Текст книги "Больной, вернитесь! (СИ)"

Автор книги: Алекса Григ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 13

Роман Витальевич Ворожбин

Мне разрешили вставать. Какое же это счастье – ходить! Даже костыли не раздражали.

А ещё через несколько дней было великое совпадение: Международный женский день и суточное дежурство Настеньки.

Правы были мелкий с Андрюхой, эта девочка действительно что-то со мной сделала. Нет, я продолжал посвящать всего себя работе, но… всё свободное время думал о ней. Какая же всё-таки Настя необыкновенная. С одной стороны, такая ранимая, маленькая девочка, которую хотелось спрятать от этого злого и жестокого мира, окружить любовью и заботой. А с другой, разъярённая тигрица, что перегрызёт за своих пациентов горло кому угодно – мама моя тому пример, – и командир в халатике, которого ослушаться просто опасно.

И вот к этой противоречивой девушке меня тянуло с каждым днём всё сильнее. Если сначала её появление в палате раздражало – ну, или я так думал, – то сейчас я ждал с замиранием сердца каждого обхода, ловил её взгляд, каждое слово. Готов был часами торчать в коридоре только для того, чтобы увидеть тоненькую фигурку, словно летящую над полом.

В последний приезд Андрей привёз мне “запрещёнку”. Бутылку дорогого вина, шоколадные конфеты и… плюшевого мишку, размером с лист для ксерокса. Со сломанной ногой спрятать всё это богатство так, чтобы никто не нашёл, оказалось весьма непросто. Но когда меня останавливали трудности?!

Чтобы не сердить ту, сюрприз для которой я планировал, старался максимально лежать, ноутбук не просил, по телефону общался минимум. Короче, прикинулся “хорошим мальчиком”. Надеюсь, за прилежное поведение меня потом вознаградят.

И вот настал важный день. В устной форме все мужчины отделения сегодня поздравляли милых дам. В честь праздника нас даже усиленно покормили. Хотя это могло быть связано и с других моментом. Во второй свой приезд мама “попала на обед”. Я уже не помню, что конкретно нам принесли, но… возмущалась она долго, громко, со знанием дела… Медсёстры потом шушукались даже, что до главного врача больницы дошла. И вот уже третий день подряд на завтрак у нас было сливочное масло на булочку, в чае плавал лимон, котлеты стали вполне съедобными. Сегодня же на ужин даже сосиски дали.

Я с волнением ждал отбоя. За те две недели, что пролежал в отделении, выучил привычки всех хирургов. Мужчины отправлялись в ординаторскую после семи вечера. Если не было вызовов в приёмное, то выходили оттуда лишь к семи утра. Настя же постоянно была в движении, чем крайне злила постовых медсестёр. Последний раз обходила она палаты после девяти вечера. Просто стояла у дверей секунд тридцать, прислушиваясь. Затем улыбалась, кивала сама себе и шла к следующей палате. Мне об этом рассказал Степаныч. А чуть позже я и сам увидел.

Итак, сегодня на сутках была “фея”. В начале восьмого я “случайно” услышал её тихое:

– Ну ладно, идите. Только чтобы были на связи! Дверь в ординаторскую я оставлю открытой, чтобы услышать вызов, если поступит на пост.

– Анастасия Алексеевна, но у нас же все ходячие сейчас, – попыталась возразить ей медсестра.

– А если станет плохо? Что, побегут?! – парировала врач. – То-то же! Идите. Но чтобы не позже двух были в отделении.

Вот так я и выяснил, что…

Сердце стучало в груди так, будто я только что пробежал марафон. Я крался по коридору на костылях, стараясь не производить ни звука, и боялся, как зелёный мальчишка. А что если она поднимет меня на смех? Что если выставит из ординаторской, не дав произнести и слова?! А вдруг я ей не нравлюсь? Да и разве может нравиться юной красавице такой старик, как я?!

Раза три порывался вернуться в палату. Столько же ругал себя за трусость. Отстаивать свои идеи, некоторые из которых шли вразрез с советом директоров, не боялся, а тут…

– Анастасия Алексеевна, разрешите войти, – прошептал я в темноту ординаторской.

