Текст книги "Контакт"

Автор книги: Алекс Ривендж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

38

– Оно там! – крик Жатого разнесся по всей улице, заставляя оборачиваться уже ушедших далеко вперед охотников-любителей.

– Где? – обернулись к нему разом горожане; многие приподняли железные ломики.

– В Храме! – Жатый от волнения запинался, но жесты ясно показывали направление. – Я был там… священника нет… Есть девочка, но то ли рано потемневшая, то ли взрослая лилипутка, а может, тоже оборотень… И Оно: с неправильными руками, которые торчат едва ли не вместо ушей, и с перемычкой в верхней части тела… Страшное существо! Пока они еще спят, но в любой момент могут проснуться…

Понять его речь помогал только «параллельный перевод» на язык жестов. Тем не менее в толпе послышались удивленные возгласы.

– А вы говорите – щепка! Если оно может просто так входить в Храм, то чем нам помогут ваши талисманы! Надо скорее бежать за ним и уничтожит ь…

– Но как мы можем его уничтожить, если сила его настолько велика, что оно могло переступить священный порог! – принял защитную позу Пятно. – В самом деле! Что мы сможем с ним сделать?

– Это ужасно!

– Невероятно!

Потрясенные чрезвычайным известием, горожане заговорили все сразу: вряд ли хоть кто-то понял больше половины того, что было произнесено.

– Вы как хотите, а я иду домой. Не хватало мне еще иметь дело со всякой нечистью! – заявил Жук, и через некоторое время почти все решили последовать его примеру.

– Кстати, а где Лысое Колено? – вспомнил кто-то.

– Караул! Оборотень загрыз Лысое Колено! – завопил Жук и, не дожидаясь попутчиков, ринулся прочь в сторону своего дома.

– Стойте! – перекрывая все голоса, закричал Пятно. – Если вы еще мужчины, вы останетесь и пойдете и уничтожите это чудовище! Кто, как не мы, сделает это? Мы обязаны защитить наших детей и жен! Ну, кто из вас способен на настоящее дело? Только победа – но любой ценой. Любой ценой – но победа!

– Ну, я мужчина! – выскочил вперед Жатый. – И должен свою семью как-то кормить. Мне никто не скажет спасибо, если оборотень меня искусает или превратит в еще одно двуногое. Именно поэтому я тоже возвращаюсь домой. Что-что, а дом свой я сумею защитить.

– Убирайся… двуногое! Так есть в нашем квартале настоящие мужчины или нет?

После этой речи наступила пауза.

– Я ухожу, – повторил Жатый и неуверенной походкой последовал за скрывшимся уже Жуком. Он рассчитывал на большую поддержку, но пока никто не решился ему подражать. – Я ухожу, слышите!

Никто не ответил. Сделав еще пару шагов, Жатый остановился. Без слов, одними жестами, охотники вели между собой «военный совет»: замахивались ломиками, кого-то окружали…

«Это что же, я окажусь в дураках, если вернусь? – глаза Жатого запрыгали из стороны в сторону. – Нет, лучше быть живым дураком, чем мертвым уважаемым человеком… Или они мне устроят настолько веселую жизнь, что мне самому придется покончить с собой? Вот вопросец…»

– Пошли. – Скомандовал Пятно, указывая острием щупальца на двери Храма.

– Постойте, а я? – Жатый бросился догонять их со всех ног. Задние расступились молча, пропуская его в общую группу.

– Ты слышал, Большое Эхо? – открыл дверь на улицу Напарник. Кажется, они кого-то обнаружили… может, пойдем за ними?

– Бред! Чистой воды бред: от страха у них начались галлюцинации!

Уступать Напарнику свою возможную, хоть и иллюзорную пока победу Большое Эхо не хотел. «Да чтоб тебя пожрала Тьма!» – сердился он, поглядывая в сторону соперника.

– Но они описали инопланетянку довольно точно: очень высоко поднятый плечевой пояс, выраженная шея… Я считаю, что нужно идти.

