Текст книги "Искра (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Я подождал, пока он забирал пальто из гардероба. Как только он ушел, я повернулся к бару «Регал».
– Где вы, миссис Келли?
Глава 20
Мэдлин
Был почти час ночи, когда Митчелл доставил меня в мой гостиничный номер. Как и прошлой ночью, шторы были задернуты, свет включен, а моя кровать застелена, на подушке – зеленая мята. В отличие от предыдущей ночи, первое, что я сделала сегодня, это подключила телефон к зарядному устройству и убедилась, что звонок включен. Я была готова к звонку Андроса.
Опыт строгий воспитатель. И хотя я не гнушалась совершать ошибки, я редко их повторяла. Если жизнь в мире Андроса была моим учителем, то я была звездным учеником.
Правда заключалась в том, что мне было что ему сказать. Хотя я не сомневалась, что Митчелл уже сообщил о моем продвижении на турнире, я хотела сообщить ему подробности. До сих пор я гордилась своим выигрышем.
Переход с девятнадцатого на восьмое место в рейтинге был образцовым достижением. Мир мог назвать то, что я делаю, игрой – например, в покер, – но это было не так. Это была работа, которая требовала мастерства на многих уровнях. Я не только продвинулась в рейтинге, но и увеличила свой выигрыш с 40 000 долларов, суммы, которую Андрос дал мне для начала игры, за вычетом проигрыша за первую ночь, до 510 000 долларов, умножив его инвестиции более чем в десять раз.
Я гордилась не только своими достижениями за покерным столом; у меня была информация, которой я могла поделиться с Андросом о Марионе Эллиоте. В этом не было ничего потрясающего или удивительного. Марион был ловким стариком, который сиял, когда обсуждал свою любимую тему – самого себя.
Расстегнув боковую молнию на черном шелковом платье, я позволяю ему соскользнуть с моего тела, открывая только кружевные стринги под ним. Из-за того, как шелковистый материал прилипал к моей коже, а вырез углублялся, любое дополнительное нижнее белье было бы невозможно надеть. Повесив платье обратно в шкаф, я вошла в ванную.
Изумрудное ожерелье тяжело висело на моей шее, неуместное без дополнительной одежды. Расстегнув, я убрала его в маленький сейф и добавила к другим сокровищам. После вчерашнего вечера я решила добавить еще и чек за недавнюю ночь.
Вернувшись в ванную, я встала перед зеркалом, отвернулась и вытянула шею. Вид маленького яблочка на моей заднице заставил меня улыбнуться.
Забавно, что татуировка была у меня более пятнадцати лет, и никогда она не доставляла мне такого удовольствия, как прошлой ночью. Я не имела в виду сексуальное удовлетворение. Я имела в виду подлинное счастье. Закрыв глаза, я вспоминала выражение лица Патрика, когда он подошел ближе и провел рукой по коже.
Удивление.
Трепет.
Неверие.
Удовольствие.
Благодарность.
Все это отразилось в его голубых глазах.
Это был опыт, которым я никогда не ожидала делиться. Теперь, когда я это сделала, знала, что Патрик был единственным мужчиной, единственным человеком, который увидел бы красный фрукт таким, какой он есть на самом деле.
Хотя я хотела иметь возможность поговорить с ним еще раз, я была рада, что сегодня сказала ему держаться подальше. Я сказала это, потому что думала, что он украл у меня. Это уже было не так, но мои нынешние рассуждения были более мрачными. Я не могла рисковать визитом, когда Андрос поблизости. Митчелл легковерен. Андрос нет. Патрик не понял бы гнева такого человека, как Андрос. Я ошибалась, предполагая, что он украл у меня. Патрик был хорошим человеком, человеком чести. Он не должен подвергаться воздействию такого мира, как братва Иванова. Он заслуживал лучшего.
Мое лицо было свежевымыто, а волосы расчесаны и собраны сзади в низкий хвост, когда я надела ночную рубашку. Хлопчатобумажная с кружевной отделкой одежда для сна, которую я обычно носила. Я выбрала ее из-за комфорта, а не внешнего вида. С моим неприкасаемым статусом среди мужчин Иванова и моим пятилетним соглашением с Андросом ночное время означало сон, а не секс.
Позволив усталости за день нахлынуть на меня, я выключила свет и забралась под прохладные простыни. Сон пришел быстро.
