Текст книги "Песок под солнцем (СИ)"
Автор книги: Алекс Змаев
Соавторы: Ангелина Змаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Дорого не возьму. А зачем – сама поймешь, со временем. Таковы мои условия. Думайте.
Думайте, значит… Не знаю, понравится ли здесь Михаилу, а меня заворожил вид из высоких арочных окон дома на темную гладь озера в разрывах прихотливой линии деревьев на склоне. Лестница из темного дуба. Ковры со сложным рисунком – у столика, где мы пили чай, и у камина. Деревянная мебель. Время, которое можно потрогать. Но одновременно слова хозяйки «Русалки» настораживали. В них чудилось нечто, грозящее разделить мою жизнь на две половины – «до» и «после». Какой-то рубеж, который предлагалось пересечь – а за ним темень и неизвестность. Желание немедленно сказать «да» сдерживалось страхом перехода туда, откуда нет возврата. И все-таки… «да» или «нет»? Я вдруг поняла, что не прощу себе, если испугаюсь. Но и согласиться прямо сейчас тоже не готова, значит, следует поговорить с Михаилом. И не по сети, а лично. Пусть решает. Если скажет «нет», это будет означать «он отказался», а не «я испугалась».
Лавиния, наблюдавшая за моими внутренними метаниями внимательно, но без насмешки, согласилась, что посоветоваться с молодым человеком безусловно стоит, и пригласила нас обоих заходить «в любое достойное время», и по делу, и просто так.
Обратная дорога по розовой аллее к поселку и дальше, на пароме, прошла почти незамеченной – думала, составляла сметы, и даже попыталась найти в сети «фамилию» и «рецепт варенья из роз».
* * *
Хорошо вытянуться в кресле, вдыхая запах чая с лаймом. Я прикрыла глаза от удовольствия, грея ладони о чашку. А «фамилия» – это же «семья» у древних народов…
– Набегалась сегодня? Как поездка?
Мама держит в тонусе – стоило предупредить, куда еду, как по возвращении тут же требуют отчет. Да и отец смотрит с любопытством.
– Знаешь, очень странно… Пап, тебе что-нибудь говорит имя Лавиния Элизабет-Констанциевна?
Он медленно покачал головой.
– А что?
– Она… хозяйка, предложила нам арендовать виллу на пять лет за несерьезные деньги, но на странных условиях.
– Что за вилла, какие условия?
– Вилла в старом стиле. Мне показалась очень роскошной, такой… не вызывающе, а сдержанно. Хотя я подробно ее пока не осматривала. А условия… Срок – не менее пяти лет. Не приглашать никаких наемных работников, делать все самим. Ограничиться минимальными изменениями в интерьере и планировке. Последнее мне как раз понятно, а вот первые два…
– Действительно, весьма странно, – мама озабоченно скрестила руки на груди, – судя по имени, ей должно быть не меньше девяноста. Может, у нее с головой не в порядке?
– Нет. Она мне показалась очень адекватной и в полном разуме, причем с какими-то планами относительно жильцов.
– Роман?
– Сейчас посмотрю в архивах. Раз она живет на острове, у нее должен быть пропуск. А имя нечасто встречается…
Папа отвернулся к монитору, который почти сразу стал бархатно-черным – перешел в режим защищенной работы, когда изображение видно только из одной точки. Поиск много времени не потребовал, чернота тут же пропала и на экране опять висел стандартный интерфейс глобальной сети. Папа так и продолжал сидеть перед монитором.
– Пап, ты чего? Нашел?
– Нашел. Понять бы еще, что она там делает… И зачем ей понадобились вы.
– Кто?
– Лавиния Элизабет-Констанциевна Эркан. Сейчас уже позабылось, а еще лет сорок назад имя ее было у всех на устах и никаких поисков не требовалось, когда речь шла о главе клана Эркан-Беним.
Я обернулась на звон упавшей ложки. Такой изумленной я маму давно не видела.
– Роман, это те самые Эрканы?
– … которые практически монопольно контролируют всю добычу и переработку цветных металлов на Основе. Один из самых богатых кланов мира. Да.
– Мама? Папа? Вы о чем? Разве кланы существуют? Это же сказка!
