Текст книги "Ставка – жизнь и весь мир в придачу (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Предупреждать надо, я без купальника, – прошипела девушка.

– Не вижу никаких проблем, – пожал плечами я. – В бассейне никого не будет, кроме нас двоих. Можем спокойно сбросить все шмотки и купаться голышом. Чего нам стесняться, уже видели друг друга без одежды. Выйдем из бассейна, наденем халаты, они уже подготовлены, как и лежаки и полотенца. И пока мы купаемся, никто не зайдет. Вход под охраной службы безопасности, им даны жесткие инструкции, никого не впускать. Девочки Лидии Игнатовны шампанское и бутерброды принесут, больше никто нас не потревожит, пока сами не разрешим. Ну что идем купаться или в бильярд поиграем?

– Купаться, – после секундной паузы решила Влада.

– Отличный выбор, – улыбнулся я. – Тогда пошли…

Мы стояли в белоснежных махровых халатах, возле столика с бутербродами, расставленными приборами и бутылки шампанское. Пока переодевались в раздевалках, Катя и Таня быстро сервировали стол и бесшумно удалились, оставив нас одних.

Огромная чаша бассейна длиной в двадцать пять метров сверкала лазурной гладью, блики воды причудливой вязью играли на стене. Высокие потолки, яркие круглые лампы, от которых небесно-синяя поверхность сияла золотистыми искорками, украшенные лепниной потолок и арки, монументальные колонны в стиле барокко, возведенные умельцами «ДомСтройРемонта» создавали ощущение покоев падишаха из «Тысячи и одной ночи».

– Ничего себе, – восхищенно вздохнула Влада. – Даже не верится, будто в сказку попала.

– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, – я подмигнул девушке, – В древности великий греческий ученый Архимед сказал: «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю». Я могу перефразировать его изречение в духе современного времени: «Дайте мне большие деньги, и я создам новую реальность». Вот кусочек этой новой реальности ты видишь сейчас. Разве можно было ещё каких-то пять лет назад представить себе подобные хоромы, созданные не государством, а коммерческими предприятиями? Нет, конечно. А сейчас это реальность. Мы творим новый мир для себя, близких и своей страны.

– И что же ты, или вы, сделаете для страны? – иронично поинтересовалась Влада. – Для себя вижу, стараетесь.

– Пока об этом рано говорить, но попытаемся сделать всё, чтобы государство было с мощной экономикой, высокими социальными стандартами, обеспеченными и счастливыми гражданами. Возможно, на это уйдут десятилетия, придется пройти сквозь смуту и тяжелые времена, но пока я и моя команда живем и работаем, будем бороться за страну своей мечты.

– А сейчас она не дотягивает до идеала? – в голосе девушки явственно слышался сарказм.

– Не дотягивает, – вздохнул я. – К сожалению.

– И что сейчас не так? Просвети глупую медсестру.

– Да всё, не так. Партийная верхушка зажралась, решила прибрать государственную собственность к рукам. Руководители не соответствуют духу времени, не понимают последствий законов, которые принимают, или сознательно играют на разрушение системы. Впрочем, давай сменим тему. А то я себя неловко чувствую, пригласил девушку на свидание и гружу на политические темы.

– Давай, – с легкостью согласилась Влада.

– Поплаваем? – предложил я и скинул халат. Девушка смущенно отвела глаза. Я с разбегу плюхнулся в синюю гладь бассейна, подняв тучу брызг. Через секунду рядом со мною, в воду влетело рыбкой гибкое девичье тело. Влада вынырнула и отряхнулась, схватившись рукою за поручни у бортика. Взметнулись слипшиеся и потемневшие от воды пряди волос, окатив меня градом капель. Я подхватил ладонью тонкую талию, притиснул её к бортику и жадно впился в приоткрытые теплые и мягкие губы, ощущая податливую упругую девичью плоть…

Из бассейна мы вылезли через полчаса, вдоволь наплескавшись и наплававшись наперегонки, довольные и чуть уставшие. Обтерлись полотенцами, накинули халатики, выпили по бокалу вина, закусили бутербродами с сыром и тарталетками с красной икрой. В дверь деликатно постучали.

