Текст книги "Ненаучный подход (СИ)"

Автор книги: Алекс Келин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

В глазах от резкого движения слегка потемнело. Анна сумела не покачнуться и выдавить самую светскую из своих улыбок.

– Ну что, господа, мне пора. Следите за состоянием пациентов. Если температура начнет подниматься – бегите за мной. Я проведаю их завтра вечером. Нужно провести еще кое-какие процедуры.

Стоять прямо было трудно, но Анна справлялась. Гораздо сложнее было выжидательно посмотреть на Семена – мол, в приличном обществе не принято напоминать о гонораре, но вы бы поторопились, уважаемый.

Уйти без оплаты означало показать свой страх.

Семен поклонился и протянул Анне увесистый кожаный кошелек. Она не глядя положила его в свой чемоданчик с инструментами, кивнула всем на прощание и направилась к двери.

– Сударыня, позвольте, я вас провожу? Время позднее, – шагнул к ней фон Раух.

– Конечно, если хотите, – пожала плечами Анна. – Но вряд ли мне что-то может угрожать, – она постаралась выделить это «мне» как можно яснее, чтобы все поняли – нельзя трогать некроманта! Будет хуже!

«Вот и абзац котенку, – обреченно подумала она, – ткнет ножиком в темном переулке, и буду я его потом с того света доставать».

Но отказаться было бы все равно, что заорать: «Я вас боюсь! Я не могу себя защитить!»

Над Гнездовском сгустились синие сумерки. Уже были видны первые звезды и ярко-желтая полная луна. К ночи похолодало, но Анна не чувствовала прохлады. Слишком напряжены нервы, слишком трудно держать осанку, не оступиться, шагая по немощеной улочке. Она оперлась на руку своего кавалера и с удивлением почувствовала, что стало легче.

– Вы уникальны, сударыня, – негромко сказал фон Раух. – Я вам безгранично благодарен за возможность участвовать в чудесном спасении этих обормотов.

– Не стоит б-благодарности, – Анна все-таки споткнулась, но удержалась на ногах, повиснув на нем, – лучше доставьте меня домой в целости и сохранности, пока я по темноте ноги не переломала. Здесь направо, дорога чуть длиннее, зато мощеная.

«И управление стражи по пути, а там я вспомню про какое-нибудь важное дело», – понадеялась она.

– Как будет угодно, – кажется, фон Раух улыбался, но у Анны не было сил на него смотреть. – Кстати, сударыня, завтра вы Семена на прежнем месте не найдете. Их там, скорее всего, уже сейчас нет. Вы ведь обязаны доложить о криминальных травмах?

– Да, конечно, – облегченно выдохнула Анна. – Обязана, иначе лишусь лицензии.

– Вот и они это прекрасно понимают. Так что не беспокойтесь. Дальше сами справятся.

«Господи, слава Тебе! – со всей искренностью мысленно воскликнула Анна, – можно не бояться! Они просто скроются где-нибудь на полянских хуторах, их вокруг Гнездовска столько, что никакая стража не отыщет! И никто не собирался меня убивать – зачем? Мертвый маг – сплошные проблемы. А я-то перепугалась, идиотка! Точно, дурища».

Она глубоко, полной грудью вдохнула ночной воздух, пропитанный запахами ранней весны. Негромко засмеялась своему недавнему страху и, сама не зная зачем, спросила:

– А вы? Завтра тоже исчезнете, как утренний туман?

– Ни в коем случае, – с улыбкой ответил фон Раух. – Перед законом Гнездовска я чист, к криминальным делам Семена никакого отношения не имею, зато очень хотел бы когда-нибудь, как позволят дела, пригласить вас на ужин. Окажете мне честь?

– Почему бы и нет? Но вы мне расскажете, что и откуда вам обо мне известно. Я не популярная актриса, не знатная дама, не роковая красотка, я просто рядовой эксперт и врач. А вы как будто на меня досье собирали.

– Принимаю любые ваши условия, – улыбнулся фон Раух. – Здесь нам направо, если я не ошибаюсь?

Несмотря на усталость, Анна все равно решила отправиться в управление стражи, а не домой. Мало ли что? Береженого Бог бережет. Идти было недалеко, и через несколько минут она уже видела знакомый желтый фонарь над входом.