– Не совсем так, дочь, – мама подняла упавшую ложку, повертела в руках, медленно отложила в сторону, будто обдумывая дальнейшие слова. – Считается, что уже полсотни лет кланов не существует. Однако места в советах директоров наиболее крупных корпораций занимают одни и те же люди. Или их дети. А считать это кланами или нет – вопрос только терминологии. Скажи, доча, как она к тебе отнеслась?
– Хорошо. Поила чаем с вареньем из роз, которое сама делала.
– Все это очень странно. Бывшая глава клана сидит в глуши на острове. В доме, который пусть и роскошен, но в сравнении со всем достоянием Эрканов не более чем жалкие выселки. Сама варит варенье и ни с кем не общается. Зато поит чаем случайно забредшую молодежь. Да еще и собирается сдать дом на пять лет. Не понимаю.
– И что мне делать? Соглашаться?
– А сама-то как думаешь?
– Хочу все рассказать Михаилу, и пусть он решает.
– Может быть… может быть. Не знаю, чего здесь больше – опасностей или возможностей. Но будь, я прошу, очень осторожна.
Киваю, встаю и ухожу к себе. Глаза закрываются, хочется спать. Хоть и рановато, но слишком уж много впечатлений для одного дня. И еще надо отправить сообщение Михаилу.
Глава 8
Михаил
Клуб «Нора Баст» должен располагаться где-то на набережной. Я назначил встречу Бри в этом месте по двум причинам: во-первых, хорошо бы узнать, где я «выиграл деньги». А во-вторых, клуб, находящийся под каким-то, пусть и непонятным, влиянием кошей, казался мне более безопасным местом, чем любое другое.
В кармане пискнул комм. «Дальний столик в углу, около фикуса. Бри.» Интересный подход, прийти на четверть часа раньше и уведомить об этом.
Через десять минут выхожу на набережную. «Нора Баст» выглядит невзрачно. Сарай без окон, обшитый потрескавшимся сайдингом, притулился под аркой городского моста. В лучшие времена здание было белым, или кремовым, или еще какого-то светлого тона. С тех пор досочки из дешевого пластика выгорели на солнце и насквозь пропитались липкой городской грязью. За неприметной дверью, однако, оказалось вполне уютно. Налево – вход в игорный зал, занавешенный темными портьерами. Видимо, там я деньги и выиграл. Направо – небольшое кафе-автомат. Народу немного, и я сразу заметил за какой-то пальмой в углу высокую тоненькую девушку в глухом облегающем черном платье. Светлые длинные волосы падают на спину. Глаза утонули в чернильных тенях, губы жуткого темно-серого цвета. Рука с ногтями, выкрашенными в цвет запекшейся крови, вцепилась в одноразовый стакан с коктейлем. Ничего себе имидж! В стиле оживших трупов из фильмов-ужасников. Зачем?
– Дай глянуть, а?
– Смотри.
– О-оо! Ага. Ясно, зачем. «Я уже не из этой жизни, мне все равно». Обрати внимание на выражение лица.
Да, выражение примечательное. Безупречно каменное, безразличное. Я бы наверное даже поверил в это безразличие, но она подняла глаза. И во взгляде – тоска, страх, ожидание… что с тобой, Бри? На столике стоит второй стакан с коктейлем. Приглашение для меня и знак «место занято» для случайных знакомых. Нет уж, я из чужих рук коктейля больше не приму. Подхожу к автомату и набираю кружечку капуччино. Вот так, и обижаться не на что, я доверяю тебе, но предпочитаю кофе. Ожила; серые губы чуть кривятся в усмешке. Улыбаюсь, присаживаюсь за столик.
– Бри?
– А вы – Михаил… – тихий, бесцветный голос.
– Почему на «вы»? В сети мы на «ты» разговаривали.
– Так то – в сети. Но вы… ты совсем не такой, каким я представляла себе.
– Очень интересно. И каким же? – задаю вопрос скорее для поддержания беседы, и вдруг слышу в ответ:
– Ну-у-у… Мужчиной, которому коша не смогла сопротивляться.
Чувствую, как непроизвольно падает на столик челюсть. Не знаю, что и ответить на такое. Рафа ловит мое удивление: осторожное пожатие руки невидимой рукой, на секунду прикрываю глаза, отодвигаясь в «полудрему». Затем мои глаза открываются и встречают взгляд Бри. Она замирает.
– А может быть, я ошиблась.
