Текст книги "Некоронованные Властители"

IV. ПАЛАЧИ РЕВОЛЮЦИЙ

СЕРЕБРО И ЗОЛОТО ИЗ КРОВИ КРЕСТЬЯНСКОЙ

Классовые взаимоотношения внутри немецкого общества того времени, обстановка в Европе, предыстория и ход Крестьянской войны в Германии хорошо известны, особенно благодаря блестящей работе Фридриха Энгельса «Крестьянская война в Германии». Однако та чрезвычайно важная роль, которую играли представители раннего капитализма, и прежде всего Фуггеры, в борьбе против немецких крестьян в целом и против «собственных» крестьян в особенности, изучена еще недостаточно.

Якоб Фуггер был неприятно удивлен, узнав, что крестьяне подвластных ему областей симпатизируют повстанцам. Он клеймит презрением своих подданных: «Повсюду приходится немало слышать о том, что подлая чернь хочет жить богато, а работать не хочет никто. Крестьяне не желают платить налоги»[116]116
  Рölnitz, Jakob Fugger, S. 581.


[Закрыть]. А когда община Вейсенхорна требует права самостоятельно избирать совет, назначавшийся ранее управляющим Фуггера, Якоб отклоняет это требование как незаконное и направляет в город 300 наемных солдат, которые подавляют волнения и безжалостно расправляются с приближающимися к Вейсенхорну крестьянскими отрядами. Срочные меры по укреплению безопасности принимаются также и в Кирхберге. Мрачно возвышается над рыцарскими крепостями и княжескими городами новый замок Фуггеров, укрепленный по его приказу бастионами. Его владения защищены наиболее надежно.

Вооруженное выступление крестьян вызывает величайшую тревогу среди высшей аристократии во главе с Габсбургами, среди городских патрициев. Хорошо понимая, что крестьянские восстания принимают характер решающей битвы, Якоб Фуггер бросает на чашу весов свой авторитет и всю финансовую мощь, чтобы помочь князьям сформировать и вооружить армии ландскнехтов для борьбы с крестьянами. (См. карту на стр. 146: «Крестьянская война в Германии 1524–1525 гг.».)

Осенью 1524 г. Фуггер передает Габсбургам 300 центнеров меди для литья легких полевых орудий, чтобы использовать их против восставших крестьян; несколько позднее от Фуггера поступает еще 500 центнеров меди. В сентябре 1524 г. Якоб Фуггер предоставляет эрцгерцогу Австрийскому заем для борьбы против «бунта в Штюле» (размер займа остался неизвестным). 1 марта 1525 г. Фуггер подписывает с габсбургско–австрийским эрцгерцогом Фердинандом соглашение о займе в размере 75 ООО гульденов. Фирма дает согласие на погашение займа через 14 месяцев, за что требует 7000 гульденов в виде процентов, а в случае просрочки эта сумма должна быть увеличена еще на 4000 гульденов. Гарантией займа служат доходы монетного двора Халля и другие владения эрцгерцога в Верхней и Нижней Австрии. В том же месяце Фуггер передает 10 000 гульденов князю Грегору фон Эглоффштайну для защиты баварской границы на реке Лех от угрозы со стороны повстанцев. 11 марта 1525 г. эрцгерцог Фердинанд уведомляет командующего войсками Швабского союза трухзеса фон Вальдбурга о получении от Фуггеров еще 10 000 гульденов в виде военного займа, за которым вскоре следует новый заем на сумму 2000 гульденов.

В апреле того же года аугсбургская купеческая фирма заключает с габсбургско–австрийским эрцгерцогом еще один договор о займе в размере более чем 100 000 гульденов. Кроме того, она поставляет серебро, 150 центнеров меди для отливки орудий и осуществляет через свою факторию в Инсбруке несколько менее крупных сделок, связанных с организацией контрудара Швабским союзом. В начале мая Швабский союз извещает членов военного совета о получении при посредничестве Фуггеров более 4000 гульденов, к которым фактор Фуггера в Халле Конрад Майр «срочно» добавляет еще 3000 гульденов.