Ответа не последовало. Вышла куда-то? Уйти или подождать её здесь?! Эх, была ни была… Крадучись, насколько это возможно на костылях, вошёл в комнату. Ковёр заглушал звуки. Настя лежала на диване, подложив под голову руку. Вот дурак! Она же спит! А я тут…

– Ворожбин?! Что-то случилось? – послышался усталый голос ровно в тот момент, когда я уже развернулся, чтобы тихонько уйти.

– Я… Тут это… – замялся. – Нет, Анастасия Алексеевна, простите. Я пойду, – решил сбежать.

– Так! Стоять! – в голосе врача послышался металл. – Вы преодолели весь коридор на костылях до ординаторской только для того, чтобы сообщить мне, что ничего не случилось? Не держите меня за идиотку!

По скрипу пружин я понял, что девушка встала. Несколько секунд, и меня окружило облако её туалетной воды. А может, это она так пахла?! Сладко, но не приторно. Будто цветами. Так пахло поздней весной на заливном лугу, куда мы с братом убегали гулять, когда гостили у бабушки.

– Роман, зачем вы пришли на самом деле? – Настя остановилась прямо у меня за спиной.

Не стала обходить. Дала лазейку. Ну что же, Ромашка… Попался ты!

– Анастасия Алексеевна, Настя… Разрешите так называть вас хотя бы, пока никто не видит и не слышит. Это вам, – я протянул девушке пакет. – Я не знал, что вас порадует, поэтому вот… Поздравляю с Международным женским днём! Я хотел…

Всё, словарный запас закончился. Ну, потому что… не скажу же я практически незнакомой женщине, что она мне ночами снится, что днём ловлю каждый её взгляд, что влюбился, как мальчишка, в её серьёзные грустные глаза.

– Чего вы хотели? – шёпотом спросила она, поднимая на меня свои огромные синие озёра.

Держись, Роман! Костыли тебе в помощь…

– Поцеловать вас, – вырвалось у меня.

Глава 14

Анастасия Алексеевна Ожегина

– Что?!

Или у меня слуховые галлюцинации, или одно из двух. Этот образец мужской красоты, от одного вида которого у меня замирало сердце, действительно сказал, что хочет меня поцеловать?!

Я почувствовала, как от смущения вся вспыхнула огнём. Хвала спасительной темноте, ведь свет лился только из слегка приоткрытой двери, а внутри царил полумрак.

– Простите, – смутился мой пациент, – я не это хотел сказать.

Ну да, конечно… То есть дядюшка Фрейд, оговорочка по которому сейчас прозвучала, свои труды сугубо нафантазировал?!

– Вполне возможно, – внешне согласилась с Романом я. – Тогда зачем вы пришли посреди ночи в ординаторскую?!

Послушаем очередное враньё богатого мальчика.

– Настя, понимаете… Вы очень красивая. И добрая… и вообще… Фух! – мужчина нервно запустил пятерню в волосы.

Волнуется? Он? Такое вообще возможно? За последние две недели Ворожбин не произвёл на меня впечатление стеснительного мямли. Тогда чего это он сейчас так странно себя ведёт?!

– Анастасия Алексеевна, – видимо, всё же взял себя в руки пациент, потому что изменился и тембр голоса, и скорость речи, – вы мне очень нравитесь. Я понимаю, что не в праве чего-то просить. Да и такой старик, как я… Вы совсем ещё молодая… Но знайте, я всегда готов оказать помощь… – он замолчал.

Почему-то мне казалось, что опять говорил не совсем то, что хотел. А это его: “Вы мне нравитесь…” Тоже мне, нашёлся, жених. Старый? Нет. Скорее, опытный. Невероятно притягательный и харизматичный. Да, несколько твердолобый и с замашками диктатора, но работа и семья обязывают.

– Нет! Опять не то… – грустно произнёс мужчина. – Я хотел бы этот вечер провести с вами, если не прогоните. Просто побеседовать. Ничего такого…

– А как же желание поцеловать?! – не удержалась я от шпильки.

– Вы же не согласитесь. Но скрывать не стану, хотел бы.

– Естественно! Не соглашусь! – я замолчала, обдумывая, как поступить.