– А я считаю, что если мы пойдем, то окажемся в крайне глупом положении. Они собираются ее уничтожить – прекрасно, мы сами хотим того же; но как мы сможем говорить от имени закона, если позволим убить двуногое у себя на глазах или – еще того чище – уничтожим его сами? Как-никак убийство двуногих карается смертью…

– Изгнанием, – поправил его молодой сотрудник.

– Назовем вещи своими именами: сколько может прожить выселенный в Звериную равнину? От силы несколько часов, если очень повезет…

– И все же я бы пошел. Хотя бы как неофициальное лицо, изобразил «недоумение по поводу…» Напарник.

– Иди куда хочешь, – рыкнул Большое Эхо и на всякий случай пнул в бок подвернувшуюся Шеди. – Кстати, а что сообщил Поджарый? Отдай мне наконец приемник: кто из нас руководитель операции?

– Он обнаружил уже три трупа. Точнее, если считать мертвого зубана – четыре. Горожанин и Простой в одном месте и еще один Простой возле посадочной площадки. Вторая группа уже высаживается.

– Причина смерти?

– Горожанин, можно сказать, загрызен дважды: над ним поработали и Простой, и зубан: шея перекушена, брюхо разворочено. С Простыми дела обстоят сложнее: они буквально растерзаны на куски, скорее всего, своими же собратьями. Я правильно говорю? – спросил в микрофон Напарник. Ничего кроме гудения и неразборчивого шума подставивший ухо Большое Эхо не уловил, но Напарник уверенно добавил, что Поджарый информацию подтверждает.

«Только бы Рипли успела сбежать, – подумала между тем Шеди, настраиваясь на передачу предупредительного сигнала. – Скейлси! Вы в опасности! Спасайтесь! Скейлси! Опасность! Опасность!..»

– Счастливо оставаться! – крутнул хвостом Напарник, устремляясь вслед за повернувшими за угол горожанами.

39

Дверь Храма не поддавалась, и вскоре в ход пошли ломики. Правда, не у одного Жатого в этот момент мелькнула мысль: «Что же мы творим… Это не простится!»

– Одну минутку! – незнакомый гибкий и сильный мужчина растолкал нескольких топтавшихся сзади. – Вы так только поломаете дверь, но можете и не войти. Заперто изнутри?

– Да, – ответил кто-то.

– Пропустите меня. Я знаю, что делать.

Напарник оттолкнул Пятно и пробрался к двери, в его лапах возник небольшой металлический прибор с блестящим язычком пламени; язычок вошел в щель, и через считанные секунды дверь распахнулась.

– Вот это да! – восхищенно произнес Пятно.

– Вперед, друзья… Ведь оборотень там?

– Да! Я сам его видел! Четвертая комнатка… – поспешил вставить Жатый. После того как бегство не полу-чилось, он был готов выслуживаться, чтобы соседи забыли о его минутной слабости.

– Пошли! – влетел в зал Пятно.

Светильники тихо чадили – масло в них подходило к концу, и кое-где огоньки потеряли симметричность.

– Здесь, – прошептал Жатый, останавливаясь перед занавеской. Охвативший его трепет подействовал на него едва ли не сильней, чем страх. Жутко увидеть оборотня, но – вломиться в Храм… Как знать, какое проклятие падет после этого на его несчастную голову?

– В четвертой, говоришь? – переспросил Напарник.

– Да… Только… раз они закрыли входную дверь, оборотень мог спрятаться… – Жатый поник и искал способа убраться из-под чужих взглядов. И дернуло же его первым прийти сюда! Ведь получается, что теперь он главный виновник этого кощунственного вторжения…

– Хорошо. – Напарник остановил его жестом. – Теперь делаем так: в зале спрятаться, как вы видели, невозможно. Остаются комнаты. Забудьте о колдовстве – я знаю об этом существе немножко больше вашего, во всяком случае, здесь оно не причинит вам никакого вреда. Мы сейчас разойдемся по всему коридору, так, чтобы крайние выходы были отрезаны, и будем заглядывать во все комнаты по очереди. Вопросы есть?

