Текст книги "Глоток воды из Леты (СИ)"

Автор книги: Алекс Змаев

Соавторы: Ангелина Змаева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Лиза тоже считала, что знает, что делает... а она была постарше. – Вздохнул, на лоб легла морщинка.

– И она не пыталась хвастаться тобою перед подружками? Ей было все равно, что про нее сплетничают соседки? Она не заикалась о свадьбе?

– Нет, конечно. Она очень любила водить меня к подружкам, и чтоб я при них за ней ухаживал. И свадьбу планировала, как раз, когда рассказала об этих планах родителям, все и началось.

– Ну и? Ты сам все рассказал. Мнение подруг, общества, родителей...

– И откуда ты взялась, такая умная?

– Да вот нашлась.

Дима запустил пальцы мне в волосы, а я тихонько терлась щекой о руку. Его возбуждение спало, но эта тихая ласка мне была куда ценнее страсти.

– И все-таки мы не правы...

А мне нравится это "мы".

– И в чем же?

– Тебе надо о школе думать, а не о...

– А не о тебе? Но со школой у меня как раз все в порядке. Так о чем ты на самом деле беспокоишься?

– А если залетишь? То есть мы только поцеловались, но я же вижу, куда все идет.

– Точнее, к чему я веду. Сложно не увидеть. И если мы оба все понимаем, "изделия номер один" купить не так уж и сложно.

– Ты даже и не стесняешься.

– Тебя? Ни капельки. Я все для себя решила, так чего теперь стесняться? Кстати, мне очень понравилось, как ты целуешься, может, повторим?

Меня приподняли и я, обвив руками его шею, позволила себе пока больше ни о чем не думать, а когда очнулась и перевела дыхание, обнаружила, что пуговицы на вороте платья расстегнуты и Димина рука лежит на моей груди. Сам он сидит, закрыв глаза, и тяжело дышит.

– Знаешь, я чуть не сорвался. А ведь резинок у меня еще не куплено.

– Это как раз не страшно, у меня есть парочка. Захватила у папы из шкафа на всякий случай. Дело не в этом, просто кино уже полчаса как закончилось и если даже Витька пошел провожать Женьку, он скоро может вернуться.

– Еще и Витька с Женькой. И что мне с вами всеми делать?

– Ну-у-у... – после поцелуев, накатившего и схлынувшего возбуждения меня почему-то тянуло на странные шутки. Нервное, наверно. – Если ты настаиваешь, чтобы именно со всеми... Но, может, тебе меня одной хватит?

Улыбаюсь, наблюдая растерянное выражение его лица. Сообразив, что я сказала, Дима тоже начинает улыбаться, а потом смеется, запустив пальцы мне в волосы. Мр-р-р-р... Все хорошо.

– Тебя мне хватит. Но не хотелось бы, чтобы Витька влип так же, как я когда-то.

– Значит, купи резинок и на него. Ему и правда в аптеке не продадут, могут еще сразу милицию вызвать.

– Думаешь, у них быстро дойдет до постели?

– Не знаю, дойдет ли, это же как сложится. Но если дойдет, то быстро. Он же все равно догадается про нас. Ну и... пример перед глазами. А Женька – просто девочка, не "исключение", и про резинки не сообразит.

Щелчок замка и скрип открывающейся двери. Легок на помине, Витька застыл на пороге с открытым ртом. Ну да, картинка. Дима руку у меня из ворота платья успел вытащить, но оно так и сталось расстегнутым. Да и голову с его колен я и не собиралась убирать.

– Я вам не помешал?

– А очень старался? – Отвечаю, медленно застегивая пуговки, но даже и не подумав встать. – Лучше скажи, как у тебя с Женькой? Поцеловаться хоть успели?

– Ну ты! – Несколько испуганно оглядывается на Диму. – При папе...

– Обязательно при папе. Или ты презервативы в аптеку сам пойдешь покупать?

– Ну-у-у...

