Текст книги "Больной, вернитесь! (СИ)"
Автор книги: Алекса Григ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Глава 17
Роман Витальевич Ворожбин
– Р-р-роман, вам пора в палату! – прорычала девушка, недвусмысленно намекая, что мне надо уходить.
– Прости. Я больше не приду. Это было ошибкой! – попытался оправдаться я.
И да, сбежал, как последний трус, уступив красавице. Шёл в палату и думал: “С одной стороны, Настя ответила на мой поцелуй. Да что там, просто ошеломила меня своей реакцией. А вот с другой – прогнала. Что из этого следует? Да кто же их разберёт, этих женщин”.
Наверное, мне всё же стоило подарить ей медвежонка и уйти. Не поддаваться… себе? Ей? Как всё сложно. С Ольгой меня так не накрывало. Да и остальные интрижки, после неё – удобные девочки без каких-либо чувств с моей стороны. Здесь же всё совсем по-другому. Я вижу Настю и теряю способность соображать. Думать рационально уже не могу. Одни инстинкты… А с ними наломать дров, раз плюнуть.
Нет! Я уверен, мне жизненно необходимо брать свои чувства под контроль и переставать уже засматриваться на эту девчонку! Так будет лучше для всех. Я решил! А наше свидание в ординаторской… Мы оба сможем его забыть.
Вздохнул облегчённо. Да, так будет правильно.
А вот и спасительная прохлада палаты. Не так-то просто разгуливать по коридору, когда на одной ноге гипс, да ещё и твоё достоинство крайне несогласно с доводами разума. Брюки стояли колом… Хоть в туалет иди, успокаиваться. М-да, что-то силой мысли опустить гидравлику не удаётся…
Ночь прошла в эротических сновидениях с Настенькой в главной роли. Утром я проснулся не просто разбитым – раздавленным. Паховые связки болели так, будто я всю ночь провёл в шпагате. Да что там… в воздухе в нём завис между двух тумб и качался. Мой дружок стоял так, как будто мне пятнадцать лет. Поздравил девушку на свою… голову!
С трудом доковылял до душевой, привёл себя в порядок. Когда же вернулся, то был ошеломлён новостью о переводе меня в другую палату.
В этой больнице отделение называлось “общая хирургия”, а деление по её видам, а также по гендерному принципу, было уже непосредственно по палатам. Я официально лежал в “нейрохирургии”, переводили же меня в обычную. Это значило, что у меня менялся лечащий врач. С одной стороны, теперь меня будет “курировать” Николай Захарович. Престижно было попасть под крыло заведующего отделением. Так что официально жаловаться мне не на что. С другой стороны, кажется, подобный поворот событий – реакция на вчерашнее “происшествие”.
Допрыгался… Сам решил обрубить концы?! Ха! У Анастасии Алексеевны стоит поучиться… Профессионал до мозга костей. Даже отношения отрезает без жалости, как воспалённый аппендикс.
Ну что же, остаётся лишь подчиниться воле девушки и согласиться с её решением. Возможно, так действительно даже лучше. Теперь наши встречи сведены к минимуму. Почему же внутри такая обида? Почему взгляды соседа по палате так раздражают?
Вещи мне помогла перенести санитарка. Новое помещение на шесть коек, так что скучно мне здесь точно теперь не будет.
Забежавший Николай Захарович передал, что с меня сняты все ограничения на гаджеты. На радостях, или всё же пытаясь уйти от реальности, я погрузился в работу с головой. Привычный ритм: созвоны, видеоконференции, переписки… Неделя пронеслась незаметно. Внезапно подкрался рентген и повторная операция.
Я надеялся хоть тогда полюбоваться на Анастасию, но, увы, и тут меня ждало разочарование. Девушка будто специально всеми правдами и неправдами избегала меня.
– Николай Захарович, а можно вопрос? – не выдержал я такого тотального игнора и пришёл в заведующему отделением прямо в кабинет, как только смог передвигаться после операции.
– А, Роман, проходите, – врач поднял взгляд от бумаг, что в беспорядке лежали у него на столе. – Что-то не так? Нога болит?
– Нет, что вы. Я не по этому поводу. У меня личное, – почему-то смутился я.
– Слушаю вас внимательно.
– Скажите, а куда исчезла моя… Ну, хирург, которая меня оперировала первый раз?
– Анастасия Алексеевна? Уехала, – ответил старик и хитро посмотрел на меня.
– Как уехала? Куда? Почему?
