Текст книги "Лепила. Книга третья (СИ)"

Автор книги: Алекс Любич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 16

Я медленно шел по мокрому от дождя песку, поигрывая файерболом на ладони левой руки. Редкие капли дождя испарялись с громким шипением, попав в шаровую молнию. Не было ни малейших идей по поводу того, что меня ждет впереди, и как освободить женщин. Ясно одно: с террористами не договариваются, их уничтожают. Оглянувшись на фургон, я его не увидел. Плетение скрыта надежно маскировало нашу машину, только завихрения дыма и оптические искажения по границе поля примерно обозначали, где она может находиться. В магическом зрении картинка была чуть более понятная, контуры машины угадывались, пусть и размыто. Сара с автоматом разглядеть было невозможно. А раз я его не вижу, вряд ли другие смогут разглядеть, что очень хорошо.

Нужно пройти всего с полсотни шагов, за вторым рядом вигвамов ждут оба шамана и дюжина воинов. Встречающая делегация, мать их! Остальные зусульские воины хаотично разбежались по остаткам лагеря, судя по всему командование мы выбили, что очень хорошо. В ухе пискнула горошина переговорного амулета, голос Албена:

– Фургон, здесь Албен. Захватили лошадей, сейчас седлаем полторы дюжины и двигаем к вам верхом.

– Принял, – ответил голос Ная, и снова наступила тишина в эфире.

Лошади – это просто замечательно. Вооруженные дробовиками и револьверами, маршалы с помощниками в конном строю запросто помножат на ноль остатки зусульских индейцев. Это отличный козырь в рукаве. Кстати, почему у племени Опонги жилища больше похожи на юрты, а у этих длинноногов натуральные вигвамы? Черт, не о том думаю!

Тем временем ноги меня донесли до второго ряда вигвамов, еще несколько шагов, и взору открылась целая площадь, противоположный конец которой упирался в воду. В центре площади и была установлена та самая конструкция. Три длинные жердины, поставленные пирамидой, горизонтальные перекладины, и три женских тела, привязанные к этим перекладинам. Внизу куча хвороста, да еще и щедро политого маслом, судя по запаху, ветер как раз дует с той стороны. И несколько индейцев с факелами вокруг. Подожгут, мерзавцы, при малейшем шухере, и ничего не сделаешь. На полпути к костру стояла целая делегация, два шамана, нацепивших на себя весь положенный трэшак, и по пять воинов с копьями в две расходящиеся колонны, прям почетный караул. Шаманы опасные. Демоны их разбери, какой у них возраст, но немолодые, оба ростом на полголовы ниже меня, широкоплечие, жилистые, у стоящего слева скула рассечена шрамом от ножевого удара. Как маги оба значительно сильнее меня, да и поопытнее в боевых делах будут. Погасив файербол, что грел левую ладонь, я остановился, не доходя несколько шагов до ближайших воинов.

– Кто меня звал и по какой надобности? – вежливость в этих краях воспринимают, как слабость, а слабым мне сейчас быть никак нельзя.

– Я звал, – ударил кулаком в грудь стоявший справа шаман. – Надо поговорить. Давай пройдем в мое жилище и там все обсудим.

– Что с женщинами? – спросил я, не двигаясь с места.

– Женщины никуда не денутся, – ответил старый пень.

– Отпусти их, и мы поговорим, – предложил я.

– Мы и так поговорим, – нагло ухмыльнулся шаман. – Если договоримся, уйдешь вместе с ними. Если не договоримся, они уйдут в Поля Вечной Охоты.

– Шаман, как там тебя звать, – я сплюнул на песок, – на дворе зима, как ты заметил, а они там без одежды. Если мы договоримся, но хоть одна из них заболеет, я лично из тебя кишки выну. Укройте их одеялами, хотя бы, придурки!

Шаман кивнул и отдал приказ ближайшему воину, тот куда-то сорвался и через полминуты вернулся с ворохом одеял, которыми укрыл привязанных к костру женщин.

– Теперь ты готов говорить? – спросил шаман и, дождавшись ответного кивка, направился куда-то вбок. Я пошел следом, остальная братия ненавязчиво взяла меня в коробочку, слева и справа шли воины, замыкал процессию второй шаман. Намек прозрачный: рыпнешься – зарежем.

