Текст книги "10-я книга. Варкенские перемены."

Автор книги: Алекс Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

– Пошли, Рен, я намерен, для начала, хорошенько изучить все, на что ты способен.

– Сынок, а чего это ты шепчешься так, словно нас возьмут и схватят за руку? Ты что, сдрейфил? – Шепотом поинтересовался у него Рен вместо ответа и сам робко опустил глаза.

Зак, все так же тихо, пояснил ему:

– Понимаешь, старина, это для меня особое место. Ведь что ни говори, а именно здесь я вторгся в святая святых и приложил руку к тому, чтобы значительно улучшить человека, а он, что ни говори, творение Божье. – Увидев усмешку в глазах Железного Рена, он поторопился добавить – Ладно-ладно, не газуй, старина, Эд, Оорк и Вирати совершенно не робели, когда мы здесь работали, но им-то делать это не впервой. Ты же знаешь, что когда-то они вместе с Эмилем Борзаном создали первых людей, так что для них это дело уже привычное, а у меня, клянусь Священными Свитками Торы, от одной мысли об этом мороз по коже дерёт. Это же надо было случиться такому, чтобы я, сапог армейский, вдруг, взял и приложил руку к созданию новой расы бессмертных людей. Тут, старина, поневоле язык прикусишь, да, ещё и будешь дышать через раз.

Впрочем, когда они поднялись на третий этаж и вошли в просторный, светлый зал строгой, пирамидальной формы, заставленный различным медицинским оборудованием, к Заку Лугаршу тотчас вернулась его прежняя уверенность в себе и насмешливый тон. Он быстро прошел в центр зала, где стояла большая, молочно-белая, восьмигранная призма специального антропометрического биосканера. Папаша Рендлю был хорошо знаком с подобного рода оборудованием и сразу же стал внимательно рассматривать его пульт, оснащенный доброй полудюжиной больших пленочных экранов. Удовлетворенно кивая головой, он радостно пробасил:

– Да, сынок, если ты смог освоить эту шкатулку с призраками, я смело могу довериться тебе. Такую машину можно найти только у федералов и дело тут даже не в том, что она стоит бешеных денег. Просто не в каждом мире найдутся спецы, способные разобраться в тех компьютерных программах, которые в неё заложены. И как только тебя на такое сподобило, Зак?

Носатый хельхорец, довольный этим комплиментом, небрежно махнул рукой и веселым голосом сказал:

– Рен, ты не поверишь, но я в этой коробке почти всё переделал и даже написал для неё новый пакет программ. Старые были жутко убогими и едва читали данные на клеточном уровне. Зато теперь я запросто провожу сканирование даже на атомарном, а не то что молекулярном уровне. Давай, старина, заголяйся и полезай внутрь. Мне нужно погонять тебя пару часов прежде, чем я внесу коррективы в базовые программы. Ты ведь не хочешь чувствовать себя в новом теле так, словно ты натянул на себя боескафандр с чужого плеча? А для этого тебе придется здорово попотеть потому, что ты должен выложиться на полную катушку. Иначе нечего и мечтать о том, что твое новое тело будет идеально совпадать с твоим сознанием и всеми твоими представлениями о самом себе. Да, кстати, Рен, тебе не кажется, что все эти твои боевые имплантанты это уже атавизм твоего бурного прошлого? Представь себе, но твое будущее тело обладает способностью формировать внутри себя не только мощные биобластеры, но и куда более серьезные боевые системы. Тебе только нужно будет слопать пару килограммов терзия, а дальше квазибелковая структура трансформера сама произведет на свет все нужные органические соединения.

Папаша Рендлю, стаскивая с себя майку, закивал головой и бодрым голосом согласился:

– Это точно, Зак. Хватит мне пугать народ своей тушей, да, и Натали ругается из-за того, что не может обнять меня, но пуще всего мне достается от Малыша Бима. Тот просто бесится из-за моих имплантантов. Забыл уже, засранец, как они выручали нас на Бидрупе. Понимаешь, сынок, я ведь, можно сказать, всю свою жизнь готовился к тому бою и мне кажется, что я не посрамил флага. Так что я действительно сниму их и подарю Биму. Пускай он таскает эти цацки в своих карманах, они ведь не такие уж и большие, просто мне пришлось, вдобавок к импульсным микрореакторам, изготовить ещё и биоаккумуляторы, вот они-то и портят мне фигуру.

