Текст книги "Искра (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Я не была уверена в том, что произошло или вызвало изменения, но поведение Митчелла внезапно улучшилось. Возможно, это связано с тем, почему он пропал на часть вечера. Или, возможно, Митчелл был достаточно глуп, чтобы рассказать Андросу, как он пытался запугать меня. Возможно, его изменение отношения было вызвано тем, как отреагировала я, а не Андрос. Я не могла быть уверена. Это еще одна вещь, в которой я была не уверена.
Единственное, что я точно знала, так это то, что наименее раздражающим качеством Митчелла было отсутствие у него интеллекта. Да, он был грубияном, и временами мне хотелось, чтобы он был мертв, но еще он был доверчивым. Если я сообщу о его поведении Андросу, не было никакой гарантии, что замена не будет хуже.
В этой жизни человек принимает плохое за хорошее.
– Спасибо. Я хорошо разбираюсь в обслуживании номеров, – ответила я. – Иди спать или делай все, что тебе еще нужно для Андроса. Я знаю, что вы оба прослушиваете мой телефон. Я не выйду из комнаты.
– Босс... – Он не договорил. – …беспокоится. Не делай глупостей.
Я выдавила притворный смешок.
– Мы оба знаем, что уже слишком поздно для этого, Митчелл.
Отбросив груз глупых решений, принятых за всю мою жизнь, я вставила ключ–карту. Предвкушение было странным чувством, надежда и волнение слились воедино. Я редко чувствовала их, и все же почувствовала сейчас.
Прежде чем войти в комнату, я снова повернулась к Митчеллу, в какой бы роли он ни играл.
– Я здесь на всю ночь. Твоя работа окончена до утра.
Он кивнул и пошел прочь.
Затаив дыхание, я вошла внутрь и осмотрела гостиничный номер.
Шторы были задернуты, свет включен, постель застелена, подушки цвета зеленой мяты. Я заглянула в ванную – пусто. Я медленно открыла дверцы шкафа. Кроме моей одежды, там тоже было пусто.
Слезы защипали мне глаза, когда я рухнула на кровать, положила сумку на тумбочку и стала возиться с пуговицами на пальто. Разочарование было эмоцией, которую я знала. Чего я ожидала, что Патрик будет ждать меня с вином и розами?
Встав, я стряхнула капли тающего снега с пальто и, повесив его на вешалку, вернула в шкаф. Сбросив каблуки, я пошевелила пальцами ног на ковровом покрытии. Рывок боковой молнии на платье, и серебристый материал растекся вокруг моих ног.
Выйдя из платья, я потянулась за халатом.
Пока неожиданное разочарование из-за отсутствия Патрика терзало мое сознание, я просунула руки в мягкую махровую ткань и подошла к высоким окнам. Потянувшись к портьерам, я отодвинула одну в сторону, глядя на Чикаго, сверкающий сквозь иней.
Несмотря на толстые стекла, по мне пробежал холодок, остужая кровообращение и покрывая кожу мурашками. Отгоняя меланхолическое понижение температуры, я инстинктивно поплотнее завернулась в халат и завязала пояс.
Погруженная в свои мысли, я вздрогнула от звука дверного замка, заставшего меня врасплох.
Развернувшись к двери, я забыла как дышать.
Без колебаний дверь открылась внутрь.
Глава 6
Мэдлин
– О, Боже, – пробормотала я, не уверенная, было это мольбой или капитуляцией.
Патрик.
Я потянулась к отворотам халата, который только что застегнула, и потянула их, внезапно осознав, что под мягкой махровой тканью на мне только трусики. Платье не позволяло надеть бюстгальтер.
При виде его во мне закипали мысли и чувства. Каждые из них возвращали жизнь моему разуму и телу. Было так, если бы энергия, которую он производил, искрила в воздухе электрическим током, способным оживить человека, которым я когда-то была.
Несмотря на то, как я отреагировала в клубе «Регал», с того момента, как я открыла дверь ванной, я точно знала, кто он такой.
– Пат... – начала я.
Он повернул шею, и пронзительный голубой взгляд Патрика скользнул по его широкому плечу. Не произнеся ни слова, он заставил замолчать все, что я собиралась сказать. Дверь за ним теперь была закрыта.
