Текст книги "Варлорд. Врата Тартара"

Автор книги: Алекс Делакруз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– У-ух ты! – удивился я пришедшей карте. – А теперь, Валер, рассмотрим твою ошибку. Вот представь, что у меня в руке есть туз. И теперь у меня уже фулл-хаус из тузов и восьмерок. Который бьет твой с королями. Если у тебя, конечно, в руке пара королей. А так оно и есть, скорее всего, потому что вряд ли у тебя каре из четырех восьмерок.

– Почему ты думаешь, у него в руке не пара восьмерок? – неожиданно поинтересовалась Анастасия.

– Его агрессия в начале торговли, когда он до сотни повысил. Пара восьмерок не та комбинация, при которой так уверенно себя ведут. Только что Валера совершил ошибку – он мог бы забрать триста рублей банка, просто ведя себя более агрессивно на ставках, заставив меня спасовать. Он же предпочел вытягивать из меня деньги, и мы дошли до того, что теперь он в своей победе не уверен. Потому что у меня может быть туз на руках. Или же я могу просто блефовать.

Отведя взгляд от поблескивающих магией глаз Анастасии, я повернулся к Валере.

– Ты можешь сейчас просто чекнуть либо по своей прежней стратегии кинуть еще двадцать рублей, надеясь на то, что у меня все же нет туза и я сейчас блефую.

Валера, чуть подумав, снова кинул на стол двадцать рублей.

– Во-от, зачем-то выбросил еще двадцать рублей, – протянул я довольно и двинул на стол все свои фишки. – А вот она, вся прелесть покера без лимита. Я иду в олл-ин, Валер. И проверить, блефую я или нет, ты можешь, только рискнув. А риск, как известно, дело благородное…

Валера без раздумий также двинул вперед все свои фишки и следом бросил пару королей.

– …но не всегда полезное, – открыл я карты, показывая своих туза и двойку. – Продолжать уроки будем? – поинтересовался я, когда Кальтенбруннер сдвинул ко мне все фишки.

– Докупаюсь, – только и ответил Валера. Жестом он показал Кальтенбруннеру, чтобы принес еще фишек, а после коснулся пальцем поднесенного планшета, оплачивая тысячу рублей в банк.

– Самое главное, Валер, не поймать тильт. Это очень паршивое состояние, в которое впадают игроки, которых обыгрывают столь беззастенчивым образом. Кстати, то, что сейчас произошло, для Валеры называется переезд. В том смысле, что его переехали – потому что шанс выиграть при открытии трех первых карт флопа у меня был наверняка даже меньше, чем один к десяти, – пояснил я остальным.

Валера моим словам только усмехнулся, я же осуждающе покачал головой.

– Валер, тысяча рублей для тебя может быть копейками, важен факт проигрыша. Поэтому очень важно чувствовать появление и проявление тильта, чтобы не проиграться вчистую, раз за разом агрессивно входя в игру со средненькой картой. Еще и из невыгодных позиций.

Следующие несколько раздач закончились на фазе торга и воровства блайндов. Потом Зоряна повысила, я подыграл, и она забрала у меня и Анастасии почти полторы сотни рублей. Княжна этому факту очень сильно расстроилась, хотя вида никак не показала. Но я хорошо почувствовал, даже несмотря на ее ментальные барьеры.

Очередной раздачей мне пришли туз и король треф. Хорошая рука, поэтому я снова сделал рейз, повышая ставку втрое, входя в игру. Валера ответил, повышая до ста, я в ответ кинул еще четыре фишки по пятьдесят, повышая вновь. Без раздумий Валера двинул все свои фишки вперед, идя в олл-ин.

Также без раздумий я отсчитал необходимое количество фишек, отвечая на ставку. Снова на кону было около двух тысяч рублей.

При ставках олл-ин всех участников торговли карты сразу открываются, поэтому я бросил на стол свои. Валера также открылся, показывая пару семерок.