Глава 11. О тонкостях сыроварения

На крыльце управы Анна увидела Виктора Бергена. Рядом с ним чуть ли не подпрыгивал мужичок, едва достававший следователю до плеча.

– Господин хороший, всем святым клянусь, оне тама големов выращивают! Прям в лесу! Грядки выкопали – и посадили. А они того, этого… колосятся! Кто на поле забредет – сожрут! Сам видел!

– Угу, – равнодушно кивнул Виктор, приподнимая чашку, чтобы размахивающий руками доброхот ее не опрокинул. Видимо, следователь перед дежурством запасся кофе, а тут на него налетел «добровольный помощник».

– Големы не колосятся на грядках, – назидательно сообщила Анна им обоим. – Големы создаются из глины путем сложнейшего ритуала. Это я вам как маг-эксперт говорю. Проспитесь, уважаемый. Привет, напарник.

– Привет, – кивнул ей Виктор. – Спасибо за консультацию, очень кстати.

Анна увидела взгляд напарника себе за спину. Взгляд – выстрел, узнавание, от такого окатывает ледяной водой и кипятком разом… А еще она кожей почувствовала (магия? догадка?), что напарник мгновенно прикинул, как закинет ее в дверь у себя за спиной, если…

Если – что? Что может ей угрожать?

Мужичок, пытавшийся шумно возражать про големов, прервался на полуслове и растворился в темноте.

– Здравствуйте, Ваша Светлость, – фон Раух снял шляпу и церемонно поклонился Виктору.

– Здравствуйте, – Виктор продуманно сделал крошечную паузу, решая, как обратиться, – господин кавалергард.

Анна смотрела на происходящее с нескрываемым любопытством.

– Вижу, тратить время на представления не нужно, – улыбнулась она, никак не показывая, что заметила напряжение. Господин фон Раух, спасибо, что проводили. Всего хорошего.

– Был счастлив с вами познакомиться, Анна Георгиевна. – Он поцеловал Анне руку, коротко кивнул Виктору и ушел в сторону ратуши.

Виктор придержал перед Анной дверь в управу. Они вместе поднялись в крошечный кабинет следователя, старательно делая вид, что ничего необычного не произошло.

Анна почти рухнула на стул, откинулась на спинку и жалобно попросила:

– У тебя еда есть? Извини, что вот так…

– Найдем, – фыркнул Виктор, – пирог с рыбой будешь? Горячий еще. А что, поклонник не накормил? Совсем, видать, разучились имперские кавалергарды за дамами ухаживать.

– Да какой там поклонник, – отмахнулась Анна. – Я до последнего боялась, что он меня по пути прирежет.

Следователь и эксперт переглянулись. Вопрос прозвучал нескладным хором, почти одновременно, Анна запоздала на мгновение:

– Что это было?!

Виктор смерил взглядом напарницу и покачал головой:

– Ешь пирог, на тебе лица нет. Опять до донышка выложилась, кого-то с того света вытаскивая?

– Угу, – кивнула Анна, откусывая солидный кусок румяной корочки.

– Тогда начну я. Мне недавно из имперского посольства прислали документы о зачистке баронства Берген от разбойников и мародеров. С намеком – «а не пора ли вам, господин хороший, вернуться на службу Императору». И тут появляешься ты в компании господина из ближайшего круга Императора. Любой бы занервничал. Как тебя угораздило?

– Интересный вопрос, – начала Анна, дожевав пирог, – явился ко мне поутру полевик…

Когда она закончила рассказ, Виктор только головой покачал:

– Во-первых, можно сказать точно – убивать тебя фон Раух не собирался, иначе бы мы с тобой не разговаривали. А во-вторых… прости, конечно, но на правах напарника скажу. Ты вообще о чем-нибудь думала, кроме большой печали по неудавшейся научной карьере?

Анна отвела глаза.

– Бог с тобой, – махнул рукой Виктор, – все наделанные глупости ты сама перечислишь лучше меня, не буду зря воздух сотрясать.

– Да ладно, – смущенно ответила Анна, – мне ничего не угрожало. Кто ж в здравом уме поднимет руку на мага? Сам колдун по стенке не размажет, так за него потом другие маги рассчитаются так, что чертям в аду страшно станет. Цеховая солидарность у нас на высоте. Сама не понимаю, что на меня нашло?

