Текст книги "Шварцкау"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

39

Военный внедорожник на «городских» шинах стоял на том же месте, что и вчера. Где-то играла музыка и слышались голоса людей, обеспокоенных грохотом взрыва.

Джек оглянулся: над техпарком еще висела пыльная пелена, а над ней высоко в небе невозмутимо проплывал айрбот, угрожая всем нарушителям подведомственного ему пространства, если, конечно, они не слишком проворны.

«Дармоед», – подумал Джек и поднялся на крыльцо, едва не столкнувшись с лейтенантом Филторном – командиром взвода из второй роты.

– Але, боец! Что там за грохот? – спросил Филторн, застегивая форменную рубашку.

– Похоже, лаунчи, сэр. Они ударили по техпарку, но обошлось без жертв.

– Точно без жертв?

– Точно, сам видел.

Филторн кивнул и вернулся в здание, Джек последовал за ним. В коридоре он увидел капитана Хольмера. Тот был в мятых спортивных трусах и растянутой майке, а лицо его выглядело соответственно состоянию.

Филторн покачал головой и прошел мимо, а Джек остановился и, подождав, когда капитан обратит на него внимание, сказал:

– Доброе утро, сэр…

– О… – капитан болезненно сморщился. – Джек… хорошо, что ты пришел…

– Мне сказали, что вы за мной посылали.

– Да, посылал… У тебя нет чего-нибудь выпить?

– У меня нет, сэр, я ведь не пью. Но у поваров есть вино…

– У поваров я был в три часа ночи, – признался капитан, и его лицо снова перекосила страдальческая гримаса. – И зачем я туда ходил? Лучше бы спать лег…

– Может, томатный сок с солью и перцем, сэр?

– А где ты возьмешь томатный сок?

– Сока нет, но наверняка у вас в холодильнике валяется смятая коробка этих таблеток…

– «Фруссо-буссо»? Опять эту муть наводить?

– В прошлый раз вроде она вам помогала.

– Они просрочены еще десять лет назад… Но ведь другого у нас ничего нет, правильно?

– Правильно, сэр.

– Ну, тогда пойдем ко мне, попробуем замутить это пойло, – согласился капитан и, шагнув к ближайшей двери, взялся за ручку.

– Это не ваша дверь, сэр, ваша – следующая, – подсказал ему Джек.

– Да?

Капитан сделал шаг, поднял голову и увидел, что номер действительно другой.

– Это все усталость, Джек, это все накопившаяся за годы усталость и… другая анатомия…

Капитан прошел к другой двери, толкнул ее и ввалился в комнату, Джек зашел следом.

– Давай, командуй… – сказал Хольмер указывая на казенный холодильник, а сам полез в шкаф и достал какую-то странную емкость.

– Что это, сэр? – спросил пораженный Джек.

– Банка на три литра… – ответил капитан и на мгновение замер, пережидая приступ тошноты.

– А что в ней?

– Ты про это?

Капитан расстелил поверх замусоренного стола полотенце и высыпал из банки черных блестящих жуков, отливавших на свету перламутровыми искрами.

– Это жуки-бове, былая страсть к коллекционированию. Тут есть даже экземпляры, которых я выменивал, когда был школьником.

– Да ну? – поразился Джек.

– Правда. Вон тот большой с золотистыми крылышками обошелся мне в три картриджа к игровой приставке. А вот этого, синего – я выменял за две пачки печенья. Кажется, «Приморское». Кстати о печенье, ты своего командира взвода сегодня видел?

– Пока нет, сэр, – покачал головой Джек, не в силах оторвать взгляда от удивительных насекомых.

– Ну так… – капитана снова передернуло, – ну так давай, делай томатный сок…

– Извините, сэр, – опомнился Джек и, открыв холодильник, вытащил пластиковую коробочку с витаминизированными таблетками, обесцветившимися за долгое время хранения.

