Текст книги "В ожидании чуда"

Автор книги: Алекс Стрейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

3

– Кристин!..

Кристин от неожиданности вздрогнула, едва не свалившись при этом со стула, и резко подняла голову. И не поверила собственным глазам: перед ней стоял Рик собственной персоной. Кажется, она задремала и теперь, увидев его, решила, что это просто продолжение ее сна. Скорее уж ночного кошмара! А как же иначе? Ведь Рик уже давным-давно должен был выехать на шоссе, ведущее в Остин, или в Даллас, или еще куда-нибудь. Но Рик, стоящий сейчас перед ней, был слишком реален для того, чтобы быть всего лишь продолжением ее сна. Так же реален, как и вода, капающая с его дорогого кашемирового пальто. Кристин опустила глаза и увидела, что у ног Рика уже натекла небольшая лужица.

– Что случилось? Ты что-то забыл? – удалось выговорить ей.

Кристин попыталась сесть прямо, но это оказалось не так-то легко: от долгого неподвижного сидения у нее затекло все тело, а в правую ногу словно одновременно вонзились примерно миллион маленьких, но очень острых иголок.

– Случилось? – выговорил Рик и раздраженно откинул со лба мокрые пряди. С волос тоже капала вода. – Да, черт побери, случилось! Неужели ты думаешь, что я вернулся бы сюда по собственной воле?!

Кристин пропустила это язвительное замечание и даже не поморщилась.

– Что произошло? – повторила она, стараясь незаметно от Рика помассировать ногу, которая отчаянно болела.

– Моя машина сломалась! – грубо сказал он. – Даже представить не могу, что могло случиться с этой колымагой!

– Машина сломалась? – словно попугай, глупо переспросила Кристин, удивленная до крайности.

Рик только зло сверкнул глазами.

Впрочем, реакция Кристин была вполне понятной. У Риккардо сломалась машина – более невероятное заявление трудно себе представить! Ее почти что бывший муж отдавал предпочтение очень дорогим и надежным машинам. Насколько Кристин помнила, у Рика был «мерседес» одной из последних моделей: уж эти-то автомобили всегда отличались надежностью, а их внутренние механизмы – безупречной работой в течение многих лет. Так что Кристин даже представить не могла, что вдруг могло случиться с его машиной.

– Прости. Я могу чем-нибудь помочь?

– Хотелось бы мне знать, что у тебя на уме?

– Что? – изумилась Кристин, пораженная его ядовитым тоном. Рик исходил раздражением и злостью, словно змея ядом.

– Чем ты можешь мне помочь?! Ты что, содержишь автомастерскую?

– Нет, но...

– Переквалифицировалась в автомеханики? – продолжил он язвить.

– В автослесари! – разозлилась Кристин. В конце концов, она вовсе не виновата в том, что его верный железный конь именно сегодня и именно в этом месте решил покапризничать. – Я могла бы дать тебе фонарь или инструменты. А еще ты можешь позвонить в мастерскую, чтобы машину отбуксировали, куда тебе нужно. И нечего на меня кричать!

– Где телефон?

– В гостиной. По коридору направо.

– Господи, зачем меня сюда понесло... – пробормотал Рик себе под нос.

– Для меня твой визит тоже большая загадка, – задумчиво проговорила Кристин, изучая оставленные Риком мокрые следы на полу.

Нужно взять тряпку и все убрать, решила она, но, едва встала, как из гостиной до нее донесся негодующий крик Риккардо:

– Этого просто не может быть!

Что еще случилось? – подумала Кристин и нехотя поплелась выяснять, чем Рик снова недоволен. Не стоило вообще пускать его в дом: пусть бы мок на крыльце до утра. Может, хоть дождь остудил бы его вспыльчивую натуру.

Войдя в гостиную, Кристин обнаружила Рика в крайнем раздражении: он тряс телефон, который и так на ладан дышал после того, как маленький сынишка Маризы решил проверить прочность пластикового корпуса, уронив беднягу на пол. Перестав трясти аппарат, Рик снова поставил его на специальную полочку, которую смастерил Юджин, и принялся беспорядочно тыкать во все кнопки.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Кристин. Желание выставить Рика на улицу стало почти нестерпимым.

