Текст книги "Колыбель Астарианы. Книга 1. Тени судьбы"

Автор книги: Алекс Бэйлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Все больше народу затихало, прислушиваясь к речи Бэкерифа.

– К тому же, и сам старик Вэрсион прекрасно понимает, что у Олуиков есть более чем весомые основания требовать возвращения Октерфона. Они построили эту крепость более трехсот лет назад, и владели ей на протяжении двух столетий, пока безумцу Пэрилу Вэрсиону не взбрело в голову подчинить себе весь север.

Фирун Бонгани, поджав губы от возмущения, выпалил:

– И что же на ваш умудренный взгляд следует делать Вэрсионам, как не сдаваться? Ходят слухи, что у них не осталось денег на регулярную армию, а уж их долги банку Лествилла не выплатят даже правнуки детей Гирланда.

Бэкериф вытер губы полотенцем и уставился на Бонгани.

– Окажись я на месте лорда Мэйно, чего даже злейшему врагу не пожелаю, ведь положение его действительно плачевное, я бы всеми возможными способами старался удерживать Октерфон. О подземных ходах этой крепости уже даже легенды слагают, поэтому запасов пищи осажденным на несколько месяцев уж точно хватит. Да и гарнизон там вполне приличный. Насколько я знаю, из десяток попыток взять Октерфон штурмом успехом увенчалась лишь одна.

Лорд Кейлд пожал плечами.

– Поэтому, если осажденным удастся продержаться как можно дольше, то глядишь там уже и сам лорд Мэйно придет на подмогу. А я уверен, что он сделает для этого все возможное. Ведь помимо того, что в Октерфоне сейчас находится его старший сын, терять столь лакомый кусок в виде добычи агэльфиуса – чистое безумие.

После сказанной фразы губы Бэкерифа расплылись в ухмылке. Он явно был доволен произведенным эффектом. Казалось, его слушали уже чуть ли не все собравшиеся. И при упоминании агэльфиуса удивленные и заинтересованные шепотки участились в несколько раз.

В последнее время стало появляться все больше слухов о появлении залежей драгоценного камня в нескольких местах Астариса. Многие просто махали рукой, не веря вздорной болтовне, другие же, в попытках заполучить бесценный источник власти и могущества, собирали на его поиски целые войска.

– Чепуха! – Усмехнулся раскрасневшийся толстяк, сидевший по левую сторону от Освина Стокмара.

Силия заглянула в дальний конец стола, выискивая глазами отца. Король Освин, сохранявший невозмутимое спокойствие, наклонил голову набок, выслушивая своего советника.

– Всем и так уже давно известно, что последние залежи агэльфиуса находятся в исключительном владении Его Величества Освина, – толстяк перевел взгляд на короля, и, едва наклонив голову, продолжил, – можете и дальше продолжать верить в россказни пьянчуг и шарлатанов, но со мной этот трюк не пройдет.

Кейлд Бэкериф только усмехнулся и пожал плечами.

– Дело ваше, – ответил он, и встал из-за стола.

Присутствующие переключили внимание на поваров и слуг, вкативших в зал телегу с запеченным вепрем в томатном соусе и паприкой.

Проходя мимо, Бэкериф взглянул на Силию, и, улыбнувшись, едва заметно кивнул. Девушка никак на это не ответила, однако проступивший на ее щеках румянец выдал охватившее принцессу смущение.

Юный светловолосый лорд остановился возле Освина Стокмара, и, передав ему небольшой пергаментный сверток, что-то прошептал. Во время их короткого разговора отец впервые за этот вечер взглянул на Силию. Девушка тут же отвела взгляд в сторону, вернувшись к поеданию креветок. Момент был упущен, и она поняла, что отец заметил ее смущение. Но кто же был этот загадочный лорд Бэкериф? Никогда прежде Силия ни разу не видела его ни на одном из званных ужинов. И уверенность на его лице, когда он говорил про залежи агэльфиуса под Октерфоном, была непоколебима. Но как это вообще возможно? Силию с самого детства приучили верить, что остатки агэльфиуса во всем мире остались только у ее отца. Она, как сейчас, помнила его удивительные истории о могуществе этого камня.