Подразумевалось, что военнослужащие будут брать их с собой в рейды, на марши и в командировки, чтобы насыщать организм полезными витаминами, однако на деле просроченные таблетки никто брать не хотел, а где-то в тыловом отделе каждый год списывали в расход новые комплекты.

Забрав опустевшую банку, капитан вышел из кубрика и вскоре принес обратно, полную воды.

– У тебя все готово, лекарь?

– Да, сэр, – уверенно заявил Джек, разворачивая таблетки с надписями «лимонный куст», «шиповник-витамин», «гранатовый-рубиновый», а еще «яблочная фея» и «тыквенный фреш».

Про томаты нигде не упоминалось, но Джек надеялся еще на капсулы с черным перцем, солью и кардамоном. Хотя про кардамон он раньше ничего не слышал.

Как только Джек загрузил все эти полезности в банку, вода в ней вскипела, как химикаты в реторте, поднялась пена, и в нос ударили резкие запахи, но затем все успокоилось, на дно лег пушистый рыжеватый осадок, а само питье, о чудо, стало по цвету напоминать томатный сок, правда, сильно разбавленный.

Промелькнула мысль – может, лучше уговорить капитана не пить это зелье, но, взглянув на состояние командира роты, Джек понял, что нужно рискнуть, и сказал:

– Все готово, сэр…

– Ага, – отозвался капитан и, пододвинув к себе банку, с сомнением посмотрел на пену и осадок.

– Думаешь, хуже не будет? – спросил он.

– Мня… – промычал Джек, не сказав ни «да», ни «нет».

Капитан поднял банку и стал жадно пить. Его кадык судорожно дергался, а по подбородку стекала струйка «томатного сока», которая сразу впитывалась в майку.

Отпив чуть больше половины, капитан поставил банку на жуков, с облегчением перевел дух и, промокнув скомканной салфеткой проступившие слезы, сказал:

– Ох и ядреная штука, Стентон! Ты прямо истязатель какой-то, а не пилот!

Потом немного продышался и, посмотрев на Джека ожившими глазами, признался:

– А знаешь – полегчало!

После этого капитан поднялся, выглянул в окно и уставился на стоявшую неподалеку машину.

– Опа-на! А этот экипаж откуда?

Он повернулся к Джеку, словно тот должен был знать ответ, но тут же хлопнул себя по лбу:

– Отто! К нам же приехал Отто! – Он схватил со стола банку. – Пойдем его будить, у нас на сегодня расследование назначено.

Выйдя в коридор, капитан наткнулся на лейтенанта Хирша.

– О, Тедди, держи банку и следуй за мной! – приказал он, вручая лейтенанту «томатный сок».

– Да, сэр! – ответил лейтенант и тут же увидел Джека.

– О, Стентон! Держи банку и следуй за мной!

– Да, сэр, – ответил Джек и неловко – ногой – прикрыл дверь в капитанский кубрик.

В гостевое помещение они вошли один за другим – капитан, потом Хирш и, наконец, Джек с банкой. Незнакомый ему человек, полностью одетый, но в одном ботинке, спал поперек кровати, неловко соскользнув головой на пол.

– Отто! – позвал капитан и, подойдя к гостю, подтянул его за поясной ремень.

– О-о-о-о! – облегченно простонал тот, когда его голова оказалась на подушке. – О-о-о!

Затем он открыл глаза и невидящим взором уставился на присутствующих.

– Где здесь можно поссать?

– Дверь с номером два нуля, возле самого выхода, – сказал Хирш. Незнакомец быстро поднялся и, проскакав мимо Джека, выскочил вон.

Капитан с лейтенантом переглянулись и покосились на Джека с банкой. Тот пожал плечами. Все вместе они подождали, когда вернется Отто, высокий парень в одном ботинке и со счастливой улыбкой на отекшем лице.

– Славно поссал! У вас всегда так?

– Каждое утро, – заверил его Хольмер.

– О, капитан! А я тебя узнал!