Отправить нахала назад в палату? Но мне и самой было интересно беседовать с этим мужчиной. Конечно, когда мы не ругались. Предложить остаться и чаю? Но ведь это ложная надежда на возможное продолжение, а я не хочу так. Или хочу? Пока я размышляла, как правильно будет поступить, Ворожбин поставил пакет на пол рядом со мной, развернулся и поковылял к выходу.

– Роман, чаю?! – едва слышно произнесла я.

Хоть бы не пожалеть потом о своём решении…

Мужчина остановился. В ярком прямоугольнике двери его фигура казалась ещё более мощной, чем была на самом деле.

– Вы уверены? – прошептал он.

– Нет, – ответила я. – Но ваше предложение меня заинтересовало. Только…

– Обещаю, – перебил меня Роман, – беседа и ничего более. Я даже проводить домой не имею возможности, потому что сам явился к вам, – хмыкнул он.

– Там, справа от двери, выключатель.

– А можно оставить всё так, как есть? – тихо спросил он.

Стесняется? Не может быть!

– Боюсь, заваривать чай в темноте опасно для кожных покровов… и гипса, – хихикнула я.

– Тогда, может быть, мы его включим, заварим чай и погасим? – неожиданно предложил мой слегка обнаглевший пациент.

Мой! Мне нравится, но нельзя… Я однажды уже впустила в свою жизнь мужчину…

– Вы боитесь света? Ударились где-то головой, по дороге сюда?

– Нет. Просто так легче разговаривать, – признался Роман.

О, боже, он действительно смущается! Какая прелесть! Неужели я способна вызывать у взрослого самостоятельного человека такие чувства?!

Сердце ускорило свой ритм, а внутри вспорхнули бабочки.

– Хорошо.

Пока закипал чайник, я провела инспекцию пакета.

– Мишка? Серьёзно?! – поразилась плюшевой находке.

– Вам не нравится?! – при ярком свете все чувства Романа тут же отразились у него на лице.

– Отчего же, нравится. Просто… мне уже давно никто не дарил игрушек. Тем более таких милых.

Глазки-бусинки, очень качественно пришитые, смотрели мне прямо в душу. Медвежонок был небольшим, но от этого ещё более милым.

– Он говорящий? – поинтересовалась я, безуспешно понаклоняв игрушку в разные стороны.

– Нет. У меня не было возможности самому выбрать… Поэтому я попросил купить такого.

– Не смущайтесь. Мне, наоборот, нравится, что игрушка молчит. Проще будет за ней ухаживать.

– Настя…

– Чайник закипел, – прервала я мужчину.

Отчего-то мне показалось, что ещё одно признание я пока выслушать не готова. Пожалуй, действительно, без света лучше.

Мы открыли коробку конфет, заварили чай и разместились на диванчике, на котором я недавно дремала. Свет я, как и обещала, потушила.

– Почему вы здесь? – спустя какое-то время ни к чему не обязывающего разговора, спросил Роман.

– В смысле?

– Вы действительно блестящий врач. Почему решили закопать свой талант в этой глуши?

– Помощь людям нужна везде! – как я устала от этого вопроса.

– Настя, вы забываете, что Андрей – моя правая рука… – намекнул Ворожбин. – У вас ведь, технически, была возможность остаться там, где планировали.

– Да, вы правы, была, – вздохнула я. – Вот только… Там оставались все эти люди, что смотрели на меня с сочувствием…

Сложно и самой себе признаться, что я просто струсила и сбежала. Ну а чужому, по сути, человеку… но почему-то Роману хотелось рассказать всё так, как это было в действительности. Странный уровень доверия.

– Понимаю вас, – вздохнул он.

– Роман, откровенность за откровенность, согласны?! – внезапно для самой себя предложила я.

– Да, – даже кивнул, подтверждая.

– Ваша жена не приехала ни разу, почему?

Несмотря на темноту, я почувствовала, как мужчина напрягся. Зачем я это спросила?!

Какое-то время мы просидели в гнетущей тишине.

Мне было неловко. Я уже набрала полные лёгкие воздуха, чтобы извиниться, когда услышала:

– Мы в разводе, вот уже семь лет. Брак с Ольгой оказался, пожалуй, самой большой моей ошибкой.

