Текст книги "Марш жестокой молодости"

Автор книги: Алекс Муров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

5.Макс

Лежу на скамье и жму от груди штангу, весом в девяносто килограмм.

Теперь я занимаюсь с гантелями и штангой строго через день. Питаюсь как по расписанию около шести-семи раз за сутки. При таких нагрузках просто необходимо поглощать в себя бешеное количество белка, чтобы нарастить большие мышцы.

Щадить себя я больше не собираюсь, жму на полную катушку, больше подходов, до упора, до боли, до блевоты.

Я пыхчу на тренировках не для того, чтобы меня за стройность обожали девушки. Мне нужен прирост мышечной массы, чтобы быть несокрушимым в бою. Одним только ударом левой накаченной рукой, повыбивать все зубы козлу, что встанет на моем пути.

Такая мотивация.

Закончив с железом, я кинулся на грушу и обрушил на неё град яростных мощнейших ударов, представив вместо нее, рожу наглого подонка Добермана, или еще кого-нибудь из их мусорской касты.

Весь взмокший от пота, осматриваю в зеркале свое тело и понимаю, что работать еще придется очень много. У меня внушительные грудные, пресс, а именно три горизонтальные полосы мышц, разделенные все три посередине вертикальной ложбиной, но мне этого не достаточно. Для большего эффекта сегодня отправлюсь закупить спортивного питания: протеина, креатина и аминокислот. Все же обычного питания недостаточно для быстрого восстановления и максимального роста. Рассматриваю на правом плече татуху с изображением готической буквы «М», первой буквы моего имени.

Принимаю душ. Чуть теплая освежающая вода стекает по моему телу, всему в ссадинах, ушибах и шрамах. Ничего… Тем, кто меня ими наградил, вскоре воздастся. Я был терпилой слишком долго. Пришло время принимать какие-то меры. Ни о чем другой мой мозг больше всего не думает.

После водных процедур, я быстренько сжираю несколько подогретых в микроволнофке, куриных грудок, одеваюсь, надеваю спортивные черные перчатки с обрезанными пальцами на руки, на плечи вешаю рюкзак и выскакиваю на улицу. В рюкзаке у меня всегда лежит карточка со скидкой в пятнадцать процентов на товары спортивного питания в магазине на Партизанской. Раньше она принадлежала Илюхе, потому что, он постоянно отоваривался только в этом месте. Я тогда всегда подстегивал, критиковал не в самой лучшей форме брата, за то, что он пихает в себя химию, а теперь и сам на нее по ходу скоро подсяду.

В нашем городском метро, в самом рейтинговом в последнее время месте для самоубийц, не было час пика, поэтому я спокойно сидел и ехал на нужную мне станцию. После тренировки, спустя какое-то энное количество времени, меня всегда начинает одолевать сон. Я глаза свои прикрыл, и в полу дреме проехал несколько станций. Когда открыл, вижу напротив меня сидит чернявый бородатый парень лет тридцати, то ли узбек, то ли грузин (я в них не сильно разбираюсь) жует жевачку и наглыми глазами пялится на меня. Незнакомец улыбнулся, заметив, что я тоже на него стал пялится. Меня начинала эта сцена порядком раздражать. Неужели ублюдку мать в детстве не говорила, что долго смотреть на незнакомого дядю некультурно? Придется мне ему сказать. Я конечно, ничего не имею против приезжих эмигрантов с их семьями и просто гостей Столицы, в отличие от своего покойного брата, но иногда они ведут себя неприемлемо на земле, которая их приняла, и нас коренных жителей это раздражает.

Я встал на выход. К моему счастью, мой попутчик тоже встал рядом со мной у дверей вагона. Я повернул голову и выдавил презрительную улыбку в его сторону. Он повернул голову в мою сторону и в ответ оскалил свои желтые тридцать два зуба, я обратил внимание на то, что передние были золотыми.

«А ведь их легко можно выбить.» – промелькнула у меня мысль.

Вагон подкатил к станции и двери открылись.

Блаженная улыбка мгновенно стерлась с лица бородатого незнакомца, когда мой крепкий лоб с силой врезался в его переносицу. У него тут же брызнула из горбатого носа кровь, ну а я спокойно, как ни в чем не бывало, вышел из вагона и устремился к выходу в город из метрополитена.

