Текст книги "Запрещенный прием"

Пролог

Старый серый Лондон по своему обыкновению кутался в туман. Ворчала катерами Темза, за которой размытыми огнями возвышалась огромная, со сложными очертаниями пирамида «Воксхолл Кросс» – штаб-квартира МИ-6. Здесь, на третьем по счету вниз от поверхности земли этаже, в небольшом зале, рассчитанном всего на несколько десятков мест с зеленоватыми, матовыми стенами и мраморными полами, сидели трое мужчин. На огромном экране установленной перед ними телевизионной панели один за другим сменялись кадры подготовки какого-то подразделения. Обучаемые – в камуфлированных куртках и штанах, на головах маски с прорезями для глаз и рта; лицо открыто только у инструктора. Черноволосый мужчина лет сорока с жестким взглядом и правильными чертами лица показывал способы, как обезоружить противника, направляющего в него автомат Калашникова. Вот он делает к нему шаг, берет за ствол левой рукой и еле уловимым круговым движением, используя оружие в качестве рычага против его же хозяина, опрокидывает нападавшего на спину.

– Хватит, – сидевший посередине щуплый рыжий мужчина с глубоко посаженными глазами направил пульт на панель и нажал на «паузу». Изображение замерло. Рыжий встал.

– Человек без маски – инструктор по рукопашному бою Сергей Лебедев. Живет в Москве, улица Мясницкая, тридцать пять. Женат, двое детей. Старшая дочь учится в МГУ на факультете журналистики. Сын заканчивает школу недалеко от дома. Жена – экономист. – Мужчина развернулся, надавил на кнопку; на экране появилась эффектная брюнетка со слегка раскосыми глазами. – Ваши предложения?

– Господин Мэйфилд, – заговорил коротко стриженный брюнет, – почему бы нам просто не начать работать с инструктором?

– Нам нужен действующий офицер спецназа. – В голосе рыжего, которого назвали Мэйфилдом, проскользнули нотки раздражения. – Либо прекративший работать не раньше прошлого года. Сергей Лебедев давно оставил спецназ. Он еще в конце 90-х демонстрировал свои умения бесконтактного боя представителям НАТО, которые приезжали на один из секретных полигонов Генерального штаба в качестве гостей. Его основная роль в ГРУ – обучение единоборствам. Он давно не имеет доступа к интересующей нас информации и, соответственно, не представляет интереса. Но как человек, постоянно контактирующий с этой категорией людей, бесспорно, может вывести нас на одного из них. – Рыжий перевел взгляд на второго мужчину, до того времени выступавшего лишь в качестве стороннего наблюдателя: – А вы что скажете, Джеп?

– Надо подумать.

– Мы потратили много времени и средств, чтобы установить по фильму личность и место жительства Сергея Лебедева, – не без удовольствия заметил Мэйфилд. – Поверьте, при всем бардаке в России ГРУ не разучилось хранить свои секреты. Вам осталось наладить с ним контакт, чтобы в дальнейшем выйти через него на нужного нам человека, а еще лучше – на группу людей.

– Какие сроки? – спросил мужчина, которого называли Джеп.

– Чем быстрее, тем лучше, – ответил Мэйфилд. – В памяти русских еще свежи события в метро, когда две смертницы подорвали на себе бомбы. Теперь нужно напомнить им об убийстве Жарова и других журналистов. Мы уже профинансировали работу общественных организаций, которые готовы начать травлю силовых министерств России. Если ГРУ убирает журналистов и сотрудников военной прокуратуры, сунувшей нос в их дела, почему оно не может организовать теракты в метро с использованием шахидов? Если помните, ФСБ пришлось порядком попотеть, оправдываясь после наших акций в конце 90-х, когда мы успешно использовали ситуацию со взрывами домов. Многие на Западе до сих пор считают, что российские власти специально устраивали теракты, чтобы оправдать предстоящую войну в Чечне.