Я попыталась сглотнуть, так как во рту пересохло, наблюдая, как Патрик повернул засов и набросил цепочку. Мой пульс бешено колотился, приправленный неопределенными эмоциями, кружащимися в круговороте. Мы были заперты в комнате вместе, одни, как будто мы не были там целую вечность.
Я никогда не боялась Патрика. И все же сейчас в нем было что-то другое по сравнению с тем мальчиком, которого я помнила. Этот человек, тот, что в моей комнате, излучал силу. Это было не из-за того, что он сказал или сделал. Это исходило от его присутствия, уверенности, которая была не искусственной, а врожденной. В некотором смысле я наполовину ожидала увидеть, как мир вокруг него расплывается от ауры. Должна ли я бояться?
Моим мыслям было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме того факта, что он здесь. Я здесь. Мы вместе.
В последний раз, когда я слышала о нем, он ушел на службу – думаю, в армию.
Дело было не в том, что он просто завербовался; мне сказали, что он отправился на войну, не на те сражения, в которых мы сражались в детстве, а на настоящую войну, с которой люди никогда не возвращались. После этой новости я не пыталась подтвердить его местонахождение.
Возможно, я боялась, что он не вернулся.
Все это больше не имело значения.
Больше не было необходимости в подтверждении.
Патрик Келли здесь – в моем гостиничном номере – во всей своей мужественной красе.
Моя кожа подрагивала, пока я боролась с детским порывом прикусить губу. Это была привычка, от которой я давно отказалась, простой жест показывал больше, чем я хотела.
Беззащитность.
Неуверенность.
Стыд за принятые решения.
Беспокойство.
У меня было слишком много мыслей, чтобы их можно было сформулировать.
Я сосредоточилась не на том, что думала или чувствовала, а на том, что видела.
О, как он изменился.
Человек, которым стал Патрик, заполнил коридор гостиничного номера.
Его широкие плечи, тонкая талия и длинные ноги создавали непреодолимую гору на моем пути. При свете, льющемся сверху, я могла разглядеть его даже лучше, чем в более тусклом коридоре клуба. Мой взгляд скользнул от его светлых волос – более коротких, чем когда мы были молоды, его светло-голубых глаз и высоких скул, к его четко очерченной, точеной челюсти и массивной шее.
Болезненный укол, скручивающий мою грудь, передал то, что мои глаза и разум не могли понять. Я сделала глубокий вдох, и с пульсом, бьющимся в два раза быстрее, я заставила себя шагнуть вперед.
Шаг за шагом.
Патрик не двигался, не говорил и даже не моргал.
Статуя в дизайнерском костюме, он мог быть манекеном Братьев Брукс2, поскольку его пиджак идеально сидел на фигуре. Белая рубашка под ним была выглажена и накрахмалена, исчезая под брюками и черным поясом.
Я остановилась в нескольких дюймах от его груди, не в силах подойти ближе. Теперь, когда я босиком, то была на добрых десять или более дюймов ниже его. Он всегда был таким высоким?
Гостиничный номер наполнился оглушительной тишиной.
Даже жужжание жара исчезло, когда его взгляд переместился с моей головы на пальцы ног. С каждой секундой моя кожа нагревалась, напоминая мне, что под халатом я была почти голой, готовясь к предстоящей ванне. Пока мы продолжали нашу безмолвную битву воли, мои соски напряглись, а лоно сжалось.
Близость Патрика внушала не страх.
Это было что-то другое, что-то, о чем я забыла.
Прошло так много времени с тех пор, как у меня была спонтанная физическая реакция на мужчину, мои тело и разум испытывали трудности с обработкой. Можно подумать, что такая плотская реакция не была чем-то необычным, когда сталкиваешься с красивым мужчиной. Но именно тогда, когда я обдумывала эту мысль, то поняла, что ни один из нас не произнес ни слова.
– Патрик, ты нашел меня.
– О, Мэдлин, найти тебя не было проблемой. Остается вопрос, хотел ли я этого? – Его голова наклонилась, красивое лицо напряглось, жилы на шее туго натянулись. – У меня пока нет ответа на этот вопрос.