Вслед за этим старый солдат быстро выпотрошился от имплантантов и сложил их в большой пластиковый контейнер, но это лишь немного уменьшило его габариты. Железный Рен Калвиш и без своих имплантантов представлял из себя широченного великана с невероятно мощной мускулатурой, похожего одновременно и на громадный утес, и на стремительный, обжигающий ветер пустыни – хамсин, способный в считанные секунды ослепить беспечного путника. Сняв с себя мешковатые гастленовые штаны, он сделал для разминки несколько энергичных движений и лёгкой походкой пошел к призме биосканера. Зак Лугарш сел за пульт и его пальцы быстро запорхали над клавишами. Массивные, полуметровой толщины, двустворчатые двери распахнулись, папаша Рендлю вошел внутрь шкатулки с призраками и привычно занял место в середине пятиметрового зелёного круга.

За его пределами лежала трехметровая, тревожно-алая полоса зоны атаки. Железному Рену уже приходилось иметь дело с подобными симуляторами боя и он, невозмутимо стоя в центре круга, лишь гадал, кого выпустит против него Зак Лугарш и в каком количестве. Обычно те парни, которые писали программы для таких бойцовских клеток, в своих фантазиях доходили до полного маразма, но Зак не стал повторять их ошибок и вскоре из всех четырех голубовато-белых стен на громадного мальвийца бесшумно вышло восемь здоровенных, радужных биотов. Эти клыкастые и шипастые голографические монстры выглядели столь реально и зловеще, что папаша Рендлю невольно вздрогнул от неожиданности. Тотчас вспыхнули ярко-красные транспоранты, которые известили старого солдата о том, что биоты будут колотить его не в полную силу, а лишь на пятьдесят процентов мощности шкатулки.

Рен немного сдвинулся с места и в тот же момент на него набросились все восемь голографических чудовищ, удары которых были так быстры и сильны, что он невольно присвистнул, представляя себе, каково ему придется тогда, когда Зак включит симулятор на полную мощность. Ловко увернувшись от двух биотов, пытавшихся взять его в клещи, он завертелся волчком и принялся сам дубасить их, почём зря. При каждом мощном и точном ударе, нацеленном в голову или грудь биота, тот с диким воплем лопался, словно мыльный пузырь, оставляя после себя кровавое облако. Зак Лугарш, наблюдая за этим боем снаружи, только поцокал языком. Папаша Рендлю, явно, был настроен весьма серьезно, ведь приборы явственно показывали, что в момент удара он развивал усилие аж в пятнадцать тонн, что было очень неплохо, и, к тому же, наносил удар за девять сотых секунды, что и вовсе было просто великолепно.

Не мудрствуя лукаво, он немедленно поднял мощность до семидесяти пяти процентов и выпустил на него уже шестнадцать биотов, но Железный Рен уже разошелся и покончил с ними за каких-то три с половиной секунды. Тогда Зак злорадно ухмыльнулся, выпустил удвоил число изрядно подросших биотов, сделал так, что на смену убиенному голографическому монстру тотчас выскакивал новый, да, ещё и повысил мощность атаки до ста пятидесяти процентов от номинала, что означало усилие вихревых силовых полей в тридцать тонн. Однако, тому было хоть бы хны. Старый солдат дышал ровно и глубоко, вертелся, как юла, и с пулеметной частотой наносил удары по биотам руками и ногами, отчего из биосканера доносился приглушенный, басовитый рев. Малость уменьшив громкость звука, Зак увеличил мощность атаки ещё на пятьдесят процентов, а её скорость довёл до одной десятой секунды.