Продавец в магазине спорт – товаров, внешне дико мне напомнил знаменитого голливудского актера – Жан Клода Ван-Дамма, которого я просто обожал в детстве. В своих фильмах он всегда всех валил, владея боевыми искусствами. Особенно круто бил с ноги. Насмотревшись, у меня появилась цель научиться так же. Еще в юношестве я садился на шпагат, как он, но сейчас у меня это на вряд ли получится.

Ван-Дамм проконсультировал, что мне лучше всего взять на имеющиеся у меня четыре косаря. Их мне хватило на:

1) протеин (3 кг)

2) креатин

3) аминокислоты

4) BCAA

Осталось у меня несколько сотен рублей, выплаченных мне за кровь. Я взял с прилавка пол-литровую банку и спросил:

– А эт чё? Энергетик?

– Витаминизированный, с гуараной и креатином. – произнес Жан Клод. – Принимать следует перед тренировкой. Я пил, после него хочется просто рвать железо. Короче, крутая смесь. Рекомендую.

Я захватил с прилавка еще пару банок и положил все на кассу.

Засунув покупки в портфель, я накинул его на плечо, поблагодарил Ванн-Дама за консультацию и поспешил на выход. В проходе, ударившись правым плечом, я столкнулся с очередным качком клиентом, который спешил в магазин.

– Смотри куда прешь, придурок! – сбычил я на него..

– Ты че сказал! – сморщив морщины лица на лбу, выпалил он и схватил меня за воротник куртки.

Я в ответку схватил его за воротник и мы оба, выпучив глаза от гнева, уставились друг на друга.

Спустя пару сек, злость моя начала утихать, потому, что я узнал морду парня, с которым врезался. Мы вместе ходили с ним раньше на бокс, участвовали на соревнованиях.

– Никита? Бычара? – с улыбкой, произнес я.

– Макс? – парень тоже меня узнал.

Я отпустил его ворот, он мой тоже. Шлёпнув левой ладонью ему по спине, я произнес:

– По-до-нок! Че, с правой меня думал жахнуть? – я встал в боевую стойку, сжав кулаки. – Спарринг помнишь? Соревнухи…

– Да… Давно это было… – вздохнул бык.

У Никиты было немного коротеньких темных волос на макушке, а по бокам вообще выбрито машинкой под ноль и на левой стороне вытатуирована голова быка.

– Ты че здесь мутишь? – спросил я.

– То же, че и ты. Затариваюсь спорт – питом. Кстати блин… Я слышал про Илью…

Я перестал улыбаться и опустил глаза.

– Сочувствую. Он был классным парнем… – произнес Никита и похлопал мне по правому плечу рукой. – Ты меня подожди, поболтаем, вместе поедем. Я сейчас. Чего надо куплю…

– Я буду на улице. – сказал я и ушел.

Мы, не спеша, шли к метро, надев черные капюшоны, спасая свои черепа от противной мороси.

– У меня есть знакомый поц… Продает первоклассные ускорители, все че захочешь, поглотители, гормоны для роста, препараты, такие как андрол, трэнды, анабол, и всякая другая био-херь. Ты ведь такой же как и я, эктаморф, людям нашей конституции тяжело наращивать мясо. В магазине спорт пита такое не продают, закон запрещает. Если надумаешь, только скажи, загонит по дешевке. И не какую-нибудь китайскую лажу. Чел проверенный.

– Не… Мне не надо. – отмахнулся я. – Вкалывать в себя всякую дрянь…

– Ты не гони, не гони… Подумай. Эффект от них – просто трэш… Сам обалдеешь. И не слушай никого, кто тебе будет говорить, что это все вредно.

– Ладно, там посмотрим. Ты лучше расскажи, как житуха у тебя?

– Да как… Широко живу… Неделю назад еще зону топтал.

– Че в натуре? – поразился я. – И за что это тебя закон Российский покарал?

– Одному уроду челюсть сломал на футболе. Об этом даже в газетах писали, я медийным стал. Знаменитостью.

– Я газеты не читаю и в интернете новости не читаю. Не в курсах.

– Мясорубка была еще та! Нас собралось так много лишь дважды в жизни… Это было зрелище! Море крови. Кони ею захлебнулись. Мы из них фарш сделали.

– Как тебя угораздило попасться?

