Текст книги "Крутая глиссада"

Автор книги: Альберт Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3

Получив распоряжение обследовать район развалин, Дрон отправил вперед Лече Истрапилова, а сам вместе с Шахом двинул следом. До места, откуда предположительно обстреляли вертолеты с дагестанским СОБРом, было около двух километров. Задача осложнялась тем, что бандиты после обстрела наверняка ушли. Только неизвестно, в каком направлении. Не исключено, что спецназовцы сейчас двигаются навстречу этой группе. Василий не допускал, что она и есть та самая банда, которая накануне была рассеяна в районе Новолакского. По всем расчетам, бандиты уходили в направлении реки Акташ, то есть совсем в другую сторону. Как вариант, могли раньше повернуть на юг, подняться по хребту выше и где-то там уйти в Чечню. Отход в северном направлении, к равнине, навстречу преследованию, маловероятен. К тому же зачем уносящим ноги бандитам обнаруживать себя? Не исключено, что это отвлекающий маневр, и сейчас Дрон может надеяться только на то, что найдет максимум парочку боевиков либо оставленные ими стреляные гильзы да несколько упаковок от «Сникерсов».

– Это Стропа, – проговорил наушник голосом Истрапилова. – Вижу развалины.

– Понял, – Дрон вынул из-за отворота разгрузки карту и развернул ее на нужном месте. За двадцать минут они прошли почти полтора километра. До брошенного селения, которое располагалось несколько ниже, не больше пятисот метров. Вполне вероятно, что чеченец не ошибся.

Дрон убрал карту и посмотрел в сторону зарослей молодых берез, где минутой раньше исчез старший лейтенант.

– Обозначь себя.

Над кустарником поднялась рука в беспалой перчатке.

– Вижу, – подтвердил Дрон и сделал знак Шаху следовать за ним.

Однако едва он шагнул вперед, как позади и левее послышался странный металлический звук.

– Противник на восемь часов! – проговорил Дрон, еще сомневаясь, что это действительно так и есть. Однако дальнейшие события подтвердили самые худшие предположения. Треск автоматных очередей, которыми взорвался со всех сторон окружавший их кустарник, заставил броситься на землю. Перевернувшись на спину, майор снял с предохранителя «винторез» и дважды выстрелил в сторону своего сектора, одновременно пытаясь определить, с какого расстояния и сколько стволов молотят по ним. Однако грохот стоял такой, что с ходу понять, на каком удалении нападающие и сколько их, было невозможно. Сзади отвечал огнем Шах. Огрызался короткими очередями Стропа. Сгустки черного дыма взметнулись над россыпями камней чуть правее того места, где чеченец был полминуты назад. В воздухе кружились сбитые ошметки сухой коры и ветки. Беззвучно матерясь, Дрон отполз за ствол огромного граба.

– Засада! – выкрикнул Шах и стал стрелять по густому кустарнику, мимо которого они только что прошли.

Сектора наблюдения и огня в случае внезапного нападения были распределены заранее. Дрон посмотрел в том направлении, откуда его обстреляли, и сразу увидел высунувшегося из-за валуна бородача в кожаной, сшитой по форме тюбетейки шапочке. Не целясь, дважды выстрелил, поднялся и, пригнувшись, перебежал за следующее дерево. Выглянув из-за него, заметил еще одного. Этот был в камуфляже и такой же кепке, что и первый. Василий прицелился и надавил на спусковой крючок. Расстояние было небольшим, и он отчетливо увидел, как девятимиллиметровая пуля, образовав на виске отверстие, словно взорвалась с другой стороны головы бордовыми брызгами.

– Минус один, – ни к кому не обращаясь, процедил он сквозь зубы, прошел вперед и присел за торчащим из земли камнем. В тот же момент в него шлепнула пуля. Крошки гранита больно ударили по лицу. Жмурясь, Василий упал на землю и переполз в сторону. Прислушался. Где-то впереди затрещали кусты и послышался топот. Вынув из нагрудного кармана гранату, Дрон выдернул кольцо и метнул ее на раздавшийся звук. Вжался в землю. Едва рвануло, вскочил и бросился вперед, прямо в клубы взметнувшегося в воздух сора, пыли и дыма. В нос ударил запах сгоревшего тротила. Добежав до трухлявого поваленного дерева, опустился на одно колено и огляделся. Кто-то тихо скулил. Приподнялся и тут же увидел лежащего на боку бандита. Густая растрепанная борода была в крови. Вместо нижней челюсти месиво. Левый глаз вывалился из орбиты. Правого не было совсем.