Руки, сжимающие стакан с коктейлем, слегка дрожат, но глаз не отводит. На закушенной губе появляется капелька крови.
– С ума сойти, она тебя боится!
– Да ну, брось. С чего бы?
– Н-не знаю.
– Маленькая ты еще, Рафа, – Багир откровенно ехидничает.
– А ты завидуешь!
– А что еще остается делать? Посмотреть-то я, в отличие от тебя, не могу. Зато, даже не видя, догадываюсь, в чем дело.
– И в чем?
– Она же сказала: «которому не смогла сопротивляться». Наверняка уже напридумывала себе десяток вариантов, как именно это было.
Безучастно наблюдаю, как наманикюренные пальчики сминают картонный стакан.
– Ребята, это срочно? Сколько еще я могу на нее пялиться и молчать?
– Извини Мих, уже ухожу.
Бри все-таки не выдерживает и отводит взгляд. Вовремя. «Немая сцена» и коши здорово помогли мне справиться с изумлением.
– Ты хотела рассказать о поездке на остров?
– Что? А, да, – она берет себя в руки, и становится чрезвычайно серьезной молодой особой, занятой важным делом. Достает из сумочки бумаги и пластиковую карточку, протягивает мне:
– Сначала вот. Папа написал для тебя приглашение на практику. Это в ваш деканат. А вот это – студенческий пропуск на остров и в гостевую часть посольства кошратов. В ближайшую неделю у папы дежурство и он все время будет там. Спросишь Романа, помощника посла.
Хлопает замком сумки, берет со стола второй стакан коктейля и, не пользуясь трубочкой, выпивает залпом половину. Смотрит сейчас совсем по-другому, даже пытается улыбнуться:
– Не пугай меня больше такими взглядами, пожалуйста. Нам все-таки вместе работать.
– Конечно. Не передумала?
Мой подслушанный у нее деловой тон несколько успокоил девушку. По крайней мере, бледность с лица сошла.
– Нет. Мне нужно. Ну и потом… Хотя, давай все-таки по порядку.
Бри потребовалось еще пару минут, чтобы успокоиться. Я не перебивал ее и не «пугал взглядами». Коктейль за это время был допит окончательно. Наконец, она достала из сумочки зеркальце, заглянула в него, убрала, вздохнула и продолжала:
– Поселок на острове мне не понравился. Одинаковые домики, узкие улочки, пустота и заброшенность. Хоть и чисто, но не живая чистота, а как в давно запертой комнате. Это, конечно, мои личные вкусы и впечатления, только я не знаю, чем можно было бы привлечь кошей в любой из них. А дальше по берегу нашлась чудесная вилла в историческом стиле. Но она не продается.
– А аренда возможна?
– Возможна. Собственно, хозяйка мне сама предложила аренду. Правда, на необычных условиях. Первое – не делать существенных изменений в дизайне и архитектуре… – я сделал жест, мол, что же тут необычного? Она продолжала:
– Это условие как раз понятно. Там не вилла, а настоящий музейный экспонат из прежних времен.
– Ух ты! Классно!
– Рафа, не отвлекай.
– … и портить его, конечно, не разрешат. А вот остальные два условия я не понимаю. Второе – аренда не менее чем на пять лет. Третье – делать все своими руками, и не нанимать никаких работников.
– И зачем такое?
– Не знаю. Может, тебе какие мысли в голову придут.
– Мысли…
– … Ребята, есть мысли?
– Ерунда какая-то. Вот разве что… Багир, ты искал в сети информацию на Бри? А если поискать про эту виллу и ее хозяйку?
– Запросто. Только как ее зовут?
– Бри, а как зовут эту странную даму?
– «Странную даму»? – она снова делает попытку улыбнуться. – Да уж, ты спросил. В самую точку. Слышал что-нибудь про Эрканов?
– Багир, это кто такие?
– … ага, вот. «Клан Эркан-Беним контролирует предприятия по добыче и переработке цветных металлов и редкоземельных элементов на Основе на протяжении двух столетий. В течение большей части этого периода – монопольно. Последние несколько десятилетий клан Эркан-Беним считается несуществующим, однако наследники по-прежнему держат в руках контрольные пакеты акций всех профильных корпораций.» Неслабо! Мих, выспроси у девушки все, что она знает.
– Э-э… Эркан… Платина, молибден, вольфрам, – вроде бы как-то связаны с именем. Подробнее не помню.