Вигвам представлял собой коническую палатку диаметром чуть больше четырех шагов. Помещение было хорошо освещено масляными лампами, в самом центре был разведен очаг, вокруг на расстеленной на песке кошме были разбросаны подушки. Воины остались снаружи, оба шамана сели рядом с противоположной от меня стороны очага. Я тоже опустился на подушки, немного повозился, пристраивая меч так, чтобы он не мешал, потом снял пояс с ним и положил рядом. Пусть выглядит, как мирный жест, выхватить его из ножен дело недолгое. Усевшись поудобнее, я вопросительно посмотрел на старых камлателей.

– Нам нужны ваши громовые трубки, – с места в карьер взял шаман, который говорил раньше. – Дай их нам.

– Я правильно понимаю, что вот это вот всё, – я обвел рукой вокруг, – вы затеяли только для того, чтобы получить ружья? Ради этого вы напали на отряд из Опонги, убили воинов и захватили в плен женщин, а теперь угрожаете мне?

– Бледнолицему не понять того, что движет воинами прерий! – патетично заявил второй шаман.

– Да что тут понимать? – перебил я его. – Живете грабежами и набегами, а тут у Опонги ружья появились. И жить они стали сразу лучше, и безнаказанно напасть уже не выходит, вот вы и решили подсуетиться. Что, разве не так?

– Ты слишком все упрощаешь, бледнолицый, – сказал первый шаман, недовольно поджав губы. – Наше племя должно занять подобающее место!

– В переводе на человеческий язык это означает, что вы истребите несколько племен, к которым накопились претензии, да будете продолжать шакалить по прерии, – констатировал я. – Только у меня для вас плохие новости. Не выйдет ничего из вашей затеи. Даже если получите ружья, вам не позволят долго беспредельничать. Это земли Гравии, если кто не в курсе. Как только слухи о ваших безобразиях дойдут до короля, сюда отправят карательную экспедицию, и ваше племя просто и буднично вырежут. Просто потому, что беспредельщики никому не нужны под боком. Хотите все обустроить без ненужных жертв? Присоединяйтесь к Гравии, получите сразу и ружья, и нормальную медицину, и кучу всего другого.

Вытащив из нагрудного кармана бронежилета фляжку, я отхлебнул из нее воды и продолжил:

– Кстати, почему здесь от вашего племени только шаманы, но нет представителя вождя? Это что, личная инициатива на местах? Заодно готовите смену власти?

Шаманы дружно скривились, видимо я угадал. Пара старых пней решила поправить свое положение путем отжатия огнестрела. Возможно, там есть конкурирующие шаманы, которых очень нужно подвинуть. Впрочем, это не мои дела.

– Гордость истинных сынов прерий на позволит нам пойти под власть бледнолицых! – пафосно заявил второй шаман, глаз над рассеченной скулой у него задергался.

– Тогда вас просто истребят, – ответил я. – Если совсем зарветесь, то это сделают солдаты. Если не совсем, то более умные племена, что сразу сообразили про выгоды нового порядка. Причем, совершенно неважно, о чем мы втроем сейчас договоримся. Так просто случится, это так же верно, что солнце встает каждое утро.

Шаманы задумались и переглянулись. Я же решил чуть добавить:

– Предположим, вы получили от меня ружья, скажем, сотню штук, больше я не смогу дать, не от меня это зависит. Что вы с ними дальше делать будете? Ими ведь сначала пользоваться надо научиться, что ненамного проще, чем научиться стрелять из лука. Но допустим, что сотня ваших воинов научилась стрелять и даже попадать. Как вы будете строить тактику их применения? Сами ведь знаете, что каждое оружие применяется по-разному, где годится лук, там непригоден томагавк или копье, не говоря о ноже. У кого вы этому будете учиться? Меня заставите? Так я ничего про это не знаю. Попробуете еще кого-то захватить? Ну смешно же. А все вставшие под гравийскую корону племена специально обучают этому.

Тут у второго шамана глаз совсем задергался, и он выдал:

– Хватит нести чушь! Если бы твоя Гравия была хоть вполовину так сильна, как ты рассказываешь, прерия выглядела бы по-другому! А что мы видим? Меньше сотни солдат стояли здесь неделями и даже не могли прекратить распри между двумя племенами. Кого ты хочешь обмануть, бледнолицый?!