Он подскочил к нему и ткнул удлиненным глушителем в бок:

– Сколько вас?

Вместо ответа боевик издал гортанный, булькающий звук и забился в конвульсиях. В тот же момент сзади хрустнула ветка, а в основание черепа майора словно влетел лом. На долю секунды он успел разглядеть промелькнувшее внизу обезображенное лицо бандита, а через мгновение почувствовал себя так, словно разлетелся на мелкие брызги. Потом все они как будто собрались вместе, в один большой, пульсирующий болью шар.

Василий не знал, сколько времени находился без сознания. Очнувшись, он некоторое время не понимал, где он и что происходит. Под ним, на покрывале из пожухлой травы и листьев, сквозь которое местами пробивалась зеленая трава, мелькали пятки чьих-то ботинок с высоким берцем. В голове звенело. Звук был такой, словно кто-то сыпет на металл хрустальную крошку. В затылке кололо, дышать было тяжело. Руки, связанные веревкой, болтались. Наконец до него дошло, что его несут, взвалив на плечо. Голова свисает со стороны спины. Кто его тащит? Филин? Но ведь он пошел к развалинам вместе со Стропой и Шахом. Стоп! А почему у этого человека такая обувь? Подобную носили в спецназе очень давно. Что случилось?

В это время несший его человек оступился. Шаг болью отозвался во всем теле, и Дрон застонал.

– Ожил кафир! – раздался чей-то голос.

– А ху бох? (что ты сказал? – Прим. авт.),– спросил кто-то, и ноги стали мелькать медленнее.

Дрон понял: он в руках чеченцев. Сейчас один из них заметил, что пленник очнулся.

Неожиданно земля унеслась, мелькнул кусок синего неба между верхушками деревьев, одевшихся в молодую, нежно-зеленую листву. Его свалили на землю. Зажмурившись, он вскрикнул.

– Что, шакал, думал, с тобой нянчиться будут?

– Далеко еще? – спросил кто-то по-чеченски.

– Не близко. Надо заставить эту свинью идти ногами, – прохрипел на русском боевик, который нес Василия.

– Вставай! – прогнусавили рядом. И в бок больно ударили. Дрон охнул и открыл глаза. Над ним стояли четверо бандитов. Трое бородачей, с головы до ног обвешанных оружием, с нескрываемой злостью разглядывали Дрона. Четвертый, по виду самый молодой и чисто выбритый, присел перед ним на корточки и пошлепал грязной ладонью по щеке:

– Ты что, шакал, думаешь, мы тебя все время нести будем?!

– А что, тяжело? – с трудом выдавил из себя Василий. – Не надо было по голове бить. Тогда бы сам шел. А теперь мучайтесь.

– Ты сейчас впереди нас побежишь! – сквозь зубы процедил выглядевший старше всех чеченец и взялся за рукоять висевшего на кожаном поясе кинжала.

– Я ног не чувствую, – Дрон изобразил на лице испуг. – Что вы сделали?

Бородач ударил носком тяжелого армейского ботинка по щиколотке майора:

– А сейчас?

– Ничего, – Дрон с трудом сел и сделал вид, будто пытается подняться. Притворяться не приходилось – состояние действительно оставляло желать лучшего. Земля кренилась, словно палуба корабля во время шторма, в голове гудело.

– Добей его, Хатча, – бородач смачно плюнул на грудь Василия. Только сейчас он увидел, что клапана кармашков разгрузочного жилета расстегнуты и пусты. Значит, карта, спутниковый телефон, АПС и нож у бандитов.

– Погоди, – властно поднял руку чеченец, голову которого украшала повязка с арабской вязью. – Куда шел ваш отряд?

– Глупый вопрос, – Дрон криво усмехнулся. – Куда в этом районе могут направляться сейчас все нормальные люди с оружием? Вас, ишаков, убивать.

