Текст книги "Рекс"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

42

Вскоре Эрик и Карась поднялись по лестнице и ввалились в кабинет Рутберга. Их глаза забегали по столу и остановились на бочонке с порошком.

– Але, Рикардо? Привет, это Бен… – послышалось из смежного помещения, называвшегося теперь приемной.

– Ну, чего вы там встали? Садитесь, рассказывайте, чего узнали. И почему не звонили? Я вас целый час вызванивал, и никакого результата. Что за дела?

– У меня в телефоне крона потекла, вот! – сказал Карась, предъявляя сожженный электролитом аппарат. – Я теперь этот магазин заставлю каждый месяц новый выдавать, ур-роды, мля!

– А ты, Эрик, что придумал, чтобы отмазаться от работы?

– Да ничего я не отмазываюсь, Чик. Я свою трубу, короче, потерял сегодня. Напрочь.

– Расскажи, как ты ее потерял! – тотчас вмешался Карась, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Да ничего особенного, в деревенский сортир она упала. И, типа, утонула.

– А где ты нашел деревенский сортир?

– Мы с Карасем по четвертому шоссе мотались, ребят расставляли. Там и был сортир, на обочине возле шиномонтажа.

Видно было, что Эрику неприятен это разговор, в то время Карась веселился вовсю.

– Что по делу? – спросил Рутберг, размышляя, что лучше – подняться и дать Карасю в морду или швырнуть в него пепельницей.

– А по делу Пацак с Синим не выходят на связь, и на месте, куда их ставили, никого нету. Ни машины, ни следов, ни гильз. Ничего.

– Да, Чик, мы даже обочины просмотрели, – посерьезнел Карась. – По километру в каждую сторону – пусто.

Рутберг кивнул, задумчиво сунул окурок в пивную банку и послушал, как тот зашипел.

– Где вы их оставляли?

– А вот где поля начинаются, там они на дороге-дублере и стояли, чтобы, как ты говорил, обложить этого старикана.

– Какие могут быть варианты, кроме того, что их грохнули?

– Забухали, – пожав плечами, предположил Карась и посмотрел на Эрика. Тот повторил жест напарника и тоже сказал:

– Забухали или вмазались. Синий на халяву очень вмазаться любит, никогда не отказывается.

Рутберг помолчал, прислушиваясь к невнятному бормотанию Бенетона. Похоже, он насыпал ему слишком длинную дорожку.

– Значит, так, сейчас летите в город, берете телефоны, отзваниваетесь мне и мухой на ферму этого старикана. Если нужно, возьмите с улицы еще десять человек и пару машин из тупика, они там все заправленные – я проверял. Сегодня же я должен знать, прибыл Юргенсон на ферму или нет. Без этой информации не возвращайтесь. Если все поняли – валите, ваши рожи начинают меня раздражать.

Подчиненные поднялись и торопливо вышли, а Рутберг раздраженно закурил следующую сигарету и прислушался к тому, что говорит Бенетон.

– Я буду убивать тебя медленно, врубаешься, чувак? Чтобы ты понял, как ты был неправ, воруя деньги у Чика. Чик, он добрый, он где-то даже отзывчивый, но Бен другой, Бен совсем другой…

Рутберг сокрушенно покачал головой, затем взял бочонок с порошком и убрал в ящик. Посидел несколько секунд, о чем-то раздумывая, вытащил бочонок, насыпал небольшую дорожку и, втянув ее носом, убрал бочонок в стол.

– Так, теперь все становится на свои места, – сказал он и снова затянулся сигаретой. Потом отмахнулся от какой-то мошки, но, снова обратив на нее внимание, вдруг закричал:

– Бен, а откуда у нас ореховая мошка?! Почему по кабинету снова летают ореховые мошки, мы же с этой дрянью завязали?!

– Никуда не уходи, дружок, я сейчас вернусь… – проговорил Бенетон и вышел к Рутбергу.

– Бен, я думал, мне показалось, но эти мошки реально летают – они тут повсюду…

И Рутберг обвел сигаретой пространство вокруг себя.

