Текст книги "Крутая глиссада"

Автор книги: Альберт Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 4

Утро уже окончательно вступило в свои права, когда Скрипач свернул на улицу, где не был почти два года. Народ шел на работу. Молодые мамы и бабушки вели ребятню в детские сады. По тротуарам спешили школьники. Гремели трамваи. Один за другим, недовольно урча и поторапливая заспанных пассажиров шипеньем открывающихся створок дверей, подъезжали к остановкам автобусы.

Вскоре за деревьями показался зеленый козырек девятиэтажки Скрипача. Почему-то охватила тревога. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Ничего подозрительного. Скрипач подсознательно следил за обстановкой. Никто не висел на «хвосте», никто не проскакивал следом на желтый свет. Он умел водить машину так, чтобы можно было вычислить в потоке транспорта машину наружного наблюдения. По привычке поступал таким образом всегда, даже когда не требовалось.

Вот и въезд во двор. Волнение усилилось. Скрипач затормозил на небольшой бетонной площадке у черного хода магазина, заглушил двигатель, вышел из машины и огляделся. На всякий случай он не стал подъезжать близко к подъезду. Надо изучить обстановку. Но никто не проявлял к нему ярко выраженного интереса.

Скрипач облегченно вздохнул и поднял взгляд на застекленную лоджию шестого этажа. На бельевой веревке болталась футболка дочери с двумя рисованными мышатами на груди. Он улыбнулся. В ней дочь бегала по утрам в сквере.

Войдя в подъезд, глянул в почтовый ящик своей квартиры. Пуст. Поднялся в лифте на шестой этаж и, открыв дверь, вошел в свою квартиру. В нос ударил родной запах дома. Заныло под ложечкой. Вторая дверь была распахнутой. Они закрывали ее только тогда, когда в квартире никто не оставался. Значит, Ксения еще дома. Он шагнул в прихожую и замер. Что-то было не так. Опустил взгляд и тут же ощутил неприятный холодок, пробежавший от самой макушки по спине вниз. Ноги, казалось, прилипли к полу. На пластиковой подставке для обуви стояли коричневые мужские туфли. В висках застучало, а во рту пересохло. Первое желание было броситься в спальню. Однако он пересилил себя. Осторожно разулся, взял обувь в руку. Послышался голос жены:

– Уже собираешься?

– Пора, – ответил мужчина. – У меня сегодня тяжелый день.

– Когда придешь?

– Не знаю, – послышался звук скрипнувшей кровати. – А что?

– Тебя не ждать сегодня?

– Я позвоню, дорогая.

– Хорошо.

Скрипач шагнул к дверям в детскую. Теперь он был уверен – дочь у бабушки. Жена не стала бы приводить при ней в дом любовника. Он не ошибся. Оставил туфли у порога, снял пиджак и бросил его на кровать. В это время из спальни кто-то вышел. Едва сдерживая себя, чтобы не выглянуть, он сел на стул. В ванной зашумела вода. Прошлепав босыми ногами по паркету, туда прошла жена.

– Коленька, может, все-таки сварить кофе?

– Спасибо, не надо!

Скрипач поморщился, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Вскоре шум воды стих. Некоторое время раздавались приглушенные голоса, прерываемые паузами, отчего Скрипач сделал вывод, что любовники целуются. Невольно вспомнил свой последний день с Лизой. Она тоже была замужем. Муж остался в России. Здесь у него бизнес. Она жила в Хевроне. Скрипач не называл ее дорогой, а она его Сереженькой. Оба знали, что их встречи носят временный характер и ни к чему не обязывают.

Звуки переместились в прихожую. Послышались страстные вздохи и всхлипы. Он встал и подошел к дверям. Взялся за ручку. В этот момент щелкнул замок. Пора! Скрипач шагнул в коридор.

В полупрозрачном пеньюаре, накинутом на голое тело, Ксения как раз развернулась в его сторону. Вскрикнув, супруга замерла с открытым ртом. Глаза, обрамленные длинными ресницами, округлились. Она всплеснула руками, сделала шаг назад, налетела спиной на дверь и медленно сползла на пол.

– Ты?

– Нет, тень отца Гамлета! – прохрипел Скрипач, подойдя к жене. – Встань, шлюха!