– Я тебя тоже, Отто. На сегодня у нас работа – ты помнишь?

– Я помню… – ответил Отто, но не очень уверенно. – Херово мне капитан, если честно…

Отто огляделся, заметил в дальнем углу свой ботинок, но не выказал радости.

– Попробуйте это, сэр, – сказал Джек и, подойдя к гостю, подал банку.

Тот приложился к ней без лишних слов и выпил почти все. Затем вернул остатки Джеку, растер ладонями лицо и сказал:

– Полегчало! Прямо в норме весь, как огурец!

– Отто, ты помнишь, что нам сегодня работать? – снова напомнил Хольмер.

– Да вроде… – ответил гость. – У вас предатель, да?

– Точно! – подтвердил Хирш, сделав шаг вперед. – Арконы все наперед знают! Одного камрада даже выстрелом переломило, потому что нас ждали! Засада была!

– Погоди, Тедди, дай человеку в себя прийти, – остановил лейтенанта Хольмер.

– Да, – кивнул Отто и снова растер лицо. – Дайте мне еще пару минут, и я буду готов.

– Стентон, а что за грохот был снаружи? – спросил вдруг капитан. – Я даже не поверил сначала, думал – глюк.

– Арконы лаунчерами по техпарку ударили, – сказал Джек.

– Ничего себе! – воскликнул Хирш. – А чего же наши ПВО молчали?

Они с капитаном обменялись недоуменным взглядами, ведь считалось, что в своем городке они в полной безопасности.

– ПВО по ним уже вдогонку ударила, я после взрыва стрельбу слышал, – сказал Джек.

– Потери есть? – спросил капитан.

– Нет, только Пальмера, механика, чуть поцарапало, а так все обошлось.

– Ты слышал, Отто? – спросил капитан, оборачиваясь к гостю.

– Подожди, капитан, не грузи все сразу, – попросил тот и, обхватив себя руками, принялся раскачиваться с закрытыми глазами.

Хольмер вздохнул, взял у Джека банку и допил остатки.

– Отто, мне нужны эффективные действия, понимаешь? Мы каждый день оправляем людей в рейды, а там на них ставят засады, понимаешь?

– Да, – сказал Отто, потом вдруг поднялся, быстро прошел в угол и, вернувшись с ботинком, сел на кровать.

– Ну? – подтолкнул его Хольмер.

– Есть у меня одна мысль, – сказал Отто, надевая ботинок, – если получится, сработаем за пару часов, а если нет – неделю тут буду вас мучить.

Поставив обутую ногу на пол, Отто притопнул, а потом объявил:

– Мне нужно чмо!

– Чего тебе нужно? – переспросил Хольмер и посмотрел опустевшую банку на свет.

– Мне нужно настоящее чмо, которое имеет доступ к информации. Радист, радиотехник, секретчик, строевик… Но чтобы чмо, чтобы был презираем, чтобы начальство его третировало и били по голове какой-нибудь…

Отто потряс рукой в поисках подходящего слов.

– Папка подойдет? – осторожно спросил Джек.

– Что? – не понял Отто.

– Я говорю – папка подойдет? Толстая такая, с желтыми листами, которые, знаете ли, отсырели, а потом их высушили на солнце.

– Насколько толстая папка?

– Вот такая! – сказал Джек и пальцами показал толщину папки.

– Вы на каком языке говорите, ребята? Что-то я вас не понимаю, – заметил капитан Хольмер, и они с Хиршем переглянулись.

– Как его имя? – уточнил Отто.

– Роджер Ласкер, сэр.

– Хм, – Отто потер заросший подбородок. – Имя не чмошное, однако это ни о чем не говорит. Кто он?

– Писарь в строевой части, сэр. Капрал.

– А кто его начальник?

– Сержант Гизон, очень строгий и… страшный человек. При мне он бил папкой капрала Ласкера.

– За что?

– Он смеялся над тем, что солдат умеет доить козу.