– Ты хочешь, чтобы я их перестрелял, что ли?

– Нет, я хочу знать, мы прекратили смешивать дрянь в подвале или нет? Ты говорил, что прекратили, а значит, ореха там нет, нет ореха, не должно быть и этих долбаных мошек, Бен!

– Они не кусаются, Чик.

– Да мне по барабану, кусаются они или в покер играют! Мы смешиваем дрянь в подвале или нет, Бен!?

– Слушай, Чик, ты чего разорался? Ты нюхнул, что ли? Ты не выдержал и вмазался? – тоже начал заводиться Бен, размахивая руками так, что рядом с ним поднимался ветер.

– Да, я немного вмазался, потому что с вами, придурками, невозможно вести дела! Одни роняют телефоны в деревенский сортир, другие вообще исчезают, а я задаю один простой вопрос – Бен, в нашем подвале, на обоих его этажах по-прежнему смешивают эту дурь, которую мы смешивали предыдущие семь лет?

– Я… я не понял, Чик, ты хочешь получить отчет за каждый год, что ли? – с недоумением спросил Бенетон.

Рутберг задумался. С одной стороны, доза порошка помогла ему видеть перспективу, понять, что почем и что делать дальше, но сейчас он потерял нить разговора.

– Бен, я тебе сказал, что мы больше не смешиваем и не фасуем эту дрянь. Говорил?

– Да, чувак, что-то такое ты мне определенно говорил, – согласился Бенетон и сел в кресло, потому что его стало подташнивать.

– Ну что теперь? В нашем подвале пусто?

– Откуда пусто-то? Там работает сорок три человека. Как всегда.

– Выгони этих баб, а потом выброси в море мешки с дерьмом. Я больше не хочу в своем кабинете видеть каких-то ореховых мошек! Я состоятельный человек, я могу хотеть этого!

– Ты в корне не прав, чувак, эта смесь приносит нам в месяц по пятнадцать тысяч ливров.

– А игровые точки – сто восемьдесят тысяч ливров в месяц! И геморроя с ними куда меньше! Не нужно бегать по городу, развозить дурь распространителям, откупаться от каждого проходящего мимо копа. Ничего этого не нужно! Люди сами приходят в казино и дают тебе живое бабло в руки!

– Ты в корне не прав, чувак. Все эти люди, они с нами, понимаешь? Они такие же, как мы, – ты и я, понимаешь? Мы все на этой планете… Чувак, мы же все здесь заодно, понимаешь?

Рутберг внимательно посмотрел на перекошенное судорогами лицо Бенетона.

– Ты еще вмазался?

– Я принял таблетку от зубной боли, – признался тот, сразу теряя интерес к обсуждаемой теме.

– Сколько таблеток?

– Там оставалось немного… Я не успел их сосчитать…

– Значит, ты хочешь оставить бизнес со смесью у нас?

– Да, чувак, это было бы правильно, ведь на всей планете…

– Стоп! – воскликнул Рутберг, поднимая руку и прерывая словесный поток Бенетона. Тот как будто сдулся. Он держался, пока говорил.

– Значит, так, Бен, если тебе так нужны эти старушки и ты привык к ним за эти семь лет, перетаскивай бизнес к Соммерсету в мастерскую, а то мы ему ни за что долю платим. Понял меня?

– Понял меня, – кивнул Бенетон и поднялся. – Понял тебя то есть…

– Иди, продолжай свои воспитательные беседы.

43

Едва Бенетон вышел в приемную, снизу, от бронированной двери, подал голос часовой:

– Босс, Рашпиль пришел! Впускать?

– Впускай! – ответил Рутберг, нажимая на кнопку приема и попав пальцем на рыбьи кишки. – Рашпиля впускай и это…

– Что, босс?

– Позови там снизу какую-нибудь бабу, чтобы мусор убрала…

– Помоложе?

– Я же сказал – мусор убрать нужно, живем здесь, как свиньи.

– Понял, босс, – ответил часовой.