– Я это к чему. Женька у нас девочка тихая, наивная, – ага, о Женькиной "образованности" умолчим, а сиропчику добавим, – и нуждается в разумной мужской защите. Поэтому о том, чтобы вы не залетели, думать тебе.

– С чего ты взяла, что Женя будет со мной, ну...

– Я же вроде как ее подружка. И ты ей нравился. Если сегодня ничего не испортил. Домой проводил?

– Проводил.

– Вот и хорошо. Садись чай пить, мы тебе кекса оставили, и в холодильнике сметана есть.

У Витьки не вышло получить удовольствие от еды: все оглядывался то на Диму, то на меня, и заглатывал кусочки кекса, явно торопясь.

– Ну, это... я пойду, прогуляюсь немного. – Отставляет в сторону стакан.

Смотрю на него, слегка приподняв бровь.

– Не намерзся еще?

– Нет. Там тепло...

– Тогда сможешь меня проводить? А то темно уже.

Витька кивает, но тут встрепенулся Дима, тихо сидевший в уголке во время нашего с Витькой диалога.

– Маша. Я тебя могу проводить.

– Дима, нет. Вот это будет неправильно. Тем более, что нам с Витькой поговорить надо.

Ушла переодеваться в Димину комнату. Но дверь звуки совсем не задерживает. Надо будет учесть на будущее.

– Папа, у вас... серьезно?

– Не знаю Витька, не знаю...

Не вовремя разговор, да что делать. Быстро поправляю школьное платье и выхожу к ребятам.

– Все. Я готова.

На темной ночной улице, под моросящим то ли дождем, то ли снегом Витька решился продолжить прерванный разговор. Но только уже со мной.

– То есть ты теперь станешь типа моей ма... чехой? – примеряет на себя новую роль, а мне – слово из сказок, и – обалдевает.

– А ты против? Хотел бы кого-нибудь другого?

– Нет. Ты хоть не сюсюкаешь, как эти, из папиного магазина.

Приятно, когда выгодно отличаешься от окружения.

– Тогда поможешь нам? Надо, чтоб все считали, что я бегаю за тобой.

– Все? Женя...

– Насчет Жени не беспокойся, я сама с нею поговорю. – Да, поговорить точно придется, а то еще ляпнет что-нибудь про грелки и хороших мальчиков.

Попрощались уже у двери квартиры, хотя Витька порывался слинять раньше. Специально, чтобы мама видела – меня проводили. И проводил именно Витька.

Мама только всплескивала руками: "Какой хороший мальчик". Вот "хулиган" Витька и удостоился этого титула. Папа с подозрением прищурился и поманил в кабинет. Ну, что еще?

– Давай рассказывай, с кем целовалась? Только правду. Про Витьку можешь даже и не пытайся врать.

– Папа, ну что за вопросы? Почему обязательно "целовалась"?

Папа молча подает мне зеркало. Смотрю в него – ой-ей. По губам размазана та самая импортная помада. М-да, это я засыпалась. Достаю платок и начинаю оттирать помаду с губ.

– Про Витьку не говорить – потому что он не измазан? – Папа кивает.

– Даже ни следочка. Так с кем?

Вздыхаю. Говорить – не говорить. Все равно ведь вычислит, лучше сразу заручиться поддержкой.

– С его отцом.

– Но ведь он же взрослый!

– И чем это плохо?

– Ну, размеры...

– Папа! Не держи меня за дуру! Ты же хирург, к вам часто привозили с повреждениями от... не соответствующего размера?

– М-да. Поймала. Редко, и только если толкали что-то уж совсем несообразное, типа пивной бутылки.

– Вот видишь.

– Но пойми, у него женщин наверняка было...

– Папа, еще раз спрашиваю: чем это плохо? Тем, что действовать будет более умело?

– Ну, вдруг зараза какая...

– Он в продуктовом работает, у них у всех санитарные карточки и медосмотры. Сам знаешь.

– Ладно, уговорила. Ты сказала "будет действовать", то есть еще не? Презервативы, я видел, ты взяла.