– Твой телефон не работает! – Казалось, Рик с трудом сдерживает желание запустить телефон в стену. – Господи, ну что сегодня за день такой!

– Не может быть! Все было в порядке...

– Не может быть? – грозно переспросил он, и Кристин поняла, что Рик входит в состояние, когда его дальнейшие реакции становятся мало предсказуемыми.

Он всегда вспыхивал как порох, и Кристин несколько раз была свидетелем этих взрывов. Провоцировать Рика стоило лишь в том случае, если возникало желание круто изменить свою жизнь. Сейчас у Кристин этого желания не было.

– Еще два часа назад телефон работал, – спокойно проговорила она. – Возможно, какие-то неполадки на линии?

– Возможно, – нехотя проскрипел он, и Кристин приободрилась.

– Поэтому не стоит так на меня смотреть.

– Как?

– Словно я все это специально подстроила.

– Мне хотелось бы так думать... Но тебе не кажется, что слишком много совпадений?

– Хочешь обвинить меня в том, что я организовала поломку твоей машины, а потом перерезала телефонный кабель? – насмешливо поинтересовалась она. – Опомнись, Риккардо. Я даже не знала, что ты можешь пожаловать на ночь глядя... Кроме того, мне так же сильно, как и тебе, хочется, чтобы твой, к слову уже изрядно затянувшийся, визит поскорее подошел к концу.

Эти слова не понравились Рику. Кристин видела, как в тонкую полоску сжались его губы, а на щеке дернулся мускул. Откушайте аналогичного хамства, почти злорадно подумала Кристин, но почти сразу ей стало стыдно за свое злорадство. Негатив не приносит удовлетворения, зло всегда порождает только зло, а этого «добра» в жизни Кристин и так хватало...

Господи, в самом деле, что сегодня за день?! Сначала Юджин, потом неожиданный приезд Рика, и вот теперь еще и это... Неприятности посыпались

– Ладно, Рик, не будет ничего хорошего, если мы сейчас будем обмениваться колкостями, надеясь досадить друг другу. Нужно что-то придумать.

– Ты просто читаешь мои мысли, – скривив губы, заявил Рик, но в его голосе больше не было прежней злости. – Только знать бы, что можно придумать в этой ситуации!

– Где твоя машина?

– В паре миль отсюда. Ты хочешь притолкать ее сюда вручную?

– Ты опять?

Рик отвел взгляд и с силой потер ладонью лоб.

– Прости, я не хотел. Просто я вымок, машина сломалась, и это выбило меня из колеи.

Они оба знали, что причина кроется совершенно в другом, но оба сделали вид, что все действительно так. Ни к чему было начинать все заново. Кристин кивнула, давая понять, что извинения приняты. Она направилась к выходу, Рик после секундного замешательства пошел за ней.

– Что ты собираешься делать? – спросил он, наблюдая, как Кристин надевает дождевик.

– У меня в гараже стоит джип. Он, конечно, не ахти, но отбуксировать твою машину вполне способен. Линия не будет испорчена вечно. Думаю, через час-другой связь наладят, ты сможешь решить все свои проблемы...

– Чья это машина? – неожиданно резко спросил Рик, и Кристин удивленно обернулась.

– Что?

– Я спрашиваю, чей джип стоит в твоем гараже?

– А... – неопределенно протянула Кристин, зная, что испытывает его терпение. Но с чего вдруг его так это заинтересовало? – Разве ты получил не все доклады своего... соглядатая?

– Что? – Рик едва не поперхнулся.

– Да, я знаю, что Юджин шпионил для тебя. Или ты станешь все отрицать? Заранее предупреждаю, что это бесполезное занятие – Юджин сам признался мне в этом, а он не из тех людей, кто станет лгать. Кроме того, ему нет никакого смысла чернить себя в моих глазах.

Кристин посмотрела на опешившего Рика. Она в первый раз видела его настолько растерянным. Похоже, для Рика провал миссии его шпиона стал некоторым образом ударом ниже пояса. Но для Кристин поступок Рика тоже оказался ударом ниже пояса. Это было не просто нечестно. Это было подло. Кристин вспомнила каменное лицо Юджина, когда он ей все рассказал, даже не пытаясь хоть как-то оправдаться, и снова испытала тянущую глухую боль.