Помимо этих щедрых ассигнований на подавление крестьянских восстаний, Якоб Фуггер предоставляет ссуды по 1000 гульденов для борьбы против крестьян членам совета Швабского союза аббатам Конраду фон Кайзхайму, Гервигу фон Вайнгартену, графу Карлу Вольфгангу Эттингенскому, барону Хансу фон Кёнигсзкк—Аулендорфу, Хансу фон Паппенхайму Ахингенскому, Адаму фон Штайну Ронсбергскому и Хансу Буркхарду из Эллерсбаха, что близ Лаупхайма.

В мае 1525 г. Фуггер выступает посредником между Карлом V и эрцгерцогом Фердинандом, передав последнему более 50 000 дукатов. Поскольку эта сумма оказывается недостаточной, чтобы полностью выплатить жалованье наемным войскам, Фуггер подписывает с Фердинандом дополнительный договор о продаже герцогу серебра на 30 000 гульденов. Несколько позднее его фирма предоставляет эрцгерцогу 13 300 гульденов на содержание войск, а затем еще 11 300 гульденов. Но и этих денег оказывается недостаточно для покрытия расходов на подавление восстания крестьян. В дальнейшем Фуггер увеличивает сумму своих займов еще на 21 400 гульденов. Долг должен быть покрыт за счет доходов Габсбургов в Венеции. Согласно имеющимся, без сомнения, неполным сведениям, Якоб Фуггер предоставил для разгрома движения немецких крестьян более четверти миллиона гульденов – огромную по тем временам сумму, в которой еще не учтены поставки меди и руды для производства оружия против крестьян, а также немалые средства, израсходованные на усмирение «собственных» крестьян. К этому следует добавить несметное количество денег, потраченных на удушение социально–революционного движения в Тироле, Каринтии и Штирии.

Пока наемники Карла V сражались в Италии (битва при Павии в феврале 1525 г.), а их численность в Германии была недостаточной и жалованье платилось нерегулярно, инициатива находилась в руках вооруженных отрядов крестьян, одерживавших одну победу за другой. Тактика их врагов состояла в том, чтобы сдерживать крестьян и истощать их силы путем затяжных переговоров, давать им обещания, идти на уступки и даже заключать с ними договоры. Теперь крестьяне определенного района не шли на соединение с ближайшей группировкой повстанческих войск, чтобы пополнить вооруженные силы революции, а, наивно поверив в искренность обещанных уступок и считая, что цель борьбы уже достигнута, рассеивались по округе. Обман и дипломатические уловки, приведшие к разобщению крестьянских войск, финансовая поддержка Фуггеров позволили князьям сколотить довольно многочисленную и хорошо вооруженную наемную армию. Ландскнехты нападали на добровольно расходившихся по своим деревням крестьян и жестоко расправлялись с ними.

Так, армия князей Швабского союза под командованием оплаченного Фуггерами трухзеса фон Вальдбурга смогла одержать ряд легких кровавых побед над крестьянами Швабии, Франконии, Вюртемберга и других областей.

Своего кульминационного пункта немецкая Крестьянская война достигла в Тюрингии; Томас Мюнцер, установивший из Саксонии и Тюрингии связи с Франконией и Швабией вплоть до Эльзаса и граничащих со Швейцарией областей, сумел вызвать среди плебейских слоев некоторых городов такой революционный подъем, что они на время стали там хозяевами положения. Крестьяне и плебеи следовали его призыву захватывать имения дворян и не щадить преступных аристократов, чтобы страна не превратилась в сплошное кладбище; изменение социального строя следует начать с ликвидации существующих государственных порядков.

Этим была определена политическая цель борьбы, которой Мюнцер отдал весь пыл своего сердца, добиваясь, чтобы «власть была дана простому народу»[117]117
  Из письма Томаса Мюнцера к эрфуртцам от 13 мая 1525 г. «Thomas Müntzers Briefwechsel», S. 126; см. также: М. М. Смирйн. Народная реформация Томаса Мюнцера и Великая крестьянская война. М., 1955, с. 264.


[Закрыть]. Он оставался верен этой цели до своего последнего часа, когда наемники, нарушив 14 мая 1525 г. соглашение о перемирии, напали близ Франкенхаузена на крестьянское войско и перебили 6000 крестьян.

Томас Мюнцер оказался в руках своих злейших врагов, подвергся допросу и пыткам, а затем был казнен.

Фуггер хвастался тем, что он в большей мере, чем все другие компании, участвовал в ведении войны против крестьян. Его кровавая вина несомненна.

