Текст книги "Предсказание звезд"

Автор книги: Алекс Райдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Это произошло во время одной из гражданских войн на юге Европы, – с горечью ответил он. – Во имя религии соседи убивали друг друга. ООН добилась остановки военных действий, но повстанцы продолжали вести огонь из деревни, находившейся поблизости от нашего лагеря. Своими беспорядочными ударами они уничтожили несколько сотен человек. Мои люди хотели стереть с лица земли их орудие, но у нас был строгий приказ не нарушать границы. – Райан помолчал минуту и устало провел рукой по лбу, прежде чем продолжить: – Когда снаряд попал в местный детский сад, мы не выдержали. Послали к черту наблюдателя из ООН, перешли границу и уничтожили это орудие.

Она медленно остановила машину, повернулась и уставилась на него.

– И за это они отправили тебя в отставку? – спросила она с возмущением.

Он пожал плечами.

– Кого-то нужно было принести в жертву, чтобы успокоить политиков.

Несколько секунд она молча шевелила губами, а потом выпалила:

– Идиоты! Я бы наградила тебя медалью.

Он посмотрел на нее своими спокойными серыми глазами:

– Почему?

– Потому что я поступила бы точно так же!

Его глаза продолжали изучать ее, потом он кивнул и широко улыбнулся.

– Думаю, ты именно так и поступила бы, Катриона. Нравится тебе это или нет, но мы с тобой во многом похожи, разве не так?

У нее появилось внезапное предчувствие, что она вступает на довольно зыбкую почву, и она посмотрела в другую сторону, чувствуя себя неуютно.

– Ну… Я в этом сомневаюсь.

Он поднял руку, притянул ее за волосы и поцеловал долгим, крепким, щекочущим нервы поцелуем. Затем отпустил и сказал с грубоватым вызовом:

– Ты – девушка, которая готова пойти на все, чтобы совершить возмездие или устранить несправедливость. Что же, и я такой. В нашем маленьком состязании может быть только один победитель, Катриона. Осталось выяснить единственный вопрос: как ты собираешься смириться с поражением?

Она с трудом сглотнула и сказала единственное, что ей пришло в голову:

– Я… я не знаю, Райан. Думаю, это зависит от того, насколько милостив победитель.

Его губы были изогнуты в усмешке, а взгляд серых глаз сеял смятение в ее и без того растревоженной душе.

– А насколько милостивым ты бы хотела видеть меня, Катриона? Должен ли я просто взять причитающуюся мне добычу и довольствоваться этим?

Она пыталась выдавить слова из пересохшего горла:

– Только… только оставь мне хоть капельку уважения к самой себе. Это все, о чем я прошу, Райан. Уничтожь эти фотографии, чтобы никто здесь никогда не узнал правду. Дай мне шанс жить спокойной жизнью, когда ты уедешь.

Его темные брови слегка изогнулись, но глаза смотрели беспощадно.

– И это все? Я разочарован, Катриона. Я думал, что ты выше этого. В конце концов, ты ведь влюблена в меня, правда?

Вопрос ошеломил ее. Не только своей прямотой, но еще тем, что внезапно повернул ее лицом к тому, о чем она старательно избегала думать. Еще около часа назад чувства к нему было достаточно легко объяснить грубым сексуальным влечением, если ты не настолько глупа, чтобы считать богатство и власть самым важным. Но теперь она увидела Райана с другой стороны. Она увидела мужчину с благородной душой и настолько гуманного, что он пожертвовал карьерой, лишь бы не мириться с несправедливостью и варварством.

Его глаза все еще неотрывно смотрели на нее, пытаясь проникнуть в душу и ожидая ответа. Огромным усилием воли девушка отвела взгляд и тупо уставилась в ветровое стекло. Наконец, обретя голос, она жестко сказала:

– Женщина, которая влюбилась бы в тебя, была бы дурой, Райан. Ты бы никогда не был верен ей, так ведь? По твоему собственному признанию, ты предпочитаешь случайные связи. Ты использовал фразу «на регулярной основе». Я это совершенно четко запомнила. Твои представления о влюбленности отличаются от моих. Тебя влечет только физическое удовольствие. Все остальное для тебя не имеет значения.