– Успокойтесь, Роман. А вам зачем ответы на все эти вопросы? – острый умный взгляд проникал в самую душу.
Я почувствовал, как впервые за последние лет двадцать, если не больше, краснею.
– Ну-у-у-у… – что сказать-то?
Я и сам не знал, зачем она мне нужна. Я ведь решил, что всё… Вот только глупое сердце было категорически не согласно с разумом.
– Просто так. На второй операции её не было. Я думал, что она должна была её проводить, раз уж первый раз резала.
– Интересное предположение. Вы, юноша, не правы. Мы совершенно определённо с этим вопросом в силах были справиться и без Ожегиной. Анастасия Алексеевна уехала ещё четыре дня назад…
Вот это новости! То есть я выглядываю девушку, думаю, что она меня избегает, а всё гораздо банальнее… её нет даже в городе. Просто замечательно!
И как же мне её найти, чтобы извиниться за вечер восьмого марта? Ведь чувствую, что крайне обижена…
А может быть…
– Скажите, Николай Захарович, а вы знаете, куда уехала Анастасия Алексеевна и по какой причине?
– Знаю, конечно. И даже знаю когда…
– Где он?! – раздалось в коридоре до боли знакомым голосом… Ольги.
Что ей здесь надо? А главное, как ей удалось меня найти?
Глава 18
Анастасия Алексеевна Ожегина
Ночь выдалась на удивление спокойной. В травмпункте работы было не много. Все “приезжавшие посетители” относились к категории “консультирование” и не требовали срочной госпитализации. Конечно, рентгенологу спать не дали, как и мне, но и страшного ничего не было. Ушибы, растяжения, укусы собак, несколько рваных и резаных ран, полученных в пьяных драках – народ отмечал праздник, как мог.
Утром я успела встретить Николая Захаровича ещё до официального начала его рабочего дня и попросила о выходном.
– Я так больше не могу, – с мольбой смотрела на начальство, вливая в себя очередную порцию кофеина.
– Что случилось, девочка моя? Я же вижу, что твоя просьба не связана с работой.
– Ничего, просто сильно устала, – попыталась увильнуть от ответа.
– Настя, ты сколько у меня работаешь? Восьмой месяц?! Как думаешь, за это время я успел тебя изучить? Молчишь?! Правильно, молчи, – проницательные глаза заглядывали в самую душу. – Что произошло ночью? Тебя обидел кто-то?
– Что вы, нет! – ответила я слишком поспешно.
– Роман, из двенадцатой, да? – не поверило начальство.
Оставалось лишь тяжело вздохнуть.
– Вот мерзавец!
– Николай Захарович, вы не подумайте… Он мне просто конфеты подарил. И медвежонка вот, – я поднялась с диванчика, прошла к своему рабочему столу, достала игрушку и продемонстрировала её.
– Мило. Тогда в чём же дело? – удивился мужчина.
– Он мне нравится, понимаете. Но я боюсь. Вдруг это всё… обманет, поиграется и растопчет… Не хочу!
На столе заведующего отделением ожил факс.
– Любопытно… И что там у нас такое интересное? – Николай Захарович подошёл и прочёл документ. – Ну вот, Настенька, шикарное решение. Значит, сделаем так: я забираю у тебя пациента. Ты же не против? – я подтвердила предложение кивком головы. – Прекрасно. Просто замечательно! А ты, милая моя, отправляешься в область, на конференцию. Заодно пообщаешься со своими кураторами. Думаю, вам есть что обсудить. Сегодня у тебя отсыпной. Завтра выходной, а послезавтра выезжаешь.
– Спасибо, – только и смогла произнести я.
Вот это да! Моё желание сбежать вселенная не просто услышала, исполнила с размахом.
– Николай Захарович, а сколько дней будет длиться…
– Пять дней. Так что, Ожегина, жду тебя с результатами в следующую субботу.
– А почему именно я? – уточнила.
“Сократ мне друг, но истина дороже”[2]2
”Сократ мне друг, но истина дороже” (лат. Amicus Socrates, sed magis amica veritas) – знаменитая фраза, восходящая к временам известных древнегреческих философов Платона и Сократа. Автором оригинальной фразы стал Платон, бывший учеником легендарного мыслителя Сократа.
[Закрыть].
– Совмещаю полезное с приятным, – улыбнулся собеседник. – На конференции обязательно должен присутствовать представитель нашей больницы, я туда ехать не хочу, а ты желаешь взять паузу… Как видишь, карты легли просто идеально. И все в выигрыше, верно?