Я вздрогнула и проснулась от звонка телефона. Темная комната вокруг меня оставалась неизменной, но мои руки дрожали, как будто я спала или, возможно, видела кошмар. Телефон зазвонил снова. Я даже не могла вспомнить, что мне снилось.
На экране моего телефона было 1:32 утра, одно можно сказать наверняка: я спала недолго.
– Алло.
– Моя дорогая, твой голос – желанный звук, – сказал Андрос.
За его голосом доносился шум, другие голоса, которые я не могла разобрать. Он в клубе?
Нет, я не слышала музыки, только голоса.
– Ты занят? – спросила я.
– Это я тебе позвонил. Митчелл сказал мне, что ты продвинулась вперед.
Я приподнялась на кровати, с улыбкой прислонившись к изголовью.
– Да. Я сделала больше, чем просто продвинулась вперед. Мой заработок существенно вырос.
– Мой заработок, – поправил он.
– Да, твой.
Я попыталась вернуть себе прежний энтузиазм.
– Это хорошо. Чем больше у меня шансов пройти в финальный раунд, тем больше у меня шансов на победу. Твои первоначальные инвестиции умножились более чем в двенадцать раз.
– Хммм.
Его безразличие застало меня врасплох.
– У меня более 500 000 долларов.
– У меня никогда не было проблем с математикой. Сумма несущественна, поскольку ты можешь потерять ее завтра.
– Могу. Но не потеряю. Я хорошо играла, Андрос. Я думала...
– Ты думала, – перебил он, – что заслуживаешь похвалы за то, что выполняешь свою работу. Это все равно что хвалить собаку за то, что она посидела или принесла мяч. Задачи не так уж сложны. Я не недоволен твоей игрой. Расскажи мне о Марионе Эллиоте.
Игра. Дело не в игре.
Я вздохнула.
– Я выпила с ним вина перед турниром и узнала, что он закончил первую ночь с 200 000 долларов.
– Первую ночь?
– Да.
– Впечатляюще. В первую ночь ты понесла убытки.
Я проглотила комок, вставший в горле.
– Да, правда. Это было частью моей стратегии. Сегодня у меня более 500 000 долларов.
– А у Эллиота?
– Он не сказал конкретно. Он снова закончил вечер на первом месте. Из этого я смогла сделать вывод, что его прибыль высока. Может равняться джек-поту.
– Вы разговаривали после турнира?
– Да, я приняла его приглашение отпраздновать – как ты мне сказал.
Я добавила последнюю часть, чтобы напомнить ему, что это его рук дело.
– И вы отпраздновали?
– В баре «Регал». Уверена, Митчелл тоже сообщил об этом.
– Хмм. Так что завтра ты принесешь мне больше, чем джек-пот в миллион долларов, дополнительные миллионы или больше выигрышей.
Мое сердцебиение отдавалось в ушах, выпитое вино просочилось в желудок.
– Я сделаю все, что в моих силах.
– Знаю, что сделаешь. Ты сделаешь все, что в твоих силах, потому что мы оба знаем, что я не люблю разочаровываться.
– Андрос.
Голоса позади него становились все громче.
– Я должна поспать.
– Эллиот упоминал кого-нибудь из других игроков? Я слышал, что был еще один выкуп.
Патрик.
– Когда я разговаривала с Вероникой сегодня днем, вчера, – поправила я, – женщиной из клуба «Регал», она рассказала мне о втором выкупе.
– До того, как мы увидели друг друга?
– Да, я не подумала упомянуть об этом со всеми этими разговорами о сумочке.
– Моя дорогая, я ожидаю, что ты подумаешь.
Может, я могла бы, если бы ты не был таким мудаком.
– Мне жаль. В любом случае, я говорю тебе сейчас. Она сказала мне, что не одобряет ни то, ни другое. Первое создало прецедент, делающий отказ от второго невозможным.
– Интересно. И каково мнение Эллиота?
Я покачала головой.
– Он мало что говорил об этом. Его любимой темой был он сам.
В трубке послышался смех Андроса.
– Это хорошо, что ты научилась быть хорошим слушателем.
