Текст книги "Охотники за головами"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Зашипел шлюз, и всех неприятно ударило по ушам – Кальвин очень спешил, и ему тоже хотелось присутствовать при вскрытии ящика.

Наконец он вбежал запыхавшийся и сказал "Извините".

– Ладно, Джим, выдергивай шнур, а то Ник сейчас разнесет эту коробку голыми руками, – сказал Боб Реслер.

Форш несмело шагнул к ящику, взялся за веревочную петельку и потянул. Шнур не поддался. Тогда Джим дернул сильнее, и стенки ящика, как и обещали грузчики, с треском попадали на пол, оставив стоять посреди трюма сверкающего новенького робота.

– Уау! Какая машинка! – восторженно произнес Ник и, подойдя ближе, осторожно коснулся гладкой поверхности. – Как мы его назовем?

– А может, у него имени не предусмотрено, – предположил Тони Паризи, помня, что "Скаут" отзывался только на обращение "Второй взвод".

– Что скажешь, Орландо? – спросил Ной Шериф Кальвина, который считался на судне мастером на все руки.

– Не беспокойтесь, ребята, если судить по внешнему виду, он может готовить кофе и сочинять стихи.

– А какого он пола? – задала неожиданный вопрос Грэйс.

Все удивленно на нее посмотрели.

– Он, определенно, мужик, – сказал Шериф.

– А как ты это определил? – не сдавалась Грэйс.

– Да и так понятно... Пушки, все дела мужик.

– Теперь, я думаю, мы сможем погоняться и за Гриффитом, – высказал предположение Джим, медленно обходя вокруг робота.

Эта машина имела нормальные человеческие пропорции. Форш подумал, что, если снять навесное вооружение и надеть на "Готтарда" костюм, такой маскарад можно будет использовать.

– Эк ты загнул, – покачал головой Дилонги, – Гриффита ему захотелось.

– А кто такой Гриффит? – не удержалась от вопроса

Грэйс.

– Гриффит – это ловушка для охотника за головами, – пояснил молчаливый Тони Паризи. – В отличие от Визиря он не миф и его можно увидеть в его собственном казино. Однако взять его сложно...

– А сколько за него дают? – спросила Грэйс.

– Два миллиона. Но для этого нужно здорово рискнуть, потому что Гриффита, помимо сотни бойцов, охраняет "Синий робот" – фехтовальная машина.

– Да вранье это, – вмешался Ник Дилонги. – Его в природе нет, этого "Синего робота".

– Нет, есть, – упрямился Паризи.

– Ну и кто видел эту фехтовальную машину?

– В том-то и дело, что тот, кто видел, сразу же и умер.

Погруженный в изучение новой машины, Джим Форш не обращал на спорщиков никакого внимания. Он повернулся к Кальвину и сказал:

– Ну что, Орландо, давай запустим это чудо.

Кальвин смело шагнул к машине, приподнял один из спинных щитков и активизировал "Готтарда".

Засвистел запускаемый генератор, зажужжали нагнетатели рабочей жидкости, и робот произнес приятным женским голосом:

– Машина готова к инсталляции.

– Ну вот, а вы говорили – мужик! – обрадовалась Грэйс.

Следуя подробной инструкции, Кальвин начал формировать из "Готтарда" верного союзника. Машине поочередно были представлены все члены команды "Тритона". "Готтард" внимательно их обнюхал и после этого легко определял:

– Ник Дилонги... Грэйс Тилдер... Командир Форш... Рональдо Эстгро... произносила машина, едва кто-то из команды поднимал руку.

– Феноменально! – поразился Кальвин, который до этого имел дело только с примитивным "Скаутом".

– Как извещать при обнаружении противника? – спросил робот.

– "Попалась, курочка..." – кривляясь, произнес Ник Дилонги.

– "По... палась... курочка..." – точно воспроизведя с интонации, повторил робот.

– Что ты наделал, придурок? – толкнул Ника Ной Шериф.

– Я не знал, что он это запомнит, – растерялся Ник. Форш неодобрительно покачал головой и, обращаясь к Кальвину, сказал:

– Орландо, попробуй выдернуть из него эту фразу...

– Хорошо, Джим, я постараюсь... – Кальвин полез в наладку робота, а Форш покинул грузовой трюм. За ним потянулись и остальные.

Грэйс обогнала командира, и он невольно залюбовался ее фигуркой.