– Не смей меня так называть! – она закрыла голову руками и съежилась.

– Кто это?

– Какая разница? – Ксения подняла на мужа взгляд.

Скрипача словно ударило током. Он не увидел в ее глазах ни раскаяния, ни страха. Напротив, в них были ненависть и усталость. За это время она заметно сдала. Осунулась и постарела. Он не ожидал увидеть ее такой.

«Может, больна?» – мелькнула и тут же пропала мысль.

– Чего тебе не хватало? Я мало высылал денег? Из-за кого я корячусь? Тварь! – Скрипач замахнулся.

Ксения выпрямилась. Полы халатика распахнулись, обнажив грудь с коричневыми сосками. Он вдруг представил, как она млеет в объятиях какого-то мужлана, дает себя ласкать, и, рассвирепев, схватил жену за шею:

– Кто он?!

Скрипач понимал, ему ни в коем случае нельзя сейчас заниматься личными проблемами. Если только до ФСБ дойдет информация о его появлении в столице, он попадет на контроль. В конторе не дураки. Раз объявился начальник службы безопасности Таровского, значит, тот намечает очередную пакость. С него не слезут.

Между тем Ксения убрала руку Скрипача со своей шеи и прошла в зал.

– Ты так и не ответила мне! – напомнил он ей, войдя следом. – Как фамилия твоего любовника? Этого Коленьки!

– Знаешь, – она развернулась к нему лицом, – он больше, чем любовник!

– Что ты хочешь этим сказать?! – Скрипач захлебнулся от негодования. Как ни странно, ему даже стало казаться, что она рада его внезапному появлению.

– Мы любим друг друга, и ты здесь лишний! – ошарашила она. – Я ждала, когда ты соизволишь приехать, чтобы решить вопрос с разводом.

– Вот это да! – выдохнул Скрипач, опускаясь в кресло.

– Мне надоело бояться. Бегать от журналистов, видеть в каждом незнакомом человеке в подъезде киллера. Вздрагивать от телефонных звонков.

– Чего ты мелешь! – взревел он, забыв о соседях. – Ты подумала о дочери? Или твой Коленька будет платить за ее учебу? На хрена ему чужой ребенок?

– Татьяна – не твоя дочь, – она отвернулась к окну. – А его!

– Что?! – не веря своим ушам, воскликнул Скрипач.

– Да, – Ксения наморщила носик. – Мы встречаемся с Николаем почти семнадцать лет.

– Ну ты и стерва!

Перед глазами Скрипача пронеслась свадьба в далеком уральском городке. Потом обхватившая своими маленькими ручонками его пальцы и пританцовывающая в ползунках Танюшка, делающая свои первые шаги. Вот он фотографирует ее на берегу моря, катает на пони, радуется тому, как она рисует... Обида стала душить Скрипача, а грудь сдавило. Как?! Столько лет он был рогоносцем?! Распутывая преступления государственной важности, отправляя за решетку преступников, не заметил у себя под носом интрижки супруги, которую до этого дня считал верной и преданной? Лох! Ради нее и дочери пошел работать, по сути, ассенизатором. Хотел дать образование чужому ребенку. Идиот! Да меня все используют! – неожиданно осенило его. Злость на весь мир захлестнула горячей волной. Ему почти пятьдесят. А у него ничего нет. Та, ради кого учился, горбатился, недосыпал, рисковал, оказалась не его ребенком! Даже в собственных глазах, перед своей совестью нечем оправдать свершенные злодеяния. Впереди пустота. Позади тоже. Скрипач ужаснулся. Жизнь прожита зря. Ему стало жалко умерших родителей, которые, оказывается, нянчили чужую внучку. Почему она не сказала этого раньше? Ведь все можно было исправить! Кому он сейчас нужен? Здесь, в этом доме, городе, во всей вселенной он чужой. Виноваты все вокруг. Та, которую считал самым близким человеком на свете, ждала момента, когда он шагнет за порог, чтобы броситься в объятия другого, родители, давшие жизнь недоумку, страна, выбросившая его на помойку, Таровский...