– Что же вы не отобрали ружья у этих солдат? – возразил я. – Или хватило ума понять, что шесть-семь дюжин обученных гравийских воинов стоят нескольких тысяч вашего брата? Ведь так? А еще вы не понимаете реального состояния вещей. Гравия не наводит здесь порядок только по одной причине: у нее нет нужды. Вы не мешаете ей. Пока не мешаете. У королевства других дел полно. Но стоит вам затеять разбой с применением ружей, как оно вас заметит и примерно накажет, чтобы другим неповадно было.

– Это все слова, бледнолицый! – гордо выпятив челюсть заявил шаман со шрамом.

– Давайте вернемся к предмету обсуждения, – вернул разговор в прежнее русло первый шаман. – Ты сказал, что можешь дать сотню ружей? Так давай их.

– Что взамен? – спросил я.

– Взамен мы отпустим женщин, – ответил шаман.

– И как же вы это видите? У меня с собой этих ружей нет, чтобы их привезти, понадобится не меньше недели. Что и как будет происходить в это время? Что будет с женщинами? Главное, что вы будете делать, когда против вас выступит все племя Опонги?

– Мы им скажем, что, если они нападут, женщин убьют! – заявил второй шаман.

– И они послушают? Ты сам-то слышишь, что говоришь? – скептически взглянул я на него.

Шаманы склонились друг к другу и зашептались. Ладно, ждем, до чего они договорятся. Тут первый шаман снова повернулся ко мне и заговорил:

– У нас сложилось впечатление, что ты не хочешь давать нам ружья, бледнолицый шаман.

– Давайте откровенно, – ответил я. – Вы мне не нравитесь, и желанием с вами знакомиться я не горел. Да, я не хочу вас вооружать, и на то есть много причин, – жестом я призвал к тишине второго шамана, что явно желал что-то высказать. – Причина первая: ружья – это дорогой товар. За сотню стволов придется выложить кучу денег, а их у меня не так много. Причина вторая: вооружив вас, я мигом испорчу отношения с властями Гравии. Причина третья: не люблю шантажистов. Пока достаточно? Так вот, мое нежелание – это эмоции, а мы о деле говорим. Давайте мыслить конструктивно. Мне нужны женщины, они у вас есть, вам нужны ружья, их у меня в достаточном количестве нет. Что делать будем? Предлагайте. Или вы влезли в авантюру, не имея никаких планов? Начнем драку, а там как повезет?

Судя по рожам шаманов, именно так все и было, никаких планов они не приготовили, ни основного, ни запасного. Ну что за идиоты?! Тут в ухе прозвучал голос Сара: «Док, мы держим на мушке всех, кроме охраны у вашего вигвама. Дай сигнал, когда начинать». Ладно, была – не была!

– Уважаемые шаманы, нас здесь не подслушают? – обеспокоенно спросил я.

– Нет, – без особой уверенности ответил второй шаман.

– Вы не будете возражать, если я поставлю полог тишины? – уточнил я. – Вы гораздо сильнее меня, как маги, если что.

– Ставь, – милостиво разрешил первый шаман. Я осторожно развернул плетение, шум ветра тут же стих. Было напрягшиеся камлатели расслабились, не видя для себя угрозы.

– Так что ты хочешь предложить такого, что не нужно даже случайно слышать остальным? – спросил второй шаман.

– Один момент, – я полез рукой под бронежилет, нащупал шершавую рукоять Глока и не торопясь потащил наружу, ускорившись только наводя пистолет на цель. Четыре выстрела почти слились друг с другом, еще два контрольных, превративших головы упавших шаманов в лопнувшие тыквы. Поднявшись на успевшие слегка затечь от сидения ноги, я снова нацепил пояс с мечом и подошел к выходу из вигвама. Воины почетного караула так и стояли двумя шеренгами по обе стороны выхода, дальше был виден еще десяток индейцев с факелами. Слишком их много.

– Стрела-Пять, ответь доку, – я активировал переговорный амулет. – Доложи обстановку. Прием.

– Док, здесь Стрела-Пять, – ответил Сар. – Группа Албена вышла справа к площади, где женщины, все зусулы на противоположной стороне под прицелом. Фургон отъехал левее, мы держим под прицелом правую сторону. Прием.

– Стрела-Пять, «мы» это кто именно? Прием.

– Я и Кар. Видно троих, правого берет Кар, остальных я. Прием.

– Ждите сигнала, конец связи.

– Конец связи, Док, – Сар отключился.