– Все было очень обыденно, – сказала я, игнорируя его продолжающиеся пренебрежительные комментарии. – Нефть. Трубопроводы. Морское бурение. Он пригласил меня в Техас, предложив экскурсию по нефтяным месторождениям. – Я специально упомянула последнюю часть. Хотя это было правдой, думаю, я хотела, чтобы Андрос знал, что Марион Эллиот относился ко мне лучше, чем он. – Он был очень радушным.
– Мне не нужно спрашивать о твоем ответе на его приглашение.
Фу. Конечно, он бы подумал, что это сексуально.
– Нет, но я почтительно отказалась.
– Ты дала ему свой номер?
– Нет. Мне удалось сменить тему.
– Сомневаюсь, что он возьмет на себя труд выследить тебя. Однако даже если он это сделает, не выходи из своей комнаты, – предупредил он. – И держи телефон заряженным. Мне нравится возможность следить за своими вещами. В настоящее время GPS показывает твоё местоположение.
Желчь забурлила у меня в горле. Его вещами.
– Мэдлин, подтверди, что ты услышала и поняла.
– Я услышал, Андрос. Я устала. Спала, когда ты позвонил. У меня нет намерений покидать комнату.
– Есть работа, которая требует от меня полной концентрации. Будет лучше, если ты не будешь отвлекаться.
Я снова покачала головой.
– Не буду. Спокойной ночи.
Когда я произнесла последний слог, звук запирающих механизмов эхом отразился от моей двери.
У меня перехватило дыхание.
– Это ты?
– Это я желаю тебе спокойной ночи, моя дорогая. Оставайся на месте.
Звонок оборвался.
Дверь открылась, остановленная цепочкой.
Моя кожа похолодела, я ждала. Должна ли я кричать? Должна ли я позвонить на стойку регистрации?
– Мэдлин, открой дверь.
Глава 21
Патрик
– Убери цепь, – потребовал я приглушенным рычанием, – или я, блять, выбью ее.
– Патрик...– взмолилась Мэдлин, ее зеленые глаза смотрели из маленького отверстия, – уходи.
– Он здесь?
Она покачала головой.
– Что? Он? Кто? Здесь нет никого, кроме меня.
– Тогда открой эту чертову дверь.
Не говоря больше ни слова, ее глаза закрылись, а голова наклонилась вперед, когда дверь захлопнулась.
С каждой секундой, пока я стоял в пустом коридоре, мое кровяное давление повышалось. Неужели она только что выгнала меня?
Я был готов снова вставить ключ и на этот раз пнуть чертову дверь, освободив ее от цепочки, когда дверь щелкнула и открылась внутрь. Вот она – успокоение моего учащенного пульса. В короткой хлопчатобумажной ночной рубашке, с волосами, собранными сзади в низкий хвост, и без макияжа на лице, моя Мэдди. Отсутствие зрелищности – то, как она появилась на турнире, – унесло годы, пока я снова не смог представить нас в миссии, двух восемнадцатилетних молодоженов, которые думали, что они взрослые.
Проще говоря, от нее у меня перехватило дыхание.
Я шагнул в темную комнату. Когда дверь захлопнулась, свет из коридора на мгновение осветил вход. Она была достаточно близко, чтобы до нее можно дотронуться в ночной рубашке, доходившей ей выше колен, ее руки, ноги и ступни были обнажены. Ее лицо сногсшибательно блестело. Черт. Это было сексуальнее, чем неглиже, потому что было по–настоящему.
Я боролся с желанием улыбнуться.
Перво-наперво у меня было дело, которое нуждалось в подтверждении.
– Он вернулся сюда с тобой? – спросил я. – Ты назначила ему встречу здесь после того, как Митчелл привез тебя обратно?
В темном пространстве ее тень двигалась, пока она не повернула выключатель, в результате чего вход и комната осветились мягким золотистым светом. Оглядываясь на меня, Мэдлин наклонила голову и прищурилась.
– Какого черта, Патрик? Ты меня допрашиваешь?
Мой взгляд прошелся по той части комнаты, которую я мог видеть.
– Да. Просто скажи мне, здесь ли он.
– Просто сказать тебе. Пошел ты к черту. Я не обязана тебе ничего объяснять. – Она выпрямилась. – Но ты чертовски уверен. О ком, черт возьми, ты говоришь? Кто «он»?