– «Связаны», – по лицу ее ничего не прочтешь, но в голосе слышится опаска: я для нее выгляжу каким-то мальчиком-тормозом, и одновременно признание моей «эрудиции». – Точнее, владеют всем, что с ними связано. Так вот, хозяйку зовут Лавиния Элизабет-Констанциевна Эркан. В прежние годы была главой клана. А вилла «Русалка» – их старое владение.
– Багир, эта Лавиния была раньше главой клана. Что это нам дает?
– Очевидно, в деньгах она не нуждается. Значит, вы, ребята, ей нужны для чего-то другого. Отсюда понятны и длительный срок аренды и требование отсутствия наемных работников, то есть посторонних. «Чистота эксперимента». Понять бы еще какого.
– А может, ей нужны не ребята, а мы? Отель-то «для кошратов».
– Может быть. Как думаешь, Мих?
Проверяю.
– А как хозяйка отнеслась к тому, что в ее доме будут гостить коши?
– Коши? – Бри задумалась, припоминая. – Кажется, никак. Не заинтересовалась.
– Но ты ее предупредила об этом?
– Да. Я рассказала про твой диплом. Она покивала, но ничего не спрашивала.
– И не спросила, почему мы думаем, что коши придут?
– Нет. Она, как мне показалось, вообще не поверила в нашу затею. Но ей вроде бы все равно.
– Багир, получается, дело все-таки не в вас. Хотя не понимаю – она не верит в успех этого отельного бизнеса, но тем не менее сдает виллу.
– Я думаю, старушка решила, будто это у вас с Бри игра такая, в бизнес. Как это у людей сейчас принято. В этом случае успех – удовольствие игроков.
– В ее среде такие игры вполне могут быть обычными.
– Мальчики, заметьте, сейчас она сама игру затевает. С Михом и Бри в качестве фишек. Насколько опасно для нас в нее вступать?
– Ты неверно расставляешь акценты, Рафа. Мы уже в игре. И надо решить, что лучше: оставаться или выходить. Я за то, чтобы остаться. Уж больно любопытно все выглядит. Да, я посмотрел еще и по нашей базе. В ней есть пометка – пятнадцать лет назад Лавиния обращалась к Теодрану с предложением встречи. Тема – покупка технологий. Теодран отказал. Надо будет у него спросить, почему.
– Хорошо, играем. Только осторожнее, Мих. Пожалуйста.
– Мих! Ты уснул?
– А? Извини, Бри; задумался.
Снова этот испуганный взгляд. Но голосок уже живой и быстрый:
– И что надумал? Соглашаемся на предложение Лавинии? Деньги твои, тебе решать.
– Соглашаемся.
Мне показалось, или она вздохнула?
– Тогда зайди к ней, когда будешь на острове. Заодно и виллу посмотришь.
* * *
– Как я могу встретиться с помощником посла Романом?
– А вы к нему по какому вопросу?
– Я его студент. На практике.
– Минуточку подождите, сейчас выясню… – секретарь неслышно исчез за дверью, и бесшумно вернулся спустя минуту. – Сейчас, по всей видимости, никак – он занят с кошратами.
– Мих, приветствую. Это я Романа держу. Попробуй пробиться, может получиться интересно.
– Привет, Багир. Я попробую, но если не выйдет, ты его отпусти.
– Дело в том, что Роман ждет меня. Вы не могли бы передать ему, что я здесь? А дальше пускай сам решает.
– Хорошо. Ему сообщат, – конторский работник сама невозмутимость.
Сижу в кресле, пялюсь на часы на стене. Больше задержать взгляд негде. Холодно, пусто.
– Багир, что там у тебя? Мне обещали передать информацию для Романа.
– Да вот, какой-то мальчик бежит. Попробую вмешаться.
Сижу еще минут десять. Появляется посыльный, похоже, тот самый «мальчик», о котором говорил Багир.
– Студент Михаил?
– Да.
– Роман приглашает вас пройти на территорию кошратов, – торжественно провозгласил он. Оглядел меня с ног до головы и, по всей вероятности, остался не слишком доволен увиденным. – Вы когда-нибудь с кошратами встречались? Правила знаете?
– Встречался, а вот правил не знаю. Особые какие-то?