– Михаил Дмитриевич, Василий Павлович и Лидия Игнатовна попросили передать, что все готово. Стол накрыт, шашлык и горячие блюда разогреты, можем подавать в любой момент, – сообщил звонкий голосок Танечки.

– Спасибо, Танюша, мы сейчас переоденемся и подойдем на пляж, – откликнулся я.

– На пляж? – удивилась Влада.

– Именно, – улыбнулся я. – Будем сидеть на пригорке, смотреть на окружающие красоты, пить вино, кушать вкуснятину, которую приготовил один из лучших поваров «Арагви» и наслаждаться общением. Правда, здорово?

– Правда, – чуть неуверенно согласилась Влада. Глянула на меня, хотела что-то добавить, но промолчала.

Комендант и ребята из службы безопасности постарались на славу. Стол накрыли каркасным навесом, сделанным ещё в начале лета для таких посиделок. Светильники, в стиле уличных фонарей девятнадцатого века, освещали пространство мягким, комфортным для глаз, неярким светом. По периметру расставили горшки с экзотической растительностью: карликовыми пальмами, орхидеями, хризантемами, гладиолусами, георгинами, перенесенными из нашей оранжереи. Вдали тихо шумела река, на том берегу тускло светились огоньки частных домов, пансионатов и санаториев. Все выглядело необычно, красиво и очень романтично…

Метрах в десяти установили столик охраны, там уселся Максим, с тремя сотрудниками в темных костюмах.

Дунул холодный осенний ветер. Я отодвинул стул, помог подруге усесться, взял лежащий на соседнем сиденье плед и аккуратно накрыл девушку.

– Спасибо, – тихо произнесла Влада.

– Подожди, это ещё не все, – я повернулся к старшему охраннику и требовательно протянул руку. – Цветы.

Максим понятливо кивнул и достал из-под стола роскошный букет из белых и бордовых роз. Приблизился, вручил и замер сзади.

– Это тебе, – на колени девушке, шурша целлофановой оберткой, легли розы.

– Спасибо, – немного растеряно произнесла Влада.

– Давай выпьем за нас, – я неторопливо разлил уже открытое шампанское по бокалам. – Пусть все мечты воплотятся в реальность, а счастье нас постоянно сопровождает, и никогда не захочет покидать. За светлое будущее!

– За будущее, – тихо ответила подруга. Наши бокалы звякнули, соприкасаясь. Я пригубил шампанское, поставил бокал на стол, и властно притянул девушку к себе.

– Ты чего, люди же смотрят, – Влада указала глазами на охранников.

– Уже не смотрят, – усмехнулся я.

Парни поспешно отвернулись.

Наши губы соединились. Поцелуй был таким сладким и страстным, что я на пару минут забыл обо всем. Тяжело дыша, Влада осторожно отстранилась от меня, упершись ладонями в грудь.

– Пошли, потанцуем? – предложил я.

– На берегу, в тишине? – улыбнулась девушка.

– Зачем же в тишине? – усмехнулся я. – Музыка будет. Закрой глаза и не открывай пока не скажу.

Влада выдохнула и подчинилась. Я подошел, нежно взял её за талию, увлек за собой, положил маленькие ладошки на свои плечи и скомандовал охранникам:

– Можно!

Самый молодой, ослепительно улыбнулся и вытащил футляр с саксофоном, достал инструмент и приложил его к губам.

Нежные, бархатные звуки саксофона разорвали тишину осенней ночи. Влада широко распахнула глаза и замерла в моих объятьях, прислушиваясь. Я удовлетворенно улыбнулся. Страстная мелодия мягко разливалась по пляжу, затрагивая трепетные струнки души. Саксофон страдал, изливая в пространство сладостное томление, мы медленно покачивались, обнявшись, растворившись в пространстве и времени. Пляж, охрана, стол с яствами, все исчезло подхваченное волшебным вихрем романтической музыки…

– Миха, с тобой все в порядке? – локоть десантника бесцеремонно пихнул в бок.

– Да – растерянно пробормотал я, возвращаясь в реальность. – А что такое?

– Ты уже полчаса сидишь и смотришь стеклянными глазами в иллюминатор, и ни на что не реагируешь, – ехидно сообщил друг. – Точно, всё в порядке?