– Есть, – Пятно зло посмотрел на новоявленного командира: ему вовсе не хотелось уступать ему эту так удачно захваченную роль. – А кто ты вообще такой, чтобы здесь командовать?

– Я – единственный среди вас профессионал, – уклончиво ответил Напарник. – Еще вопросы будут?

Желающих спрашивать, вопреки его ожиданию, не нашлось.

– Тогда действуйте.

– Все слышали? – подключился к командованию и Пятно. Расходимся по коридору – и вперед.

Напарник посмотрел на него не без оттенка презрения, если не идущего свысока сочувствия, но промолчал. Что ж, если этому чудаку так хочется покомандовать и вообразить себя важной персоной – пожалуйста, лишь бы не мешал…

Первые результаты прочесывания не заставили себя долго ждать. По очереди горожане-охотники входили в комнаты и выходили оттуда с разочарованным видом: нигде не находилось и следа пребывания странных и неуместных в Храме гостей.

– Довольно, – сказал наконец Напарник, когда и последняя комната оказалась пустой. – Вы все хорошо смотрели?

– Я перерыл все тряпье…

– Я не слепой, чтобы не заметить двуногое в комнатушке из четырех голых стен… – загалдели охотники-любители. Профессионал снисходительно выслушал всех до конца и солидно изрек:

– По-моему, у вашего друга было обычное видение…

40

«Почему он мне помогает? – думала Рипли, спеша за священником по извилистому коридору. – Почему он поверил мне, чужой, после того, как я призналась в том, что убивала его сородичей? Почему Скейлси так любит меня, что готова сделать невозможное по одному моему слову? И главное – как я смогу вернуть им этот все время растущий долг?»

– А они точно не найдут дверь? – весело болтала со священником Скейлси.

– Не бойся. Она хорошо замаскирована… Наш Храм был построен еще в древние смутные времена. Тогда многим приходилось спасаться бегством – и ни разу ни один из моих собратьев, работавших в этом Храме, не отказал нуждающемуся в помощи… Хоть – как знать, шло ли это на пользу спасенным: ведь выжить – это далеко не все… Конечно, многие после этого меняли свое отношение к миру, но вправе ли я упрекать тех, кто не смог этого сделать? Нельзя прийти извне и сказать кому-то: «Будь добрым», или: «Будь умным». И ум, и умение жить добром дается свыше…

– А я смогу быть доброй? – Скейлси затормозила, чтобы рассмотреть получше реакцию собеседника.

Священник рассмеялся, но и придирчивый наблюдатель вряд ли назвал бы его смех обидным.

– Конечно…

– Скейлси, ты замечательный ребенок, – вставила Рипли, – но нам лучше поменьше разговаривать. Как знать, нет ли у стен ушей…

Переведенная почти дословно пословица до священника, по видимому, не дошла: он ответил что-то насчет того, что ушами им пользоваться незачем, и Рипли не стала ничего объяснять. Не поняли – их дело; было бы принято во внимание ее замечание…

Коридор поднырнул под выпирающий бок дома и уткнулся в тяжелую, старую на вид, обветшалую дверь.

– Ну что, выходим? – спросил священник, прежде чем нажать на рычаг.

– Постойте… Скейлси, постарайся почувствовать: есть спереди опасность или нет…

– Я бы не стал этого делать – девочка устала… Вы же видели: она и так страдает от переутомления…

– Но разве ей пойдет на пользу, если мы все угодим в засаду?

– Хорошо… Постарайся, малышка!

Скейлси обмякла, осела на землю и зажмурилась.

– Ты что-нибудь видишь? – встревоженно спросила Рипли.

– Растерянность. Недоверие. Страх… Много народу, мужчины, боятся оборотня, но готовы защитить своих… Страх и желание убивать…

– Где это, Скейлси?

– Сзади…

– А еще что?