"Может, пригласить ее к себе?" – подумал Джим, но его опередил Ной Шериф. Он шлепнул Грэйс по ягодицам и сказал:

– Как насчет пары часиков сегодня вечером?

– А я следующий... – поднял руку Ник.

Девушка остановилась и очень странно посмотрела на Ноя. Затем перевела взгляд на Дилонги, Форша, Паризи и Рональде:

– Все, ребята... Это уже в прошлом... Больше я не шлюха... – Грэйс сказала это таким тоном, что Ной опустил глаза, словно его уличили в неприличном поступке. – Признаюсь, все это время, пока я находилась на корабле, я сыпала вам в пищу лекарство. Поэтому вы меня и не донимали. Теперь таблетки кончились...

– То-то я думал странное дело получается, – хлопнул себя по лбу Дилонги, на корабле такая баба, а я даже и не обращаю внимание. – Ник оглядел присутствующих и добавил: – Думал, что старею...

– И ты нас лечила, как каких-нибудь крыс, – улыбнулся Паризи. – Не знаю, как вы, а я Грэйс поддерживаю. Теперь, когда она стала членом нашего экипажа, обращаться к ней с такими предложениями как-то неловко... Это как если бы Ник обратился с этой проблемой к Джиму.

– Да пошел ты! – возмутился Дилонги. – Я что, не понимаю? Нельзя – значит, нельзя... Мне Грэйс теперь как сестра...

– Спасибо, братишка, – улыбнулась девушка. – И вам всем тоже спасибо.

Грэйс повернулась и пошла в пищеблок, чтобы приготовить команде обед, а Форш посмотрел ей вслед и подумал: "Вот и породнились. Хорошо, хоть не я попался, а Ник..."

– Слушай, командир, – подошел к Джиму Ной Шериф, – а ты это серьезно насчет Гриффита?

– Подумать надо, Ной.

40

Рафик Леско разлил по стаканам остатки джина и, повозившись с упаковкой, вскрыл новую пачку сушеных хлебцев.

– Ну и закуска у нас с тобой, Раф. О такой мечтают только диетологи...

– Не бери в голову, Кросс. Сейчас сменимся и пойдем ко мне. В холодильнике осталась коробка тунца в остром соусе и маринованные огурчики, – и Раф смачно захрустел сухарем, как будто это уже был соленый огурец.

– Сначала выпивка, а через полчаса закуска... Интересный подход, Раф. Ну, будем, – они чокнулись и допили остатки джина.

– Если бы не спиртное, мы бы уже того... Как эти часовые.

– И не говори... – кивнул Кросс, затем обернулся и нетвердым взглядом уперся в показания термометра. – Какая-то лабуда, Раф. Или я слишком много выпил, или температура поднимается...

– Не может она подниматься, Кросс... Просто ты устал...

В дверь постучали.

– А вот и смена! – пьяно крикнул Раф и, поднявшись на ноги, пошел открывать.

Двое сменщиков зашли на пункт управления и сразу потянули носами.

– Да вы тут все проспиртовали, – заметил долговязый Адаме и сразу направился к приборам. – Да вы что, испечь их собираетесь?! Кто это сделал?

Адаме дернул ползунок вниз, но ничего не произошло, и управляющая аппаратура никак не откликнулась. Только тогда Адаме заметил, что не хватает / предохранителя – его гнездо было пусто.

– Где предохранитель, придурки?! – крикнул Адаме.

– Чего он говорит? – спросил Кросс и непонимающе уставился на сменщиков.

Видя, что коллеги совсем пьяны, напарник Адамса, Шкловски, принялся лихорадочно шарить по ящикам, ища запасные предохранители.

– Эй, прекрати копаться в моих вещах, – покачиваясь на стуле, потребовал Раф. В этот момент что-то громко ухнуло, и Адаме бросился к смотровому окну.

Что произошло дальше, никто так и не смог понять.

Адаме вскрикнул и повалился замертво с широко отрытыми глазами.

Леско и Кросс мгновенно протрезвели, а Шкловски ударил по кнопке тревоги.

– Дверь! Закрывай дверь на замок! – крикнул Леско, но дверь неожиданно распахнулась, а затем захлопнулась сама. Подоспевший Шкловски тут же закрыл ее на все замки.

– Что же теперь делать? – спросил Раф, глядя то на Кросса, то на Шкловски. Зазвонил дежурный телефон.

