Текст книги "Лепила. Книга третья (СИ)"

Автор книги: Алекс Любич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14

Хармин уже куда-то умотал к тому моменту, когда я продрал глаза и выполз из-под теплого одеяла в холодный и враждебный мир. Часы показывали четверть двенадцатого. Нехило я ухо приплющил! Впрочем, вполне можно было ожидать, акклиматизация, плюс смена кучи часовых поясов. Еще вчера утром мы были среди жаркого лета в южном полушарии, сейчас же вокруг противная зима и полушарие совсем другое, считай, на противоположном конце планеты оказались.

Натянув штаны с сапогами и набросив сверху куртку на толстой стеганой подкладке, я вылез из юрты, непрерывно дрожа от холода и обогнул ее, чтобы выйти на местный аналог хозяйственного двора. Там, не обращая внимания на смешки орчанок, умылся и растерся мокрым полотенцем. Настроение мигом повысилось. Подмигнув женскому контингенту, я вернулся в юрту и нормально оделся, после чего пошел разыскивать кого-нибудь знакомого.

Первым на глаза попался шаман, собственно, он-то мне и был нужен. Шандар с до невозможности деловым видом куда-то поспешал, я пристроился за ним, но после пары поворотов между юртами потерял его из виду. Придется искать его дедуктивным методом. Я подошел к стоящему на карауле орку и спросил:

– Уважаемый, не знаешь, где можно найти шамана?

– Нигде! – служивый расплылся в улыбке, явно считая себя дико остроумным. – Он сейчас у вождя, а туда я тебя не пропущу, белый шаман, приказа не было.

– Так он внутри! – догадался я.

– Дык! – подтвердил мою догадку урук-хай с довольной рожей.

– И скоро выйдет?

– Не могу знать! Вчера на час застрял.

Кивнув в ответ, я направился обратно к юрте Хармина, буквально столкнувшись с хозяином на входе.

– Извини, Майк, – сказал брат, – бежать надо.

– Ты скажи лучше, где искать наших раненых героев?

– Зачем их искать? Сиди здесь, пришлю их, каву заварить не успеешь! Еще раз извини, побежал я, – брат действительно быстро направился примерно в ту сторону, откуда я пришел. К вождю, что ли? Ладно, не мое дело, захочет – сам расскажет.

Кавы не хотелось совершенно, вскипятив воду на походной спиртовке, которыми племя затарилось в товарных количествах, я насыпал в заварное ситечко сбор трав с Черного Истока и начал сотворять травяной чай. Хороший получился напиток, и освежающий, и бодрящий, и без эффекта «кувалдой по голове», как от крепкой кавы. Как раз на втором глотке полог юрты откинулся и внутрь зашел Сар.

– Искал, командир?

– Искал, будем тебе дальше здоровье восстанавливать. Давай, ложись вон там, – я махнул рукой в сторону кучи подушек. Сар скинул верхнюю одежду и лег, где велено. Ну-с, приступим.

Мы с Арпадио полностью восстановили все поврежденные ткани, проблема состояла только в том, что на восстановление ушло слишком много сил и резервов организма. Никогда не страдавший ожирением юный орк будто высох, похудев на полтора десятка фунтов, что никуда не годится. Надо это дело исправлять. Да и печень хорошо бы подрастить до исходных размеров, ему ведь больше четверти удалили. С печени я и начал. Восстановил энергетическую структуру, наделал нужных стволовых клеток, да запустил процесс. Потом устранил нарушения энергетических каналов. Придется еще пару раз повторять эту процедуру, пока организм не восстановится. Дольше всего возился с поврежденным легким, собственно, легкое мы восстановили еще во время операции, просто оно пока не развернулось до конца, форсировать же этот процесс опасно, можно сдуру порвать только что выращенные ткани. Получилось. Вечером или завтра с утра процедуру повторить – и все будет в порядке.

– Как самочувствие, боец? – спросил я Сара, закончив с ним работать.

– Есть хочу, – просто ответил орк.

– Раз хочешь, то иди ешь, – резюмировал я. Тут в юрту вошли Семп и Горт. Сар же сбежал, видимо туда, где кормят. Есть подозрение, что к невесте отправился, ну, да это дело молодое.