И, по большей части, она до сих пор считает, что большая часть тех россказней – обычная выдумка. Однако в детстве у Силии часто бывали проблемы со сном, а истории о захватывающих битвах прошлого между Великой Восьмеркой и Приносящими Смерть, настолько завлекали ее детское воображение, что, наслушившись этих рассказов перед сном, она сразу же засыпала, и уже во сне продолжала додумывать эти истории самостоятельно.

Поговорив с королем еще несколько мгновений, Кейлд Бэкериф почтительно склонил голову, и вышел из зала.

ТЕНЬ СМЕРТИ

Он выглянул из-за укрытия, подождал несколько секунд, и двинулся вперед. Покои короля были этажом выше. Цель была уже близко. Вдалеке послышались чьи-то голоса, и Шавилар остановился. Выставив ладонь вперед, он впитал в себя свет из настенных факелов и канделябров.

Воцарился мрак.

Губы Шавилара исказила довольная ухмылка.

Теперь он в своей стихии. Настал его час.

Он вынул клинок из ножен, и сорвался с места.

***

Вход в королевские покои сторожило двое гвардейцев. Они были облачены в красные атласные плащи, поверх длинной позолоченной кольчуги на них были пластинчатые панцири и стеганые акетоны. Один из гвардейцев опустил забрало, прислушиваясь к шуму в дальнем конце коридора.

– Лейб, ты слышал? – Спросил Ортон Региз, шагнув вперед.

Лейб Херас кивнул, и выставил алебарду вперед.

– Никуда не отходи, – приказал Региз, – пойду проверю, в чем там дело.

Ортон Региз сжал алебарду покрепче и двинулся вперед. Неспешные шаги антрексийского гвардейца сопровождались металлическим лязгом доспехов, порождавшим звонкое эхо. Региз замер на месте. Он даже не успел понять, куда подевался весь свет. Коридор погрузился во мрак.

– Какого черта там происходит? – Крикнул Лейб Херас.

Региз успел только ахнуть, прежде чем выронил оружие из рук. Оцепеневший от представленного зрелища, он был не в силах пошевелиться. Из глубин мрака на него стремительно надвигалась пара кроваво-красных огоньков. Региз был готов поклясться, что на него мчится Порождение Преисподней.

– Ортон?! Что это? – Гаркнул Херас, и двинулся вперед с алебардой наперевес.

Раздался оглушительный грохот доспехов. Обезглавленное тело Ортона Региза повалилось наземь.

Лейб почувствовал дрожь по всему телу, и замер на месте.

Шавилар подкрался сзади.

***

Король Освин Стокмар проснулся от грохота доспехов в коридоре. Соскочив с кровати, он накинул на себя шелковый халат.

– Освин? – Протерев глаза, заспанная Элин приподнялась на локтях, – дорогой, в чем дело?

Король обернулся через плечо.

– Кажется, я что-то слышал в коридоре, – неуверенно проговорил Освин, – может, мне по…

Он остановился на полуслове, когда в комнате наступила кромешная темнота. Освин уставился невидящим взором во мрак.

– Боже, Освин, – королева Элин прижала ладонь к губам, – что это…

Лязгнули засовы раскрывшихся дверей, и в покои короля ворвался поток ледяного холода.

Освин Стокмар попятился назад в поисках кинжала, но было уже слишком поздно. Он увидел приближающийся силуэт пламенного человека. Элин Стокмар истошно заорала.

– Ты…

Прошептал король Освин Стокмар, и почувствовал жгучую боль внизу живота. Пламенный человек прокрутил клинок в животе, и отшвырнул бездыханное тело короля в сторону.

ФЕЙН

Фейн взвалил мешок с мукой на спину, и направился вслед за отцом. После вчерашнего разговора они и словом друг с другом не обмолвились. Сегодня с утра мама настояла на том, чтобы вместо работы в мастерской Фейн пошел на рынок вместе с отцом. На что она рассчитывала? Что разговор с отцом поможет убедить Фейна отправиться в службу гильдии ремесленников? Конечно, больше всего на свете Фейн любил работать в кузне вместе с отцом. Это было именно тем делом, заставлявшим его вставать по утрам и, наспех позавтракав, скорее бежать в мастерскую Дирга. И большую часть жизни он даже и представить себе не мог, что в будущем может заниматься чем-то другим. Ему попросту не оставили выбора. Никто не спрашивал Фейна, а чем он сам хочет заниматься. И, наверное, именно это и было самое обидное. Вот почему он был так зол на отца.

