Текст книги "Коронованный Зверь"
Автор книги: Алекс Грин
Жанр:
Разное
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Ее пластичное, стройное тело, ее движения – все это превращало Сатара в жалкое никчемное существо! Так появившийся на птичьем дворе среди уток и куриц белоснежный лебедь делает уродами всех прочих птиц вокруг себя.
Уже не важно было кто же он сейчас – курица, кабан, человек – рядом с этим великолепным существом все они были одинаково неуместны.
Видеть свое уродство в ослепительном свете ее красоты – это причиняло ему невыносимую боль. Глаза Сатара наполнились слезами.
– Я никогда бы не смог жить рядом с такой, как ты. Но ни один человек, увидевший такую красоту, не вынесет уже и расставания с ней! Одним видом своим, альбия, ты навсегда разрушаешь человеческую жизнь! Почему, ну почему ты не покинула этот мир с другими Старшими?!
Он падает на пол, рыдания сотрясают его. Все окончательно спуталось в его лихорадочно воспалившихся мозгах. Но ясно одно: надо как можно быстрее выбираться из этого невыносимого места!
Он пытается встать на ноги, но выясняет вскоре, что двигаться на четвереньках удобнее всего. Похрюкивая и энергично перебирая короткими кабаньими ножками, он в ужасе выбирается из проклятого колдовского подвала и стремительно удирает вниз к подножию холма...
Это превращение в здоровенного вепря – в нем были и свои плюсы. Сатар-вепрь быстро и безошибочно нашел дорогу назад – через невидимый мост, сквозь иллюзию скалы, прочь от кольца гор, хранящих Урзегетузу...
Но подлое зелье Старших, лишив его прежнего тела, сохранило нетронутыми отчаяние и боль человека, которому больше не для чего жить...
В этих краях полно крутых обрывов... Прервать бессмысленное существование, разбившись о камни далеко внизу – это желание овладевает им все больше.
Но что-то удерживает от прыжка... Не страх за себя, и не надежда. Не сразу удается ему понять этими отупевающими мозгами – что.
Его друзья. Они где-то неподалеку. И они не понимают – какой огромной опасности подвергаются, оставаясь в этих колдовских лесах.
Его юная сестра. Гирзан. Остальные. Если кого-то из них вдруг заманит в Урзегетузу коварный арп Хорафер – возможно ли что-то более ужасное, чем это?
Даже Гирзан, удел которого – погибнуть в Лабиринте Крифии понятия не имеет, что есть судьба во сто крат горше. Ему суждено уйти из жизни прекрасным и юным, отдав себя тирану, чтобы спасти остальных в семье.
Но каково это – увидеть в самом себе злобного Зверя, а позже, представ пред обнаженной альбией, понять и убогость существа по имени человек!
"Но я-то уже не человек – и что мне до проблем человека?" – Рождается вдруг в нем неожиданная мысль, и до мозга костей ужасает его самого.
Это отвратительное кабанье "я" – с каждой минутой оно все сильней! Еще немного, и он потеряет решимость покончить с собой, так и останется хрюкающей свиньей на долгие годы.
Его человеческое "я" раскалывается напополам. Оно всегда раскалывается напополам ради бесконечных внутренних споров и войн. Сатар-вепрь не вмешивается, и спокойно набирается сил...
Некоторое время он кружит на одном месте, но вот та половинка, которая желала предупредить друзей берет верх над другой, жаждущей немедленно броситься в пропасть.
"Очень здравое решение", – удовлетворенно хрюкает вепрь. Вепрь явно рад такому компромиссу, и теперь готов помогать в поисках друзей человека в лесу. Он принюхивается к богатой гамме запахов, приносимых ветром, и быстро определяет нужное направление пути...
Человек понимает – какую дьявольски жестокую цену придется заплатить за спасение друзей. Когда они доберутся до цели, вепрь окрепнет уже настолько, что ему, Сатару (им, Сатарам) необоримо сильно захочется жить. Но решение принято, и он продолжает путь...
Лесная опушка, всадники на разгоряченных конях. Хвала богам! Это наконец-то они.
Изо всех сил устремляется им навстречу Сатар. "Уезжайте отсюда немедленно!" хочет закричать он, но лишь хрипящий рев вырывается из кабаньей утробы...
13
Подвал в Урзегетузе. Чезара кутается в плащ, принесенный ей Хорафером.
– А ведь я согласен почти со всем, что говорил здесь этот человек. Нам давно пора понять – эти испытания бессмысленны и жестоки.
– Жестоки – да. Но не бессмысленны. – Возражает Чезара. – Мы должны помочь людям свергнуть Коронованного Зверя.
– Да не способны они на это, и никогда такое не произойдет. Даже если Вазафий когда-то умрет своей смертью – думаешь, это сильно изменит что-нибудь? Любой человек может обратиться в Коронованного Зверя в любой миг, ибо в душе у каждого из них прячется, дожидаясь своего часа, неукрощенный монстр.
– Нет, – не соглашается Чезара, – когда-нибудь среди них появиться истинный герой, он выдержит встречу со Зверем в себе, и укротит его.
– Это уже будет не человек. – Усмехается Хорафер.
