Текст книги "Этикет следствия (СИ)"
Автор книги: Алекс Келин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 10
Пока Виктор докладывал шефу о результатах, а магичка Анна Мальцева напоминала герцогу Кошицкому об обещанном пожертвовании, Олег Траут, секретарь фрайин Ингрид, пребывал в совершенно раздерганном состоянии духа.
Точнее, пытался придумать, как выпутаться из кошмарной истории, в которой сам себя утопил по уши. Олег чувствовал, что тонет в отвратительном болоте, спасения нет, и вся его предыдущая жизнь – просто сказка, услышанная вечером у камина.
Олег Траут, сын крупного альградского купца, родился торговцем, мечтал быть им и стал им. Но не каким-нибудь торговцем пирожками вразнос, у которого вся одежда в муке и товар противно пахнет прогорклым маслом. И не владельцем унылой лавки с пыльным барахлом, в которой не на что смотреть и нечего купить. Нет, Олег был настоящим купцом, а значит, торговлю планировал развивать всерьез.
Вот только с детства в него не верила ни одна живая душа. Поздние дети часто бывают любимчиками родителей, но Олегу не повезло. Он стал проблемой. Тощей, вечно простуженной проблемой, задыхающейся кашлем от книжной пыли, потому что сверстники отказывались брать в свои игры "этого придурковатого". Единственным человеком, не гнавшим Олега прочь, был старый, повредившийся умом дед. Может быть, потому, что Траут-старший вообще не так уж много замечал вокруг, а внук сидел тише воды, ниже травы и только шелестел страницами. Да кормил деда с ложки, когда тому становилось совсем худо.
Одноклассники лениво шпыняли "придурка", когда не нуждались в помощи на контрольных. Семья Олега просто не замечала. Стараться кому-то что-то доказать? Зачем? В лучше случае быть ему приказчиком в какой-нибудь лавке. О худшем думать не хотелось.
По альградским законам и обычаям Олег не мог претендовать на сколько-нибудь солидное наследство. Перспективы у братьев Траутов были сказочными – старшему – дело, среднему осла, младшему – кота. Волшебных котов в доме купца Траута отродясь не водилось, как ни мечтал об этом мальчишка, зачитываясь сказками под дедов храп.
Оставалось рассчитывать на собственные силы. Вот только какие силы? Как ни пытайся, через голову не прыгнешь. Одно дело – мечтать над книжкой, а совсем другое – что-то делать самому, особенно, когда от волнения горло перехватывает и ты начинаешь мямлить что-то невразумительное.
Завещание деда оказалось громом средь ясного неба. Старик оставил свои солидные сбережения лично младшему внуку, с условием, что тот потратит деньги на обучение в университете Фрайстаата.
Семья пожала плечами – "совсем старик перед смертью из ума выжил", но волю покойного нарушать не стали. Олег, отрыдав над могилой, отправился учиться.
Он помнил, как однажды, в редкий момент просветления, дед пристально посмотрел на младшего внука и сказал: "Парень, у тебя светлая голова, ты сможешь добиться всего, чего захочешь. Верь в себя!".
Олег тогда решил, что дед говорит не с ним – мало ли, кто привиделся сумасшедшему старику? Но в конверте с завещанием обнаружилось составленное по всем правилам рекомендательное письмо к декану факультета торговли, в котором дед писал о незаурядных способностях Олега. Так что, как бы ни было трудно, Олег попытался поверить. Получилось далеко не сразу.
Университет стал для Олега вторым домом. Или – единственным. Это уж как посмотреть... Здесь никто не считал его придурком. Наоборот, после первых письменных работ неразговорчивый альградец оказался звездой курса. Привыкнуть к такой перемене было очень сложно, Олег до сих пор иногда заикался, волнуясь, но переезд в Фрайстаат стал для него, по сути, выходом из тюрьмы, началом новой жизни, вторым рождением... Олег не был силен в поэтических образах. Просто каждое воскресенье ставил свечки деду за упокой и шептал "спасибо" иконе Святого Матфея, которого дед почитал больше других святых.
Ехать в Альград было страшно. Ему казалось, что стоит переступить порог родительского дома, и все окажется просто сном. Сказкой. Мечтой про волшебного кота в щегольских сапогах.
Олег осмелился съездить на родину только после защиты диплома, получив официальное приглашение на работу в головную контору банка Трескотти. Ему хотелось поклониться могиле деда, если повезет – забрать у родни его старый письменный прибор. Может быть, сказать родителям что-то вроде: "Вот, не ценили вы меня – а я-то молодец, не то, что всякие там... с делами и ослами". И больше никогда не возвращаться в Альград.