– Благоразумие на тебя нашло. Надеюсь, в дальнейшем оно будет просыпаться пораньше. Ты хоть понимаешь, что твои пациенты вместе с милым дядюшкой, скорее всего, живьем спалили Шкипера с присными? А сколько еще за ними дел числится? – Виктор достал из ящика стола бланки. – Пиши показания. А я пока смотаюсь к этому домику, постучусь в запертые ворота. Если чутье меня не обманывает, влипли мы с тобой в ту еще историю.

– Да что за спешка-то? – спросила Анна, но ответом ей был только стук закрытой двери и топот ног по лестнице.

Анна до бесчувственности отлежала правую руку, скрючившись на продавленном диванчике в комнате отдыха за дежуркой. Вечером не было сил идти домой, и она осталась в управе. Была слабенькая надежда проснуться, когда вернется Виктор, и выяснить, с чего он так разнервничался, но усталость перекрыла всё.

Анна растерла руку и чуть не взвыла от боли, когда чувствительность стала возвращаться сотнями горячих иголок. Она наскоро почистила зубы над щербатой раковиной вечно протекающего умывальника, кое-как пригладила волосы (ладно, не на бал собираюсь!) и осторожно выглянула за дверь.

В дежурке было на удивление пусто. Только сержант Жилко, сидящий за стойкой спиной к ней, что-то старательно писал в журнале регистрации.

– Все у шефа, на оперативке, – сообщил Жилко, не оборачиваясь. – Вам, барышня, велено передать – как проснетесь, сразу к полковнику.

Сержант вывел последнюю буковку, довольно крякнул, посыпал страницу песком, шумно сдул его и закрыл журнал. Прихлопнул обложку ладонью и обернулся к Анне.

Мол, дамочка, я вам все сказал, вы чего еще тут? Шеф ждать не любит.

– Угу, – кивнула Анна, – и вам доброго утра.

Она уже поднималась по лестнице, когда услышала негромкое бурчание сержанта:

– Куда там… Когда утро и правда доброе, Горностай не велит всех из отгулов пригнать.

Анна осторожно, постаравшись не скрипнуть дверью, зашла в приемную шефа. Здесь собралось почти все следственное управление, разве что патрульных не позвали. На нее никто не обернулся, только Светочка, бессменная секретарша Горностая, приветливо кивнула и подвинулась на своем стуле. Анна тихонько уселась рядом с ней.

Полковник Силин, невысокий и быстрый, похожий на небольшого хищного зверька, вышагивал около большого окна. В пальцах шефа, как всегда, порхал карандаш.

– Задача всем ясна? Вперед. На писанину время не тратить, потом крючкотворством займетесь. Ты и ты, – шеф ткнул карандашом сначала в дальний угол, где у стенки стоял Виктор, а потом в сторону Анны, – ко мне в кабинет.

– Что стряслось? – шепотом спросила Анна у Светочки, пока коллеги, шумно переговариваясь, выходили из приемной.

– Аврал, кошмар, караул и праздник для следственного, – хихикнула секретарша, – в Кошице серебряные рудники ограбили. Похоже, полевики, но черт его знает, ушли телепортом. Герцог в бешенстве, прислал всем соседям проникновенные письма – помогите, мол, найти злодеев, вдруг да к вам удрали. Будем искать.

– Это ж бред. Телепортом хоть до Сепанго прыгай.

– Ага. Но князь велел изобразить бурную деятельность. А шеф и рад, под княжеским указом можно будет такие двери вышибать, к каким в обычное время подойти боязно. Так что, если мы на фоне поиска международных бандитов-террористов не закроем кучу старых висяков, я неделю на работу краситься не буду. Спорим?

– Светлана! – громко позвал Горностай. – Прекращай выбалтывать служебные секреты! Лучше кофе нам свари.

Анна с Виктором привычно уселись у стола для совещаний. Горностай откинулся в кресле и с интересом уставился на Анну.

– Ну что, эксперт Мальцева, рассказывайте, как вы вчера статьи «Уложения о наказаниях» нарушали оптом и в розницу.