– Конечно, особые! Они же не люди… Впрочем, подробно вам Роман расскажет, раз вы его студент. А пока прошу запомнить три момента. Там с Романом молодой кошрат. Так что имейте в виду: в глаза – не смотреть. Подходя, поклониться. За шесть шагов. Первому не заговаривать.
– Экие у вас строгости.
– У нас Михаил, у нас, – он необычайно важен. Да, посольские все такие. – Мы здесь поддерживаем честь Основы!
– Да понял я уже, понял.
Короткая улочка из десятка домиков упиралась в бетонный забор, за которым высилась туманная полусфера защиты. Сразу за проходной стало понятно, что купол вовсе не опирается на забор, как казалось издали, а поднимается прямо из земли в полуметре за ним. Над тем местом, где пешеходная тропинка скрывалась под краем купола, из глубины тумана всплывали радужные разводы, намечая вход. Мой провожатый шагает прямо в туманно-радужное марево, я следом. Миг белой слепоты… и прямо в ушах прозвучало:
– Пришел-таки, – останавливаюсь, оглядываюсь. Вокруг никого нет. Где-то я уже слышал подобный неживой голос. Вот только где?
Идущий со мной парень, похоже, не слышал ничего и бодро топает дальше по тропинке. Оглядываюсь на купол. Изнутри он прозрачен и почти невидим, отмечен только легким дрожанием воздуха. Тропинка идет к небольшому одноэтажному дому привычного для людей вида, а дальше за ним виднеется несколько сооружений, по форме напоминающих капли какой-то густой полупрозрачной зеленой массы, упавшие на поверхность стола и частично слившиеся между собой. Зеленая поверхность похожа на стекло. Вспоминая комнату Рафы, прихожу к выводу, что где-то там должны быть окна, но снаружи этого совершенно не видно.
Пока я вертел головой, мой провожатый уже добрался до человеческого домика и ждет меня у двери, недовольно поджав губы.
– Заходи. И не забудь поклониться. И не глазей так по сторонам – неприлично. – После чего открывает мне дверь и кивает головой. Как будто я сам не мог дверь открыть. Или хочет убедиться, что сопровождаемый доставлен? Посольские, блин. Надеюсь, Роман окажется не таким.
Почти все пространство дома занимает один зал с большим овальным столом в центре и низенькими журнальными столиками у стен. У одного из столиков в глубоких креслах сидят двое.
Кошрата с полосками на скулах я уже видел, глазами Рафы. Он такой, как я его помню… но чем-то неуловимо отличается от себя на Тоше. Сегодня Багир завернулся в полосато-пятнистый плед в «пустынных» тонах: почти камуфляж. А высокий блондин в костюме-тройке, видимо, Роман. Бри на него похожа. Вот у кого выучилась «держать лицо»: неподвижное, взгляд высокомерно-безразличный. Э-эх, кажется, мои надежды не оправдались.
– Мих, не обманывайся. Посольские, когда они на работе и знают, что на них смотрят, всегда так себя ведут. Я, пока маленькая была, думала, что люди вообще все такие. А потом когда чуть подросла, мне стало любопытно подсматривать за ними. Так когда они думали, что их не видят, совершенно менялись. Не все, конечно, но Роман может быть такой забавный!..
После комментария Рафы приходится прилагать усилия, чтобы сохранить серьезное выражение лица. Кланяюсь журнальному столику где-то посредине между Романом и Багиром.
– Михаил? Подходи, садись. Багир, позволь представить тебе моего студента, Михаила. У него возникла идея: организовать отель для кошратов. В традиционном стиле, с антикварной обстановкой.
Багир кивает с крайне серьезным видом:
– Неожиданная мысль, интересная. Что-то в этом определенно есть. – Говорит гораздо медленнее, чем мыслеречью. Для солидности? – Но для хорошего отеля потребуется оборудование, которого у людей нет. Например, сухой душ…
– Вот поэтому я и представил его вам, – подхватывает Роман. – Посольство существует давно, но, признаться, я ни разу не слышал о «сухом душе».
– Ну, это не секрет. Довольно старое изобретение. Представьте: кабинка с мощным воздушным потоком, содержащим чистящие частички, которые потом можно легко вычесать из шерсти, а не вычесанные – испаряются через несколько минут. Я, пожалуй, мог бы организовать доставку пары таких кабинок…
– Михаил будет благодарен вам за это, и за возможность проконсультироваться по другим вопросам удобства отеля для кошратов – тоже.