Насыщенный аромат его пряного одеколона в воздухе наполнил мои легкие, создавая волшебную смесь. Как и в коридоре клуба, мы снова были близко. Мне потребовался бы всего лишь небольшой шаг, чтобы почувствовать твердость его груди. Я посмотрела вверх. Не раздумывая, я позволила своей руке сделать то, что та хотела сделать в клубе.
Я положила ладонь на его заросшую щетиной щеку. Покалывание возродило связь, которую я чувствовала ранее. Электричество покалывало мою ладонь. Глядя в его голубые глаза, я сказала:
– Боже, Патрик, я никогда не думала, что увижу тебя снова или что ты захочешь меня увидеть. Прошла целая жизнь.
Это утверждение было более точным, чем я могла признать, – о жизни, которую мы разделили, и о той, которой у нас не было. Половина жизни одного человека была целой жизнью другого.
Было легко раствориться в нем, вспомнить, что у нас когда-то было.
Моя рука опустилась с его щеки на грудь. Он придвинулся ближе, на шаг, потом еще на один. Наши ноги двигались в унисон, пока моя спина не уперлась в стену. Все это время наши взгляды не отрывались друг от друга. Я поймала себя на том, что загипнотизирована вихрем эмоций, кружащихся в голубых глазах.
Не говоря ни слова, он обнял меня за талию и притянул к себе.
Я больше не фантазировала, как его грудь прижимается к моей груди. Он был тверд, как статуя, и излучал тепло.
– Я нашел тебя, Мэдди, что мне теперь с тобой делать?
В его голосе была незнакомая резкость, которая действовала мне на нервы. Убей или трахни.
– Ничего, – сказала я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. – Я здесь ради турнира. После него я уеду.
Патрик покачал головой, скользнув пальцев по моему лицу и вниз по шее. Это было призрачное прикосновение, как будто он сдерживался. Эта мысль заставила меня захотеть, чтобы он отпустил себя.
– Думаю, тут это нечто большее, – сказал он. – Думаю, после всего этого времени ты приехала в мой город, чтобы трахаться со мной. – На его губах появилась вымученная усмешка. – И теперь, когда мы здесь, у меня нет с этим проблем. На самом деле, прямо сейчас я тоже этого хочу.
Мой разум был затуманен, близость его тела и твердеющая эрекция подтвердили точность его намерений. Да, я была возбуждена. Нет, я не была готова к большему. Я не была с мужчиной больше пяти лет. Эта идея напугала меня больше, чем взволновала. Я покачала головой.
– Нет, Патрик. Я здесь не поэтому.
Он сделал небольшой шаг назад.
– Ты хочешь сказать, что не хочешь трахаться?
Я выпрямилась.
– Я говорю... это не вариант...
– Полагаю, ты ошибаешься. Трахнуть собственную жену – это вариант, которого у меня давно не было, но теперь есть. – Его палец снова прошелся по моей щеке, шее и вниз к ключице, когда он заглянул в вырез халата. – Ты всегда была слишком красивой. – Он приподнял мой подбородок. – Это была ответственность, когда мы были молоды. Теперь предполагаю, это часть твоего арсенала.
Прежде чем я успела ответить, он добавил:
– Слишком много макияжа, но все равно сногсшибательно.
Я опустила подбородок, чтобы закрыть ему обзор.
– Проходи, садись. Можем поговорить.
Когда он не пошевелился, я сильнее надавила на его грудь и посмотрела в голубые глаза.
– Ты был кем угодно, Патрик Келли, но ты никогда не заставлял меня...
От этих слов у меня в горле образовался комок, который я попыталась проглотить. Я не хотела думать о сексе без согласия.
– Правда, Мэдди? Ты не для того приехала в Чикаго после стольких лет, чтобы морочить мне голову? Потому что, увидев тебя, это произошло, и, находясь рядом, мне хочется потянуть за завязки халата и вспомнить, каково это – потеряться в тебе. Ты испортила мои мысли. Будет справедливо, если я получу свое.
Я напряглась.
– Я хочу, чтобы ты ушел.
– Я хочу трахнуть свою жену. Либо мы оба добьемся своего, либо ни один из нас этого не сделает.
Мои глаза медленно закрылись, я выдохнула. Это не то, чего я хотела или представляла. Честно говоря, я не была уверена в том, чего хочу. Казалось совершенно очевидным, что воссоединение, о котором я смела мечтать все эти годы, не состоится.