Рассчитавшись с продавцом меда, Дирг Ринвус обернулся к сыну, и, положил руку ему на плечо:

– Послушай, сынок, – голос кузнеца дрогнул. Фейн давно не видел отца таким потерянным, – я понимаю, почему ты зол на меня. И хочу, чтобы ты простил меня за это.

Мужчина отвел взгляд в сторону, проводив глазами въехавшую на рынок карету, а затем снова посмотрел на Фейна.

– Я должен был посоветоваться с тобой, – во взгляде отца читалось горькое разочарование, – но ведь я думал, что тебе нравится работать в кузне. У меня даже не возникало мысли, чтобы хоть кто-то из Ринвусов не захотел бы стать кузнецом. Почему же ты не хочешь отправиться в Форсесс?

Фейну было больно смотреть на страдания отца. Юноша опустил взгляд на землю. Всю свою жизнь он только и добивался того, чтобы быть на него похожим, старался всегда и во всем брать с него пример. Но во снах, которые стали навещать Фейна все чаще, он не видел себя в роли кузнеца или фермера. В своих снах Фейн Ринвус часто путешествовал за пределы своей родной деревни, в те далекие края, о которых он даже никогда не слышал. И каждый день, сидя на крыльце дома, и, наблюдая за опускающимся за горными вершинами солнцем, Фейн задавался вопросом, какие земли там скрываются? Каковы из себя тамошние жители?

Но ведь в какой-то мере именно служба подмастерьем кузнеца в Форсессе могла удовлетворить его амбиции. Фейн наконец-то побывает в большом городе, заведет новые знакомства, углубиться в изучение кузнечного ремесла. Но… но разве об этом он мечтал?

Вопрос, который он изо дня в день прокручивал в голове, не давал ему покоя уже долгое время. Сможет ли Фейн отказаться от своей мечты поступить на службу оруженосцем к знатному рыцарю, чтобы раз и навсегда связать свою судьбы с кузнечным делом? Готов ли он пойти на эту жертву ради отца?

– Пап, – Фейн медленно поднял глаза на отца, – ты не должен извиняться. Я был слиш…

Фейн прервался, обернувшись в сторону остановившейся в самом центре рыночной площади Верквуда кареты, запряженной двумя гнедыми меринами. Стоявший на рынке гомон толпы тут же поубавился, а совсем скоро в округе и вовсе воцарилась тишина.

Дирг Ринвус посмотрел на пару вышедших из кареты фигур в темно-фиолетовых мантиях, и обомлел. По его телу прошла дрожь. Далекие, забытые воспоминания из прошлого всплыли в памяти, словно громовой удар молота по наковальне.

«Боже, нет… не может быть…».

Схватив Фейна за локоть, Дирг прошептал:

– Держись ближе.

Юноша в недоумении обернулся к отцу.

– В чем дело? – Вопросил он, – пап, кто эти люди? Что ты дела…

Дирг покачал головой, и потянул сына за собой.

– Просто не отходи от меня, – повторил он, – и ни с кем не разговаривай.

– Но…

– Бери мешок и шагай за мной, – в глазах мужчины сверкнул какой-то безумный огонек. Усилив хватку, он до боли сжал Фейну руку и поволок за собой.

Фейн подхватил мешок с пшеном, и поспешил за отцом. Вокруг кареты собралась толпа зевак.

Фигуры в мантиях о чем-то перешептывались.

– Добрый день, жители Верквуда, – громким, раскатистым голосом, начал первый из них. Он поднял над собой листок пергамента. Человек, стоявший позади него, был меньше ростом, а из-под капюшона проступала прядь огненно-рыжих волос.

– Признаюсь, мне искренне не хотелось бы нарушать спокойную жизнь вашей деревни, – продолжил первый, – но, боюсь, обстоятельства меня к тому вынуждают.

Взявшие карету в круг крестьяне, торговцы и прочий любопытный люд, тревожно перешептывались и переглядывались друг с другом.