Дрон приготовился к тому, что его будут бить, однако замахнувшегося было молодого бандита один из дружков схватил за руку:

– Не торопись, Рахим, еще успеешь, – он наклонился к Дрону: – Кто ты? ФСБ, ГРУ?

– Общество защиты от диких животных, – Дрон не мигая уставился в прищуренные глаза моджахеда.

На этот раз бородач не удержался и наотмашь врезал ему в ухо ладонью. Дрон повалился на бок. В голове загудело. Майор поморщился и снова сел.

– И все-таки я советую вам сдаться.

Боевики грохнули со смеху. Еще бы! Избитый, со связанными руками пленник предлагает сложить оружие!

– Хватайте его, – приказал бородач со шрамом через левую бровь. – Дотемна нам надо быть на месте.

Самый молодой и чеченец в кожаной безрукавке подхватили Дрона под руки и поставили на ноги.

– Вперед! – кто-то толкнул майора в спину.

Дрон вновь повалился на землю.

– Ты чего?! – взревел бородач со шрамом. – Издеваешься?

– Просто болею, – Дрон грустно улыбнулся.

– Все! Молись своему богу! – бородач скинул с плеча автомат и направил его в голову Василия.

– Так бы сразу и сказал! – невзирая на то, что руки были связаны, Дрон проворно поднялся. Однако почувствовал головокружение. К горлу подступила тошнота, земля поплыла из-под ног. Он на секунду зажмурился, приходя в себя.

Шли на север. Василий расстроился. Сбылись самые худшие предположения. С того времени, как кто-то умудрился его отключить, прошло по меньшей мере часа полтора. За это время они отошли от места боестолкновения километров на пять. Еще немного, и его уже никто не найдет. Бежать вряд ли удастся, пришить могут. Не давал покоя вопрос: что с Шахом и Стропой? Неужели убили? Вслушиваясь в реплики бандитов, он пытался понять это из их разговора. Однако они обменивались незначительными фразами на чеченском.

– Что-то долго нет нашего Гурно, – неожиданно замедлив шаг и обернувшись, задумчиво проговорил чеченец, которого называли Рахимом. – Неужели эти шакалы убили их?

– Придут, – покачал головой боевик в безрукавке.

Дрон понял, что, как только его взяли в плен, часть боевиков начала вместе с ним отходить, а несколько бандитов остались прикрывать. Этот факт немного успокоил. Возможно, Стропа и Шах невредимы. Состояние было ужасным. Но физическая боль не шла ни в какое сравнение с душевной. Назначенный старшим Василий не только не справился с задачей, но и умудрился угодить в руки бандитов. Это сродни смерти. Наверняка информация просочится за пределы республики и об этом узнает Ольга. На душе стало совсем тошно.

* * *

Фазыл Хутуев жил неподалеку от места работы. Но ресторан закрывался поздно, и он отправлялся домой лишь во второй половине ночи. На деле чеченец не занимался рутинной работой, которая соответствовала бы его должности. Куча помощников из числа коренных москвичей выполняли работу снабженцев, товароведов, бухгалтеров. Из своего кабинета он лишь руководил ими и контролировал обстановку на других направлениях бизнеса.

Всю информацию по Хутуеву предоставил Якуб. Решив не откладывать дело в долгий ящик, Скрипач в полночь въехал во двор, располагающийся по соседству с домом Фазыла. Дубликаты ключей были изготовлены и лежали в кармане дремавшего на заднем сиденье Утюга.

– Приехали? – зачем-то спросил Утюг.

– Не видишь? – вопросом на вопрос ответил Скрипач и поднял стекло.

Машину приобрел и оформил на какого-то алкаша Карась. Все делалось сноровисто и быстро. Никто нигде лишний раз не маячил. Не было и бесполезных ходов.

– Пошли! – оглядев освещенный несколькими фонарями двор, скомандовал Скрипач и выбрался из машины.

Пройдя вдоль детской площадки, вышли в переулок и свернули к нужному подъезду. Поднялись на четвертый этаж и остановились перед массивными железными дверями. Без лишних слов Утюг вынул связку дубликатов и, немного повозившись, открыл оба замка. Бесшумно прошли внутрь. Скрипач включил фонарь. Небольшая прихожая, коридор, проход на кухню и комната. Чеченец жил один. Посторонних сюда не приводил, а если и развлекался с женщинами, то в гостинице.