– Ногу сломали мне арматурой. Я убежать не смог, когда мусора приехали. Потом был суд, меня признали виновным и посадили на шесть месяцев за одного там, ссыкуна со сломанной челюстью. Но, я ни о чем не жалею, и жалеть не буду. Буду продолжать ходить на матчи, крушить, ломать, бить всех, кто подвернется. Это адреналин не сравниться ни с чем на свете, мать его.

Бык своими рассказами про футбольные потасовки меня порядком заинтриговал.

– Я тоже хочу попробовать вашу мазу.

– Да без проблем. Парень ты крепкий, мускулистый… Видел бы ты сколько среди наших карланов – дрищей, а ты, совсем другое дело. Боец реальный. Нам такие нужны.

– Когда моб собираете?

– В это воскресенье. Динамовцев громить будем.

– Круто. – сказал я и сплюнул на асфальт.

«Вот где я отточу свой бойцовский стиль». – сказал я про себя. «На футболе…»

Бык и я спустились в метро. Он вышел раньше меня, мы с ним живем на разных станциях, но близко друг к другу. Я безумно захотел пить и вдруг вспомнил, что у меня в рюкзаке лежат бутылки с энергетиками. Я достал одну из них, отвинтил крышку и залпом выпил ее всю до последней капли.

Буквально через минуту меня накрывает такой прилив энергии и сил, что я готов гнуть подковы. Если кто-нибудь из пассажиров метро будет вести себя по хамски, на ногу

например наступит и не соизволит извиниться, я порву его как грелку. Но, люди попались все мирные, а я не такая сволочь, чтобы первым нарываться на драку.

На выходе в город из метро, какой-то дебил в костюме курицы протягивает своей мохнатой лапой, карточку с рекламкой. Я ее зачем то взял и остановился, хотя всегда прохожу мимо, взглянул на нее, там написаны адреса телефоны сети закусочных.

– Курительные смеси интересуют? – тихо спросил парень в костюме курицы.

– Чего? – переспросил я, все прекрасно услышав в первый раз.

– Курительные смеси говорю, интересуют? Спайсы, план, гаш? Могу телефончик дать ребят одних, позвонишь, закажешь.

Вот он сука, та самая жертва!

Дебил работает не только раздавая рекламки, в душном уродском костюме курицы, но еще и помогает каким то засранцам распространять дурь. Я наркотики не употреблял никогда, да и включать их в часть своего рациона не собираюсь. Тех, кто ими занимается, я не переношу на клеточном уровне.

Левым кулаком в перчатке, я ударяю со всей силы в рот этому козлу, или, в то, что, как я подумал, было под костюмом его ртом. Затем с бешеной скоростью, наношу ему с правой и левой, серию не слабых ударов по корпусу. Дебил в костюме курицы падает на сырой асфальт, словно мешок с дерьмом.

Отличная штука, этот энергетик с гуараной.

Прохожие вокруг, свидетели моей нелепой драки с пернатым лохом, громко возмущались, кто-то меня материл, кто-то звал полицию. Так или иначе, а мент и вправду объявился, да только был он аж на другой стороне, с другого выхода из метрополитена. Что-то мне кричал. Я задержал на нем взгляд, презрительно улыбнулся, показал ему средний палец и рванул с места, дворами к дому. Куда ему угнаться за мной.

Через пять минут пробежки, я был во дворе своей многоэтажки.

Шел и думал о мусорах. К ним у меня всегда было отвращение. И дело не в их лоховской работе, а просто как к людям. Я всегда считал, что в их касту вступают лишь особые типы, которых били и опускали в школе одноклассники и теперь, вся эта шайка недобитков, повзрослев, получив удостоверение и напялив на себя форму, может наконец отомстить всему миру, который был так с ними несправедлив когда-то.

Они ведь только и могут, что применять силу, когда ты в наручниках и не можешь им ответить. Я был у них в отделе и это прямое тому доказательство.

Вместо того, чтобы цепляться к нам, простым парням с пустыми карманами, ловили бы настоящих преступников. У нас на районе продолжает процветать педофилия и наркомания. Занимайтесь, ребята теми, кто шатается по утрам у детских площадок и караулит детишек, оставленных без присмотра, а так же теми отбросами, которые курительные смеси, гаш и прочую гадость в нашем парке распространяют. Все всё прекрасно знают, но всё без толку.