– Это ты про писаря, что ли, говоришь? – с опозданием догадался Хольмер. – У которого нос всегда потный?

– Да, сэр, только про нос я не очень хорошо помню.

– И что, Отто, ты думаешь, что этот говнюк сливает информацию арконам?

– Не знаю, капитан, но это единственное, что приходит в голову… этим утром.

– А не надо было допивать, я тебя предупреждал…

– Ты не предупреждал, – возразил Отто, – ты сказал – «слабо»?

– Я такое сказал? Разве я мог такое сказать?

Капитан повернулся к Хиршу, ища у того поддержки, но лейтенант стал смотреть на потолок, а Джек озаботился состоянием шнурков на своих ботинках.

– Ну, может, я такое и сказал, с кем не бывает. Но что мы будем делать, Отто? Что мы предпримем в связи с этим?

– Мы оденемся по форме и пойдем его арестовывать.

– А потом?

– Учиним допрос, желательно с пристрастием.

– Ладно, я бегу одеваться, а ты… Ты жди меня здесь! И вы все – тоже!

40

Под потолком кружилась скучная зеленая муха. Она садилась на квадратный фонарь, потом тупо билась в стену и, минуя запыленную паутину, спускалась к окну, чтобы, усевшись на стекло, начать самозабвенно чистить крылышки.

На все это у нее уходило минуть десять, а потом, отдохнув, она с новыми силами взмывала к потолку и все повторялось сначала.

Это дурацкое поведение мухи и то, что капрал Ласкер слишком часто запирался в туалете с маленьким чемоданчиком, как будто носил в нем сменный памперс, злило сержанта Гизона.

– Ласкер! – крикнул он, сминая в ладони пластмассовый шарик.

– Чего? – прогнусавил из туалета капрал.

– Выходи, тварь!

– Я не выйду, Сибилл, я имею право на личное время…

– В сортире личное время не считается!

Сержант Гизон наморщил лоб, придумывая повод, чтобы вытряхнуть капрала из туалета, а потом отвесить ему затрещину за какую-нибудь провинность. Тем временем Ласкер трясущимися пальцами выбивал на переносном радиотерминале очередную предательскую шифровку.

«Сообщаю вам, что сегодня после полудня на направлении „Лейлер-юг-тридцать восемь“ ожидается атака силами второй роты означенного батальона…»

– Ласкер, выходи, тварь, и прибери на полке полуторные дела! Почему они в таком беспорядке?! – крикнул снаружи сержант Гизон, медленно поворачиваясь на крутящемся кресле. Под тяжестью его тела кресло жалобно скрипело, обещая когда-нибудь развалиться.

– Я уже скоро!.. Совсем скоро!.. – крикнул из туалета Ласкер, злорадно ухмыляясь, и прошептал: «Бизон поганый…»

Затем снова сконцентрировался на донесении и стал закругляться:

«Согласно полученным данным, в рейд будут направлены два „грея“ и еще один „грей“ сержанта Маноука, имеющего квалификацию „пилот-снайпер“».

Отправив сообщение, Ласкер спустил воду, спрятал панель за пояс и, одернув китель, вышел из туалета.

– Прижало что-то сегодня, извини, Сибилл. Видать, подсунули на завтрак какой-то дряни. У тебя как с брюхом, не бурчит?

Ласкер прошел на свое место и незаметно задвинул панель в закрепленные под столом салазки. Так прибор всегда находился под рукой, если нужно было передать срочную информацию, а спрятать его было делом двух секунд. Обычно это удавалось сделать за то время, пока Гизон совершал один оборот на своем скрипучем кресле.

В то время как капрал Ласкер жмурился, как кот, подсчитывая заработанные дивиденды, капитан Хольмер, лейтенант Отто Лилиенталь, Джек и лейтенант Хирш вышли из офицерского корпуса и направились в сторону штабного блока, к которому примыкала радиостанция и строевая часть.

