Текст книги "Порочная месть"
Автор книги: Алайна Салах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
8
Наш молчаливый ужин то и дело прерывается звонками мобильного Кейна. Судя по обрывкам фраз, разговор касается его бизнеса, поэтому спустя какое-то время я перестаю в них вслушиваться, предпочитая налегать на вино и украдкой посматривать на своего тюремщика. Лицо Кейна жесткое и бесстрастное, когда он коротко отдает распоряжения в трубку, и я с горькой усмешкой вспоминаю, как, лежа в своей юношеской кровати, мечтала о том, что однажды он меня полюбит. Святая наивность. Монстр, сидящий передо мной, не способен любить.
От вина щеки начинают гореть, и мышцы, скованные многочасовым напряжением, постепенно расслабляются. Воспользовавшись отвлеченностью Кейна, откидываюсь на спинку стула с бокалом в руке и изучаю интерьер кухни: серые подвесные шкафы, без единого намека на то, что ими когда-либо пользовались, сияющую плиту, похожую на пульт управления космического корабля, и массивную барную стойку. Интересно, тот мужчина, который раскладывал еду, сам ее готовил? И сколько вообще у Кейна наемного персонала в доме? Пока я насчитала троих: Прайд, предположительный повар и домработница, о которой он упоминал при разговоре в его кабинете.
– Как ты предохраняешься? – слышу требовательный вопрос через весь стол. От неожиданности я замираю с бокалом в руке, чувствуя, как и без того порозовевшее лицо сильнее заливается краской. Погрузившись в размышления, я не заметила, как Кейн закончил разговор, и что все его внимание сосредоточено на мне.
И я совсем не хочу отвечать на этот вопрос, но взгляд Кейна настойчиво пробуривает дыру в моей молчаливой обороне, буквально силой вытаскивая из меня слова.
– Таблетки, – запиваю свой слабовольный ответ длинным глотком вина.
– Подойди ко мне, – ладони Кейна покоятся на столе, а сам он смотрит на меня в упор, словно снайпер, держащий под прицелом. – И выпусти уже бокал из рук.
– Зачем? – хриплю и сильнее сжимаю гладкую ножку, как если бы могла вместить в нее поднявшуюся нервозность.
– Твои вопросы ни к чему не приведут. Просто встань со стула и подойди.
Поколебавшись секунду, я выпускаю из рук тепло хрусталя и, поднявшись, нетвердо шагаю вдоль обеденного стола к стулу Кейна. Он не отводит от меня взгляд ни на секунду, словно знает, что, если снимет с меня путы своего пристального внимания, я сбегу.
Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки от него и замираю, вонзив пальцы ног в пол. Чувствую себя деревом, пытающимся пустить корни, чтобы не погибнуть от грядущего урагана. Но ураган все же настигает меня, когда тяжелая ладонь Кейна ложится мне на бедро и рывком подтягивает к себе, так что я оказываюсь зажатой между его коленями.
Пламя его кожи на моей ноге оставляет ожог даже через ткань джинсов, и в попытке от него защититься я упираюсь ему в плечи.
– Не надо вырываться, – твердо говорит Кейн. – Сделаешь хуже.
Его рука перемещается с моего бедра на мою ягодицу и слегка сдавливает ее, пока лениво сощуренные глаза следят за моей реакцией. Я не дышу, продолжая удерживать руки на его плечах в слабой попытке отстраниться, и недоумеваю, почему его прикосновения не вызывают во мне отторжения или отвращения, ведь в сложившейся ситуации это естественная реакция.
– Расстегни джинсы.
От абсурдности такого предложения кровь начинает шуметь в ушах. Ни за что я не стану раздеваться сама. Отрицательно мотнув головой, предпринимаю попытку отшагнуть назад, но Кейн мгновенно фиксирует мои бедра на месте и, сдавив рукой пояс моих джинсов, дергает к себе, так что я едва не падаю.
– Услуги гардеробщика только на этот раз, – замечает как бы между прочим, пока разделывается с тугой пуговицей. – В следующий раз срежу их с тебя ножницами.
С этими словами дергает джинсы до колен, словно раздевает капризного ребенка, и безапелляционно распоряжается:
– Снимай.
Закусываю губу и, потянув толстовку вниз, чтобы прикрыть оголившиеся бедра, вышагиваю из джинсов. Мое состояние удивляет меня: я не испытываю потребности расплакаться и не чувствую подступающей истерики, как это было с утра. Наверное, алкогольный наркоз подействовал и помог мне смириться с вопиющей реальностью.