– Мы здесь по поручению Верховного Архимага Дисниса Эргера, – мужчина потряс листком. В нижнем правом углу стояла печать с эмблемой обрамленных в круг песочных часов, – у нас есть все основания полагать, что среди вас нахо…

– Подотри себе этим задницу! – Прокричал мужчина из гущи толпы, – и отправляйся к черту!

– Вот-вот! – Подхватил его кто-то с другого конца, – и Архисрага своего треклятого с собой прихвати!

Среди толпы прошелся одобрительный гогот.

– Убирайтесь отсюда! – Воспрянув духом, добавил первый, – паршивые магики!

– ДЕМОНЫ!

– НЕЧЕСТИВЦЫ ПРОКЛЯТЫЕ!

Мужчина в мантии тяжко вздохнул, и опустил руку вниз. Свернув лист пергамента, он протянул его стоявшей фигуре позади, и пожал плечами:

– Я же говорил.

– Ну, мы хотя бы попытались, – прошептала девушка, забирая сверток.

Человек в мантии скинул капюшон. Это был мужчина средних лет с густой бородой и узкими чертами лица. У него были выразительные зеленые глаза, которые, казалось, могли заглянуть в самое нутро человеческой сущности. Вглядевшись в его лицо, на какой-то миг Фейну даже сделалось как-то не по себе. Но это было не чувство страха или отвращения, а что-то совсем иное… Своим взглядом незнакомец будто бы притягивал к себе. Складывалось впечатление, что он мог прочитать твои мысли или каким-то образом повлиять на твое поведение.

– Меня зовут Летард Голран, – возвестил он, – как я уже сказал, мне правда бы не хотелось становиться тем человеком, который приносит вам столь дурные вести, но выбирать не приходится. Грядет война.

Голран замолчал. По толпе прошелся тревожный ропот.

– Война, – продолжил он, – которая затронет каждого из нас. От нее не удастся убежать и укрыться в погребе своей хижине или уплыть на корабле за Коралловое море. Нам остается только принять факт ее неизбежности, сплотиться и всем вместе идти сражаться. Защищать себя и своих близких. Свой родной дом и все, что вам дорого. Иного выбора не остается.

К карете подходило все больше и больше народу. Казалось, здесь собралась уже чуть ли не вся деревня.

Какая-то старуха, припав на колени, принялась читать молитву, прося защиты от Нечистого у Святой Семерки Элиона.

Несколько жилистых крестьян, сжимая в руках вилы и топоры, вышли в первые ряды, но атаковать магов все же не решались.

Пренебрежение к колдунам и волшебникам росло в них годами, переходя из поколения в поколение. Люди всегда боятся того, чего не понимают. А жители Верквуда, одной из самых северных и отдаленных от столицы деревушек, слепо доверяли любым слухам и перебранкам странствующих рыцарей и бродячих торговцев из далеких краев. Ведь куда легче обвинить в плохом урожае или засухе проклятущего мага, наславшего на ваш огород сглаз, нежели признаться в собственном невежестве и малограмотности.

Тем временем, Дирг уже практически вывел Фейна из толпы, как Голран снова заговорил.

– И у нас есть основания полагать, что среди вас находятся люди, которые могут присоединиться в ряды нашего ордена. Особенные люди, наделенные магическими способностями…

– Уроды! – выкрикнули из толпы.

– … быть может, вы еще и сами не замечали этого в себе…

– ГРЕБАННЫЕ МОШЕННИКИ!

– УРОДЫ! – Выкрикнули из толпы.

– ОБМАНЩИКИ!

– … но мы сможем помочь вам раскрыть свой потенциал и научиться контролировать силу и использовать ее во благо…

В сантиметрах от лица Голрана пролетел помидор, и впечатался в окно кареты. Оставив след на стекле, он рухнул наземь.

Рыжеволосая девушка позади Летарда вскинула руку и подалась вперёд, но он жестом остановил ее.

– Не смей, – прошипел Голран, – у меня все под контролем.

Девушка отпустила руку, и отступила на шаг назад.

Высвободившись из тисков отца, Фейн скинул мешок на землю, и начал пробираться сквозь толпу.