– Вале-ера, – расстроенно протянул я. – Ну как так, опрометчиво идти в олл-ин с такими картами… – начал было я его упрекать, но в этот момент Кальтенбруннер слитным движением выложил три карты флопа. Семерка, туз, девятка. Валера улыбнулся – у него теперь на руках был трипл, три семерки, и он сейчас выигрывал против моей пары тузов. На стол легла четвертая карта – еще одна девятка. Теперь у Валеры был фулл-хаус из семерок и девяток.

– Печальная история, – негромко проговорил Садыков, когда на стол легла пятая карта – еще один туз. Теперь уже фулл-хаус из семерок и девяток Валеры был против моего фулл-хауса из трех тузов и девяток. Очередная стопка фишек приехала в мою сторону.

– Жестом подозвав Кальтенбруннера, Валера молча докупился.

– Тильт, Валера, – не забыл я ему напомнить. – Главное, его чувствовать и вовремя выйти из игры. Или хотя бы сделать перерыв.

В следующем раунде торговли мне пришла мусорная рука, и я скинул карты. Зато Анастасия сразу пошла в олл-ин, двинув на стол оставшиеся у нее в банке после проигрыша Зоряне фишки. Рублей на восемьсот, оценил я. Валера без раздумий ответил. Остальные спасовали, и карты вскрылись. Два туза у Анастасии, два туза у Валеры. Да, бывает и так.

Кальтенбруннер выложил первые три карты. Двойка, тройка и валет. Далее на стол лег король. И последняя карта – четверка. Двойка, тройка, король и четверка были червовой масти. Как и один из тузов Анастасии.

– Jesus Crist! – не удержавшись, громко воскликнул я. – Мда, прости, Валер, но shit happens, – пожал я плечами под его взглядом.

Да, дерьмо действительно случается. При лучших из возможных вариантов раздачи карт, причем одинаковых – по два туза, как правило после открытия всех пяти карт банк делится пополам, потому что никто не получает выигрышной комбинации. Если только одному из игроков не придет флэш, как сейчас Анастасии – пять карт одной масти.

– Бывает так, что карта просто категорически не идет. В этом случае лучше просто встать из-за стола, потому что это не твой день. У всех бывает, ничего страшного в этом нет… – говорил я, пока Кальтенбруннер вновь раздавал.

Я не успел договорить, потому что Валера, едва глянув на свои карты, бросил все оставшиеся фишки на стол. У меня на руках был туз треф и семерка червей. Подумав немного, я ответил. Нерационально, но, если Валера уже поймал тильт, у него сейчас в руках может быть какой угодно мусор или средненькая рука. У меня же в банке уже четыре тысячи рублей, из которых три – чистой прибыли, поэтому решил рискнуть. На ставку ответила еще Анастасия, также добавив фишек на двести рублей.

Три карты флопа легли на стол. Пятерка, пятерка, семерка.

У меня теперь пара семерок. Агрессивно действуя, я положил на стол еще четыре фишки по пятьдесят. Анастасия молча сбросила карты, не раскрывая. Хорошая рука у нее наверняка, но точно не пара – туз-король, король-дама, и во флоп не попала. Поэтому и рисковать деньгами не стала.

В игре оставались только мы с Валерой, поэтому я приготовился открыть карты, так как он уже пошел в олл-ин и торговаться мне было не с кем.

– Стой! – опередил мое движение Валера. – Я хочу докупиться.

– Валера, нет, – покачал я головой. – Это только в фильмах или книгах докупаются во время раунда, для создания драматического эффекта. Подобное противоречит правилам покера…

– Правила созданы, чтобы их нарушать.

– Есть правила, а есть Правила, Валер. К тому же мы сейчас с тобой не в равных условиях. Преимущество у меня. Если я тебе позволю докупиться – учитывая, что у тебя, вполне вероятно, сильная комбинация, я просто свое преимущество потеряю. И сейчас, учитывая твою уверенность… дай угадаю, у тебя наверняка две пятерки, две семерки или два туза на руках. Так что у меня сейчас выбор – проиграть двести рублей или проиграть тысячу двести, если ты докупишься прямо сейчас.

– Есть вещи поценнее денег.

– Что именно?