Повеление явиться в баронский дворец, на аудиенцию к фрайин Ингрид Альградской Олег сначала счел розыгрышем.
Но курьер с бляхой конунговой службы, гербовая бумага... Да и кому он тут нужен – разыгрывать? Братцы на такое вряд ли способны.
Конунг Магнус задумал всерьез перетряхнуть чиновничий аппарат, ему нужны были новые люди. Подданные Альграда, с образованием – и без серьезных связей, чтобы не продвигали "своих" в ущерб делу. Фрайин Ингрид взялась их найти. Для чего и обратилась к ректору университета торговли в Фрайстаате, когда была там с визитом.
Ректор, за сравнительно небольшую мзду, выдал ей личные дела и все подробности о подходящих выпускниках.
"Вот этот парнишка, – сказал ректор, выкладывая перед фрайин Ингрид копию дипломной работы Олега, – вам, наверное, подойдет. Правда, он уже ангажирован банком, но, я думаю, с ними вы как-нибудь договоритесь. Парень слишком часто играет не по правилам, зато выдает неплохие результаты. В банке он вряд ли приживется, а вам ведь такие и нужны?".
Да, идея подбирать новых людей по университетам была совершенно безумной – но Альград от банкротства могли спасти именно такие, безумные идеи с огромным риском. Разумные, взвешенные решения только продлевали агонию. Так что либо так – либо быть конунгату чьей-нибудь захолустной провинцией. Те, кто "играет не по правилам", были для Альградского конунга сейчас на вес золота. Потому что в казне повесилась тощая измученная мышь, а единственное, что до сих пор не попало в заклад – драгоценности из приданого Ингрид, с которым она вернулась из Эзельгарра. Капля в море.
Собеседование Олег прошел быстро и с блеском. Как фрайин решила вопрос с прежним работодателем, он так и не узнал – но получил письмо от самого Джакомо Трескоти, владельца банка, с пожеланиями успехов на службе своему конунгу.
Семья обалдела от такого взлета "младшенького с завихрениями" и попыталась было наладить отношения. Олег был абсолютно счастлив им сказать: "Поставщиками двора контора Траута может стать на общих основаниях. Подавайте заявку".
Больше он ни с кем из родных не виделся.
Фрайин Ингрид наняла Олега "на первое время" своим секретарем. Он довольно быстро понял, что Небеса (или госпожа Ингрид?) его просто пожалели. Сесть в лужу в качестве секретаря не так страшно, как, например, в роли советника. Да и фрайин не давала ему приземлиться в особую грязь – так, мелкие брызги от неосведомленности о деталях подковерных игр владетельных господ. Реальная экономика была в разы сложнее академической науки. Это был сложнейший сплав денег, гордыни, старых обид, новых союзов, семейных и дружеских связей, раздолбайства исполнителей на всех уровнях и тонкостей взаимодействия с партнерами. Причем проигрыш в карты значил не меньше, а часто – и намного больше, чем уступка в цене поставок.
Но если все это суметь учесть в рамках кажущейся безумной идеи, и просчитать, как учили в универе – работало. Олег не верил своему счастью.
В политических деталях и сложностях разбиралась госпожа Ингрид, а Олег занимался своим любимым делом – просчетом маркетинговых ходов и экономической эффективности. Его первое предложение – расширенный торговый союз с Гётской Империей, уже начало приносить свои плоды. Вторая идея – полянская автономия – только набирала обороты, и Олег, с полного одобрения фрайин Ингрид, всячески старался создать у всех впечатление, что от этой автономии одни проблемы. Пусть соседи думают, что мы ошиблись, меньше будут мешать.
Вот только каждый человек сам своему счастью... могильщик.
Олег сидел в беседке в самом дальнем уголке княжеского парка, у пруда. От воды немного пахло тиной, и это только усиливало уверенность Олега – он в болоте. Еще чуть-чуть, и чавкающая зеленая грязь сомкнется над головой. Проклятое Гнездовское княжество. Пока мы сюда не приехали, все было так хорошо!
– Ты идиот – тихонько сказал сам себе секретарь, уперевшись взглядом в лист кувшинки на пруду. – Кретин. Напыщенный придурок. Финансовый гений, мать твою...
Привычка разговаривать с самим собой, пока никто не слышит, появилась у него еще в детстве. Сейчас он старательно от нее избавлялся, но когда волновался – забывал.