Я ненавижу их всех! Я против всех! Я Макс Сазонов!

6.Стас

Просыпаюсь у себя в кровати, чувствую себя хуже просто не бывает. Во рту дикий сушняк, тошнит, в голове сверлит, как на приеме у зубного. С горем пополам заставляю себя, открыть глаза и вижу, как открывает дверь в мою комнату матушка. Вид у нее недовольный, руки скрещены на груди, сейчас будет мне сворачивать кровь.

– Выспался? Тунеядец мой? Доброе утро. У тебя хотя, смотрю, оно не слишком доброе…. – говорит она.

– Привет мам. – сказал я и уселся на кровати. – Как дела?

– У меня-то все замечательно. Сам как? Голова не болит? Весь день валяться в постели собираешься?

У меня все болит. И голова, и тело все ломит. Но как я могу ей об этом поведать. Я готов провалиться на этом самом месте. В таком состоянии находиться рядом со своей горячо любимой матушкой выше моих сил.

– Когда ты будешь думать о завтрашнем дне? У тебя ведь был потенциал, а ты все похерил. Ведешь образ жизни, как твой ни на что не годный папенька. За что ж мне вся головная боль эта? Один на шее сидел…

– Ты говорила, что он работал. В газете.

– Уволили его за моральное разложение. Он в издательском доме и год не проработал. Ничего делать не умел никчемный, вот и приходилось мне тянуть всех, и тебя маленького, и его большого, с бутылкой в руке, приросшего к дивану у телевизора.

– Мам, не начинай! Я тебя прошу! – сказал я нервно, потерев ноющий затылок.

– Что не начинай? Заладил все время. Не начинай. Не начинай… Только от тебя и слышно. Да мне людям в газа смотреть стыдно. У всех дети как дети. Университеты кончают, учатся…

– И кому нужен этот диплом? Не будь наивной, мы не в совке живем.

– В советское время тебе такую жизнь вести бы не дали. Да да. Боже мой. У всех дети зарабатывают, родителям помогают, семьи свои заводят, а мой… Вырастила тунеядца.

– Мам перестань пожалуйста. – я повышаю голос. – Эт самое… Послушай меня минутку. У меня собеседование в шесть. Я тебе говорил, расфасовщиком. Так что успокойся. Ряды полезных членов общества пополняются. – вру я, не краснея.

– Надеюсь. Я тебе костюм тогда поглажу, чтобы выглядел поприличней. – наивная мать повелась на мою развожуху. – Завтракать будешь?

– Не хочу… – мотаю головой.

– Чего это? Ты голодный идти собрался? Надо поесть. Надо.

– Чаю только хлебну.

Мать вышла из комнаты ставить чайник, а я с большим облегчением вздохнул, поняв, что избежал продолжения очередной промывки мозгов.

Мимо многоэтажек, которые вырастают как галлюциногенные грибы после осеннего дождя, петляю на трамвай я, системный паразит общества. На глазах у меня черные рэйверские очки, но не от солнца, которого и так нет, а для того, чтобы скрыть свои шальные красные глаза. На мне темный пиджак в полоску, брюки и белая рубашечка с зеленым галстуком. Вид вполне официальный. Пришлось так вырядиться, чтобы у матушки, не оставалось никаких сомнений в том, что я иду устраиваться на работу. На улице заметно потеплело и это конечно радует. И еще радует тот факт, что мне удалось сорваться из дома, ведь мое состояние ухудшается с каждой минутой. Чувствую себя ходячим трупом.

Когда я еду в переполненном народом трамвае, у меня начинается паранойя. Мне начинает казаться, что люди, которые едут со мной, обращают на меня внимание, смотрят с усмешкой, презрением. В их головах явно черные мысли. Я стою, держусь рукой за поручень, а напротив меня сидит компания молодых ребят, моего возраста, парни постоянно смеются, может надо мной? Над моим нездоровым видом? Но, ничего, я им сейчас покажу, у меня ведь всегда с собой в кармане опасная бритва, в данном случае я положил ее во внутренний карман пиджака, сейчас я вытащу её и живо перережу острым лезвием глотку кому-нибудь из них…

Вот чёрт… Стоп. Нет, нет, нет, Стас, зачем ты про это подумал? Всё драгс. Проклятая химия. Выкинь из своей больной башки эти дурные мысли и просто наплюй на них. Не думай. Не обращай внимания. Драгс вносит искажения в действительность и получается, что единственный чел с черными мыслями в этом транспорте, это я. Не могу воткнуть, сказал я это вслух или про себя подумал, а может и то и другое одновременно?