Юджин и Мариза были с ней почти с самого первого дня пребывания на этой ферме. Они помогали ей во всем, она считала их своими друзьями и ангелами-хранителями. Было просто невыносимо думать о том, что все это время Юджин вел двойную игру. И ей хотелось верить словам Юджина, что Маризе об этой двойной игре было неизвестно. Сегодня утром ее вера в людей так пошатнулась, что вряд ли Кристин смогла бы пережить предательство женщины, которую считала своей лучшей подругой.

Рик продолжал молчать, но Кристин и не ждала от него иного. Она надела дождевик, вытащила из шкафа фонарик, накинула на голову капюшон и вышла на улицу. Ветер тут же бросил ей в лицо пригоршню холодных и колючих брызг, и Кристин потуже стянула тесемки капюшона. Подсвечивая себе фонариком – что в такую погоду было практически бесполезно, Кристин почти бегом устремилась к гаражу. Тяжелые ворота пронзительно скрипнули, а потом подались, нехотя раскрывая черное нутро гаража. В свете фонаря джип блеснул темным боком, сверкнули отраженным светом фары, словно приветствуя хозяйку. Кристин кончиками пальцев коснулась прохладного крыла машины, а потом вскарабкалась на подножку. При ее росте и комплекции джип казался Кристин почти чудовищем.

Кристин устроилась на сиденье и вставила ключ в зажигание. Мотор сыто и уютно заурчал. Его довольное урчание, послушность и надежность, знакомые запахи салона и уютная подсветка приборной доски всегда успокаивающе действовали на Кристин. Как хорошо, что она купила эту машину!

Дверца с ее стороны распахнулась, но Кристин сделала вид, что изучает показания приборов. Хотя что там изучать? Давление масла в норме, количество оборотов это вообще для нее темный лес – главное, чтобы стрелка не заползала далеко на красное. Основополагающим для нее было только количество топлива, но вчера вечером она залила полный бак.

– Я поведу, – сказал Рик, видимо отчаявшись дождаться хоть какой-то реакции на свое появление.

– Не стоит. Я знаю эту дорогу гораздо лучше.

Рик почему-то не стал возражать, хотя Кристин этого ждала и даже пыталась приготовиться. Он молча обошел машину и забрался на соседнее сиденье. Конечно, джип был не просто большой, он был огромный, и Кристин очень этим гордилась и обожала свободное пространство внутри машины, но с появлением Рика места осталось катастрофически мало, словно кузов внезапно съежился. Кристин неловко подвинулась, инстинктивно оберегая свое жизненное пространство. Она не хотела быть слишком близко к Рику, но и не желала, чтобы он заметил ее телодвижения. Так он вполне может решить, что все еще оказывает на нее какое-то воздействие.

Кристин выжала сцепление, включила скорость, и джип плавно нырнул в сырую промозглую мглу.

Они ехали молча. Ночь, урчание двигателя, дождь, барабанящий по крыше... Кристин не рискнула включить радиоприемник, который был настроен на ее любимую станцию. Как раз в это время на этой волне звучали лирические любовные композиции. Темнота и влага обволакивали, окна запотели... Эта ситуация напомнила Кристин сюжет старого фильма. Только в том сюжете окна запотели из-за того, что мужчина и женщина в салоне занимались любовью. Кристин поёжилась, отгоняя глупые воспоминания. Кажется, сегодня она действительно переутомилась и плохо контролирует собственные мысли и чувства.

К счастью, они как раз добрались до места: свет фар джипа выдернул из темноты лоснящийся бок «мерседеса», больше похожего на огромного кита, выброшенного на берег. Кристин плавно затормозила.

Понадобился почти час, чтобы отбуксировать автомобиль Рика к дому, и еще полчаса, чтобы с помощью лебедки закатить тяжелую машину на маленький двор. Кристин вымокла до нитки, несмотря на дождевик, ее джинсы до колен были измазаны жидкой грязью, а дождь и не думал униматься. Наоборот, припустил еще сильнее.