Ну, тут трудно было бы что-то возразить.
– Да, действительно.
– Тогда сдавай дела, и марш спать. Ночка, поди, была весёленькой, да?
– Отдохнуть особо не дали, но и тяжёлых случаев не было.
– Хорошо, когда всё хорошо. Просто превосходно-о-о, – пропел Мешников, выходя из ординаторской.
Ну что же, тогда я домой и “в отпуск”. Всерьёз предстоящее мероприятие, как нечто сложное, я не рассматривала. Ещё в студенческие годы участвовала в подобном. Ерунда!
Когда я вышла в коридор, Николай Захарович уже распределял задания на посту. Я успела расслышать и указание о переводе Ворожбина в другую палату. Вот ему сюрприз будет… Губы, как и щёки, тут же вспыхнули от воспоминания о поцелуе. Перед внутренним взором встали омуты тёмных глаз, в которых плескалось желание…
Не-е-е-е-ет! Я всё правильно делаю… Не нужны мне эти отношения!
– До свидания, Анастасия Алексеевна, – улыбнулась мне Женечка, наша медсестра.
– До свидания, – кивнула я ей и покинула отделение.
Ну вот и всё. Когда я вернусь, Ворожбина, скорее всего, уже выпишут. А если и нет, то, надеюсь, он успеет остыть и осознать всю бессмысленность и глупость создавшейся ситуации.
На улице ярко светило весеннее солнце, весело щебетали птицы. Красота! Несмотря на то, что официально районный центр считался городом, дома в нём преимущественно были одноэтажными, “деревенскими”. Со своим приусадебным участком и всякой живностью. Я снимала в одном из таких несколько комнаток, что громко именовалось “половиной дома”. Прихожая, совмещённая с кухней и столовой, санузел да основная, служившая и спальней, и гостиной, и кабинетом. Впрочем, жаловаться особо было не на что. Пропадая сутками на работе, я даже не всегда готовила себе сама.
До дома решила прогуляться пешком. Для здоровья полезно, да и просто приятно подставить солнечным лучам лицо.
– Настенька, деточка, а что так рано-то, милая? – остановила меня у калитки Мария Капитоновна, энергичная дама сильно пенсионного возраста.
Такие встречаются только в глубинке. Внешне вполне соответствующая своему паспортному возрасту, внутри крайне деятельная молодая особа.
– Так с суток я. Николай Захарович отпустил домой, отсыпаться.
– Ох, бяда, бяда… – сокрушённо поцокала языком старушка. – А у меня ж нынче гости будуть. Как же это я, старая, запамятовала-то. Ты прости меня, деточка.
Гости – это несколько таких же точно пенсионерок с душой подростка.
– Ну так, я, может, выспаться успею? До их прихода. Я пойду?
– Не, что ты, не те гости… Внучки приезжають. Вот стою, встречаю. Обещались быть к девяти утра, а нету.
А вот это уже серьёзно. Внуками Мария Капитоновна обижена не была, как, в своё время, и детьми. Если сегодня ожидается нашествие хотя бы трети из них, выспаться действительно не удастся.
– А кто же будет? – с надеждой на старших из славного семейства спросила я.
– Дык, Маринины близняшки, – две звонкие хохотушки по семь лет от роду, – Васины мальчишки младшенькие, – два сорванца пяти и восьми лет, – Олечка со своими заедет, – девочка трёх лет, крайне капризная, и мальчик – шестилетний, тихий, задумчивый карапуз. – А, и Серёжина Полиночка, – ну всё, спать можно не ложиться, эта девятилетняя ходячая катастрофа переплюнет всех вместе взятых.
– И надолго они к вам? – надеясь ещё на что-то, поинтересовалась я.
– Дык, до вечера почти. У ребят дела какие-то в городе… Деток не с кем было оставить.
Ну всё, сушите бинты, доставайте бидоны зелёнки и контейнеры гипса…
– Понятно. Мария Капитоновна, я тогда поеду…
– А куда? Это ты из-за ребятишек что ль? – прищурилась хозяйка.
– В область, – не стала вдаваться я в подробности. – Нет, что вы, мне всё равно надо было.
– Надолго, Настенька?
– На неделю.
– А как же больница? Уволилась? – всплеснула руками старушка.
– Ну что вы, нет. Меня Николай Захарович на конференцию отправил. Просто выеду не завтра, а сегодня. И вам спокойнее будет…
И я высплюсь в тишине…
– Как скажешь, деточка. Конечно, езжай, раз сам Захарыч отправил.
