии, я хватаю ее запястья обеими руками. Ничего не говорю. Просто держу их, чувствуя ее устойчивый пульс.

Через мгновение она смотрит на меня сквозь ресницы.

Мэнди стоит передо мной на коленях именно в том положении, как я всегда ее представлял. Позволяю силе, которую ощущаю, течь из моих рук к ее нежной плоти. Через мгновение чувствую, как у нее учащается пульс, и вижу, как медленно расширяются зрачки. Она показывает мне то, что я всегда знал есть внутри нее – подчинение.

Наклонившись ближе, вижу, как она опускает взгляд в пол. Отпускаю одно из ее запястий, обхватываю пальцами ее подбородок и приподнимаю голову, пока она не встречается со мной взглядом.

– Я буду иметь тебя так, как захочу. Я заплатил за это, и ты дашь мне это.

Она смотрит налево, пытаясь разорвать зрительный контакт и сломать мой контроль, но я слегка сжимаю ее подбородок, пока она снова не начинает смотреть на меня.

– Всегда смотри на меня, котенок. Всегда.

Через мгновение она кивает, но этого недостаточно.

– Скажи это.

– Да, мистер Таунсент.

Меня раздражает, что она не назвала меня Чарльзом или не обратилась «сэр», но я отпускаю это. Не буду заставлять ее говорить то, что она не хочет. Обращение заслужено, но за все часы, проведенные с ней, я увидел потребность. Она обладает внешней дисциплиной и силой, которые делают совершенным ее внутреннюю покорность. Мэнди будет сражаться до конца, прежде чем признает это даже для самой себя, но она есть.

– Теперь сядь рядом со мной. Сиди с разведенными ногами, пока мы не приедем домой.

– Ты издеваешься надо мной?

Ее дерзкий рот доставит ей столько неприятностей, и мне понравится каждая секунда. Я наклоняюсь и прижимаю губы к ее уху. Я чувствую, как по ее спине бежит холодок, когда шепчу:

– Сейчас же.

Немного поколебавшись, она забирается на сиденье рядом со мной. Как только она это делает, я вижу колебания, но они длятся всего мгновение, прежде чем она делает то, что я сказал. Она раздвигает ноги и показывает немного своей киски. Но этого недостаточно.

– Шире.

Она смотрит в окно, отвернувшись от меня, но я вижу, как по ее шее и щекам распространяется румянец. Мне не нравится, когда она не сосредоточена на мне, особенно, когда я попросил ее сделать что-то. Мне нужно все ее внимание. Каждую секунду.

– Смотри на меня.

Мэнди медленно поворачивается и смотрит мне в глаза. Ее щеки покраснели, и я вижу, как на шее бьется пульс. Она возбуждена, и ненавидит это. Я не повторяю команду, и мы сидим, глядя друг другу в глаза, пока я жду, когда она раздвинет ноги. Она пытается прочитать что-то в моих глазах, и через мгновение, наконец, делает то, что я сказал: раздвигает ноги шире. Я смотрю вниз, теперь вижу ее киску полностью, и этот вид заставляет меня облизнуть губы.

– Хорошая девочка. – Когда я поднимаю взгляд, ее глаза метают молнии, но она не говорит ни слова. Приподнимаю бровь, бросая ей вызов, но она молчит. Уверен, ей есть что сказать, но я бы предпочел использовать ее рот для другого.

Осматриваю ее сверху вниз и вижу, что ее халат распахнулся, открыв мне часть совершенного тела. Он завязан на талии, поэтому грудь не открыта, но соски твердые и выделяются сквозь ткань. Ее длинные ноги раздвинуты, и я вижу тоненькие стринги, обнажающие с обеих сторон губки киски. Белая ткань покрывает ее клитор, и я вижу, что крошечный материал влажный из-за ее возбуждения. Возможно, Мэнди не хочет признавать это, но она возбуждена из-за происходящего.