– Чего тебе не хватало, дебил? – продолжил Олег шепотом. – Как сыр в масле катался, конунг тебя привечал, а теперь? Эксперт со следователем ни на секунду в твое вранье не поверили, они раскрутят эту историю мгновенно, все всплывет, и... хана тебе. Эх, дед, зря ты в меня верил, нихрена хорошего не вышло из твоего младшего внука. Был придурком, придурком и помрет.
Хотелось завыть и удрать на другой материк. Куда угодно, в Рутению, к черту на рога, да хоть к гётам в империю! Вот только куда ты, нахрен, денешься? На дорогах тебя отловят мгновенно, телепорт у госпожи ты не украдешь, горе-ворюга... Куда ни кинь – всюду маячит виселица. И хорошо, если для начала на дыбу не отправят.
Перед мысленным взором Олега предстал сочувственно глядящий на него Виктор фон Берген, задающий вполне обоснованный вопрос: "И зачем же Вы, господин Траут, так поступили?" Впрочем, скорее всего, никакого сочувствия не будет. А под пытками он признает что угодно.
Господи! Родился ничтожеством, ничтожеством и помру, – в глазах Олега защипало от жалости к себе. Накатывали волны паники. Становилось трудно дышать, сердце колотилось, как бешеное, секретаря бросало то в жар, то в холод.
Олег подрагивающей рукой вытер со лба холодный пот и попытался дышать как можно глубже. Нужно было попытаться хоть как-то прийти в себя. Нужно спасаться, и бегство – не выход.
Олег попытался как можно подробнее вспомнить, как он умудрился влипнуть в этот кошмар.
В понедельник, перед балом, был торжественный прием делегаций. Обмен приветствиями и заверениями в вечной дружбе, пафосные речи и прочее, по протоколу. Пока конунг велеречиво здоровался с другими владетельными, Олег передавал им (точнее, их приближенным) приготовленные подарки и принимал ответные презенты. Потом сам же их и разбирал – конунгу было не до того. В итоге опоздал на встречу с остальными "адъютантами" – Славка, Кори и Анжей уже сидели в синей гостиной и со скуки затеяли играть в "Правда или желание".
Впрочем, Петер из Эзельгарра пришел еще позже, видимо, тоже с дарами провозился. Логично, он теперь, когда барон при смерти, не просто секретарь и правая рука – он все руки и ноги разом. Да еще и наследник.
Тьфу ты. Черт с ним, с Петером. Он тут вообще не при чем! Он пришел уже после того, как Олег сдуру влез в игру и на ехидный вопрос Анжея из Кошица брякнул "желание".
Идиот.
Олег думал, что Анжей захочет почитать проект нового соглашения Альграад и Гётской Империи. Он не так давно, еще по дороге сюда (Кошицкая и Альградская делегации ехали по одной дороге, и невольно останавливались в одних местах), уже закидывал удочку. Олег даже подготовил бумагу, которую нужно было как-то подсунуть ушлому кошицкому пажу "на посмотреть"...
Ага, конечно.
Анжею в этот момент было совершенно наплевать на политику. Он, скотина, был в игривом расположении духа. Желание "а принеси-ка мне ленту своей госпожи, мечтаю стать ее верным рыцарем" Анжей, мерзко ухмыляясь, прошептал Олегу на ухо. Секретарю фрайин Альградской тогда очень хотелось вместо ответа двинуть Анжею в зубы, но такой скандал был просто немыслим – конунг перед отъездом выдал совершенно недвусмысленный приказ: "Не приведи тебя Господь спровоцировать хоть какой-то конфликт. Альград к войне не готов, а если ты, официальное лицо, заедешь в морду другому официальному лицу, это может стать долгожданным поводом. Так что пусть тебя хоть искупают в дерьме – молчи и улыбайся, ясно? Потом сочтешься. Когда я разрешу".
Самое ужасное, что отказ от пари был тоже невозможен. Верность слову, пари или проигрышу в среде владетельных господ и их приближенных возведена в абсолют. Не выполнил условия – и больше с тобой никто не будет иметь никаких дел. Никогда. Даже если условия совершенно кошмарные.
Вроде как, рядом никого не было, и эту гнусность никто не слышал. Но остальные сидели неподалеку, историю с проигранным фантом наверняка запомнили, так что Олег с того момента чувствовал, что ходит по очень тонкому льду.