Кристин взглянула вверх, и ей показалось, что напитанные водой тучи задевают крышу. Она стерла ладонью воду с лица и посмотрела на маячившую перед входом в гараж размытую фигуру Рика. Он тоже промок, испачкался и теперь, наверное, проклинает себя на чем свет стоит, что его понесло сюда.

Кристин направилась в дом. Она так устала, что грязные следы уже не вызывали у нее немедленного желания вымыть пол. Уберу все завтра, решила она. Но, взглянув на часы, поправилась: нет, уже сегодня, но позже.

Вздохнув, Кристин поплелась в гостиную и проверила телефон. Он по-прежнему не работал. Действительно, что за день такой?! Если бы не Рик и его проблемы, она бы уже спала и видела если не десятый, то уж третий сон точно. А теперь вот вынуждена в три часа ночи заниматься совсем неженскими делами. О-хо-хо...

Хлопнула входная дверь, оповещая о появлении Рика. Кристин повернулась и оказалась с ним нос к носу.

– Телефон еще не работает, – проинформировала его Кристин, но упрямец все равно решил удостовериться, схватив телефонную трубку и прижав ее к уху.

Кристин пошла в кухню, решив предоставить Рика самому себе. В конце концов он взрослый человек, а это, как он уже изволил ей напомнить, его дом. Так что пусть свои насущные проблемы решает сам. Больше всего на свете ей хотелось принять душ, надеть свою любимую пижаму и утонуть в перине, натянув одеяло до подбородка. Или вообще укрывшись с головой.

– Кристин...

– Что? – спросила она, не оборачиваясь.

– Я хочу напомнить тебе о твоем собственном предложении.

– О каком именно?

– Не хочешь посмотреть на меня? – Кристин нехотя обернулась. Похоже, Рика задело ее нарочитое игнорирование. – Я о твоем предложении выпить. Я здорово продрог и не отказался бы сейчас от виски.

– Извини, виски нет, но есть немного коньяку.

– Коньяк – это прекрасно.

Нет, сегодня ей, кажется, не добраться до своей перины, пижамы и горячего душа. Кристин пошла в гостиную и, открыв бар, достала из его зеркальных глубин бутылку коньяка, принесенную, кажется, сто лет назад Юджином. Коньяк Кристин использовала исключительно в лечебных целях, что Юджин в шутку называл «святотатством» и «издевательством над его чувствами». Он говорил, что погорячился, принеся Кристин бутылку, и тут же предлагал заменить коньяк на виски, джин и что-то еще «подешевле и не такое вкусное», на что Кристин каждый раз твердо заявляла, что ей нужен только коньяк. Юджин вздыхал, морщил лоб и хмурил брови, но они с Маризой знали, что все это игра, и забавлялись от души.

На этой мысли Кристин резко себя одернула. Все, хватит думать о Юджине и о том, как здорово они втроем проводили время. Кристин достала пузатый бокал и налила янтарной, терпко пахнущей жидкости на полдюйма. Немного подумала и долила до середины бокала. После чего обернулась и... снова едва не наткнулась на Рика, который как-то незаметно умудрился приблизиться к ней почти вплотную.

– Твой коньяк.

Он молча забрал из ее пальцев бокал, через плечо Кристин заглянув в недра встроенного бара.

– Богатый выбор, ничего не скажешь, – заметил Рик, отпивая глоток. – Похоже, ты нашла маленькие радости.

Только через несколько секунд до Кристин дошло, что он намекает на то, что она тут спивается по-тихому.

– Если ты о том, что я увлекаюсь алкоголем, то вынуждена тебя разочаровать: я не пью.

– А это что? – Он указал на ряд бутылок. Бутылки были как на подбор – все красивые, под стать дорогому содержимому.

– Это – подарок.

Вино подарила Лидия во время своего последнего приезда.

– Зачем это? – удивилась тогда Кристин.

– Это презент. И, осмелюсь заметить, довольно дорогой.

– Мне не нужно вино, Лидия, – попыталась образумить ее Кристин, но та только тонко улыбнулась и покачала головой.

– Уж не думаешь ли ты, что я повезу это все обратно?