– Шкловски слушает! Да, это мы включили тревогу!

– Эй, Кросс, там кто-то стоит, – свистящим шепотом сообщил Раф Леско, указывая на дверь.

– Ты чего это, Раф? Ты чего? – Кросс стал отодвигаться от напарника, однако наткнулся на мертвого Адамса и в ужасе замер.

– У нас уже есть один погибший, – кричал в трубку Шкловски, – да, дверь мы успели закрыть... Ситуация аварийная, кто-то выдернул предохранитель...

– Нет, Кросс, возле Шкловски кто-то стоит. Я же вижу... – глаза Рафа Леско зажглись лихорадочным огнем. – Я его вижу... Я его вижу...

Раф наблюдал, как темный силуэт приблизился к Шкловски, и тот, выронив трубку, взвился ярким туманным пятном, и только потом до Рафа дошло, что он слышит жуткий крик.

Вопль оборвался, и обугленное тело Шкловски грохнулось на пол. От удара оно развалилось на части, и кусочки угля разлетелись по помещению.

Кросс сразу лишился чувств, а Раф с сумасшедшим интересом наблюдал, как черный силуэт подбирается к нему все ближе...

А по всему комплексу уже надрывались сирены, и дежурный смены кричал в трубку, приказывая часовым немедленно покинуть пост. Солдаты срывались с места и с радостью выполняли этот приказ.

Сержант встречал их у пульта управления, ожидая, когда персонал и часовые покинут комплекс.

Один из солдат выскочил в коридор и крикнул:

– На шестом никого нет!

– Понял, – сказал сержант и нажал красную кнопку с цифрой шесть. Повинуясь сигналу, где-то внутри комплекса включился механизм, и бронированная плита стала опускаться, наглухо блокируя один из переходов.

– Со второго ушли! – сообщил еще один прибежавший часовой, и сержант нажал следующую кнопку.

Солдаты тотчас готовились к обороне, чтобы в случае чего прикрыть выход своих товарищей, однако возвращались далеко не все.

– Я с восьмого, – крикнул постовой, прибежавший без оружия, шлема и с разбитым в кровь лицом.

Сержант запустил блокировку восьмого отсека, а двое солдат стали помогать раненому.

– Кто тебя так, Сандерс?

– Ширак и Файфер... Они хотели затащить меня в аварийный люк... Ну и видок у них был. Как у упырей...

Сержант подождал еще пару секунд и повернул контрольный ключ. И прямо на его глазах длинный коридор стал перекрываться бронированными перегородками.

Одна, две, три... семь... десять...

Последняя стена коснулась пола, и сержант, вытащив ключ из гнезда, бросил его на стол. Теперь уже никто не смог бы открыть перегородки с этого пульта.

Заскользили дверки прибывшего лифта, и первым из кабины выскочил лейтенант Декстер, а за ним двадцать солдат.

– Что здесь произошло, Майнек? – спросил он сержанта.

– Нападение на пульт управления криоустановками. Они сообщили, что у них кто-то убит, а потом такой крик, сэр... – сержант покачал головой. – Этот парень вопил в трубку, как будто его жарили живьем... Согласно инструкции, я скомандовал отход с постов и заблокировал все по схеме. Из двенадцати постовых вернулись семеро...

– Да, я уже вижу, – оглядев караульных, кивнул лейтенант Декстер. Он взялся за телефон и начал набирать номер своего начальника – бригадира Хаско.

41

После того как Декстер доложил о случившемся бригадиру Хаско, тот продублировал этот доклад в штаб-квартиру УСП. Еще через десять минут лист с докладом о происшествии лег на стол адмирала Нортона.

Ознакомившись с сообщением, Нортон недовольно пожевал губами и нажал кнопку вызова.

– Слушаю, сэр, – появился перед адмиралом дежурный офицер.

– Адмирала Леггойна ко мне.

– Есть, сэр.

Дежурный ушел, а Нортон задумался. Он решал, стоит ли ему воспользоваться проблемами Леггойна в своих целях или обойтись простым "разбором".

Раньше, когда Леггойн являлся конкурентом Нортона, все было предельно ясно, но теперь адмирал Леггойн "задвинут" достаточно надежно, а Нортон надежно сидит на своем месте.

"Ладно, пусть живет", – решил Нортон. И оттого, что он помиловал своего бывшего наставника, Нортону стало даже весело.