– Фейн! – Крикнул Дирг, – вернись сейчас же! Фейн!

Юноша остановился, и обернулся через плечо.

– Отец, я видел его! – Выкрикнул Фейн. Его глаза горели от возбуждения, – я не знаю, где и когда, возможно в одном из своих снов, но мне знакомо его лицо! Эти глаза… я…

– Не мели чепуху! – Дирг попытался снова схватить сына, но Фейн увернулся и направился к карете, – не смей даже приближаться к этой погони! Нужно как можно скорее вернуться до…

В следующий миг в руках Летарда Голрана блеснул какой-то предмет. Яркий сноп изумрудного огня взметнулся в небо. Встревоженная толпа начала пятиться назад. В руках мага искрился маленький камушек.

Фейн остановился как вкопанный, не в силах произнести ни слова. Камень притягивал его к себе, очаровывал своей красотой.

Люди вокруг кареты принялись разбегаться во все стороны.

Откуда-то издалека Фейн ещё слышал зовущий голос отца, но перестал обращать на него внимание. Через пару мгновений на площади осталась небольшая горсть людей.

– Фейн!

Юноша с большим трудом оторвал взгляд от камня и обернулся к отцу.

– Прошу, – взмолился Дирг Ринвус, рухнув на колени, – прости меня… Боже… прости, сынок…

По щекам кузнеца потекли горькие слёзы. Фейн опустился на колени, и потянулся к отцу.

– Папа? – Прошептал поражённый Фейн, – что с тобой? Пожалуйста, встань…

Дирг закрыл лицо руками и издал вопль отчаяния.

– Это мы во всем виноваты, – продолжил он, – нам с мамой следовало давно рассказать тебе, но… но мы просто не могли потерять тебя.

Фейн почувствовал дрожь по всему телу. Он закачал головой, по-прежнему силясь поднять отца на ноги.

– О чем ты говоришь? – Прохрипел он.

– Он выбрал тебя, – проговорил спокойный размеренный голос позади.

Фейн обернулся и увидел перед собой величественное лицо мага. Камень, сияющий в его руке, запульсировал в несколько раз сильнее, приблизившись к Фейну. Позади Голрана и рыжеволосой девушки стояла дюжина людей. Они были поражены не меньше Фейна. Удивленно озираясь, они не могли понять, что здесь происходит. Пару из них Фейн даже знал.

– Он выбрал тебя также, как и остальных, – продолжил Голран, – но несмотря на это, только тебе решать, кем ты хочешь стать. Если ты выберешь остаться здесь, со своей семьей, мы не станет тебе мешать.

«Мы сами выбираем, кем хотим стать.»

Поднявшись на ноги, Фейн ещё раз взглянул на плачущего отца, а затем на Летарда и остальных, избранных камнем.

– Я готов, – ответил юноша, и сделал шаг вперед.

СИЛИЯ

Издав пронзительный вопль, Эгвиракс скинул с себя Силию и, вспорхнув в воздух, скрылся в ветвях ясеня. Принцесса, рухнув на спину, тут же ощутила пронзительную боль в спине, но сумела подавить в себе крик. Силия залилась в сильном приступе кашля, и еще с минуту никак не могла прийти в себя.

Король Освин Стокмар, наблюдавший в тени походного шатра за тщетными попытками дочери приручить своего гиппогрифа, зашелся раскатистым смехом.

Не обращая внимания на насмешки отца, Силия даже не взглянула в его сторону. Распластавшись на траве, принцесса судорожно выдохнула и закрыла глаза.

«Господи, как же больно».

– Чтобы установить прочную связь со своим гиппрогрифом, ты должна полностью доверять ему, – наставительынм тоном произнес король Освин, присев на колени рядом с дочерью.

Разомкнув глаза, Силия увидела улыбающеся лицо отца. Лицо, изборожденное множеством морщин. Лицо, которое, лёжа в постеле, будучи маленькой девочкой она видела последним после прочтения отцом очередной приключенческой книги о похождениях отважного короля Агвилара или пришествии драконов из солнечного Элиона. Это было лицо человека, на которого она хотела быть похожа, когда вырастет. При принятии любого важного решения, Силия всегда спрашивала себя: а как бы на ее месте поступил отец? И прямо сейчас она лежала на земле, корчась от боли, не в силах установить связь с собственным гиппогрифом. И это в шестнадцать лет.