Комната была обставлена скромно – диван, пара кресел, стол, телевизор. Вдоль стены шкаф с книгами, принадлежавший хозяевам квартиры, и старомодный комод.

Скрипач прошел на кухню. Стандартный набор мебели и холодильник.

– А если он сегодня решит остаться у себя? – неожиданно спросил вошедший следом Утюг.

– Тогда придем завтра, – как само собой разумеющееся сказал Скрипач и выключил фонарь.

– Ты говорил, что он может появиться с охранником?

– Подождем, когда уйдет, – раздался в темноте голос Скрипача. – Здесь большая кладовка. Кстати, я не обратил внимания, ты случайно, когда сюда собирался, не пользовался мылом, а то и одеколоном?

– Я что, похож на идиота? – обиженно спросил Утюг. – Знаю, что посторонний запах может его насторожить.

– Ладно, – Скрипач почувствовал себя неловко. Сейчас, когда работать нужно было вдвоем, все обиды и недоверие отошли на второй план.

Они вернулись в зал, сели на диван и стали ждать. Время тянулось медленно.

Скрипач размышлял над странным поручением. Ведь не за этим же его отправлял в Москву Таровский. Тем более покушение на Саламбека было совершено уже после того, как Скрипач вылетел из Тель-Авива. По сути, с такой работой мог справиться кто угодно. Проникнуть ночью в квартиру – плевое дело. Еще проще подождать приезда чеченца у подъезда или на лестничной площадке этажом выше. Ночь, темный переулок в стороне от оживленных и освещенных улиц. Мало кто решится бродить здесь в такое время. Ничего не стоит нейтрализовать охранника, отключить чеченца и впихнуть его в подъехавшую машину. Возможно, их просто решили повязать кровью, а Фазыл оказался обычной разменной монетой. Хотя, с другой стороны, этому можно было найти и более подходящее объяснение. Возможно, кавказцы сами не хотят выколачивать из своего земляка признание, опасаясь, что он действительно не имеет никакого отношения к покушению на Саламбека.

Со двора донесся звук въехавшей машины. Свет фар осветил ветви деревьев. Послышался скрип тормозов. Хлопнула дверца. Скрипач встал и подошел к окну.

У подъезда стояла «Вольво». За рулем никого.

– Что? – едва слышно спросил Утюг.

– Поднимается, – ответил Скрипач. – С охранником.

– Что будем делать?

– Он проводит его до дверей и вернется, – уверенно заявил Скрипач, глядя на стоявшую у подъезда машину.

– Не такая уж и большая фигура, этот чеченец, чтобы охрана проверяла еще и квартиру, – согласился с ним Утюг. – Просто смешно.

Оттого, что напарник произнес это вслух, Скрипача покоробило. Он понял, что тот испытывает страх. К тому же он не любил, когда лишний раз треплют языком.

– Все, пора! – Скрипач вернулся в коридор, на ощупь нашел вход в кладовую и вошел в нее. Дождался, когда рядом встанет Утюг, прикрыл двери. Несмотря на уверенность том, что их раньше времени не обнаружат, он достал оружие. Пистолет был с глушителем. Но предназначенный для разведчиков «макаров» с прибором бесшумной стрельбы в квартире использовать можно только в крайнем случае. Он не делал выстрел абсолютно бесшумным. Двигающиеся части затвора издавали щелчок, хорошо слышимый на приличном расстоянии. Окна и стены этот эффект в тишине усиливали.

Из коридора раздался звук отпираемого замка и приглушенные голоса. Скрипач по интонации догадался – чеченцы прощались. Потом кто-то сбежал по лестнице и двери закрылись. Послышалась возня. Он понял, что вошедший снял обувь, и про себя усмехнулся: «Надо было поставить в прихожей белые тапочки!»

Вскоре в ванной зашумела вода.

Скрипач толкнул Утюга в бок и осторожно вышел в коридор. В зале, где они сидели, горел свет. На диване уже лежали подушка и плед. Висевшие на стене часы показывали половину второго.