"Однако на самом деле я добрый парень", – подумал он.

Спустя десять минут появился Леггойн. Он постучал в дверь и попросил разрешения войти – как и следовало подчиненному.

– Привет, Пол, рад тебя видеть, – с ходу перешел на "ты" Нортон, чтобы придать беседе более неформальный оттенок.

– Не могу ответить тебе взаимностью, Джек, – осторожно ответил Леггойн и присел на краешек стула.

– Неужели ты так меня не любишь?

– Ты не девушка, Джек, чтобы тебя любить. Просто если ты меня срочно вызвал, значит, что-то случилось...

– Да, Пол, случилось.

– На Ганнибале? Нортон кивнул.

Оба помолчали, потом Леггойн задал вопрос, Который его беспокоил:

– Полный обвал?

– Нет, их успели блокировать под землей.

– Но надолго ли? Думаю, что здесь мы не рассчитали своих сил. Пора это дело сворачивать, – предложил Леггойн и посмотрел на Нортона, от которого теперь зависел дальнейший ход событий.

Адмирал Нортон мог поднять шум и "высечь" Леггойна или просто ликвидировать угрозу, используя все известные методы.

– Едва ли они выдержат удар "Е-110", – сказал Нортон.

– Едва ли, – кивнул Леггойн. Такой исход дела его вполне устраивал.

– Кто-нибудь из людей вам нужен?

– Никто. Нет смысла оставлять свидетелей наших промахов.

– Как представим эту бомбардировку?

– Ошибка... – Леггойн вздохнул. – Досадная и трагическая ошибка во время военных маневров – это первый вариант.

– Есть и второй?

– Конечно, – адмирал Леггойн позволил себе улыбку. – Атака противной стороны. У нас есть опознавательные коды ВКС Нового Востока. После бомбового удара по Ганнибалу наш флот определит противника и уничтожит.

– Мысль хорошая, – согласился Нортон. – Просто ценная мысль, Пол. Я даже завидую, что она пришла не мне первому.

– Ничего страшного" Джек, будем считать, что это твоя идея.

Нортон улыбнулся и снял телефонную трубку:

– Свяжите меня с Тайлераном

– Одну минуту, сэр, – ответил связист.

– Отдам приказ сразу, чтобы не терять драгоценного времени, – пояснил Нортон. Леггойн кивнул.

– Командующий Тайлеран, сэр, – послышалось в трубке.

– Очень хорошо, Тайлеран. Нам как раз нужна ваша помощь. Есть небольшая работа на Ганнибале. Нужно "закрыть" местный исследовательский комплекс. Карты, навигацию и все остальное вы получите через полчаса. Средства действия любые...

– Понятно, сэр.

– Но это еще не все. Бомбардировщики должны высвечивать коды Нового Востока.

– Есть, сэр!

"Понимает", – усмехнулся Нортон.

– Так что планируйте рейд и выполняйте.

– В какие сроки, сэр?

– Сроки? – Нортон покосился на адмирала Леггойна и сказал: – Вообще-то, это нужно было сделать еще вчера, так что чем быстрее, тем лучше.

– Есть, сэр! – почти выкрикнул командующий, уже загораясь от предстоящего задания.

Операция было важной и оттого интересной. Шутка ли, шарахнуть по планете бомбами "Е-110". Причем по своей планете и свалить все это на Новый Восток.

"А потом будет война, – догадался Тайлеран. – Будет большая война, поскольку Новый Восток – сильная держава и просто так не сдастся. Но мы победим, потому что мы "федералы", а они жалкие провинциальные обезьяны".

От волнения захотелось в туалет. Командующий вышел из-за стола и забежал в смежную комнату. Случайно увидев себя в зеркале, Тайлеран вдруг осознал, что ему пятьдесят два года, а он еще не участвовал ни в одной войне.

Да, он сделал карьеру и стал командующим специальным контингентом, но диверсии и провокации не очень-то его грели. Ему хотелось настоящей славы.

Вернувшись из туалета, командующий вызвал своего начальника штаба и сказал:

– Поздравляю вас, Мартин, мы на пороге войны.

– Благодарю вас, сэр, – полковник Мартин еще лейтенантом прошел через горнило двух кампаний и настроений Тайлерана не разделял.