– Горнолыжный курорт. Отель спа, две оборудованные трассы с подъемником, посадочная площадка. И расположен совсем недалеко от Холмогор и твоей новой, – со скрытой усмешкой глянул Валера на Анастасию, – усадьбы де ла Шапель.

– Недалеко – это как? Как от Петербурга до Пскова?

– Десять километров, не больше.

– И во сколько ты его оцениваешь? – хмыкнул я и кивнул на все свои фишки. – В четыре тысячи? Даже если так, я не готов просто выбросить четыре тысячи.

– Дороже, конечно. А ты можешь поставить кое-что другое.

– И что?

– Если я выигрываю, отдашь мне Анжелу Шиманскую.

Вот это поворот.

«Кто такая Анжела Шиманская?» – прочитал я беззвучный вопрос во взгляде Зоряны.

– Кто такая Анжела Шиманская? – вслух спросила Анастасия.

Княжна знала лишь урезанную версию недавних приключений в протекторате, а опасный интерес ко мне я обозначил важными документами, которые наемницы-индианки забрали у Герхарда Мюллера.

А решение я, кстати, принял почти сразу же.

– Карты. Рубашкой вверх, – коротко сказал я, глянув на Кальтенбруннера. Управляющий с ходу понял сказанное, положил к картам флопа рубашкой вверх две карты, завершая раздачу раунда, и без задержек вышел из гостиной.

– Анжела Шиманская – это сотрудник патрульной полиции Волынского протектората, которую я эвакуировал из Высокого Града, спасая от смерти.

– Знакомая история, – глядя мне в глаза, хмыкнула Анастасия. – Где-то я уже такое слышала…

Зоряна на слова княжны никак не отреагировала. Сидела она беззаботно откинувшись на спинку кресла, легко улыбаясь. Видно было, что Зоряна просто парит, наслаждаясь жизнью. Столкнувшись со взглядом ее повлажневших глаз, я не удержался и подмигнул.

– Анжела Шиманская, – вновь посмотрел я на Анастасию, – по роду деятельности знает об аспектах деятельности транснациональной преступной группировки, в которой замешаны весьма высокие чины, из Конфедерации в том числе. И Валера хочет больше получить эти знания, чем Анжелу как личность. Я прав?

Отвечать Валера не стал, только руками развел.

– Принимаю, – кивнул я, открывая карты.

Мои туз и семерка легли на сукно стола. Валера также открылся. Все оказалось, как предполагал. В его руке было две пятерки. Сейчас у него каре – четыре одинаковых карты, одна из самых сильных комбинаций.

– Мадмуазель, – с улыбкой посмотрел Валера на Зоряну. – Думаю, у вас счастливая рука. Будьте любезны.

Зоряна в этот раз не стала взглядом спрашивать у меня разрешения. Порывистым движением она оттолкнулась от спинки кресла – так, что на несколько мгновений тонкая ткань отчетливо очертила грудь, не оставляя никакого простора для фантазии. Но лишь на краткий миг, а девушка уже склонилась над картами, так что ее рассыпавшиеся локоны коснулись стола. Коротко глянув на нас обоих, Зоряна вскрыла одну карту. Семерка. И вторую. Тоже семерка.

С десяток секунд в комнате висела тишина. На столе лежали пять карт – две пятерки и три семерки. И с последней открытой картой у меня тоже оказывалось каре. Только из семерок. И моя комбинация, как более высокая по значению карты, побеждала. Как назло – потому что горнолыжный курорт мне, в общем-то, даром не упал, а вот отдать Шиманскую Валере казалось вариантом идеальным.

– Да это какое-то дьявольское везение, – удивленно произнес Валера.

Я и сам удивился. Во всех трех раздачах, в которых мы боролись за банк, после открытия первых трех карт мои шансы на победу были мизерными. Валера же каждый раз имел на руках практически гарантию выигрыша. Но карточные боги думали иначе. Причем в третий раз ставка сыграла вовсе будто назло, я не рассчитывал выигрывать.

– Предлагаю сделать небольшой перерыв, – только и произнес я, как в этот момент по всему зданию раздался грохот. Настолько сильный, что пол заходил ходуном, ближайшую стену встряхнуло, а из камина дохнуло пеплом.