Папаша Рендлю ответил тем, что стал наносить удары с силой в семьдесят, восемьдесят и даже сто с лишним тонн, что вообще выходило за пределы здравого смысла. К тому же он завертелся с такой скоростью, что Заку показалось, будто у этого бугая выросло ещё по две пары ног и рук. Биосканер, быстродействие которого было таково, что он мог фиксировать цепную реакцию, чутко считывал информацию. Погоняв старого солдата во всех мыслимых и немыслимых режимах, так и не дождавшись того момента, когда тот проявит признаки усталости, он выключил свою дьявольскую установку, откинулся в кресле и принялся вносить коррективы в базовые программы, написанные им загодя. Железный Рен вышел из шкатулки с призраками, как ни в чём не бывало и спросил его:

– Ну, что, сынок, узнал обо мне что-нибудь новое?

Зак кивнул головой и сказал в ответ:

– Да, старина, многое я повидал на своем веку, но таких чудовищ, как ты, мне ещё встречать не доводилось. Ты просто зверь какой-то и я не завидую тому придурку, который разозлит тебя по-настоящему. Это будет очень мучительная смерть. Правда, быстрая.

Великан добродушно усмехнулся и проворчал:

– Э-э-э, парень, ты ещё не видел того, во что превращается Верди, когда он начинает драться всерьёз. Вот он действительно становится сущим дьяволом, а я что, так себе, всего лишь неплохой боец, да, и только.

Зак Лугарш покрутил головой и промолвил:

– Черт возьми, Рен, я даже не знаю, верить мне тебе или отнестись к твоим словам, как к шутке. Да, Верди Мерк отличный боец, но я не верю в то, что он может превзойти тебя.

– А ты поверь, сынок. – С улыбкой сказал ему папаша Рендлю и пояснил негромко – Как-то раз я попал в засаду на Фриале и эти засранцы, стирульские кондотьеры, которых наняли мятежники, решили проверить, смогу ли я выдержать их методы допроса. Перед тем, как отрубиться, я успел провести сенсетивную разведку и передать Верди все данные о секретной базе мятежников. Он тогда был совершенно никудышным телепортистом и потому не придумал ничего лучшего, как вломиться прямо на эту базу и после небольшой потасовки сдаться им в плен. Эти идиоты, разумеется, ничего не заподозрили, надавали Верди тумаков и потащили его внутрь, о чём тот и мечтал. Ну, а как только он подобрался поближе к тому месту, где надо мной измывалось пятеро мордоворотов, началась самая настоящая потеха. Собственно говоря, на этом мятеж и закончился, так как Верди за каких-то полчаса голыми руками перебил не только всех стирульцев, облачённых в тяжелые боескафандры, но и главарей мятежников до кучи и уж ты поверь, Зак, после того, как он вытащил меня из того гроба, в который меня засунули эти говённые кондотьеры, я мало чем мог ему помочь. Вот тогда-то я и увидел впервые, что такое взбешенный варкенец. Жуткое, я тебе скажу, зрелище.

Зак Лугарш выслушал Рена Калвиша без каких-либо особых эмоций. Он знал кое-что об этом происшествии из других, вполне надежных источников, но не стал напоминать своему другу о том, что впоследствии та резня, которую учинил Веридор Мерк на Фриуле, стала предметом весьма долгого разбирательства военно-полевого суда и их обоих спасло от каторги только то, им противостояли вооруженные до зубов, опытные сенситив-коммандос, а не гражданские типы, сдуру взявшие в руки оружие. Прекрасно знал он и о том, что Железный Рен тоже не сидел сложа руки и это ещё не известно, кто из них двоих показал себя более жестоким и беспощадным бойцом. Однако, папаша Рендлю понял это сам и потому, подняв руки вверх, миролюбиво сказал, подводя черту под этим разговором:

– Ладно-ладно, сынок, нечего напускать себе такой вид, словно ты Слушающий. Мы оба дрались там, как черти, ведь Верди нашпиговал меня какой-то варкенской химией и с меня мигом смахнуло все последствия от их наркоты. Ну, пожалуй, хватит болтать, дружище. Ты готов?