Послышались шаги Рашпиля, получившего свою кличку за ободранное в драке лицо. Рашпиль слыл специалистом по части минирования и подрыва фугасов. Мог, при необходимости, сработать за снайпера, но мины ему нравились больше.

– Ты можешь побежать в полицию и тебя выслушают, но я подкуплю копов и приду к тебе домой… Представляешь, чувак, какая будет встреча? – объяснял кому-то Бенетон.

Появившийся на пороге Рашпиль вопросительно посмотрел на Рутберга.

– Не обращай внимания, – сказал тот. – Проходи и садись.

Рашпиль сел, почесал стриженный затылок и сказал:

– А ничего тут у вас, ладненько.

– Да уж постарались. Ты здесь первый раз?

– Да. По району, конечно, хаживал, но тут впервые.

– Короче, дело в следующем. Тут прибыли деловые, их много, и они хотят нас прибрать – всех до одного.

– Кто такие? – заинтересовался Рашпиль.

– Из столицы. Я хочу, чтобы они, если они сюда поперли, а они, я думаю, обязательно попрут, пусть наступают по улочкам, по всем этим кочкам и закоулкам.

– Тогда ты их всех положишь, – улыбнулся Рашпиль.

– На это и надеюсь. Но они могут пойти от моря – через овраги. На этот случай нужно закопать там несколько железок, чтобы, если они там появятся, нажать кнопку – и привет.

– Я понял, – после небольшой паузы произнес Рашпиль, продолжая осматриваться. – Железки есть или мне принести?

– Принеси свои, я оплачу.

– Хорошо. Тогда я сразу пойду на овраги.

– Конечно иди.

– Вам когда нужно, чтобы все работало?

– Вообще-то вчера.

– Ну, как обычно, ладно, пойду.

– А лопата тебе нужна или лом?

– У меня все с собой, я на пикапе приехал.

Расставшись с Рашпилем, Рутберг вышел в туалет, чтобы слить утреннее пиво, а когда вернулся, увидел в дверях женщину лет сорока, в белом халате, бахилах и белой медицинской шапочке. Поначалу Рутберг подумал, что кто-то вызвал врачей – может, Бенетону плохо? Но, увидев за спиной у женщины часового, вспомнил, что сам вызывал уборщицу.

– Давай, дорогуша, собери все это дерьмо и унеси, а то живем тут как свиньи…

Женщина взяла из угла мусорный пакет, уже наполовину полный, и стала набивать в него рыбьи головы, пивные банки и смятую упаковку. Тем временем Бенетон продолжал говорить по телефону, пугая не только уборщицу, но даже широкоплечего охранника.

– Я буду рвать тебя зубами, землячок… Зубами острыми, как… Как что-то очень острое, понял? А все почему? Потому, что воруешь и прячешь в штаны наличные! Обещай мне вытащить наличные из штанов и положить обратно в кассу! Обещай мне, иначе я прямо сейчас выезжаю к тебе!

44

Уже четыре дня длилась невидимая дуэль между Юргенсоном и молодым претендентом на его престол – Чиком Рутбергом. Солдаты столичного гостя монотонно просеивали Карстон и его пригороды, выявляя возможные места пребывания Рутберга и понемногу разведывая подходы к его главной штаб-квартире в Сенд-Энде.

Рутберг, в свою очередь, также посылал разведчиков, чтобы разузнать, какими силами располагает многоопытный и финансово более сильный противник. Он понимал, что в конце концов его попытаются выкурить из квартала, но именно этого Рутберг и добивался. Он хотел войны на своей территории, где ему был знаком каждый переулок, где из подвала в подвал можно было пробираться по тайным переходам и атаковать противника неожиданно – с любой стороны.

Если же Юргенсон не решится перейти в наступление, ему придется уехать, а Рутберг захватит его точки.

Время работало против его противника, и Рутберг спокойно ждал своего часа – либо победы в бою, либо захвата собственности отступившего противника.

А между тем Юргенсон продолжал усиливать давление, подключая к операции все новые силы, и скоро ему стали помогать даже полицейские.