– Сбоку… я слышу Шеди… она думает о нас, очень сильно думает… опять боится… Она говорит… сейчас я ее услышу…

– Что она говорит, Скейлси?

– Чтобы мы уходили из Храма…

– Ну, оттуда мы уже ушли, – резонно заметил священник.

– Что ты слышишь спереди?

– Не знаю… вроде кто-то есть, а вроде и нет никого… Чувств нет, но кто-то вроде есть…

– Много?

– Один… или двое… нет, один – все размыто…

– Ну, так что будем делать? – повернулся к Рипли священник. Отсюда есть еще один выход, но им мне не воспользоваться. Возвращаться сейчас в Храм и выдавать месторасположение потайного хода я тоже не хочу… Тот выход, о котором я говорил – уже знакомая вам вентиляционная система. Давайте так: я сейчас выхожу, смотрю, что творится на улице, и даю вам знак: бежать или выходить. Согласны?

– Но ведь это же опасно для вас! – вырвалось у Рипли.

– Для меня? Вы просто плохо знаете наши обычаи: ни на меня, ни на девочку никто не осмелится нападать. Убить или оскорбить священника – кощунство, причинить вред ребенку – позор.

– Ясно, – кивнула Рипли. – Послушай, Скейлси… раз так, то если нам придется совсем плохо – беги.

– Наоборот! – возразила Скейлси. – Раз меня не будут трогать, я тем более обязана буду помочь тебе…

– И все же я прошу тебя – сделай так, как я просила… мало ли что может случиться… Ты еще ребенок, и тебя могут задеть… скажем так, случайно. Понимаешь?

– Да, мама, – покорно согласилась Скейлси, но поднятая с вызовом мордочка для любого разбирающегося в языке жестов явно говорила, что при первой же возможности это обещание будет нарушено.

– Ладно, я выхожу…

Рычаг опустился, дверь со скрипом поехала в сторону. Открывшаяся улица казалась настолько пустынной, что и Скейлси засомневалась в своих ощущениях: если очень хотеть кого-то увидеть, его можно найти и там, где его никогда не было.

Священник неторопливо вышел на середину улицы и махнул щупальцем: «Никого нет».

«Ну и прекрасно», – еще секунда, и гора свалилась бы с плеч Рипли, но тут откуда-то сверху, как тогда, на станции, на священника свалился монстр.

Их силы были почти равны: один был силен от природы, второй – благодаря специальным тренировкам. Одному в драке помогал разум – второму инстинкт. Прежде чем Простой успел сомкнуть свои челюсти, шея противника выскользнула из-под его «прицела», и одно из щупалец петлей затянулось на морде, не позволяя разжать челюсти. Когти встречались с когтями, щупальца отлетали, наткнувшись на другие щупальца.

– Мама! – заорала Скейлси. – Скорей сюда!

Они выскочили из прохода, совершенно не думая о себе и о том, что не с их силой можно лезть в эту драку.

В беде был друг, и его надо было выручать – эта простая мысль вытеснила на какое-то время все остальное.

Подлетевшая Скейлси вцепилась в одно из щупалец Простого зубами, царапая руки о чешую, Рипли пыталась дотянуться до глаз и ушей монстра – благо его смертоносные конечности были заняты другим делом.

В какой-то момент оттолкнувшись от земли, Простой начал переворачиваться на спину; увлекаемая его движением Рипли отлетела, но когда она подняла глаза – кровь застыла в жилах.

К месту схватки мчались новые чудовища. Понизу, по стене, по потолк у…

– Скейлси! – отчаянно закричала она. – Беги! Я приказываю тебе!

В ответ «девочка» прорычала что-то невнятное: ни за что она не отказалась бы от этой драки, когда ставкой стала жизнь близкого им человека (или существа – это было в данном случае совершенно неважно).

«Это конец, – Рипли смотрела на приближающихся Простых и не могла отвести взгляда. – Во всяком случае можно утверждать, что я умру, глядя смерти в лицо», – отстраненно подумала она, готовясь принять удар.