Джеп Давенхейм курировал работу по подготовке агентов из числа выходцев из России и стран СНГ. Обычно он брал одного или двух человек, которых в течение нескольких лет поэтапно превращал в хороших специалистов. На вооружении этого чопорного, худощавого англичанина с вытянутым лицом и редкими черными волосиками были самые современные методы. На первом этапе Давенхейм выявлял подходящую кандидатуру, всесторонне изучал ее личные качества, окружение, родственников. В случае если кандидат его устраивал, Джеп при помощи многочисленных помощников и агентов начинал обработку и вербовку. Как правило, не обходилось и без искусственно создаваемых ситуаций, при которых человек к моменту принятия решения оказывался загнанным в угол. На этом этапе у Джепа имелся подготовленный агент, из-за которого его и пригласил Мэйфилд. Для этой категории людей вход в штаб-квартиру МИ-6 был заказан; они не появлялись даже вблизи этого учреждения. И дело не только в том, что русская разведка изучала людей, которые работали здесь, и запросто могла установить личность своих бывших граждан. К ним у англичан было предвзятое отношение как к людям второго сорта. Да и как можно относиться к человеку, предавшему родину? Бесспорно, их можно использовать, но тем не менее любой народ брезгливо относится к иудам. Причем на это не так влияет воспитание и окружение, в котором рос человек, как состояние души. Наверняка когда-нибудь человечество научится выявлять склонных к предательству людей на генном уровне, как маньяков или гениев. Так или иначе, но они чужие для любого общества и практически не приживаются в нем как чужой орган в организме без специальных, подавляющих иммунитет препаратов.

Сейчас был готов к использованию Герман Широков, по происхождению русский. Его родители владели собственным автопарком грузовых машин в небольшом портовом городке Портсмут на юге Англии. Семья уехала из России в смутные 90-е, однако связи с родиной не теряли. Герман практически каждый год навещал оставшихся там родных. Постепенно МИ-6 стала создавать для Широковых трудности. С виду ничего подозрительного – просто стало меньше заказов на транспортные перевозки и начали теребить кредиторы. Однако этого хватило, чтобы отец оказался в больнице с сердечным приступом. Широковы не догадывались, что на самом деле велась планомерная и поэтапная подготовка вербовки их сына. Можно сказать, создавались «благоприятные условия» для принятия нужного им решения. Для того чтобы окончательно «добить» Германа, было организовано ограбление и убийство в Москве деда и бабушки Широковых. Преступников так и не нашли. Все было сделано таким образом, чтобы привить жившим в Англии родственникам отвращение к родине.

Герман прекрасно учился в школе. По ее окончании он поступил в Кембридж. С отличием окончив один из самых престижных вузов мира, Герман год проработал менеджером в судоходной компании. Все это время его пристально изучали. В один из дней ему было предложено отблагодарить Британию своей службой в разведке. И он дал свое согласие. Поездки на историческую родину временно прекратились. В течение полугода Герман постигал азы агентурной работы: учился закладывать тайники, вербовать агентов, уходить от слежки, гримироваться, выдавать себя за бродягу или крупного бизнесмена – всего и не перечесть. Его научили неплохо – для такого срока – драться и стрелять. Большое внимание уделялось идеологической обработке. Ему внушалось, что Россия всегда была, есть и будет тоталитарным государством, широкой поступью шагающим по костям своих граждан. Ежедневно напоминалось, что Англия приняла измотанных нечеловеческими условиями Широковых и предоставила им все гражданские права.

Зимой Герман на два месяца съездил в Москву. На этот раз его приезд носил характер своеобразной рекогносцировки. Теперь он должен был привыкнуть смотреть на Россию глазами другого человека. К тому же за то время, пока он жил в Англии, многое изменилось. Нужно было притереться и стать своим. Потом Герман отыскал своего друга детства Олега Спиридонова по кличке Фриц. Так английские специальные службы «расширяли свои возможности» в России.