Я должна была знать лучше. В конце концов, я никогда не была девушкой, которая живет долго и счастливо.
Счастливые концовки и мечты были просто иллюзиями, созданными нашим разумом, чтобы смягчить удары жизни, альтернативной вселенной, которая существовала только в царстве воображения. Возможно, на мгновение, наслаждаясь насыщенным ароматом его одеколона, я осмелилась допустить такую мысль, но это была просто еще одна ошибка, которую совершил мой разум, когда дело дошло до этого человека.
Надежды и мечты были мыслями и иллюзиями маленьких девочек. Это не я. Я не была уверена, что это когда-либо было так.
Мои плечи расправились, я потянулась к его руке.
– Давай поговорим. Скажи мне, почему ты на самом деле здесь.
Черты его лица ожесточились, он отступил от моего прикосновения.
– Думаю, ты сама должна сначала ответить на этот вопрос.
Глава 7
Патрик
В следующие секунды выражение лица Мэдлин застыло. Искренность потускнела в ее зеленых глазах, как остывающие угли, которые больше не были пламенем. Что бы она ни думала минуту назад, это скрывалось за хорошо отработанной маской.
Она вызывающе вздернула подбородок.
– Я уже говорила тебе, что я здесь ради турнира по покеру. Не уверена, зачем ты пришел сюда, но если это по какой-то другой причине, тогда тебе следует уйти.
– Ты рискнула, пригласив меня в свою комнату. Теперь я здесь. Разве ты не этим занимаешься, играешь?
– Ты думаешь, я играю?
Я вытащил ключ-карту из кармана.
– Ты дала мне ключ.
– Да. Это была ошибка, – сказала она, пожав плечами. – Может, я хотела еще раз увидеть мальчика, которого знала.
Мэдлин прошла мимо меня, мягкий халат прошелся по моей руке, когда она направлялась к дивану у окна. Поймав ее, я потянулся к ее руке и развернул обратно, мы снова оказались лицом к лицу. Как и несколько мгновений назад, ее мягкое, гибкое тело прижималось ко мне, удары сердца отдавались в моей груди. Мой тон понизился, я уставился на ее красоту.
– Мальчик исчез, и девочка тоже. Пришло время стать взрослыми, какими мы когда-то себя считали.
Ее подбородок вздернулся.
– Ты прав, Патрик. Наше безоблачное детство осталось в прошлом.
– Я не уйду, пока не получу ответы.
Отпустив ее руку, я отступил. Именно тогда я увидел платье, которое было на ней, лежащее на ковре. Я поднял его, обратив внимание на мягкость материала. Я поднес его к носу. На мгновение мои глаза закрылись.
Материал сохранял ее стойкий запах, окутанный сладким, душистым ароматом. Черт, один только запах привел мой член в чувство.
– Я скучал...
Я не договорил. Было слишком много вариантов.
– Это не...
Мэдлин замолчала и повернулась на месте, будто пытаясь сориентироваться.
Я видел, как другие делали подобные движения, когда их загоняли в угол. И все же, наблюдая за великолепной женщиной передо мной, я не чувствовал себя загнанным в ловушку животным; вместо этого казалось, что она дрейфует и нуждается в якоре.
Если после всего этого времени моя жена была кораблем, затерянным в море, я должен был признать, хотя бы самому себе, что я чертовски рад, что она вернулась в мою гавань. Бросив платье на кровать, я снова потянулся к ней. Она остановилась, устремив на меня свой зеленый пристальный взгляд.
– Мэдди.
Ее веки на мгновение затрепетали.
– Я скучала по этому имени. Мне не хватало слышать его от тебя.
Мои руки потянулись к ее щекам.
– Всему.
– Всему?
– Я скучал по каждой гребаной вещи в тебе. Я никогда не позволял себе этого, но сейчас, здесь, черт, это как лавина воспоминаний – то, как ты спала, улыбалась, пахла и ощущалась.
Это было гребаное притяжение, которое я не мог контролировать – нерушимая двадцатитонная цепь, соединяющая нас вместе. Шестеренки медленно поворачивались, звено за звеном. Со звуком ее дыхания в моих ушах я наклонился ближе и приблизил свои губы к ее губам.