Ну что же… придётся потерпеть немного. Высплюсь в автобусе, или уже дома.
Глава 19
Анастасия Алексеевна Ожегина
Дом, милый дом… Как же здесь хорошо, тихо и уютно.
Когда я хотела сдать квартиру внаём, родители начали меня отговаривать. Я согласилась с мамиными доводами, но в глубине души обиделась. Тогда я посчитала, что в меня просто не верят. Ан нет, похоже, мамино: “А вдруг тебе срочно понадобится приехать, а остановиться негде” не имело под собой двойного дна и было сказано просто с высоты немалого жизненного опыта.
Не скажу, что тут царила стерильность, но и многовекового слоя пыли не наблюдалось.
По дороге я заглянула в “Магнит”, а потому сейчас была счастливой обладательницей пачки пельменей. На ужин и завтрак мне хватит точно. Когда проснусь, схожу в магазин и закуплюсь продуктами уже как следует. Сейчас же мне хотелось только перекусить и спать…
– Настя?! Почему ты меня не предупредила, что приедешь?! – разбудил Машкин голос.
Я сонно потёрла глаза. Надо же, сил не хватило даже нормально раздеться после раннего ужина, или позднего завтрака… Это с какой стороны посмотреть.
За окном было темно, горели фонари, освещая частично спальню. А ещё в моей квартире слышался мужской голос.
– Ма-а-аш, ну где ты там застряла? Давай уже быстрее! Опоздаем! – возмущался какой-то парень.
Пообщавшись полгода с мужчинами разных возрастов, я уже на слух делила их на возрастные категории. Вот этому точно до двадцати двух. Визгливых ноток ещё много было.
– Маша? – окончательно проснулась я. – Что ты тут делаешь?
– Я-то? Цветы поливаю раз в два дня, как просила твоя мама. А ты?
Хм, интересно. А мне они ни разу не говорили о такой “общественной нагрузке…”
– На-а-а-а конференцию приехала, – сладко зевнула я и потянулась. – А кто это с тобой?
– Ма-а-аш, а с кем ты там разговариваешь?! – донеслось опять из коридора.
– Это мой парень, – прошептала подруга мне. – Иду я уже, иду-у-у! – своему сопровождающему.
Ну, раз я не успела раздеться, то и одеваться нет необходимости…
– Здравствуйте, – вышла я в коридор и увидела перед собой весьма интересного молодого человека.
Высокий парень с копной непослушных волос смотрел на меня, как на восьмое чудо света. Несмотря на крайнюю степень удивления, взгляд его оставался умным, цепким и неожиданно добрым. Ну, собственно, под стать моей подружке. И с возрастом я, похоже, практически не ошиблась.
– Здрасьте! Иван, – кивнул он мне и немного смутился. – А мы тут… это… цветы заехали… Ну, я на улице подожду. Ма-а-аш, ты не задерживайся только! – крикнул парень и выскочил за дверь.
– Сбежал! – констатировала очевидное подруга и рассмеялась. – Тебя испугался!
– И давно вы… – приподняла я бровь.
– Ты только не обижайся… Я просто не была уверена до конца в его намерениях. Ну, до восьмого марта… А после… не успела тебе рассказать, – теперь и Машка смутилась.
– Да ладно тебе, подруга. Желаю хорошо провести вечер. Беги. Тебя ждут, – улыбнулась я.
– Насть, а ты надолго приехала? Ну, чтобы знать… про цветы…
– Вы здесь встречались с ним тайком? – поинтересовалась я.
Машка, она такая… сразу всё на лице. Вот и сейчас совершенно честно возмутилась.
– Да как ты только могла такое подумать! Да я бы никогда! Пыль, да. И цветы тоже, и полы мыла раз в неделю, но чтобы парней сюда водить… – надулась она.
Я подошла, взяла лицо подруги в свои ладони, поцеловала её в нос и сказала:
– Не обижайся. Ты же понимаешь, я должна была тебя об этом спросить?! Иначе как бы я поняла твоё истинное к нему отношение. Вон как надулась. Береги своего Ванечку, только присмотрись внимательно сначала…
– Да я и так смотрю, и смотрю… У нас же это второе свидание всего лишь, – пробурчала Машка.
– Беги, чудо моё, – легонько подтолкнула я её к выходу. – Ждёт же.
– Ты самая лучшая! – порывисто обняла меня подруга, быстро оделась и убежала к своему парню.