Старуха лет семидесяти с двумя сумками, из одной торчит наружу краешек докторской колбасы, начинает отчитывать молодых ребят за то, что они ей место не уступают. Те продолжают ржать во все горло, абсолютно не обращая внимания на нравоучения бабки.

– Прогнившая молодежь! Когда я молодой комсомолкой была, я так со старшими не поступала! У нас было уважение к старшим поколениям! А сейчас что? Вы не будущее нашей страны. Вы все гады и подонки! – сыпала ругательствами, «пенсия» на парней. – Что происходит? Молодые запросто теперь могут послать кого угодно. Это что такое вообще!

Ребята угорали все больше.

Я выхожу из трамвая на нужной мне остановке, осталось теперь лишь перейти дорогу до места встречи. Меня всего трясет, со лба стекает пот. Еще немного и я точно сошел бы с ума

в этом террариуме. Чертов драгс. Он забирает намного больше, чем дает, забирает мои эндорфины, нервные клетки, на их восстановление уходит уйма времени, но чем терпеть отходняки, проще ведь взять у дилера еще драгса, закинуться им по новой и снова провалиться с головой в иллюзорную эйфорию.

Перед дверью бара пытаюсь внутренне психологически собраться. Озираясь по сторонам, захожу и вижу, что Пабло сидит за столиком, совершенно один в заведении, не считая бармена, пэтэушного вида.

– Прет. – говорю я и присаживаюсь к нему напротив.

Угрюмый Паша в повседневной своей раста-шапке, сидел с бокалом пива и рисовал ручкой на салфетке обнаженную телку, злобного вида, с сатанинским хвостиком сзади на попке и трезубцем в руках. Парень жил в своем собственном мире.

– Салют… – произносит он и у меня появляется ощущение, что парень либо обожрался транквилизаторов, либо жёстко накурился плана.

Я все время обращаюсь к этому мутному парню. Он мой личный доктор. Я его пациент.

– Как дела? – спрашиваю, меня продолжает колбасить, я нервно затарабанил пальцами по столу.

– Все путем. – сказал он, не отрываясь от салфетки. – У тебя я чувствую не очень.

– А чё, так сильно прям заметно?

– Аура неблагоприятная от тебя исходит тревожными вибрациями. – продолжал печальным монотонным голосом Пабло. – Надо уметь редактировать в себе негатив.

О чем говорит этот торчок?! Он что, не понимает, что меня накрывает на отходняке. Да он просто издевается. Глаза у него красные, причина вся в дудке стопудово, не иначе.

– Я по моему на сеанс психоанализа к тебе не записывался. – повышаю я голос. – Доктор Фрэйд, ты принес то, о чем я тебя по сотовому просил?

– У тебя предменструальный синдром, или че?

– Критические дни блин. Прокладки супер впитывающие где мои?

– Сначала башли… Налик на стол…

Я вытащил из брюк деньги, положил их на стол, накрыв салфеткой, и подвинул к нему. Мульт поступил тем же образом, подсунув под салфетку рисунком телки-дьяволицы пакетик с порошком кислоты, как мы и договаривались по мобиле.

Срываюсь с места и быстро двигаю в туалет. Перед уходом говорю бармену, который протирал бокал у стойки:

– Сто грамм тэкилы за тот столик. – я указываю пальцем на место Паши.

– Извините молодой человек, а вам сколько лет?

– Столько, что уже вообще все можно. – произношу я на выходе, и закрыв дверь изнутри, добавляю. – Баран… Очки се купи. Близорукий!

В туалете играла кантри музыка, а именно тупое бренчание гитаре. Опустив крышку унитаза, я присел на него и достал наркотики. Выложив на тыльной стороне ладони две дорожки, я поочередно втянул их носом.

Приход в пути. Спрыгнув с белого кресла, я подошел к зеркалу и снял очки. Я заглянул в свои расширенные зрачки, которые становились все больше, а по ним, по белкам забегали красные трещинки лопнувших сосудов. Достав из кармана опасную бритву, которую я украл еще в воинской части, у кого-то из местных вояк, я стал размахивать ею, словно нападаю на своего зеркального двойника. Выглядит опаска еще более впечатляюще, чем нож, это уж точно. Драгс начинает действовать, я уже начинаю чувствовать первую волну.