– Для консультаций мне нужно посмотреть отель. Предупредите меня, когда у Михаила будет все готово. А сейчас, к великому моему сожалению, я вынужден откланяться.
– Непременно сообщу. Благодарю вас за чрезвычайно содержательную беседу.
Опять взаимные поклоны. Я не успел заметить, когда Багир встал из кресла, но вот он исчез за дверью, и мы с Романом остаемся одни.
– Ты неплохо держишься, Михаил. И Багир отнесся к твоей идее более благосклонно, чем я ожидал. Может, из твоей практики что-то и получится. Но опасаюсь, тебе она обойдется чрезвычайно дорого. Поставка оборудования из-за портала никогда не была дешевой.
– Посмотрим. Багир не назвал цену.
– Да. И я согласился, не спросив ее. Мы ничего не знали о использовании кошратами «сухого душа». Так что, скорее всего, поставку оплатит посольство Основы. Но мы на какое-то время задержим это оборудование для изучения.
Киваю головой. А что еще остается делать?
– Багир, они хотят купить оборудование на посольство и разобрать по винтикам.
– Ага. Не беспокойся. Там действительно не будет ничего секретного. И я рад, что смог посмотреть на тебя, а то ты меня видел, а я тебя – нет.
Слегка наигранный вздох, и ощущение присутствия Багира пропадает.
Тем временем мы с Романом подходим к границе купола. Снова миг слепоты:
– Можешь приходить, когда захочешь. Только людям не говори, они про меня не знают. – Снова тот же голос, и теперь я вспомнил, когда слышал подобное.
– Рафа, купол защиты и портал – это одно и то же?
– А? Нет. Купол – это Васька, детеныш.
– Детеныш? Чей?
– Портала. Он еще маленький, лет через сто вырастет, сам станет порталом. А пока папа его тут воспитывает.
– Дела-а-а… Он говорил со мной. Сказал, что я могу приходить, когда захочу.
– Ваське запретили говорить с посторонними. А ты – член нашей семьи, значит, не посторонний. Ну, а он рад поболтать. Приходить – да, можешь. В смысле, Васька тебя пропустит, только человеческая охрана на проходной – нет. Ой! Надо мне его предупредить, чтобы про тебя не болтал.
– Он тебя послушает?
– Послушает. Васька меня сестренкой считает. Младшей…
Тем временем я успел попрощаться с Романом, обменяться с ним номерами коммуникаторов и разыскивал тропинку, ведущую вдоль берега озера к вилле «Русалка».
* * *
Дом встретил меня открытой калиткой, запертой дверью и тишиной маленького парка за каменной оградой. Два этажа старинного серого камня, высокие окна с арочным верхом, вдоль края крыши парапет с фигурными балясинами. Сверху, наверно, изумительный вид на озеро. Сбоку узорчатых деревянных дверей ручка дверного молотка вместо привычной мне кнопки.
Что с ней надо сделать? Потянуть? Дернуть? И, уже протягивая руку, замечаю на полированной поверхности углубления сенсоров, считывающих отпечатки пальцев. Этот дом далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Касаюсь пальцами датчиков и уже собираюсь потянуть на себя, как за дверью раздается голос:
– Гость Михаил, просит разрешения войти.
– Открыть.
Замок в двери щелкает и тяжелая створка слегка приоткрывается. Это что же? Домашний компьютер уже успел пробить мои отпечатки по общепланетной базе? Или меня ждали? Скорее второе.
Осторожно вхожу в светлую гостиную. Первое, что приковывает взгляд – большой камин, в котором сейчас с потрескиванием горят настоящие дрова. И лишь через пару секунд замечаю хозяйку в кресле-качалке.
– Входите, Михаил. Я полагаю, ваше появление здесь означает, что предложения вас заинтересовали? Несмотря на дополнительные условия. Понравилась цена?
Оглядываюсь вокруг, откашливаюсь:
– За то, что я вижу, цена просто несерьезная.
А уж если учесть дополнительную информацию… Лавиния даже не представилась, значит? Скорее всего, проверка. И что отвечать? Поддерживаю тон разговора старых знакомых, когда приветствия уже привычно пропускаются.
– У нас не было другого выхода.
– Почему?