– Шеф! – вскинулся Виктор. – Анна ничего не нарушила. Все бумаги у вас на столе.

– Ладно, – на удивление легко согласился Горностай и крутанул в пальцах карандаш каким-то новым, особенно хитрым финтом, – молодец, подсуетился, прикрыл нашу звезду экспертизы.

Виктор только головой покачал.

– А теперь – без шуточек, – шеф серьезно посмотрел на них обоих. – Анна, изучи, – и выложил перед ней несколько портретов полевиков.

– Вот этот, – взяла она в руки один из них, – похож на Семена, который вчера за мной приходил. Шрам, правда, чуть иначе расположен. Но похож.

– Это, судя по ориентировке из Кошица, организатор ограбления их серебряного рудника, – назидательно сообщил шеф. – Чувствуешь, во что вляпалась? Рассказывай. По минутам.

Пока Анна говорила, Горностай хмурился и делал какие-то пометки на лежащих перед ним показаниях, которые она вчера вечером, почти засыпая, написала в кабинете следователя.

– Черт знает что, – подвел итог шеф, когда она закончила. – Виктор, теперь ты. Аннушка, слушай внимательно, может, хоть так дойдет.

– В рамках проверки по заявлению…

Шеф скривился, и следователь продолжил иначе:

– Когда я с дежурным нарядом вломился в дом, там, ясное дело, никого уже не было. Только тлеющие угли в печке да собачья миска во дворе. Владельца нашли быстро, мещанин Протатько, он таких домов пять штук сдает, в разных концах города. Интересующий нас домик две недели назад сняло полянское семейство. Заплатили за два месяца, сказали, что будут сыром с хутора торговать. Продали домовладельцу голову выдержанного, с большой скидкой, – Виктор усмехнулся, – Протатько говорит, хороший сыр.

Горностай нетерпеливо махнул рукой. Виктор снова посерьезнел:

– В доме проведен осмотр, результат нулевой, даже полы вымыты, причем в ведро щедро плеснули святой воды. Магу там делать нечего. За владельцем установлено наблюдение, но, я уверен, ничего оно не даст. Здесь тупик.

Шеф кивнул и хитро усмехнулся.

– С тупиком понятно. Давай про полосу препятствий, забор и волкодавов.

– Даю, – вздохнул Виктор. – Итак, Георг фон Раух. Имя настоящее, его личность я подтверждаю, виделись. Подданный Империи, дворянин, кавалергард Его Величества, личность темная, мерзкая и загадочная. Специалист по решению проблем императорского дома. Во время правления Изольды пресекал заговоры и лично переправлял на тот свет организаторов, за что получил уважительные прозвища «Меч Императора» и «Палач». В Гнездовск официально прибыл позавчера. Сколько он здесь на самом деле – неизвестно, но, подозреваю, давненько. Живет в гостинице «Подкова», напротив ратуши, зарегистрировался честь по чести.

Анна почувствовала, что начинает краснеть. Самую капельку. Можно списать на то, что весеннее солнце слишком ярко бьет в высокие окна кабинета начальника следственного управления и становится жарковато.

Реакция на имя ее вчерашнего ассистента не осталась незамеченной шефом. Горностай ехидно наблюдал за ней. Колдунья постаралась придать себе максимально равнодушный вид, но не получилось.

– Прямо сейчас он на аудиенции у князя Федора Гнездовского, – сообщил Виктор, – обсуждает визит имперской наследницы Юлии. Странно, что поселился в гостинице, а не в посольстве и не в княжеском замке. Но кавалергарды замечены и не в таких странностях.

– Кто? – переспросила Анна.

– Кавалергардский Корпус – ближняя охрана Императора и его семьи, – пояснил Виктор, – в нем есть и телохранители, и… доверенные лица. Фон Раух из доверенных.

– Может говорить и действовать от имени их императора, – хохотнул Горностай. – Так что ты вчера командовала одним из первых лиц Гётской Империи. Впечатляет?

– Н-не очень, – отозвалась Анна, чтобы сказать хоть что-нибудь. – Хотя, конечно, причастность имперского кавалергарда к ограблению кошицкого рудника – любопытная история. Я ничего не понимаю. Зачем это ему?

