Текст книги "Спящая красавица (ЛП)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 3
Гвен

– Я не знаю, почему не могу остановиться, – я потираю своей рукой беременный животик Руби. – Тебя еще не бесит? – один из младенцев пинается, заставляя меня на секунду отдернуть руку, мои глаза широко раскрываются. Вау, они уже такие сильные. Интересно, как это будет ощущаться, когда щенки появятся в моем животе.

– М-м, – она просто пожимает плечами и возвращается к поеданию покрытого карамелью яблока. Я не думаю, что ее вообще может что-то беспокоить прямо сейчас, когда у нее полный рот еды. Учитывая, что она человек, и носит под сердцем троих малышей-оборотней, можно предположить, что это они являются причиной ее голода.

Ее пара, шериф Грей Ридж, Доминик, заправляет пряди рыжих волос ей за ушко, пока на них не подул ветер, и они не прилипли к карамельному беспорядку, который она устроила на своем лице. Его палец пробегает по ее подбородку, затем вниз, по шее и обводит след от укуса на ее плече. Взгляд, которым он смотрит на свою пару, полностью меня поражает. Внезапно я ощущаю тоску, которую пыталась игнорировать несколько месяцев. Некоторые люди прожили намного дольше, чем я, так и не встретив свою пару, но по какой-то причине это съедает меня изнутри. Мне всего двадцать один, и, наконец-то, я избавилась от гиперконтроля своего брата. Сейчас я не хочу, чтобы мне искали пару, сделаю это сама.

– Это что, запах пончиков? – спрашивает Руби, нарушая мой момент тоски.

– Клянусь, ты пахнешь куда приятнее, сладость, – Доминик хватает Руби, притягивая ее ближе и собственнически обнимает ее рукой. Я думала, что после их спаривания его замашки пещерного человека поутихнут, но, похоже, они также сильны, как и прежде. Каждый мужчина, проходящий мимо нас на улице в разгар ярмарки, держится на расстоянии восьми футов от Руби.

– Ну, хватит стоять на месте. Пончики! – отвечает она, после того как доедает свое карамельное яблоко. Рука Руби опускается на член Доминика с широкой улыбкой. Доминик не выдерживает, впивается в ее губы и облизывает карамель с уголков ее рта, прежде чем утаскивает ее куда-то.

– Разве это не считается непристойным поведением в общественном месте? – спрашивает Винни рядом со мной.

– Он же не станет арестовывать сам себя, – мы обе хихикаем, пробираясь дальше по улице. Трудно зайти далеко в таком городе, как Грей Ридж, не наткнувшись на кого-то из своих знакомых. Все всех знают, если вы, конечно, не турист, посещающий Национальный Лес. Похоже, городская ярмарка заставила их выйти на улицы, чтобы присоединиться к празднику.

– Он симпатяжка, – я киваю на парня, который примерно того же возраста, что и Винни, возможно, на несколько лет старше. Он стоит в нескольких шагах от нас, пока мы наблюдаем за уличными концертами. Он высокий и худощавый, с коротко подстриженными каштановыми волосами, но все кажутся большими на фоне Винни. – Почему бы тебе с ним не поболтать? – я подталкиваю ее, но знаю, что она этого не сделает. Я потратила несколько месяцев, пытаясь вытащить ее из своей скорлупы, но это не дало никаких результатов.

Винни оглядывается в то же время, когда глаза парня останавливаются на нас, и он принимает это как приглашение поговорить с нами. Он подходит прямо к Винни, и мне приходится закусить внутреннюю часть щеки, чтобы не улыбнуться. Она делает шаг назад, но я хватаю ее за руку, останавливая в дружеском жесте.

– Вы, леди, местные? – его протяжное произношение дает мне знать, что он не с этих мест, как и его человеческий запах.

Когда Винни не отвечает ему, хотя он и смотрит на нее, я решаю сделать это сама.

– Родились тут и выросли, – я снова толкаю Винни. – Винни уже несколько лет здесь живет.

– Винни. Мне нравится твое имя. Оно милое, – он подмигивает ей, но я чувствую, как она напрягается от его слов, и мой слух улавливает еле слышное бормотание «Милое». Ей не нравится это слово. Я думаю с ним что-то связано. Из нашего недавнего разговора, я думаю, она предпочитает больше «прелестное» или «красивое».

– Спасибо, – наконец-то отвечает она. Это, возможно, и не ее пара, но она сможет немного избавиться от своей застенчивости. Он явно ею заинтересован. Возможно, несколько поцелуев сделают Винни подкованной в этой области. Повысят уверенность, которой у нее вообще нет.