– Гостевая вилла должна иметь некую изюминку, которая могла бы заинтересовать кошратов. С другой стороны, она не может находиться далеко от их посольства. Все дома поселка – типовые, отличаются разве что видом из окон. Да и насмотрелись коши на них, каждый раз проезжая к парому.
– А если бы я не предложила Березке эту аренду?
– Мы бы все равно попытались что-нибудь сделать. Может быть сосредоточились на интерьере. Но шансы меньше.
– И вас не обеспокоили мои «дополнительные условия»?
– Беспокоят. Например, я уже понял, что дом довольно умный. С моей стороны было бы самонадеянно пытаться чинить автоматику без участия специалистов.
Интересно, это атмосфера в доме сбивает меня на старинный книжный способ построения фраз? Как будто бы и не совсем я. Лавиния молчит, изучая меня с нескрываемым любопытством.
– Ты честен. Разумеется, сложное оборудование будут обслуживать специалисты. Я сама их вам приглашу в случае необходимости. Но мне не хотелось бы, чтобы привлекались посторонние для повседневных работ.
– Нас это устраивает.
Лавиния быстро встает с кресла, расслабленности как не бывало, глаза смеются:
– А меня устраивает, что ты все время говоришь «мы». Идем, покажу дом. Первый этаж был когда-то для слуг. Одна жилая комната – здесь.
Хозяйка открывает неприметную дверку в дальней стене, за ней действительно небольшая комнатка, три на три метра, и из нее еще одна дверь – в душ.
– Полагаю, здесь будешь жить ты. Потому, что вход во вторую такую же комнатку – из кухни.
Кухня в правом крыле дома оказывается набита до потолка всякой современной техникой, как самолет. Некоторые устройства я вообще вижу впервые и даже не догадываюсь, для чего они нужны. И установлены явно совсем недавно. Может быть, вчера. Это что же получается? Нас здесь ждали, готовились?
Лавиния тем временем ведет меня дальше, стремительно поднимаясь по лестнице на второй этаж, я едва успеваю поглядеть везде, куда она указывает, поражаясь активности старушки. Второй этаж делится пополам лестницей и холлом. В каждой половине – гостиная, спальня, огромная ванная комната. Я попытался было прикинуть, где в ней можно расположить установки «сухого душа», но понял, что не знаю их размеров. Возникшую мысль потревожить Рафу я отмел: решил, что излишняя осведомленность пока может оказаться не к месту. Со стороны озера вдоль всего второго этажа идет широкий балкон, на который из холла открываются двустворчатые двери с цветными стеклами и, только выйдя на него, я обнаружил лестницу на крышу. Наверх хозяйка не стала меня сопровождать, и я задержался у каменного парапета, любуясь полосами тумана, медленно плывущими над гладью озера.
– Здесь красиво, Мих. Мне нравится. И хозяйка… тоже нравится.
– Рафа, я думал, ты спишь, и не хотел тебя будить.
– А я не хотела тебя отвлекать. В полудреме меня как будто нет, и я могу видеть твоими глазами, не беря контроля над телом. Но мне очень любопытно было посмотреть на эту загадочную старушку.
– А между тем старушка явно что-то замышляет.
– Замышляет. Но я не чувствую от нее опасности. И еще мне кажется, она считает тебя с Бри «влюбленной парочкой».
– Ну, скажешь тоже. «Влюбленные парочки» бывают только в старых романах, это выдумка писателей.
– Да-а? И это говоришь ты? Мне?
– Рафа, мы – это другое. Мы как бы одно. А то, что в книжках…
– Мне кажется, Лавиния еще могла видеть «влюбленные парочки» не только в книжках. И может видеть какие-то признаки… вообще-то вы с Бри действительно похожи. Например, и тебе и ей здесь понравилось.
– Ты как будто подталкиваешь меня к ней.
– Просто обращаю внимание. Если она окажется скучной и неинтересной, мы поймем это вместе. А если понравится, то опять же нам. Тебе с ней много общаться, лучше бы, чтобы понравилась.
Полосы тумана над водой переплетаются, сливаются вместе, разрываются ветром на кусочки и снова сливаются.
Глава 9
Березка
«У форели отделите голову и через этот срез выпотрошите тушку. Затем наполните ее смесью мелко порезанного лука и моркови…»
Минут пять смотрю на эти слова и не понимаю ровным счетом ничего. Придется идти к маме за советом.