Я подошла к окну и выглянула на улицу. Иван стоял, прислонившись к капоту старенькой девятки, и ждал. Когда Манька выскочила из подъезда, на его губах заиграла такая искренняя улыбка… Похоже, подруга действительно нашла своего мужчину.
Я тоже видела такую, вот только… Страшно. Он старше меня, намного… И мы совсем разные… Живём абсолютно противоположными интересами и ритмами, и вообще… Не нужны мне эти отношения! А рука сама собой потянулась к губам, которые до сих пор помнили жаркий поцелуй в ординаторской. Перед глазами встало лицо Романа. Чуть смущённый, с горящими от желания глазами, и такой… ранимый, что ли. Нет! Нельзя! Он мне чужой!
Резко развернулась на пятках, тряхнула головой, закусила губу, пытаясь остановить непрошенные слёзы, что уже зарождались в уголках глаз, шмыгнула носом и тяжело вздохнула… Раз решила, значит, нужно выбросить Ворожбина из головы.
Сейчас проведём инспекцию холодильника, набросаем список и отправим себя любимую в магазин… А глупости нужно выбросить из головы. И сердца. А оно ныло и болело. Эх, такими темпами мне скоро понадобится консультация кардиолога… и психотерапевта… и отца, с ремнём. Улыбнулась своим мыслям о папе. Родители далеко. Нужно справляться со своими проблемами самой. Я так и делала уже давно. Но Роман…
Сама не заметила, как привыкла каждое утро слышать его голос, видеть улыбку, что он старательно сдерживал при виде меня.
Я думала всю ночь, и в автобусе тоже… Как-то незаметно мужчина проник в мою жизнь, стал частью её. И теперь будет сложно.
Поход в магазин, воскресенье, да что там, вся неделя пронеслась, как в тумане. Я вставала утром, завтракала, что-то делала, обедала, опять занималась чем-то, ужинала и ложилась спать – всё это было как в тумане. Будто со стороны смотрела на себя саму. А жила я лишь ночами. И это был ад. С каждым днём меня ломало всё сильнее. Я, как последний наркоман, мечтала о дозе. Готова была продать что угодно, ради одного взгляда, слова, жеста…
Болезнь какая-то, не иначе.
Глава 20
Роман Витальевич Ворожбин
– Где он?!
Этот голос из прошлого…
– Роман? Всё хорошо? Вы побледнели, – участливо поинтересовался у меня врач.
– Не совсем. Там, в коридоре, моя бывшая супруга. Крайне агрессивная и злопамятная дама, – вздохнул я. – Не подумайте, что я её боюсь, но встречаться очень не хочется. Понимаете, она превратила мою жизнь в ад лишь потому, что я посмел не подчиниться её требованиям и не пошёл на поводу у её желаний. Наше расставание было бурным… С судами, скандалами и даже попыткой убийства.
– Надеюсь, не с вашей стороны? – улыбнулся Николай Захарович. – Держи друзей рядом, а врагов ещё ближе…
Какое-то время мужчина молчал, а потом вдруг предложил невероятное:
– Знаете, Роман, я уверен, что вам жизненно необходимо поговорить с этой дамой! Постойте, не спешите возмущаться, – предвосхитил он мои возражения. – Мы сообщим женщине, что у вас ретроградная амнезия. Это позволит вам, “закосив под дурачка”, выяснить у гостьи истинную, или не очень, цель её визита. Вы же умный человек.
Теперь задумался уже я. А ведь врач, похоже, прав.
– Я не хотел бы, чтобы у этого разговора…
– И не будет. Беседа только в присутствии лечащего врача, здесь, в кабинете, – перебил меня Николай Захарович. – Ну так что?
– Я согласен.
– Превосходно! – а далее уже сам с собой. – Так, где у меня диктофон?! Настя не простит, если я для неё не запишу… – бормотал себе под нос старик.
А он не так прост, как показался мне вначале.
– Что здесь за шум? – вышел в коридор заведующий отделением, предварительно включив записывающую аппаратуру.
Хитрый старый лис. Да они с Андреем составили бы прекрасную пару. Кстати, о нём.
“Ольга явилась в больницу. Буду инсценировать потерю памяти”, – едва успел набрать я.
“Понял. Принял. Обработал”, – пришло в ответ практически сразу же.
А тем временем в кабинет вплыла ОНА.