Тем же вечером, сгорая от стыда, Олег чем-то отвлек горничную госпожи и схватил первую попавшуюся ленту из ящичка с парикмахерскими принадлежностями. Анжей поклялся молчать и лентой где попало не размахивать, но веры этому пустозвону не было никакой.
Потом они отправились в бордель, где Анжей, гнусная сволочь, тут же ухватил девицу, так похожую на фрайин Ингрид. Да еще и ухмылялся, глядя на Олега, с отвратительно-понимающим видом!
Такого дикого унижения Олег не помнил со школьных лет. Очень хотелось выместить всю злобу, прямо сейчас! Он ненавидел Анжея, девицу, молчаливого Кори, задумчивого Петера и веселого Славомира. Ненавидел конунга, свою госпожу, весь мир!
Пока Олег не сорвался и не нарушил прямой запрет сюзерена, он на остатках выдержки (или на трусости? а, придурок?) вышел из борделя, прихватив бутылку, и отправился бродить по городу.
Где, с кем – он действительно помнил очень слабо.
Подплывшая к нему в надежде на угощение утка разочарованно крякнула, так и не дождавшись кусочка вкусной булки.
Олег дернулся от неожиданности. Развел руками – "нет у меня никакой еды, отстань" и с отчаянной решительностью тряхнул головой. Да, он идиот, годный только на работу с цифрами. Но пока есть шанс...
Нужно подумать, как выпутываться из этого кошмара, в который он влип из-за мерзавца Анжея. От Кошица всегда одни беды!
Пожалуй, никого и никогда Олег не ненавидел так, как веселого, беспардонного кошицкого пажа.
Секретарь решительно встал со скамейки, выдернул из-за голенища сапога невесть как попавшую туда веточку, расправил широкий модный воротник рубашки поверх камзола и зашагал к замку.
Ему было очень страшно.
*****
Когда тебе было десять лет...
«Некромантам же, черным колдунам, питающимся силой боли и смерти, совет магов повелел злые дела не творить и заниматься только лишь чистой наукой с дозволения своего сюзерена. А за нарушение их Совет будет карать страшно».
Ты смотришь на учебник истории, и строчки расплываются перед глазами.
Ты плачешь?
Да, ты плачешь.
Ты питаешься силой боли и смерти. Ты некромант, тварь черной магии, и тебя покарает Совет. Сюзерен тебе ничего не дозволял, и не дозволит никогда, потому что ты – выродок.
Но почему ты?
Откуда это у тебя?
Бог наказал за непослушание?
Или это награда?
За что тебя награждать? Ведь ничего не сделано, слишком мало тебе лет...
На будущее?
Кто знает...
Но ты теперь будешь еще осторожнее. Тебе не нужно наказание Совета. Это останется твоей тайной.
Вот только тебе теперь нужно как-то научиться этим управлять. Иначе...
Очень хочется жить.
Некромантов жгут на кострах. Теперь в каждой печке тебе будет мерещиться помост, на котором...
Нет. Не думай. Ты справишься. Давай, подойди к огню, там нет ничего страшного, согрейся!
Ты поправляешь поленья в камине. Сыплются искры, жар бросается тебе в лицо, и ты понимаешь, что в них нет ничего страшного. Ты убеждаешь себя, ты веришь – все будет хорошо. Просто нужно быть умнее. Хитрее. Скрываться, молчать и учиться управлять нежданным проклятием.
Или даром? Вдруг это способ стать сильнее, и все, кто тебя обижал, не ценил, издевался, теперь ответят за все?
Обязательно ответят.
Корчась от боли у твоих ног.
*****
Выйдя от шефа, Виктор уселся в кабинете, писать бумажки и ждать Анну.
Сложность процедур опроса свидетелей по этому делу Виктора слегка раздражала. То ли дело расследовать преступления среди "простых"! Какого-нибудь булочника-кондитера можно допросить в любой момент, когда того пожелает следователь. Можно и к купцу заявиться, когда захочется. Но чтобы члену дипломатической делегации "задать несколько вопросов"...
Эта фраза прозвучала в голове Виктора голосом фрайин Ингрид. Тут же вспомнился ее смех и, мгновенно – пробирающий до костей взгляд, от которого было так трудно оторваться.
Виктор мысленно выругался.
Еще не хватало – увидеть в фрайин не только фигуранта по делу. Бред какой! Непрофессионализм во все поля!
Виктор считал, что прекрасно понимает, что происходит. Фрайин Ингрид была дамой из его прежней жизни, к которой бывший рыцарь, что греха таить, втайне мечтал вернуться.