– Но это будет рожденный людьми, и он поведет остальных к новой жизни!
– Или свихнется, поняв – среди каких уродов обречен находиться до конца дней своих.
– Ты так уверен в своих мрачных прогнозах?
– А ты так уверена в своих светлых?
– Не знаю, Хорафер. Возможно, я должна взвесить все еще раз...
14
Долгая скачка оказалась бесполезной: они окончательно потеряли след, и оказались на опушке леса.
– Боюсь, мы потеряли не только оленя, но и Сатара, – говорит Гирзан.
– Ты-то должен знать моего брата, Гирзан. – Упрекает его Териона. – Я вот уверена, что он, в отличие от нас, по-прежнему идет за оленем. И будет преследовать его, сколько потребуется – хоть несколько дней. А нам лучше вернуться на поляну с шатром – Сатар рано или поздно тоже вернется туда.
– Но если мы ничего не поймали, – драматически вопрошает Толстый Мук, что же тогда съедим на ужин?!
– Голодными не останемся! – Успокаивает Териона. – У нас большой запас вяленой рыбы.
– Пробовал я ту рыбу. Ее вялили, наверно, лет пятнадцать назад – во времена последней фрато-крифянской войны. – Толстый Мук так кривится при упоминании рыбы, что все прыскают со смеху.
Но на лице Мука отвращение вдруг сменяется таким же неописуемым изумлением.
– Верно, оказывается, говорили, – шепчет он, глядя мимо друзей в сторону дальних кустов, – на ловца и зверь бежит.
Теперь это видят все: прямо на них несется диковинный огромный вепрь, мгновение спустя он протяжным ревом оглашает лес.
Это ничего, что мне недоступна теперь человеческая речь, думает Сатар, с Гирзаном мы понимали друг друга и без слов.
И только приблизившись к Гирзану, и увидев его холодную усмешку, Сатар понимает, что все пошло не так. Слишком уж хорошо ему известно, что означает это выражение на лице его друга – уверенность в удачном броске...
Окруженный охотниками вепрь вдруг резко замирает. Острая боль пронзает тело – копье Гирзана вонзается в его плоть.
Он пытается повернуться к одному из друзей, к другому, остановить их криком, произнести их имена. Он вертится, хрюкает и визжит, получая удар за ударом.
Он уже лежал на боку в луже собственной крови, и тело сотрясалась в конвульсиях, когда Териона склонилась над ним.
"Она-то, она непременно должна понять", – еще вспыхнула в пульсирующем сознании отчаянная мысль...
Она опускает руку на мелко дрожащую плоть, она внимательно смотрит на него.
– Нет, – говорит Териона, и долго качает головой, – нет! Не хилые, вяленые рыбки ждут нас сегодня на ужин, а изумительный, воистину королевский пир!
Последнее, что он слышит – ликующие возгласы друзей и подруг...
15
– Кажется, Хорафер, тебе удалось меня убедить. – Говорит Чезара. – Мы уйдем отсюда к остальным Старшим, и предоставим людей самим себе.
– Наконец-то! – Взволнованный Хорафер вздымает руки к небу. – Как долго ждал я этих слов!
– Но оставим все же им дар, прежде чем покинем этот мир. В последний раз, Хорафер, отправься в те деревушки, где еще любят твои баллады. Оставь в их сердцах хотя бы легенду о Коронованном Звере, и о Великом Герое, который когда-нибудь его победит...
– И они сделают с этой моей легендой то же, что и с предыдущими: разорвут на куски, лишенные связи, и полностью исказят смысл.
– Все, что можно разорвать, можно и соединить.
– Кто знает.
– Просто сделай это, Хорафер. И после мы не задержимся здесь и дня.
– Что ж, госпожа – столько глупостей делал я ради вас – отчего ж не совершить и еще одной?..
Костер на поляне у шатра горел в эту ночь долго...
– Ты бесподобно приготовила это мясо, Териона! – Похвалил Гирзан.
– Тогда мне положена добавка! – Отозвалась она.
И протянула руку за еще одним аппетитным, дымящимся куском...
16
Чезара покинула свою обитель ранним утром. Едва-едва забрезжил рассвет. В низинах клубился туман.
Хорафер задумчиво сидел на камне со старой, потрепанной лирой в руках.
– Ты так и не ложился? – Спросила она.
– Искал музыку для своей легенды. – Ответил он.
– Ты не обязан был обрекать себя на бессонную ночь.
– Возможно, эта мелодия стоила бессонной ночи, – пробормотал он, и начал медленно перебирать струны.
Мелодия рождалась постепенно, как постепенно рождалось Солнце, наполняя алым золотом тусклый просыпающийся мир...
Лежащая в шатре Териона вдруг сбросила одеяло и приподнялась.
– В чем дело? – Спросил ее Гирзан.
– Как будто где-то играет лира. Далеко-далеко...
– Нет. – С неожиданной серьезностью говорит Толстый Мук. – Это эолова арфа. Бог ветров перебирает струны на вершине высочайшей из гор.
– Фантазеры! – Усмехается Гирзан. – Это ветер свистит в расщелинах скал. Всего лишь ветер – и ничего более...