Глава 3

Я вскочил с кресла, не понимая, что происходит. В этот момент распахнулась дверь, и в гостиную забежал Кальтенбруннер с искаженным от ужаса лицом. Он на бегу отрыл рот, собираясь что-то прокричать, но не успел – пиджак на его груди вдруг натянулся, разрываемый длинным костяным лезвием. Насаженный, как бабочка, на брошенное в спину копье управляющий плюнул кровью, а его тело швырнуло вперед безвольным болванчиком.

Следом за управляющим в проеме двери появилось сразу несколько монстров, отдаленно напоминавших мутировавших людей – безволосые и чешуйчатые, как у рептилий, тела, костяные гребни на руках. Это были гости из Тьмы – понял я, едва глянув в черные провалы глаз. Один из монстров ощерился длинными клыками и вдруг стремительным прыжком с места бросился прямо на меня.

Чешуйчатая тварь не долетела – мелькнула ледяная стрела, заставив монстра на краткий миг остановиться в воздухе. В этот момент я успел заметить в раззявленной пасти широкий язык, густо усыпанный короткими шипами. Таким по незащищенной коже попадет, до мяса снимет. От удара ледяной стрелы пасть захлопнулась, а чешуйчатое тело улетело обратно в дверной проем, сбивая второго монстра, запоздавшего с прыжком за мгновенье. Но через покатившуюся по полу пару бросился еще минимум десяток монстров. В большинстве гуманоиды, самые разные – впечатление, словно открылись ворота преисподней, выпуская обитателей. Объединяло атакующих одно – двигались они стремительно, со слепой яростью. Причем настолько сильной, что упавшие под ноги набегающей толпе тела человекоподобных ящеров оказались разорваны когтями набегающих тварей.

От ошеломительного натиска нас спасло то, что беснующаяся в жажде убийства толпа толкалась в дверном проеме, мешая друг другу. Анастасия, пользуясь заминкой тварей, запрыгнула на стол и вскинула руки с глухим стоном, словно поднимая что-то невидимое, но тяжелое. Краткий миг, и энергия в ее руках сгустилась, превращаясь в напитанный силой комок с ледяным отсветом. Пронзительно вскрикнув – как бьющая по мячу теннисистка, Анастасия метнула сформированный шар в набегающую толпу. Снаряд промелькнул, на пути разорвав в клочья сразу несколько тел, и взорвался в дверном проеме, превращаясь в массивную ледяную стену от пола до потолка.

С обратной стороны послышался истошный вой и скрежет, грохот разрываемых когтями перекрытий стен – собравшаяся толпа инфернальных монстров отступать не собиралась. Оглянувшись за краткий миг, я вдруг понял, что мы сейчас в самом сердце поместья, и оперативно может отреагировать на столь внезапное нападение только охрана. А не казаки, которые заняли позиции по периметру парка и на соседних холмах.

Судя по всему, Валера думал так же. Он уже был рядом со своим контейнером, крышка которого поднималась. Но едва принц протянул руку к шлему – явно намереваясь подключиться к тактической сети, запросив помощь, как стена, у которой он стоял, брызнула каменной крошкой. Исчезли в пыли развешанные охотничьи трофеи, разлетелись ошметки кирпича и штукатурки, кеглей пролетел мимо Валера, сбив в полете пару кресел.

Из пробитой в стене огромной дыры на нас бросилось сразу с десяток гончих, каждую из которых покрывала пелерина мрака: твари были облеплены сгустившейся тьмой. Зазвенел лед – сразу сотня, не меньше, ледяных клинков веером устремились навстречу атакующей волне. Это было нечто – Анастасия смогла сформировать самый настоящий смертельный шквал. Вот только эффект оказался не таким, как я ожидал. Лишь первые гончие покатились по полу, разрываемые на части, вторая волна просто приостановилась, часть упала, а позади уже выли и рычали, захлебываясь злобой, остальные.