Простой промчался мимо нее, снова опрокидывая на землю. Тут же сбоку ее обдал ветром его собрат. Простые мчались к скрючившимся на полу соперникам.

– Скейлси! – снова закричала Рипли, чувствуя, что уши закладывает то ли от волнения, то ли от силы собственного крика.

Ответа не последовало: на том месте уже образовалась «куча мала». Из нее доносились приглушенные вскрики, хрипы, и лишь теперь Рипли закрыла глаза, чтобы не видеть финала. «Лучше бы они набросились на меня», – пронеслась новая мысль. Шум возни глох – или глохла она сама, – но наступившее через секунду молчание показалось Рипли мертвым.

– Скейлси… Ньют… – прошептала она, будучи не в силах открыть глаза.

– Я здесь, мама! – послышался совсем рядом скрипучий голосок.

– Скейлси! – Рипли вздрогнула и открыла глаза. Вид у Скейлси был помятым, но она была жива и лучилась радостью.

– Рипли, Скейлси, бегите! – услышали они голос священника.

Он тоже был жив: Простые рвали тело своего собрата.

– Что случилось?

– Бегите же, ну! – священник махнул, показывая куда-то за их спины.

По улице шло сразу несколько мужчин. Посредник в серебристой перевязи выхватил свисток, поднес его ко рту.

– Скейлси, бежим! – метнулась к еще открытому проходу Рипли.

– Бегите, я постараюсь их задержать! – крикнул священник, бросаясь навстречу новым противникам.

– Ловите их, – крикнул Посредник и снова засвистел.

«Они не могут сделать ничего плохого ни священнику, ни ребенку…» – повторяла себе Рипли, подбегая к двери.

– Скейлси, что же ты стоишь?

– Я тоже их задержу! – с вызовом ответила Скейлси.

– Немедленно иди сюда! – перед носом Рипли мелькнуло щупальце Простого – лишь чудом она успела рвануть рычаг на себя. Дверь закрылась, отрезая ее от «девочки» и нового друга.

«С ними ничего не должно случиться…» – Рипли твердила себе эти слова, как заклинание, и ни на секунду не могла поверить в них настолько, чтобы хоть чуть-чуть утолить зажегшуюся в сердце боль.

Для чего она спасалась? Кому нужна была здесь ее жизнь?

В дверь что-то ударилось. Нужно было или бежать, или выйти за собственной смертью. Впрочем, она и сама могла бы прийти, без ее усилий.

– Инопланетянка Рипли, вы слышите нас? – прозвучал отчетливый голос. – У нас в руках ваш друг и ребенок. Если вы не сдадитесь, они умрут… Если вы выйдете – один из них будет отпущен. Даем для раздумья время на счет до десяти. Один, два, три…

– Я выхожу! – закричала Рипли, кладя руку на рычаг.

Будь что будет – по крайней мере, умереть так будет честнее. Только бы они сдержали свое слово… Во всяком случае, жизнь этих двоих еще имеет смысл. Это она здесь – лишняя. Лишнее обязано уходить…

Дверь раскрылась. Стоящий напротив двери мужчина знаком приказал Простым отпустить священника.

– Девочка нам еще понадобится, – произнес он, глядя на Рипли в упор. – А вы поедете с нами. Нам предстоит еще долгий разговор…

41

– Я слышу ее! – неожиданно закричала Шеди, привлекая к себе внимание всех членов маленькой группки. – Скорее! Полквартала за Храмом, выход на Лиловую сторону… Простые тоже там! Да что же вы стоите, провалиться вам во Тьму!

– Она сошла с ума? – спросил подоспевший Поджарый.

– Может быть, – Большое Эхо достал нож и разрезал веревки, опутывающие Шеди. – Веди нас туда, быстро!

– Только пообещайте мне, что не сделаете ей ничего плохого!

– Замолчи, дура… Где они?

– Там! – показала Шеди направление. Конец ее щупальца указывал на дома.