Неожиданно Скрипач осознал, что теперь его никто и ничто не держит. Раз самым близким можно предавать и делать подлости, почему он должен думать о чем-то возвышенном? Да ведь весь народ этой страны нехороший, неожиданно осенило Скрипача. И почему его должно заботить, рванут или нет завтра в центре этого города, заполненного нечистью, бомбу какие-нибудь Бен Ладены? Гори все синим пламенем! Он будет мстить всему миру, всем этим жалким людишкам с животными инстинктами и меркантильными интересами. Когда-нибудь о его злодеяниях, которые затмят преступления всех вместе взятых маньяков, узнает эта жалкая женщина и поймет, что все, что он натворил, из-за нее! Пусть тогда эту избалованную тварь мучает совесть! Ксения – главная причина его превращения в исчадие ада. Ей будут плевать вслед соседи, шарахаться коллеги по работе, отворачиваться прохожие. От этих мыслей стало легче.

* * *

Антон злился. Допросив пленников, они еще час прождали бойцов СОБРа, которым передали бандитов, и только после этого выдвинулись на поиски группы Дрона. С майором по-прежнему не было связи. По распоряжению Ибрагимова над районом развалин прошли вертолеты, но пилоты никого не обнаружили.

Обратно идти было легче. Подъемов было меньше, а спуски стали длиннее. Тем не менее, когда за деревьями, в седловине, стали различимы развалины каменных строений, солнце уже освещало лишь верхушки деревьев.

Антон поднял руку вверх и продублировал сигнал голосом:

– Всем стоять!

Шедший впереди Джин, по примеру Шамана переодевшийся под боевика, был без «ПУ» и не расслышал команды.

– Догони горца! – не решившись кричать, Антон, не оборачиваясь, ткнул пальцем в грудь Шамана.

Чеченец бросился за товарищем.

– С этого места парами, – дождавшись, когда Шаман остановит Вахида, приказал Антон. – Дистанция на расстоянии зрительной связи. Шаман с Джином пойдут впереди.

Не считая офицеров чеченцев, получилось три пары. В случае засады их внешность и экипировка собьют с толку кого угодно. Это даст возможность основным силам развернуться к бою.

Полоса, которую спецназовцы могли осмотреть за один заход, была шириною не больше полусотни метров. Если был бой, то они наткнутся на гильзы, обрывки бинтов и прочие признаки произошедшего вооруженного столкновения. То, что Дрон нарвался на бандитов, сомнений уже не вызывало. Антон отгонял самые страшные мысли, лезшие в голову. Он попросту не мог себе представить группу без непоседливого майора. Потеря Стропы и Шаха были не менее болезненными. Возможно, они просто ранены, а спутниковый телефон выведен из строя. Либо и вовсе не пострадали и сейчас, лишившись связи с основной группой, преследуют бандитов. Филиппов даже допускал третий вариант. Пусть они в плену, а духи решили использовать их как приманку, и группа направляется в ловушку. Не мальчики. Выкрутятся. Тем более известно не только количество бандитов, но и состав банды. Разношерстное войско, состоявшее из отщепенцев разных национальностей, мало пригодно для разборок со спецназом ГРУ. Если все-таки в таком количестве бандиты решились помериться силами со спецназовцами, значит, они недалекие люди и имеют слабое представление, с кем имеют дело.

Джин, а за ним Шаман дошли до остатков каменной ограды ближайшего дома.

– Всем стоять! Осмотреться! – не сводя взгляда с чеченцев, едва слышно скомандовал Антон и опустился на одно колено. Продолжая держать в поле зрения чеченцев, он направил ствол «винтореза» на купы берез левее строений.

Тем временем Джин пригнулся, прошел вперед и заглянул через забор. Вновь укрылся за ним, одновременно что-то сказав Шаману. Тот перебежал правее, на практически открытое место, и упал на землю. Осторожно приподнял голову и посмотрел вперед.

– Чего они там? – сдавленным голосом произнес Лавр.

Антон сдвинул головной телефон и потер ухо. Оно было мокрым от пота и страшно чесалось.

Неожиданно Джин выпрямился, перемахнул через наваленные груды камней и перебежал к уцелевшей стене дома, где присел на корточки. Антон заметил, что он с кем-то говорит. Время словно остановилось. Устав ждать, Филиппов встал и увидел в проломе голову человека. Вернее, силуэт головы. Вот он вновь исчез. Тем временем Шаман медленно поднялся. Оглядевшись по сторонам, сделал знак рукой «все чисто». Сомнений не было – в развалинах находился кто-то из своих.