Скрипач знаками дал понять, чтобы Утюг встал за дверью ванной комнаты. Едва тот выполнил команду, как плеск прекратился, а через минуту из ванной вышел Фазыл. По пояс раздетый чеченец опешил, увидев перед собой незнакомого человека с направленным на него пистолетом. Однако тут же, неожиданно, метнул в лицо Скрипачу мокрое полотенце. Но кинуться следом, как он намеревался, не успел. Прижав руки к туловищу, сзади его обхватил Утюг. Нападавшие заранее договорились устроить все таким образом, будто чеченец умер в результате несчастного случая. Поэтому лишние синяки и ссадины на его теле были ненужны. По той же причине пришлось работать в резиновых перчатках, что мешало. Утюг приподнял чеченца над полом. В этот момент подскочил Скрипач. Он проворно схватил Хутуева левой рукой за ноги и прижал к себе. Таким образом, они втащили Фазыла в комнату и уложили на диван. Больше всего оба боялись, что тот начнет кричать. Они не решились даже использовать скотч. Последствия его применения может легко установить экспертиза. К счастью, чеченец лишь громко сопел и вращал выпученными глазами.

– Фу, – перевел дух Утюг. – Ну ты, Фазыл, и жрать здоров! Сколько весишь?

– Вы кто такой? – выдавил из себя чеченец, порываясь встать, но Скрипач положил ему на грудь руку и вынудил вернуться в исходное положение.

– Домовые, – выпрямляясь, проговорил Утюг.

– Грабить пришли, да? – чеченец вновь попытался сесть, однако Скрипач повторил движение рукой. – Нет у меня ничего. Что, если не русский, значит богатый, да?

По лицу Фазыла было видно: он догадался, респектабельно выглядевшие гости пришли отнюдь не за тем, чтобы узнать, где лежат деньги и ценности. Но смущало то, что до сих пор его даже не ударили.

– Значит, так, дорогой, – Скрипач насмешливо посмотрел Хутуеву в глаза, – сейчас ты расскажешь все, что знаешь о покушении на Саламбека. Нет, оба твоих брата и дядя, которые живут на Семеновской, не доживут до утра. Им даже не станут говорить, за что их убивают. Что будет с детьми этих людей? Саламбек приказал расправиться со всеми, если ты будешь молчать. Так надежней. Некому мстить. Скажешь правду, им позволят заняться бизнесом вместо тебя. После этого мы дадим тебе до утра время, чтобы ты покинул пределы этого города.

Скрипач врал. В его планы не входило оставлять Фазыла в живых. Просто это было очередной уловкой обойтись без шума.

– Я? Зачем мне его убивать? – Хутуев с возмущением замотал головой. – Когда это было?

– Не прикидывайся, – Скрипач достал трубку сотового телефона. – Хочешь, я сейчас позвоню ему?

– Не надо, – неожиданно взгляд горца потух. Он отвернулся к стене: – Как узнали?

– Легко, – уклончиво ответил Скрипач. – Ты будешь говорить? Что тебя подвигло на то, чтобы убить человека, который дал тебе возможность зарабатывать? Мало получал? Или попросили конкуренты? Говори. Чем быстрее расскажешь, тем больше времени будет у тебя, чтобы скрыться.

Саламбек очень хотел узнать, что послужило поводом для такого шага. Поэтому на случай, если чеченец замкнется и не станет говорить, Скрипач прихватил с собой препарат, который хорошо зарекомендовал себя в подобных случаях. Но тогда следы препарата останутся в крови. Кроме этого придется применять силу, а это лишний шум, кровоподтеки и ссадины на трупе.

– Точно отпустите? – обреченно спросил Фазыл.

– Конечно, – переглянувшись с Утюгом, подтвердил Скрипач.

– Даже если мой ответ не понравится?

– Не тяни резину, – поторопил Утюг. – Сейчас не девяностые. Кому мараться охота? Тем более в случае твоей смерти Саламбек сразу попадет под подозрение.

– Хорошо, – кивнул Хутуев, – скажу.

– Мы не сомневались, – Скрипач облегченно вздохнул. – Говори.

– Я не поддерживал боевиков у себя на родине, а здесь не желаю работать на террористов.