Зак кивнул головой и сказал веселым голосом:

– Ага, сейчас загружу всю свою писанину в компьютер робохирурга, чтобы не мучить тебя лишний раз и приступим к заключительному этапу операции. – Он все-таки не выдержал и добавил – А я, признаться, так тогда и не поверил донесениям наших агентов, что какой-то варкенский пацан дрался бок о бок с тобой на равных. Я-то всегда думал, что ты специально выпячивал его заслуги, чтобы придать тому бою вид экспромта, уж больно всё это походило на специально подготовленную операцию. И как это только тебя угораздило тогда угодить в такую дешевую ловушку, Рен?

Продолжая этот разговор, Зак Лугарш быстро привел в действие робохирурга, – здоровенный хромированный саркофаг и когда его верхняя панель-крышка откинулась, он подтолкнул к нему Железного Рена. Тот почесал бок, ловко запрыгнул внутрь этого агрегата и сказал ему оттуда вполголоса:

– Сынок, я скажу тебе, на чем меня подловили, но ты об этом помалкивай. Агент мятежников просто сказал мне, что он знает где на Фриале ещё растут в природе каменные фиалки, вот я и клюнул на эту удочку. Понимаешь, одно дело видеть эти чудесные цветы в оранжерее и совсем другое растущими на настоящих скалах.

Подивившись тому, что этот старый солдат так любил цветы, что отправился полюбоваться на них чуть ли не в самый разгар боевых действий, Зак закрыл крышку саркофага и сел за пульт управления. Дело оказалось за малым, вскрыть черепную коробку Рена, достать из неё мозг-кристалл, быстро переписать на него пакет программ и вложить в голову тела-трансформера. Все остальное должно было произойти уже без его участия. Чтобы не шокировать папашу Рендлю, тому не очень-то нравился непрезентабельный вид этих осклизлых туш, он поднял ту из них, которую специально увеличил до подходящего размера, в самый последний момент. На все это у него ушло не более десяти минут и как только он, войдя со своим другом в телепатический контакт, перенес радужный кристалл его новенького мозга в раскрытую, словно створки раковины, голову в его новое тело, это сангрийское чудо тотчас выпустило из себя шевелящийся пучок искусственных нейронов и они моментально срослись с нервной тканью квазибелкового организма.

Здоровенное, словно распухшее, тело-трансформер начало преображаться едва ли не мгновенно. Ткани на голове еще не успели сомкнуться полностью, а оно уже всё сжалось, рождая мускулистую, массивную фигуру Железного Рена и стало быстро менять свой цвет с синевато-бурого на тёмно-терракотовый. Через каких-то три минуты перед Заком Лугаршем лежал на медицинской кушетке обновленный папаша Рендлю, который стал намного изящнее и красивее прежнего. Биосканер поработал на славу и дал Заку кое-какие данные о том, каким именно должно было выглядеть тело этого великана в идеале. Различия, общем-то, не были сколько-нибудь существенными, а потому он не стал вмешиваться в то, что было определено самой природой, но оставалось незамеченным медицинской машиной. Глядя на то, как подрагивают веки друга и едва заметно вздымается его мощная грудь, Зак постучал кончиком указательного пальца ему по лбу и ехидным голосом громко поинтересовался у него:

– Тук-тук-тук, дядя, ты собираешься вставать?

Тот спросил его тихим, свистящим шепотом:

– Зак, а разве уже можно?

– Ты, что, издеваешься надо мной? – Изумился Зак внезапной робости этого великана – Да, что теперь с тобой может случиться? Тебя ведь теперь если и можно чем остановить, так это корабельным антиматом, так что хватит валяться, сверкать передо мной яйцами. Бегом марш в шкатулку!

Папаша Рендлю открыл глаза и быстро соскочил с кушетки. Ощупав свое тело, он радостно пробасил:

– Ух, ты, здорово, я, кажется, малость похудел и сделался немного мягче на ощупь.

– Ага, а ещё у тебя физиономия сделалась чуть-чуть добрее. – Не поленился поддеть его Зак – Да, и шерсть у тебя на груди стала не такая густая и косматая.

Тот захохотал и крикнул в ответ:

– Ты бы на себя посмотрел, неандерталец! У самого шкура вся в кольца завивается, а он ещё других критикует.