– Всем внимание! – направляясь к Джину, на ходу заговорил Антон. – Москит на месте. Остальным занять позиции на флангах.

Подойдя к Джину, Антон увидел сидевшего у стены Стропу. За этот день он страшно изменился. Лицо было бледным. Нос заострился. Вокруг глаз синева. Грудь, голова в запекшейся крови. Левое предплечье перетянуто косынкой, а рука замотана поверх одежды бинтом. Куртка превратилась в лохмотья.

– Где остальные?

– Шаха спрятал... Там, – он показал взглядом куда-то вправо. – В яме. Сил нет тащить.

– Убит? – упавшим голосом спросил Антон.

– Говорит, живой, – ответил за Стропу Джин. – Ранен.

– Дрон?

– Не знаю, – слова Стропе давались с трудом. – Шах сильно... Помогите лучше ему...

Антон обернулся, отыскал взглядом Москита и поманил его рукой:

– Шаман, поменяй доктора. Джин, найди Шаха.

Без лишних слов чеченец направился в сторону, куда указывал Стропа.

– Нарвались, – Стропа облизал потрескавшиеся губы. – Не доходя этого места. Врасплох застали. Они ждали. Там много тел...

– Дрона нет? – еще раз уточнил Антон.

– Я долго искал, но он как испарился, – подтвердил старший лейтенант.

– Банкет, Туман, – Антон прижал микрофон к губам, – направление на десять часов. Осмотрите все. Дрон исчез.

Филиппов вновь перевел взгляд на Стропу. Подошедший Москит, быстро сбросив с себя рюкзак, раскрыл его. Распаковав какую-то салфетку, протер руки и стал расстегивать на раненом куртку.

– Куда его?

– Сейчас посмотрю, доложу, – заверил Москит и ловко повернул Стропу на бок. Тот едва слышно вскрикнул. – Правое плечо, рука, – перечислил он. – Раны не опасные, но потерял много крови. Через месяц будет как новенький.

Раздался шум шагов. Антон обернулся. По суровому лицу Джина он понял, что Шаха больше нет.

– У него два пулевых в грудь, – майор с состраданием посмотрел на Стропу и вздохнул. – Ноги перебиты. Были... Лече его перевязал. Все равно...

– Я сюда приполз, – Стропа сделал паузу. – Боялся, что вы нас не найдете, если что...

– Молчи, – одернул его Москит. – Тебе говорить нельзя.

– Надо было вместе держаться, – не унимался Стропа. – Дрона бы отбили.

– Они ушли, потому что он оказался у них в руках. Так бы всех перебили, – попытался успокоить его Антон. – Еще надо посмотреть, кому больше повезло. Устроит им теперь Вася сладкую жизнь.

– Видел фильм «Вождь краснокожих?» – Москит выжидающе посмотрел на Антона.

– Угу, – еще не понимая, о чем речь, подтвердил он.

– Это где гангстеры у одного богача пацана украли, – стал он пояснять Вахиду и Стропе. – Собирались за него выкуп получить. Он их до того довел, что они потом сами платили, только чтобы папаша сынка обратно забрал.

– Хочешь сказать, что за Василия нам тоже деньги предложат? – догадался Джин и грустно улыбнулся.

Отчитались убывшие осматривать место недавнего боя Банкет и Туман. Шесть убитых боевиков и Шах. Дрона не нашли. Последняя надежда исчезла. Он в руках у бандитов.

Антон впервые за день связался с Родимовым. Как и следовало ожидать, его доклад взбесил генерала.

– Что решил? – отчитав Антона, спросил Родимов.

– Пока ничего, – Антон даже растерялся. – Попытаемся определить, в каком направлении они ушли. Я не исключаю, что Дрон уже на территории Чечни. Здесь до дороги пара часов хорошего ходу. Прошло больше шести. Если у них был транспорт, дело дрянь.