– Так можно просто уйти! – озадаченный мотивом покушения воскликнул Скрипач.

– Нет, – категорично покачал головой чеченец. – Его брат Аслан виновен в гибели моего отца. Мы совсем недавно узнали. Я уже работал здесь. Долго думал, как поступить. Потом нанял людей. Они русские. Родственники ни при чем.

– Понятно, – протянул Скрипач. Его опасения подтвердились. Саламбек занял место своего брата. Это не нравится тем, кто работает у него. Как сильно все изменилось в России за время его отсутствия! Террористы не в почете даже у земляков. Что делать? Может, действительно Фазыла не убивать, а спрятать? В противном случае у Саламбека появится лишний козырь. Хотя он уже наверняка у него есть, осенило Скрипача. Как он сразу не догадался! Таровский наверняка посвятил Ата Алшиха во все тайны, связанные с ним. Ведь они с Утюгом даже сейчас на полулегальном положении. Стоит только кому-то подкинуть пару улик прокуратуре по тем же дачникам, и все! Маховик раскрутится. Значит, надо извлечь из ситуации с Фазылом максимум пользы. Только как?

Он посмотрел на Утюга. Тот тоже размышлял над услышанным. И Скрипач понял – с этого момента Утюг ему не помощник. Тем более этот выскочка ничем не успел запятнать свою биографию. Значит, нужно избавиться от него, а Фазыла действительно при-прятать, как туз в рукаве! А после думать, как выкрутиться.

– Что будем делать? – по-своему поняв взгляд Скрипача, спросил Утюг.

– Иди к машине, – принял решение Скрипач. – Живее! – заметив недоумение во взгляде помощника, уже с металлическими нотками в голосе потребовал он.

Утюг подчинился.

В тот же момент чеченец нерешительно сел:

– А что думает Саламбек?

– Не знаю, – дождавшись, когда из коридора послышится звук закрывшейся двери, откровенно признался Скрипач. – Его человек сказал мне, будто ты решил прибрать весь бизнес к рукам.

– На его месте я бы так же подумал. – Фазыл встал и вопросительно посмотрел на киллера: – И ты действительно решил меня оставить?

– Да, – кивнул Скрипач. – Только не знаю, как быть дальше. До сих пор мне казалось, что в этом деле просто замешаны деньги.

– Они замешаны в любом деле, – чеченец прошел к шкафу, открыл дверцу и стал одеваться. – Что теперь?

– Тебе надо спрятаться. – Скрипач пожал плечами. – Пока я не разгадаю этот ребус. Не хочется под старость лет стать еще и террористом.

– А что ты скажешь Саламбеку?

– Вывез и спрятал тело за городом, – Скрипач поднялся. – Давай быстрее.

– Может, так и сделаешь? – Фазыл прищурился. – Я как баран сяду сейчас в машину, и больше меня никто не найдет.

– Ты поможешь мне избавиться от напарника, – украдкой бросив взгляд в сторону дверей, принял решение Скрипач. – А потом я тебя спрячу.

– Поэтому его отправил?

– Да, – подтвердил Скрипач. – Оружие есть?

Вместо ответа Фазыл сунул руку в висевший на вешалке кожаный плащ и извлек из него пистолет:

– Еще немного, и я бы убил тебя.

– Не сомневаюсь, – пытаясь скрыть вдруг охватившее его волнение, выдохнул Скрипач. – Ты бы давно разговаривал с Аллахом, если бы не раскрыл мне глаза, зачем я понадобился Саламбеку.

– Какая разница, как зарабатывать деньги? – пряча пистолет за пояс, усмехнулся Фазыл.

– Не скажи, – покачал головой Скрипач. – Я половину жизни посвятил работе против террористов. Меня сложно переделать. Ты еще должен рассказать мне о людях, которые пытались выполнить твой заказ. Возможно, они не отказались от своих планов.

– Можешь не беспокоиться, – чеченец надел пиджак и стал застегивать пуговицы. – Они уже не опасны.

Фазыл достал кейс, сложил в него какие-то вещи, папки. Открыл встроенный за диваном в стену небольшой сейф и уложил в него несколько пачек денег.