– Винни могла бы тебе показать здешние места. Рассказать, где тут продается самая лучшая еда, и убедить держаться подальше от старика Гиббса.

– Старик Гиббс?

– Ага, он плюется и любит бить туристов тростью, – подтверждаю я. Раньше я думала, что это грубо, но теперь это стало главной сенсацией города.

– Но он очень медленный, поэтому от него легко убежать, – наконец-то берет на себя инициативу Винни.

– Я уверен, что ты не дашь меня в обиду, – он протягивает свою руку, чтобы взять руку Винни, но из-за низкого рычания позади нас, парень подскакивает. Я поворачиваюсь и вижу своего брата, Стоуна, с выражением ярости на лице. Он наш альфа, и это не очень хорошо.

– В чем твоя проблема? – я смотрю на него, удивляясь, что укусило его за задницу. Когда я оглядываюсь назад, парня уже нет.

– Винни еще слишком маленькая, чтобы бродить со случайными парнями.

– Ей уже почти восемнадцать, – отвечаю я в ее защиту. – Тебе нужно немного охладить свое дерьмо. Ты и со мной так же обращался, но ты не сделаешь этого с Винни.

Винни делает шаг назад, вероятно, ей не нравится быть центром внимания и нашего разговора. Возможно и потому, что люди не часто решаются поговорить со Стоуном, но он мой брат, и я делаю это с тех пор, как научилась говорить. Иногда он может быть властным, и я даже не уверена, что это достаточно сильное слово, которым можно его описать.

– Она не такая, как мы, Гвен, – его слова еще больше меня злят, потому что я знаю, что они делают больно Винни, даже если бы я не услышала, как она вздыхает.

– И что, нахрен, это значит? – я позволяю рычанию проникнуть в мои слова.

Его взгляд переходит на нее, и черты его лица смягчаются. Он протягивает руку, чтобы коснуться ее щеки, но она отпрянула от его прикосновения. Это заставляет Стоуна сжать руку в кулак, прежде чем убрать ее, опустив вниз.

– Твои веснушки исчезли.

Я отвожу взгляд, чтобы посмотреть на Винни. Ее щеки краснеют, а веснушки, которые обычно покрывают их, действительно исчезли. Возможно, это из-за небольшого макияжа.

– Я серьезно, Стоун. Что за фигня? – я встаю перед ним, загораживая ему обзор на Винни. – Ты ведешь себя как альфа-заноза в заднице.

Он рычит на меня, привлекая к нам еще больше внимания. Если бы он не был моим братом, я бы, наверное, разозлилась. Желание склонить перед ним голову сильное, но стремление защитить члена своей стаи превосходит это. Кровь альфы тоже бежит в моих венах, и именно сейчас я ощущаю, насколько она сильная.

А затем Стоун просто берет и уходит.

Он громко стучит ногами по бетону, направляясь в одну из палаток продавца рядом с нами. Но затем что-то сбивает его, нападая сверху и повалив на землю. В мгновение Доминик разрывает палатку, закрывая Стоуна от какого-то неизвестного мужчины.

– Кси! Нет! – кричит Доминик на мужчину.

Стоун смотрит на этого мужчину, как будто знает его, а затем его глаза встречаются с моими. Я смотрю на Стоуна, но снова возвращаю взгляд к мужчине, который его сбил. Он стоит спиной ко мне, но я и отсюда могу сказать, насколько он огромен. Нет, «огромен» это не то слово, которым можно описать его. Он, вероятнее всего, оборотень, я еще не почувствовала его запах. Невозможно быть таким громадным и не быть одним из нас. В своей жизни я встречала много самцов, и ни один из них не был настолько громадным.

– Я не позволю ему забрать ее, – говорит Стоун, озираясь. Вероятно, он понимает, что мы находимся в центре города в разгар ярмарки, и все смотрят на нас. И многие из них люди. Все может выйти из-под контроля.

– Моя, – рычит мужчина, поворачиваясь, чтобы встретиться со мной взглядом. И это слово выбивает весь воздух из моих легких.

Пара. Это слово громко звучит в моих ушах, но я настолько поражена его внешностью, что просто стою на месте, а его до боли знакомые глаза смотрят в мои. Он выглядит одичавшим. Словно дикий зверь. Говорят, что самец никогда не причинит боль своей самке, но этот зверь не выглядит так, будто полностью контролирует своего волка. Человеческая часть ему больше не принадлежит.