Душу Райана внезапно наполнили разочарование и безысходность. Это ее мнение он изо всех сил старался разрушить, но, очевидно, напрасно тратил время.

Тем не менее у него промелькнула одна утешительная мысль: вместо того, чтобы отрицать, что она все-таки влюблена в него, она просто ушла от ответа. Сказала только, что была бы дурой, если бы влюбилась в такого типа, как он. Она готова сдаться? Он это скоро установит, как только позволят время и место. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что не хочет ее потерять. Теперь, когда он наконец нашел эту великолепную женщину, он не позволит Катрионе Макнейл исчезнуть – чего бы это ни стоило.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Как только они расположились в тихом уголке коктейль-бара, к ним подошел элегантно одетый официант и достал книжечку, чтобы принять заказ. Райан заказал аперитив и попросил принести меню.

Мягкая музыка и рассеянный свет в зале, без сомнения, должны были способствовать умиротворению и приятному настроению, но на Катриону это не действовало. Она была взвинчена и напряжена, как струна. Райан, наоборот, излучал обычную спокойную уверенность, а выражение его лица, на котором было написано радостное предвкушение предстоящего, только раздражало ее. Может, он и выиграл эту игру и обеспечил себе ночь страсти, но разве нужно при этом так явно демонстрировать свою победу?

Когда принесли напитки и меню, Райан улыбнулся ей.

– «Гленливет» с минеральной водой. Я помню, это твой любимый напиток. Или это, как и все остальное, ты сказала только затем, чтобы произвести на меня впечатление?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотала она смущенно.

– Лгунья.

– Не смей называть меня лгуньей! – прошипела Катриона.

Он с удивлением посмотрел на нее.

– А почему нет? Это тебе подходит. – Взгляд его серых глаз, в котором злость смешалась с весельем, приглашал ее к спору, но она лишь молча смотрела на него, так что он наконец вздохнул и демонстративно раскрыл меню. – Итак, что ты будешь есть? Как насчет отварного лосося? Думаю, в этих краях любой шеф-повар сможет приготовить кулинарный шедевр из свежевыловленного лосося.

– Я не настолько голодна, – ответила она, понемногу приходя в себя и разглядывая свои ногти. – У меня, кажется, пропал аппетит.

– Выпей аперитив, – предложил он с нежной улыбкой преувеличенного сочувствия. – Аппетит придет. – Не советуясь с ней больше, он жестом подозвал официанта и сделал заказ. – После ужина мы прогуляемся по берегу реки и насладимся вечерней свежестью, – весело объявил он. – Наступает конец чудесного летнего дня, скоро появятся звезды. Это должно настроить тебя на романтический лад.

Романтика? – с горечью подумала Катриона. Он так это называет? Она сделала небольшой глоток из своего бокала, поставила его, медленно подняла глаза и с вызовом спросила:

– Как долго ты намереваешься оставаться в Киндарохе?

Он изобразил удивление:

– Я думал, что все объяснил тебе вчера. Эта часть страны созрела для развития. Единственное, что ей нужно, это чтобы кто-то перенес ее в двадцать первый век.

– И этот кто-то ты, не так ли?

Он пожал плечами.

– А почему бы нет? Это как раз то, что я лучше всего делаю. В любом случае это благодаря тебе я оказался здесь, так что ты не имеешь права жаловаться.

– У меня есть полное право жаловаться, возразила она. – Если бы ты относился к женщинам с большим уважением и не использовал их в качестве инструмента для удовлетворения своей похоти, ничего подобного не произошло бы.