– Горт, подожди маленько, с командиром твоим займусь, – жестом я пригласил Семпа занять место, где недавно лежал Сар.

Здесь все было проще, если почка будет и дальше расти такими же темпами, дней через пять она достигнет первоначальных размеров. С кишечником было чуть хуже: антисептический амулет качественно убил изрядную часть кишечной микрофлоры, нужно было выделить эту самую кишечную биоту из незатронутых полем амулета участков и аккуратно распределять ее по остальному кишечнику. Работа кропотливая и нудная, но необходимая. Затем пришла очередь Горта. Тут нужно было только чуть подправить обмен веществ, чтобы восстановить утраченную в ходе лечения массу тела, да чуть поправить энергетический баланс.

Отпустив последнего пациента, я плюхнулся на те самые подушки и осознал, что кроме кружки травяного чая еще ничего не ел. Но только в голову пришла мысль, что нужно срочно исправлять ситуацию, как в юрту завалился Хармин.

– Чего разлегся? – поприветствовал меня брат. – Вставай, пошли!

– Куда пошли? Зачем? – не понял я.

– Сам все увидишь, поднимайся! – Хармин вывалился обратно наружу, пришлось подчиниться и последовать за ним. Брат обернулся, убедившись, что я иду, и направился бодрым шагом в сторону юрты вождя, свернув прямо перед ней вбок. Подождав меня у входа в очередное орочье жилище, брат втолкнул меня туда и сам вошел следом.

Мы оказались в юрте, в которой убрали все внутренние ширмы и перегородки, создав довольно много пространства, меня уронили на подушки у топчана в середине помещения, рядом слева сел Хармин и остальные братья, что ходили со мной в рейд, всех троих раненых Хармин посадил по левую руку от себя, остальные расселись вокруг вместе с несколькими. Собственно, несколько топчанов составили квадратом, а в свободном пространстве посередине поставили жаровню с углями, дававшую приятное тепло. На оставшейся площади вокруг были поставлены еще несколько топчанов, за которыми занимала места молодежь, не получившая пока по возрасту права сидеть за одним столом со старшими. Женщины вносили и расставляли еду и емкости с напитками, и вообще работали заправскими официантами. Наконец, все расселись, и торжественное мероприятие началось. Сначала поднялся Хармин, все разговоры затихли, присутствующие повернулись к брату.

– Мы собрались здесь, чтобы отметить два события. Как это часто бывает, одно из них радостное, другое печальное. Начну с печального. Двое наших братьев пали смертью храбрых. Давайте помянем Норха и Горта, пусть будет удачной их вечная охота!

Все присутствующие мужчины подняли бокалы и кубки и молча их осушили. Наступила небольшая пауза.

– Кроме горестного события, у нас есть еще повод для радости! – нарушил внезапную тишину Хармин. – Семеро наших братьев вернулись из рейда на другой континент. Вернулись живыми и более-менее здоровыми. Если бы они занялись такой глупостью, как снятие скальпов со всех убитых ими врагов, каждый обшил бы себе не только куртку и штаны, но и сапоги! Шестеро из них стали теперь полноценными воинами племени. Давайте выпьем за наших братьев Семпа, Ная, Сара, Хрула, Улука, Рена и Каро! Да что там племя, наша семья усилилась шестью полноправными воинами!

Орки заревели со всех сторон, выражая свои эмоции, кто-то хлопал ладонью по столу, кто-то стучал кулаком в грудь, так или иначе, получалось очень громко. Но вот кружки, кубки и бокалы опустели, и начался обычный ужин. В отличие от земных аналогов, на Изначальной у орков и индейцев не принято напиваться. В разговорах за столами постоянно упоминали погибших Норха и Горта, вспоминая различные веселые эпизоды с их участием. Печалью здесь и не пахло. Какое-то время я тихо офигевал от этого, потом догадался спросить Хармина, и тот объяснил, что традиция у них такая, поминать покойных только на позитиве. Ведь покойным уже все равно, они в другом мире, тризна же справляется не для них, а для живых. Не принято у орков горевать о павших в бою.