А как вел он себя в «собственных» общинах? «…там, где… отдельные лица или целые селения в молчаливом ожесточении прибегали к самозащите, Фуггер не знал пощады. В эти общины он посылал своих наемников вместе с подданными, которые, дав новую клятву верности своему господину, должны были доказать ее борьбой против вчерашних единомышленников, а также солдат из Ульма, Гюнцбурга и ландскнехтов Швабского союза. Тогда и в этих селениях у крестьян отбиралось все их имущество и устанавливались порядки, не отличавшиеся по своей строгости от законов, утверждавшихся Швабским союзом в других местах силой и кровью»[118]118
  Роlnitz. Jakob Fugger, S. 587.


[Закрыть].

Там, где крестьяне не подвергались массовому уничтожению, еще не значило, по словам Якоба Фуггера, что эти крестьяне были «добрыми христианами»[119]119
  Роlnitz. Jakob Fugger, S. 601.


[Закрыть]. Против повстанцев применялись самые жестокие меры усмирения. Якоб все учел, у него были средства на любой случай. «Возмездие и наказание должны были свидетельствовать, сколь худо оборачивалось дело для тех, кто из упрямства и своенравия мешал Фуггеру творить мир по воле своей»[120]120
  Ebenda, S. 87.


[Закрыть].

Даже и после успехов реакции, пишет симпатизирующий Фуггеру биограф Пёльниц, «купец ни в коей мере не считал военные действия завершенными. Поэтому у него не было намерения требовать досрочного возвращения, для использования в иных целях, капитала, который был предоставлен его фирмой для подавления смуты… Последовали новые кредиты Фуггера Габсбургу. Речь шла о том, чтобы помочь Фердинанду одержать полную победу над его противниками. Эти займы, частично связанные с контрактами на продажу металлов, намного превышали даже те суммы, которые Якоб предоставил эрцгерцогу в течение тех месяцев, когда личным владениям Фуггера грозила опасность»[121]121
  Ebenda, S. 537–588.


[Закрыть].

Однако для Фуггера опасность еще не миновала. Крестьянская война в Тироле угрожает его богатейшим рудникам и факториям. Против него уже в течение ряда лет выступали ландтаг и горняки, а совместные действия крестьян и горняков могли лишить его всего, чем он владел в Тироле. Фуггеры издавна систематически расширяли свои филиалы в Альпийской области – в Халле, Шваце и Раттенберге. Их горное дело разрасталось, новые рудники, плавильни, широкая торговля рудой и металлическими изделиями свидетельствовали об активной деятельности Фуггеров.

И вот теперь рудокопы категорически требовали изгнания Фуггеров, запрещения ростовщичества, барщины и векселей. Это было не только посягательством на их собственность, но и угрозой источникам доходов Габсбургов. Ведь до положения мировой державы империя Габсбургов поднялась главным образом благодаря потоку денег из сейфов Фуггеров.

Сословные представители Тироля предложили эрцгерцогу Фердинанду 138 000 гульденов, чтобы он смог откупиться от зависимости, в которой он находился у епископов Триента и Бриксена и прежде всего у Фуггеров. Однако такая сумма показалась эрцгерцогу незначительной в сравнении с грудами золота, которые Фуггеры в любое время были готовы предоставить в распоряжение короны!

Разразившаяся революционная буря в мае 1525 г. охватила всю Альпийскую область: Тироль, Зальцбург, Штирию и Каринтию. В лагерь крестьян и горняков стекались подкрепления из соседних деревень и из самых отдаленных уголков страны. В самом начале восстания, 9 мая 1525 г., крестьяне захватили Бриксен, объединились с ремесленниками, укрепили замок и город, превратив их в центр революционного движения. Восстание быстро перебросилось в долину реки Этш, в область Мерана, в епископство Триент. Повстанцы захватывали монастыри и замки, подвергся нападению также и дом Фуггеров в Халле. Крестьяне хотели схватить их фактора, чтобы узнать размеры причиненного Фуггерами стране ущерба, выяснить цель их союза с духовенством и дворянами, и требовали их изгнания.