– Срочно составьте план удара четвертой или, лучше, пятой категории по планете Ганнибал. И вообще оповестите все службы о боевой готовности.

– Есть, сэр.

Полковник Мартин поспешил в оперативный отдел, и вскоре управляющие команды понеслись во всех направлениях, запуская скрытую сеть обеспечения специальных операций.

Орбитальные бомбардировщики на секретных базах загружали боекомплект, штат навигаторов собирал информацию со спутников, а пилоты получали в рейс сигары и красное вино. Они смеялись, шутили и строили планы на будущее – пилоты любили свою работу.

42

Солнце уже скрылось за горизонтом, и остывающая пустыня понемногу отдавала накопленное за день тепло, сглаживая зябкие сумерки и на пару часов создавая иллюзию курортного климата.

Фонтен любил это время суток и, безусловно, испытывал бы наслаждение, если б не череда последних трагических событий.

– Насколько велик риск в нашем теперешнем положении, бригадир?

– Как будто нам ничего не угрожает, сэр, – развел руками Хаско, однако нельзя было сказать, что его голос звучал уверенно.

– Можно ли как-нибудь разблокировать все перегородки?

– Только если вы и я одновременно включим пульт своими ключами, – сказал Хаско.

– А как насчет того ключа, что был у охраны?

– После выполнения общей блокировки регистрация этого ключа автоматически отзывается и больше им ничего нельзя сделать.

– Значит, только вы и я...

– Так точно, доктор.

– Вы откуда родом, бригадир? – неожиданно задал вопрос Фонтен.

– Я с Коники, сэр.

– Какой там климат?

– Да везде по-разному, сэр. Но в основном везде сыро. Коника – это сплошные реки, озера, моря.

– И наверное, живут там только рыбаки, – мечтательно произнес Луи. Он посмотрел на горизонт, который на глазах терял алые оттенки, переходя к холодной синеве приближающейся ночи.

– Нет, сэр, рыбаков у нас вообще нет. Есть только лергеры.

– А что такое "лергеры"? – оживился доктор.

– Ну это просто, сэр. Рыбаки ловят рыбу, а лергеры – лергов. Лерги – это тритоны. На Конике их около пятисот видов.

– Послушайте, бригадир, а нельзя ли как-то еще поднять эти перегородки? Было видно, что доктор никак не находил себе покоя.

– Нельзя, сэр Ну разве что замкнуть четыре основных питающих магистрали.

– Так, значит, это возможно? – насторожился Фонтен.

– Только теоретически, сэр. На теле бетонного панциря есть три места так называемых "скруток". Если там разбить сорокасантиметровый слой бетона, можно при желании замкнуть магистрали...

– Да, – согласился доктор, – такое вряд ли возможно...

Он уже хотел уйти к себе, но на этот раз бригадир сам задал вопрос:

– А что вам сказал адмирал Леггойн, сэр? Они будут принимать какие-нибудь меры?

– Да, конечно, Хаско, в этом мы можем быть уверены. Адмирал Леггойн твердо пообещал принять меры уже в ближайшие сорок восемь часов. Нужно знать адмирала, дорогой Хаско. Если он сказал, что примет меры, значит, так все и произойдет. Ладно, спокойной вам ночи.

– И вам, сэр.

Было уже совсем темно, и только неясные тени да шуршание песка говорили о том, что люди удалялись прочь.

– Ой, я уже думал, они не наговорятся, – послышался детский голос.

– Как видишь, захотели спать...

– Ну что, пошли дальше?

– Да как-то...

– Испугался, Гейне? Так и скажи – испугался.

– Да ничего я не испугался. Тебе хорошо говорить, Рамирес, тебя отец пальцем не трогает, а мне, бывает, так ремнем поддает, что только держись...

– Но ведь мы уже пришли – вон она, свалка Что я, зря фонарик, что ли, тащил?

– Как ты не понимаешь, Рамирес, это же незаконно...

– Ну вот, опять заладил. Если бы было незаконно, то вокруг свалки стояла бы ограда или даже часовые с автоматами, но ведь ничего же нет, Гейне. Где ты видишь часовых с автоматами?

– Так-то оно так... А-а, ладно. Пошли.

Зашуршал песок, и оба охотника за приключениями стали пробираться к громоздящимся корпусам мертвых кораблей.

– Ой, я ногу ушиб!

– Тихо, не ори так...

– Тебе легко говорить, а у меня, может, перелом, – захныкал Гейне.