Я ожидал, что Мэдлин будет сопротивляться, отстранится, или, возможно, даст мне пощечину и скажет остановиться.
Не то, что ожидал... Мне нужно, чтобы она сделала это, чтобы быть той, кто остановит то, что я не мог.
Однако, когда наш поцелуй углубился, ее грудь сильнее прижалась ко мне, тихие стоны наполнили уши, а мой язык вторгся в сладкое тепло ее губ, я без сомнения знал, что ее возвращение разрушит нас. Мое тело и разум были на встречном пути к нашему взаимному уничтожению. Если я не остановлюсь сейчас, то не сделаю этого никогда.
Я опустил прикосновение, огибая ее руку, пока мои пальцы не нашли ее, переплетаясь, как когда-то. Я держался за нее. Как юноша, ведущий девушку по темным переулкам, я хотел увести ее отсюда в место, где мы могли бы воссоединиться.
Прервав поцелуй, я взял ее руку в свою. Ее левую руку. Безымянный палец пустовал, как и семнадцать лет назад. Кольцо было еще одним расходом, который мы обещали себе когда-нибудь позволить. Я поднес ее костяшки пальцев к своим губам и, оставив поцелуй, поднял глаза.
– Признаешь ты это или нет, мы все еще женаты, и, без сомнения, ты издеваешься надо мной.
– Ты все еще хочешь убить меня?
– Не так сильно, как трахнуть.
Ее дыхание стало глубже, а ноздри раздулись, когда искра, которую я помнил, блеснула в ее взгляде.
– Я так давно этого не хотела, что забыла, каково это.
– А сейчас?
– Патрик, я не могу сказать тебе... почти ничего. Я могу сказать, что прошла целая вечность с тех пор, как я чувствовала себя в безопасности с мужчиной. Я чувствую то же самое с тобой даже после всех этих лет.
Неописуемое желание, которого я не мог припомнить, просочилось в меня. Мои руки жаждали погладить ее нежную кожу. Мои руки болели от желания обнять ее. Мой затвердевший член стал болезненным, а пристальный взгляд замер на ней.
– Не обманывай себя, Мэдди. Со мной ты не в безопасности. Я хочу получить от тебя ответы, но, черт возьми. Если я не обуздаю это, не думаю, что смогу остановиться.
– Ты хочешь остановиться?
Черт возьми, нет.
– Я пришел сюда не за этим.
– Так ты пришел убить меня?
По блеску в ее глазах и изгибу губ она поняла, что это не так.
– Я пришел получить ответы.
Мое дыхание остановилось, когда Мэдди потянулась к подолу своего халата.
– У меня есть один ответ, который я могу тебе показать. Это все, что у меня есть.
Я не мог отвести взгляд.
Она просунула руку под халат и спустила серебристые трусики, те упали на пол, и она отступила.
– Кажется, ты сбрасываешь свою одежду на пол. Твое платье, а теперь...
Мои слова замерли, когда она потянула за пояс и распахнула халат. Дюйм за дюймом я любовался ее естественной красотой, изгибами, включая округлостью груди, более полной, чем когда мы были молоды. Мой взгляд опустился на плоский живот и подстриженную прядь темных волос, более вьющихся, чем на голове. Я едва мог дышать, когда она добавила халат к коллекции на полу и отвернулась.
Ее попка была круглой и идеальной, а на левой ягодице красовалась маленькая татуировка.
Она снова вытянула шею, глядя на меня.
– Ты единственный человек на этой земле, который знает значение этой татуировки.
Я сделал шаг ближе, и она наклонилась поднять халат.
– Не смей, черт возьми.
– Патрик. Я просто...
– Нет.
Я потянулся к талии и притянул ее за задницу к себе, уставившись на маленькое красное яблоко, вытатуированное на мякоти ее ягодицы.
Наша первая встреча вернулась волной эмоций.
Яблоко.
Полицейский.
Погоня.
Я провел кончиком пальца по рисунку. Чертовски мягкая, как попка младенца.
Вздох наполнил комнату, когда мурашки появились на ее коже.