– Может быть, ты и права, – безразлично ответил Райан. – Но что касается всех этих женщин, о которых ты так беспокоишься, они получили именно то, чего заслуживали. Большинство из них играли и проигрывали, но ни одна потом не жаловалась. До тех пор, пока на сцене не появилась ты.

Она с трудом верила своим ушам. По сравнению с ним Дон Жуан был просто святым. Самонадеянный, заносчивый…

– Ты хочешь сказать, что я заслужила такое обращение? – с негодованием спросила она.

– В то время я считал, что заслуживаешь, – ответил Райан уклончиво. Он поднял свой бокал в шутливом тосте. – В любом случае, не пострадало ничего, кроме твоей гордости, так что давай выпьем за твое доброе здоровье.

Она сжала кулаки и очень медленно сосчитала до десяти, затем постаралась говорить как можно спокойнее:

– Думаю, будет лучше, если я вернусь в Лондон. Я уеду в конце недели.

Он на минуту задумался, затем с сомнением покачал головой.

– Это было бы ужасной ошибкой, Катриона. Это нарушило бы мои планы. И вообще, вспомни, что случилось с тобой, когда ты оказалась в Лондоне. Ты же была овечкой в стае волков.

Он был прав, но ей не хотелось соглашаться.

– В прошлый раз я послушалась неверного совета. На этот раз я не буду такой глупой.

– Все так говорят, – возразил он. – Но продолжают совершать те же самые ошибки. – Он перегнулся через столик и по-отечески погладил ее по руке. – Поверь моему слову: оставаться здесь со мной гораздо безопаснее. Как говорит старая пословица, «неизвестность – худший враг».

До сих пор она даже не представляла себе, что такое отчаяние. Редко случалось, чтобы она не могла найти слов, но сейчас был именно такой случай. С ним невозможно спорить! А если пытаешься уязвить его, он просто улыбается и отвечает тем же. У нее появилось смутное ощущение, что он намеренно старается ее вывести из себя. Зачем? Неужели ему недостаточно, что она фактически в услужении у него? Он что, вынашивает садистские планы превратить ее в нервнобольную развалину?

Нет! Это глупо. Она видела хорошие и добрые стороны его натуры. Значит, дело в чем-то другом.

С безразличным видом она рисовала стаканом круги на скатерти, потом подняла голову и подозрительно посмотрела на него.

– А что конкретно ты хочешь здесь делать? Ты ведь не собираешься реставрировать охотничий домик старого герцога и жить в нем?

Он усмехнулся.

– А почему нет? Разве из меня получился бы плохой феодал?

– Я бы сказала, что мужчине вроде тебя будет слишком скучно, – язвительно улыбнулась она. – Только представь: никакого «Кардини», ни одной молоденькой красотки… Больше месяца ты не выдержишь.

Он снова усмехнулся.

– Но я бы не стал здесь жить, у меня другие планы. – Несколько мгновений он задумчиво изучал свой бокал, затем совершенно серьезно произнес: – Недавно ко мне обратились старые знакомые из моего отряда. Сержанты. Хорошие люди, стойкие и верные. Сейчас они на гражданке, но не хотят, чтобы пропадали впустую навыки спецподготовки, которыми они владеют. У них был план создания центра выживания в экстремальных ситуациях. Эту идею уже пытались воплотить, и она работает. Большие международные компании посылают перспективных молодых сотрудников на курсы подготовки руководителей. Мои товарищи предложили мне стать их партнером и подыскать подходящее место. Охотничий домик расположен в одном из самых больших необжитых регионов Европы. Для наших целей это место подходит идеально.

Ей хотелось найти в этом плане какой-нибудь изъян, но она не смогла и мрачно сказала:

– Полагаю, это может получиться.

– Я абсолютно уверен, что получится, – жизнерадостно подхватил Райан. – Нам понадобится довольно большой штат. Обычно людей набирают из разных мест и предоставляют жилье. – Его серые глаза невинно уставились на нее. – Ты бы не хотела руководить питанием?