Первое задание, которое должен был выполнить новоиспеченный сотрудник разведки, – это разыскать и наладить контакт с действующим, либо недавно оставившим службу офицером спецназа ГРУ. Дальше в работу должны были включиться уже другие люди – те, у кого опыта больше и квалификация выше. Итогом диверсионной деятельности группы должны стать убийства руководителей гуманитарных организаций и редактора оппозиционной газеты. Но главной задачей МИ-6 ставила ликвидацию одного из работников военной прокуратуры подполковника юстиции Азимова, в свое время ставшего свидетелем и непосредственным участником спецопераций на Северном Кавказе. Анвар Азимов хорошо был известен боевикам и гуманитарным организациям по позывному «Комиссар». К его деятельности относились неоднозначно. Задачей этого человека, прошедшего Афган и Таджикистан, было любой ценой – от переговоров и обмена до выкупа – добиваться возвращения военнопленных и тел погибших. Часть полевых командиров требовали взамен оружие и боеприпасы.

Их условия выполнялись. Командование шло на все, чтобы вернуть людей из ада. За долгие годы реформ большинству руководителей силовых структур стало наконец ясно, что нет ничего ценнее человеческой жизни. Но этого не хотели понимать те, кто делал политическую карьеру за счет скандалов и интриг. Как правило, эта категория «избранных» давно обеспечила себе и своим детям спокойное будущее. Уверенные в том, что их никогда не коснется эта беда, они называли такой способ «обмена обыкновенным вооружением боевиков», даже утверждали, что и людей в плен сдают специально. Поэтому сведения о мероприятиях подобного рода не афишировались. Теперь это должно было послужить для мировой общественности мотивом его убийства. Якобы принято решение скрыть факт передачи бандитам оружия. Конечно, для русских Азимов не представлял никакой опасности. Напротив, он честно выполнял свой долг и, кроме нескольких ранений, одно из которых тяжелое, и контузий, заработал большой авторитет. Поэтому МИ-6 необходимо было обставить все таким образом, чтобы подозрение в совершении этих преступлений пало на сотрудника ГРУ. Таким образом, англичане собирались возобновить травлю спецслужб, которая никогда не проходит даром. Результатом таких действий стала бы очередная реформа, которая оставит без работы большое количество грамотных специалистов. По принципу домино возникнет огромное количество сопутствующих эксцессов.

На этот раз Мэйфилд не сомневался в успехе. Отчего-то он был уверен, что все неприятности позади. Одно время Мэйфилд работал во взаимодействии с грузинской разведкой и поимел от этого большие проблемы. Сейчас он ни от кого уже не зависел. Более того, планировалось использовать возможности опального олигарха Блиновского. Невысокого роста, наполовину лысый, сутулый, с кривыми ножками мужчина чем-то напоминал своей внешностью шимпанзе. Испытывая давнюю ненависть к России, он умудрился спустить на подрыв ее экономики практически все свое состояние. Посему Мэйфилд и его коллеги давно используют брошенные им на родине фирмы и компании.

Глава 1

Наступил май. Оттаяла после снежной зимы природа. В лесу исчез снег, а в некоторых местах на солнцепеке зазеленела травка. Ожил ветерок, наполнившись голосами птиц и запахами весны. Ближе к полудню на берег живописного лесного озера, расположенного на границе Ленинградской и Московской областей, выехали сразу несколько автомобилей. Блестевшие боками разгоряченные «Тойоты», «Ниссаны» и «БМВ» встали рядком вдоль края небольшой поляны, на которую высыпало с десяток крепких молодых мужчин. Весь вид этих людей говорил о том, что приехали они сюда, в этот забытый богом уголок природы, просто отдохнуть. Мощные плечи, загорелые лица, обветренная кожа на скулах могли натолкнуть на мысль, что все они заняты одним ремеслом, которое связано с физическими нагрузками и постоянным нахождением на воздухе. Нет, на бандитов они не походили. Не было в их поведении этой расхлябанности, громких выкриков и нелепого выпячивания. Говорили негромко, словно наслаждаясь тишиной. Со стороны могло показаться странным, что никто не курил. Выбор места наталкивал на мысль, что они не хотели, чтобы их видели вместе. Большинство были в спортивных костюмах и кроссовках.