Также в мае 1525 г. вспыхнуло восстание крестьян и горняков епископства Зальцбург. С самого начала боевых действий революционеры Зальцбурга и горняки с рудников Фуггеров в Шваце плечом к плечу боролись против своих мучителей. Вместе с эрцгерцогом Фердинандом и оказавшимися под угрозой со стороны повстанцев феодальными князьями Фуггеры немедленно направили в Швац для наведения порядка несколько сотен наемников.

Искры революционного пламени перебросились на Каринтию и Штирию. Военная победа у Шладминга, одержанная повстанцами над войсками под командованием фон Штейера, относится к самым значительным успехам Крестьянской войны.

16 августа 1525 г. командир ландскнехтов Швабского союза Георг фон Фрундсберг подошел со своим войском к Зальцбургу. Прибегнув к испытанному средству – обещаниям, он сумел уговорить крестьян сложить оружие. Однако в то же самое время вспыхнуло восстание в Инсбруке.

Требование крестьян и горняков запретить деятельность чужих торговых компаний, особенно Фуггеров, было поддержано купцами и ремесленниками Инсбрука. Стремясь избавиться от грозившей со всех сторон опасности, эрцгерцог Фердинанд обещал устранить незначительные непорядки, не собираясь, однако, сдерживать свое слово. Организатор восстания в Инсбруке, Михаэль Гейсмайер, в результате обмана оказался в сетях эрцгерцога, был брошен в застенок, однако сумел вырваться из рук палачей.

В апреле 1526 г. в районе Зальцбурга вновь началось брожение. На этом, втором этапе движения в Альпийской области, когда самые стойкие силы народа под политическим и военным руководством Гейсмайера получили перевес, Швабскому союзу и архиепископу Зальцбурга пришлось потерпеть ряд поражений. Однако позднее, в июле 1526 г., когда враг получил превосходство в силах, повстанцы были разбиты у Радштадта и им пришлось отступить.

Еще в мае 1525 г. крестьяне избрали Михаэля Гейсмайера своим верховным командующим. Это был человек, который более семи лет так же последовательно воплощал и отстаивал революционные идеалы народа Тироля, как и боролся против своих злейших врагов и ненавидел их. В прошлом секретарь епископа Бриксена, Гейсмайер хорошо знал суровую действительность и страдания подданных, был осведомлен о нечистых сделках своего епископа с Фуггерами[122]122
  Михаэль Гейсмайер жил в годы, когда епископом Бриксена был Мельхиор фон Мекау, купивший за большие деньги сан кардинала. Ослепленный блеском золота, он давал взаймы деньги под ростовщические проценты, вложив еще в 1505 г. баснослозную по тем временам сумму в размере 100 000 гульденов в предприятия Фуггеров. Он принадлежал к тем, кто был главной опорой аугсбургского банкирского дома, с помощью которого он стал кардиналом. В благодарность за это он содействовал тому, что банк Фуггеров в Риме занял ведущее положение. Преемники епископа Мельхиора продолжили эту традицию. Также и вновь избранный епископ Бриксена, алчный Себастьян Шпренц, был тесно связан с Фуггерами. У него и служил секретарем Михаэль Гейсмайер.


[Закрыть]. В «Тирольском земском устройстве»[123]123
  «Michael Gaismairs Tiroler Landesordnung vom April 1526». – «Zur Geschichte des Großen Deutschen Bauernkrieges», S. 103–107.


[Закрыть], написанном после побега весной 1526 г. в Граубюндене, Михаэль Гейсмайер в качестве программы дальнейшей борьбы дал прообраз свободного от эксплуатации и угнетения общества. Он хотел, чтобы Тироль был провозглашен республикой крестьян и рудокопов. Пашни должны принадлежать подданным. Рудники, плавильни, руду, серебро и медь следует отобрать у дворян и иноземных компаний, таких, как Фуггеры, Гохштеттеры и другие, и передать под контроль страны на благо всем[124]124
  Знали ли Мюнцер и Гейсмайер друг друга лично, точно не установлено. Но такая возможность не исключается, поскольку Мюнцер в 1524 г. в течение некоторого времени находился в Австрии, умалчивая, однако, о том, с кем он имел там встречи политического характера. Тем не менее не вызывает сомнений, что тирольскому революционеру были знакомы идеи и сочинения Мюнцера, так как в ноябре 1526 г. он был в Цюрихе. Области распространения немецкого языка в Швейцарии являлись в то время своего рода тылом для эльзасских, южно– и среднегерманских крестьянских революционеров, листовки и памфлеты которых распространялись и в Цюрихе. Как раз в это время, особенно весной 1526 г., многие повстанцы, бежавшие из Тюрингии и других очагов Крестьянской войны в Германии, пробились к Гейсмайеру, чтобы продолжить борьбу на его стороне. Вместе с ними в Тироль проникли также вести об идеях, жизни и гибели Томаса Мюнцера.