Кристин и Лидия прекрасно понимали друг друга, несмотря на огромную разницу в возрасте. Наверное, они не могли быть ближе даже в том случае, если бы Кристин была родной дочерью или, скорее, внучкой Лидии.

– Кроме того, я же не заставляю тебя выпить его в кратчайшие сроки. Будешь угощать друзей... Можно также употреблять в лечебных целях, – задумчиво добавила Лидия.

– Ужас! Учитывая количество лекарства и мое «слабое» здоровье, к твоему следующему приезду я уже сопьюсь! – шутливо посетовала Кристин, и они расхохотались...

Кристин захлопнула бар и обошла Рика. Она успела заметить скептическое выражение, за-тывшее на его лице. Похоже, он не поверил ни одному ее слову. Дело его, Кристин не собиралась ему ни что-то объяснять, ни в чем-то убеждать. Ей вообще нет никакого дела до того, что думает о ней почти что бывший муж.

– Куда ты идешь?

– А ты как думаешь?

– У меня есть кое-какие предположения.

– Не нужно строить предположения. Я просто иду спать.

– Идешь спать? – неверяще переспросил он, и Кристин нервно вздохнула.

Может, для него это и в порядке вещей: бодрствовать всю ночь, но она-то привыкла вставать, как говорится, с петухами, а они проснутся уже часа через два.

– Именно. Завтра... то есть уже сегодня, – поправилась она, – у меня тяжелый день.

Только сказав это, Кристин поняла, что тяжелым ожидается не только сегодняшний день, – впереди череда таких дней, длинная-предлинная... Тяжелых не в физическом смысле, конечно, а в моральном.

– А мне кажется, ты просто решила сбежать, – бросил он, отпивая еще глоток.

Кристин замерла. Невероятное заявление! Он обвиняет в этом ее?! Боже, какая наглость! Разве не он избегал ее все эти несколько месяцев?

– Ты льстишь себе, – холодно и неприязненно заявила она. – Причем очень грубо.

– Нисколько. Кстати о твоем приступе вселенского человеколюбия...

– Прости?

– Я только что понял, что ужасно проголодался... – И Рик выжидающе посмотрел на Кристин.

Что он еще придумал, ее почти бывший муж? Неужели он считает, что Кристин тут же бросится на кухню готовить ему ужин?

– Он не распространяется настолько далеко. Если ты голоден – приготовь еду сам. В конце концов, как ты уже успел напомнить мне, это твой дом.

– И все-таки...

– Никаких «все-таки»! Риккардо, мне до смерти надоели твои игры и то, что ты делаешь вид, будто ничего не происходит. Мы разводимся, я подписала все бумаги, и, думаю, через день-два нас уже ничего не будет связывать. Завтра я освобожу этот дом.

– И куда ты поедешь?

– По-моему, это уже не твое дело. Впрочем, оно никогда и не было твоим, – добавила Кристин, и помимо воли в ее голосе проскользнула горечь.

– Кристин...

– Я иду спать. Спокойной ночи, Риккардо.

Кристин стремительно вышла из гостиной и направилась в свою комнату. Она, как и мечтала, приняла горячий душ и забралась в кровать. Накрываясь стеганым одеялом, Кристин мечтала лишь об одном – чтобы она завтра проснулась, а Рика уже не было в этом доме. Вообще-то намного больше ей хотелось, чтобы он вообще никогда не появлялся в ее жизни. Разве она могла предположить, что ее знакомство с сеньором Габриелем, его семьей и ее каникулы на ранчо закончатся так... печально?

4

Они добирались до ранчо Ромеро довольно долго – почти двенадцать часов. Но что такое двенадцать часов по сравнению с несколькими годами ожидания?

– Как вы, сеньорита Кристин?

– Спасибо, все отлично. – Кристин изо всех сил старалась не поддаваться тяжелой дреме и упрямо раскрывала слипающиеся веки.

– Уже скоро будем на месте. Кажется, я уже вижу огни.

Эта новость заставила девочку встрепенуться и приникнуть к стеклу. Она всматривалась в темноту до тех пор, пока в глазах не стали прыгать разноцветные точки, но никаких огней все равно не видела. Однако уже через четверть часа Кристин убедилась, что Габриель оказался прав: впереди показалось множество огней. Кристин даже подумала, что это маленький город. Но потом оказалось, что светятся окна огромного дама и множество фонарей, подвешенных на хозяйственных постройках и навесах.