Над техпарком снова поднималась пыль, но теперь уже по другому поводу – за высокой оградой стрекотал «середняк», принимая на подвеску машины второй роты.

Вот он добавил оборотов и поднялся над оградой, волоча под брюхом подогнутые опоры роботов. Следователь контрразведки даже остановился от неожиданности, ничего подобного он не видел.

– Отправились ребята в неизвестность, – прокомментировал Хольмер, когда шум двигателей вертолета растаял вдали.

– Филторн лично отправился, – добавил Хирш. – Сказал, что дело верное.

– Ну разумеется, – обронил капитан.

Когда они подошли к металлическому крыльцу строевой части, он остановился и, повернувшись к Отто, спросил:

– Какова будет диспозиция?

– Я вхожу первым, вы за мной. Молча, но со значительным видом.

– Как это? – не понял Хирш.

– Будто мы уже знаем, кто злодей, и ждем от него добровольного признания. В противном случае… Впрочем, и этого будет достаточно.

Где-то на юго-востоке застрекотал пулемет айрбота, которого туда отнесло ветром. Все повернулись на звук, глядя, как щедро он рассыпает белые полоски трассеров.

– И куда это он? – спросил Отто, который не переставал удивляться здешним неожиданностям.

– Может, в нарушителя шмаляет, а может, крысу заприметил, – предположил капитан. Вскоре стрельба прекратилась, Отто шагнул на крыльцо и без стука вошел в помещение.

Джек подождал, пока мимо пройдут капитан и лейтенант Хирш, и только потом поднялся в строевую часть, не забыв напустить на себя значительность и суровость.

Отметив, что вся группа поддержки оказалась в помещении, Отто громко спросил:

– А кто здесь будет Роджер Ласкер?

Застигнутый врасплох капрал покосился на сурового Гизона и осторожно, по-ученически, поднял руку, проблеяв:

– Это я…

– А чему, собственно, обязаны? – поинтересовался сержант Гизон, поднимаясь с кресла и выходя навстречу посетителям.

Как и все штабные работники, он не боялся блеска офицерских погон, поскольку к нему, в качестве просителей, заходили военные различных чинов.

– Отто Лилиенталь, следователь особого контрразведывательного отдела, – произнес Отто и небрежно раскрыл удостоверение. Гизон в него даже не глянул.

– Чем могу быть полезен, сэр? – спросил он.

– Пока ничем, сержант. Все мои вопросы вот к этому субъекту, – ответил Отто и указал на Ласкера, который вздрогнул и съежился над документами, отчаянно делая вид, что занят работой.

Судороги предателя не укрылись от внимания следователя.

– Капрал Ласкер, потрудитесь показать, где прячете передатчик!

Ласкер вздрогнул еще раз и покосился на угол стола, затем вскочил и завертел головой в поисках хоть какого-то пути бегства, однако маленькое окошко закрывал своей тушей сержант Гизон, основную дверь перекрыла группа захвата, а туалет… Из туалета выхода вообще не было!

– Вешать будете в техпарке, как обычно? – подыгрывая контрразведчику, спросил Гизон.

– Да, там значительно удобнее. Мне уже в город пора возвращаться, а ведь его еще пытать придется…

– Огнем и железом?

– Огнем и железом, – подтвердил Отто, и в этот момент Ласкер рухнул на колени и, сцепив на груди руки, закричал, содрогаясь от рыданий:

– Я все расскажу, господин офицер! Меня обманули! Меня неправильно информировали!

41

Подойдя к двери майора, лейтенант Чаусер перевел дух и негромко постучал. Ему не ответили, он постучал сильнее. Вскоре послышались шаги, дверь приоткрылась и показался заспанный майор Штурмвуд.

– Чего? – спросил он, зевая.

– Все, сэр! – только и смог произнести лейтенант, разводя руками.

– Что «все»?

– Все получилось! Лаунчи его накрыли!

– Ты серьезно?