Выхожу из туалета и направляюсь не спеша к столику. По пути, мне кажется, что я не иду, а лечу, ведь мои ноги не чувствуют под ногами пол. Состояние, будто я только что умер, и дух мой, покинув тело лузера Стаса парит где то на небесах.

На столе меня уже ждет текила. Хмурый Мульт продолжает что то рисовать на бумажной салфетке. Я люблю этого парня, я блин, всех люблю на свете, даже того бармена с пэтэушной рожей, который не узрел во мне совершеннолетнего.

– У тебя что-то случилось? – спросил я, умостив свой тощий зад на сиденье. – Ты какой то

мутный сегодня, не как всегда.

– Случилось. – произнес Пабло, оторвавшись от телки – дьяволицы и взглянув на меня убитыми укуренными глазами. – Сегодня я лишился одной из важных материй в своей жизни и это печально.

– Твоя крыса сбежала? Я смотрю ты сегодня с собой ее не притащил, разве ты без нее куда ходишь?

– Если бы крыса… Весь понт в том, что я живу, но никому не нужен в этом мире, на меня всем наплевать. На мою любовь, на то. Что я в постели всегда старался…

– Да не мямли ты уже, говори в чем дело! Ну достал. Тебя телка твоя кинула или че? Не нуди, короче, емае!

– Моя старлетка меня покинула. – говорит Мульт, нервно мнет салфетку с рисунком и кидает его в пепельницу.

– Всему виной двести двадцать восьмая или ее социальное порицание по поводу твоей работы, ведь так? – я расплываюсь всем телом в кресле. – Она всегда парила тебя статьей, что тебе светит.

– Она стремалась… Стремалась, что меня в скором времени примут, и пока этого не случилось, чтобы было не так обидно и больно, она собрала свои тампоны, свои платья, трусы с кружевами и зубную щетку и уехала к матери.

Я понимаю, что Паша сейчас будет изливать мне душу. Его торчковский голос начинает оказывать на меня успокаивающий и трансцендентальный эффект. Я смотрю на него, не моргая, с отвисшей челюстью. Кислотный трип накрывает меня все больше.

– И вот теперь я нифига не первый номер в её хит-параде. И ты знаешь, по-моему, все честно и правильно. Моя старлеточка, ягода не моего поля, она образованная, деловитая, а я? Кто я? Нет, ну ты посмотри на меня? Я ничтожество. Наркуша и отброс. Плюс к тому, я занимаюсь торговлей наркотиками. Я разбойник. Помнишь такую песенку… Хочешь быть разбойником не люби принцессу? Все верно, черт возьми. Но, знаешь, мое призвание, моя стезя, может быть совсем иная. Например писать картины, рисовать, хотя бы для журналов, книг или, просто для людей… Только фишка в том, что никому в этой стране мазня моя не интересна. Все агенства дружно показали мне фак… Я принял решение уехать Стас, как только получиться, так сразу покупаю билет и улетаю в Амстердам. Посмотрим, как там у меня житуха сложиться… Может мне повезет. Надо только с банками рассчитаться.

Слова Паши проходят мимо меня, я начинаю чувствовать, как потихоньку уплываю, плавно плыву ко всем местам, о которых я мечтал, видел только в самых лучших цветных снах. Заиграл кайфовый музон в моем любимом стиле. Может еще не все пропало и у меня еще будет что-то клёвое, кайфовое, чистое, счастье, любовь, то, ради чего я когда то открыл глаза и появился на свет.

– Хорош залипать… – сказал Паша и щелкнул у меня перед носом пальцем. – Эй, аллё, ты че, в астрале что ли на самом деле?

– А шо такое? – голос друга вернул меня из ступора моих фантазий.

– У тебя на телефоне рэгги надрывается, а ты сидишь залипаешь.

Я протер глаза, извлек мигающий мобильник из пиджака и уставился на дисплей. Номер на экранчике не определился.

– Буэнос. – произнес я, бодро в трубку.

– Привет. – послышался странный незнакомый мне ранее голос, довольно хриплый и низкий. – Ты не занят?