Я прошел мимо нее, окидывая взглядом пространство пустой комнаты и едва смятую постель. Не было никаких признаков того, что произошло прошлой ночью. Покрывала были почти не сдвинуты, и только на одной подушке виднелись вмятины. Не говоря ни слова, я прошествовал обратно ко входу и распахнул дверь ванной. Та отскочила от стены, когда я вошел внутрь. Мои ботинки постукивали по плитке, пока я осматривал каждый угол. Раздраженно вздохнув, я отодвинул занавеску в душе.
Пусто.
Полные решимости, мои шаги привели меня обратно в прихожую.
Мэдлин встретила меня лицом к лицу.
– Какого хрена, Патрик? Что это за игра в мачо? Кого ты хочешь найти?
– Эллиота, – сказал я, не уверенный, почему она не могла знать, учитывая, что они провели большую часть ночи в баре «Регал» вместе. – Где он? – спросил я.
Она вздернула подбородок.
– Если хочешь знать, я держу его связанным в шкафу. И к другим новостям, ты мудак.
Мой взгляд метнулся к закрытому шкафу, пока я пытался осмыслить ее слова.
– Ты что?
Она указала на дверь в коридор.
– Убирайся.
Ничуть не смутившись, я потянулся к ручке дверцы шкафа.
– Если ты откроешь ее, – заявила она, – я больше никогда не захочу тебя видеть.
Отойдя, я повернулся к ней.
– Его здесь нет?
– Нет. Я не знаю, где он. Но даже если бы он был здесь, это не твое дело. Мне неприятно быть тем, кто продолжает сообщать тебе об этом, но я не твоя забота.
Вдохнув, я сделал шаг назад, медленно развернулся и, собравшись с духом, провел ладонью по своим коротким волосам. Я пытался держаться на расстоянии, но наблюдение за ней с Эллиотом достало меня. Я даже не вспомнил, что нужно искать мисс Стэндиш. Мэдлин может сказать, что она не была моей заботой, но всю дорогу сюда образ её с Эллиотом занимала мои мысли.
Когда наши взгляды снова встретились, я уставился в ее зеленые глаза.
– Мэдлин, я не понимаю, почему Марион Эллиот?
– Боже, ты такой мужчина. – Она хлопнула себя по бедрам. – Это не имеет ничего общего с влечением.
– Я видел тебя, наблюдал. Ты улыбалась и смеялась.
Я хотел, чтобы там был я, а не он. Я не мог этого сказать. Даже в моей голове это звучало чертовски жалко.
Она покачала головой.
– Как уже сказала, я не обязана тебе ничего объяснять. – Она вздохнула и села на край кровати. – Я скажу тебе правду. Мое времяпрепровождение с ним было не более чем исследованием. Я должна знать своих оппонентов. Он занимал первое место два дня подряд. Конечно, я слышала о нем. Он пригласил меня выпить прошлой ночью. Я отказалась. Сегодня я подумала: «Ладно, чему я могу научиться?»
– Покер? Тот спектакль сегодня был о покере?
– Спектакль?
– А что еще.
– Называй это как хочешь. Ответ – ДА. – Она вытянула это слово, стоя лицом ко мне. – Исследование. К твоему сведению, Марион Эллиот не в моем вкусе.
– Он богат.
Она повернулась лицом в мою сторону.
– Большое спасибо, Патрик. Ты хочешь сказать, что я золотоискательница? Я игрок, а теперь еще и золотоискательница. Есть ли еще какие-нибудь оскорбления, которые ты хотел бросить, прежде чем я вышвырну твою задницу из моего гостиничного номера?
– Это не...Я не это имел в виду. Некоторые женщины находят деньги привлекательными.
– Как и мужчины. Послушай, я знаю, какими бедными мы были в молодости, но я пришла к выводу, что счастье за деньги не купишь. – Она подняла руку, когда я начал говорить. – Революционно, знаю. Я, наверное, первый человек в истории человечества, который осознал это.
Я усмехнулся.
– Тогда я второй. – Я потянулся к ее руке. – Прости, что я предположил... это не отменяет того факта, что я, черт возьми, хотел убить его – уложить прямо там, в баре «Регал».
Она выдавила из себя смешок.
– Это так не работает.
Хотя я пытался заговорить, она продолжила:
– Да, где-то есть листок бумаги, на котором написано, что два человека, один из которых больше не я, женаты. Клочок бумаги, вот и все. У меня нет никаких претензий к тебе, а у тебя – ко мне.
У меня были.