Следующие полчаса, проведенные Реном Калвишем в шкатулке с призраками, показали, что его мощь возросла, как минимум, раз в двадцать пять, если не больше. Хотя Зак и заказал себе биосканер с самым мощным боевым симулятором, он так и не смог оказать этому живому танку хоть какое-то противодействие. Теперь на пару с Малышом Бимом это был какой-то ходячий кошмар для врагов Антала, а не прежний Железный Рен Калвиш и когда этот парень вышел из шкатулки со счастливой улыбкой на лице, Зак восторженно воскликнул:

– Рен, старина, похоже, тебе нужно срочно менять погонялово. Ты теперь уже не Железный, а просто какой-то Вольфрамовый Рен Калвиш. Право же, я и сам не ожидал того, что тела-трансформеры будут способны на такое.

На то, чтобы преображение произошло с Заком Лугаршем, ушло еще меньше времени, ведь он уже успел провести в камере биосканера вполне достаточно времени для того, чтобы полностью собрать всю нужную информацию. После этого они без лишних раздумий сожгли свои прежние тела конвертере и телепортом выбрались наружу. Переглянувшись, они весело рассмеялись и наперегонки помчались к коттеджу Зака Лугарша и Вирати. Уже подбегая к нему Рен Калвиш, наконец, высказал своему другу то, о чем он давно уже хотел сказать:

– Сынок, вот гляжу я на тебя и удивляюсь. Как ты только выучился за такое короткое время всем этим премудростям? Я ведь прекрасно помню то время, когда ты смотрел на биосканер, как новобранец на офицерский сортир, а теперь ты работаешь, словно самый настоящий профессионал со стажем, так, будто ты всю свою жизнь не жуликов ловил, а занимался накруткой.

С ходя перемахнув через резные, дубовые перила веранды, Зак радостно воскликнул:

– Рен, дружище, да, ради своей Ви я готов выучиться красить заборы радугой!

Тот кивнул головой и пробасил:

– А, ну, тогда мне все ясно. Я тоже ради Натали готов всю галактику на уши поставить.

Войдя в коттедж, они первым делом приложились к оранжевой канистрочке и тотчас завопили от восторга, когда им тут же ударило по шарам. Зак после этого бросился к кулинарному комбайну и, на радостях заказал двух довольно крупных жареных поросят, по три радужных креветки на брата и еще громадный кофейник крепчайшего черного кофе. Вытащив всё это наружу, они сели прямо на крыльцо и приступил к своей первой трапезе в новой жизни. Оба уже с первых минут ощутили зверский голод и поэтому не очень-то церемонились, а ели быстро и сосредоточенно, время от времени прикладываясь к большим жестяным кружкам. Не смотря на плотную закусь, уже очень скоро они были здорово навеселе. Как только с обедом было покончено, они закурили громадные сигары и стали пить до того крепкий кофе, что им можно было смело красить фасады домов. Блаженство их было полным и практически безграничным.

Дымя, словно два паровоза, настроенных на лирический лад, они, как-то очень дружно, запели старинную солдатскую песню о том, как паренька забрили в солдаты. Песня была довольно грубоватая, но весёлая и задорная, ведь паренек тот был ещё той оторвой и прекрасно знал, как насолить сержанту и сбежать из казармы в город к своей девчонке. При этом они ритмично отбивали такт босыми пятками по гладко оструганным дубовым доскам и хлопали в ладоши. Эта бесконечная песня, к которой в каждом из миров было придумано невесть сколько куплетов, так захватила их обоих, что они начали танцевать ещё более немудреный солдатский танец. Первым, по праву старослужащего, начал отплясывать Рен. Показывая в своем танце как великолепное чувство ритма, так и отменную пластику своего большого тела, он так разошелся, что речитативом уже не просто громко пел, а буквально выкрикивал слова песни, раскачиваясь из стороны в сторону.