[Закрыть].

Перед лицом такой угрозы Фуггеры потребовали решительного разгрома восстания. Для «пресечения возмутительных событий в нашем графстве Тироле»[125]125
  Рölnitz. Jakob Fugger. Bd. 2, – «Quellen und Erläuterungen». Tübingen, 1951, S. 556.


[Закрыть] эрцгерцог Фердинанд вначале занял у Фуггеров 10 000 гульденов. В январе 1526 г. фирма вела переговоры с правительством в Инсбруке о займе в размере 5000 гульденов, предназначавшемся на те же цели. Затем Фуггеры взяли обязательство выплатить Фердинанду до 31 марта 1526 г. 100 000 гульденов.

Это перечисление можно было бы продолжить. Общий его итог свидетельствует, что в 1526 г. правитель Австрии был должен Фуггерам 415 000 гульденов.

Своим главным врагом Фуггер считал Михаэля Гейсмайера. В одном из своих секретных предписаний эрцгерцог обещал уплатить тому, кто убьет крестьянского вождя, 1000, даже 1500 гульденов. Убийце также была обещана пожизненная пенсия в размере 400 гульденов в год. На финансирование убийства Гейсмайера Фуггеры тотчас же выложили 1000 гульденов чистоганом. О вознаграждении за голову Гейсмайера было публично объявлено не только в Тироле, но также и в Ферраре, Мантуе, Венеции и Падуе. В апреле 1532 г. подлое убийство свершилось.

Сговор между Габсбургами и Фуггерами в Тироле, Зальцбурге, по всей Альпийской области как бы увенчивали зверства палачей уголовного суда Радштадта, отправлявших осужденных на костры и виселицы. Ободренный Фуггер снова готов давать кредиты. Его владения были спасены, их можно снова расширять.

В «Священной Римской империи» воцарилась кладбищенская тишина. Участники Крестьянской войны, избежавшие топора палача, виселицы или четвертования, были брошены в тюрьмы, подвергнуты увечьям, ослеплению, изгнанию и другим наказаниям. Пощады не было никому, не было ее и художникам.

Уже в 1525 г. из своего родного города Нюрнберга были изгнаны лучшие ученики Альбрехта Дюрера, три «безбожных живописца» – Ханс Зебальд Вехам, Бартель Бехам и Георг Пенч, симпатизировавшие восставшим крестьянам. Работавший у Дюрера прославленный гравер Иероним Андрее был брошен в темницу. В 1526 г. к жестокой казни четвертованием был приговорен художник Йорг Ратгеб, создатель монументального цикла фресок в монастыре кармелитов во Франкфурте–на–Майне. Во время крестьянского восстания Ратгеб был старшим военным советником и канцлером вюртембергских крестьян, захвативших в апреле 1525 г. Штутгарт. Члену муниципального совета и бургомистру Вюрцбурга Тильману Рименшнайдеру были искалечены на плахе руки, и этот крупнейший резчик по дереву не мог больше творить. Генрих Гейне посвятил героям того времени некролог: «Еще поныне во Франконии и Швабии наблюдаем мы следы этого учения о равенстве, и трепетное благоговение перед святым духом охватывает путника, когда в сиянии месяца он видит мрачные развалины замков времен Крестьянской войны. Благо тому, кто, трезво глядя, не видит ничего другого, но кто счастливчик – а таков всякий, сведущий в истории, – тот увидит и охоту на людей, которую немецкое дворянство, самое грубое в мире, подняло против побежденных, увидит, как тысячами убивались безоружные, как их пытали, терзали и мучили, увидит, как из колышущихся хлебных полей таинственно кивают они, окровавленные крестьянские головы, как поет над ними страшный жаворонок, взывая к мести…»[126]126
  Генрих Гейне. Избранные произведения, М., 1950, с. 805.


[Закрыть].