Рядом мелькнул белый росчерк туники. Контейнер Валеры, также откинутый взрывом от стены, проехался по полу и оказался совсем рядом с Зоряной. Девушка бросилась к упавшему на бок ящику, достала шлем и бросила его поднявшемуся на ноги Валере. Успела в последнее мгновенье – из клуба пыли и вихрившейся в нем темной пелены выскочило щупальце, хлестнув Зоряне по плечу, опускаясь наискось сверху вниз. Девушку перерубило пополам почти до пояса, и я в остановившемся мгновении столкнулся с недавно такими лучистыми глазами.

За спиной раздался очередной пронзительный крик Анастасии – и снова зазвенел лед, только в этот раз заклинание было направлено на Зоряну. Энергетический сгусток ледяного пламени ударил прямо в плеснувший из перерубленной груди поток крови. Ледяное пламя загустело, обволакивая потеками голубой лавы фигуру девушки. За краткий миг возникла глыба, внутри которой оказалась спрятана Зоряна, в чьих глазах еще теплилась жизнь. Причем лед, сковавший ее, был настолько чистым, что я отчетливо видел и перекосившее от боли и ужаса лицо, и застывшие в мгновенье потоки крови, бьющие из страшной раны.

Захлопал под ухом пистолет – начал стрелять Садыков. Выстрелы раздавались гулко и протяжно-неторопливо, словно в выкрученном на максимальную громкость замедленном воспроизведении. В реальности поручик стрелял очень быстро, но я сейчас уже существовал в ускоренном времени.

Пули били рвущимся к нам гончим в грудь, но не убивая. За каждым следом выстрела я видел энергетический след – патроны у поручика непростые, усиленные магией. Но окутавшая тварей пелена легко тормозила пули. Клубившийся вокруг хищных тел мрак при попадании словно превращался в твердеющую вязкую массу, а попадания только отбрасывали гончих. Полетели ледяные стрелы Анастасии, но этого было мало – следующая за гончими тьма, густая и плотная, как чадящий дым от горящих покрышек, неумолимо и стремительно – даже в ускоренном для меня времени, наползала.

Краем глаза заметив, как Валера надевает брошенный Зоряной шлем, я – повинуясь наитию, бросился вперед, прямо в черную пелену. Уходя от прыгнувшей в ноги гончей, подпрыгнул. И, преодолевая сопротивление не желающих подчиняться тела и пространства, изогнулся невероятным образом, избегая клыков второй бросившейся твари. Приземлился на остатки камина, едва не насадившись на смятую металлическую решетку, перекатился через плечо и взвился в прыжке вновь, в этот раз уходя от зубов сразу трех тварей.

Оказавшись в самой Тьме, зрение не потерял. Видел сейчас все словно в серых оттенках, как во время путешествия в изнанку. Совсем чуть-чуть по-другому – как в тепловизор смотрю, и более размыто.

Предчувствие, погнавшее меня вперед, не обмануло – в центре зала заметил худую согбенную фигуру. Вытянутое безносое лицо, лишенное какого-либо выражения, странные нечеловеческие глаза. Несомненно, когда-то это был человек, но сейчас при виде этого существа так и просилось определение «лич».

Подскочив ближе, я вложился в удар всем телом. Непривычно большие и овальные глаза удивленно расширились – с момента решения прыгнуть во Тьму в обычном времени не прошло и секунды. Моя скорость стала для лича неожиданностью, и сделать он ничего не успел. Только заметить, причем в последний момент.

Когда кулак коснулся подбородка странного существа, я отчетливо почувствовал, как трещат кости. Голова повелевающего гончими лича повернулась под неестественным углом, выбитая челюсть отделилась от черепа, удерживаемая лишь тонкой кожей, прорванной в нескольких местах треснувшими костями. Еще через мгновенье часть головы просто улетела в сторону. Очень хрупкая телесная оболочка у лича оказалась, как фигура из папье-маше, я совсем не ожидал такого.

Время вернулось к привычному бегу, эхом раздались противные звуки рвущейся плоти, а меня всего перехлестнуло омерзение касания к чему-то донельзя грязному. Почти сразу послышалось чавкающее хлюпанье – черная пелена, через туман которой я пробился в прыжке, даже не заметив, в местах предельной концентрации превратилась в густую вонючую жидкость, крупные капли которой сейчас шлепками падали на пол. Несколько оказавшихся рядом гончих рядом потеряли пугающую резкость. Они еще двигались, но, лишившись темной пелены, напоминали давно гниющие трупы. От вставшей в воздухе вони меня чуть не вывернуло. Так может пахнуть в квартире с наглухо закрытыми окнами, где месяц лежало разлагающееся на жаре тело.