А тут – в один день! – и княжеский замок, и отношение не "эй, следак!" а "господин фон Берген", и – она. Очаровательная, умная, доброжелательная, и эти духи...
Да черт тебя дери! – одернул себя Виктор. – Какие тебе, следак облезлый, духи? Ты просто повелся на призрак прошлого!
"Своя стая". Доведись ему пообщаться с Миланой, младшей дочерью князя Гнездовского, результат был бы, скорее всего, тот же самый. По крайней мере, Виктору хотелось так думать.
Это тебе не простушки-официантки из любимого кабачка и не милашка-швея, к которой он, бывало, заходил в гости. Правда, после появления милашки у Виктора дома и прозрачных намеков на то, что холостяцкой берлоге следователя нужна женская рука, он внезапно оказался по самые уши загружен работой. Так что встречи сошли на нет, несмотря на всю их приятность.
Представить фрайин Ингрид у себя в гостях было невозможно, но... она бы точно из вежливости не заметила пыль на полках. И с ней явно есть о чем поговорить, кроме цен на рынке и козней товарок по швейной мастерской. И... Сравнивая ленточки, он ведь смотрел не только на ее прическу, а нынче в моде достаточно открытые платья.
Чтобы избавиться от образа недавно увиденного (и фантазий, чтоб им пусто было!), Виктору хотелось побиться головой о сейф с делами. Он мысленно плюнул, еще раз обозвал себя идиотом, постарался – для контраста – подумать о магичке, которая уж точно не могла вызвать никаких игривых мыслей.
Не помогло.
"Поддаться, что ли, чарам официантки? – вздохнул про себя Виктор. – Может, все дело в том, что швею ты отшил (да, давай, придумывай каламбуры, неудачник!) уже неделю назад, и с тех пор у тебя никого не было?"
Так и не приняв никакого эпохального решения – а что тут решишь? – Виктор устроился на скрипящем стуле и начал составлять запросы на разрешение поговорить с участниками "коллегии адъютантов", как ее метко назвал секретарь Олег.
Допросить подданного другого государства, находящегося в Гнездовском княжестве по приглашению князя и обладающего дипломатическим иммунитетом, можно только с позволения его сюзерена. В противном случае любая информация не будет иметь юридической силы, и даже школяр, учащийся на адвоката, развалит дело в суде, как карточный домик.
"В связи с проведением расследования прошу разрешить допрос свидетеля... "
Еще один запрос он составил в Академию Дракенберга. Его интересовал список практикующих магов-некромантов Заозерья. Не то что бы он не поверил эксперту Мальцевой, что маг с образованием убивал бы иначе – но мало ли? Стоит отработать эту версию. Вряд ли список будет длинным, некроманты большая редкость. И любой из них может "закосить под дилетанта". Так часто делают взломщики – аккуратно вскрывают замок, а потом ковыряются в нем какой-нибудь жуткой дрянью, чтобы у Стражи возникло резонное подозрение, что работал новичок-неумеха, которому просто повезло.
Так чем некроманты хуже?
В моральные качества магов Виктор верил примерно так же, как в порядочность любых других людей – то есть не верил совсем. И если у нас тут заказ на запугивание Альграда, нанять дипломированного специалиста – вполне логичный шаг.
Виктор аккуратно сложил бумаги в новенький, скрипящий кожаный портфель, который ему выдали вместе с нашивками следователя. Магичка все еще задерживалась, так что он решил пока что заняться самообразованием – почитать «Vis Magos», полученную от шефа.
Начал, естественно, с главы "некромантия".
Мельком пробежав глазами рассуждения на тему "некротической энергии" и способах ее получения (тут даже навидавшемуся всякого следователю снова стало противно), он подробно остановился на разделе о возможностях некромантов.
Оказывается, черные маги могут не только убивать и проклинать. От них в следственном деле может быть масса пользы.
Например, некромант может поднять и расспросить труп.
Виктор представил, как было бы здорово использовать таланты госпожи Мальцевой по полной программе.
Это же просто праздник – приходит маг в морг, поднимает труп и интересуется:
– Кто ж тебя, болезный, зарезал?
Зомбяк рычит, дергается, но магический поводок крепко его держит, и трупу ничего не остается, кроме как прохрипеть:
– Санька Лысый меня ножиком ткнул! Знал, паскудник, что я хабар взял, позарился на дармовщинку, и влепил под ребра, чтоб ему пусто было! Это на Стрижовке было, у него там маруха в пятом доме живет. Санька точно сейчас у нее отвисает, пересидеть хочет, пока вы за ним по всему Гнездовску мотаетесь.