Проигнорировав последний вопрос, Катриона спросила:

– А как насчет Киндароха? Ты действительно собираешься купить гостиницу?

– Завтра из Инвернесса приедет инспектор и осмотрит ее. Я хочу расширить гостиницу и добавить еще двадцать комнат.

– Но зачем? – спросила она, совершенно озадаченная. – Сюда приезжает мало туристов. Если бы не доходы от бара по выходным, гостиница уже давно закрылась бы.

– Это потому, что здесь нет ничего, что могло бы туристов привлечь. Если все оставить как есть, то через двадцать лет от Киндароха останутся одни воспоминания.

Он говорил то, что знали все в Киндарохе, но боялись в этом признаться.

– И ты, я полагаю, собираешься все изменить? – спросила она с легкой иронической улыбкой.

– Ты ведь не возражаешь, если я попробую, правда? – парировал он.

– Только если ты оставишь в покое старую Мораг, – твердо сказала Катриона. – Я видела, как ты смотрел на ее дом. – Самый лучший вид в Киндарохе, сказал ты. Не терпится протянуть к нему свои загребущие руки, да?

Несколько мгновений он сидел и молча смотрел на нее. Нет, не на нее. Как будто он смотрел сквозь… Она почувствовала, как по руке поползли мурашки… Их взгляды скрестились.

– Твоей старой подруге нечего меня бояться, Катриона. Я даже хотел бы сам сказать ей об этом. Я бы хотел, чтобы ты познакомила меня с ней.

– Я это сделаю. – И прослежу, чтобы ты записал все свои обещания на бумаге, сурово подумала девушка. – Ну, и как именно ты собираешься перенести мой городок в двадцать первый век? – потребовала она ответа.

– Я собираюсь превратить его в самый прекрасный порт к северу от Средиземноморья, – как ни в чем не бывало заявил Райан. – Здесь уже все есть: одна из самых безопасных гаваней на западном побережье и огромные пространства для строительства. Через три года ты это место не узнаешь.

Она вздрогнула.

– Ты этого не сделаешь! Одно время к нам на выходные приходили шикарные яхты и моторные катера. Пассажиры высаживались на берег и чувствовали себя хозяевами. Они привозили с собой свою дурацкую еду и напитки, так что от них не было никакого прока местным жителям, а после их отъезда оставались горы мусора на берегу и загаженное море. – Она с насмешкой посмотрела на него. – Никто тебе спасибо за это не скажет.

– Я этого и не жду, – терпеливо ответил он. – Я хочу привлечь сюда постоянных жителей: руководители компаний с семьями. Им понравится красота и спокойствие западной Шотландии. Охота, стрельба, рыбная ловля, катание на лодках – и всего в двух шагах от дома.

Она едва не рассмеялась вслух. Слабое место этого плана было видно невооруженным глазом.

– А как эти руководители будут добираться до своих лондонских офисов? Ты здесь и взлетную полосу собираешься построить? – язвительно спросила она. – К тому моменту, когда они доберутся домой, уже пора будет ложиться спать.

– Им никуда не надо добираться, – спокойно парировал Райан. – Мы живем в век компьютеров. Представитель среднего руководящего звена в Лондоне при помощи сотового телефона и ноутбука, делает столько же работы, стоя в пробке на улице, сколько в своем офисе. Он может находиться в постоянном контакте со своей секретаршей в Манчестере или с руководителем торгового отдела в Токио. Кончилось время обязательного присутствия в офисе. Это слишком дорого и требует слишком много дополнительной площади. – Он усмехнулся, увидев ее удивленную улыбку. – В Киндарохе будет бизнес-центр с самой современной техникой. Там будет все, что только может понадобиться. Подумай, сколько рабочих мест здесь появится!

У нее перехватило дыхание. Кем бы он ни был, воображение у него работало отлично. Не оставалось ни малейших сомнений, что он сможет все это осуществить. Если в бизнесе он так же безжалостен и решителен, как в преследовании женщин, то ему обеспечен успех.