– Точно, – буркнул я. – Просто вспоминал кое-что. Не обращай внимания.

– Да знаю я, что ты вспоминал, – ухмыльнулся десантник. – Свиданку в «избушке лесника». Я с Серегой в комнате охраны сидел, когда Анна туда позвонила, чтобы руководящие указания раздать.

Я промолчал, откинулся на мягкое сиденье и прикрыл глаза. Впереди предстояла встреча с Маркусом Вольфом, от которой в той шахматной партии, которую я разыгрывал, зависело очень многое, если не все…

Примечания:

Васисуалий Лоханкин – персонаж романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок».

Гуимплен – Главный герой романа Виктора Гюго «Человек, который смеется». Был изуродован торговцами детьми. Ему разрезали щеки так, что на лице была неестественная широкая улыбка, больше похожая на зловещий оскал.

Глава 15

Дмитрий Федорович оказался хорошим организатором. Его просьбы подкрепленные авторитетом могущественного шефа, выполнялись как приказ. В аэропорту нас встретила черная «волга» с дипломатическими номерами, рядом с водителем сидел улыбчивый невысокий толстячок, представившийся Николаем Ивановичем, сотрудником посольства, нашим помощником и гидом.

Водитель помог уложить наши сумки и пару чемоданов в багажник. И мы поехали в «Палант-отель». По пути я с любопытством смотрел по сторонам. Родные «хрущевки» соседствовали с высотными серыми «панельками», изредка попадались выстроенные в духе послевоенной эпохи «сталинки» – при взгляде на эти здания, возникало ощущение, будто никуда не уезжал. Периодически встречались наши автомобили: «жигули», более новые версии «лады», двадцать четвертые «волги», изредка даже «запорожцы».

Но при всей схожести с Союзом, имелись и существенные отличия. Кое-где на улицах сохранились немецкие дома конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Пролетела в окне футуристическая берлинская телебашня, напоминавшая инопланетный космический корабль. На дороге мелькало множество разноцветных юрких «трабантов», различные модели «варбургов», от модернизированных «трехсот пятьдесят третьих», до самых последних вариантов «1,3» с четырехтактным мотором «фольксваген». Периодически встречались настоящие мастодонты – «трехсот одиннадцатые», чем-то напоминавшие старые горбатые «волги», и носившие опечаток золотой автомобильной эпохи пятидесятых-шестидесятых годов. И восточные немцы в своей массе не очень напоминали советских людей – одежда ярче, прически разнообразнее, манеры раскованнее.

«Паласт-отель» находился в центре города, прямо у речки Шпрее, гордо возвышаясь над мостом. В солнечном свете сияли панорамные стекла входа, сама гостиница внешне почти не уступала дорогим европейским и американским отелям. «Паласт-отель» чем-то напоминал замок с крепостными стенами. Особенно усиливали это впечатление длинные корпуса, под углами расходившиеся от центрального входа главного здания. Бежевые блоки, большие окна, восьмиугольная чаша фонтанчика перед входом с металлическими людьми, опустившими ноги в воду, – отель смотрелся солидно и ухоженно, не уступая презентабельным европейским и американским гостиницам.

– Приехали, – лаконично заявил водитель. Машина припарковалась недалеко от главного входа.

– Михаил Дмитриевич, Олег Владимирович, – с пафосом начал Николай Иванович. – Знаю, что вы люди опытные и проинструктированные, уже побывали в США и других странах. Но считаю своим долгом напомнить, это лучшая и наиболее престижная гостиница Германской Демократической Республики, предназначенная для богатых западных туристов. Прошу помнить: вы граждане Советского Союза должны вести и держаться соответствующим образом, чтобы не уронить честь нашей страны.

– Не переживайте, Николай Иванович, – усмехнулся я. – Не уроним.

– Машина с Евгением и я в вашем полном распоряжении, – заявил сотрудник посольства и полез во внутренний карман. Достал визитку и протянул:

– Вот возьмите, тут телефон, по которому вызвать машину и связаться со мной. Все покажем, расскажем, поможем, если что понадобится. Начальство дало команду оказывать вам всяческое содействие.