– Простите, я не хотела… – начала я, но Роман вдруг поднял руку и приложил свой палец к моим губам.

Глава 15

Роман Витальевич Ворожбин

– Ольга… – окунулся в воспоминания я. – Мы познакомились с ней совсем ещё юными. Эффектная блондинка с умопомрачительными формами и невероятным самомнением. Она всегда знала, что ей нужно от жизни, и получала желаемое.

Гораздо позже я понял, что не всегда честными и чистыми методами.

Мне было двадцать четыре, только что закончил вуз и получил степень магистра. Образование позволяло мне сразу же занять достаточно высокую должность, но я пошёл рядовым специалистом в экономический отдел. Там и познакомился с невероятно красивой и лёгкой в общении Олечкой.

Наш роман был бурным, скоротечным и завершился в тот день, когда я представил свою девушку семье.

Денис, мой младший брат, был категорически против. Тогда я подумал, что девятнадцатилетний мальчишка просто влюбился в девушку старшего брата. Как же я ошибался… Эта змея попыталась окрутить и его, но потерпела фиаско. Избалованный вниманием прекрасного пола, мой младшенький отличался тонким чутьём на женские интриги. Позже, уже после развода, Денис поведал, как моя, тогда ещё девушка, пыталась залезть и к нему в койку, параллельно всячески обливая меня грязью. Почему брат не рассказал сразу? Знал, что я ему не поверю.

Отец отнёсся к Ольге ровно. Его кредо всегда было и остаётся: “Каждый вправе искать и набивать шишки так и там, где ему вздумается”. После развода он тоже признался, что девушка ему не понравилась сразу же. Более того, отец не стал сидеть сложа руки и установил за Ольгой слежку, поставив её телефоны на прослушку. Позже именно эта предусмотрительность спасла нашу фирму от серьёзных убытков и санкций.

А вот мама… Ты же видела её… Она сочла мою девушку перспективной и вполне подходящей для собственных целей. Ольга всячески поддерживала эти заблуждения, рассказывая будущей свекрови о том, как она хочет детей. Новость о трёх абортах за годы нашего брака впоследствии очень огорчила маму. Понимаешь, у неё идея фикс – внуки. А следовательно, её мальчики должны быть женаты…

Я замолчал, вспомнив наш недавний скандал. В этот момент Настя мягко отняла от своих губ мой палец. Удивительно, но убирая мою ладонь от своего лица, она не отняла руки. Это было приятно. Мы так и продолжили сидеть в темноте, держась за руки, как подростки.

– И что же было дальше? – тихонько прошептала девушка.

– Свадьба. Грандиозная, помпезная, дорогая и… совершенно фальшивая. Медовый месяц на Бали. На этом сказка закончилась. Вернувшись, мы окунулись в тяжёлые рабочие будни. И если мне доставляло удовольствие всё то, чем я занимался, то Ольге – нет. Спустя два года, когда я поднялся всего лишь до начальника отдела, случился первый крупный скандал. Моя супруга кричала, что она выходила замуж за сына олигарха и рассчитывала купаться в роскоши, а не снимать квартиру в клоповнике и пахать с утра до вечера ради отпуска на юге России. Да, позже она извинялась. Говорила, что была пьяна и не отдавала себе отчёта в том, что говорила.

Отец настоял, чтобы супруга не знала, что квартира принадлежит фактически мне. Первоначально я возмутился, но… Папа построил фирму с нуля. Не доверять его чутью оснований у меня не было. Я согласился с доводами, что первые три года самые тяжёлые в отношениях супругов. Мы договорились, что на очередную годовщину свадьбы я раскрою карты перед Ольгой… Но так сложились жизненные обстоятельства, что накануне этого замечательного события наш брак рухнул. По делам фирмы я часто летал или ездил в командировки. Из одной такой должен был вернуться как раз в день годовщины. Однако мне удалось все дела завершить раньше, а потому… – я замолчал.

Воспоминание резануло по едва затянувшейся ране.

– Она тебе изменила? – Настя, видимо, и сама не заметила, как перешла на ты.