– Ну что же, если тебе это удастся, жители здешних мест, наверное, поставят тебе памятник в гавани, – с горечью сказала она. – Ты извинишь меня, если я не приду на его торжественное открытие, ладно?

Дразнящая усмешка снова заиграла на его губах.

– Брось, Катриона, не будь такой врединой. В конце концов, если меня и будут за что-то благодарить, то я настою на том, чтобы ты разделила эту благодарность со мной. Если бы не ты, я бы никогда не услышал о Киндарохе.

– Не напоминай мне об этом, – пробурчала она.

Во время обеда Райан не делал попыток втянуть ее в разговор, и хотя бы за это девушка была ему благодарна. Это дало ей время разобраться в ситуации. Потом ей в голову пришла мысль, что с его стороны это был продуманный план: просто заставить ее вариться в собственном соку. Когда речь шла о настоящей мести, Катриона Макнейл ничему не могла его научить. По отношению к себе она всю жизнь была безжалостно честной и вынуждена была признать, что желание заняться с ним любовью постоянно преследует ее и в горле пересыхает от предвкушения. Она легко могла оправдать себя, говоря, что делает это только затем, чтобы спасти от позора свою семью. Но это было лишь благовидным предлогом.

А теперь возникла новая проблема. Если бы он вернулся в Лондон, получив то, чего добивался, и исчез навсегда, она бы к этому приспособилась. Но он не собирался уезжать. Из тех планов, которыми он с ней поделился, следовало, что он намеревается поселиться здесь и не позволит ей самой уехать. В чем, черт возьми, состоит его план? Он собирается сделать ее вечной наложницей, всегда готовой к услугам по первому его желанию?

Вместо того чтобы выпить кофе после ужина, Райан снова привел ее в бар и заказал еще виски.

– Ты намерен меня напоить? – спокойно спросила она, когда они сели.

– Выкинь эту мысль из головы. Не думаю, что в этом есть необходимость. Решительное выражение на твоем лице во время обеда сказало мне все, что я хотел знать. – Он оскалил зубы в усмешке сатира. – Но у меня есть предчувствие, что, несмотря на кислую мину, твое маленькое сердечко исступленно бьется в предвкушении ожидаемого удовольствия.

Она отвела взгляд.

– Ты невозможен. Ты позоришь весь мужской род.

– Пусть так, – искренне признал он. – Я не ангел, но я по крайней мере честен… В отличие от некоторых я никогда не притворялся тем, кем на самом деле не являюсь.

В его фразе безошибочно угадывалось обвинение в ее адрес, и она колюче взглянула на него.

– Полагаю, ты опять хочешь воскресить из мертвых Трикси Троттер?

Он ответил ей таким же раздраженным взглядом.

– Я думал не об этом, моя дорогая девочка. Я вспоминал разговор при нашей первой встрече. – Его лицо стало непроницаемым, и он тихо продолжил: – Это было всего несколько недель назад, Катриона. Ты, конечно, не забыла его начало и ту ложь, которую ты мне наговорила?

Она сидела прямо, побледнев от гнева, и уже заметила, что на них смотрят.

– Сегодня ты уже в третий раз обвиняешь меня во лжи! – яростно сказала она. – Меня это оскорбляет. Либо ты извинишься прямо сейчас, либо я… я…

– Что – ты? – спросил он с вызовом, поддразнивая ее.

Некоторое время она сидела и молча смотрела на него, затем отодвинула стул, вскочила на ноги и бросилась к выходу.

Он догнал ее в холле и крепко схватив за руку, повел на террасу. Там он остановился и посмотрел на ее горящее, рассерженное лицо.

– Хорошо. Успокойся, маленькая вспыльчивая драчунья. Я приношу извинения. Очевидно, вместо того, чтобы утверждать, что ты солгала мне, я должен был сказать, что ты ввела меня в заблуждение. Тебе от этого будет легче?

– Ничего подобного! – Она кипела от злости.