– "Еще не". А взяла на всякий случай. Но Дима нормально себя контролирует.

– Может, просто боится, ведь, если что, ему будет "рецидив", да еще какой.

– Папа! "Если что", я буду выгораживать его всеми способами. Всеми! Не считаясь со своей репутацией.

– Все так серьезно? Но тогда... он ведь уже стар будет, когда ты еще только красавицей станешь.

– Все серьезно, но не в том смысле, что мы обязательно проживем вместе до самой смерти. Просто ты воспитал меня так, что совесть у меня есть. И еще, как там, "мы в ответе за тех, кого приручили". Понимаешь? Его выбрала я, решение – мое.

– Могла бы выбрать кого-нибудь попроще.

– А мне понравился именно Дима.

– Все-таки влюбилась...

– Пусть так.

– Ладно, иди уж. Сегодня у мамы тоже праздник, она тебя ждала, не садилась ужинать.

Дальше вечер прошел так, как и все вечера восьмого марта у нас в семье. Свечи, романтическая атмосфера, шампанское и цветы в вазе. По забавному стечению обстоятельств – точно такие же розы. Папа с мамой, похоже, вспоминали что-то свое. Мама явно была где-то не здесь и лишь папа иногда вздыхал, бросая взгляд на меня.

* * *

Четверг прошел спокойно, Женя и Витька старательно делали вид, будто ничего не произошло и вообще все идет как обычно. Ну-ну... а быстрые взгляды в сторону друг друга, это, конечно, совершенно случайно. Но в пятницу Женька не выдержала и поглядывала на меня к обидой и некоторым вызовом, а после второго урока явно искала встречи. Что же, устроим...

– Это ты не даешь Витьке со мной встречаться?

– С чего бы? Я очень даже "за", если у вас все хорошо сложится.

– Ты ему ничего не говорила?

– О тебе? Нет. – Эх, Женя, Женя, не умеешь ты вопросы задавать. Захоти я отвадить Витьку от других девчонок, ух точно не называла бы никого конкретно.

– То есть он меня не любит... – заблестели слезы, опустила голову, чтоб не видели.

– Э-э... Не поняла.

– Как же! Я думала, это ты ему не даешь ко мне подойти и куда-нибудь пригласить. А оказывается, он сам. Значит – не любит.

С трудом удерживаюсь, чтобы тихо не сползти по стеночке. В мыслях нормальных слов уже нет, одни выражения. Откуда она это взяла? Из кино? Из книжек? Неважно. Сейчас я особенно остро чувствую стену возраста между нами. Все-таки я была не права, считая, что возраст – это только видение исключений. Нет! Это в первую очередь осознание правил, шаблонов. Когда ты сама начинаешь повторять движения предписанного шаблоном танца, предписанных мыслей и рассуждений. Но если я хочу, чтобы рядом со мной были умные люди и друзья, которым можно доверять, мне придется за шиворот вытаскивать их из детства.

– Как он может тебя любить, если вы только в кино один раз сходили? Вы же почти не знакомы.

– Да... А сколько раз надо сходить в кино, чтобы он меня полюбил?

Непробиваемо. Впрочем, а чего я хотела?

– Зачем в кино? В субботу от школы будет автобусная экскурсия "по литературным местам". На полтора дня! С ночевкой в пионерлагере. Да и в автобусе кресла по два стоят...

– А-ах! Но-о... Он же меня не приглашал...

– Давай так: после уроков сегодня все вместе идем в кафе-мороженое, которое в парке. А там мы из него обещание по поездке вытрясем.

– Спасибо, – Женька улыбается сквозь слезы. – Ты настоящая подруга. Извини, что сомневалась...

Из крайности в крайность, маятник. Хотя как иначе, если она просто перебирает шаблоны. И запихивает меня то в образ "разлучницы", то в "настоящие подруги". Если ситуация не влезает в один, но ее можно загнать, пусть даже с помощью молотка, в другой, значит, так тому и быть. Стоит только помнить, что из "настоящих подруг" в "предательницы" вылететь столь же легко.