Костяшки правой руки жгло, и очень неприятно – как будто плеснули раскаленного масла. Но, не обращая внимания на боль, я развернулся и через клубящиеся лоскуты остатков Тьмы выбежал обратно в гостиную. Здесь уже частично упала воздвигнутая княжной ледяная стена, а сквозь зазоры между разрушаемой стеной и крошащимися краями глыбы пробирались чешуйчатые твари с костяными мечами.

Гулко гремели короткие очереди – Валера в шлеме и с автоматом в руках отстреливал оставшихся в кондиции гончих. На них пропала защитная черная пелерина, и теперь они просто напоминали собак-нежить. Пострашнее обычных бойцовых, но не слишком прыткие. Пули косили их одну за другой. Особо борзую гончую, которая уже прыгнула в ногу Анастасии, Садыков снял в полете за миг до того, как клыки коснулись белой кожи девушки. Короткая пауза на замену магазина, и вновь методично захлопал пистолет: Садыков начал выбивать пробивающихся через прореху между преградой и уже частично разрушенной стеной монстров.

Я посмотрел на Зоряну, заключенную в ледяной плен. Пять минут живет мозг без кислорода. Если в ледяном резервуаре, еще дольше. Все будет хорошо – только и сказал я сам себе.

Валера между тем сорвал с головы шлем. Часть кожи у него на скуле была содрана пластом и болталась у шеи, обнажая кость, – прилетело в момент взрыва стены, видимо. Встретившись со мной глазами, принц взглядом показал, что поднял тревогу.

В следующие мгновенья произошло сразу очень много событий. Преграждающая обитателям преисподней путь стена упала, разлетаясь мириадами осколков. Сквозь расширенный проем двери, падая и оскальзываясь на ледяных глыбах, бросились многочисленные твари. Их уже было гораздо больше, чем совсем недавно. Они напирали по ледяным глыбам разрушенной преграды с животной яростью, запрыгивая друг другу на плечи, стремительно вваливаясь в гостиную, словно вспененное шампанское из бутылки с выбитой пробкой.

Ударила длинная, на весь магазин, автоматная очередь, зачастил пистолет Садыкова, Анастасия с двух рук кидалась ледяными стрелами, отбиваясь от волны атакующих. Но по сравнению с ледяным вихрем, остановившим подобный порыв гончих, выглядело бледно – силы у княжны уже на пределе.

Пытающийся поменять магазин Валера, находящийся поодаль от нас, очень быстро оказался в кольце тварей. Сам я в это время уклонился от костяного меча, упал на пол и потерял принца из вида. Не пытаясь встать, я подсек массивную ногу подпрыгнувшего ко мне существа, похожего на гориллу с металлической чешуей. И только продолжая движение, я извернулся на спине, поднимаясь слитным движением. Вот только не учел наличие у сбитой с ног твари хвоста, заостренный конец которого метнулся мне в лицо. В последний момент успел отшатнуться, и мне лишь вскользь чиркнуло по лбу и брови. Хлынувшая кровь сразу залила глаза, я на миг потерял концентрацию и почувствовал ком паники. Но вместо того, чтобы попробовать добить, пользуясь замешательством, гориллоподобная тварь, игнорируя меня, бросилась на княжну. Длинные зубы вытянутой пасти щелкнули совсем рядом с рукой девушки – я успел перехватить монстра за хвост. И, развернувшись как метатель молота в разгоне, подправил направление полета монстра, отправив его под ноги набегающей группы змеевидных гуманоидов с костяными мечами.