– Ладно, идем, – подскочил с места Большое Эхо. – Простых много?

– Да… не знаю. Идет драка.

– Идем «клещами». Желтобокий, Айрон, Поджарый – заходите слева. Мы пойдем с другого края квартала. Вперед!

Шеди бежала впереди. Что ждало ее там? Знакомый голос страха еще звучал; но если Скейлси была просто испугана, то Рипли совершала сейчас какой-то важный для себя выбор… Но что будет к тому моменту, когда они подоспеют? Услышанные сведения о растерзанных трупах действовали ну никак не успокаивающе…

Выбор в Звучании Рипли сменился отчаянием. Неужели все кончено?

Шеди молнией пролетела по внешней стене поворота: сила разбега заставила ее подняться едва ли не до потолка. Впереди что-то происходило, теперь она видела это уже собственными глазами.

«Быстрее… быстрее же, ну!»

От собравшейся в центре улицы группы отделилась одинокая фигура, но не отошла совсем, а осталась в нескольких шагах, энергично жестикулируя всеми конечностями. Ее движения были настолько красноречивы, что, несмотря на плохое зрение и порядочное еще расстояние, Шеди угадала в небольшом мужчине профессионала.

– Стой! – кричал откуда-то сзади Большое Эхо.

– Не так быстро! – вторил ему Напарник.

Тем временем группа собралась в комок и двинулась куда-то вверх по стене…

«Они уходят!» – больно ударила Шеди простая мысль. Сколько времени нужно, чтобы догнать их? Много, намного больше, чем – им для того чтобы добраться до взлетной площадки. Да и что она могла бы, будь даже они ближе?

Невысокий мужчина отправился было за ними; его жесты явно просили их утихомириться, но отпрыгнувший от общей группки Простой неожиданно резко сшиб его с ног и отшвырнул на стену.

Подбегая, Шеди увидела, как закрывался шлюз, отрезая от нее Рипли и девочку. Кто стал похитителем – объяснять ей было не надо.

Понимая всю бессмысленность этого поступка, Шеди бросилась на шлюз и принялась царапать его дверь лапами. Где-то по ту сторону заурчал и взвыл мотор: враги улетали.

– Все… – Шеди обмякла и сползла на пол.

– Успокойтесь, Сестра, – раздался мягкий голос, который мог, по ее мнению, принадлежать только священнику. – Вы ничем не могли им помочь… Вы – Шеди, не так ли?

– Да, – сквозь стон ответила Шеди.

– А вот вы кто такой? – подоспел Большое Эхо.

– Разве вы не видите, – указал священник на свою одежду.

– Замечательно! Кто бы еще помогал всяким опасным для окружающих тварям… Так-то вы исполняете свой долг? – Большое Эхо вцепился щупальцами в его лапы и принялся их трясти. – Да вы знаете, что теперь я отдам вас под суд? Это вы помогали им прятаться!

– Мой долг – помогать всем, кто нуждается, – возразил священник. Если бы не тряска, его голос прозвучал бы невозмутимо, но так звук шел прерывисто, как собачий лай.

– А мой долг – не допускать подобного беззакония! – взревел Большое Эхо.

– Немедленно прекратите! – прикрикнул на него Напарник. – Вы слишком многое себе позволяете…

– Я? – Большое Эхо выпустил священника и повернулся к нему, полыхая безумием. – Да как ты смеешь, ничтожество! Паршивый агентишка, шпик, стукач! Да с такими, как ты, уважаемые члены общества и двух минут не останутся под одной крышей, мелкая ты погань!

– Уходите, – негромко предложила священнику Шеди.

– Не беспокойтесь, сестра! – кивнул тот. – Еще не время…

– Да я тебя! – забыв обо всем, Большое Эхо вцепился в Напарника, толкая его на стену и прижимая к ней всей своей массой. – Я тебе шею сломаю! Я тебя придушу!