Глаза его так и горели от восторга и когда Зак, вскочив на ноги и наклонившись вперед, стал, хлопая в ладоши, подзадоривать своего друга и призывать его показать класс. Тот, словно бы только этого и ждал, моментально взорвавшись целым каскадом сложных, резких движений и па. Он то вертелся волчком на спине, полируя и без того гладкие доски веранды, то вставал на голову, то совершал головоломные пируэты и всё это в бешеном темпе. Затем наступил черед Зака показать своё мастерство и они принялись так отплясывать танец на пару, что коттедж буквально заходил ходуном. Оба так увлеклись, что даже не заметили того, как к веранде подошли Вирати, Натали и Джейн, которая, восхищенно глядя на Рена, изумленно воскликнула:

– Ната, я даже и представить себе не могла, что твой муж так здорово умеет танцевать брейк! Это просто потрясающе!

Та победительно вскинула подбородок и сказала:

– Это что, Лила, ты бы только видела, как мой Ренни вальсирует. Он у меня только с виду похож на шкаф, а на самом деле трудно найти парня грациознее него. Он, вообще, чудо, мой толстячок, правда, он выглядит сегодня как-то очень странно. Похоже, что он, наконец, выбросил все свои имплантанты. Ох, странно всё это, девчонки.

Натали решительно направилась на веранду и оба танцора перестали расшатывать дом. Рен Калвиш, увидев свою жену, тотчас бросился к ней и подхватил на руки, а Натали крепко обняла его одной рукой за шею, а другой за бицепс. Глаза её радостно вспыхнули и она восторженно воскликнула:

– Ренни, мальчик мой, что с тобой случилось? Ты стал мягкий, словно свежая булочка! Сладкий ты мой, неужели…

– Да, моя маленькая птичка! – Громко замурлыкал счастливый папаша Рендлю – Теперь мы с тобой слеплены из одного теста и ты знаешь, радость моя, я тут получил от Зака кое-какую информацию и, кажется, набрел на нечто бесподобное. Хотя это всего лишь кое-какие догадки, но, похоже, мы с тобой скоро сможем заквасить маленького солдатика, ведь мозг-кристалл можно выращивать не только в сангрийском биореакторе, но и в твоём атласном животике, моя рыбонька.

Эта счастливая парочка моментально телепортировалась в здоровенную шатровую избу, которую Рен Калвишь перетащил в темпоральный ускоритель с берегов своего озера, и Джейн, весело улыбнувшись, тихо сказала:

– Ви, девочка моя, мне кажется, что мы сможем поговорить обо всём и завтра. Сегодня я не хочу вам мешать.

Вирати не успела моргнуть и глазом, как она исчезла. Глядя на своего Зака влюбленными глазами, она поднялась на веранду и он нежно обнял её, поднял на руки и понёс в дом. Целуя свою возлюбленную, он негромко промолвил:

– Вирати, теперь у тебя уже нет ни одной причины, по которой ты не можешь стать моей женой.

– Глупенький, я же давно уже сказала тебе о том, что согласна выйти за тебя. – Ответила она ему.

Зак Лугарш, стоя у огромного шлюза темпорального ускорителя, ждал чего угодно, но только не того, что их будет встречать такая толпа народа. Похоже, что на главном взлётно-посадочном поле Антала собрались все подданные Веридора Мерка и Руниты. Обитатели Звёздного Княжества и его гости не только заняли большую его часть, но и тучами парили в воздухе и как только они стали выходить наружу, на них посыпался целый дождь цветов, а им в уши ударил миллионоголосый радостный крик приветствия. Все дружно скандировали только три слова: «Мы любим вас!» и больше ничего. Огромная толпа встречающих действовала очень слаженно и целенаправленно. Потрясенных интари поодиночке выхватывали матерые телепортисты и целые сегменты антальцев мгновенно исчезали, телепортом отправляясь в свои графства.