Одни стали вытаскивать из багажников раскладные столы и стулья, другие – сумки с продуктами. Кто-то начал устанавливать мангал. Чувствовалось, что эти люди привыкли все делать сообща и без лишнего шума, слаженностью своих действий напоминая муравьев. По мере того как на поляне образовывалось место для отдыха, на берегу стали собираться те, кто уже закончил свою работу.

Наблюдая за тем, как среди торчащих из воды прошлогодних камышей подпрыгивает на волнах пластиковая бутылка, Антон Филиппов вполуха слушал стоявшего рядом Василия. Смуглый, с живым взглядом и слегка волнистыми, темными волосами непоседа был на полголовы ниже Антона. В группе спецназа ГРУ, которой командовал Антон, майора Дорофеева называли не иначе как Дрон. Прозвище и позывной одновременно в какой-то мере характеризовали его. Было в этих четырех буквах что-то зашифровано от птицы и веселого, сказочного персонажа.

«Дрофа, дрозд, дрых, дрын, – стал перебирать Антон созвучные слова и невольно улыбнулся своим мыслям: – Ведь не умолкает, если есть возможность!»

Дрон воспринял это как реакцию на его анекдот и стал энергичнее жестикулировать руками:

– …веришь, Хан, я его потерял!

– А когда смеяться? – уставился на него снизу вверх сидящий на поваленном дереве Банкет.

– М-да! – Дрон озадаченно посмотрел сначала на Антона, потом на Банкета: – Наблюдаю полное отсутствие чувства юмора…

– Просто, Вася, ты его уже рассказывал, – ошарашил Вахид Джабраилов.

Угрюмый, со сросшимися на переносице бровями и массивным, отливающим синевой подбородком чеченец устало опустился рядом с Банкетом и устремил свой взгляд на другой берег озера.

– Точно? – недоверчиво спросил Дрон и перевел взгляд на Антона.

– Точнее некуда, – подтвердил Банкет и провел по бритой наголо голове ладонью.

– Да, Вася, стал ты форму терять, – вынес свой вердикт Шамиль Батаев, за которым в группе закрепился позывной Шаман.

Антон обернулся и посмотрел на возившего у мангала Лече Истропилова:

– И долго ты нас мучить будешь?!

– Уже скоро! – заверил за Стропу Ринат Гайнулин, врач группы. Чуть выше среднего роста, кучерявого старшего лейтенанта называли просто Татарин. Он помогал Стропе нанизывать на шампуры мясо.

На раздвижном столике, под склонившимися друг к другу березками, уже стояли несколько бутылок водки, а на тарелках было разложено порезанное на ломтики сало, соленые огурцы и зелень.

– А чего это там молодежь делает? – неожиданно прищурился Дрон.

Антон проследил за его взглядом. Лейтенанты Гущин и Вишняков ковыряли основание березы ножом.

– Березовый сок добывают, – усмехнулся Банкет и привстал над бревном: – А ну, прекратить портить деревья!

– Все! Давайте к столу, – позвал Татарин. – Водка стынет.

– А чего Родимов не едет? – Стропа посмотрел на проселок, потом на Антона. – Может, сбился с дороги?

– Ага! – оживился Дрон, направляясь к столам. – Новый анекдот: Родимов заблудился. Ты хоть подумал, что сказал?

Антон подошел к мангалу. Над черными углями шипела последняя порция мяса.

– А если и вправду дороги перепутали? – нахмурился между тем Стропа.

– С ним Туман, а он здесь много раз был, – наблюдая за тем, как Банкет разливает в стаканы водку, сказал Антон.

Офицеры разобрали посуду. Антон обвел всех взглядом:

– Ну что, выпьем за то, что на очередную группу уродов на российской земле стало меньше! – Он на секунду задумался. – И чтобы все наши операции, как и эта, проходили без потерь.