– Тогда попробуем это. – Он резко, так, что она испуганно замерла, запрокинул ее голову назад и впился поцелуем ей в губы.

Постепенно приходя в себя, Катриона старалась оттолкнуть его, но ей не хватало сил сопротивляться. Решив не отвечать на поцелуй, она вся зажалась и стиснула губы, но постепенно жар нарастающей страсти растопил ее, и она почувствовала, как подкашиваются ноги.

Наконец он ослабил объятия, заглянул в ошеломленные глаза и цинично заметил:

– Ты не можешь решить, чему отдаться: желанию или гневу, да? Я должен был предвидеть это, ведь у тебя рыжие волосы, зато теперь я знаю, как справляться с твоими вспышками в будущем. Думаю, я получу удовольствие, обучая тебя, как нужно себя вести.

Она перевела дыхание и сердито выпалила:

– Ты отвратителен.

– А ты – воплощение красоты, – серьезно произнес он. – Особенно, когда возбуждена. – Он взял ее за подбородок указательным пальцем и поднял ее голову вверх, так что она вынуждена была встретиться с ним взглядом. – Твоя кожа приобретает нежный розовый оттенок, а в этих голубых глазах горит огонь. – Его голос стал низким и хрипловатым. – Ты очень красивая женщина, Катриона. Я никогда не встречал таких искушающих губ, созданных для поцелуев, как у тебя.

Слова всколыхнули ее память, и в голове прозвенел тревожный звонок. Она оттолкнула его руку и насмешливо фыркнула:

– Это, должно быть, твоя обычная песня? Ты уже испытывал ее на мне в Лондоне. Но полагаю, что у такого распутника, как ты, при том количестве женщин, которое у тебя было, волей-неволей забудешь, что кому говорил.

– Нет… – он не смутился. – Мне было любопытно проверить, насколько хорошо ты помнишь ту ночь в Лондоне. – Он снова взял ее за руку и сказал дружелюбно: – А теперь давай прогуляемся по набережной и узнаем, что еще ты запомнила.

Катриона была рада уйти с террасы, так как слишком много любопытных глаз следили за ними.

– Ты можешь отпустить мою руку, – спокойно сказала она. – Здесь ведь некуда бежать, правда?

Хотя солнце опустилось уже довольно низко, вечер был приятным и теплым, а воздух наполнен пьянящим ароматом, присущим западной Шотландии. Широкая, бегущая быстрым потоком река журчала и перекатывалась через валуны, временами останавливаясь на отдых в глубоких темно-коричневых заводях.

Трава была мягкой и пружинила под ногами, когда они медленно двигались вдоль берега вверх по течению, и девушка держалась на почтительном расстоянии от него на случай, если ему вдруг опять придет в голову ее поцеловать.

В молчании они прошли несколько сот метров, и вдруг под темно-зеленым сводом шотландской сосны он остановился и медленно обвел глазами открывающуюся картину. Катриона отступила назад и недоверчиво посмотрела на него. Так она и знала! Его сверхактивные гормоны опять взыграли, он не может дождаться ночи.

Наконец взгляд его серых глаз остановился на ней, и она сделала глубокий вдох.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила она предательски задрожавшим голосом.

– Как?

Удивленное выражение его лица ни на секунду не обмануло ее.

– Ты знаешь, как, – нерешительно сказала она. – Ни о чем другом ты думать не можешь, да? Твои мысли работают только в одном направлении.

Его глаза сверкнули весельем, а удивление сменилось язвительной ухмылкой, когда он понял, о чем она говорит.

– Мне кажется, это у тебя мысли работают в одном направлении, – протянул он. – Сначала ты соблазняла меня в душе, а теперь снова взялась за свое, да еще на виду у любого, кто случайно может пройти мимо! Вы очень неразборчивая юная леди, Катриона Макнейл. Уверен, ваша мама была бы шокирована, если бы узнала об этом. – Он печально и с неохотой покачал головой и вздохнул. – И снова я вынужден отложить удовольствие из соображений безопасности. Если мы позволим себе заняться этим здесь, то всю оставшуюся ночь мне придется вынимать сосновые иголки из твоих нежных, маленьких ягодиц.