Настоящий позор.

Как же она сможет быть похожей на отца, если при первой же неудачи будет отступать от своей цели?

Сколько раз она слышала восхищенные рассказы Ройлда Шенриза о том, как ее отец, еще будучи семилетним мальчишкой, уже порхал над стенами Архголма верхом на своем Гардэзисе.

А что она? За полгода обучения, максимум, чего Силия смогла добиться – пролетела на Эгвираксе пару метров, а потом свалилась в один из прудов королевского сада.

– Без доверия ничего не выйдет, – улыбнулся король Освин Стокмар, протягивая дочери руку – сильно ударилась?

Несколько секунд Силия еще колебалась, а затем неуверенно кивнула и схватилась за руку отца.

Король помог дочери подняться, и хотел уже было препроводить в шатер, но Силия наотрез отказалась.

– Ну же, не упрямься, – вздохнул Освин, – ты должна показаться лекарю.

– Я в порядке, – улыбнулась Силия, и махнула в сторону леса, – давай пройдемся?

Король Освин расплылся в добродушной улыбке, поцеловал девушку в лоб и повел по тропинке в лес.

Палящее полуденное солнце стояло в зените. Порывы холодного ветра трепали листья деревьев, в округе доносилось веселое щебетание птиц. Карканье ворона, непрекращающийся стук дятла, и переливчатое чириканье воробьев. Когда Освин с Силией вошли в лес, принцесса даже услышала тихое журчание ручья где-то неподалеку.

– Послушай, пап, я… – проговорила Силия, но тут же замолкла, почувстовав тяжесть отцовской руки на плече.

Освин приложил палец к губам, и кивнул прямо перед собой. И тогда Силия увидела его.

В самой чащобе леса, под тенью раскидистого дуба, стоял, склонив голову к земле, могучий пятнистый олень. Это был истинный красавец с огромными ветвистыми рогами, длинными ногами и мощным станом. Редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листья деревьев, ниспадали на невероятной красоты красно-рыжую окраску с молочными пятнами на теле. От самого хвоста до задней части головы протянулась темно-коричневая спинная полоса.Один из оставшейся полусотни потомков величественного рода королевских оленей Стокмаров, который еще несколько столетий назад вывел знаменитийший алхимик Антрексии, Оэвар Харракс.

– Не спугни его, – прошептал Освин, и, пригнувшись, сделал шаг в сторону. Силия пошла вслед за ним.

В следующий миг в густых зарослях леса раздался хруст веток. Олень оторвался от пережевывания травы, и поднял морду вверх. Размером с доброго крестьянского тяжеловоза, харраксийский олень был вдвое крупнее своих собратьев из любого подвида. Казалось, ничто не могло напугать столь горделивого и величественного зверя, но прямо сейчас Силия увидела страх в его глазах. Учащенно дыша, олень прислушивался к каждому шороху.

Волоски на крупе оленя встали дыбом, предвещая о наступающей опасности.

Хруст повторился, и олень, ни медля ни секунды, сорвался с места. Через мгновение он уже скрылся в кустах ольховника, и остался лишь в памяти Силии.

– Стой здесь, – прошептал Освин, обернувшись через плечо.

Силия кивнула, и скрылась за стволом дерева.

Король Освин шагнул вперед. Поверх стеганого дублета на нем не было никаких доспехов, а посему, в случае внезапной опасности, он мог рассчитывать только на себя. К тому же, чтобы побыть с дочерью наедине, он приказал отряду гвардейцев ожидать в лагере.

Что же могло напугать харраксийского оленя, признанного хозяина аргхолмских лесов?

Король Освин вытащил меч из ножен, и, приняв боевую стойку, зашагал вперёд.

Силия почувствовала, как ее тело прошиб сильный озноб. На лбу выступил холодный пот, а к горлу подступил приступ тошноты. Сердце в груди бешено заколотилось, и в какой-то момент девушка начала задыхаться. Внезапно все зримое пространство вокруг резко потемнело, раздался оглушительный раскат грома, и яркая вспышка молнии пронзила небо.