Тонкая ладошка крепче сжала мою руку.

– Да. Я вернулся ранним утром, и в собственной квартире, в нашей с женой кровати, застал весьма недвусмысленную сцену. Ольга стонала от удовольствия, совершенно не стесняясь соседей, в тот момент, когда какой-то мужик интенсивно вдалбливался в неё сзади. Ещё и шлёпал по заднице.

Я почувствовал, как непроизвольно сжал зубы, вспоминая те события.

– Развод отнял практически год моей жизни. Сколько нервов мне это стоило, даже рассказывать не буду. Уходя, Ольга постаралась не просто хлопнуть дверью… Разбить вдребезги всё, что было мне дорого. Она оказалась действительно талантливым экономистом. Но направила свои силы и умения не на ту стезю.

– Как это грустно, – прошептала Настя.

– Да, нерадостно. Позже Ольга пару раз пыталась с помощью своих любовников так или иначе навредить мне. К счастью, за полгода до разрыва наших с супругой отношений в фирму пришёл работать известный тебе Андрей. Талант схлестнулся с талантом… Четыре года назад я стал генеральным директором, а он моей тенью…

– Андрей мне очень помог, – кивнула каким-то своим мыслям девушка. – Вытащил… да просто жизнь спас, чего уж там. Ты ведь, наверное, знаешь.

– Знаю, – не стал я отпираться. – И эти полгода мечтал познакомиться с той, кого летом описал мой друг.

– Вот она я. Нравлюсь? Такая, как представлял?! – выпалила девушка.

– Нет. Лучше, – прошептал я, потянув её слегка за руку на себя.

Настя не ожидала подобного и подалась вперёд.

– В тысячу раз лучше и прекраснее, чем в моих снах, – выдохнул ей практически в губы.

Глава 16

Анастасия Алексеевна Ожегина

Дурдом на выезде! Что я творю? Надо было и на чай не соглашаться, но… История Романа тронула меня до глубины души. Видимо, именно это заставило слишком сильно расслабиться, поддаться обаянию взрослого харизматичного мужчины. А как иначе объяснить ту ситуацию, в которую я сейчас угодила?

Губы жгло от желания ощутить поцелуй. Внизу живота закручивалась и распрямлялась огненная спираль. Я ощущала, как намокает моё нижнее бельё под влиянием его запаха и горячего дыхания где-то рядом.

Стоп! Настя! Нельзя! Ты уже однажды доверилась мужчине. И что из этого вышло?! Но как же хочется побыть слабой и любимой. Ну хоть одну минуточку.

Роман не приближался и не отдалялся. Моя ладонь горела огнём в его огромной лапище. От неё по всему телу разбегались встревоженные мурашки.

Ну же, Настя, решайся уже хоть на что-нибудь.

– Приятно это слышать, – улыбнулась немного смущённо и отстранилась от мужчины.

Всё, момент был упущен. Мне так казалось. Вот только…

– Скажите, я вам совсем не нравлюсь? – огорошил меня вопросом мужчина.

И вот что ему ответить? “Нравитесь! Так, что я готова на вещи, за которые потом буду себя ругать и как хирург, и как девушка!” Ни за что я подобное не произнесу!

– Почему вы так решили? – иногда лучший ответ – встречный вопрос.

– Сторонитесь меня постоянно. И эта ваша холодность… Почему, Настя? Я же не сделал вам ничего плохого.

– Да. Не сделали. Но и ничего хорошего тоже. К тому же я со всеми пациентами разговариваю одинаково, – ответила я.

Надеюсь, Роман не почувствовал фальши в моих словах.

– Понятно, – вздохнул он. – Учту на будущее. Ну, я тогда пойду, не буду вам мешать отдыхать?!

– Да, конечно, идите. Спокойной ночи, – ответила я.

Начала подниматься, и… резкий рывок за руку, которую, как оказалось, мужчина так и не отпустил, а я лечу прямо к нему на колени.

– Простите, Настя, но это выше моих сил, – мужчина уткнулся носом мне в шею.

Как же это приятно и волнующе – ощущать его дыхание, горячее и прерывающееся. Что я там говорила про мурашки? Вот тут они оседлали бабочек и рванули нарушать все скоростные режимы.