Мэдлин не была ребенком. Она была настоящей обнаженной женщиной в моих объятиях. Не раздумывая, моя рука вернулась назад, ладонь распрямилась, и я шлепнул ее по заднице. Мою руку покалывало, ее ягодица покраснела, кожа стала цвета яблока.
– Черт возьми, Патрик.
Наклонившись вперед, она уперлась руками в оконное стекло и издала визг.
– Это для меня. Ты пометила себя для меня. Сейчас моя очередь.
Мэдлин вздохнула.
– Никто не знает, что это значит.
– Это значит, что ты моя. – Я посмотрел на ее изящные руки, лежащие на стекле. – Не отпускай, блять, это окно.
Она повернулась к стеклу.
– Что, если кто-нибудь увидит?
– Мы на высоте двадцати этажей.
Я откинул ее длинные волосы набок. Дотянувшись до ее бедер, притянул задницу к своей затвердевшей эрекции. Наклонившись к спине, я угрожающе прошептал ей на ухо, намеренно выдыхая теплый воздух на чувствительную кожу ее шеи.
– Я бы хотел, чтобы весь чертов мир мог видеть: видеть тебя, видеть нас, видеть это чертово яблоко и видеть, что ты моя.
– Я...я...
– Ты чувствуешь, какой я твердый?
Я не был таким жестким ни с одной женщиной после нее. Это была еще одна вещь, которую я пытался забыть. Тереть ее задницей о мои брюки было больно. Если я не войду в нее в ближайшее время, то могу отреагировать скорее как подросток, чем как мужчина, которым был.
– Я пришел сюда не для того, чтобы трахать тебя, но собираюсь это сделать.
– Это было давно... – Ее голос дрогнул. – Я боюсь.
Одной рукой все еще держа ее за бедро, я расстегнул ремень, молнию и освободился от боксеров. Мой тяжелый член выскочил наружу. Взяв его в руки, я провел по нему вверх и вниз. С каждым движением он становился невероятно твердым, превращаясь из эрегированного в стальной.
– Скажи мне «нет», – сказал я, снова проводя рукой по ее заднице.
– Я не знаю.
Опустив руку, я нашел свой дом, единственное место, где я хотел остаться.
– Раздвинь ноги, девочка Мэдди. Если ты не течешь, я развернусь и уйду. Но если течешь, я верну то, что принадлежит мне.
Глава 8
Мэдлин
– ...если это так, я возвращаю то, что принадлежит мне.
Каждое слово поражало меня до глубины души, а от его теплого дыхания у меня по спине пробегали мурашки. Мои ноги раздвинулись так, как он сказал. Это был момент истины, момент, когда, несмотря на мое вновь разгоревшееся желание, я боялась, что потерплю неудачу. Мокрая.
Я не была мокрой с тех пор, как себя помню.
Смазки помогали сделать секс менее болезненным.
Оргазмы были или не были.
Спонтанное возбуждение было не тем, что я могла контролировать.
И все же прикосновение рук Патрика ко мне пробудило во мне что-то одновременно возбуждающее и смутно знакомое. Я заерзала, его руки продолжили блуждать по моей коже. Сильный и напористый, но в то же время нежный – это было мастерское сочетание, которого я никогда не знала ни с кем, кроме Патрика.
Теперь было больше.
– Я не...
Моя фраза растворилась в облаке похоти и желания. Было так много ощущений, что я поймала себя на том, что изголодалась. Могло ли это быть реальностью? Возможно, да.
Я возбудилась, грудь отяжелела и соски затвердели. Жар его прикосновений бурлил во мне, заставляя хотеть того, чего у меня так долго не было. Потребность была не только физической. Я хотела, чтобы он взял меня. Это было нечто большее. На уровне эмоций. Я хотела вспомнить, каково это было – быть с кем-то, кому я доверяла, кого любила.
Даже если это было в прошлом.
Повернув шею, я мельком посмотрела на красивого мужчину позади. Его глаза были широко раскрыты, он смотрел на мою задницу и татуировку яблока, которую сделала целую жизнь назад. Со своего места я видела его напряженную шею, белую рубашку и пиджак. Мой взгляд упал на свои босые ноги. С обеих сторон их обступали его черные мокасины. О, мой Бог.
Он собирался трахнуть меня. Я была голой, а он все еще полностью одет.