– Нагадить Кошицу – не самый невероятный мотив для имперца, – хмыкнул Горностай. – Но с этим пусть большие политики разбираются. Или он хочет поближе к Виктору подобраться, как-никак, Виктор фон Берген, князь Бельский, у нас Гётскому императору не самый дальний родственник, хоть и служит в Гнёздовской страже.

Он помолчал и добавил – жестко, выделяя каждое слово:

– Как только фон Раух снова появится рядом с любым из вас, а он появится, к гадалке не ходи – я должен об этом знать, во всех подробностях.

– Есть, – хором ответили Анна с Виктором.

– И еще, – Горностай снова крутил карандаш, сидя к ним вполоборота, – наша бурная деятельность с кошицким ограблением связана лишь формально. Князь ясно дал понять – даже если мы найдем виновных, выдавать их в герцогство не станем. У него с полевиками какие-то свои дела наметились, и виселицы в программу не входят. Но всем нашим бандитам и жуликам нужно вбить в головы – здесь, в Гнездовске, такое не прокатит.

Уже в кабинете, сидя за столом, Анна наклонила голову набок и оценивающе посмотрела на Виктора.

– Если тебя кавалергард Империи назвал «Ваша Светлость» – значит ли это, что ты все еще барон фон Берген и князь Бельский?

Следователь мрачно посмотрел на нее:

– На заборах тоже пишут что попало.

– И скрепляют большой императорской печатью?

Виктор не ответил.

***

Найти полевика в Межевье – мероприятие сродни поискам швейного инвентаря в куче скошенной травы. Если городской полевик попадался на чем-то противоправном, с ним разбирались, как с любым другим жителем Гнездовска. Но если недомерок умудрялся сбежать в Межевье, к родственникам-свойственникам, оставалось только просить помощи у полянских общин. Стыдно признать, но силами стражи выцарапать жулика с бесконечно-одинаковых хуторов, пастбищ, огородов и скотных дворов было затруднительно. Поди вычисли, в какой именно деревеньке, у какого двоюродного деда скрылся подозреваемый. Полевики со стражей разговаривать не рвутся, от расспросов тут же превращаются в тупых крестьян, способных выдать только «не знамо ничаво».

Какое следствие, тут разве что войсковая операция с облавой даст результат. Да и то – уйдут тайными тропами через Мутные болота к колдовским озерам, ищи-свищи.

Старейшины полевиков это прекрасно понимали. А еще они понимали, что если всерьез разозлить власти, то Межевье получит и войсковую операцию, и пожженные поля, и прочие неприятности. Поэтому, если уж стражники желали с кем из сельских полевиков пообщаться, община обеспечивала явку, иногда – в компании дорогих и ушлых адвокатов.

Полянские общины Семёна не выдадут. Даже несмотря на то, что часть гнездовских старейшин очень обрадуется, если Сеня свернет шею и перестанет своей местью и войной за независимость портить нормальную торговлю.

Зато в Кошицком Межевье Семёна поддерживают… Но там для него стократ опаснее, тем более с ранеными племянниками.

Наверняка, фон Раух знает, где скрывается Семён. Виктор был готов об заклад биться – кавалергард в курсе. Но не скажет. Элегантно скривит губу и сообщит, что не имеет представления ни о каких полевиках. Кстати, надо бы показать фон Рауха Винсу, вдруг опознает заказчика убийства Шкипера. Не самый невероятный подозреваемый, если подумать.

И ведь не прижать его ничем! Дипломатический статус и кавалергардский аксельбант – забор покрепче древних твердынь. Не подобраться.

Что делать будем?

Полевиков искать будем, что ж нам остается.

Пока что единственная улика, которая может привести к Семёну – полкруга сыра, изъятого у хозяина дома, где Анна лечила полевиков. Ничего, на безрыбье и сыр сгодится.

***

На следующий день, как господин Любаву отшил, она из «Кота» сбежала. Наврала чего-то хозяйке, расчет взяла и фьють – нету у кухарки помощницы.

Агнешка заругалась, а что делать? Посетители-то ждут, всем обед подать надо – с завтраком Любава помогла, а дальше, говорит, сами справляйтесь. Тут-то Винс и понял, что пора повышения просить, из поломоев в поварята.