– Спасибо, – я аккуратно двумя пальцами взял визитку – Буду иметь ввиду…

Через десять минут мы вошли в забронированный люкс. Номер оправдал мои ожидания, диван и два кресла рядом с журнальным столиком поражали своей мягкостью и удобством. Создавалось такое впечатление, словно качаешься на волнах, хотелось расслабиться и уснуть. Двуспальная кровать была громадной, а диван в зале раскладывался, увеличиваясь вдвое. Комнаты светлые и просторные, защищающие от солнца тяжелые шторы, убраны в стороны.

Зона кабинета – солидный стол с лампой и другими принадлежностями для работы. Огромный черный телевизор в общем зале, бар с алкогольными напитками, большая кухня, обеденный стол, с шестью стульями с высокой прямоугольной спинкой прямо у огромного окна, холодильник почти в мой рост – для конца восьмидесятых годов вполне престижная обстановка.

Десять минут разбирали вещи из сумок и чемоданов. Потом по очереди приняли душ. Довольные и посвежевшие, достали по бутылочке апельсиновой «миринды», найденной в холодильнике и упали в мягкие кожаные кресла, принявшие нас в свои объятья.

– Что делать будем? – поинтересовался Олег, пригубив ледяной напиток.

– Сейчас найдем кафешку, перекусим, потом прогуляемся по городу, обдумаем, как переговоры с немецкими промышленниками вести будем, – сообщил я.

– Ладно, – согласился десантник, одним глотком опорожнил остаток в бутылке и встал. – Тогда пошли. Чего сидеть, дела делать надо.

– Пошли, – согласился я.

Небольшое, но уютное кафе, мы нашли на Карл-Либхнет-штрассе, метрах в трехстах от отеля. Большой зал, огромные окна-витрины заливали пространство светом. Посетителей в эти часы почти не было. В одном конце зала немец средних лет в сером костюме как автомат меланхолично поглощал рагу со свининой. В другом молодая девушка лакомилась пирожным, периодически отпивая от маленькой чашечки кофе.

Мы уселись подальше от них, за столик у окна. Сразу же возле нас нарисовался улыбчивый официант в белой рубашке и галстуке-бабочке. Раздал папочки с меню, предложил задвинуть шторы.

– Не нужно, – отказался я. – Нам и так нормально.

Повернулся к Олегу.

– Что будем есть?

– Закажи чего-нибудь мясного на свое усмотрение, – попросил десантник. – Я вообще не различаю, что тут написано.

– Ладно, – я глянул в меню. – Сейчас особо есть не хочется. Принесите нам, пожалуйста, парочку «круст», салаты с яйцами и огурцами, и две чашки кофе, пожалуйста.

– Генносе – иностранцы? – осведомился официант, уловив акцент в моем произношении.

– Да, – подтвердил я.

– Позвольте вам предложить, наше фирменное блюдо – Каслер.

Я опустил глаза, разыскивая в меню искомое яство.

– Это подкопченная свинина с кислой капустой и соленым картофелем? – уточнил у официанта.

– Именно так, – кивнул парнишка. – Очень вкусно. Все наши клиенты хвалят.

– Не надо, – отказался я. – Еда тяжелая, порция слишком большая. Не хотим сейчас набивать желудки. Как-нибудь потом попробуем.

– Хорошо, – официант сделал пометку в блокнотике. – Тогда разрешите вместо кофе порекомендовать вам по кружке «Berliner Weiße» или бутылочку шампанского «Rotkäppchen» – такое можете попробовать только у нас, в ГДР.

– Шампанское мы выпьем не сейчас. Перед отъездом попробуем, – решил я. – А вот «Berliner Weiße» – это интересно. Сколько там алкоголя?

– Пять процентов, – отреагировал официант.

– Ладно, пусть будут две кружки «Berliner Weiße». Только как следует охлажденные.

Официант кивнул, записал заказ и удалился.

Я развернулся к Олегу.

– Олежка, перед тем как мы с тобой обсудим, что делать дальше, уточню один важный момент. Помнишь, что Николай Иванович о «Паласт отеле» сказал?

– Что это самая престижная гостиница в ГДР, предназначенная для западных богачей, – моментально ответил десантник.

– Правильно, – улыбнулся я. – И что это значит?

– Гостиницу контролирует местное КГБ, – сообразил Олег. – Номера могут прослушиваться.