– Он нестабилен. Я не позволю ему ее забрать. – говорит мой брат спокойным голосом. Наверное, пытаясь таким способом успокоить своего волка, чтобы тот не вырвался на свободу и не заставил туристов с воплями убегать прочь. – Сначала мне нужно его усыпить.

Громкий рык наполняет воздух, и проходит всего мгновение, когда я осознаю, что это исходит от меня. Гнев, который я никогда не ощущала до этого, охватил меня из-за того, что кто-то хочет усыпить мою пару. В этот момент я могла бы просто струсить, но мысль о том, что кто-то причинит моему любимому боль, заставляет меня начинать видоизменяться. Мне требуются все силы, чтобы сохранить человеческое обличье и не покинуть кожу.

– Давайте все просто успокоимся. Ксавьер, иди сюда, ко мне, – мягкий голос Руби проникает через пелену гнева, неся за собой еще одно чувство. Ревность.

– Мой, – лает моя волчица, заставляя Руби поднять руки. Кажется, я не могу себя контролировать.

– Мать вашу. Все вы, нахер, остановитесь, – кричит Доминик. Все замирают. Никто не двигается и не издает ни звука. – Пусть он ее забирает. Он не причин ей абсолютно никакого вреда.

– Нет, – строго говорит Стоун, его ответ окончателен.

– Я сражусь с тобой и выиграю, – мужчина пригибается, и я знаю, что это значит, поэтому мой страх усиливается. Он, наверное, чувствует его, потому что его глаза находят мои. – Тебе нечего бояться. Я докажу, что я сильная и хорошая пара. Вот увидишь.

– Не делай больно моему брату, – мне нужно его остановить, потому что я правда думаю, что он может выиграть бой против альфы, учитывая его размер и тот факт, что он буквально выпрыгивает из своей одежды.

– Я не хочу вредить твоей семье, если только они не станут тебя прятать. Лучше им знать, что я сильный. Они мне не соперники. Я всегда буду побеждать, – он так говорит это, что я хочу ему верить.

Я только могу представить, как сдерживает себя Стоун прямо сейчас, чтобы не перекинуться и не устроить бойню. Думаю, единственное, что его удерживает, – это важность защиты маленького секрета этого города. Но я также предполагаю, что мою пару это не сильно волнует. Он сделает все, что потребуется, чтобы получить меня, и он не уйдет без меня, независимо от того, что поставлено на карту.

– Мне придется встать между тобой и им.

Он рычит на мои слова, а затем так быстро перемещается, что я даже не думала, что в человеческой форме такое возможно. Я даже моргнуть не успеваю, как оказываюсь в его объятиях, перекинутой через плечо. Но, как только я оказываюсь в его сласти, он резко останавливается, падает на свои колени и снимает меня со своего плеча, прижимая к груди.

– Они не смогут забрать тебя у меня, – он потихоньку склоняется на бок, опуская меня на землю. – Моя красавица.

Я обхватываю его длинное бородатое лицо своими руками, когда его глаза начинают закатываться. Страх пронизывает мое тело, который я раньше никогда не чувствовала. – Кто-нибудь, помогите мне! С ним что-то не так! – я пытаюсь оттолкнуть его, но это чистая груда из мышц, которая мертвым грузом лежит на мне.

Через секунду его вес исчезает, и я вижу, что Стоун и Доминик стаскиваю его с меня.

– Что с ним? – спрашиваю я в панике, когда тянусь к нему.

– Я всадил ему транквилизатор.

Глава 4
Ксавьер

Я гуляю по лесу, и чем ближе я подбираюсь к городу, тем теплее становится в груди. Это странно, потому что это не похоже на чувство беспокойства, а это то, что я ожидал почувствовать. Я натягиваю рукава своей рубашки, пытаясь сделать их длиннее, чем они есть, но бросаю это дело, когда прохожу через поляну к задней части пекарни.

Я останавливаюсь там и вздыхаю, пытаясь расслабиться. Доминик был прав. Я закончил свой дом, и если я хочу двигаться вперед и найти свою пару, то мне нужно сделать следующий шаг. Я боюсь того, что будет дальше, но я знаю, что оставаться в лесу не даст никакого результата.

Запуская руки в волосы, я стараюсь расслабить свое лицо, чтобы выглядеть менее устрашающе. Я, наверное, должен был сбрить свою длинную бороду или подстричь волосы, но я стараюсь не думать об этом. Сейчас уже слишком поздно что-то делать. Прошло много времени с тех пор, как я заботился о своей внешности, поэтому мне все равно.