Опустив руку между ног, я, наблюдая за ее киской, медленно потираю свой член. Дразню себя, но мне все равно. Мне необходимо делать это. Когда я продолжаю потирать себя, замечаю, как ее бедра немного двигаются, и, посмотрев вверх, вижу, как она облизывает губы. Это маленькое непреднамеренное движение, я уверен, что она не осознает этого, и мне требуется все самообладание, чтобы не наброситься на нее прямо здесь, прямо сейчас. Я хочу насладиться нашим первым разом вместе, и хочу, чтобы все прошло по плану.

Когда я узнал, что она будет на аукционе, то позаботился, чтобы все было идеально. Не хочу, чтобы все планы разрушились из-за того, что не могу себя контролировать. Я так долго был одержим ею, и уже почти достиг цели. Осталось совсем немного.

Мы подъезжаем к казино «Змеиные глаза». Я первым выбираюсь из лимузина и протягиваю руку Мэнди, помогая ей выйти. Забираю сумку, которую ей дала Саманта. Мэнди только в халатике и туфлях. Она прикрыта, но мне не нравится, насколько она уязвима. Я иду с ней, как и прежде, держа ее руку у себя за спиной, позволяя ей следовать за мной и укрывая от взглядов. Быстро провожу нас через казино, не желая рисковать, чтобы кто-либо увидел ее в таком виде. Направляюсь к частному лифту, который ведет на этаж, на котором она останавливалась, когда работала со мной, но в этот раз, вместо того, чтобы идти к ее номеру, я отведу ее к себе.

Потянув ее в лифт, поворачиваюсь и вижу Купидона, наблюдающего за нами из холла. Он кивает, когда закрываются двери, давая мне знать, что обо всем позаботится. На верхний этаж мы поднимаемся молча, и все время я держу ее за руку. Как только мы останавливаемся, вывожу Мэнди из лифта и веду по небольшому коридору к моей двери.

Закрываю за нами дверь и запираю замок, ведя Мэнди через свой дом к главной спальне. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме как доставить туда, где хочу ее.

Открываю дверь и позволяю Мэнди войти. Моя спальня очень похожа на мой офис – везде черный и красный цвет. Густой черный шерстяной ковер достаточно мягкий, чтобы на нем спать. Стены драпированы кроваво-красной тканью, а стоящая в середине комнаты кровать с балдахином покрыта тем же материалом. И в каждом столбце кровати спрятаны удерживающие устройства и снаряжения. Над кроватью огромное зеркало в черной металлической раме. Единственный свет в комнате исходит от тусклой люстры, висящей над нами. Окна на дальней стене затемнены, скрывая свет шумного города.

Комната оформлена с мыслями о нас двоих. Когда я узнал, что она участвует в «Аукционе любовниц», я полностью отремонтировал эту комнату для нее. Я хочу, чтобы все было идеально, когда возьму ее в первый раз.

Мэнди подходит и встает перед кроватью, и я открываю сумку, что дала ей Саманта, доставая крылья ангела. Я попросил отдать костюм, в котором она была, и это была слишком идеальная картина: на мне костюм дьявола, мы в комнате, которая выглядит, как спальня сатаны. И я намерен испортить этого совершенного невинного ангела передо мной.

Медленно подхожу к ней, приближаясь как можно ближе, не касаясь ее.

– Сними халатик, котенок, – шепчу я ей в шею.

Практически вижу, как по ее телу пробегает дрожь, и с небольшим колебанием она делает то, что я говорю. Я протягиваю крылья и помогаю надеть их, а затем делаю шаг назад.

– Повернись.

И когда она это делает, чувствую, как на моем лице появляется зловещая улыбка, пока я стою и смотрю на свой приз.

Глава 5

Мэнди

Я чертовски зла, но хуже всего то, что при этом возбуждена сильнее, чем когда-либо в жизни. Я хотела врезать ему по лицу, как только мы сели в лимузин. Затем подумала, что должна дать ему то, что он хочет, пока он не приказал мне сделать это. Я хотела опередить его и сделать это на своих условиях. Я смутилась, когда он остановил мою попытку сделать минет, вся эта неопределенность смущает меня. Может, он купил меня не для секса. Может, он не хотел, чтобы я была такой. Я подумала, что, может быть, это все из-за моих братьев. Но потом он начал раздавать приказы, и меня охватило совершенно другое чувство.