– Один бес, – пробурчала Агнешка. – На-ка, моркву меленько нарежь. Да мигом чтоб!

Винс закивал, фартучек повязал (Любава на него кружавчиков нашила, спороть надыть будет!) и кинулся приказ выполнять.

Так и пошло.

Поначалу повариха не шибко Винсу доверяла, косилась да присматривала. Потом бодрее дело двинулось. А уж как однажды Винс молоко разбавленное учуял – совсем своим человеком стал.

Про нюх Винса отдельный разговор должен быть. Он-то был уверен, что у всех так – каждая штука по-своему пахнет, как клумба с разными цветочками, ан нет, кто-то свежий борщ от позавчерашнего не отличает. Чудеса!

Может, без острого нюха и проще. Когда Винс по закоулкам скитался, он вонищи частенько башка раскалывалась. Кабы не чуял – вдруг не болело бы? Но тогда как пить дать траванулся б. Как иначе разобрать, гнилой кусок ты из выгребной ямы добыл или есть можно? То-то же. Везде есть этот… дуализм, во. Как один вояка-математик в книжке писал. Господин книжку с интересом читал и Винсу разрешил. Пацан ни слова не понял, но про «дуализм» запомнил, словечко диковинное. Ну да не о том речь.

Нюх Винса и в новой работе не подвел. Как жаркое готовым запахло – надыть вынимать. Ежели гарью потянуло – караул, спасаем печево. Коли закваска пахнет необычно – зови повариху Агнешку, пусть решит, что не так и как быть.

Винса даже хвалить стали за внимательность. Он сначала оторопел – нечасто пацану доброе слово перепадало. После попривык, но все равно радовался каждый раз.

Очень хотелось Винсу, чтоб господин про его успехи узнал и понял, что не зря бродяжку приютил. Самому рассказывать неловко было, Агнешка господину Виктору точно не стала б поваренка хвалить, но Винс надежды не терял.

И не зря.

Как-то раз господин со службы вернулся не к ночи, как обычно, а перед закатом. Зашел в кухню, поздоровался со всеми и попросил Агнешку уделить ему пару минут. Кухарка, хоть и поругивалась за глаза на постояльца за равнодушие к бывшей помощнице, от такой солидной просьбы чуть оторопела.

– Помогите мне, пожалуйста, – попросил господин Виктор. – Мне нужно определить, на какой сыроварне произведен этот сыр.

Полотенце развернул – а там четверть головы выдержанного. По всей кухне запах пошел – закачаешься! Такой натереть, да к овощам или там макаронам подать – пальчики оближешь! Знатный сыр!

Винс слюну сглотнул, хотел было сказать, да под строгим взглядом кухарки застеснялся. Башку опустил и стал тесто месить со всем рвением. Но уши, понятное дело, навострил.

– Добрый сыр, – авторитетно сказала Агнешка, попробовав кусочек. – Полянский, пару лет зрел. Такой важным панам в ресторациях подают, у нас кухня попроще. Но ежели вам понравился – закупим, чего ж не расстараться для дорогого гостя? Домбальские этот сорт варят, еще на Ивовом хуторе сыроварня… Найдем.

– Спасибо, Агнешка, – сказал господин, – но мне не сам сыр интересен, а кто его делает. Можете сказать, где сварили именно эту голову?

– Ну, пан, вы задачку задали… – Агнешка аж губы поджала. – Сорт скажу, глушанский это, так его по всему Межевью готовят, разной выдержки. А на какой сыроварне делан – тут по клейму смотреть надо. Было клеймо?

– Нет, к сожалению, не сохранилось.

У Винса кончики ушей, кажись, чуть не светились, так горели. И неловко было голос подать, и свербело – не выдержать! Он и решился.

– Г-господин Виктор, – Винс от смущения запнулся, – вы мне его обнюхать дайте! Я по сырным рядам пробегусь, ежели там есть такой – учую.

Господин бровь удивленно приподнял, а Агнешка (добрая женщина, здоровья ей и мужа хорошего!) возьми и поддержи:

– Добре пацан придумал. У него нос – княжьи ищейки позавидуют. Найдет. Давеча репу подгнившую в мешке завязанном вынюхал, уж с сыром-то справится.

Винс закивал.