– Тихо, тебе говорят. Давай зайдем внутрь этой штуки, и я включу фонарик посмотрим, что у тебя там за перелом...

– Э нет, Рамирес, внутрь я не полезу.

– Но надо же посмотреть, что с твоей ногой.

– Ничего с ногой, пустяки... Рамирес пошарил в темноте руками и наткнулся на шершавую стену судна.

– Ой, кажется, я нащупал дверь...

– Я же сказал тебе, что не полезу, – стоял на своем Гейне. – Ты сказал, что сегодня мы только идем на разведку.

– Да глупо же уходить с пустыми руками, – жарко заговорил Рамирес. – Мы запросто можем найти здесь... пулемет!

– Тоже скажешь, – недоверчиво произнес Гейне, однако увидеть, а тем более получить в свое распоряжение настоящий пулемет ему очень хотелось.

Колебался он недолго:

– Ладно, Рамирес, полезли внутрь. Если уж достанется от отца, так за дело.

Помогая друг другу, мальчишки взобрались по крутому трапу, и Рамирес, как самый смелый, первым шагнул внутрь корабля. Там он вытащил фонарик, и его яркий луч прошелся по стенам длинного коридора.

– Ух ты... Какой большой корабль! – удивился Гейне. – А снаружи он казался не таким уж и длинным. В какую сторону пойдем?

– Я думаю, к носу.

– А почему?

– Ты что, не смотрел "Звездный прорыв"?

– Смотрел, конечно, ну и что из этого?

– Помнишь, когда они спасали мирных жителей и случилась перегрузка, капитан Бесстрашный сказал боцману: "Переведи людей поближе к корме – чтобы распределить нагрузку. Вооружение, расположенное в носовой части, тянет нас вниз..."

– Да, Рамирес, кажется, припоминаю...

– Ну вот, значит, идем в носовую часть.

Мальчишки прошли метров двадцать и остановились на перекрестке, где можно было выбирать, куда идти: прямо, направо или налево.

– Куда пойдем? – спросил Рамирес.

– Не знаю. Темно здесь очень... и страшно...

Слева послышался шорох. Ребята вздрогнули, и Рамирес сразу же посветил туда фонариком.

Внезапно Гейне завопил от ужаса, и, вторя ему, закричал его друг.

– Ты... ты чего орал, Гейне? – задыхаясь от страха и светя во все стороны фонариком, спросил Рамирес.

– Кто-то... схватил меня за ногу...

В луче света появились два движущихся шарика. Они посмотрели на мальчишек рубиновыми глазами и скрылись.

– Это же крысы! – обрадовался Рамирес.

– Я это уже понял, – понемногу приходил в себя Гейне. – Давай не пойдем дальше, а? Вон сколько здесь дверей. Может, мы прошли уже мимо десятка пулеметов – нужно только зайти и посмотреть.

– Ну хорошо. Выбирай дверь – и пойдем забирать наше оружие...

– Пошли вон в ту – ту, где номер.

Рамирес потянул за ручку, и ржавые петли громко скрипнули.

Резкий звук разнесся по пустым коридорам, и дети снова ощутили, что они здесь совершенно одни. Однако, набравшись мужества, Рамирес снова взялся за ручку и все же сумел открыть дверь. Затем посветил фонарем внутрь помещения и сделал первый шаг.

– Пошли, Гейне, – позвал Рамирес, поскольку ему требовалась поддержка друга. Гейне тоже не хотел оставаться в коридоре один и тотчас присоединился к Рамиресу.

– О, смотри, – Рамирес посветил на пол. – Это же настоящая каска, Гейне. Мы на верном пути...

Друзья подняли каску, затем Гейне сдул с нее пыль и водрузил на голову друга.

– Тяжело? – спросил Теине.

– Не-а, – Рамирес постучал по каске. – Пластик... Ну пошли дальше...

Следующей находкой оказались ножны от штыка. Друзья не побрезговали и этой добычей – пока они не нашли пулеметов, им годилось все.

– А что, если найдем много оружия, Рамирес?

– Ну можем кому-нибудь подарить.

– Кому?

– Леопольду...

– Нет, Леопольд ничего не получит. Я просил у него пневматическое ружье стрельнуть хоть разок. Думаешь, дал? Никаких ему пулеметов.

– Тогда Осману.

– Осману можно. Он не жадина.