У меня была эта бумага.
Все еще была.
И, несмотря на смену имени, она по–прежнему оставалась Мэдлин Тейт, которая вышла замуж, чтобы стать Мэдлин Келли. Вместо того, чтобы спорить, я потянулся вперед и провел пальцем по ее теплой щеке, глядя в глаза.
– Ты была сногсшибательна на турнире, гребаная графиня среди крестьян.
– Крестьян? Ты не обращал внимания на их ставки.
– Обращал, – сказал я с улыбкой. – Однако ставки были не тем, на что я хотел бы обратить внимание, или мне следует сказать, на кого? – Я взял ее за подбородок и притянул лицо к своему. – Они все крестьяне по сравнению с тобой. Ты не только поразительно великолепна, ты была потрясающей сегодня. Я проверил рейтинг и заработок перед тем, как покинуть клуб. Черт, ты превратила 40 000 долларов в 500 000. Это чертовски впечатляет.
Ее улыбка расцвела.
– Спасибо. Приятно слышать.
– Если этот засранец не сказал тебе, какая ты эффектная, у меня есть еще одна причина его ударить.
– Марион? – Она пожала плечами. – Он действительно что-то сказал, но из твоих уст это звучит лучше. – Отступив назад, она потянулась к моей руке. – Я не должна была впускать тебя. Ты не должен быть здесь. Кто-нибудь видел, как ты вошел?
– Если ты беспокоишься о Леонардо, я подождал, пока он уйдет.
– Леонардо? – спросила Мэдлин.
– О, Митчелл. Что ты имеешь в виду под "ушел"? Из коридора?
– Из отеля.
– Он покинул отель? – Она нахмурила брови. – Это не имеет значения. Тебе все равно нужно идти.
Ее босые ноги мягко ступали по ковру, когда она подошла к двери и открыла ее. Сделав шаг вперед, она посмотрела в одну сторону, затем в другую. Оглянувшись через плечо, она сказала:
– Горизонт чист. Теперь ты можешь идти.
Я взял ее за руку и потащил обратно в комнату.
– Горизонт чист? Нам снова пятнадцать?
– Патрик, я серьезно. Тебе нужно уйти.
Я притянул ее ближе.
– Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я ушел.
Мэдлин кивнула.
– Хочу.
Я сделал шаг назад.
– Я уйду, но ты должна знать, что теперь, когда у меня есть подтверждение того, что ты жива и так чертовски потрясающа, я не откажусь от того, чтобы вернуться и сохранить ту, кто принадлежит мне.
– Я не...
– Клочок бумаги, – сказал я.
– То, что ты говоришь, невозможно.
– А прошлая ночь?
Ее рука легла мне на грудь, пальцы скользнули по моей накрахмаленной рубашке.
– Прошлая ночь была... – Розовый цвет расцвел, как розы, на ее щеках. – Я всегда буду помнить ее.
Мои руки скользнули по ее обнаженным рукам.
– Еще одна ночь, девочка Мэдди. Скажи мне, что ты этого не хочешь?
– Я не могу.
Моя улыбка стала шире.
– Хорошо, потому что это только начало того, чего я хочу.
Я снял с плеч пиджак и бросил его на стул.
– Нет, – сказала она. – Ты понял только часть того, что я имела в виду. Я не могу сказать тебе, что не хочу, чтобы ты оставался, потому что я хочу. Но не могу. Тебе действительно нужно идти. Если Митчелл застанет тебя здесь, я не смогу ничего объяснить.
– Леонардо приходит в твою комнату посреди ночи?
Она покачала головой.
– Нет, но...
– Перед кем он отчитывается?
Этот вопрос только что пришел мне в голову. Не имело смысла, что ее так сильно заботило его мнение.
– Что? Нет?
Она выдохнула.
– Дело не в этом. У меня есть репутация. Да, я выпивала с Марионом, но это не было спектаклем. Я не поехала в его отель, а он – в мой. Я женщина на арене, где доминируют мужчины. Если бы стало известно, что ты здесь, каждый мужчина подумает, что может переспать со мной. Я не могу позволить этому случиться.
– Если это выплывет наружу, мы могли бы рассказать всем правду. Я твой муж.
Она замотала головой быстрее.
– Это тоже не может выйти наружу, ради твоего и моего блага.
– Я еще не ухожу. Нам нужно поговорить.