– Именно, – довольно кивнул я. – Не удивлюсь, если почти весь персонал работает на министерство государственной безопасности. И проститутки, которым позволяют, знакомиться с богатыми туристами, тоже. Поэтому в нашем номере, других общественных местах отеля и при посторонних ни одного лишнего слова.

Олег посерьезнел:

– Понял.

– Теперь поясню тебе одну важную вещь. Официально мы приехали в ГДР, чтобы наладить контакты с автопромышленниками ГДР, договориться о выпуске «Трабантов» и других машин в Союзе. Но это прикрытие. Наша главная, не афишируемая цель состоит в другом.

– В чём? – десантник замер, превратившись в слух.

– В том, чтобы установить контакт с одним очень важным человеком. Если он согласится помочь, мы можем решить сразу множество проблем. Не исключено, даже отобьемся от генерала, положившего глаз на наши фирмы, решим проблемы с Америкой и доберемся до тех, кто нанял убийц, расстрелявших нашу машину.

– Что требуется от меня? – уточнил Олег.

– Слушать и выполнять мои просьбы. Я затеял очень рискованную игру, если она окажется успешной, выйдем на новый уровень организации. Сейчас действуем следующим образом, прогуляемся по городу, наймем такси. Прокатимся по заведениям. В одном из них должен находиться парень, которого я планирую использовать для установления контакта с нужным человеком. Ты никуда не вмешиваешься и ждешь меня в машине. Если попрошу, страхуешь. Но большая просьба, никакой самодеятельности. Малейшая ошибка, все рухнет, и у нас будут проблемы. Если я куда-то пропаду и через, минимум, семь часов не объявлюсь, звонишь Анне. Она уже получила необходимые инструкции и знает, что делать. Но это на самый крайний случай.

– Почему так сложно? Пока я дозвонюсь до секретаря, потеряем время. Может, сразу прикинем, как действовать, если возникнут проблемы?

– В этом нет необходимости, – отрезал я. – Пока нет. Дальше будет видно.

– Как скажешь, Миха, – тяжело вздохнул Олег. – Ты главный.

– Вот и хорошо, – улыбнулся я.

Появившийся из ниоткуда официант с подносом прервал беседу. Расставил пиалы с салатиками, тарелки с «крустами», две большие кружки с пивом, пожелал приятного аппетита и тихо исчез.

– Это что такое? – десантник с недоумением разглядывал четырехугольные квадратики запеченного теста с сыром и кружочками колбасы и красноватое пиво.

– Социалистическая пицца, – улыбнулся я. – Круста – одно из любимых блюд восточных немцев. Тесто, сыр, колбаса, бросаем заготовку в духовку и она готова.

– Понятно, – буркнул Олег. – Ну что же, попробуем, что это за круста. А чего у пива цвет такой странный?

– Оно с сиропом, – ухмыльнулся я. – Получился очень необычный вкус. Попробуй, сам убедишься. Местные его обожают.

Горячее тесто аппетитно хрустело на зубах, сыр и колбаски оказались на высоте, а салаты – свежими. Пиво тоже порадовало необычным кисло-сладким вкусом. Поэтому, получив счет двадцать две марки пятьдесят пфенингов, я, к удовольствию официанта, расплатился тремя десятками и отказался от сдачи.

После трапезы, мы немного прогулялись по мостовой, поймали такси.

– Кафе «Мирабель», на Унтер ден Линден знаете? – обратился я к пожилому хмурому немцу, сидевшему за рулем.

– Ja, – кивнул водитель.

– Отвезете?

– Ja.

«Удивительно немногословный товарищ. Впрочем, так даже лучше, не будет лезть в душу», – отметил я.

– Повозите меня по городу? – поинтересовался у водителя. – Возможно, понадобится меня подождать. Мой товарищ останется в машине. Я хорошо вам заплачу за простой и поездку – полтора счетчика. Договорились?

Хмурое лицо таксиста преобразилось, расплывшись в довольной улыбке.

– Ja, genosse, – ухмыльнулся он.

«Мирабель» оказалась вполне современным заведением. У стойки бармена сидело несколько человек, за столами молодой парень и девушка, пожилая семейная пара и одинокий старик. Изотова не было.