– Значит, так, – генерал выдержал паузу. – Истрапилова и Шаяхметова отправишь установленным порядком. Сам ищи. Необходимо хотя бы примерно установить, в каком направлении работать. Я сейчас свяжусь с Линевым. Пусть по своим каналам пробивает.

* * *

Скрипач принял ванну, пожарил себе яичницу и сварил кофе. Быстро, без аппетита перекусил. Все делал машинально, оттягивая время очередного разговора, заодно обдумывая, как сделать больнее супруге. Некоторое время он сидел, размышляя над своим положением. Но ничего путного в голову не приходило. Наконец, подчеркивая свою независимость, помыл за собой посуду и вернулся в комнату. За это время Ксения уложила волосы и переоделась. Задумчиво глядя на верхушки раскачиваемых ветром тополей, она сидела на балконе и курила.

С минуту он наблюдал за ней через открытую дверь. Почувствовав взгляд, женщина поднялась с пластикового стула, забрала со столика пепельницу и прошла в зал.

– Ты надолго?

– Какое это теперь имеет значение? – вопросом на вопрос ответил он и неожиданно почувствовал новый прилив обиды. – Зачем ты так поступила? Столько лет обманывать!

– Разве ты бы дал уйти? – усмехнулась Ксения. – Развод для тебя тогда был бы крахом карьеры.

– Дура! А потом? Что держало, после того как уволился?

– Нестабильность в обществе и государстве, – спокойно ответила Ксения, старательно стряхивая пепел в хрустальную тарелочку. – Дочь нужно было одевать и кормить.

От такого заявления он пришел в ярость:

– Ты же только что сказала, что у нее другой отец!

– Тогда у него не было нормального заработка.

– Слушай, – Скрипач заметался по комнате, – мне кажется, что ты специально делаешь так, чтобы я тебя сейчас прикончил!

– Честно говоря, так оно и есть, – Ксения покачала головой. – Просто решила сказать правду. В принципе, и спасибо тоже. Хотя бы за то, что не избил. Пока ты здесь, я поживу у мамы. До свидания.

Ксения вышла, прихватив стоявшую на кровати сумку. Хлопнула входная дверь. Скрипач плюхнулся на диван и задумался. Впрочем, голова не работала. Ярость прошла и сменилась апатией. Он посмотрел на часы. Скоро должно состояться знакомство с новым боссом. Впрочем, заочно Саламбека он знал хорошо. Нужно было еще одеться и доехать до Подгорской набережной. С Якубом договорились, что следующая встреча произойдет там.

Переехав через Яузу по Астаховскому мосту, Скрипач повернул вдоль набережной к Москве-реке и через минуту въехал на стоянку, расположившуюся с торца сталинской высотки.

Погода была ясной и солнечной. Стояла летняя жара. Вдоль закованного в гранит и бетон берега прогуливались многочисленные прохожие. Пенсионеры, студенты, влюбленные пары, подростки.

Скрипач никогда раньше не видел Саламбека в лицо, однако, заметив оттолкнувшегося от ограждения и шагнувшего навстречу рослого кавказца, сразу понял, что это он. Тарамов-младший сильно походил на своего брата.

«Наверное, в молодости Аслан так и выглядел», – сделал вывод Скрипач, не раз видевший Аслана в обществе Таровского.

Вопреки ожиданию, второй чеченец оказался не Якубом. Просто был одного роста и комплекции с ним. По договоренности, Тарамов сейчас должен пройти мимо, подняться по ступенькам выше, к высотке, и там занять место за одним из столиков недавно начавшего работать летнего кафе. Однако чеченец пренебрег конспирацией:

– Здравствуй, Скрипач, – он протянул для приветствия руку.

– Как вы поняли, кто я? – уверенный, что в прошлый раз с Якубом наверняка был сопровождавший сейчас Саламбека мужчина, на всякий случай поинтересовался Скрипач.

– Он тебя видел, – подтвердил предположение собеседника Саламбек, показав рукой на своего спутника.

– А где Якуб? – Скрипач незаметно глянул по сторонам.

– Сам бы хотел знать, – лицо Саламбека сделалось хмурым. – Как сквозь землю провалился. Исчез в тот же день, как я отправил его поговорить с тобой. А сегодня пропал еще один человек из моего окружения. Просто не пришел на работу.