Выйдя из-за укрытия, Силия протянула руку к отцу, желая предупредить его о грядущей опасности. Но было уже поздно.

– Папа… – только и смогла прошептать Силия, наблюдая за тем, как неуловимая тень пронзает ее отца огненным мечом.

На мгновение Силию ослепила яркая вспышка пламени. Попятившись назад, она зацепилась за ветку, и рухнула навзничь. И в следудющий миг, когда яркое красное сияние поблекло, и она взглянула на то самое месте, где всего минуту назад стоял харраксийский олень, она увидела лежащее обугленное тело.

Тело ее отца.

С губ девушки сорвался хриплый стон.

Со всех сторон на Силию начал накатывать густой туман.

Она попыталась подняться, но с ужасом обнаружила, что все ее тело будто онемело.

В темных зарослях леса засверкали два огненных глаза. С каждым мгновением они приближались к ней все ближе и ближе. И когда черный, как смола, туман, настиг ее, Силия истошно завопила и распахнула глаза.

Она лежала на постели в своих покоях.

Учащенно дыша, она никак не могла остановить дрожь по всему телу. Она попыталась привстать, но она была настолько истощена, что смогла лишь беспомощно повалиться на спину. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько беспомощной. Но за последние недели, не проходили ни единой ночи без ужасающих сцен смерти ее родителей. И хуже всего, что эти эпизоды никогда не повторялись. Десятки разнообразных вариантов гибели ее маты и папы…

За окном было уже далеко за полночь. Ночную темноту на небе прорезала бесконечная россыпь звезд. Полоса лунного света проникала в ее покои, падая прямо на стол. Силия уже и не помнила, когда в последний раз после смерти родителей засыпала без помощи сонных снадобий. Однако в последнее время перестали помогать даже они. У Силии получалось заснуть лишь на два-три часа, а затем, раз за разом, она просыпалась вся в поту. Дрожа от дикого озноба, в ее ушах еще несколько минут продолжал вибрировать дикий вопль ее матери:

«БОЖЕ, ОСВИН, ЧТО ЭТО? НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!»

Силия тяжко вздохнула, провела ладонью по взмокшему лбу.

Не прошло ни дня, чтобы она не вспоминала предсмертный крик матери. Покои Силии располагались прямо над родительскими, и она до сих пор не могла понять, почему ОН не убил ее? Ведь если целью убийцы ее родителей было пресечение их рода, почему он оставил ее в живых?

Силия откинула одеяло в сторону, и встала с кровати. Она подошла к столу в дальнем конце спальни, и взяла флакон с желтой пузырящейся жидкостью. После недолгих колебаний, Силия залпом выпила остаток зелья. Девушка поежилась от горького привкуса напитка, откашлялась.

Сев за стол, она принялась копаться в бумажках. Прошения о сокращении налогов, бесчисленные жалобы, приглашение на празднование Анционара от архонта Двух Копий, Мартиаса Локранио. Силия отложила письма в сторону и опустила голову на стол.

Как долго она сможет еще терпеть это? Хватит ли у Силии сил на это?

Раскатистый стук в дверь вывел ее из оцепенения.

– Войдите, – Силия обернулась к выходу. В дверях стоял советник Дейно Гостенс.

– Простите за столь ранний визит, Ваше Величество, но вам пора готовиться к церемонии коронации.

***

На ее белом отласном платье были вышиты позолоченные узоры, украшенные бриллиантами, жемчугом и аметистами. Силия восседала на высоком бронзовом троне, в изголовье которого находилась статуэтка расправившего крылья гиппогрифа Орегсереса, легендарного прородителя своего рода. В зале стояла невыносимая духота. У Силии вспотели ладони, а из-за тугого платья дышать было совсем тяжело.

После трехчасовой церемонии коронации в Великом Храме Кролиона, Силии больше всего на свете хотелось закрыться в своих покоях и весь день пробыть в одиночестве.

– Повторяй за мной, – прошептал Верховный Владыка, положив обе руки на ее плечи.

– Обещаю верой и правдой служить на благо Антрексии.

Силия втянула побольше воздуха.

– Обещаю верой и правдой служить на благо Антрексии.

– Клянусь соблюдать закон и нести справедливость во всех своих решениях.