Когда ее обеспокоенное выражение лица осталось прежним, я добавил:
– Никто меня не видел, и никто не увидит.
Мэдлин выдохнула.
– Как ты можешь быть уверен?
– Могу.
Не в силах сохранять дистанцию, я схватил ее за талию под ночной рубашкой. Облако воздуха, окружавшее ее, содержало слабый аромат мыла и зубной пасты. Растопырив пальцы, я притянул ее ближе, пока тепло не коснулось моей груди, а её маленькие ручки – моих плеч. Мои ладони скользнули по ее бокам, вверх к выпуклостям грудей и вниз к изгибу бедер.
– Па…трик.
То, как она растянула мое имя, было виагрой для моего члена.
Я хотел поговорить, нам это было нужно. И все же, когда она напротив меня, существовал более насущный вопрос, который вырос и развился в рекордно короткие сроки.
– Я хочу тебя, девочка Мэдди.
Она посмотрела вверх.
– Это имя такое детское.
– Нам может быть по сто лет, и я все равно буду видеть в тебе мою девочку Мэдди. Я собираюсь поцеловать тебя.
Сексуальнее, чем журчание тепла по воздуховодам, ее мягкий гул разносился по воздуху, принося тепло всему, чего достигал. Я обхватил ладонями ее щеки, приближая губы к своим, пробуя на вкус то, что я только что вдохнул.
Вспыхнули искры.
Огонь и мята.
Вместе мы придвинулись ближе, беря так же, как и отдавая. Ее руки обвили мою шею, когда моя хватка усилилась. Наши языки танцевали синхронно, углубляясь, в то время как губы беззастенчиво царапали друг друга, и комната наполнилась песнью удовольствия.
Потянувшись к подолу ее ночной рубашки, я приподнял его вверх.
Мэдлин остановила меня.
– Это не разговор. Я не знаю, когда у нас будет еще один шанс поговорить. Ты сказал, что хочешь поговорить.
– Сначала я собираюсь заняться любовью со своей женой, а потом, когда оба будем удовлетворены, мы поговорим.
Ее глаза широко раскрылись.
– Это не прозвучало как вопрос.
На этот раз я приподняла ночнушку.
Теперь ее тело было прикрыто лишь небольшим треугольником черного кружева. Когда мой взгляд переместился вверх, я заметил ее круглые груди, темнеющие ареолы и напрягшиеся соски. Мое шипение наполнило воздух. Когда наши глаза, наконец, встретились, ее глаза были расплавлено-зелеными, наполненными тем, что, как я надеялся, было желанием.
– Это был не вопрос, – сказал я, беря ее за руку, – но это не значит, что ты не можешь сказать «нет».
– Нет.
Мы оба замерли, когда я повторил односложное слово.
– Нет.
– Нет, я не хочу этого говорить. Я тоже тебя хочу.
Одним махом я поднял ее с пола. Отнеся ее к откинутым покрывалам, я опустил ее на простыню. Взявшись за завязку в ее волосах, я осторожно потянул ее, высвобождая длинные черные локоны.
– Ты такая чертовски красивая.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя такой.
– Это то, что ты должна чувствовать каждый чертов день.
Ее меланхоличная улыбка содержала боль, которую я не понимал и не мог идентифицировать.
– Мэдди, поговори со мной.
Она покачала головой.
– Не сейчас. Делай то, что ты сказал собираешься сделать.
Займись любовью с женой.
Моя улыбка стала шире, когда я расстегнул запонки, положив их в карман брюк, расстегнул рубашку, снял с плеч и бросил на пол. Перед моими ботинками последовали пояс и брюки. Хотя боксеры все еще были на месте, эрекция становилась все болезненнее, и, прижимаясь к шелку, это было трудно не заметить.
– Ты стал красивым мужчиной, – сказала Мэдлин, ее глаза расширились, когда она осмотрела меня.
– Ты всегда была самой красивой женщиной, даже когда была еще девочкой.
Я потянулся к поясу ее крошечного подобия трусиков. Она пошевелилась, позволяя мне скользнуть ими вниз по бедрам, икрам и накрашенным ногтям на ногах, пока они не присоединились к другой нашей одежде, валяющейся на ковре.
– О... – захныкала она, когда мой язык нашел ее сердцевину.