– Как это? – удивился Скрипач, неторопливо идя рядом с чеченцем.

– Управляющим одной из гостиниц работает мой дальний родственник по линии жены. Сегодня с утра нужно было встречаться с серьезными людьми. Он не приехал. Телефон молчит. Отправлял домой. Никто не открывает.

«Как топорно и примитивно», – с тоской подумал Скрипач, уже догадавшись, что задумал Саламбек, и решил сыграть на опережение.

– Давай договоримся так, – они уже начали подниматься по лестнице. – Не надо делать из меня идиота и пытаться развести на мякине. Эти фокусы оставь для своих конкурентов по бизнесу. Не для того я приехал в такую даль, чтобы стать участником дешевых трюков. Я не стану должником, узнав, что убитый мной сегодня ночью человек как раз окажется твоим пропавшим родственником. По крайней мере, ты на это надеешься. Так можно работать со случайными людьми, но не со мной. В любом случае я тебя переиграю. Хочу верить, что эта идея принадлежит не тебе.

– Значит, все-таки это дело рук Фазыла! – фальшиво воскликнул Саламбек. – Поверь, Якуб мне ничего не сказал. Он лишь пообещал, что найдет и накажет тех, кто осмелился поднять на меня руку.

– И этот трюк у тебя не вышел, – Скрипач начал злиться. – Для начала я хочу предупредить, что Фазыл Хутуев, заказанный мне тобой через Якуба, перед тем как умереть, рассказал, почему устроил на тебя покушение. Теперь, когда меня решили поймать на якобы ошибочном убийстве Хутуева, я точно знаю, что ты и не подозреваешь, за что тебя хотели убить.

– И что он сказал? – отведя взгляд в сторону, спросил Саламбек.

– Фазыл и его родственники не хотят работать на террористов.

– С чего вдруг? – Саламбек остановился у столика под разноцветным зонтом и выжидающе посмотрел на Скрипача.

– Этого я не спрашивал, – усмехнулся Скрипач и сел. – А по поводу ваших опасений в отношении меня, – он выдержал паузу, вызванную тем, что чеченец тоже опустится на пластиковый стул, и заявил: – Они напрасны. Я согласен на любую хорошо оплачиваемую работу.

– Я и не ожидал другого ответа, – прищурившись, наблюдая за плывущим по реке катером, выдохнул Саламбек. – Теперь вижу – ты действительно большой специалист.

– Брось, – у Скрипача вконец испортилось настроение. – Чем больше ты говоришь, тем меньше у меня желания работать на тебя. Не надо быть большим специалистом, чтобы заметить такой примитивный подвох.

Саламбек сделался серым. Он толкнул в бок своего провожатого:

– Иди, погуляй.

– Не обижайся, – Скрипач отстранился от стола и скрестил на груди руки. – Давай перейдем к делу.

– Раньше все, чем я сейчас владею, принадлежало моему брату Аслану, – Саламбек внимательно посмотрел на Скрипача. Догадавшись, чего тот хочет, собеседник кивнул:

– Я знаю твоего брата.

– Значит, слышал, где он?

– Ты хочешь его освободить? – переведя взгляд на крыши высоток, поинтересовался Скрипач.

– И не только, – подтвердил чеченец. – Мы планировали и оплатили много операций. Но почти всегда в самый последний момент дело срывалось.

«Так и должно быть, когда такие дебилы что-то задумывают», – едва не сказал Скрипач, но промолчал. Он лишь насмешливо посмотрел на Саламбека.

– Нам всегда мешали одни и те же люди. Это спецназовцы ГРУ, – глядя в стол, продолжал чеченец. Он был явно выбит из колеи поведением человека, которого поначалу планировал сделать ручным. А получилось скорее наоборот. Все бы ничего, но в его жилах текла горячая кровь горца, и ему было вдвойне обидно, что его поставил на место русский. Но ничего не поделаешь, такова воля Ата Алшиха. Возможно, он еще накажет Скрипача за этот разговор, а пока надо терпеть.

– От них надо держаться подальше, – Скрипач посмотрел по сторонам, словно опасаясь, что люди, о которых говорит чеченец, могут оказаться поблизости.

– А еще лучше – отправить всех в ад.