На рынок они с господином на следующий день пошли. Перед выходом господин Винсу строго-настрого наказал про карманы чужие забыть. Хоть раззява какой кошель открытый обронит – даже не смотреть в ту сторону.

Винс поначалу надулся, но быстро остыл. Было дело, чего скрывать. Шарил по карманам. Ну так то раньше! Жрать захочешь – и в карман полезешь, и вообще… А сейчас Винс сытый, рабочий человек, не побродяжка какая! Нужны ему какие-то карманы сто раз!

Виктор не то чтобы не доверял обонятельным талантам своего слуги-воспитанника, но планировал провести двойную экспертизу. К тому же, если ходить и обнюхивать сыр в лавках Гнездовска, всем сыроварам о странном поведении следователя стало бы известно в тот же день. А там бы и до Семена информация дошла, и – ищи-свищи подозреваемого в Межевье.

Нет уж. Тут надо потоньше.

Виктор нагрузил Винса большой корзиной, сам взял холщовую сумку, и они принялись бродить по главному городскому рынку, закупая разные вкусности, будто для званого обеда. Взяли вырезки, зелени из полянских теплиц (кто же еще в начале весны укроп и лук вырастит?), нагрузили корзину Винса теплыми булочками и между делом в каждой лавке, где встречали выдержанный сыр, брали по небольшому кусочку. Винс принюхивался, но чем дальше, тем больше грустнел – нужного не было.

– Вот так примерно и выглядит работа следователя, – усмехнулся Виктор. – Перебираешь массу ненужного барахла, чтобы найти единственную улику.

Винс тихонько вздохнул.

– Может, его и нету тут? – спросил мальчишка. – Вы ж говорили, полевики приезжие были, только собирались торговать. Вдруг не успели пока?

– Возможно, – кивнул Виктор. – Но, скорее всего, они через посредников давненько уже в свои сыры Гнездовск возят. Рассказать, почему?

Виктор раньше не замечал в себе тяги к педагогике. На оруженосца, помнится, только покрикивал. Но тот все нужное уже умел и на рыцаря фон Бергена смотрел с таким идиотским восторгом, что становилось неловко. Винс же, на удивление, как обжился и перестал сжиматься от каждого резкого звука, стал вполне любознательным молодым человеком. Такого и научить чему-нибудь полезному не грех. Как потеплеет, можно будет тренировочный меч пацану выдать, а пока пусть мозгами шевелит.

– Расскажите, конечно! – оживился Винс на предложение Виктора.

– Вот смотри. Нам надо найти сыроваров, которые собирались открывать лавку в Гнездовске, приехали большой компанией и сняли дом. Почему у них не получилось – неважно, в условия задачки это не входит.

– Ага, я помню, – нетерпеливо ответил Винс.

– Выдержанный сыр – штука дорогая, так? У неизвестного сыровара сразу много не купят, разве что на пробу. И только потом, если сыр хороший и о цене договорятся… – Виктор продуманно сделал паузу, давая возможность мальчишке самому додуматься.

– А они аж дом сняли! Значит, не бедные. И еще на барыши рассчитывали?

– Правильно, – похвалил мальчишку Виктор. – И вот тебе дополнительное условие в задачке. У полевиков есть купцы, которые из далеких хозяйств возят товары на гнездовский рынок. Муку, овощи, сыры – все, что за пару дней в дороге не испортится.

– Ага, – Винс ненадолго задумался. – Получается, что сыровары точно знали, что их товар тут хорошо берут. Приехали, собирались обустроиться, открыть лавку, а потом с хутора своей телегой сыр возить. А может, и не только сыр. Значит, кто-то их товаром тут давно торгует, ему небось и сдали то, что с собой было. Найдем его – найдем и сыроваров.

– Молодец. Ну что, отдохнул? Пошли, еще пара лавок осталась.

– Не будет здесь – будем на северном рынке искать?

– Угадал. Там победнее, но мало ли?

На северный рынок идти не пришлось. В лавке купца Забродько Винс просиял, чуть было не завопил: «Вот же он!». Сдержался, как было велено. Он молча указал Виктору на круг золотистого твердого сыра, ничем, как казалось следователю, не отличавшийся от остальных.