Его тон отличался от обычного. Когда работала на него, я слышала, как он кратко отдавал приказы людям. Каждая команда пронзала мое тело, и по венам бежали электрические разряды. Я не хотела делать того, что он сказал, но мое тело предало меня. Может быть, это потому, что теперь я принадлежу ему. На этот раз он владеет моим телом, и если хочет использовать его, то может сделать это. Интересно, чувствовала бы я себя так, если бы меня купил кто-то другой? Идея принадлежать, кажется, заводит меня еще больше. Не знаю, почему я никогда не думала об этом до того, как вышла на сцену, но теперь не могу думать ни о чем другом, кроме этого.

Его взгляд блуждает по моему телу, и мои соски твердеют. Его взгляд голодный, и я вдруг ощущаю, будто за мной следят. Моя реакция на него тревожит, потому что не могу это контролировать. Должно быть, мое тело слишком долго голодало от сексуального влечения, и теперь это сводит с ума. Не помогает и то, что никто никогда не смотрел на меня так, как он. Его реакция повышает мою самооценку.

Борюсь с желанием прикрыться руками, зная, что он просто заставит меня убрать их. Он дал мне приказ, которому я немедленно последовала, а потом удивляюсь, почему это меня возбуждает. Быстро выполняю его команды, и это доставляет мне неудобство. Я всегда чувствовала влечение к Чарльзу, но теперь кажется, что мое тело умирает от желания стать ближе к нему. Это полная противоположность тому, что я делала, когда работала на него.

Опустив взгляд, я пытаюсь остановить чувства, проносящиеся сквозь мое тело. Как и весь интерьер в казино, красный и черный цвета преобладают в комнате. Теперь я понимаю, что это его дом, он был рядом со мной, когда я останавливалась здесь. Мы всегда приходили и уходили в одно и то же время, но я никогда не была у него дома. Интерьер его спальни успокаивает меня, а не пугает.

Я внимательнее изучаю кровать с балдахином и замечаю черные манжеты, свисающие с каждого столба. Это что, его сексодром или что-то типа того? Может, поэтому я никогда не видела его с женщиной. Он, должно быть, приводил их сюда для того, что он там делает, но я никогда раньше не видела, чтобы кто-то уходил отсюда. Интересно, он тоже любил их наряжать? Посмотрев вверх, я вижу зеркало над кроватью и закатываю глаза. Думаю, ему нравится смотреть, как он трахается. Позволяю мысли ускользнуть и пытаюсь сосредоточиться.

Снова надев крылья, я чувствую себя невинным ангелом, который оказался в логове дьявола. Его единственная миссия – развратить меня и привести вместе с собой на темную сторону. Может быть, это его причуда. Я ненавижу, что мое тело согревает мысль обо всех грязных вещах, которые он хочется сделать, чтобы развратить меня.

– Мистер Таунсент, вы не можете быть настолько плохи в постели, что должны приковывать женщин, чтобы заставить их остаться, – подкалываю его, потому что мне нужно вернуться в равные условия. В прошлом, если я наносила несколько ударов, он уносился из офиса. Может быть, я смогу заставить его умчаться и из этого любовного гнездышка.

– С тобой я не уверен. Кажется, ты легко от меня ускользнула. Я должен убедиться, что моя собственность останется там, где ей и место.

– Собственность? – повторяю я с отвращением, надеясь, что, возможно, это заставит меня ненавидеть саму идею быть его собственностью. Чарльз только усмехается, будто это мило, что у меня проблема с тем, чтобы принадлежать кому-то. – Я никогда не «ускользала», – говорю я, подчеркивая слово, чтобы указать на его смехотворность. – Я отработала тридцать дней и ушла. Это все из-за этого? Думаешь, я сократила себе день?

Я, правда, думала, что он будет благодарен, когда я уйду. Ночь в баре перед моим отъездом была странной. Я надеялась, что мой пьяный мозг просто выдумал это, но звонок от Тиффани все подтвердил. Так же, как и фото, которое попало на пятую страницу The Las Vegas Tribune. (Примеч. Еженедельная газета, которая выходит по средам).