Она открыла рот от возмущения. О Боже, лучше бы она просто провалилась сквозь землю! Если он и вправду собирался выставить ее дурочкой, то она облегчила эту задачу.

Собрав остатки собственного достоинства, она спокойно посмотрела ему в лицо.

– Если я неверно истолковала причину, по которой ты остановился в этом месте, то в этом виноват ты сам. Не думаю, что найдется женщина, которая в твоей компании может чувствовать себя в безопасности.

– Некоторым женщинам это нравится, – бодро ответил он. – Иначе зачем они используют духи, макияж и надевают красивую одежду?

Она знала, что на этот типично мужской аргумент есть ответ. Просто ужасно обидно, что он не пришел ей в голову. Вместо этого ей пришлось удовольствоваться колкостью:

– Ну, что ж, я к ним не принадлежу.

Он мрачно рассмеялся.

– Тогда зачем же ты явилась на наше первое свидание разодетая, словно со страниц журнала мод?

Она удивленно вскинула брови.

– А в чем же я должна была явиться? Это был ужин в ресторане в Вест-Энде, не так ли? Я бы выглядела нелепо, если бы пришла в мешковатом свитере и джинсах, правда? И не говори мне, что тебе было все равно. – Она отбросила упавшие на глаза волосы. – Ты пригласил меня на ужин, и я просто оказала тебе любезность, одевшись подобающим случаю образом.

Взгляд Райана стал жестким, и он скептически хмыкнул, повернулся к ней спиной и пошел вперед.

Она возмущенно смотрела ему вслед, затем обогнала его и преградила дорогу. Расставив ноги в стороны, уперев руки в бока и выпятив вперед подбородок, она горячо потребовала:

– Если ты хочешь меня в чем-то обвинить, то сделай это, а не уходи просто так. Я не умею читать мысли.

Он оглядел ее с ног до головы, только еще сильнее этим разозлив, а затем нахмурился.

– У тебя очередная вспышка? Ты помнишь, что случилось в последний раз?

Она нервно отступила назад.

– У меня нет никакой вспышки. Я просто хочу знать, что плохого в том, как я была одета. Тогда тебе, кажется, понравилось. Или это была очередная ложь?

– Нет, не ложь. На самом деле, ты выглядела совершенно потрясающе, – с готовностью признал он. – Но, конечно, я ведь не знал тогда, кто вы такая, мисс Макнейл.

В ее голубых глазах появилось недоумение.

– А какое это имеет значение? Ты знал мое имя, и где я жила, разве нет? Разве этого не достаточно?

– Насколько я понимаю, платье было из чистого шелка и авторской работы, – размышлял он вслух. – И стоило, должно быть, целое состояние. И надела ты его не затем, чтобы оказать мне любезность, как ты сказала. Оно было выбрано с явным намерением сделать тебя еще более привлекательной.

У нее появилось нехорошее предчувствие: он к чему-то вел.

– Кстати, где ты его взяла? – спросил он. – Позаимствовала в магазине, где работаешь?

У нее опустились руки от стыда.

– Оно… оно было бракованное, – пробормотала она и добавила, хотя это было слабое оправдание: – Там был дефект на подоле.

– Понимаю… – Теперь он обращался к ней с унизительной веселостью. – Хотя тогда ты мне об этом не сказала, правда? Я также припоминаю, что, когда я сделал комплимент твоему платью, ты сказала… – Он задумчиво почесал ухо, стараясь точно вспомнить ее слова. – Да… ты сказала, что не знала, что надеть, и решила только в последнюю минуту. Ведь женщина не станет говорить так, если не хочет, чтобы у мужчины создалось впечатление, что таких шмоток у нее полный гардероб.