Выглядывая из-за угла, я вижу толпу людей перед пекарней и замираю. Прошло столько времени, как я был в скоплении стольких людей, и этот шум от них немного начинает раздражать. Мне нужна секунда, чтобы приспособиться, поэтому я стою там и пытаюсь успокоить нервы. Когда я начинаю злиться, то все время стараюсь сосредоточиться на том, как важно отыскать свою пару. Я знаю, что она где-то здесь, и я готов для этого. Меня долго не было, но за последние несколько месяцев меня пытались поменять, и я смогу это сделать. Я смогу стать самой лучшей парой.

Сделав еще один успокаивающий вдох, я чувствую, что тепло в груди стало заметно ощутимее. Легкий ветерок щекочет мое лицо, и, когда я вдыхаю, слабый след чего-то сладкого пронзает меня. Мои глаза тут же открываются, как только волк посылает одно единственное слово в мою голову.

Моя.

Я чувствую это в своем бьющемся сердце. Она здесь. Я закрываю глаза, а затем снова открываю их, всматриваясь в толпу. Я делаю еще один глубокий вдох, ощущая ветер, и вдыхаю запах. Она прямо тут, не более чем в нескольких ярдах от меня. Она стоит спиной ко мне, и это точно моя волчица. Ее длинные светлые волосы развиваются на ветру, а ее запах окутывает меня. Она та самая, моя единственная.

Я замечаю Стоуна напротив нее и на мгновение замираю. Его отец был альфой стаи, но мой волк ощущает, что Стоун сейчас стоит во главе, но я не уверен, как к этому отнестись. Прежде, чем я могу что-то еще обдумать, он делает шаг в сторону моей пары и рычит. Мои инстинкты срабатывают мгновенно, и единственное, что сейчас в моей голове – защитить свою волчицу любой ценой.

Удивительно, как я еще не перекинулся в волка. Вместо этого я бегу прямо за ним так быстро, как только могу. Я со всей силы тараню Стоуна, опускаю плечо и толкаю его в соседнюю палатку. Мой волк воет внутри меня, гордясь тем, что я защищаю свою девочку от самого крутого волка в этой стае.

Я запутался в палатке, но быстро освобождаюсь от нее, вскакиваю на ноги и занимаю боевую позицию. Я буду сражаться с альфой до смерти, если придется. Она по праву принадлежит мне, и я никому не позволю даже посмотреть на нее косо. Когда Стоун понимается на ноги, Доминик становится между нами.

– Кси! Нет! – Доминик поднимает руки вверх, и его глаза умоляют меня остановиться, но мой волк просто сходит с ума внутри меня. Он хочет вырваться, и я не знаю, как долго смогу его удерживать.

Я смотрю на Стоуна, и тогда он понимает, кто я. Что-то вроде сожаления вспыхивает в его взгляде, но я не могу сказать точно, прежде чем это исчезает, и его заменяет ярость. Он отводит от меня взгляд, но я не отрываю глаз от него. Я чувствую, что моя пара близко, и мне нужно устранить угрозу ради нее.

– Я не позволю ему ее забрать, – Стоун оглядывается вокруг, но мне пофиг, кто за этим наблюдает. Я разгромлю его могущество на глазах у стаи и остальных, кто здесь присутствует. Я уверен, что среди них есть и люди, но я не могу отвести взгляд. Связь пары контролирует меня, и я ослеплен ею.

– Моя!

Я оборачиваюсь, чтобы найти свою пару и убедиться, что она не боится. Когда наши глаза встречаются, я чувствую стук сердца в своих ушах. Я смотрю в дорогие невинные глаза моей возлюбленной. Глаза, которые преследовали меня во снах все эти годы. Глаза, в которые я хотел смотреть каждый чертов день. Глаза, которые я никогда не верил, что смогут стать моими. Это моя спящая красавица, и она моя пара.

– Он нестабилен. Я не позволю ему ее забрать, – слова Стоуна пробиваются сквозь туман в моей голове. – Для начала я его усыплю.

Я снова поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него и предупредить, что я с ним сделаю, если он попробует это сделать, но внезапно я слышу рык и поворачиваюсь вовремя, чтобы увидеть, кто является его источником – моя волчица. Мою грудь наполняет гордость, и я ощущаю кровь альфы в ее теле. Мой волк чувствует, что мы идеально подходим друг к другу, мы оба уважаем ее внутреннюю силу. Я наблюдаю, как ее волчица появляется в ее глазах, и мой волк отвечает ей. Он хочет спариться с ней, и он больше не собирается ждать.