– Пожалуйста, – шёпотом стал умолять он. – Я же вижу, чувствую, что нравлюсь вам. Я не сделаю ничего плохого… Да и что я могу, с гипсом на ноге?! Давайте просто посидим, вот так, в темноте и тишине.

С гипсом… с гисо-о-ом…

Мамочки! Я же всем весом плюхнулась ему на колени… Да, перелом значительно ниже, но всё же…

– Роман, так нельзя! У вас нога сломана, и потом…

– Тс-с-с. Давай просто посидим в тишине. А потом я уйду, обещаю.

И мы сидели. Роман, как и обещал, ничего не предпринимал. Даже руки никуда свои не положил. И ладонь мою отпустил. Только щекотно дышал в основание шеи.

– Это сюр какой-то… – не выдержала я, поёрзав на мужских коленях.

И тут же пожалела об этом. Ну, потому что… мужчина вполне здоровый, если не считать перелом. Отреагировал так, как и заложено природой.

– Ой! – прокомментировала я.

– А ты не ёрзай, – хмыкнул Роман и… поцеловал меня в шею.

Едва ощутимо. Настолько, что я засомневалась в адекватной передаче информации от своих нервных окончаний.

– Может быть… – я развернулась к мужчине лицом.

Это было ошибкой. Все мои телодвижения и слова… Он будто очнулся от какого-то сна. Горячие ладони легли мне на талию, чуть поворачивая корпус так, что вес преимущественно перешёл на здоровую конечность, а я сама оказалась лицом к мужчине.

– Сладкая маленькая девочка, которая боится своих желаний, – прошептал он и поцеловал.

Меня будто ударило электрическим разрядом. Дремавшие до этого ощущения и желания разгорелись в мгновение ока. Горячий мужской язык прошёлся по нижней губе, лаская и дразня, уговаривая на что-то. И я поддалась секундному порыву.

Вы когда-нибудь прыгали с тарзанки в реку, зная, что до дна там метров десять? Нет? Тогда просто не сможете во всей мере понять тот коктейль из чувств, эмоций и гормонов, что обрушился на меня в то мгновение, когда Роман углубил поцелуй. Боже, да я прежде и не целовалась! Это было фантастически. Я потеряла счёт времени и чувство реальности происходящего. Просто качалась на волнах удовольствия, сама не желая прерывать это волшебство.

Отвечала? Правда? Нет! Не может быть. Или может?! Это же не мои руки скользнули по широким мужским плечам. Не я прикусила Роману нижнюю губу, вырвав стон удовольствия. Это же не в реальности он прижимал меня к себе одной рукой, второй зарываясь в волосах. Предварительно стянув резинку, собиравшую в тугой хвост мои длинные кудри, которыми я так гордилась. Боже, нет, не может быть…

– Настя-а-а, девочка моя! – простонал Роман и отстранился. – Нам нужно остановиться. Прости. Этого больше не повторится!

Быстрыми лёгкими движениями он застегнул три пуговички на моём халате. При этом сам отвёл взгляд в сторону.

Интересно, а когда они успели расстегнуться? И кто им помог? Стоп! Это что же… Рома мог видеть мою грудь?! Или не мог? Он же целовал меня, а значит, чисто анатомически не сумел бы… Зато руками ощупать – очень даже. Или это я сама расстегнула их? Да ну, нет, не может быть!

Я пулей подскочила с мужских коленей, мельком обратив внимание, что он ох как был заинтересован… чисто физиологически… Один – один, хотя бы честно.

– Р-р-роман, вам пора в палату! – прорычала я и указала на дверь.

– Прости. Я больше не приду. Это было ошибкой! – мужчина поковылял к двери.

Я мужественно дождалась, пока затихнут шаги и скрипнет дверь палаты, а потом просто сползла на пол, некрасиво усевшись прямо посреди ординаторской.

Что я творю? Нет! Что мы оба творим?! Зачем я позволила себя поцеловать? Зачем ответила?! Почему не выгнала сразу же? Не влепила пощёчину?

Вывод был один: влюбилась!!!

Он же скоро уедет. И что я буду делать со своим разбитым сердцем?