Она была чертовски сочным яблоком, которое я хотел съесть, облизывая его и откусывая кусочек за кусочком, пока сок не покроет мой язык и подбородок. Ее бедра дернулись, а пальцы скользнули по моим волосам, когда звуки удовольствия стали громче. Именно в тот момент, когда я сосал клитор, внутри нее началось землетрясение.
Спустив боксеры, я поднялся по ее чувственному телу, изгибам бедер, плоскому животу и мягкости груди, когда ее ноги раздвинулись шире, позволяя мне получить доступ. С моей эрекцией, нацеленной на ее вход, я остановился.
– Мэдди, открой глаза. Посмотри на меня.
Проблеск небес встретился мне, когда ее веки открылись.
– Никто другой не может услышать, как ты это говоришь. Ты можешь отрицать это до самой моей смерти, но только в этот раз позволь мне услышать, как ты произносишь свое имя.
Она извивалась подо мной.
– Пожалуйста, я готова.
– Кто… скажи мне… кто готов?
Глава 22
Мэдлин
Я была потеряна, плавая в синем море, когда смотрела на искренность в глазах Патрика.
Плывущая по течению в мире давних лет, во времена, когда две потерянные души, воплощенные в существах двух мелких воришек, обрели честность, которая приходит с подростковой любовью. Без ограничений и ответственности, связанных с возрастом, любовь, которую мы разделяли, была всем, что нам было нужно. Еда, кров и даже безопасность меркли по сравнению с этим. Наша взаимная привязанность окутывала нас теплым коконом по ночам и согревала наши дни желанием. Вместе мы были неудержимы до тех пор, пока...
Мои глаза закрылись, его образ расплылся.
– Посмотри.
Проглотив эмоцию нашего уничтожения, я сделала, как он сказал, и снова открыла глаза. На этот раз большим пальцем Патрик вытер слезу, о которой я и не подозревала.
– Оттолкни их, – сказал он.
Это было то, что он сказал прошлой ночью. Я не хотела отгонять эти мысли. Я хотела вернуться в прошлое, построить машину времени и задержаться в той эпохе утраченной невинности.
Губы Патрика покрывали мои щеки поцелуями.
– Я не буду давить на тебя. Скажи это, когда захочешь.
Погладив ладонями его колючие щеки, я отодвинула его голову, пока не смогла увидеть все его красивое лицо. Выступающий лоб, атласно-голубые глаза с ресницами, слишком длинными для мужчины, высокие скулы и четко очерченный подбородок предстали передо мной.
– Я не могу. Я знаю, это не совсем то, что ты хочешь услышать, но я признаю, что мне нравится слышать это от тебя, даже если это звучит по-детски.
Улыбка Патрика растянулась.
– Моя Мэдди.
Я кивнула.
Это было не то, что он хотел услышать, но это сработало. Моя спина выгнулась дугой, и я вскрикнула, когда в последний раз две наши потерянные души стали одной. Хотя мое лоно сопротивлялось вторжению, разум хотел большего. Я пошевелилась и приподняла бедра, чтобы приспособиться к нему.
Прошло слишком много времени с тех пор, как я занимался любовью, наверное, лет семнадцать. За последние пять лет никакого секса не существовало – так было до прошлой ночи. И теперь, две ночи подряд, мои мышцы протестовали, когда мы вместе нашли свой ритм.
Это не было поспешным или беспорядочным.
Медленно и тщательно Патрик двигался. Вот на что было похоже занятие любовью.
Поцелуи, похвалы и ласки переполняли меня.
Патрик боготворил во мне все, поощрял мое восхождение. Все выше и выше. Больше не напряженный от недостаточного использования, а от прилива желания, каждый нерв и мышца внутри меня были на грани взрыва. Вцепившись в его широкие плечи, я цеплялась за него, пока раз за разом он заставлял мой мир рушиться.
Когда думала, что попасть туда снова невозможно, он находил способ. Он был таким, каким был всегда, тем, кто упорствовал и побеждал. Тем, кто отказался позволить нам двоим затеряться на улицах. Патрик был все тем же человеком, подталкивал меня – нет, подбадривал.
Не только я нашла освобождение. Его шея напрягалась, и воздух наполнялся его гортанным ревом, и все же мы не закончили. Мы снова начали танец.
Возможно, мы оба знали, что это был последний раз. Например, катание на американских горках, которое одновременно возбуждает и вызывает острые ощущения, но ни один из нас не был готов сойти с них.