Выпили. Антон наколол вилкой ломтик огурца, забросил в рот и стал задумчиво жевать. Прошлый месяц был напряженным. Группе пришлось работать в Грузии, потом обезвреживать банду террористов в Москве. Результатом работы стало то, что на скамье подсудимых оказались не только рядовые бандиты, но даже их руководство. Однако интуиция подсказывала Антону, что расслабляться рано и с приближением лета ситуация будет только усложняться. Совместными усилиями трех силовых ведомств за решетку с начала года уже отправили больше ста семидесяти террористов. Многих просто уничтожили. Однако политическая обстановка в республиках Северного Кавказа, где большинство жителей живут в нищете, нет работы и ничего не сделаешь, «не позолотив ручку», создает благоприятную почву для появления новых банд.

– Чего все приуныли? – засуетился Дрон. Он встал со своего стульчика, схватил бутылку и начал разливать: – Между первой и второй – промежуток небольшой.

– Не гони лошадей, – осадил его Банкет. – Шефа нет.

– Он сказал не ждать, – напомнил Гущин и откусил дымящийся кусок шашлыка.

– Легок на помине! – воскликнул Дрон.

Антон оглянулся и увидел «Опель» Родимова, за рулем которого сидел Туман. Машина встала позади недавно купленного «БМВ» Джина. Дверцы открылись, и наружу вылез генерал. Федор Павлович был в майке и шортах, на голове панама. Невысокого роста, абсолютно седой мужчина с живым взглядом и слегка заостренным носом, он чем-то напоминал внешностью и манерами полководца Суворова, каким его описывали современники.

Туман выбрался из-за руля.

– Чего так долго? – Антон посмотрел на часы, потом на Тумана.

Вместо ответа майор развел руками и посмотрел на Родимова, давая понять, что вся причина в нем.

– Это я виноват, – Родимов подошел к столу. – Уже ехать собрались, а тут начальство забеспокоилось.

– Ну что, Федор Павлович, – Дрон подмигнул Банкету. – Штрафную?

Генерал пропустил его шутку мимо ушей и многозначительно посмотрел на Антона. Стало ясно: перед выездом шеф узнал что-то из ряда вон выходящее и сейчас собирается переговорить.

Снова выпили, закусили. Дрон опять начал рассказывать очередной анекдот. Стропа вернулся к мангалу, дожаривать остатки мяса. Антон вышел из-за стола и направился к озеру. Оказавшись на берегу, присел на корточки, отогнал обратной стороной ладони тину, зачерпнул в пригоршню воды и стал мыть руки.

За спиной едва слышно зашуршала трава. Антон не сомневался, что это Родимов. Он стряхнул с рук воду и выпрямился.

– Завтра выезжаете в Грозный для обеспечения торжеств, посвященных празднованию Дня Победы, – заговорил генерал. – Узнал перед самым отъездом сюда. Решение принято утром. Поэтому не рекомендую напиваться.

– Никто этим особо и не увлекался, – Антон оглянулся на спецназовцев. – К тому же все знают, что в праздники у нас «повышенная». Трое вовсе не пьют. Это те, кому машины вести. В принципе и горцы не приветствуют это дело, – Антон посмотрел на Джина и снова повернулся к Родимову. – Так что не волнуйтесь.

Заработавший в кармане сотовый заставил его отвлечься. Антон достал трубку. Пришло СМС от Лаврененко. Старший лейтенант поздравлял Филиппова и его ребят с юбилеем.

– Что? – насторожился генерал.

– Лавр поздравляет.

– Где он сейчас?

В глазах генерала появился интерес. И не потому, что ему действительно было любопытно, как устроился после увольнения в запас его подчиненный. Он попросту решил проверить, выполняет или нет Антон требование начальника Генштаба контролировать ушедших на гражданку специалистов. Эта мера была не лишней. Как правило, оставившие ГРУ люди имели большую ценность для любой разведки мира. Да что там говорить – профессионала такого класса рады заполучить и бандиты, и террористы.