Так или иначе, настроение у меня по-прежнему оставалось препаршивейшим. Как ни крути, они погибли из-за меня. Не сунься я на тот континент, они бы жили. Хотя я бы по-любому туда полез, так что не аргумент это, утешил я себя. Но кто мешал мне взять пулемет и засыпать пулями обе дальние башни форта? Стены бы вряд ли пробило, зато двери и рамы точно, да и рикошеты достали бы всех. Или не достали бы? Тогда долбанули бы артефактными стрелами, а пулемет работал бы на подавление. Можно ведь было так? Можно. Только вспомни, что прилетело тебе не от засевших в башне, а от ворот. И услышь они пулеметную стрельбу, вломили бы куда сильнее и расчетливей. В общем, стратег доморощенный, единственный вариант их уберечь – это вообще не лезть через Аш, и такого варианта не было. Голос разума убеждал меня, но слушать его не хотелось, вместо этого я налегал на орочий самогон, откровенно пренебрегая закусками.

– Брат, я понимаю, что творится у тебя на душе, но постарайся не напиваться, – вдруг раздался над ухом бас Хармина. Я аж вздрогнул, рука, было потянувшаяся к бутылке, вернулась назад. Тут Хармин поднялся на ноги и, взяв у кого-то ту самую урну с тем, что осталось от погибших братьев, поднял ее над головой и сказал:

– Бледнолицые друзья передали Майку прах наших братьев, похороны состоятся завтра на рассвете на берегу!

Орки нестройно загалдели, в этом оре разобрать что-либо было невозможно. Но вот все дружно подняли бокалы, опрокинули их в себя, и тут мое сознание поплыло. Похоже, все-таки многовато выпил.

* * *

Ночь выдалась ясная и холодная, покрытая инеем заледенелая трава ломалась под ногами. Самолечение дало свои плоды, и меня уже не шатало, хотя некоторая слабость в организме все еще ощущалась. Прямо передо мной шел Хармин с семейным штандартом в руках, никакие другие названия для этой заковыристой фигни из резного дерева никак не придумывались. Я осторожно ступал за ним, держа в руках глиняную урну, дальше следовали сопровождавшие меня на Черный Исток братья, за которыми шла остальная семья, на сей раз женщины в церемонии участвовали. Процессия перевалила через холм и спустилась к берегу реки, где уже ждал шаман Шандар с двумя учениками.

Ученик шамана принял у меня урну и бережно поставил ее в выложенный из травы и некрупных камней круг. Шандар взмахнул бубном и посохом и закрутился в танце, ученики ему вторили. Небо на востоке только начало наливаться светом наступающего дня, это было красиво, но никакого освещения не давало, танцующих шаманов освещал только небольшой костерок, горевший в стороне. Вдруг с посоха Шандара сорвалось плетение, и по выложенному кругу разом вспыхнули пучки травы, видимо, пропитанный маслом или смолой. Танец стал все сложнее, теперь все трое творили волшбу, Шандар создавал основную конструкцию, ученики доделывали детали. Как я ни пытался понять, что они делают, смысл плетения ускользал от меня. Тем временем плетение превратилось в уходящий в небо конус, основанием которого был тот огненный круг, в центре которого стояла урна. Внезапно по всей поверхности конуса с оглушительный треском заструились молнии, и плетение разом исчезло. Заметно утомившийся Шандар поднял урну и передал обратно мне, после чего мы с Хармином зашли в воду реки, при этом я зачерпнул воды правым сапогом. Брат вынул пробку из урны и громко произнес:

– Прощайте братья. Счастливой охоты!

После этого он взял у меня урну и высыпал пепел в струящуюся мимо воду и зашвырнул урну следом. С берега донеслись прощальные слова, говоримые всеми присутствующими. Мы вылезли из воды, и процессия в том же порядке двинулась обратно. Я так же шел вторым, стараясь не обращать внимания на ледяную воду, плещущуюся в сапоге.