Следователь оформляет протокол допроса потерпевшего. Выпив кофе со сливками, не торопясь, он берет арест-команду и отправляется на хазу, где Лысый схоронился от стражи и дружков убитого. Дело закрыто, всем спасибо, можно посидеть с пивком в "Броварне" и отправиться по домам.
Благодать!
Еще некромант может искать людей. По капле крови или слюны, волосу или обрезку ногтя колдун определит, где человек находится – если тот не под магической защитой и не на освященной земле. Видимо, именно так по бутылке на месте преступления магичка определила, что пьяница-столяр, обнаруживший труп, храпит в предвариловке.
Так что, даже если поднятый зомби понятия не имеет, куда сбежал убийца – тому не спрятаться. Пока следователь пьет свой кофе, по следам из-под ногтей, которыми жертва вцепилась в злодейскую морду, эксперт-некромант выдаст точный адрес – если тот не в храме грехи замаливает или в монастырь не удрал.
И снова – арест-команда, "Броварня", пиво.
Мечта просто!
Гётское религиозное воспитание Виктора боролось с практицизмом следователя. Причем следователь побеждал. Это же какого огромного количества работы можно избежать! И с доказухой все существенно проще – оставил убийца след на жертве, и привет – наручники и суд.
Размечтался, – одернул себя Виктор. Раз шеф до сих пор это не организовал – значит, все намного сложнее. Так что, господин следователь, ноги в руки – и работать.
Но попробовать все равно подмывало.
Другие способности магов-некромантов на Виктора произвели куда меньшее впечатление. Маг мог наложить проклятие (гадость какая!), снять проклятие (в церкви отмоли, нечего по магам бегать), напугать кого-нибудь (делов-то – напугать!) и так далее. Не слишком полезные свойства.
К тому же, после первого восторга от способностей магов, пришло осознание – а ты, Виктор, готов оплачивать свой сладкий сон и вкусный кофе трупами вроде сторожа Юрки? В книжке ясно сказано – энергия некромантии – это только энергия боли и смерти, и хоть обожрись магичка вкусными отбивными, пирожками и что еще она там ест, поднять труп она не сможет.
Правда, если жертвами будут, например, приговоренные к смерти за особо тяжкие...
Эту мысль Виктор додумать не успел. В дверь деликатно постучали.
– Войдите! – громко отозвался Виктор, пряча книгу в портфель.
На пороге возник неприметный человек, поклонившийся Виктору со спокойным достоинством. Визитер был одет очень неброско, но добротно – плотные штаны с кожаными вставками, идеально подходящие для долгих поездок верхом, высокие сапоги, подогнанные ремешками, просторная куртка с множеством карманов. Единственное яркое пятно на одежде вошедшего – шеврон с гербом Альграда и силуэтом всадника, несущегося галопом.
Курьер конунга, – отметил про себя Виктор.
Под ложечкой у следователя противно засосало. Он уехал из замка часа три назад. Значит, что-то стряслось...
Размышлял Виктор не дольше пары секунд. За это время курьер бесшумно прикрыл за собой дверь и прямо посмотрел на следователя, явно ожидая разрешения говорить.
Виктор кивнул ему.
– Вы – Господин фон Берген? Следователь Стражи? – ровным голосом спросил курьер.
– Да.
– Конунг Магнус Альградский просит Вас незамедлительно прибыть в замок князя Гнездовского. Его подданный, Олег Траут, и паж герцога Кошицкого обнаружены мертвыми полчаса назад. Подробности я сообщу Вам по дороге.
Виктор кивнул.
"Хорошо хоть, переодеться не успел", – хмыкнул он, быстро спускаясь по лестнице.
Курьер бесшумно шел следом.
"Если скакать галопом, дорога от замка до управы займет минут десять-пятнацать, – думал Виктор, пуская коня вскачь по замковой аллее. Труп нашли полчаса назад. Сколько-то времени ушло на вопли и ахи-вздохи... Получается, первое, что сделал конунг Магнус, увидев труп секретаря сестры – послал за мной?
Польщен, конечно, но как-то это странно. Впрочем, разберемся. Надеюсь, магичка еще в замке"
Как ни торопился Виктор, он успел черкнуть записку для шефа (черт! как не вовремя его вызвали в магистрат!) и велеть сержанту вызвать мастера Николаса в княжеский замок, для исследования трупов.
Виктор собирался сегодня опрашивать приятелей сторожа Юрки... Похоже, теперь и не придется.