* * *

Игорь проснулся рано, однако вставать не спешил. Долго лежал, глядя в потолок, прислушиваясь к доносившемуся с улицы шуму. Сегодня в налоговой инспекции ему должны отдать документы на открытие предприятия, после чего его небольшой завод приобретет официальный статус. Он шел к этому долго, однако, вопреки ожиданию, особой радости не испытывал. И дело даже не в том, что эта работа вытянула из него все жилы и опустошила его. Нет, энергии у него на десятерых хватит. Просто ровно девять лет назад в этот день была заново сформирована группа спецназа, в которой до прошлого года Игорь проходил службу. Несколько тяжелых ранений, полученных в Чечне, вынудили его расстаться с любимой работой, оставить ребят, армию, приключения и тяжелый труд. После нескольких месяцев госпиталей и реабилитации Лаврененко вернулся в свой родной город и некоторое время просто жил. Ходил на рыбалку, смотрел телевизор, пил пиво. Все это время думал, как жить дальше. Первый этап адаптации к новым условиям закончился решением открыть свое дело. Работать на «дядю» Игорь не хотел, заниматься просто бизнесом не мог. Чем-то это напоминало ему обыкновенную спекуляцию, за которую в свое время преспокойно сажали. Идея пришла спонтанно. Просто посмотрел передачу про новые технологии в строительстве. Все большую популярность начинали приобретать материалы из пенобетона. Легкий, прочный, он имел к тому же хорошие теплопроводные свойства. Ночь посидел в Интернете и узнал, что в России растет число людей, которые успешно осваивают это производство. На фоне строительного бума перспективы достаточно хорошие.

Два месяца после этого Игорь ездил на курсы предпринимателей, потом отправился в Рязань, где устроился на аналогичный завод обыкновенным рабочим. С самого начала рассказал руководителю о своем желании организовать собственное дело в своем городе. Уже немолодой армянин не стал хитрить и пошел навстречу старшему лейтенанту запаса Лаврененко, которого в группе называли Лавром. Несмотря на ранения и хромоту, Игорь работал за двоих. Вникал в тонкости производства пенобетона, изучал технологии. По ночам штудировал техническую документацию оборудования, читал литературу по этой теме, разбирался в бухучете. Месяц работал за директора. Вернувшись в Остаховск, занялся организацией собственного производства. Взял кредит, добавил заработанные за время службы и полученные за ранения деньги, приобрел оборудование. Одновременно выкупил развалившееся здание склада на окраине города, отремонтировал его, провел свет, воду, установил агрегаты. Полгода не прошли даром. Осталось лишь все это запустить и начать работать. Людей для начала он уже присмотрел. Они помогали ему ремонтировать крышу, заново заливать полы, монтировать оборудование. Все жили рядом. Вчера позвонили из налоговой инспекции и сказали, чтобы сегодня пришел. Лавр собирался отметить дату на природе, с женой. Придется немного подкорректировать распорядок и, по всей видимости, отметить этот небольшой праздник дома. В совпадении дат Лавр видел добрый знак…

Заворочалась и зачмокала губами Яна. Он повернул голову и посмотрел на ее красивое личико. Длинные ресницы слегка подрагивают во сне. Черные с отливом волосы, отчего-то всегда кажущиеся мокрыми, разметались по подушке.

Он осторожно встал, открыл балкон и подошел к зеркалу. В отражении на него смотрел среднего роста, круглолицый мужчина с короткими, отливающими медью волосами. Грудь, живот, левая рука и бедро были обезображены шрамами. Одни оставили пули и осколки, другие – хирурги, которые собирали его по частям.

Медленно, через стороны, он поднял руки вверх, приподнявшись на цыпочках, и опустил их вдоль туловища. Повторил упражнение несколько раз. Потом стал приседать с наклонами. Зарядку Игорь делал каждое утро. Два раза в неделю изматывал себя тренировками в спортзале. Старался посещать бассейн. Времени было в обрез, но это единственный выход быть в хорошей физической форме, которая необходима в его положении. Игорь знал, чтобы начать новую жизнь в том качестве, которое он себе наметил, нужно восстановить здоровье. Сделать себя таким, каким был до ранения. Он сможет. За плечами служба в спецназе, куда слабаков не брали.