И тут же на инстинктах ушел в сторону. Почувствовал легкое касание – мне едва не снесло голову, чиркнув по волосам. Перехватил следующий, падающий сверху, костяной меч прямо за волнистое, как у фламберга, лезвие, вырвал его из руки уже оказавшегося рядом следующего монстра. Мечи у костяных ящеров оказались плоть от плоти – успел увидеть я шлейф крови за ломающейся костью изогнутой руки, перед тем как снес атакующему голову его же мечом. Но освободившееся место заняло сразу трое, причем мешая друг другу, а я в последний миг успел уклониться от ядовито-зеленой струи, которая прыснула мне в лицо.

Поодаль, за спинами атакующих монстров, слышалась густая стрельба – к нам пытались пробиться находящиеся в особняке неасапианты охраны. Я даже увидел мельком в дальнем конце соседнего обеденного зала дульные вспышки и несколько фигур в красно-черной броне цветов рода Юсуповых-Штейнберг.

Неподалеку раздался громкий крик боли – над Валерой сгрудилась толпа монстров, мешая другу, пытаясь пригвоздить парня к полу мечами. Кричал он потому, что кто-то ему все же попал, вскрыв бок глубокой раной. Отвлекая, на лицо щедро брызнуло кровью, и послышался пробирающий душу хрип: под ноги мне рухнул Садыков с перерубленной шеей, зажимая страшную рану руками. Ударив снизу вверх, перерубая через пах бедро убившего Садыкова демона, я левой рукой подхватил его упавший пистолет. И, отвлекаясь на крик Валеры, успел выстрелить в одного из монстров перед тем, как тот пригвоздил потерявшего от боли ориентацию принца к полу. Вытянутая голова с переходящей в гребень позвоночника костяной косой взорвалась, патроны кончились, а рядом с Валерой было еще два ящера. Дальше я не видел – потому что сначала ледяная стрела Анастасии, а после собственная реакция спасли меня от смерти.

«Это конец», – равнодушно подсказал мне внутренний голос.

Правильно подсказал – потому что вокруг уже были десятки монстров, вал которых лез и лез через двери, оскальзываясь на телах и крови, пробираясь через оставшиеся от ледяной преграды глыбы. И все они стремились к не перестающей кидать ледяные стрелы Анастасии. Действуя вырванным из монстра костяным мечом как дубиной, я вывел из строя двух тварей – одному отрубив ногу, второму размозжив голову, но сразу после споткнулся об уроненное кресло. Это меня спасло. Очередная ядовитая струя пролетела прямо надо мной, в том самом месте, где только что была моя голова.

Пытаясь подняться, я оскользнулся на чужих вываленных внутренностях, со злым воплем завалившись навзничь. И увидел, как выпрямилась на качающемся столе Анастасия, вскинув вверх руки. Не попавшая в меня ядовитая струя ударила в княжну, но яд бессильно стекал по внешнему стихийному щиту. Анастасия в этот момент запрокинула голову и пронзительно закричала. Судя по надрыву истошного крика, выплескивая вместе со злостью все свои силы. Это… все?

Вместе с криком у княжны за плечами появились сотканные из чистой энергии крылья. Тот самый дракон, который в виде живой татуировки змеился у нее на спине. Он вдруг материализовался над Анастасией, многократно увеличиваясь в размерах. Обретшая плоть голова вдруг плюнула опаляющим холодом пламенем, сжигая набегающих на нас тварей и монстров десятками, превращая их в истончившиеся скелеты. Не попадающий на тварей ледяной огонь превращался в колкие глыбы с бритвенно острыми краями, загрохотали сносимые стены, просел потолок. Зато толпа монстров вокруг просто перестала существовать.

В наступившей на краткий миг тишине я с необычайной четкостью услышал, как бессильно вздохнула Анастасия. Упала она там, где стояла, безвольно сложившись на покосившемся столе, подтянув ноги в груди. Уменьшившийся в размерах дракон опустился над ней, закрывая девушку крыльями – как птица прикрывает птенца. Рухнула сверху люстра, попав в одно из крыльев дракона и соскочив на пол, не причинив княжне никакого вреда.

Мне попало падающим булыжником по плечу, но я даже почти не заметил боли. Еще ничего не было кончено: пока падала с потолка штукатурка с лепниной и оседали стены после выступления дракона, в соседних залах слышалась стрельба. Не все монстры и демоны, оказавшиеся в здании, еще были убиты. К счастью, рядом никого не было… Или было.