– А еще... еще я бы подарил один пулемет Мэри Гудмэн.

– Мэри Гудмэн? – удивился Гейне. – Она же девчонка! Зачем девчонке пулемет?

Рамирес ничего не ответил. Они уже прошли все помещение до конца и уперлись в еще одну небольшую дверь. Рамирес снова потянул за ручку, ожидая, что дверь заскрипит, однако она открылась без единого звука.

– Значит, хорошо смазали, – пояснил Гейне, отец которого работал механиком на электростанции.

Луч фонарика выхватил ряд кресел, темные экраны, провода. Здесь было много сложных приборов.

– Ух ты, это, наверное, главная рубка, – предположил Гейне.

– Едва ли, – покачал головой в каске Рамирес, – главная рубка должна быть в носу судна...

Гейне хотел было поспорить, но потом передумал, поскольку не очень хорошо помнил фильм "Звездный прорыв", в то время как его друг знал этот боевик практически наизусть.

Рамирес прошел вперед и, осветив одно из кресел, сдул с него пыль. В свете фонаря она взвилась серебристым облаком, и Рамирес громко чихнул. Придерживая болтающийся на голове шлем, он сел за пульт и сказал:

– Теперь я капитан Бесстрашный.

– Пойдем отсюда, мы же не играть сюда пришли.

– Уже иду, Гейне, вот только запущу судно. – И Рамирес стал щелкать всеми кнопками и тумблерами подряд.

Неожиданно засветилось несколько огоньков. Сначала тускло, а потом все ярче.

– Ой, бежим, Рамирес!

– А чего бежать? Это же здорово! Смотри – даже экран загорелся!

И действительно, сквозь толстый слой пыли стал мутновато светиться один из экранов.

Рамирес смахнул с него пыль и снова чихнул. Экран моргнул и выдал сообщение:

"Генератор неисправен. Остаточная мощность батарей – 2 процента".

– А если так? – Рамирес набрал команду "Подзарядка".

Бортовой компьютер долго молчал, а потом сообщил: "Подзарядка невозможна. Генератор неисправен".

– Жаль. Даже не поиграешь, – вздохнул Рамирес.

– А давай спросим, что он может сделать?

– Как?

– Ну, напиши ему: "Наши возможности".

Рамирес последовал совету друга, и компьютер ответил:

"Выстрел из штурмового орудия по правому борту".

Выполнявший роль капитана Бесстрашного, Рамирес и так и сяк пытался заставить машину выполнить еще хоть какую-нибудь команду, но на все запросы компьютер отвечал, что не хватает энергии.

– Вот зараза какая. Я думал, настоящие бортовые компьютеры работают получше. Ну там картинки красивые, звуковые эффекты разные.

– Он сам все это убрал, – сказал Гейне.

– Кто "он"?

– Компьютер. Он экономит энергию и поэтому показывает все в черно-белом цвете.

– Ну что, бросим эту дохлятину?

– Зачем? Давай разрешим ему стрелять.

– Ты что, Гейне? А если он и вправду пальнет?

– Из чего он пальнет? У него и пушек-то не осталось.

Рамирес ничего не сказал. Снаружи корабль действительно выглядел заброшенным, и вместо орудийных башен в его бортах зияли огромные дыры.

– Ладно, Гейне, ты меня уговорил. Капитан Бесстрашный наносит удар.

Рамирес набрал команду: "Произвести залп", и экран потух, а затем погасли и все лампочки.

– Вот ты и издохла, престарелая машина, – произнес Рамирес и, вздохнув, поднялся с кресла. – Пошли, Гейне, искать наш пулемет.

Друзья вернулись в коридор, но, едва Рамирес осветил его фонариком, послышался скрежет, а затем громкий удар, звук которого пронесся по пустым коридорам судна.

Не сговариваясь, мальчишки рванули к выходу.

Они спотыкались, падали, Рамирес ронял свой фонарик, но в конце концов им удалось выскочить из корабля.

Оказавшись на свободе, ребята что есть духу помчались в сторону городка геологов.

А вокруг исследовательского комплекса уже бегали люди, и аварийные сирены оглашали окрестности своим воем.

43

Штурмовой рейдер "КХ-168" целых двенадцать лет проторчал на орбитальном причале планеты Вашингтон-II. Поначалу его хотели использовать в намечавшейся кампании, но потом, к неудовольствию военных, дипломаты уладили дело миром, и рейдер остался у орбитального причала.