– Здесь очень красиво, – тихо проговорила Кристин.

– Погодите, сеньорита, сейчас еще ничего нельзя разглядеть. А вот завтра вы убедитесь, что я говорил чистую правду. Лучше этого места на земле не сыщешь! – убежденно заявил Габриель, но Кристин и не думала спорить. Ее сердце билось неровными толчками в ожидании обещанных чудес.

Автомобиль въехал на огромный двор, и Кристин увидела, как к ним спешат несколько человек. Впереди шла высокая женщина, красивая и светловолосая, одетая в длинное темное платье. Кристин вылезла из машины.

– Добрый вечер, сеньорита Кристин, – тепло поприветствовала ее женщина.

– Добрый вечер.

– Меня зовут Августина, я жена Габриеля.

– Очень приятно, – отозвалась Кристин, неожиданно почувствовав, что от усталости и переживаний ноги у нее просто подкашиваются. Но как она сможет сказать об этом доброй сеньоре?

Но Августина обо всем догадалась сама.

– Бедное дитя, ты едва держишься на ногах. Пойдем в дом. – Она заботливо обняла Кристин за плечи и повела в дом.

Двухстворчатые деревянные двери распахнулись, и на Кристин пахнуло сложной смесью удивительных запахов: неведомых пряностей, выпечки, сухих трав и еще чего-то странного и волнующего. Этот запах встречал потом Кристин в каждый ее приезд на ранчо Ромеро.

– Проходи, дорогая. Изабель, Антонио, встречайте нашу гостью! – позвала Августина, и из боковой двери тут же появились два подростка: девочка и мальчик.

Девочка была высокая, гораздо выше Кристин, смуглая и темноволосая, с резкими чертами лица и очень темными глазами. Мальчик был почти ее точной копией, за исключением того, что волосы у него были более светлые, а глаза – неправдоподобно зеленые, как весенняя трава.

– Это мои дети, Изабель и Антонио, они близнецы и твои ровесники. Мой старший сын Риккардо, ему двадцать один год, приедет только через несколько дней. Изабель, Антонио, это сеньорита Кристин.

– Добрый вечер, – тихо пробормотала девочка.

Рядом с этими красивыми, смуглыми и высокими детьми она чувствовала себя совсем маленькой и бледной.

– Добрый вечер, Кристин. Как здорово, что ты приехала! Папа нам так много рассказывал о тебе. Антонио, перестань так пристально смотреть на Кристин, ты ее смущаешь, – тут же затараторила Изабель, общаясь с Кристин так непринужденно, словно они не просто сто лет знакомы, а самые лучшие подруги.

– Я бы рад не смотреть, но Кристин такая хорошенькая, – тут же весело заявил Антонио, и, не успела девочка смутиться, как они увлекли ее за собой.

Кристин потом долго думала о том, что, приехав в чужой дом, она сразу же почувствовала себя так, словно после долгого отсутствия вернулась домой и все домочадцы ужасно этому рады.

– Специально к твоему приезду мама испекла свой фирменный пирог. Еще мама приготовила говядину по-андалузски. Надеюсь, ты не вегетарианка и не сидишь на диете?

– Нет, – растерянно отозвалась Кристин.

– Прости, что я так подумала, просто ты очень худенькая! Моя подруга Джули вечно сидит на всяких диетах и даже голодает по целой неделе. В прошлую пятницу она упала в голодный обморок, представляешь? Мама говорит, что это настоящее самоистязание. Столько мучений всего из-за пары фунтов! Я бы никогда на такое не решилась...

В этот момент ноздрей Кристин достиг непередаваемый аромат мяса и острого соуса, и рот девочки наполнился слюной. Кристин поняла, что голодна как волк... как целая стая волков, хотя еще несколько минут назад из-за волнения она совершенно не чувствовала голода.