– Мам, что значит «выпотрошите тушку»?
– Не поняла. Это ты что такое читаешь?
– Вот… – подаю коммуникатор с открытой на нем книгой.
– Ого, «Традиционные кулинарные рецепты. Глава восемь, рыбные блюда.» Странные какие-то рецепты. Откуда книга? Ну-ка… «Озерский городской архив. Раздел исторической литературы, единица хранения 270В12.» Доча, зачем тебе это?
– Ну, ма-ам… Мы же хотим показывать кошам традиционный человеческий быт. Я решила, что и еда должна быть. Ну такой, исторической.
– А… почему именно из этой книги? Ты бы еще глиняные таблички с клинописью взяла.
– Потому что рецепт варенья из розовых лепестков я нашла только здесь. Помнишь, я рассказывала, как Лавиния меня вареньем из роз угощала? Ну и другие рецепты тоже стала смотреть.
Мама покачала головой:
– Если уж ты рецепты двухсотлетней давности откопала, то и дальше сама ищи. Или сходи в университет, на кафедру истории. Может, подскажут. А лучше брось дурью маяться, и займись чем-нибудь стоящим. Раз тебя потянуло на приготовление еды, то поставь печься нам всем на вечер пирожки. Я упаковку с вишней принесла, Номер программы работы духовки написан на коробке.
– Хорошо, сейчас поставлю.
Иду в кухню. Складываю пирожки на специальный поддон, запускаю духовку. Теперь можно вернуться к загадке про «форель». Очень уж картинка красивая. Большая тарелка, на ней лежит нечто длинное, пятнистенькое. Даже выглядит вкусно. Может, смогу приготовить? Еще понять бы, как и из чего. Что у нас там в сети на этот счет говорят? Например, в энциклопедии…
«Форель». Значения:
1. Рыбный пищевой продукт марки «Еда Мира». Расфасован по 450 и 280 г.»
Эту я знаю. Вкусная штука, но где тут голова, которую следует отделить? Наверное, речь о чем-то другом. Смотрим дальше.
«2. Скоростной речной катер, производства…»
Опять не то. А вот это? Фотография напоминает рисунок в кулинарной книге:
«3. Рыба семейства лососевых. (Биологический термин.)»
Ну и что мне с этим делать? Набираю уточненный запрос. Так. Рыба. Водится… Удача! У нас в озере водится, оказывается.
Запрос: «Скадарское озеро рыба форель купить».
«Фольклорный клуб рыболовов Нижнего Озерца приглашает провести выходные за древним развлечением наших предков…» Так, вот оно: «форель, хариус… Пойманную рыбу вы можете выкупить за отдельную сумму для изготовления чучела, которое будет напоминать вам о прекрасном отдыхе.»
Нашлось. То, что надо. А «чучело» я изготовлю самостоятельно. Или не чучело. Завтра иду записываться.
* * *
Вступать в «клуб рыболовов» не пришлось. На старой пристани, у которой располагался пижонского вида сарайчик – офис клуба, шумно и суетливо фотографировались две пожилые особы в штормовках, шляпках, перчатках без пальцев и высоких сапогах. На полтора десятка шагов вокруг отчетливо пахло чем-то странным. Рядом на мостках стояло ведро с водой, и парень-егерь помогал им управиться с пятнистыми рыбинами, по одной на каждую. Тетки хохотали, от души веселясь, выбирая самые эффектные позы для «запечатления гордой охотницы и ее добычи», как выразилась одна из них. Я даже засмотрелась, подойдя поближе. И вскоре выяснила, что выкупать улов и делать чучела они не собирались, решив обойтись фотографиями на память. Так мне совсем недорого удалось приобрести «прекрасный первичный материал для чучел» и заодно рекомендации от госпожи Фотины на случай, «если барышне вздумается вступить в знаменитый фольклорный клуб». Улов действительно оказался форелями: Еруслана и Фотина, обмениваясь шуточками, сгрузили отчаянно трепыхающихся рыбин в сумку. Всю дорогу до дома мы дружно вздрагивали: рыбки ожидали неизбежного конца, а я – от шевелений «ожившей» сумки и испуга окружающих: «Девушка, что это у вас там?» Успокоились мы все, только когда я уже вошла в дом. Уф.