Я уселся, с недовольным видом полистал меню, затем встал и неторопливо покинул кафе. Ловить здесь было нечего. Спрашивать у бармена о Станиславе было глупо – ему могли доложить.

– Карл Маркс-Аллея, ресторан «Москва», – дал новый адрес, усаживаясь в машину.

Водитель кивнул и повернул ключ зажигания.

Огромное мозаичное панно на входе в духе лучших традиций соцреализма «Из жизни народов СССР» заставило меня улыбнуться. В прошлой жизни Изотов неоднократно упоминал о нём. Панно девять на пятнадцать метров создал Берт Хеллер, до конца пятидесятых годов, являвшийся ректором художественной академии Берлина, известный во многих странах своими мозаиками, плакатами и портретами.

Просторный зал ресторана, залитый солнечным светом, меня не заинтересовал. Я, игнорируя любопытные взгляды окружающих, вышел во внутренний дворик. И сразу же усмехнулся, заметив знакомое лицо за одним из столиков. Я помнил Изотова шестидесятилетним пенсионером, а тут сидел тридцатипятилетний мужчина в самом расцвете сил. Вместо лысины, вполне нормальная русая шевелюра, легкая седина слегка тронула виски. Глубоких морщин и усталого проницательного взгляда, характерного для пожилых и много повидавших людей, которыми Станислав запомнился в прошлой жизни, не наблюдалось – относительно молодой, крепкий и спортивный мужчина в строгом темном костюме.

Изотов увлеченно кромсал ножом и вилкой огромную отбивную, не обращая внимания на окружающих.

Впрочем, он оставался профессионалом, и моё движение к своему столику срисовал почти сразу. Поднял глаза, убрав от тарелки руки с приборами, взгляд сразу стал настороженным и колючим.

– Рад вас видеть, товарищ майор, – я улыбнулся и сел за стул напротив.

– Кто вы такой, откуда знаете моё звание и что вам надо? – внешне спокойно осведомился Станислав Иванович, отложив приборы на салфетки.

– Мое имя вам сейчас ничего не скажет, – нагло заявил я, проигнорировав пронизывающий взгляд майора. – Достаточно, что знаю о вас, Станислав Иванович, достаточно много.

– Что, например? – поинтересовался офицер ГРУ. Внешне он выглядел абсолютно спокойным, но внутренне напоминал сжатую пружину, готовую в любой момент взорваться резким движением.

– Станислав Иванович Изотов. Родился восемнадцатого августа пятьдесят четвертого года в селе Семеновка, Воронежской области. Хотите расскажу, как в пять лет отец выпорол вас ремнем, когда вы заблудились в лесу на пять часов? Или как в восемь лет с Митькой Косым нашли на месте боев неразорвавшуюся советскую гранату? Хорошо хватило ума спрятаться за деревьями, вырвать чеку и бросить её в пруд. Взрыва вы так испугались, что примчались домой и никому ничего не сказали, хотя шороху в Семеновке и Морозовке навели. Даже участковый бегал, людей опрашивал.

Брови Изотова изумленно поползли вверх:

– Откуда ты… вы знаете о гранате? Мы молчали как партизаны. Косой рассказать не мог, он через три года умер от воспаления легких. Если бы кому проговорился, я бы узнал, – пробормотал потрясенный Станислав Иванович.

– Мы знаем очень многое, товарищ Изотов. Даже о том, что вы с супругой Верой копите на новую кооперативную квартиру, покупаете здесь шмотки и посуду, а в Москве через родственников сдаете в комиссионки, – улыбнулся я.

– Это шантаж? – напрягся майор.

– Нет, – спокойно ответил я. – Просто демонстрация осведомленности. Можете не беспокоиться. Через полтора года статью о спекуляции полностью упразднят. Она и сейчас полностью формальна, тысячи кооперативов спокойно занимаются перепродажей на законном основании. Преследовать их запрещено на самом высшем уровне.

– И, тем не менее, на вопрос, кто вы такой и чего от меня хотите, не ответили, – криво усмехнулся Изотов.

– Называйте меня, допустим, товарищем Ивановым. Я представляю высокопоставленных товарищей из родственной вам структуры с поддержкой оттуда, – я многозначительно поднял глаза вверх. – Нам необходимо встретиться с Маркусом Вольфом.