– Хлопотно это, – решив, что чеченец выпалил это в сердцах, улыбнулся Скрипач. – Их много.

– Нет, – Саламбек решительно замотал головой. – Те, которые перешли дорогу Аслану и мне, уже раз едва спаслись от наказания. Один шакал погиб. У них есть чеченцы, и мы знаем даже их фамилии.

– Значит, вас интересует конкретная группа? – наконец догадался Скрипач.

– Я не знаю, как у них там что называется. Группа, взвод, отряд... Мне важно сделать так, чтобы у них надолго отпала охота совать свой нос в наши дела.

– Тяжелый случай, – нахмурился Скрипач. – Насколько я понимаю, вы имеете личные счеты к одному из подразделений Генерального штаба. Когда и где оно появляется, одному богу известно. А вообще, они очень хорошие специалисты. Объявлять им войну крайне опасно. Обычно они выступают в роли охотников, а не в роли дичи.

Чем больше Скрипач говорил с Саламбеком, тем сильнее разочаровывался. Он пришел к выводу, что Таровский попросту решил навсегда избавиться от него, отдав первому встречному. Кругозор Тарамова-младшего, манера общения, примитивные попытки запугать говорили о том, что этот человек ограничен во всех отношениях. Даже причина, из-за которой Скрипач прилетел в Москву, заставляет задуматься о его психическом здоровье. Однако, поразмыслив, Скрипач пришел к выводу, что такое положение вещей ему только на руку. Можно затребовать вдвое больше денег, а под конец аккуратно выйти из игры или вовсе подставить всю эту свору возомнивших себя невесть кем недоумков своим бывшим коллегам.

– Сейчас они снова в Чечне, – отвлек Скрипача от размышлений Саламбек. – А один их прапорщик в наших руках.

– Так, – протянул Скрипач. – С этого и надо было начинать. Где именно?

– Название населенного пункта даже мне неизвестно. Этого шакала постоянно перевозят с места на место.

– Его допросили?

– Да, – кивнул Саламбек. – Я не знаю подробностей, но он подтвердил, что с ним служат чеченцы.

– Значит, вам удалось заставить его говорить, – задумчиво проговорил Скрипач. – Знаешь, я в этом сомневаюсь. Лучше мне самому встретиться с ним.

– Ты думаешь, что мои люди не могут развязать человеку язык? – Саламбек насмешливо посмотрел на Скрипача. – А у тебя сразу получится? Или укол сделаешь? Я слышал о таком препарате.

– Нет у меня никакого препарата, – вздохнул Скрипач. – Но шансов разговорить намного больше.

Очевидно, Саламбек ждал от него именно этих слов. И отнюдь не из-за того, что Скрипач мог получить от пленника информацию, располагая которой можно будет заманить группу в ловушку. Просто он косвенно согласился ехать на Кавказ, поскольку прапорщик находится там.

– Хорошо. Я дам тебе возможность встретиться с ним, – словно прочитав мысли собеседника, кивнул Саламбек. – Но пока скажи, как и где лучше провернуть задуманное?

– Это в большей степени будет зависеть от того, что скажет пленник. Возможно, его ищут. Из этого факта надо извлечь максимальную выгоду.

– Значит, лучше организовать на них охоту в Чечне? – Саламбек выжидающе уставился на Скрипача.

– Пока не знаю. Кстати, а чем вы располагаете у себя на родине?

– В каком смысле?

– Там есть подготовленные люди?

– Конечно, – этот вопрос развеселил чеченца. – Они опытные воины. Для многих война стала образом жизни.

Скрипач дождался, когда подошедший официант выставит перед ними тарелки с шашлыком.

– Сколько человек?

– В настоящее время полсотни. Все разбиты на несколько групп. Большая часть почти на легальном положении. Но я могу дать команду, и под ружье поставят в десять раз больше. Сейчас невыгодно держать крупные отряды. Это требует больших затрат.

– Мне необходима связь, несколько хорошо подготовленных людей и деньги. Кроме того, все, кто будет задействован в операции, должны беспрекословно выполнять мои команды.

– Это не очень хорошая идея, – нахмурился Саламбек. – Давай сделаем по-другому. Ты будешь как бы советник у моего человека.