Сия участь миновала одну только Джейн Коллинз. Уж кто-кто, а антальцы прекрасно знали то, кого держит под руку безопасный министр Звёздного Княжества. К тому же всем парадом руководили в этот день хантеры регентства, которые бросили все свои дела в галактике и на несколько часов прибыли в Звёздный Антал. Поэтому, как только на взлетно-посадочном поле остались только они, да, ещё члены правительства с примкнувшим к нему Угольком Уди, все эти мужчины и женщины, одетые в свои самые нарядные платья, которые стояли на десятках тысяч прозрачных платформ-антигравов, стали быстро смыкаться вокруг Тарат Зурбин, вернувшейся в этот мир из тьмы веков. К её ногам подлетела большая, золотая платформа и Зак Лугарш подвёл потрясенную Джейн Коллинз к ней, а сам отступил назад. Золотая платформа, медленно вращаясь вокруг своей оси, плавно поднялась на высоту в несколько десятков метров и полетела к центру космодрома.

Все остальные платформы, встав в воздухе сотнями идеально ровных этажей, так же плавно стали выстраиваться вокруг Тарат Зурбин огромным амфитеатром. На каждой такой платформе стояло в ряд по дюжине хантеров и на груди каждого из них висел на массивной цепочке большой иридиевый жетон, а на лбу ярко горела татуировка. Незадолго до этого момента Зак Лугарш пометил Джейн своим бластером и теперь она всем телом ощущала близость людей своего круга, которые смотрели на неё в упор, не скрывая слёз радости и восторга. И тут уже не нужно было быть телепатом, чтобы понять, как все они любят и уважают её.

Как только построение было завершено, все эти люди сложили свои руки в знак звезды, как это было принято в Тарат Зурбин на Интайре и встали на одно колено, причем первым это сделал Звёздный Князь Веридор Антальский, которого Джейн сразу же узнала по ярко-голубым глазам и белым бровям. Немного поколебавшись, невысокий чернокожий мужчина с тонкими чертами лица, тоже сложил руки звездой и опустился на одно колено чуть раньше, чем это сделала Рунита, одетая в пышное и громоздкое кимоно. Все это происходило сначала в полной тишине, а потом над космодромом Антала пронесся и стал нарастать дружный, ритмичный гул. Несколько миллионов человек тихо шептали по слогам: – "Та-рат Зур-бин, Та-рат Зур-бин, Та-рат Зур-бин". Джейн не выдержала такого выражения чувства признательности и уважения и из её глаз струями брызнули слезы. Приветственный возглас не стал доходить до невыносимого гула и вскоре стих, растаял, после чего к ней снова приблизился её горбоносый и смуглый ангел-хранитель, который негромко сказал ей:

– Старушка Тари, все эти люди собрались здесь только для того, чтобы впервые в жизни увидеть Радугу Тифлиды. Тут находятся все наши парни и девчонки, а также те хантеры из Гнилого Погреба, которые успели добраться до Звёздного Антала.

Прижав дрожащие руки к щекам, Джейн сказала:

– Чокнутый, миленький, но для этого я должна сначала подняться на борт своей боевой машины.

Зак Лугарш простёр руку вниз и весело воскликнул:

– Тари, посмотри вниз!

Когда Джейн взглянула туда, куда указывал рукой Чокнутый Зак, она увидела внизу черную пирамиду древней боевой машины, стоящей на золотом подиуме в окружении полутора сотен варкенцев, облаченных в тяжелые боескафандры, а подле неё мнемонический архив Тарат Зурбин, который некогда, она так неосмотрительно взяла с собой на борт "Уригленны". Её платформа стала медленно снижаться, а амфитеатр из прозрачных платформ-антигравов дрогнул и стал перестраиваться в большую подкову.

Миллионы хантеров, окружившие Тарат Зурбин нарядной стеной, тотчас нацелились на неё крохотными видеокамерами боевого контроля. Никто не хотел пропустить этого момента. К Джейн уже вернулись все её прежние профессиональные навыки и она быстро вычислила в этой огромной толпе хантеров несколько десятков подлинных телерепортеров, которые снимали всё происходящее профессиональной аппаратурой. Она улыбнулась и сказала не разжимая губ:

– Чокнутый, ты точно сошел с ума. Мне только того не хватало, чтобы мои портреты теперь пестрели во всех газетах галактики. Уж если вы все вспомнили мое настоящее имя, то вам надо было бы подумать ещё и о том, что посторонние не должны узнавать меня на улице.