На встречу с одним из таких информаторов поехали Каррот и Скип, они неплохо сработались за время путешествия и теперь выступали вместе.

Отправившись с фермы в противоположную от Карстона сторону, они сделали большой крюк, выехали на шоссе и уже потом, спустя час, въехали в город с другой стороны.

– Джейк, полиция…

– Я вижу, но мы ничего не нарушили, – сказал Каррот, однако чуть сбросил скорость и посмотрел в зеркало заднего вида. За ними ехал микроавтобус какого-то сетевого магазинчика, дальше зеленый минивэн, а следом за ним серый «Скаут».

– В твоих устах эти слова звучат угрожающе, – заметил Скип, усмехаясь.

– Честным людям бояться нечего.

– Я к тому, что это не может быть наш полицейский?

– Нет, наш другой.

– У него какая-то особая примета?

– Это не твое дело, Скип. По легенде, мы едем купаться, а у тебя такое лицо, как будто ты хины переел.

– А у тебя?

– У меня бодрое.

Они проехали мимо скучавшего возле машины полицейского, и Каррот свернул на аллею с высокими пальмами, листья которых раскачивались от утреннего бриза и роняли семена размером с каштан.

– Как думаешь, их можно есть? – спросил Скип.

– Уверен, что нет, – ответил Каррот, снова изучая пристроившиеся за ними машины.

– А если поджарить?

– Тогда можно, – с той же уверенностью произнес Каррот.

– Твой маленький пистолет с тобой?

– Разумеется. А почему ты спрашиваешь?

– Ты так быстро его выхватываешь, что рядом с тобой я чувствую себя в безопасности.

– Там всего четыре патрона.

– Я знаю. Но по статистике нам противостоят группы от двух до четырех человек.

– Откуда взялась такая статистика? – спросил Каррот, делая новый поворот и замечая, что наряду с новыми машинами – красным «Аваро» и каким-то грузовичком, сзади снова пристроился серый «Скаут».

Невысокие дома, чисто выметенная мостовая, где-то каменная, а где-то из плиток. Только в небольших городках и курортных зонах была возможна архитектурная свобода, но там, где города разрастались, особенно в северных широтах, в постройках царила одинаковость – один общий для всех стандарт.

Одинаковые дома, одинаковые заборы, коричневые собаки одного возраста, женщины в разных пальто, но с одинаковыми улыбками, машины, похожие на своих владельцев.

– Я вижу этого полицейского, – сказал вдруг Скип.

– Почему ты решил, что это он?

– Потому, что он посмотрел в нашу сторону, он ждет, что мы к нему подъедем.

– Пусть думает, мы поедем к другому, – сказал Каррот, нарезая очередной поворот и видя, что серый «Скаут» на этот раз отстал.

– Ты смотри, он отстал! – заметил Скип.

– А я думал, ты ни хрена не видишь…

– А я думал, ты…

– Значит, один-один. Тебе сколько лет, Скип?

– Молодо выгляжу?

– Не то чтобы очень, но в нашей службе никого моложе тебя я не встречал. Кстати, смотри какая девушка выходит из банка.

– Клевая девчонка. Рыжая. Мне рыжие нравятся.

– Рыжие всем нравятся. А еще говорят, они везучие и у них полно денег, – добавил Каррот и, чуть согнувшись, поправил под сиденьем автомат, который от тряски медленно выезжал к педалям, того и гляди заклинит управление.

У себя в Аль-Империале они возили оружие в специальных стойках с зажимами, но здесь были свои законы и на виду держать оружие запрещалось.

– Мне двадцать три года.

– А выглядишь на девятнадцать.

– Порода у нас такая, ничего не поделаешь.

– Против породы не попрешь.

– А почему ты решил, что рыжие богатые?

– Потому, что девушка вышла из банка, она хорошо одета, часы у нее тысяч за пять, а машинка, хоть и маленькая, но дорогая – со всеми опциями.

– Так это не она богатая, а мужик, который ее содержит.