Итак, что мы имеем? Есть площадь, на ней два десятка злобных индейцев. Половину из них держат под прицелом, но что делать с остальной половиной? Гранатой бы их, да боюсь женщин задеть. А что если…

На изготовление артефакта ушло всего пять минут. Влив в плетение почти весь свой запас энергии, на остатках я отправил его в полет, попав точно в центр кострища. Артефакт активировался, вокруг женщин вспух пузырь воздушного щита, капли дождя тут же четко обозначили его контур. Вот активировался второй щит, за ним третий. Пора! Граната выкатилась из вигвама точно между двух шеренг почетного караула, я же нырнул за тела шаманов, которые заранее положил друг на друга, чтобы прикрыться от осколков. Грохот взрыва тяжко хлестнул по ушам, мимо просвистели несколько осколков, я же пулей вскочил на ноги и рванул к дыре, в которую превратился вход в вигвам: взрывной волной сорвало полог, валявшийся теперь кучей под ногами.

Снаружи гремели выстрелы винтовок и дробовиков. Вот звонко щелкнул автоматный выстрел, и файербол накрыл выскочившего из вигвама индейца, еще один звонкий выстрел, и соседний вигвам пронзили молнии. Справа зашевелился сраженный взрывом гранаты воин, я тут же влепил ему в голову пулю, еще две пули достались еще живым индейцам, корчившимся слева. Из-за соседнего вигвама справа горящий факел вылетел в направлении костра, но был отброшен воздушным щитом и упал на песок, я тут же дострелял остатки магазина туда, где должен был находиться метатель, сменил магазин и, на всякий случай, законтролил всех лежащих рядом зусулов.

– Док, ответь Стреле-Пять, – раздалось в ухе.

– Стрела-Пять, здесь Док. Статус зеленый, боекомплект желтый, непосредственной опасности не наблюдаю. Доложи статус. Прием.

– Док, докладываю статус. Личный состав зеленый, только Манкор ранен стрелой в бедро, Кар уже оказал первую помощь. Сейчас к тебе прибудут наши верхом, не подстрели их. Прием.

– Принял, Стрела-Пять, жду верховых. Прием.

Через полминуты раздался топот копыт по мокрому песку, на площадь вылетел десяток помощников маршала под командой Албена. Жестами показав, чтобы они двигались к костру, я понесся туда, обгоняя коней. И тут же налетел лбом на воздушный щит. Плетение мягко отбросило меня, и я чувствительно приземлился на задницу под дружный хохот ополченцев.

Смейтесь, смейтесь, вот выскочит чирей на заднице, придете ко мне, посмотрим, кому будет весело…

Сняв все три щита, я снова рванул к костру, выхватив эльфарский клинок. Несколько ударов, и Орани буквально рухнула на меня. Подхватив ее на руки, я тут же отбежал от обильно политой маслом кучи хвороста, положил ее на одеяло, которым она была укрыта, и вытащил кляп изо рта.

– Ты пришел, любимый! – тихо пробормотала она плохо шевелящимся языком, и отключилась.

Где-то сбоку взвизгнули воздушные лезвия, раздирая в клочья вигвам, и на площадь выехал фургон. Снова подхватив Орани на руки, я побежал к нему, навстречу мне распахну. лась боковая дверь, Улук и Семп буквально вдернули нас вдвоем своими могучими ручищами. Положив Орани на операционный стол и убедившись, что ее жизни непосредственно ничего не угрожает, я быстро переоделся и занялся, наконец-то, своим делом. Снаружи раздавались редкие выстрелы, все больше из дробовиков и револьверов, видимо, шла зачистка местности.

* * *

Фургон медленно катил навстречу восходящему солнцу. Все три девушки спали в подвесных гамаках, личный состав сидел на откидных койках и откровенно тупил. Некоторые просто клевали носом, другие зевали так, что челюсть можно было вывихнуть. Потерпите немного, парни, ехать осталось не больше получаса, там отдохнем все вместе. Вокруг уже были знакомые места, осталось объехать вон тот холм, и мы на месте.

К счастью для племени Длинноногих, большого вреда здоровью девушек они нанести не успели. Переохлаждение, содранная веревками кожа, да нарушение кровоснабжения в передавленных конечностях, это не так и страшно. На холоде они простояли меньше часа, так что все негативные последствия удалось быстро устранить. Другое дело – последствия для психики. Впрочем, девицы тут все крепко стоящие на своих ногах, должны справиться без мозгокрутов.