Мы вернулись в стойбище, где все как-то дружно разошлись по своим делам, Хармин потащил меня к себе в юрту. Только здесь я снял сапог и вылил из него так и плескавшуюся воду. В голове была пустота и полное нежелание о чем-либо мыслить. Несколько минут я тупил, сидя на подушках в одном сапоге. Из ступора меня вывел Хармин, сунув под нос кружку с горячим травяным чаем. Я машинально хлебнул и, поперхнувшись, пролил на пузо почти полпинты кипятка. Заорав от боли, я вскочил на ноги, пытаясь содрать с себя обжигающую мокрую рубаху. Содрал, почти нигде не порвав, отлетевшие пуговицы и треснувшая в двух местах ткань не в счет, разглядел пострадавший живот и понял, что трагедия куда менее масштабна, чем я думал. Легкое покраснение на коже тут же было убрано восстанавливающим плетением, Хармин же при этом стоял в стороне и покатывался с хохота. Вот ведь гнусный тип в братья достался! Главное, этого родственничка я таки сам выбирал!

– Ну что, пришел в себя? – участливо спросил братец.

– Ага, – выдавил я из себя.

– Тогда одевайся нормально, холодно здесь.

Действительно, в юрте было достаточно прохладно, так что одевался в сменную одежду я быстро, не забывая при этом стучать зубами. Удивительно, но происшествие с чаем отлично привело мозги в порядок. Да, братьев жаль. Да, возможно, в их смерти виноват я. Но хватит горевать, жизнь продолжается. Уже третий день, как я вместо дела занимаюсь самоедством, пора с этим кончать, тем более, что остальная семья на эту тему совершенно не парится, ну или вида не подает. Итак, что было забыло и положено в долгий ящик за эти дни? Клиника, разумеется. До сих пор не связаться с ней, это надо умудриться. И про любимую женщину забыл совсем, идиот, а ведь именно ради ее спасения весь этот анабасис и затевался. Пора брать себя в руки.

– Здорово, командир! – на звонок ответил Кар. – Докладываю: за время твоего отсутствия дисциплину не хулиганили и безобразия не нарушали!

– Привет, Кар, – ответил я. – Чертовски рад тебя слышать. Извини, я тут завертелся, не сразу смог позвонить.

– Да в курсе уже, что вы двоих потеряли, да еще трое были тяжело ранены.

– Откуда знаешь? – удивился я.

– Как откуда? По телефону, разумеется. Сначала Оста позвонил, потом Арпадио, – ответил Кар.

Мда, что-то туплю. Логично, что о нашем эффектном появлении тут же доложили всем, кому надо и кому не надо.

– Без меня нормально справлялись? – уточнил я, зная заранее ответ.

– Нормально. За это время тут почти ничего не случалось. Из серьезного только случай аппендицита был у одной дамы из Хара. Диагностировали этим твоим аппаратом УЗИ, потом разрезали, да и убрали проблему.

– Делали под общим или под местным наркозом?

– Начали под местным, – по голосу Кара стало понятно, что он не слишком хочет об этом распространяться, – а потом корнцанг случайно раскрылся, и тампон выпал. Никак найти не могли, чтобы пациентка не волновалась, врубили общий наркоз. Тампон сразу нашелся, что характерно.

– Ну и отлично! – резюмировал я. – Ждите меня к вечеру, там и поговорим.

– Будем ждать, – ответил Кар и отключился.

В клинике все в порядке, это хорошо. Теперь более важный и нужный разговор.

* * *

Как же это здорово, когда понимаешь, что тебя любят и ждут! Поначалу на меня вывалили целый ушат упреков, как на зло, справедливых, что забыл, что не звоню и вообще пренебрегаю, а она, несчастная, совсем извелась. Главное, у Орани в племени связного амулета нет, некому было сообщить, что мы уже вернулись, мне же звонить она опасалась, ведь не дело это – лезть под руку, когда мужчина воюет. Но вот первая волна страстей подутихла, разговор перешел в конструктивное русло. Мне поведали об успехах на почве коневодства, о сложностях и предстоящих проблемах, я внимательно выслушал и дал несколько организационных советов, потом мы протрепались обо все и ни о чем еще не меньше часа, в конце же разговора Орани категорично заявила, что слишком давно меня не видела (вот у некоторых сплошные приключения, а мы здесь в глуши прозябаем), потому срочно свернет все дела и двинется в клинику. Вот и хорошо, там и встретимся.

После разговора с любимой я сидел и с полчаса строил коварные планы, но эту деятельность прервал заглянувший в юрту Сар.