– Нет, скорее папочка. Она очень уверенно держится, значит, привыкла к деньгам с раннего детства. Содержанки выглядят иначе. А вон и наш полицейский…

45

Каррот на ходу мигнул фарами, и полицейский сержант тотчас указал на него жезлом и решительным жестом потребовал съехать на обочину.

– Ничего себе пантомима! Я даже испугался, – сказал Скип.

– В полиции работают артистические натуры. А запах денег помогает раскрывать их таланты.

Промаршировав, как на параде, полицейский подошел к машине, резко козырнул и представился:

– Сержант Декстер! Предъявите ваши документы, поскольку вы нарушили все правила, которые только возможно!

Каррот подал права, и сержант начал их изучать.

– Надеюсь, вы от капитана Роджера? В противном случае я выгляжу полным идиотом…

– От капитана, все в порядке, – заверил его Каррот.

– Значит так, господин водитель! – громко произнес сержант, тыча пальцем в права. – У вас здесь все неправильно!

И, понизив голос, заговорил быстрее:

– В общем, такие дела, приятель. На оврагах, метрах в четырехстах от моря, копается некий господин Тюнс по кличке Рашпиль. Большой мастер по части установки фугасов.

– Значит, ждут с той стороны?

– Значит, ждут со всех сторон, но там не пропустят точно.

– Что-нибудь еще?

– Остальное у них без изменений, вывозят свою дурь на продажу, привозят выручку с игровых точек, изредка развлекаются со шлюхами.

– Свои есть или из заведений?

– Из заведений.

– А своих у них нет?

– Есть у них дамы, более или менее постоянные, но к тем подход нужен, внимание. А с этими проще – привезли, потом увезли, и никаких хлопот и расшаркиваний.

– Очень мило. Ну ладно, вот еще документ посмотрите, – сказал Каррот, подавая тонкую папку. Сержант открыл ее и увидел деньги.

– Вот эти, внизу, это вашему капитану, как договаривались, а сотенную сверху – возьмите себе.

– Да вроде капитан обещал мне…

– Ладно, поступайте как хотите, сержант. В следующий раз будет бежевый седан «Аурелия»…

Получив назад свои права, Каррот тронул машину, и они поехали дальше, для вида возбужденно жестикулируя, словно обсуждая возмутительные придирки полицейского.

– Ну хватит, не будем переигрывать…

– А за нами кто-то едет? – спросил Скип.

– Пока не вижу, вроде обычные машины и в них обычные люди.

– Но, возможно, они тоже разыгрывают из себя обычных, как мы сейчас устраивали спектакль?

– Возможно, – согласился Каррот. – Так кто тебя такого молодого в службу взял?

– Это не ко мне вопрос, а в отдел кадров.

– Скользкий ты, – покачал головой Каррот, сворачивая в квартал со старыми домиками. Здесь были широкие тротуары, на которых возле каждого дома стояли деревянные ящички с цветами. Это было красиво и трогательно, ведь каждый ящик, помимо прочего, был еще и расписан красками.

– Что там впереди, Скип?

– Тупик или… Нет, там поворот направо и дорога вдоль старых доков.

– А что у нас сзади?

– Микроавтобус. Он за нами еще не ездил. Но парень за рулем вроде тот же, что был в сером «Скауте», вот только усы…

– Усы приклеить можно.

– Джейк, а тот, что позади него, держит в руках дробовик!

– Точно? – спросил Каррот, деля свое внимание между зеркалом заднего вида и мощенной камнем дорогой, где попадались большие выбоины.

– Точно. Он сидит во втором ряду кресел и левой рукой держится за ствол, а приклад упирает в пол.

Каррот какое-то время приглядывался, проверяя слова Скипа, потом сказал:

– Похоже на то. Бери из-под сиденья автомат и прикручивай к нему глушитель. Он под твоим сиденьем.

– Что ты собрался делать, Джейк? – спросил Скип, однако автомат достал и глушитель прикрутил быстро.

– У тебя оружие имеется?