– Клянусь править во имя счастья и благополучия всех жителей Антрексии.

Верховный Владыка подошел к алтарю, взял меч, и, повернувшись к Силии, коснулся им ее головы и сказал:

– Прими меч достославного Агвилара Непобедимого и сокруши им всех противников Святой Антрексии. Волей Всемилостивого Кролиона тебе передана власть над величайшим государством Астариса для сохранения прочнейшего мира среди всех антрексийцев.

В тот самый миг, когда Верховный Владыка Кролионского Храма Нетрей Аразасс коснулся левой рукой плеча Силии, стоявшей на коленях, окропил ее водой из подземных рудников близ Архголма, а затем возложил на ее голову золотую корону, инкрустированную шестью осколками сияющего мягким изумрудным сиянием агэльфиуса, ей тут же захотелось выбежать прочь из зала и бежать неизвестно куда, пока она не проснется и не окажется, что события минувших дней окажутся лишь дурным сном.

Но все произошло наяву.

И самое трудное ждало ее впереди.

***

К полудню в тронном зале Аргхолма собралась все знатные мужи королевства: от Первого Советника Ройлда Шенриза до лорда «Гиацинтовой Долины» Херта Шоппера. Вассалы Антрексии, влиятельнейшие лорды со всей страны, под руку вместе со своими женами останавлаивались в нескольких шагах от трона Силии, преклоняли колена и расплывались во всевозможных любезностях.

Лорд Бикли Кенстнер с Сигельдского полуострова, тучный розовощекий мужчина с заметной проплешиной на голове, подошел к трону Силии вместе с худенькой невысокой особой со вздернутым носом. Жена Кенстнера, Энсия, растянулась перед Силией в вымученной улыбке, но по ее взгляду девушка сразу же поняла, что это лишь очередное притворство.

– Всегда к вашим услугам, Ваше Величество, – по знаку Силии Бикли с супругой поднялись на ноги. Лицо запыхавшегося лорда, разодетого в зеленый парчовый дублет и увешанного целой кучей всевзомжных драгоценностей, сияло от лучезарной улыбки. Но в следующий же миг, когда леди Энсия толкнула его локтем в бок, лицо Кенстнера резко изменилось. Он напустил на себя страдальческий вид, и в других обстоятельствах Силия уже готова была бы поверить, что лорд Сигельда и вправду расплачется.

– Как жаль, что вашей коронации предшествует столь ужасающее событие, – Бикли страдальчески вздохнул и покачал головой, – ваш отец был настоящим идолом для всего королевства, опорой, за которой каждый из нас чувствовал себя в полной безопасности даже во время самых кровопролитных войн.

Энсия Кенстнер утвердительно качнула головой.

– Ваше Величество, – продолжил Бикли, – даю вам слово, что сделаю все возможное для поисков убийцы ваших родителей. Виновные не останутся безнаказанными.

Силия молча кивнула.

– И я полностью уверен, – лицо лорда Кенстнера резко осветилось улыбкой, – что ваше правление будет не менее благородным и справедливым, чем во времена вашего отца. Вы можете рассчитывать на поддержку дома Кенстнеров в любое время.

– Благодарю вас, – улыбнулась Силия Стокмар, – для благополучного будущего королевства нет ничего важнее, чем преданность его подданных.

– Именно так, – поклонился лорд Бикли, – да будет ваше правление долгим и благополучным!

Леди Энсия сделала реверанс, и вместе с лордом Бикли отправилась за стол.

Через полчаса, когда за столами уже не осталось свободных мест и гвардейцы захлопнули двери в тронный зал, герольд протрубил несколько раз в горн, а затем указал рукой на новоиспеченную королеву.

– Королева Силия Стокмар, первая этого имени, правительница Священного Города Архголма и всей Антрексии.

По залу прошелся оглушительный всплеск ликующих голосов, сопровождающийся бурными аплодисментами.

Силия нерешительно поднялась с трона и обвела присутствующих пристальным взглядом. В груди гулко билось сердце. На неё смотрели десятки незнакомых лиц и знатных лордов, которых она еще совсем недавно встречала в качестве гостей на званных ужинах, устраиваемых ее отцом.