Я не знаю, что сделало это таким горячим, но так оно и было.
Мое сердце сжалось, прикосновение Патрика переместилось к моему входу.
– Аххх...
Я вздохнула, когда один, а затем два его длинных пальца скользнули внутрь.
– Ты мокрая, девочка Мэдди. Твое тело хочет этого. Скажи мне остановиться.
Его рука создавала ритм, пальцы изогнулись.
Бесстыдно, но мои колени подогнулись, пока я двигалась вместе с ним. Когда его большой палец нашел клитор, я замерла. Как электрический разряд от нашего первого прикосновения, он уже держал меня на грани.
– Скажи мне, – прорычал Патрик возле моего уха.
Как затор, состоящий из слишком многого, чтобы переварить и неспособный двигаться, на мгновение мой ответ застрял у меня в горле. Его пальцы снова задвигались, привлекая мое внимание и наполняя кровь эндорфинами и удивлением.
Я была мокрой.
Я была возбуждена.
И я хотела его больше, чем хотела любого мужчину после него. Вырвавшись на свободу, слова вылетели скорострельно.
– Не останавливайся. О, пожалуйста, не останавливайся.
Как будто не слыша меня, его пальцы исчезли. И вдруг мы стали одним целым.
Моя спина выгнулась, крик вырвался из горла, эхом отдаваясь вокруг нас.
О Боже. Это было хорошо, но гораздо больше, чем я помнила.
– Черт возьми, да, – его глубокий баритон окатил меня одобрением.
Скорость Патрика замедлилась, он продолжил напирать на меня. Моя покрытая шрамами сердцевина боролась с растяжением. Я прикусила губу, желая, чтобы он вошел. Шаг за шагом он делал то, что я считала невозможным, погружаясь все глубже и глубже, пока не успокоился.
– Говорят, что мы создаем вещи в своем уме, – сказал он, его теплое дыхание коснулось моей шеи и ключицы, вызывая мурашки на обнаженном теле. – ...что наши воспоминания преувеличивают реальность. Это неправда. Находясь здесь и сейчас, с тобой, внутри тебя, ты... это лучше, чем я помню. Мэдди, ты гребаный рай.
Тяжело дыша, я смотрела на запотевающее передо мной окно. Единственной ясностью было то, где мои растопыренные пальцы согнулись на скользком стекле. Я подняла лицо к стеклу. В сгустившемся тумане я смогла разглядеть отражение красивого мужчины позади меня. Я обрела голос.
– Не останавливайся. Напомни мне, каково это – быть с моим мужем.
Его хватка на моих бедрах усилилась, он задвигался быстрее, создавая ощущения, каскадом пронизывающие меня от центра до кончиков пальцев ног. Это был ураган чувств, нарастающий все выше и выше, пока каждый нерв, вплоть до головы, не начал покалывать. Комната наполнилась шлепками и звуками удовольствия, мои нервы напряглись. Я была на пике, на высоте двадцати этажей.
Внизу мерцали машины и огни.
Это было не так, как я помнила секс с Патриком. Это было нечто большее.
Он больше не был семнадцатилетним или восемнадцатилетним парнем. Патрик был мужчиной.
Он безжалостно брал, врываясь в меня, его сильные пальцы сжимали и оставляли синяки от собственнической хватки.
Я не могла больше держаться.
Пальцы на ногах подогнулись, и я подпрыгнула в воздухе. Черт возьми, нет. Это был не прыжок, а падение.
– Патрик, – позвала я, когда взорвался фейерверк, и я наклонилась навстречу ветру, оседлав течение в свободном падении на землю внизу.
Когда наша связь прервалась, мои мышцы проиграли свою битву. Но, прежде чем я упала на землю, сильные руки Патрика подняли меня, прижимая к его груди. Поцеловав меня в волосы, он повернулся и положил меня на кровать.
– Для протокола, это было не то, что значит быть со своим мужем. Это значило быть трахнутой, быть востребованной.
Я приподняла плечи и голову, перенося вес тела на локти. Улыбнулась, посмотрев на Патрика, мой взгляд оставался прикованным к нему, его костюм все еще был на месте, только расстегнутые брюки демонстрировали блестящий большой все еще эрегированный член.