– Давайте все просто успокоимся. Ксавьер, подойди сюда ко мне, – я слышу голос Руби, который зовет меня, и я забочусь о ней, как о близком друге, но это не то место, где она может вступить в бой. Тем более, когда она носит детенышей.

– Мой! – снова моя пара дает о себе знать, и мое сердце наполняется гордостью. Она смогла бы вести за собой свою стаю с той силой, которая спрятана внутри нее. Она моя истинная волчица.

– Мать вашу. Все вы, нахер, остановитесь, – кричит Доминик. Все замирают. Он смотрит на меня, и я вижу сострадание в его глазах. – Пусть он ее забирает. Он не причинит ей абсолютно никакого вреда.

У Доминика есть собственная пара, он понимает, какого это. Я бы не позволил ни единой волосинке упасть с головы моей пары. Моя жизнь теперь посвящена ей до последнего вздоха.

– Нет, – Стоун отвечает Доминику, но его глаза смотрят в мои, бросая вызов. И он принят.

– Я сражусь с тобой и выиграю, – у меня не возникнет никаких проблем разорвать его на куски, если он встанет между мной и моей парой. Я приседаю, готовясь, напасть на него. Я чувствую запах страха моей любимой, мое тело и волк уже настроены на бой. Я поворачиваюсь, чтобы встретиться с глазами моей пары и попытаться облегчить ее беспокойство. – Тебе нечего бояться. Я докажу, что я сильная и хорошая пара. Вот увидишь.

– Не делай больно моему брату, – ее слова нежны, и я вижу, как она беспокоится о своем брате. А так как он еще и альфа, она переживает за него вдвойне.

– Я не хочу вредить твоей семье, если только они не станут тебя прятать. Лучше им знать, что я сильный. Они мне не соперники. Я всегда буду побеждать, – я не хочу причинять кому-либо боль, но я никогда не позволю никому стоять на моем пути, когда дело доходит до нее.

– Мне придется встать между тобой и им.

Ее слова причиняют мне боль и заставляют меня рассердиться. Я не позволю ей оказаться между мной и чем-то еще. Я никогда не подвергну ее опасности. Теперь я вижу, что эта ситуация расстраивает ее, и мне нужно исправить это.

Выпустив громкое рычание, я подлетаю к ней и перебрасываю через плечо, готовясь убежать обратно в лес. Как только она оказывается в моих объятьях, боль в бедре пронзает меня, и я опускаюсь на колени, осторожно придерживая ее своими руками, чтобы она не упала. Боль настолько мучительна, и я ощущаю, как наркотик поражает все мое тело. Это замедляет меня и делает мои конечности тяжелыми.

– Они не смогут забрать тебя у меня, – во рту пересохло, но я смотрю ей в глаза, мне нужно сказать, как сильно я ее люблю. Я так долго ждал ее, но чувствую, как отключаюсь. – Моя красавица.

Она касается моего лица, и мой волк скулит, когда я теряю сознание.

Я знаю, что сплю, потому что это единственное, что всегда было со мной. Это воспоминание о том времени, когда я был моложе и наблюдал за ней.

На дворе ночь, а я у окна ее спальни, наблюдаю, как она спит. Несколько дней назад она начала открывать свое окно, и я не знаю, почему. Возможно, она знает, что я за ней наблюдаю, или просто потому, что ей нравится ночной воздух.

Глубоко вдохнув, я принимаю в себя ее сладостный аромат роз, и это успокаивает меня. Когда я нахожусь рядом с ней, это дает мне ощущение цельности.

Очень тихо я начинаю напевать колыбельную, надеясь, что смогу добраться до нее во сне. Она переворачивается ко мне лицом, и в лунном свете я вижу, что она все еще крепко спит. Одеяло сползло с ее ног, показывая мне, что на ней только трусики и большая футболка.

На секунду я перестаю напевать и просто смотрю на нее. Я чувствую тяжесть в груди, видя так много ее молодого тела. Я должен уйти, но я не могу заставить себя сделать это. Вместо этого я отворачиваюсь, не желая впитывать в себя ее невинность, наблюдая за ее обнаженным телом. Я смотрю на луну и снова начинаю колыбельную, надеясь успокоить ее во сне.

Мне уже пора уходить. Я должен уйти. Но я не могу. Вместо этого я наблюдаю за луной и пою ей, пока краду ее сладкий аромат для моего собственного эгоистичного комфорта. Я чувствую это слово, как и в любое другое время, когда сплю. И каждый раз я просыпаюсь с ее именем на моих губах.