Он всегда был краток со мной, когда мы были вместе. Большую часть времени контролировал каждый мой шаг, пока я работала. Это было абсурдно, потому что он давал мне проекты, которые сделает и восьмиклассник.

– Я еще не закончил с тобой.

– Ты еще со мной не закончил?

– Я так и сказал. – Он лениво начинает двигаться и медленно обходит вокруг места, где я стою. Похоже, проверяет, за что заплатил.

– Я могу разорвать контракт любовницы и уйти. Могу вернуть деньги. Тогда тебе придется меня отпустить.

Что-то искрится в его глазах от моих слов – что-то близкое к гневу. Я хочу знать, почему он настаивает на этом и тащит меня сюда. Это из-за той ночи в казино? Я сказала ему «нет» и выставила дураком? Мужчины и их эго могут быть настоящими засранцами. Я встречала много таких мужчин, работающих в казино. Такие мужчины не любят, когда женщины сбивают с них спесь. Но по какой-то причине я не думаю, что Чарльз из тех людей, которым важно, что думают другие. У него нет эго. Он просто тот, кто он есть, согласны вы с этим или нет. Если дело не в его гордыне, это значит, что все это может иметь какое-то отношение к моим братьям, и эта проблема может заставить меня остаться. Если я не получу хоть какую-то информацию от Чарльза, придется спросить моих братьев, что у него есть на них.

– Но ты не сделаешь этого. Нет, ты никогда не отступишься от своего слова. – Жутко, насколько хорошо он меня знает. Я сказала, что нарушу контракт, только для того, чтобы получить от него информацию. Я хочу узнать его конечную цель, потому что начинаю думать, что в Чарльзе Таунсенте я легко могу утонуть.

– Отлично, ты выиграл. Делай со мной, что хочешь. Мне пристегнуть себя или это сделаешь ты? – Я придаю своему голосу как можно больше равнодушия, пока подхожу к кровати, стараясь не касаться его.

– Мэнди, достаточно скоро я буду удерживать тебя в этих ремнях, но сначала мы должны пройтись по правилам твоего контракта любовницы.

– Я несколько раз читала контракт. Знаю все правила. Я должна держать рот на замке, ноги широко разведенными, и никогда не задавать вопросы о твоей жизни вне проведенного вместе времени. – Я поворачиваюсь к нему лицом, пытаясь притвориться, что правила меня нисколько не беспокоят.

– Да, это стандартные правила для всех контрактов, но каждому покупателю разрешено добавлять свои пункты. Разве ты не видела их в контракте?

Видела, просто забыла. Это застает меня врасплох, и я замираю.

– Да, извини. Мне говорили что-то о том, что покупателю разрешено добавлять свои правила, если они одобрены аукционным домом. – Я с трудом сглатываю, когда заканчиваю. Не знаю, почему от этого мое сердце бьется чаще, но это так.

Вытащив бумагу из внутреннего кармана пиджака, Чарльз проходит в угол комнаты, усаживается в кресло и лениво откидывается на спинку. Я ожидаю, что он начнет перечислять правила, но он просто похлопывает себя по ноге, сигнализируя мне сесть на него.

Я закатываю глаза, но делаю, как мне велено. Подхожу к нему, мои ноги утопают в пышном ковре, и сажусь, убедившись, что с силой плюхаюсь на него в надежде доставить его ноге немного боли. Может, я и не вешу много, но, возможно, моя костлявая задница оставит синяк. Он не показывает никаких признаков беспокойства. Просто обхватывает одной рукой мою талию, чтобы притянуть ближе, прижимая меня к своему твердому члену. Ощущая его напротив бедра, я судорожно вздыхаю.

Очевидно, он огромен во всем… что мне действительно нравится в нем. Когда рядом с ним, я чувствую себя женственной. С его ростом он всегда возвышается надо мной, даже когда я на самых высоких каблуках. Мало того, он весит, вероятно, вдвое больше меня. Не многие мужчины заставляют меня чувствовать себя маленькой и нежной, но у Чарльза это получается.

Он наклоняется, обхватывает мочку моего уха губами, прижимается ко мне носом, и я блаженно закрываю глаза. Это нежный, мягкий контакт, но вскоре он кусает меня, и я открываю глаза.