– Не пойдет, – покачал головой Скрипач. – Тогда я вынужден отказаться от этого дела.

– Если я сделаю так, как ты просишь, то Метис меня не поймет, – возразил Саламбек. – Он много лет воюет, и сейчас отодвинуть его в сторону, а на это место поставить русского значит обидеть.

– Ты сам видишь, какие вы создали условия. Личные амбиции у вас на первом месте, – Скрипач развел руками. – Тогда пусть он и выполняет твой приказ. Тем более половина дела сделана. У вас есть пленник.

– Хорошо, – цокнул языком Саламбек. – Я думаю, ты прав. Пусть будет по-твоему. Но давай договоримся, ты не лезешь в другие дела. Твоя задача – этот долбаный спецназ.

– И еще, – не притронувшись к шашлыку, Скрипач отодвинул тарелку в сторону и взял чай, – я не один.

– Меня предупредили, – кивнул Саламбек. – Сколько будет стоить эта работа?

* * *

Дрон плохо ориентировался во времени, но, хорошо зная местность, по которой ехали, примерно представлял, каким путем направляется перевозящий его грузовик. По разговору сидевших в кузове людей он догадался: большинство из них работают на стройке в Дагестане, а живут в Чечне. Сейчас люди возвращаются на выходные домой. Ему стало ясно, почему на двух постах их даже как следует не досмотрели. Вся бригада ездит этой дорогой постоянно, и милиционеры уже всех знают в лицо. Затесавшиеся в нее боевики наверняка запугали людей, пригрозив разобраться в случае чего с родственниками. Хотя, возможно, все они – бандиты, а стройка всего лишь прикрытие для их бандитской деятельности. Тогда дело дрянь. В этом случае получается, что он поневоле оказался в руках членов хорошо законспирированной организации, готовящей в сопредельной с Чечней республике какую-то акцию. Придумано идеально. Создали из подготовленных боевиков шарашку, состоящую из газосварщиков, каменщиков и штукатуров. На всех постах вошли в доверие, а в глазах заказчика работ зарекомендовали себя как хорошие специалисты. Сами же изучили обстановку в районе предстоящих действий и обзавелись единомышленниками. Нож в спину. Майору стало тошно. Раз эти люди смело везут его, значит, уверены – он для них больше не опасен. Возможно, с пристрастием допросят и убьют. По крайней мере, менять его на кого-то из своих или брать за него выкуп нет смысла. Он уже много знает.

Первая остановка, не считая постов, была в Ножай-Юрте, следующая – через несколько километров. Судя по возне и голосам, несколько человек вышли. Машина вновь тронулась в путь. Спустя некоторое время Дрон отчетливо услышал шум, характерный для больших сел. Уже стемнело, когда, развернувшись и притормозив, въехали в какой-то двор. Дрон понял это по скрипу открываемых ворот и звуку мотора, который, отражаясь от близко расположенных от машины построек, стал громче.

На голову майору натянули вонявшую потом и чем-то кислым черную шапочку, ударили ногой в бок, схватили за шиворот и поставили на ноги. Охнув, он поперхнулся застрявшей в горле от рывка за ворот слюной и присел. Однако его грубо толкнули вперед. Мелко переступая, майор пробежал несколько шагов, наткнулся на чью-то руку, схватившую его одежду на груди. Василий догадался – этот человек стоял снизу, у края кузова. Борт был откинут, и он полетел вперед. Коснувшись асфальта, вскрикнул от боли. Его куда-то поволокли и попытались запихнуть в багажник легковой машины.

– Погодите! – попросил Дрон. – В туалет надо. Хотите потом машину мыть?

– Если что сделаешь, будешь языком лизать! – сказал кто-то, и его затолкали в багажник. Рухнув на ключи и колесо, Дрон скрипнул зубами, но промолчал.

Машина завелась и тронулась с места. От прорывающихся в спертое пространство выхлопных газов самопального бензина к горлу мгновенно подступил тошнотворный комок. Несколько раз тряхнуло, и Дрона вырвало. Из-за шапочки он едва не захлебнулся содержимым желудка. Двигая вверх-вниз головой по дну багажника, майор с трудом стащил шапочку до половины головы. Дышать стало легче, но перед глазами поплыли красные круги.