Прогулка как-то сразу не заладилась. Витька стеснялся, насупился и молчал, Женька, наоборот, трещала, не умолкая, о бусах из настоящего жемчуга, в которых пришла на урок Елена Петровна. От чего Витька мрачнел еще больше. Оно и понятно, Женька, может, и не имеет в виду ничего такого, но слишком уж явно звучит среди слов мысль "хочу бусы". И "полагается" понравившейся девушке их подарить, что для Витьки очевидно невозможно. А кстати, откуда я-то взяла все эти "полагается"? Ведь знаю же, но откуда? Телевизор? Книги? Кино? Одноклассники? Пожалуй, все же кино и одноклассники. И Витька явно знает, но, в отличие от меня, считает само собой разумеющимся. Фигуры танца с предписанными движениями, что там должно стать следующим? Какое-нибудь очевидное безумство...

– Ой, глядите, тир работает... – Женька тянет нас в дальний угол парка. Рядом с тиром, который действительно работает, трое подростков устроились на сдвинутых лавочках и распивают бутылочку. То есть уже распили, и сейчас обдумывают программу приключений. Женьке что, неприятностей хочется?

– Жень, по-моему, туда лучше не ходить. Видишь? – Киваю на компанию.

– Да-а? А я пострелять хочу... Неужели же нас Витя не защитит? А? – в глазах лихорадочный блеск. Все понятно, сюжет в голове, "танец" управляет головой, ногами и языком. А думать кто будет? Впрочем, что это я? Опять ожидаю взрослости там, где ее быть не может. Витька расправил плечи, набычился, глаза стали застывшими, неживыми.

– Нет проблем, девочки. Если что, я легко...

Переходный возраст еще не закончился. Возраст, когда уже не хочется "танцевать правильные танцы", которым обучили папа, мама и школа. И подворачиваются, конечно, "неправильные". Но и это тоже известные танцы, и даже ни разу не импровизация. А потому он сейчас поддержит Женьку и даже специально станет нарываться. Как-то оправдаться в своих глазах за не купленные бусы, и соблюсти сюжет. Надо что-то срочно делать.

– Жень, а ведь когда Витька будет провожать тебя домой, вы можете встретить твоих родителей... да и соседи увидят тоже.

– Да-а-а... а что? – Похоже, такая картинка ей нравится. Хочет похвастаться? Ну ладно.

– А то. Вы сейчас рядышком хорошо смотритесь. Но представь, у Витьки будет пиджак порван, и сам он в пыли, и фингал под глазом. Что скажут соседи?

– М-м-м... – такая мысль в голову ей явно не приходила. – Вить, может, ну его, этот тир? Мы же в кафе-мороженое шли. Идем отсюда.

Витька слегка упирается. Идея доказать свою крутость дракой явно еще не потеряла привлекательности. Может потому, что другой нет. Захожу с другой стороны:

– Вить, ты же смелый. Можешь поехать завтра с классом на эту двухдневную экскурсию и присмотреть, чтобы Женю никто не обидел? А то мне неспокойно что-то...

– Э-э... да! Только не знаю, отпустят ли меня. Там же денег сдавать надо. – Косится на Женьку, кажется, уже пожалел, что сболтнул про деньги.

– А ты скажи папе, что я попросила. И в гости приду.

Женька вытаращивает глаза и тянет меня за рукав в сторону от парковой дорожки. Зачем?

– Ты...ты... и правда на такое пойдешь? Ради меня?

Вот что ей пришло в голову. Могла бы и догадаться, зная ее мысли о моей "отработке". Но почему бы и не поддержать этот миф? Мне все равно нельзя ломать ей все представления о мире разом.

– Жень, ты же моя подруга!

– А? Да. Я тоже, если что, для тебя все-все сделаю! – Неужели кто-то и правда верит таким клятвам? Верит. Сама верила, когда в "бабы Машины" четырнадцать лет выслушивала что-то подобное, стоя на обрывистом берегу Ангары в стороне от поселка.