После зарядки и душа Игорь поставил на плиту чайник, а сам взял телефон и стал набирать друзьям СМС-сообщения. Первое – Антону Филиппову. Хотя можно одну на всех. Все равно сегодня – если тот не в командировке – Родимов объявил выходной, и все отправятся отмечать праздник на природу. Он примерно даже знал куда. Было у них место у озера, почти на границе Московской и Ленинградской областей.

«Привет, командир. С праздником. Военного счастья, удачи, здоровья…»

Игорь не успел заглушить двигатель, как из ворот хозяйственного двора выбежал сторож. Деда Лавр нанял за символическую плату. Тот жил через дорогу, и ему было не в тягость приглядывать за зданием. Следом за одетым в камуфлированную куртку и черные штаны сухощавым мужчиной ковылял его старый и верный пес непонятной породы по имени Барсик. Заподозрив неладное, Лаврененко быстро выбрался из машины.

– Привет, Петр Ильич, – внимательно глядя в глаза старика, поприветствовал он. – Ты что такой озадаченный?

– Здорово, Игорь, – мужчина протянул руку, бросил по сторонам настороженный взгляд и торопливо заговорил: – Только что приезжали двое охламонов на здоровенной машине. – Он посмотрел на «Ниву» Лавра. – Такая, но больше и черная.

– Джип, короче, – догадался Лавр. – Чего хотели?

– Спрашивали, что охраняю и кто хозяин.

– Почему не позвонил? Я же сказал, сразу набираешь мой номер и даешь им трубку.

– Так ведь рано еще было, – стал оправдываться сторож. – Не хотел будить по пустякам.

– Э-э, темнишь ты, Ильич, – прищурился Лавр. – Знал бы, что пустяк, не ждал бы меня в воротах. Догадался, что приезжали братки, почву прощупать. Чем можно будет в перспективе поживиться, что из себя хозяин представляет.

Они прошли через огороженный металлическим забором двор и вошли в цех. Лавр включил свет. Под потолком вспыхнули и загудели лампы дневного освещения. В помещении, размером чуть больше волейбольной площадки, слева вдоль стены стояли прямоугольные формы, напротив – установка для распиливания блоков и пеногенератор; чуть дальше, в углу – емкость для воды.

Лавр огляделся и прошел во вторую половину здания. Здесь располагался небольшой склад, комната отдыха, душевая для рабочих и офис.

Лавр сел за стол и посмотрел на сторожа:

– Вели себя как?

– Кто? – растерялся Ильич.

– Быки! – улыбнулся Лавр. Старик все еще находился под впечатлением разговора и медленно соображал.

– Как себя вели? – переспросил сторож и пожал плечами. – Говорю же, просто поинтересовались, что здесь будет.

– Ты хоть догадался номер запомнить? – спросил Лавр.

– Я забыл уже, – сторож потупился.

– Доить сразу не начнут, – задумчиво проговорил Лавр. – Мне еще раскрутиться надо. Они тоже не дураки. Опять же кредиты… Как минимум год трогать не должны. Прикинусь овечкой. А когда предъявят, отправлю подальше.

– Плохо нынче от «крыши» отказываться, – поцокал языком сторож.

– Я могу сам им такие услуги предложить, – разозлился Лавр и встал. – А платить я только государству должен. Налоги. И все.

Оказавшись за воротами, Лавр направился к машине.

– Вот они! – раздался позади него голос сторожа.

– Кто? – погруженный в свои мысли сразу не понял Лавр, поднял глаза и увидел рядом с «Нивой» черный джип «Чероки». Передние дверцы были открыты. Рядом стояли двое крепких парней. Оба одинаково коротко стриженные, с наглыми лицами, они глядели на Лавра.

– Это вы меня утром искали? – подойдя ближе, спросил Лавр.

– Много чести, – парень с искривленной переносицей цыкнул слюной сквозь щель в передних зубах и, прищурившись, посмотрел на Лавра: – Ты чего хромаешь?