Она сглотнула и возразила с негодованием:

– Но это всего лишь платье, черт побери! Не знаю, из-за чего весь сыр-бор. – Она с упреком посмотрела на него. – Может быть, я кое-что и придумала, но это пустяки по сравнению с тем, что сделал со мной ты.

Он пожал плечами.

– Как я уже говорил, ты должна винить в этом только себя. – Она протестующе открыла рот, но он взглядом предупредил ее и сердито прорычал: – Я знаю, что ты неглупая девушка, Катриона. Почему ты не можешь понять, что свое падение ты спровоцировала сама? Если бы ты не старалась изобразить то, чем на самом деле не являлась, между нами все могло быть иначе.

Она изумленно посмотрела на него, потом в отчаянии покачала головой.

– Извини. Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. Ты должен объяснить.

Райан кивком головы пригласил ее следовать за ним, и они продолжили свою прогулку вдоль берега реки. Солнце опустилось еще ниже, готовое сесть за горами, где небо стало ярко-красным.

– Платье было лишь частью мистификации, – спокойно объяснил он. – Но вместе с другими вещами, о которых ты сказала или не сказала, ты создала такой образ, который был весьма далек от правды. – Он рассмеялся. – Ты была столь убедительна, что когда я приехал в Киндарох, то спросил, как проехать в поместье Макнейлов. Естественно, никто о таком и не слыхал. А единственной Катрионой Макнейл оказалась ты собственной персоной, так что мне указали дорогу к дому твоих родителей. Только тогда я понял, как ты меня одурачила.

Она была уязвлена и покраснела. Все, что он сказал, было правдой. Есть множество способов солгать без слов. Создать впечатление, ввести в заблуждение. Ведь это то же самое, что ложь, не так ли? Она позволила ему поверить, что шикарная квартира на Палмерстон-Корт принадлежит ей, хотя должна была сказать ему, что всего лишь живет там.

Внезапно он повернулся, схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул.

– Зачем ты это сделала? – Он встряхнул ее еще раз, так, что у нее застучали зубы. – Объясни мне, почему ты так глупо себя вела?

Она вырвалась и сердито закричала на него:

– Потому что я хотела произвести на тебя впечатление. Да, ты прав, я хотела привлечь твое внимание. Я не могла поверить, что такой мужчина, как ты, сможет заинтересоваться кем-то вроде меня. Я старалась быть элегантной и загадочной, как женщины, которые приходят в наш магазин. – Она закусила губу и отвернулась. – Надеюсь, теперь ты удовлетворен. Я хотела, чтобы ты полюбил меня, но получила только бесконечные унижения. А теперь сделай одолжение всему миру: привяжи камень на шею и прыгни в реку.

Он начал хохотать. Сначала это было просто покашливание, словно все происходящее казалось ему веселым, потом смех стал нарастать, пока не зазвучал в ее ушах жестокой насмешкой, а на сердце стало тяжело от отчаяния. Она раскрыла ему свою душу… а он счел это смешным! Презрительно взглянув на него, девушка отвернулась и устало двинулась к гостинице.

Спустя минуту Райан нагнал ее и пошел рядом.

– Дай мне руку, Катриона, – сказал он, протягивая свою.

Она оттолкнула ее и пробурчала:

– Оставь меня в покое. Я тебя ненавижу.

– Ты ведешь себя, как ребенок, – заметил он.

Она даже не потрудилась ответить и ускорила шаг, а в ее глазах стояли слезы.

Когда они вошли в холл гостиницы, он направился было в сторону бара, но она остановилась.

– Нет, спасибо, я устала и хочу подняться в комнату.

Он крепче сжал ее руку и прорычал:

– Мне еще нужно кое-что обсудить.

– Не со мной, это точно, – ответила она, решительно покачав головой. – Единственный человек, с которым мне нужно кое-что обсудить, это я сама, а для этого мне нужна тишина и покой. – Она освободила руку и пошла к лифту.