Майор выглянул в коридор, затем втащил лейтенанта к себе в комнату.

– Говори, как было!

– У меня только плеер, сэр…

Лейтенант достал плоскую коробочку, включил ее, и на экране заплясали навигационные метки, прыгавшие по панораме поверхности земли. Это была запись, сделанная с борта одного из лаунчеров.

– Так-так-так… Узнаю район, – произнес полковник, и его сонливости как не бывало.

– Да, сэр, это длинная балка… А вот песчаный накат…

– Вижу, что накат.

Детали стали крупнее – лаунчмодули спустились ниже. Замелькали кусты, дюны, пригорки, рощи. Потом это мелькание ускорилось – лаунчмодули прибавили оборотов, чтобы проскочить в узкое горлышко временной радионевидимости.

Еще немного, и промелькнули несколько дорог, ограда и шлагбаум. Сделав горку метров на сорок, лаунчмодули спикировали на просторный двор техпарка, где двигался всего один объект – робот пехотной поддержки «таргар».

Результат атаки фиксировала хвостовая камера лаунчмодуля. Разлетающиеся обломки, огонь, облака пыли – все как положено.

– Хорош-ш-шо приложили… – прошептал майор, увлеченный столь живописной картиной. – Но ты уверен, что в роботе сидел тот самый Джон Синтон?

– Джек Стентон, сэр…

– Ну да.

– Стопроцентной уверенности у меня, конечно, нет, но в агентурном отделе нам наверняка помогут. У них ведь, кажется, на «це-двенадцать» источник имеется.

– Да, имеется, – кивнул майор. – Но это секретная информация, и я тебе ничего не говорил.

– Не говорили, сэр. Ну так вы сами подадите запрос?

– Разумеется.

Майор вздохнул и, оглядев свою комнату, наткнулся взглядом на полузасохшие, оставшиеся с вечера сандвичи.

– Хлеб со шпротами остался. Будешь?

– Если с луком, то буду…

– Обижаешь. Какой же сандвич со шпротами без лука? Угощайся…

– Спасибо, сэр, – поблагодарил лейтенант и, шагнув к столу, взял с тарелки сандвич.

Тем временем майор достал из тумбочки аппарат локальной радиосвязи и набрал номер полковника Гровса. Номер был неофициальным, и столь ранний звонок мог полковнику не понравиться, однако Штурмвуд предпочел лично доложить об успехе.

– Мдям… Мну… Кха! Кха!.. – прозвучало в рубке. – Вилли, старая задница, почему ты будишь меня так рано? Какого хрена?

– Прошу прощения, сэр, это не Вилли, это я – Штурмвуд.

– Штурмвуд?.. – удивленно переспросил полковник и какое-то время соображал, что такое «Штурмвуд».

– Слушай, Штурмвуд, а откуда у тебя этот номер?

– Понятия не имею, сэр. Просто в блокноте записаны два ваших номера, – соврал майор.

– Вычеркни этот номер из блокнота, а сам блокнот сожги. И свой мундир тоже сожги, а сам уезжай на велосипеде в пустыню, понял, придурок?

– Да, сэр, понял! – бодро ответил Штурмвуд. Под началом полковника Гровса он служил не первый год и был прекрасно осведомлен о его привычках.

– Чего звонишь?

– Сэр, буквально несколько минут назад состоялась операция «Юго-западный ветер»…

– То есть?

– Нам удалось подстрелить кое-кого…

– Это… не «це-двенадцать»?

– Так точно, сэр. Лаунчеры поразили робот «таргар» в движении. Прямо на территории техпарка.

– А он точно был внутри?

– С большой долей вероятности, сэр.

– С большой долей вероятности, – повторил полковник. Вероятность действительно была высока, хотя внутри машины мог быть и механик. Они часто гоняли роботов, отлаживая новые узлы и делая регулировки.

– Полагаю, майор, нужно проверить результаты удара.

– Я сейчас же обращусь в агентурный отдел, сэр, возможно, они помогут.