– А тебе какое дело? – Лавр открыл дверцу своей машины, но садиться за руль не спешил.

– Есть дело. Я ведь доктор, – парень посмотрел на своего дружка: – Скажи, Кирпич?

– Точно, – часто закивал дружок, которого назвали Кирпичом. У него действительно было красное, кирпичного цвета лицо. Узкий лоб нависал над слегка выпирающими глазами. – Треф кого хочешь вылечит.

– Как ты смотришь на то, чтобы провести остаток своих дней в инвалидной коляске? – неожиданно Треф стал надвигаться на Лавра.

– В чем проблемы, ребята? – Лавр огляделся.

Парни явно провоцировали его на драку.

– Проблемы у тебя, – хмыкнул Кирпич. – Ты почему строиться без разрешения начал?

– Что? – протянул Лавр. – Это без какого такого разрешения?

– А ты не знал? – подбоченился Треф. – Мы тебя не прописывали. А между тем территория в городе кому-то принадлежит.

– И на чей это огород, по-вашему, я залез? – вздохнул Лавр.

Он уже не сомневался, что без драки не обойдется. Парни вели себя уверенно и нагло. Таких надо с ходу учить. Чтобы поняли: ни на какие наезды он не поведется.

– Ты Пахаря знаешь? – прищурился Треф.

Лавр, как и любой житель России, имел представление о криминальных группировках и теневом правительстве города, в котором жил. Официально Огородников Самануил Яковлевич был депутатом городской думы. Непонятно, отчего шпана называла этого высокого, с большими залысинами мужчину Пахарем. То ли фамилия повлияла, то ли что трудился он, не покладая рук, на ниве взяточничества и казнокрадства. По слухам, несколько квартир, принадлежавших его семье, и пара особняков за городом – лишь вершина гигантского айсберга, плавающего в мутных водах российской действительности. Пахарь обладал в городе практически неограниченной властью. Да и мнение о нем было неоднозначным. Потроша одной рукой бизнесменов, а другой приворовывая из городской казны, он инициировал и стоял в первых рядах тех, кто добился переселения из ветхого жилья ветеранов войны. Ему же принадлежала идея открытия в городе приюта для бродячих животных и возведение храма. Просто так против этого человека не попрешь. Всегда найдутся те, кто встанет на его защиту.

– Что вы хотели? – напрямую спросил Лавр.

– Серьезные люди хотят купить твой бизнес, – ошарашил его Треф.

– Чего? – протянул Лавр. Он ожидал чего угодно, только не этого. – Зачем вашему Пахарю какой-то заводик по производству пеноблоков?

– Э-э, – покачал головой Кирпич, – не надо. Сейчас город активно строится. В моде коттеджи. А у тебя потенциал большой. Ты еще пару станков установишь – и станешь в городе монополистом.

– И кто вас так проинструктировал? – спросил Лавр. – Не поверю, что сами додумались.

– Представь себе, сами, – Кирпич сложил на груди руки и покосился на своего дружка. – Короче, если условия не принимаешь, заберем так. Потом будет поздно волосы на жопе рвать. Ты ведь и кредит должен теперь платить, и так неслабо вложился.

– А вам все известно? – разозлился Лавр.

– А как ты хотел? – вопросом на вопрос ответил Треф. – К тому же и жена у тебя в положении…

Парень допустил большую ошибку, попытавшись припугнуть бывшего спецназовца семьей.

Лавр сделал к нему шаг. Причем ничего в его внешности не изменилось. Ни один мускул на лице не дрогнул, а во взгляде не появилось и тени злости. В следующий момент мощный удар кулаком в подбородок опрокинул Трефа на машину. Не издав ни единого звука, парень как тряпичная кукла отлетел от джипа и рухнул на грязный асфальт. Лавр знал: челюсть у того надолго выведена из строя. Он не повернулся к шагнувшему справа Кирпичу, даже не посмотрел в его сторону. Едва уловимый глазом удар локтем в носогубную складку отправил второго братка в глубокий нокаут.