– Командир, есть будешь? Если да, то поспешай, а то ничего не останется!

– Бегу уже! – ответил я и, накинув на себя куртку, поспешил за братом.

* * *

Кто-то из охотников добыл горного козла, которого и назначили главным блюдом. Вкусный, да, пусть и жестковатый, как почти все дикие звери, но специи и мринад способны творить чудеса. Сделали из козлика замечательную густую похлебку. Сидевший рядом Каро просветил меня, что тесное общение с людьми сильно изменило орочью кухню. Традиционно у гравийских орков было не так много металлов, которые шли почти исключительно на вооружение. Потому кухонная утварь была все больше керамическая, а то же мясо либо жарили, либо тушили в горшках. Теперь же у племени появились медные котлы и казаны, в которых получается именно такая совершенно восхитительная похлебка, как мы сейчас ели. Ели мы практически молча, всяк был сосредоточен на поглощении пищи, тут не до глупостей. Но вот наши тарелки опустели, и разговоры начались в полную силу. Все побывавшие в походе подобно павлинам распушили хвосты, живописуя встреченные трудности и опасности, особенно хорошо это удавалось трем раненым героям. Тот же Сар прям от счастья светился, осунувшаяся после ранения рожа нисколько этому не мешала. Каро объяснил, что тут дела амурные в полный рост: родители Саровой зазнобы поставили условие, что та выйдет замуж только за полноправного воина, не попади он в наш поход, пришлось бы ему этот статус еще пару лет зарабатывать, ведь после перехода под гравийскую корону никаких войн с другими племенами не предполагалось. А тут не только в поход сходил, да кучу врагов поубивал, но и был ранен, причем спасая командира. Я слушал с интересом, эта часть орочьих обычаев пока проходила мимо. Уточнив пару вопросов, я поднялся и постучал вилкой по кружке, привлекая к себе внимание.

– Друзья, братья! – начал я, чуть закашлявшись, но тут же промочил горло из этой самой кружки и продолжил: – Мы вернулись из трудного похода на другой континент. К сожалению, у нас были потери. Двое братьев отправились в мир Вечной Охоты, еще трое были тяжело ранены. Но есть и положительные моменты. Как командир экспедиции, объявляю награду! Все, кто был в походе, получают по сотне золотых талеров, те, кто был ранен, получают дополнительно еще по полсотни!

Ответом мне был рев множества луженых орочьих глоток. Братьям только что досталось целое богатство, сотня талеров – это очень много даже в Исторе, по земным аналогиям, они разом стали миллионерами, хороший повод для радости. Дав им пошуметь с полминуты, я снова позвенел вилкой по кружке, присутствующие начали затихать.

– Семьи погибших братьев получают лично от меня по две сотни!

Снова восторженный рев сотряс стены юрты. Тут полог распахнулся, и внутрь вошел Хармин.

– Почему шумим? – спросил брат. – Вас на другом конце стойбища слышно!

– Так повод есть, праздник у нас! – ответил Семп. – Майк награды раздает тем, кто с ним в поход ходил.

– Награды – это хорошо! – философски произнес Хармин, – а шуметь-то зачем?

– Можно я скажу? – спросил я. Оба брата кивнули, и я продолжил: – Хармин, я объявил, что все, кто был со мной, получает по сотне талеров, раненые – по полторы сотни, а семьи погибших – по две сотни.

– Щедро, – только и смог выдавить из себя Хармин с отвисшей от удивления челюстью.

– Но это еще не все, – сказал я. – Дело в том, что мы взяли трофеи с последнего боя. Там золото и артефакты. То, что останется после уплаты налогов, будет честно поделено. Себе я оставляю четверть, остальное передаю семье в твоем лице, брат. Тебе виднее, как лучше этими деньгами распорядиться. Извините, братья, – обратился я к остальным, – но там слишком много денег, семья должна решать.

Сказать, что Хармин удивился – это ничего не сказать. Несколько секунд он хлопал глазами, открывал рот, явно намереваясь что-то сказать, но тут же его закрывая. Потом кивнул и уселся на подушки рядом со мной, остальные братья подвинулись, освободив место старшему.

– Сколько там примерно? – наконец выдавил из себя брат.