– Ты полностью принадлежишь мне. – Он доказывает свою точку зрения, используя свободную руку, чтобы обхватить мою едва прикрытую киску. – Когда ты ведешь себя как ребенок, мне не нужно выходить из комнаты, чтобы начать себя контролировать. Нет, теперь я могу нагнуть тебя над ближайшей поверхностью и трахать, пока ты не извинишься, и пока не начнешь умолять меня позволить тебе кончить. Я заставлю тебя пообещать, что ты будешь хорошей девочкой, или я буду продолжать наказывать тебя.

Я стону, прижимаясь к его руке.

– Тебе нравится это, котенок? Потому что я буду трахать тебя на каждой поверхности этого проклятого казино, пока ты не закричишь.

Я настолько потерялась в его словах и этих ощущениях, что могу только умолять.

– Пожалуйста.

Как он продолжает делать это со мной? В одну секунду я хочу ударить его, а в следующую – хочу, чтобы он выполнил свою угрозу. Это объясняется тем, что я сексуально не удовлетворена. Мое тело готово кончить, и мне все равно, что разум, похоже, не может справиться с этим.

– Уже умоляешь. Я знал, что так будет. Знал, что ты такая. – Прежде чем я могу спросить, что он имеет в виду, Чарльз убирает руку у меня между ног. Я прикусываю губу, чтобы не запротестовать, и смотрю, как он поднимает бумагу, которую опустил на сидение рядом с собой. Притянув немного ближе, он сжимает руку вокруг меня, а затем начинает читать:

– Во-первых, ты всегда будешь носить с собой телефон, который я тебе предоставлю. Каждый раз, когда я буду писать или звонить, ты будешь немедленно отвечать.

Звучит не так уж и плохо. У меня всегда телефон буквально приклеен к руке.

– Во-вторых, ты всегда будешь носить юбки или платья без нижнего белья. Я не хочу ничего между мной и тем, что мое.

Просто киваю головой в знак согласия. Я и так всегда ношу юбки – это лучший способ показать каблуки, но я никогда не ходила без нижнего белья. Думаю, я должна быть благодарна, что мы живем в теплом месте.

– В-третьих, вся еда будет съедена вместе и от моей руки.

– В смысле, тобой приготовленная? – спрашиваю я, удивляясь его странной формулировке.

– Нет, котенок, ты будешь сидеть у меня на коленях, а я буду тебя кормить.

Я начинаю думать, что мне не понравятся некоторые правила контракта.

– В-четвертых, куда иду я, туда и ты. – А вот и оно. Мне не нужно будет задаваться вопросом, чем он занимается. Я узнаю, если появится другая женщина, хотя не думаю, что она будет. Никогда раньше не видела его ни с одной, хотя они всегда вешались на него. Но, честно говоря, я также не думала, что он выкинет подобное. – Если я не скажу тебе быть где-то еще, – заканчивает он.

– Итак, ты хочешь, чтобы я снова была твоим помощником, но на этот раз ты можешь трахнуть меня, когда я тебя раздражаю.

– Следи за языком, котенок.

Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза. Вместо этого просто смотрю в его темные глаза, и он улыбается. Меня поражает, что я никогда не видела, чтобы он улыбался так, и не могу не смотреть.

– Нет, ты не моя помощница, у меня есть для этого человек. Ты моя саба, и я хочу, чтобы ты была рядом, когда бы я ни захотел… читала мои письма, пока я ласкаю твою киску, тайком отсасывала мне, пока я на скучных совещаниях, или просто лежала голой на кушетке в моем офисе, чтобы у меня было что-то красивое, на что могу смотреть весь день.

Я слышала о парах доминант/саба раньше, но это, кажется, слегка чересчур, даже если мое тело находит это интригующим. Это Вегас, здесь происходит всякое. О сексе говорят открыто, и никакая тема не является табу. И по какой-то причине, первое, что вырывается у меня изо рта, это:

– Я должна буду носить ошейник?

Я не могу решить, хочу ли, чтобы он сказал «да» или «нет». Секунду он просто сидит и изучает мое лицо.