Зак, однако, был ещё тот тип и дерзко ответил:

– Тари, поверь, все эти ребята наши проверенные и надёжные люди. Уж кто-кто, а Мозес Хефрен, который тут за старшего, не допустит этого и когда наступит подходящий момент, вся галактика узнает о том, что Тарат Зурбин вернулась, но ни одна сволочь не увидит твоего личика. Так что будь спокойна на этот счет. Ну, с Богом, Тари.

После этих слов Зака, сказанных им с явным волнением, Джейн Коллинз пошла вперёд, к черной пирамиде, а на её платформу стали входить один за другим мужчины и женщины, многие из которых, похоже, не имели никакого отношения к Гнилому Погребу. Она сразу же догадалась, что это были правители миров, союзников Звёздного Антала и подивилась тому, как ловко Звёздный Князь обтяпывал свои политические делишки. Впрочем, ей было грех обижаться на этого парня, ведь все эти люди, как и остальные хантеры, тоже сложили пальцами звезду в знак приветствия Тарат Зурбин.

Поразило её и то, что варкенцы, облаченные в тяжелые боескафандры, тоже встали перед ней на одно колено, но они сцепили свои бронеперчатки как-то по особому. Только теперь Джейн пожалела о том, что вместо того, чтобы как следует изучить все материалы по Звёздному Анталу и Лексу Пятому, она так усиленно налегала на прекрасное гейанское шампанское и черную икру.

Включив свой мозг-кристалл на полную мощность, Джейн Коллинз не спеша прошла мимо мнемонического архива и приблизилась к боевой машине. Проведя ладонью по едва заметным выступам, она активировала кодирующую панель и быстро набрала нужную комбинацию букв и цифр, после чего произнесла вслух несколько слов на тайри. Это привело к тому, что в черной стене тотчас засветилась малиновая линия, очертившая прямоугольник входного люка и через пару минут она смогла войти внутрь.

Ещё через пять минут, проверив всё ли на месте, она вышла из боевой машины. Её Защитник, до этого изображавший из себя длинное вечернее платье с белоснежной меховой горжеткой, преобразился в парадный мундир Генерального прокурора Содружества Терры и юбка, длиной чуть выше колен, прекрасно очерчивала красивые бёдра этой женщины. Увидев на голове Тарат Зурбин пурпурную диадему, а в руках жезл Справедливости, хантеры снова стали шепотом скандировать её древнее имя.

Подойдя к мнемоническому архиву Гнилого Погреба, Джейн, первым делом, несколько раз поприветствовала величавым взмахом своего жезла всех хантеров и склонила голову перед ними, после чего озорным движение шлепнула ладошкой по термалоровой сфере. Та отозвалась таким глубоким, мелодичным и чистым перезвоном, что она и сама этому удивилась тому, как здорово это у неё получилось. Обычно ей такое редко удавалось.

Толпа замерла в напряженном и тревожном ожидании. Джейн, почувствовав это, решительно сняла со своей головы диадему и возложила её на полусферу, отчего та снова зазвенела, но теперь уже совсем иначе, торжественно и трубно. Ещё раз взмахнув жезлом, она вставила его в отверстие на панели и тотчас тёмно-синяя шестигранная призма засверкала всеми цветами радуги, а вслед за этим зазвучала громкая и торжественная мелодия оды Справедливости.

Согласно древнему обычаю Тарат Зурбин запела. К её полному удивлению множество людей, в том числе и правителей миров запели эту древнюю песню на тайри, языке им неведомом, вместе с ней и из глаз Тарат Зурбин вновь потекли слезы радости и восторга. Она снова почувствовала себя той прежней Тарат Зурбин, – интарой, которая была символом спокойствия и мира для трёх с лишним сотен миллиардов интари. Джейн Коллинз пела о вере в справедливость Тарат Зурбин и о его ответственности за судьбы всех интари, о Радуге Тифлиды, которая озаряет путь каждого интари и зовёт его к счастью, миру и взаимному согласию.