Эта тварь с годами становилась только красивее. Роскошные волосы спускались мягкими волнами на плечи, фигура притягивала взгляд и заставляла шевелиться всё низменное. Грудь, обтянутая полупрозрачной блузкой, кокетливо выглядывала из довольно глубокого декольте и призывно манила прикоснуться к выступающим холмикам – я до сих пор помню, сколько стоили эти импланты. Ольга чуть раздалась в бёдрах, которыми призывно качала при ходьбе. Свои весомые достоинства она, не стесняясь, подчеркнула узкой юбкой-карандаш. Подобная одежда всегда была её слабостью, как и высоченные шпильки.
– Милый, что с тобой? – изобразила тревогу на красивом холёном личике эта лживая стерва.
– Оля? Как я рад тебя видеть, – этот момент мы специально обсудили с врачом. – Почему тебя так долго не было? Ты совсем забыла своего Ромочку?!
Надеюсь, не переигрываю.
– Милый, ну ты же знаешь, дела… де-ла, – продолжила ломать комедию эта хищница. – Я была в Италии, а потом во Франции, по делам фирмы.
Ну да, как же… Моталась на недели высокой моды в Милан и Париж, тут я больше поверю. Знать бы ещё, кого она теперь доит. Прав Мешников, нужно больше интересоваться делами врагов…
– А что, мы и с ними уже подписали контракты?! Не помню… Как же болит голова…
Сердце у меня болит, за Настеньку… А голова трещит от сложной работы мозга.
– Я как раз этим и занималась! – проворковала эта падаль.
Вот же дрянь! Врёт и не краснеет.
– Как здорово!
– Что здорово? – прищурилась Ольга.
– Что ты у меня такая умница. Повезло мне с супругой.
– Похоже, врач не соврал. Этот придурок действительно ничего не помнит о нашем разводе. Это даже хорошо. Надо будет Ярика поблагодарить, что не добил Ромашку. Сейчас мы быстренько его окрутим, заставим подписать нужные мне бумаги… ЗАГС я куплю. А когда он всё вспомнит, будет уже поздно.
Ярик? Это кто, интересно? И когда он меня не добил?!
– Скажите, а когда Романа выпишут? – обратилась моя бывшая к врачу.
Я начал жестикулировать, проводя пальцем по горлу и намекая, что нельзя ей дату называть.
– Пока сложно ответить, – с серьёзным видом сообщил тот. – Вот рентген сделаем, анализы… Недельку ещё точно продержим вашего мужа.
– Понятно, – Ольга протянула врачу визитку. – Вот, возьмите. Буду ждать от вас звонка.
Моя бывшая развернулась на высоких каблуках и вышла из кабинета.
– Ещё неделю? – не смог промолчать я.
– Нет, конечно, сегодня вечером тебя заберёт машина. Далее продолжишь лечение дома под наблюдением ваших врачей. Ты вполне транспортабелен. Пойми меня правильно. Сдерживать натиск Екатерины Георгиевны становится всё сложнее.
– Хорошо, – вздохнул я. – А Анастасия Алексеевна…
– Я могу передать ей от тебя записку. Сомневаюсь, что Настя приедет раньше субботы.
Ну вот и всё… Даже нормально попрощаться не выйдет. Разумом я понимал, что так будет даже лучше, а вот сердцем…
Как же тошно. С того вечера мы так и не поговорили. Сначала у Настеньки оказался отсыпной, затем было воскресенье… а после, как выяснилось, её вообще не было в городе. Глупо надеяться, что девушка простит мне такую дерзость. Особенно, если вспомнить, что ей пришлось пережить в недавнем прошлом. Какой же я кретин!
Я напишу ей письмо, в котором извинюсь и попрошу прощения. Да, так и сделаю!
– Что это он делает? – услышал я голос Андрея.
Поднял голову и с ужасом осознал, что наступил вечер. Вокруг кровати, на кровати, на тумбочке – везде валялись мои попытки написать девушке записку. Скомканные, порванные… не удавшиеся.
– Бумагу переводит, – фыркнул старик от окна.
Отношения с ним у нас не заладились с первого дня. Классовая непримиримость.
– Денег много, вот и мается дурью. Богатый золотой мальчик, что с него взять. Не знает ничему цены…
– Понятно, – буркнул Андрей. – Роман Витальевич, вы готовы ехать?
Я посмотрел на друга с недоумением. Правда, комментировать ничего не стал.
– Да. Готов. Наверное…
– Тогда одевайтесь. Вот ваши вещи. Сумку я заберу. Жду в машине, если моя помощь не нужна.
– Хорошо. Скоро буду, – рассеянно ответил я, рассматривая мусор.
А ведь мне так ничего и не удалось придумать.