– Остановитесь, что вы делаете! – хорошо поставленный голос Священника перекрыл все выкрики – но уже и Напарник зверел от боли и проникался ответной злостью.

– Я тебя… – Щупальце Напарника ударило Большое Эхо под подбородок, прорывая кожу и врезаясь в язык. Большое Эхо завопил. Остатки разума и самоконтроля покинули его, следующие за этим яростные движения могли принадлежать только дикому зверю – сила их возросла, но выросла и хаотичность. Ничто извне не могло, казалось, остановить этот бронированный комок злобы. Защелкали челюсти, свист быстро летающих щупалец стал пронзительным. С криком боли Напарник повалился на пол, но и сейчас разъяренный Большое Эхо не оставлял его…

– Сделайте же что-нибудь! – закричала Шеди.

– Это невозможно. Боюсь, вмешиваться здесь уже поздно…

– Поздно? – возмутилась Шеди. – Ну нет!

Никогда еще ее ум не работал так быстро. Большое Эхо был повернут к ней спиной. Он, как и все самцы, уступал ей в размерах, но был быстрее – разумеется, когда лапы и щупальца его были свободны. Сейчас его скорость ничего не решала, зато затылок с частью шеи удобно подставлял одну из «мертвых точек», при ударе по которой он надолго потерял бы сознание. Так, священник сделать это не имеет права, но есть же еще и она…

Шеди прыгнула на Большое Эхо сзади и, прицелившись, послала в нужную точку конец щупальца. Сразу же Большое Эхо распластался на мягком уже Напарнике. Легко, как перышко, Шеди подняла его и свалила в сторону.

Напарник был жив, но вряд ли сознание скоро вернулось бы к нему.

– Вы сделали это… – удивленно проговорил священник.

– А что? – повернулась к нему Шеди. – Разве не так делали и наши предки? Я вспомнила историю – разделения на три категории с мелкими вариациями появились у нас меньше пятисот периодов тому назад…

– Я знаю… Но все равно – вы же родились не пятьсот периодов назад, для этого вы просто слишком молоды.

– Как знать… – заметила Шеди. – Я уже не первый день живу в прошлом. Если стало возможным вот это, – указала она на неподвижные тела, – и вещи еще более худшие, то чего удивляться… Вы не знаете, где можно найти ближайший общественный летательный аппарат?

– Зачем?

– Мне необходимо их догнать и остановить. В конце концов, я сильнее многих из них, а если не освободить Рипли, на нашей планете начнется настоящий кошмар – за ней охотятся, чтобы получить от нее инопланетные приспособления для убийства…

– Что? – на какое-то мгновение священник оцепенел. Он догадывался, что шум вокруг инопланетянки поднят неспроста, но это известие ударило его как обрушившийся на голову потолок.

– На их планете есть такие приспособления. Транслятору они нужны для победы на следующем Большом Поединке…

Внезапно на другом конце улицы возникли фигуры из команды Поджарого.

– Сюда, – священник прыгнул в сторону потайного хода.

– Постойте, – на мгновение задержалась Шеди. – Этот тип нам может пригодиться!

Ее щупальца обхватили Большое Эхо и втащили за собой.

Подоспевший Поджарый обнаружил только находящегося в глубоком обмороке Напарника и труп одного из Простых.

– Третий, – отметил он для себя. – Скорее всего, Простые уволокли остальных в ближайший переулок… Вперед!

– Ну, так где же летательный аппарат? – спросила Шеди, обвязывая Большое Эхо веревкой.

– Я могу показать, но сомневаюсь, что из этого хоть что-то получится. Я не знаю, как им управлять.

– Неважно. Я знаю. Так где?

Священник посмотрел на нее: вряд ли найдутся слова, которыми коротко можно описать сквозившие в его взгляде и потрясение, и недоверие, и осознание того, что мир, наверное, перевернулся.

Его спасла философская подготовка.

– Ну что ж, – пробурчал он себе под нос. – Если произошло что-то необычное, значит, оно не могло не произойти… Пошли!