Оглядываясь назад, я понимал, как нам дичайше повезло. Все могло повернуться совсем в другую сторону. Подготовься индейцы должным образом к обороне, и… Даже думать об этом не хочу.

* * *

Такое впечатление, что встречать нас пришло все племя. Целая толпа индейцев вывалилась навстречу, возглавляемая вождем Сэфом, шаманом Каймаром и воеводой, как я его обозвал, Текой. Вдоволь наобнимавшись и раскланявшись со всеми, с кем положено, мы вытащили все еще спящих девушек на носилках из машины и отнесли в юрту вождя. Попытки разобрать их по домам я сразу пресек, надо их понаблюдать еще, вдруг какие-то болячки на фоне пережитого вылезут?

Всю мою гоп-компанию быстро разобрали по юртам, где, по моему указанию, дали хлебнуть крепкого алкоголя, да устроили спать. Ибо еще великий Александр Васильевич Суворов сказал: «после боя умри, но выпей!», а кто мы такие, чтобы спорить с гениальным полководцем?

Я расположился вместе с пациентками в одном помещении. Сидел и тупил, пока не пришел Сэф, который заставил меня тоже хлебнуть местной самогонки, да отправил на боковую.

* * *

Проводы в последний путь у индейцев заметно отличались от орочьей тризны. Здесь не было радости, а только скорбь о павших, выражаемая скупо, здесь рассказывали о каждом из убитых, каким он был человеком, охотником и воином, периодически озвучивалось желание отомстить за них. Меня усадили рядом с вождем и шаманом, Семп сидел напротив, остальных индейцы растащили кто куда, чтобы за каждым столом сидел хотя бы один из тех, кто отомстил за смерть родных, близких и друзей. Особенно возмущало то, что воинов племени убили не в открытом бою, а подло и бесчестно, из засады. Женщины присутствовали за столами наравне с мужчинами и были столь же скупы на выражение эмоций. Все вместе это напоминало последний ужин перед большим военным походом. А может так оно и было.

То, что к длинноногам в самом ближайшем времени заявятся в гости вооруженные до зубов воины Опонги, было так же очевидно и неизбежно, как восход солнца по утрам. Потом произойдет небольшой геноцид местного масштаба, как здесь принято. И никого не будет интересовать, дал их вождь добро напасть на Опонги, или это устроили еще какие-то деятели.

Нас вовсю славили, чуть на руках не носили, ведь за каждого убитого опонговца мы взяли по десятку с лишним жизней Длинноногих. Особенно чествовали Пита, пусть тот никого лично не убил, проплыть в ледяной воде в кромешной темноте несколько сотен метров, а потом еще и испортить врагу водный транспорт – это выглядело величайшим подвигом в глазах индейцев. Собственно, я был с ними совершенно согласен, никто, кроме него, на такое не был способен.

Но вот вождь встал, сразу все разговоры прекратились. Выдержав драматическую паузу, Сэф сказал:

– Мы простились с нашими братьями и сыновьями. Пришла пора проводить их в последний путь в мир Вечной Охоты!

Мы дружно проследовали за вождем на выход, сзади потянулись все остальные. Неспешным шагом мы прошли между юрт и вышли за пределы становища. Здесь, в полусотне шагов от ближайшего жилья, была построена конструкция из жердей и соломы. Рядом на расстеленных плащах лежали все десять покойников. Каймар с учениками выступил вперед, они синхронно вскинули бубны и закружились в танце. Сначала они трижды обошли усопших, потом закружили хоровод вокруг этой конструкции. Магическим зрением я видел, как между жердей возникает довольно сложное плетение. Но вот танец закончился, четыре ученика шамана дружно подошли к первому покойнику и подняли его, держась за концы плаща. Каймар издал несколько горловых звуков, назвал имя убитого и трижды ударил в бубен, после чего его ученики затащили покойного на самый верх конструкции. Та же схема повторилась со всеми остальными убитыми. Шаман с учениками снова закружил хоровод, производящий гипнотическое впечатление. Внезапно танец остановился, Каймар трижды ударил в бубен, и всю конструкцию разом объял огонь. Жаркое пламя за несколько минут проглотило и жерди, и политую маслом солому, и лежащие сверху тела. Огонь погас столь же внезапно, как и загорелся, оставив после себя только кучки тлеющих алым мелких углей. Такое впечатление, что весь костер пропустили через мясорубку или мельницу. Мы постояли еще с минуту и двинулись обратно в становище. Проводы в последний путь закончились.