– Конечно, Жень, мы же подруги. Но пойдем, а то Витька уже оглядывается.

А потом мы втроем ели мороженое в единственном в городе кафе-стекляшке, через прозрачные стены которого можно было смотреть на голый предвесенний городской парк. Я отдыхала, порою соскальзывая в воспоминания. Казалось, вековые кедры снова шумят над головой и моя первая любовь – Сергей, рабочий из старательской артели, снова шепчет слова клятв. Тоже деталь сюжета. "Под луной девушке надо пообещать жениться". Прежняя боль позабылась, Сергею нашлась замена, но тот вечер, как оказалось, помню и в нынешней жизни.

* * *

Дима открыл после первого же стука, будто ждал. В новой рубашке, причесанный и с книжкой в руке. Действительно – ждал.

– Ты пришла.

– Я же обещала.

– Думал, Витька просто сочинил, чтобы отпроситься в эту поездку.

– На него похожи такие выдумки?

– Такие – вообще-то нет. Надеюсь, он там ничего не учудит.

– Я тоже надеюсь. Но если что, мы же справимся?

– Мы?

– Ну да. А кто еще?

Так, перебрасываясь короткими фразами, Дима вернулся на диван, а я развесила сушиться мокрую от холодного, мелкого весеннего дождика куртку.

– Голодная? Я утром сходил в лес и там шашлыков нажарил. Сейчас только разогреть.

Подхожу и сажусь ему на колени. Дима обнимает меня одной рукой, придерживая, а другую кладет на колено. Потом, спохватившись, отдергивает и прячет себе за спину, видимо, чтобы непослушная конечность сама не лезла куда не положено. Ну, это мы поправим.

– Да. Но не в том смысле. – Тянусь к нему за поцелуем. Дима на мгновение склоняется мне навстречу, но тут же резко отодвигается.

– Маша. Когда я с тобой разговариваю, мне начинает казаться, что ты взрослая женщина, которая знает, чего хочет.

– Я действительно знаю, чего хочу.

– Но тело...

– Тебе не нравится?

– Нравится. Но ты уверена, что не рано?

– Дима, Джульетте было почти на год меньше, чем мне. И все считалось нормально. – Показываю на лежащую рядом с ним книжку.

– Тогда жили меньше. Может и поэтому тоже. Ранние роды и все такое.

– Мы разве собираемся заводить детей прямо сейчас?

– Нет. Я даже "изделий номер один" купил. С твоего напоминания, кстати.

– И где они?

– В тумбочке у кровати.

– А почему мы здесь, а не там?

– Ну, если ты так ставишь вопрос... – и на мою молчаливую просьбу подставленных губ, наконец ответили. А потом он поднял меня на руки и понес в свою комнату.

* * *

Я повернула голову, поудобнее устраиваясь на Димином плече, и отогнула край одеяла. В окно заглядывали тусклые весенние звезды, иногда стыдливо прикрывавшиеся простыней облаков. Сколько прошло времени? Пара часов? Или полсуток? Часов на глаза не попадалось. Я помнила в подробностях все, случившееся за это время. Но события произошли как будто отдельно от времени и этого мира. В «не здесь» и «не сейчас». Кажется, я нашла свой глоток воды из Леты. Пусть и не навсегда стирающий память, но так даже и к лучшему. Мне вспомнился сплав на плоту лесорубов через пороги Верхней Ангары. Чистый короткий восторг полета, а потом аккуратная и четкая работа, чтобы увернуться от подводных камней. Опыт памяти мне еще понадобится, чтобы уберечь наш с Димой маленький плот. Возможно, буддисты не так уж неправы...

Дима аккуратно перекатил меня на бок, прижимая к себе на узкой кровати. Я закинула одну ногу поверх него, так меньше мешает боль, первый раз все-таки. А мы не слишком осторожничали. Его рука легла на мое бедро, моя – поверх его, сплетая пальцы. Все у нас будет хорошо. Я позабочусь.