Почувствовав холод опасности, я заполошно осмотрелся. И увидел, как из груды трупов поднимается темная тварь. Еще один, незамеченный мною ранее, лич, который сейчас впитал эманации смерти и необычайно усилился. Вот только первый был когда-то человеком, а именно этот нет – один из змеевидных монстров. Бросившись вперед, худая, гибкая тварь размахнулась костяным мечом, нацеленным в лежащую без чувств Анастасию.

Силы в вобравшем энергию смерти монстре чувствовалось столько, что сомнений не было – защиту в виде крыльев ослабевшего дракона он прорвет.

Время вновь замедлилось, когда я бросился наперерез. Но ящер находился с другой стороны стола, и я просто не успевал. В животе за доли мгновения ухнул клубок обреченного страха, но за миг до того, как темный клинок упал на беззащитную княжну, на пути лича встал Кальтенбруннер. Управляющий, в груди которого торчало костяное копье, был еще жив. В суматохе он подполз к столу, а сейчас из последних сил успел подняться, принимая на себя предназначенной Анастасии удар.

Тело Кальтенбруннера просто перестало существовать, буквально сожженное темным пламенем, но угол падения клинка чуть-чуть изменился – и острие не пробило ледяную защиту крыльев, скользнув по ним. Темный клинок почти сразу упал на пол – я уже был рядом, отрубив руку на миг замешкавшемуся принявшему одержимость Тьмой ящеру.

Я ошибся. Надо было бить в голову, как в первый раз: хлестнувшая из отрубленной руки кровь превратилась в щупальце, которое метнулось ко мне. Инстинктивно я его отбил, но черная плетка обвилась вокруг костяного лезвия, словно бьющаяся в ярости гадюка.

Резко потянув меч назад, я хотел притянуть лича к себе, но этот поединок проходил совсем без правил: щупальце отделилось от обрубка руки и петля захлестнула мне шею. Сдавило так сильно, что дыхание перехватило, в глазах потемнело, да и вообще возникло чувство, что они сейчас покинут глазные впадины. Запаниковав, я инстинктивно вцепился в стягивающую шею петлю, но пальцы лишь бессильно скользили по холодной черной чешуе.

Улыбаясь безгубым ртом, змеелич сделал шаг ближе, глядя мне в глаза. В голове зашумело. Тварь явно пробивала ментальные барьеры – или для того, чтобы что-то сказать, или просто желая выжечь мне мозг. Мелькнуло черным росчерком, и вдруг истончившуюся и ставшую какой-то склизкой фигуру снесло. Змеелич упал, белесая бескровная плоть полетела клочьями, а голова исчезла в пасти черной пантеры. Только по тому, что на боку хищника была глубокая рана – я видел, как ходят под разошедшейся кожей жгуты мышц, понял, что это Валера. Оборотень Валера. Который только что зубами оторвал личу голову.

Безвольная кучка плоти, только что бывшая устрашающим существом, мгновенно превратилась в мутное нечто, похожее на подтаявшее крем-брюле. Завоняло опять омерзительно, но я почти не обратил внимания – хрипло вздохнув, с наслаждением вдыхая даже такой вонючий воздух. Со смертью лича умерло и щупальце, и я, едва вздохнув в первый раз, с трудом шевеля ослабевшими руками, отбросил в сторону склизкую черную плеть.

Воздух как-то вдруг даже погустел. Казалось, над головой прошлась металлическая коса смерти. Но свист пуль воспринимался с неимоверным облегчением – кавалерия, черт ее подери, наконец-то прибыла. С трудом отталкиваясь пятками, я – все еще хрипя, кое-как дополз до стены и принял полусидячее положение.

Через пять-семь вздохов – давшихся с трудом, я поднялся. Сквозь пыльную завесу от наполовину обрушившегося потолка было видно, как мелькают лучи лазерных прицелов, горят красным огоньки на глухих шлемах персидских казаков. От заполонивших здание демонов и монстров остались сущие горстки, и последние твари уже умирали один за другим.