– Имеется.

– Тогда слушай внимательно – не будем ждать, пока они врежут по нас картечью, и перехватим их сами.

– Но где?

– А вот там, у доков!

Обогнав громыхавший на ухабах мусоровоз, Каррот вывел автомобиль на накатанную грунтовку и помчался вдоль берега, обходя другие машины, однако микроавтобус не отставал.

Заметив подходящий съезд на дорогу между корпусами брошенного завода, Каррот сделал поворот и в зеркале заднего вида заметил, что микроавтобус поехал дальше, словно его водителю не было до них никакого дела.

– Ну, или так, – произнес Каррот, ведя машину между корпусами. Потом заехал за угол ближайшей постройки и, сделав еще один поворот, спрятал машину за кучей битого кирпича. Там он заглушил двигатель, и они со Скипом стали прислушиваться.

Вскоре послышался шум двигателя, и Каррот, с автоматом наготове, вышел из машины. Скип выскочил тоже.

– Ты в резерве, понял? Стрелять будешь только в самом крайнем случае, – сказал Каррот.

Из-за угла показался микроавтобус, водитель вертел головой в поисках ускользнувшего объекта слежки. За ним стоял второй человек, теперь Каррот и сам заметил автоматический дробовик с дисковым магазином.

«А вот хрен тебе», – мысленно произнес он и, вскинув автомат, открыл огонь.

Водитель что-то успел заметить и уклонился в сторону, Каррот лишь слегка зацепил его, но во второй силуэт вогнал целую очередь.

Микроавтобус сильно занесло, он ударился боком о бетонный столб и заглох. Каррот помчался к нему, а Скип вытянул руку с пистолетом и стал отходить влево, чтобы его напарник не попал на полосу огня.

Распахнув дверцу, Каррот увидел кровь и валявшийся под педалями пистолет. Раненый водитель зажимал пальцами простреленное плечо, где пули пробили пристежные лямки бронежилета.

Второй боец тоже был ранен, и, похоже, серьезно. Каррот не знал, как быть в этой ситуации. Держа одной рукой автомат, он позвонил на ферму Свенсону.

– Свен! Дай мне начальство!

Через пару мгновений трубку взял Юргенсон.

– Сэр, это Каррот. Мы подстрелили парней, которые ездили за нами по городу, что и как, объясню позже, а теперь мне нужно решить, что с ними делать.

– Это люди Рутберга?

– Я сомневаюсь, сэр, что-то не похожи.

– Включи камеру.

Каррот нажал кнопку и навел камеру на раненого водителя.

– Ты на кого работаешь, сынок? – послышался голос Юргенсона, усиленный на полную громкость.

– Я не могу вам сказать, сэр, – ответил раненый.

– Каррот?

– Я здесь, сэр, – отозвался Каррот, прикладывая трубку к уху.

– Отпусти их, а если они сами ехать не в состоянии – довези до больницы. Я понимаю, ты удивлен, но что-то подсказывает мне, что их нужно отпустить. Разумеется, эти ребята больше не должны попадаться нам, объясни им это.

– Хорошо, сэр, я так и сделаю.

Каррот убрал телефон в карман, перехватил автомат и спросил:

– Ехать сможешь?

Раненый кивнул.

– Где ближайшая больница, знаешь?

Водитель дотянулся до руля и, ухватившись за него, сел.

– Да, я знаю, где больница…

– Тогда поезжай и больше нам не попадайся.

– Я понимаю.

Каррот захлопнул дверцу и отошел. Микроавтобус завелся и, роняя осколки стекла, поехал вдоль здания. Затем довольно уверенно свернул за угол, а Каррот поспешил к своей машине, где стоял слегка взволнованный Скип.

– Ты говорил с Юргенсоном?

– Да, – сказал Каррот, садясь за руль.

– И что он сказал?

– Но ты же видишь, они уезжают.

– А мы?

– Мы тоже уезжаем. Нам пора на ферму, доставить ценные сведения.

– Они действительно ценные?

– Действительно.