Я бы не позволила себе думать о последствиях, если бы о нашем воссоединении узнали.
Аттракцион будет закрыт, вполне возможно, и весь парк. Андрос играл нечестно и не делился. Я не могла думать об этом. Вместо этого я решила взять от Патрика все, что могла, отдавая взамен, и надеяться, что воспоминания сохранятся у меня до конца жизни.
На дисплее телефона было отражалась половина четвёртого утра, когда Патрик оставил меня, чтобы зайти в ванную, но вернулся с теплой мочалкой. В нежности, с которой он ухаживал за мной, было что-то такое, от чего комок снова подступил к горлу.
– Я не припомню, чтобы ты делал это раньше? – сказала я, копаясь в своих воспоминаниях. – Это кажется странно интимным.
Такая странная мысль после всего удовольствия, которое мы доставили друг другу, и все же это было правдой. То, что он нежно обтирал меня, было личным и приватным в том смысле, в каком секс не был.
Ухмылка Патрика расплылась по лицу.
– Даже в миссии нам приходилось выходить из нашей комнаты и идти в холл за проточной водой.
Маленькая комната, о которой он говорил, всплыла в памяти. Меньше, чем этот гостиничный номер с общей ванной комнатой, он был ближе всего к настоящему дому, который мы делили. Нам разрешили переехать после того, как мы смогли доказать наш брак.
До этого это были заброшенные здания, подземные переходы, палатки и, конечно же, его вырезанная комната, спрятанная за стеной.
Отнеся мочалку обратно в ванную, Патрик вернулся к кровати.
– Знаю, что поздно. Я должен дать тебе поспать. Но, девочка Мэдди, мне нужны ответы, и я верю, что у меня есть план.
– Останься еще немного, – согласилась я, не желая терять то, что мы делили.
У Патрика могли быть вопросы, но я знала, что не могу сказать ему то, что он заслуживает услышать. Однако его разговор о плане меня заинтриговал.
Кровать прогнулась, когда обнаженный Патрик устроился рядом, положив голову на подушку и вытянув длинные ноги под одеялом. Я положила голову на его сильное плечо и бездумно провела кончиками пальцев по его четко очерченной груди и животу. Моему разуму было трудно понять, как он повзрослел и каким человеком стал.
– Патрик, мне грустно думать о том, что ты один. Ты должен найти кого-нибудь.
Его рука на моем плече напряглась.
– Я нашёл.
Я подняла голову.
– Это не реально. Скоро я уйду.
– У меня есть план, который сработает.
– Есть? – спросила я с усмешкой. – Это так похоже на тебя – думать, что ты можешь исправить то, что невозможно исправить.
Он потянулся ко мне и убрал непослушную прядь волос с лица.
– Я же сказал, что проверил результаты перед тем, как покинуть клуб.
– Да.
– Пятьсот десять тысяч долларов – это большие деньги.
– Наверно.
Такие термины, как «много» и «немного», были слишком субъективны, чтобы спорить.
– Забери их.
– Что? – спросила я, пытаясь уловить смысл того, что он говорил. – Я не могу забрать. Мне они нужны, чтобы делать ставки. Мне они нужны, чтобы выйти в следующий раунд и выиграть финал.
Его глаза закрылись, он покачал головой.
– Я стараюсь быть настолько честным, насколько могу. Я не могу сказать слишком много... – Он вдохнул. – Ты не выиграешь. Не сможешь. Но если ты послушаешь меня сейчас, то сможешь уйти с полумиллионом долларов.
Я вырвалась из его объятий и, раздраженно фыркнув, плюхнулась обратно на соседнюю подушку. Потянувшись за простынями и одеялами, я натянула их на грудь.
– Ты не думаешь, что я смогу это сделать.
Патрик последовал за мной, тепло его груди задержалось на мне, когда он посмотрел мне в глаза.
– Это не то, что я сказал. Я знаю, что ты можешь. Я также знаю, что этого не произойдет. Мэдди, ты здесь, чтобы сыграть в турнире. Происходит еще кое-что. Турнир – это ничто иное, как поле битвы. Я не хочу, чтобы ты стала жертвой. Я не позволю этому случиться. Если этот турнир зайдет слишком далеко, ты можешь остаться ни с чем.