– Ох, мне кажется, ты ужасно голодная, – тут же сказала Изабель. И не успела Кристин из вежливости слабо запротестовать, как Изабель рассмеялась и добавила: – Прости, что я так прямолинейна, я всегда такая. Мама говорит, что мне не мешает проявлять побольше деликатности, но это порой так трудно...

Изабель говорила и одновременно увлекала Кристин за собой. Через минуту дети оказались в огромной столовой, где уже был накрыт стол.

За ужином собралась вся семья: Габриель, Августина, Изабель и Антонио. Кроме того, за столом присутствовали еще несколько мужчин. Как немного позже пояснила Изабель, это были управляющий ранчо Мартин Хэпберн и хозяин соседнего ранчо Христиан Мендес со своим управляющим.

Мужчины вели неспешную беседу, дети по мере сил старались вести себя спокойно, а сеньора Августина следила за всем происходящим за столом. Ужин был великолепен, и поначалу Кристин, увлеченная вкусными блюдами, не слышала ни слова. Но по мере утоления голода она невольно начала прислушиваться к ведущемуся за столом разговору. Она успела ухватить часть рассуждений о будущем урожае, о достоинствах лошадей, разводимых на ранчо, а потом мужчины стали обсуждать грядущее пополнение. Насколько Кристин поняла, Алехандро, сын Христиана Мендеса, и Риккардо Ромеро в этом году заканчивают колледж, после чего они должны применить полученные знания на практике: Габриель надеялся, что через некоторое время сможет передать управление всем своим огромным поместьем в руки Риккардо.

Габриель не скрывал гордости, рассказывая об успехах своего сына, но близнецы, слушая отца, загадочно улыбались, низко склоняясь над тарелками. Кристин решила обязательно спросить, что означают эти улыбки. Но выяснять не пришлось, потому что после того, как дети съели пирог, сеньора Августина попросила Изабель показать Кристин ее комнату, а едва дети покинули столовую, как Изабель сказала:

– Боюсь, папа будет сильно разочарован, когда узнает, что у Рика совсем другие планы. Он вовсе не хочет управлять ранчо, я сама слышала, как он говорил об этом с Алехандро. Алехандро Мендес его приятель, они вместе учатся в колледже.

– Значит, ты и в самом деле шпионила? – спросил Антонио.

– Вот еще! – от возмущения Изабель фыркнула и даже передернула плечами. – Они говорили так громко, что было слышно во всем доме.

– Вряд ли Рик и Алекс обсуждали свои планы так громко, – позволил себе усомниться Антонио и получил в ответ на свою реплику уничтожающий взгляд сестры. – Тем более что они идут вразрез с планами папы...

– Но он именно так и говорил. Они с Алехандро хотят создать собственную фирму и заниматься бизнесом, а не сидеть на благополучном ранчо, где все отлажено, как механизм швейцарских часов, и подсчитывать прибыль. Рик сказал, что хочет добиться всего сам.

– Тогда ему больше времени нужно было посвящать учебе, а не многочисленным развлечениям.

– Даже если он и развлекался больше, чем нужно, это не отразилось на его учебе. Мама говорит, что из всех студентов курса у Рика самые высокие баллы.

– Мама многого не знает, – со знанием дела заметил Антонио, и близнецы обменялись понимающими улыбками.

– Да уж, – согласилась Изабель, вздохнув немного устало и снисходительно, как вздыхают взрослые при виде проделок более молодого поколения, и подмигнула Кристин.

– Мама и папа слишком идеализируют нашего брата. Рик не столько учится, сколько кутит напропалую.

– Почему бы и нет, раз это ему совершенно не мешает получать лучшие оценки!

Несмотря на то что Кристин не сказала ни слова, у нее возникло ощущение, что она тоже поучаствовала в этом разговоре, высказав собственное мнение. Близнецы вели беседу так, что Кристин не чувствовала себя ни третьей лишней, ни уязвленной. Она шла в серединке – по правую руку Изабель, по левую Антонио – и жадно впитывала информацию. Она еще не видела Рика, но перед ее мысленным взором уже формировался некий смутный образ, который по ходу разговора приобретал все более определенные очертания.

– Мама вообще считает, что Рик – это «ангел во плоти»...

– А папа говорит, что у Рика деловая хватка, как у...

– ...Матерого бизнесмена.