– Ну в общем то не очень… А-а-а… Эт самое. Кто это? С кем я говорю, я чего то честно говоря не догоняю…

– Это Вика. Fleur de lys. Узнаешь теперь?

– Теперь кажется, начинаю узнавать. Мы ведь с тобой вчера вечером в инэте познакомились? Любительница жесткого секса, плетки, кнуты, кожа… Я правильно понял?

– Правильно…

– А чего у тебя голос такой? Ты че, только проснулась? Или простудилась? Сейчас такая

погода галимая, непредсказуемая. То ниже нуля, то выше…

– Нет, я просто много курю. По три пачки в день. Я тебе чего звоню… Как насчет того, чтобы сегодня встретиться погулять?

– Ну я бы с удовольствием… Трёп в инэте это одно, а в реале совсем другое.

– Где? Во сколько?

– Давай через час, в нашем парке? Подходит?

– Хорошо, а как я тебя узнаю?

– На мне будет пиджак, рубашка и брюки. Короче, вид такой официальный, только галстук на мне зеленого цвета, не гармонирующий нифига со всем остальным прикидом, по нему сразу узнаешь.

– А я буду в оранжевой курточке.

– Я понял, апельсинчик. До встречи. Думаю, разберемся… Я так, примерно помню, какая ты из себя на аватарке была.

– До встречи.

Я закончил разговор и убрал телефон обратно в пиджак.

– Что нам нужно… – громко затянул я, щелкая пальцами и дрыгая телом, будто танцую, елозя жопой на кресле. – Нам нужны лишь секс, наркотики и секс! Наркотики и секс! Наркотики и секс!

– А глаза то у тя загорелись… Я так понял, у тебя хорошее мероприятие намечается на сегодня? – спрашивает Мульт.

Я киваю, улыбаясь во все тридцать два.

– Мне сегодня дадут. – сказал я. – Ура! День все лучше и лучше.

– Где выцепил эту телку? На мамбе? Почему уверен, что она даст себя отлюбить на первом же свидании в реале?

– Не на мамбе, на другом сайте знакомств для секса, ты о таком не в курсе. Сама мне первая написала, я тебе говорю, стопудово, она с реальными проституционными наклонностями. Она сама мне вчера писала, что любит трахаться в общественных местах, в лифтах, подъездах. Плюс к тому предпочитает золотой дождь, фетиш, ну короче всякие там извращения. Помешана телка на сексе, точняк! Настоящая нимфоманка.

– Жесть какая-то… – выпучил глаза Мульт. – Ты смотри с ней поаккуратней. Ты сам-то чем-то подобным когда-нибудь в своей жизни занимался?

– Ну, ноги одной фифочку целовал, стопы ей вылизывал… – признаюсь я.

– Мерзость блин… Не продолжай. – поморщился Пабло. – От такого трепа стол хочется заблевать.

– Между прочим, стопы, чувак, это очень сильная эрогенная зона. – говорю я, взяв бокал с текилой и отпив немножко. – Тебе на будущее.

– Слушай, а у этой нимфы, с которой у тебя встреча… Она хотя бы симпатичная или так се?

– Я бы сказал, так себе, на троечку с плюсом. – прищуриваю глаза. – Ты знаешь, мне так давно телки не давали, что я стал не слишком привередлив, станешь таким, после недели воздержания…

– Мда… Неделя это срок серьёзный… Тело ее видел, или только фэйс?

– Я сексозависимый, для меня срок. Видел. В общем, самое главное друг, чтобы эта телка не оказалась толще, чем на фотографиях. И жопа была не жирная. Я погнал.

– Смотри триппера не слови. – произнес мне на прощание Пабло.

– Я знаю. Я после Кати из дурки, без резинки ваще из дома не выхожу. И кстати, по Амстердам, это клёвая идея старик! – говорю я, вставая со своего места на выход. – Я туда тоже хочу, говорят, там кайфово.

Когда я явился на свидание, мне тут же в глаза бросилось то, что в реале «Fleur de lys» не такая стройная, как на фотографиях. Меня это тут же насторожило, но я вполне мог ошибаться, не рентген ведь. Я не мог быть полностью уверен в её полноте из-за того, что она напялила на себя дутую оранжевую куртку.

Девушка сидела на парковой скамейке и кормила с руки дикую белку орешками.