Время шло, но судно было не у дел. Его посещали только комиссии военного казначейства, которые сверяли списки имущества и уезжали, а рейдер продолжал стоять и стареть.

Со временем жившие на судне крысы перемерли от голода, предварительно съев всю бумагу, изоляцию с проводов и пластиковую отделку. После этого половина систем на корабле перестала действовать и очередная комиссия списала рейдер в металлолом. Однако еще два года "КХ-168" болтался на стационарной орбите возле Вашингтона-II, пока за ним наконец не прибыл тягач.

Судно переправили на Ганнибал и, выдрав пушки, бросили догнивать посреди пустыни.

"Ну подождите, вы обо мне еще узнаете", – наверное, так бы подумал рейдер, если бы он был живым существом. Незнакомые с устаревшей конструкцией корабля, рабочие не сумели найти все опасные "клыки" судна, и одно орудие рейдеру удалось сохранить.

Одно орудие и один снаряд, давно забытый каким-то безалаберным артиллеристом. Время шло, а час отмщения все не наступал.

Генератор давно сняли, батареи, несмотря на самые экономичные режимы, все же садились, но однажды перед самым порогом полной темноты последовала та единственная команда, которой рейдер ждал так долго.

"Ну вот, теперь за все расплатимся", – подумал бы корабль, будь он живым существом.

Выдавливая из аккумуляторов последние капли ресурсов, бортовой компьютер, уже на грани угасания, сумел заставить сработать механизм пуска. Умирающий корабль, как упрямый солдат, огрызнулся огнем и выстрелил в небо смертоносный подарок.

Снаряд прочертил дымную траекторию и, зависнув в верхней мертвой точке, решительно устремился вниз.

44

Легкая вибрация стен заставила охранников переглянуться. Сержант Глазго прислушался к затихающему гулу и взялся за телефон, однако ответили ему не сразу.

– Это дежурный смены сержант Глазго. Мы услышали какой-то гул, сэр... Что? Да, сэр. Понятно.

Сержант положил трубку и посмотрел на четверых солдат своей смены.

– Кто-то обстрелял хранилище из орудия, – сказал он.

– Вот это ни хрена себе, – отозвался рядовой Фрай Гольдинг.

– Вокруг пустыня, откуда здесь взяться орудию? – удивился старый солдат Рейнбоу. – Разве что с воздуха. А я думал, над таким объектом и воробей не пролетит... – И Рейнбоу покачал головой.

– Фрай, послушай стенку еще раз, – приказал сержант.

Солдат неохотно поднялся и подошел к бронированной перегородке. Затем приложил ухо к холодной поверхности и замер, ловя еле заметные скрипы – словно какая-то большая масса наваливалась на перегородки.

"Скрип-скрип, хр-р-р" – и тишина. Гольдинг чувствовал, как под действием могучей силы металл напрягался, но давление пока сдерживал.

Иногда скрип прекращался, и тогда Гольдинг слышал шаги по коридору То медленные, то, наоборот, быстрые. Как будто кто-то играл в коридоре в футбол.

Однако никаких шагов там не должно было быть. Коридор был перегорожен десятком бронированных плит, и никто не мог так запросто по нему гулять.

– Ну что, ходят? – спросил сержант.

– Да, сэр, шага я слышу отчетливо, – кивнул Гольдинг.

Рейнбоу поднялся со своего места и, подойдя к перегородке, сказал:

– Ну-ка, парень, отойди в сторонку, а то, может, ты бредишь. – Рейнбоу поставил автомат к стене, пригладил усы и осторожно приложился ухом к металлу.

Все замерли и даже перестали дышать, надеясь, что старый солдат развеет все опасения. Однако Рейнбоу сказал:

– Нет, братцы, он не бредит. Действительно слышны шаги.

– А может, им удалось поднять перегородки в коридоре? – предположил белобрысый Сааринен.

– Как это можно сделать? Каждая из них весит по десять тонн, да еще закрывается на четыре ступора, – возразил сержант. – Скорее всего, это галлюцинации.

– У всех, что ли? – спросил Рейнбоу.

– Конечно, у всех. Вот я, например, какую-то тошноту чувствую, а раньше у меня такого никогда не было.

– Во-вот, и у меня тоже! – вмешался в разговор Франц Беккер.