– И мы его просто обожаем!

– Ты обожаешь!

– Скажи еще, что ты не любишь Рика. Ты же таскаешься за ним как хвостик!

– Это я – хвостик?!

– Брэк! – удалось вставить Кристин, и близнецы сначала недоуменно уставились на нее, а потом все трое расхохотались.

– Ты классная, Кристин, – сказали они в один голос.

Они были забавные, смешливые, они даже говорили вместе: один начинал фразу, а другой заканчивал. Энергия била из них ключом, так что Кристин, проводившей последние недели почти исключительно в своей комнате и вздрагивающей от слишком громких звуков, было даже слегка не по себе. Она отвыкла смеяться, она почти отвыкла быть ребенком, и сейчас Изабель и Антонио незаметно помогали ей вернуться в это полузабытое, но очень желанное состояние.

– Вот твоя комната. Моя – напротив, а Антонио и Рик делят комнату в конце коридора.

– Уже не делим. Это моя комната, – вставил Антонио.

– Вот Рик приедет, и ты ему об этом скажешь, – насмешливо заметила Изабель. – Завтра, Кристин, мы покажем тебе дом и ранчо.

– Здесь есть на что посмотреть!

– То же самое мне говорил и сеньор Габриель, – сказала Кристин.

– Вот завтра в этом сама и убедишься. – Изабель распахнула дверь комнаты Кристин, и девочка невольно ахнула от восхищения. – Нравится?

– Очень... очень нравится. – Голос Кристин невольно пресекся.

Она восхищенно оглядела огромную комнату: огромный – до потолка – шкаф для одежды, туалетный столик с большим зеркалом, несколько изящных стульев, словно взятых из музея – с резными подлокотниками и изогнутыми ножками, – и гигантских размеров кровать на небольшом возвышении под пологом. Эта комната была как спальня принцессы из волшебной книги, которую подарил Кристин сеньор Габриель много лет назад.

– Ванная комната вон за той дверью, – показала Изабель. – Твои вещи уже принесли. Располагайся Кристин, отдыхай, увидимся завтра.

– Большое спасибо. И спокойной ночи, – пробормотала девочка, чувствуя, что от избытка чувств к ее глазам даже подступили слезы.

На следующий день близнецы показали Кристин дом – огромный, светлый и очень удобный. В этом доме смешались все стили и эпохи: новейшая бытовая техника на кухне соседствовала с посудой, которая наверняка была ровесницей первых колонистов; отделанные в современном стиле стены холла сменялись в комнатах и кабинете хозяина потемневшими от времени дубовыми панелями и великолепными настенными гобеленами со слегка потускневшими изображениями. Изабель утверждала, что этим гобеленам пара-тройка веков и их ткали на ручных станках.

– Это приданое, передающееся из поколения в поколение, – объяснила Изабель. – Наверное, это не очень модно и престижно, но я обожаю их. Когда я выйду замуж, в числе моего приданого будет один из этих гобеленов.

И еще были домотканые коврики, циновки, плетеные вазы, декоративные керамические тарелочки и множество других мелочей, создающих уют и придающих дому неповторимость и очарование. Этот дом ошеломил Кристин и привел в восторг, она сразу и навсегда полюбила его.

За экскурсией по дому последовала экскурсия по ранчо, которую Антонио предложил проделать на лошадях. Но узнав, что Кристин не только не умеет ездить верхом, а вообще боится подойти к лошади, он категорично заявил, что в самое ближайшее время намерен не просто исправить это упущение, а сделать из Кристин лучшую наездницу в округе.

– Ты будешь как самая настоящая амазонка, – пообещал он.

Изабель тут же заявила, что лошади – это не главное. Она научит Кристин танцевать фламенко на углях и вязать, на что Антонио фыркнул и сказал, что Кристин ни к чему эти «женские штучки». Похоже, он принял девочку в почетные ряды бойскаутов независимо от чьего-либо мнения, в том числе и от желания самой Кристин. На этой почве близнецы едва не поругались, но Кристин их успокоила тем, что готова учиться и добиваться успехов на всех фронтах. У девочки даже голова закружилась от предвкушения перспектив своего времяпрепровождения на ранчо.