– Я не считал, но несколько тысяч будет. Еще кой-чего положено за артефакты, но их сначала должны оценить, это за один день не делается.

– Майк, мы у тебя в неоплатном долгу, – тихо произнес Хармин. – С такими деньжищами семья становится самой богатой среди Урук-Хай… Давай отдельно этот момент обсудим, – тут же, обращаясь к остальным, громогласно спросил: – Меня в этом доме вообще кормить будут?!

Со смехом и шутками орки мигом поставили перед братом тарелки с едой, и он с энтузиазмом заработал ложкой.

* * *

Фургон снова катил по зимней прерии. Редкий дождь постукивал по лобовому стеклу, нисколько не портя настроения. Вот в просвет между облаками выглянуло солнце, чуть позже сбоку возникла яркая полуарка радуги.

– И все-таки, наша земля куда лучше! – философски произнес Най, по-прежнему сидевший за рулем.

– Лучше чем что? – на всякий случай уточнил я.

– Чем та жаркая пустыня, где мы только что были, конечно.

– Аааа, ну да. Дома оно всегда лучше, – ответил я.

Я решил оставить Ная в качестве механика-водителя. Нравится парню техника, есть к ней талант, пусть занимается. Сейчас нас было пятеро в машине: я, Най, да трое раненых героев, надо их еще пару-тройку дней понаблюдать, на всякий случай. Да и у того же Сара пусть радость от премии уляжется, а то разведут его ушлые будущие тесть с тещей на бабки, а нам этого не нужно. Пусть Хармин лучше обо всем договорится, раз вызвался.

Холмы постепенно приближались, уже можно было разглядеть контуры Хара. Тут нас догнала стена дождя, видимость сразу упала до пары десятков шагов, Най мигом сбросил скорость до черепашьей, несколько минут мы ехали, окруженные струями воды, потом дождь прекратился столь же внезапно, как и начался, и машина пошла веселее, поднимая волны из-под колес. Кому-то придется потом фургон долго отмывать.

В Харе мы задержались примерно на полтора часа, пришлось надеть судейскую мантию и разбирать несколько накопившихся за мое отсутствие дел: прибыла очередная партия поселенцев, пока не осознавших местные реалии. Один украл лошадь. Идиот так и не смог внятно объяснить, с какой целью он это сделал. Этого я сразу отправил на дорожное строительство на полгода. Пусть тяжелый физический труд на свежем воздухе мозги прочистит. Другой удумал не платить проигрыш на бильярде, а устроить вместо этого поножовщину. Получил полтора года каторги. Дурню еще повезло, что никого не успел поранить, а то была бы ему прямая дорога в петлю. Остальные дела относилась к бабским разборкам: всплыли на новом месте старые конфликты, и началось таскание друг друга за волосы, раздирание одежды и валяние в грязи. Этим присудил штрафы, да по несколько часов в колодках у позорного столба на площади. Ибо нефиг!

Но вот все дела закончились, и мы двинули в клинику. На месте я сразу распределил братьев по палатам, сам же закрылся в кабинете. Первым делом попробовал позвонить Орани, но никто не отвечал. Странно. Я связался с Арпадио, Остой и Хеделем, прояснил все текущие моменты, и уже хотел вызвать Рюта на доклад, как ожил амулет связи с Орани.

– Майк, это Горн из племени Опонги, помнишь, ты исцелил мою рану?

– Разумеется, я помню тебя, Горн. Что у вас стряслось?

– Длинноногие напали! Воинов перебили, женщин увели. Я шел в дозоре, не успел добежать, укрылся, потом среди брошенных вещей нашел этот амулет и тут же тебя вызвал!

Я длинно и нецензурно выругался. Какие к демонам Длинноногие? Что здесь вообще происходит?! Потом спросил:

– Где это произошло?

– На подъеме к перевалу, примерно в миле от начала подъема.

– Горн, если обстановка позволяет, оставайся на месте, если нет, двигайся к посту на перевале. Я прибуду, как только смогу!

– Понял, Майк, буду тебя ждать.

Я отключил переговорный амулет и схватился за голову. Ну что за напасть?! Но хватит сопли распускать, нужно действовать. Нужно собрать всех, кто может держать оружие, и двигать туда.