Мысль об отсутствии презерватива приходила и уходила. Беременность не была проблемой, и я знала, что я чиста. В тот момент, когда он шел ко мне, у него были более неотложные дела.
– Ты можешь мне напомнить? – спросила я.
– Нет, – сказал он, скидывая ботинки, сбрасывая пиджак, рубашку, брюки и, наконец, боксеры.
Стриптиз на мгновение отвлек меня.
– Ты не можешь напомнить мне, на что это было похоже?
Его большое тело заставило матрас прогнуться, когда он сел рядом со мной во всей своей обнаженной красе.
– Нет, Мэдлин. – Он убрал непослушную прядь моих волос с лица. – Я не собираюсь заниматься любовью, как женатый мужчина. Я даже не знаю, что, черт возьми, это значит. У меня никогда не было шанса погрузиться в эту рутину.
Его палец прошелся по моей ключице и спустился к ложбинке между грудями.
Я вздрогнула, когда его губы опустились на один сосок, а пальцы щипали другой. Удар молнии пронзил меня насквозь. Облизывания и покусывания чередовались.
Когда он снова поднял глаза, на его лице была улыбка.
– Я женат. Не забывай об этом. Я женат на тебе. Я не планировал провести сегодняшний вечер, трахаясь.
– Значит, нас двое, – сказала я с усталой ухмылкой, пока его прикосновение блуждало по моей коже.
– Но теперь, когда ты здесь, я не могу остановиться. Завтра, когда ты будешь ходить, сидеть или даже, черт возьми, стоять на месте, я хочу, чтобы ты чувствовала меня, знала, что я был там, где мне место. Я хочу, чтобы ты подумала обо всем, что я с тобой сделал. Каждый раз, когда ты кончаешь, пока не сможешь кончить снова. Миссис Келли, я хочу, чтобы ты признала, что принадлежишь мне.
Его слова соблазнили и опечалили меня. Сегодняшний вечер был ошибкой. Вечность для нас невозможна.
– Патрик, я не могу...
Палец Патрика коснулся моих губ.
– Нет, Мэдди. Не сегодня. Я вижу. Я знаю тебя.
Я покачала головой.
– Видишь? Ты меня не знаешь. Больше нет.
– Я знаю, что-то только что расстроило тебя. Я видел это в твоих глазах. Там были облака. Оттолкни их.
– Но...
– Хватит разговоров, – прервал он. – Мне нужны ответы. Я хочу ответы. Ты, блять, должна мне ответы, но не сегодня. Сегодня я трахаю свою жену – за семнадцать лет заслужил.
Мои глаза широко раскрылись. Черт возьми.
Если он был серьезен, завтра я не только не смогу двинуться с места, не вспомнив о нем, а вообще не сдвинусь с места. Длительное время.
Патрик дотянулся до моих лодыжек и сдвинул каждую ногу, оставив мои колени согнутыми, а ступни раздвинутыми.
Холодок пробежал по мне, когда я попыталась остановить его. Это было слишком много, слишком открыто. Это шло вразрез с моей потребностью оставаться невидимой. Я покачала головой.
– Я не могу...
Мой протест затих, и голова откинулась назад, когда губы и язык, которые были на моей груди, нашли мое лоно.
– О...
Как будто внезапно ослабев, мои локти подогнулись, и я откинулась на мягкие подушки.
Язык.
Зубы.
Лизнул.
Прикусил.
Пососал.
Поднеся кулак ко рту, я прикусила его, безуспешно пытаясь заглушить звуки, которые была не в состоянии остановить. Не имело значения, что я делала или говорила – не то, чтобы я осознавала, что все это влечет за собой.
Мои бедра дернулись.
Я вплела пальцы в его светлые волосы.
Мои бедра сжались вокруг его головы.
Он не останавливался, пока я снова не оказалась в неконтролируемом свободном падении.
Когда я подумала, что больше не выдержу, Патрик взобрался на мое тело. Его твердое тепло окутало меня, и он сказал:
– Я же говорил тебе, что скучал по твоему вкусу. Ни у кого нет такого вкуса, как у тебя. Ты, блять, как сочное яблоко для изголодавшейся души.
Он был таким хорошим.
Я не заслуживала его. Никогда.
Но одну ночь я хотела запомнить.