Виктор велел отрезать четверть. Про себя крякнул – цена была королевская. Но вместо вздохов о тощем кошельке следователь с видом умудренного знатока втянул воздух и лениво спросил у купца:

– И кто ж такой делает? В Гарце до войны похожий варили…

– Ваша милость, тоже скажете – Гарц! – охнул купец. – У меня сыр полянский, от наилучших поставщиков. А по ту сторону перевала, при всем уважении, такого и не видывали, не то что изготовить! Вот этот, который вам понравился, на Луковском хуторе варят, он с ореховой ноткой. Извольте еще попробовать, – он молниеносным движением отрезал тонкий кусочек, – с Астафьевского, с травами. А этот…

Виктор честно выдержал дегустацию, многозначительно кивая. Расплатился за сыр, и они вышли обратно на шумную улицу.

– Получилось, господин! – уже без стеснения воскликнул Винс. – Вот они, нашлись! Зуб даю, чес-слово, сыр тот самый!

– Благодарю за помощь следствию, – без тени иронии ответил Виктор. – Идем, у нас есть еще одно дело. Тут недалеко.

Весна разыгралась не на шутку. Полуденное солнце светило жарко, почти по-летнему. В луже шумно дрались воробьи, мальчишка-газетчик на площади у ратуши звонко выкрикивал заголовки, гнездовцы улыбались погожему деньку, торопясь по своим делам.

Виктор и Винс сидели на скамейке в скверике перед гостиницей «Подкова». Винс получил в свое полное распоряжение еще горячий сладкий крендель и откусывал небольшие кусочки, наслаждаясь лакомством.

Даже взрослый рабочий человек может любить сладости. А кому не нравится – идите мимо и не завидуйте.

Часы на ратуше пробили полдень. Ровно через минуту Виктор тронул мальчишку за плечо.

– Глянь на того господина, – негромко велел он. – Не знаком?

Винс башкой завертел – на кого глядеть? Сообразил быстро. На крыльцо барской гостиницы вышел невысокий человек в темном костюме. Элегантный до умопомрачения, как писали в книжках. Еще и с тростью. Как есть важный пан.

– Угу, – кивнул Винс с набитым ртом. Проглотил кусок кренделя и пояснил: – Видал, да. Он в «Кота» заходил разок, чего пил-ел – не помню, а говорил чуднО. Прям как вы, когда напились.

– Кхм… Раньше ты его не видел? Перед домом Шкипера, например?

– Не-е, – помотал головой Винс. – Там другой был, повыше. А еще… Этот – как кот пани Ядвиги, что в конце улицы живет. Сидит такой на подоконнике и смотрит на тебя, как король на дворняжку. Тот попроще.

– Любопытное наблюдение, – задумчиво сказал Виктор.

Элегантный пан постоял на крыльце, пощурился на легкие облачка и пошел прямо к ним. Винс аж похолодел – вдруг этот важный на сравнение с котом обиделся? Да ладно, вряд ли, далеко стоял, не услышал бы…

– Добрый день, господин фон Берген, – вежливо поклонился пан господину Виктору. – Польщен вниманием к своей персоне.

– Здравствуйте, господин фон Раух, – встал тот ему навстречу.

Пан господину едва до плеча макушкой доставал, однако Винс почуял – если что, силы будут равные. Опасностью от пана разило, как чесноком от колбасы.

– Учите наследника домоводству? – кивнул пан на корзину и мешок со снедью. – Несомненно, необходимые навыки для юного фон Бергена.

Винс глазищи распахнул. Чего это пан чушь несет? Какие еще «фоны»?

Но узнать, что к чему, не вышло. Господин Виктор ему корзину с булочками всучил и велел домой идти, да побыстрее.

Эх. Только самое интересное началось…

Георг фон Раух, кавалергард Его Императорского Величества, проводил взглядом Винса, смерил взглядом Виктора, уселся на скамейку и светски поинтересовался:

– Я так понимаю, вы проверяли меня на причастность к поджогу дома контрабандиста?

Виктор неопределенно хмыкнул и сел рядом.

– Вынужден подкрепить ваши выводы и заодно разочаровать, – продолжил кавалергард. – К тому убийству я не причастен. Где сейчас Семен и его племянники, не имею ни малейшего представления.