– Вика? – подхожу я к ней и обращаюсь.

– «Фердинант»? – произнесла она, вставая со скамейки.

Белка дала деру от неё по ближайшему дереву вверх.

– Меня зовут Стас.

Я обратил внимание на её губы. Они выглядели очень неестественно, так, будто внутри там имлантанты.

– Куда хочешь пойти? Может в кафэ? Или просто по парку или городу пройдемся? – предлагаю я девушке.

– Зачем время зря терять? Пойдем ко мне?

– К тебе? Вот так вот прям сразу? – с усмешкой, говорю я.

– А ты меня чего, боишься?

– Нисколько.

– Тогда гоу.

«Раскованная девушка.» – сделал я вывод. «Такая мне подходит. Не зря торчит на подобных грязных сайтах, на одном из которых я с ней и познакомился.»

Мы двинули к ней в гости на пару палок.

Чем вот бесит меня осень, так это тем, что тёлки чересчур закутаны. Ни черта не понятно, что там тебя ожидает под оберткой, пока не притащишься с ней на хату и не откроешь, да только в этот неловкий момент будет слишком поздно.

Мы заходим в её апартаменты, она снимает свою оражевую куртку, я снимаю очки и вдруг резко начинаю понимать, что мне срочняк надо влить в себя катастрофически много алкоголя. Мои сомнения по поводу её комплекции оказались пророческими. В чем мы всегда были полностью с Даном и Максом согласны, так это в том, что нет ничего хуже толстой тёлки. А ведь, если верить личным данным в её анкете, то ей всего лишь двадцать лет, но молодые тёлочки всегда смотрятся старше своего паспортного возраста, потому, что жир убивает все признаки молодости.

Рыхлая любительница фетиша из интернета, грубо хватает меня за зеленый галстук, тянет за него и проводив в свою комнату, резко кидает на большую растелянную кровать. Сама не долго думая, наваливается на меня верхом, всем свом весом, и целует, глубоко проталкивая свой язык в мой рот и скользя им по моим зубам.

Но, я пока к сексу не готов, мне необходимо выпить, однозначно. Еле оторвав её губы от своих, я произношу запыханно:

– У тебя что-нибудь выпить есть?

– Да, есть конечно. – произносит нимфоманка, вставая с меня. – Прости, я забыла про гостипреимство.

Девушка открывает мини-бар в шкафу и достает оттуда стаканы и бутылку виски.

Я спасен!

– Угощайся. – произнесла Вика, с улыбкой на лице, протягивая вискарь.

Я тут же разливаю напиток по стаканам. Даю один ей, другой беру в свою руку и говорю торжественно:

– За знакомство. – улыбаюсь я, слегка наигранно.

– Ты такой сладенький, симпотный, худенький правда немного. – девушка оценивающе оглядывает меня похотливыми глазами.

– Углеводов мало потребляю. – отвечаю я, одновременно подумав, что у неё то как раз явно в рационе углеводный переизбыток.

Мы чекнулись и выпили.

– Как ты относишься к фетишу? Садо-мазо любишь? Нестандартные игры?

– Да я даже не знаю. Я ничего не могу сказать, так как никогда этим не занимался.

– Попробовать хочешь?

– Ну в жизни все надо попробовать по идее… Можно… Можно… – мямлил я. – Но, только без золотого дождя, это не по мне. Ваще.

Нимфоманка вульгарно посмеивалась.

– Подожди меня. Я скоро буду. – сказала Виктория, поставила свой стакан на стол, и похлопав меня по щеке, удалилась из комнаты.

Я быстро схватил бутылку, как только она покинула комнату, и начал с жадностью хлестать алкоголь из горла.

У меня не было сексуальной связи неделю, поэтому я изголодавшись, вынужден согласиться и на этот малопривлекательный вариант. Выпив полбутылки вискаря, я ослабил на шее галстук, стягивающий мне шею, скинул брюки, затем сделал на столике две дорожки и отправил их в свою топку. Алкоголь и дурь здорово ударили мне в голову. Я потеребил моментально задеревеневший нос и посмотрев на шкаф, заметил там лежащую черную кожаную маску в стиле садо-мазо. Не знаю, к чему у меня в голове тогда промелькнула мысль её надеть. Но, у меня ведь белый билет, и это доказывает, что мне простительны любые экстраординарные выходки.