– Зачем? – взгляд майора приобрел бритвенную остроту. – Для вербовки? Он уже три года в отставке и ничего не решает. Вы точно представляете КГБ?

– Я представляю людей, способных дать ему достойную работу, – туманно ответил я.

– А давай я тебя, голубя сизого, сейчас задержу и к нам привезу, – хищно оскалился майор. – Больно ты мутный товарищ Иванов, или как тебя там. Наши спецы быстро язык развяжут.

– Не боитесь ответственности за спекуляцию? – я иронично изогнул бровь. – А ведь это далеко не все ваши грешки. Могу ещё многое рассказать. Например, недавнюю историю, как вы замполиту чучело гадюки в постель подложили. Он, между прочим, упал и руку сломал. А это уже на диверсию против руководства тянет. Или как товарища прикрывали, когда он на задании в западном Берлине к проституткам бегал.

– Замполит сам виноват, – буркнул покрасневший майор. – Всех достал своими придирками и нравоучениями. С Воротниковым ситуация другая. Он с женой разошелся. Формально не развелись, но… Без женщины полгода сидел, планка падала. Вот и не удержался. Никому никаких секретов не рассказал, задание выполнил, ну и побаловался с проституткой на обратной дороге.

– То-о-варищ майор, – многозначительно протянул я. – Ладно, ваш замполит – сволочь известная. От него весь личный состав стонет. Но с Воротниковым… Неужели вы забыли, что такое «медовая ловушка»?

– Не забыл, – Изотов виновато отвел глаза. – Да ничего же не было. Он под западника косил, заскочил в первый случайный бордель. Шанс, что его там срисуют и завербуют – ноль. Согласен, не нужно было этого делать, но бывают такие ситуации…

Изотов несколько секунд помолчал, и вкрадчиво уточнил:

– И всё-таки, товарищ Иванов, откуда вы все это знаете? О замполите я никому ничего не говорил, все сам провернул. По поводу Воротникова, только я и ещё один человек знает, но он – кремень, будет молчать.

– Это не важно, – отмахнулся я. – Так всё-таки сведете меня с Маркусом Вольфом? Знаю, что вы одно время плотно общались, и сейчас выход на него есть.

– А почему бы не пойти по официальным каналам? – прищурился майор. – Если вы таких высокопоставленных людей представляете. Да ещё наших.

– Потому что, не все так просто, – спокойно ответил я. – Вы же знаете историю с тем же бывшим послом в Канаде, Александром Яковлевым? ГРУ и КГБ собрали доказательства вербовки и работы на западную разведку, главному доложили. И что? И ничего. В Политбюро сидит. Дальше продолжать?

– Не надо, – отказался сразу помрачневший майор.

– Если вы подозреваете, что я агент западных разведок – это глупость. Ответьте себе на один вопрос: Будет Вольф сотрудничать с БНД, ЦРУ и прочими структурами?

– Ни за что, – отрезал майор. – Он убежденный коммунист. Никогда никого не сдавал. За что и уважаем.

– Вот видите, – улыбнулся я. – Вы сами всё понимаете.

– Но ведь есть ещё и возможность ликвидации, – заметил Изотов. – Из мести, например. Вольф сильно насолил янки и весси. Многие разведки мечтают его живьем сожрать.

– Резонно, – согласился я. – Я готов переговорить с Маркусом Вольфом в любом удобном месте, которое он выберет. Может перед встречей обыскать, не вопрос. Хоть под прицелами снайперов с разных сторон пусть держит, если в чем-то подозревает. Поймите, мы хотим предоставить Вольфу шанс заниматься любимой работой, делать то дело, на которое он положил жизнь, правда, на чуть другом уровне. Вы же многое видите, какие тут процессы идут, что происходит. А мы даем ему возможность спастись, снова войти в игру, и делать то, что у Маркуса получается лучше всего.

На этот раз майор молчал минут десять, напряженно раздумывая.

– Ладно, – наконец вздохнул он. – Я поговорю с Маркусом Вольфом. Но ничего не обещаю, решение о встрече будет принимать он.

Примечания:

Ja, genosse (нем.) – Да, товарищ