– Здесь надо оставить беспорядок, – задумчиво проговорил Скрипач.

* * *

Миновав распадок, по дну которого бежал небольшой ручей, и поднявшись в гору, Филиппов остановился. Снял рюкзак и бросил его на землю. Обернулся. Шедший следом старший лейтенант медицинской службы Ренат Хажаев едва не налетел на Антона. Из-под сбившейся набок, защитного цвета косынки доктора выбились черные, мокрые от пота волосы. Лицо было красным. Это не скрывал даже «грим». Медику было нелегко совершать подобные переходы. Кроме обычного снаряжения и боеприпасов эскулап тащил на себе кучу инструментов, медикаменты, перевязочный материал. Позывной у него был Москит. Те, кто сталкивался с ним впервые, считали, что так военного врача называют из-за небольшого роста, умения бесшумно подбираться к жертве и больно кусать. Это он, конечно, умел делать не хуже остальных, но прозвали его так потому, что по негласному правилу позывные в группе по возможности должны назначаться на разные буквы. В основном сокращали фамилию или имя. Например, Дорофеев – Дрон, Банкетов – соответственно Банкет. Так легче работать на средствах связи. Зачастую разведчики-диверсанты работают шепотом. Вот он и выбрал себе кличку попроще, из арсенала названий многочисленных хирургических зажимов.

– Все, док, база, – Антон вытащил из кармана спутниковый телефон. – Огонь не разводить.

Спецназовцы уложили рюкзаки в вымоину. Джин, Банкет и Туман ушли в охранение, заняв позиции с трех сторон от места привала.

Антон надавил на кнопку автоматического набора частоты Дрона. Капитан почему-то упорно не выходил на связь, и это стало беспокоить. По всем расчетам, он уже давно должен был пройти район развалин и теперь топать к месту сбора. Однако телефон не отвечал. Антон чертыхнулся и связался с руководителем операции:

– Я на месте, – доложил Антон, едва Ибрагимов ответил. – Нет связи с группой, которую отправил к брошенному селению.

– Что с ней может быть? – насторожился милиционер.

– Не знаю, – признался Антон. – Стрельбы не слышал. Не могу утверждать, что ее не было. Здесь такой рельеф, сам понимаешь, да и расстояние...

– Ладно, жди.

– Как обстановка?

– Плохая, – Ибрагимов сокрушенно вздохнул. – Прочесали все направления. Никаких следов.

– Может, схрон?

– Собак привезли. Пока все тихо.

– Ладно, если что, я на связи, – Антон отключил телефон и обернулся к спецназовцам: – Перекусить и ждать дальнейших указаний. Смена охранения через тридцать минут.

Филиппов присел на корточки перед своим рюкзаком, вынул из него банку каши, галеты. Вновь зашнуровав клапан, распаковал поздний завтрак, устроился на выступающем из земли огромном корне росшего рядом дуба и стал без аппетита есть.

Щелчки в наушниках переговорного устройства заставили оглянуться по сторонам. Кто-то дважды стукнул ногтем по микрофону «ПУ». Это означало сигнал «внимание». Сигнал постукиванием применялся в случаях, когда заметивший опасность спецназовец не может говорить. Возможно, противник слишком близко. Все находились на одной частоте и поэтому без лишних слов рассредоточились вокруг сваленных в кучу мешков, пытаясь определить, что насторожило охранение.

– Филин, это Джин, – ожил вдруг эфир. – Вижу трех вооруженных человек. Двигаются вверх, вдоль ручья. Там как раз Банкет. Возможно, он дал сигнал.

– Понял тебя. – Антон переместился левее и почти сразу увидел бандитов. Они быстрым шагом поднимались по распадку, который только что миновали спецназовцы. Не исключено, что некоторое время назад эти боевики были на склоне противоположной горы и видели группу. Посчитав, что спецназовцы прошли мимо, они двинулись дальше. Бандитов действительно было трое. Серые, заросшие лица, грязная полувоенная форма. У одного на куртке отсутствовал рукав, а локоть и предплечье были перевязаны грязным, в бурых пятнах крови бинтом. Сомнений не было – это те, кого дагестанцы выдавили из села. Только почему трое? Головной дозор? Тогда идут слишком уверенно. Да и количество смущает. Обычно назначают одного или двух. Тем более, исходя из донесения, банда небольшая. Сразу троих в дозор выставить не может. Разбились на мелкие группы и решили таким образом просочиться на ту сторону перевала? Так или иначе, шум может только навредить.