– Помогут, майор, на «це-двенадцать» у них имеется надежный источник. Но я вам этого не говорил, это секретная информация.

– Конечно, сэр.

– В таком случае действуйте.

– Слушаюсь, сэр! – ответил майор и попытался щелкнуть каблуками, однако он был в комнатных тапках и лишь насмешил лейтенанта, который сделал вид, что ничего не заметил.

Положив трубку на стол, майор Штурмвуд сурово взглянул на Чаусера и сказал:

– Полковник, конечно, доволен, но все решится, когда мы получим результаты проверки.

– Да, сэр.

– Возьмите еще сандвичей, мне столько не съесть.

– Нет, сэр, спасибо – одного достаточно, – ответил лейтенант, хотя в его карманах уже лежали четыре сандвича, предусмотрительно завернутые в салфетки.

Отпустив Чаусера, майор Штурмвуд быстро оделся и, выскочив из блока, оседлал служебный велосипед, чтобы скорее домчаться на другой конец городка.

Обычно он избегал этого легкомысленного транспорта, поскольку считал, что майорские погоны с велосипедом сочетаются плохо, но сейчас на эти пустяки не было времени.

Он быстро добрался до агентурного отдела, написал запрос по форме и, отдав сонному дежурному, остался в приемной ждать, пока что-то прояснится.

– Если агент ответит сразу, тогда все получится быстро, – пояснил ему дежурный. – Но если он занят по службе, тогда, возможно, уйдет не менее суток.

Штурмвуд подсел к низкому столику, на который были набросаны старые журналы. Кроме него в приемной находился еще какой-то капитан-артиллерист, но он сделал вид, что Штурмвуда не заметил.

В приемную выходили две двери, за которыми слышались какие-то голоса, стрекотали аппараты пакетной связи и посвистывали перегревшиеся электрореле.

Время от времени в коридор кто-то выскакивал и торопливо убегал к выходу. Иногда выходили двое, и в приемную проникали какие-то фразы, вроде: «…на двадцать четвертом трассировка оборвана…» или «…молчит твой дембель, должно накрыли его…»

Когда двери захлопывались, вместе с ними уходили шум, запах сургучных печатей и застарелого табачного дыма.

Минут через двадцать беспокойного ожидания одна из дверей в приемной приоткрылась и чей-то голос из затемненного помещения произнес:

– Фельдъегерская волна на восемь-четырнадцать… Говорить будете?

– Буду! – тотчас вскочил артиллерист.

– Заходите.

Артиллерист прошмыгнул в темное помещение, дверь закрылась, и воцарилась тишина.

Штурмвуд отбросил засаленный журнал и вздохнул. Сколько ему еще ждать? Может, про него забыли? Но оказалось, что не забыли, – спустя пару минут распахнулась та же дверь, однако теперь за ней было много света, звучали громкие голоса и даже какая-то музыка.

– Ответ агента с «це-двенадцать» кто ждет?

– Я жду! – воскликнул Штурмвуд, вскакивая, как незадолго до него артиллерийский капитан.

– Короче, подтвердил он…

– Что подтвердил?

– Не знаю. Наверно, то, что запрашивали, то и подтвердил.

– Спасибо.

– На здоровье.

Дверь захлопнулась, и майор еще какое-то время стоял, собираясь с мыслями. Ну да, конечно. Подтверждаете ли вы ликвидацию такого-то и такого-то, было написано в запросе. И ответ – подтверждаю.

Можно докладывать полковнику.

Майор Штурмвуд надел кепи, покинул приемную и пошел по узкому коридору, который уже не казался таким мрачным.

Операция оказалась успешной, а это сулило ему поощрения, возможно, и повышения. Такая перспектива не могла не радовать.

Майор шел и мечтательно улыбался, не зная, что вместо захваченного агента из строевой части «це-двенадцать» ему отвечал подставной абонент тардионской контрразведки.