– Банкет, – едва слышно проговорил Антон, – пропустишь. Как поравняются с нами, пошумишь.

Вместо ответа послышалось несколько щелчков. Значит, понял.

– Это Шаман, – прошептал наушник голосом Шамиля Батаева. – Командир, давай я?

– Как? – Антон обернулся.

Укрывшийся почти у самого ручья в рассыпе камней чеченец был хорошо виден Антону сверху. На привале он достал из рюкзака один из своих реквизитов – инкрустированный серебром кинжал – и сейчас, перевернувшись на спину, быстро крепил его на ремне.

Офицеры чеченцы носили с собой второй комплект снаряжения, чтобы в случае чего можно было сыграть роль боевиков. Кожаные шапочки, безрукавки. Вахид Джабраилов не расставался с «ТТ». В командировки они брали распространенные среди моджахедов «АК». Антон догадался, как хочет поступить Шаман.

– Валяй, – согласился он. – Только осторожно.

Тем временем чеченец снял с головы гарнитуру переговорного устройства, сбросил разгрузочный жилет, сшитый из камуфлированного материала. Надел на голову черную вязаную шапочку. Уложил рядом все, что могло демаскировать его перед бандитами, перевернулся на живот и вновь выглянул из-за камня. До шедшего первым боевика оставалась пара десятков метров.

– Остановись, где идешь! – на чеченском языке крикнул Шаман и передернул затворную раму автомата. – Я вижу, вы не милиция! Кто такие?

Боевики мгновенно залегли, направив автоматы в сторону камней. Удивленно, испуганно хлопая глазами, стали озираться по сторонам. Они не видели Шамана, кроме того, их сбило с толку обращение на родном языке. Одновременно немного позади опешивших бандитов Антон заметил, как к ним кто-то движется. Медленно, буквально по сантиметрам к боевикам подбирался Банкет. Антон про себя выругал офицера. Уйдя с позиции, он рискует пропустить основные силы боевиков и оказаться меж двух огней. Оставалось надеяться, что, кроме этих троих, поблизости никого нет.

– Сам скажи, кто ты! – потребовал грузный коротышка и приподнял над землей голову.

Шаман осторожно высунулся из-за камня:

– Подойди ближе. Не бойся.

Боевик поднялся и медленно двинул вперед, продолжая держать ствол автомата направленным на капитана.

– Стой! – скомандовал Шаман и выпрямился. – Ты, я вижу, чеченец?

– Нет, негр, – облегченно вздохнул коротышка и наконец опустил оружие. Однако настороженность во взгляде не пропала.

Тем временем Банкет, начинавший движение в момент разговора и замиравший в паузах, проскользнул еще немного вперед и был на расстоянии броска гранаты от бандитов.

– Наш отряд идет на помощь попавшим в засаду братьям. – Шаман вышел из-за камней и обернулся в сторону подступавшего невдалеке к ручью леса, словно пытаясь увидеть остальную банду, шедшую с ним. – Мы шли всю ночь и сейчас сделали привал.

– Кто ваш командир?

– Сначала скажи, кто вы? – потребовал Шаман.

– Меня зовут Исхат. Я буду говорить только с главным!

– Как мне доложить?

– Мы те, к кому вы спешите.

Шаман, держа автомат в опущенной вдоль туловища руке, приблизился к боевику на расстояние нескольких шагов и остановился:

– Вижу, вам досталось.

В это время Банкет отложил в сторону «винторез», вынул из расположенного на левой половине груди кармана нож, встал и, пригибаясь, двинулся к продолжавшим лежать боевикам.

– Мы шли всю ночь. С трудом оторвались от продажных ментов и русских. На нас устроили охоту, как на волков, – начал рассказывать Исхат. – Где вы были раньше? Если бы мы знали, что к нам идет помощь, все могло быть иначе.

– В этом нет моей вины. Спроси тех, кто вверху. Я обычный моджахед.