Как только я избавляюсь от джинсов, Кейн встает и, подхватив меня под ягодицы, усаживает на край стола. От неожиданности я хватаюсь за его шею, ударяясь носом в покрытую рубашкой ключицу, и против воли вдыхаю запах дорогого мускусного парфюма и кожи. До того, как успеваю подумать, почему в животе теплеет, Кейн подцепляет резинку моих скромных хлопковых шорт и, сжав в кулак, небрежно дергает их вниз. В его лице нет ни единой эмоции: ни похоти, ни страсти или агрессии, словно он выполняет заранее намеченный план.
– Ты всегда принуждаешь женщин спать с тобой? – хриплю, пытаясь свести ноги.
– Не приходится, – спокойно откликается Кейн и, положив ладони мне на колени, резким движением уничтожает мою попытку прикрыться. – Обычно они сами стремятся попасть в мою спальню.
– Я не хочу тебя.
– Пока рано судить.
С этими словами он обхватывает мой затылок, заставляя посмотреть на себя, и как только наши глаза встречаются, толкает в мою раскрытую плоть два пальца. Из горла вырывается сдавленный вздох, и я непроизвольно сильнее сжимаю тугие плечи, пока Кейн с тем же бесстрастным выражением на лице извлекает их из меня, чтобы вогнать снова.
– Не слишком разгульная жизнь была у тебя в университете, судя по тому, что я чувствую, – медленно изучает мое исказившееся лицо.
С каждым новым движением внизу живота становится горячее, и оттого, что Кейн тоже это чувствует, я испытываю стыд. Разве нормально, что мне приятны его прикосновения? Как может мое тело так отзывчиво реагировать на него, несмотря на прошлое и мое заточение?
Внезапно толчки пальцев прекращаются, и, не дав мне опомниться, две руки снимают с меня толстовку и отбрасывают ее в сторону. Оставшись без последней защиты в своем небогатом арсенале, я съеживаюсь и машинально прикрываю грудь ладонями.
Рука Кейна ложится на мое горло и, слегка надавив, опрокидывает меня на стол. Ощущаю спиной холодное прикосновение металла: кажется, это вилка или нож. Слышится звук открываемой молнии, шелест фольги, и через секунду две нестерпимо горячие ладони дергают меня к краю стола.
– Будь громкой, – успеваю услышать, перед тем как вторжение тяжелой плоти обжигает лоно. Я вскрикиваю и распахиваю глаза, встречая потемневший взгляд Кейна. Он вдавливает пальцы мне в бедра и, выйдя целиком, упирается членом в мой вход и с тем же непроницаемым выражением лица врезается до упора.
Живот и внутренности тянет от суровости наполненности, и я со стоном скребу пальцами по столу и задеваю стоящий бокал, отчего тот со звоном разбивается. Следом за ним падает стакан минеральной воды, покрывая брызгами мое предплечье и запястье, но Кейна это не сильно беспокоит, потому что он продолжает методично вбиваться в меня, не переставая исследовать глазами.
– Не так уж я омерзителен, судя по тому, что ты течешь на мой член.
Мое возражение тонет в громком шлепке сталкивающейся плоти и собственном крике, потому что в этот момент Кейн дергает мои бедра на себя, одновременно толкаясь эрекцией навстречу. По телу прокатывается волна боли, граничащей со странным наслаждением, которое стремительно нагнетает пульсацию внизу живота. «Неправильно, – проносится в голове. – Неправильно это чувствовать». И словно в попытке меня окончательно растоптать, пальцы Кейна ложатся мне на клитор и начинают его массировать. Это касание мягкое, но настойчивое, и так контрастирует с твердостью, раздирающей меня изнутри, что эти совместные ощущения производят ошеломляющее действие на мое тело. Ноги начинают трястись мелкой дрожью, спина выгибается дугой, и я распадаюсь на части, со стоном выпуская свой оргазм на свободу.
Еще до того, как пульсация во мне стихает и я успеваю открыть глаза, руки Кейна переворачивают меня на живот, и его член вновь врывается внутрь коротким толчком. Положив ладонь мне на поясницу, он начинает быстро и резко вдалбливаться в меня, с силой сжимая ягодицы. Я стискиваю зубы, чтобы заглушить комок стонов, потому что хотя бы так хочу пойти наперекор его приказу быть громкой, но каждый новый толчок выбивает из меня новый крик, словно пыль из лежалой подушки.
Грудь начинает ныть от сурового трения о стол, и каждый шлепок соприкасающейся плоти отдается искрами боли в животе, и когда мне кажется, что больше вынести я не смогу, наполненность внутри меня исчезает. Слышится странный щелчок, и в ту же секунду я ощущаю тяжесть раскаленной эрекции между ягодиц. Руки Кейна сжимают их, и спустя несколько длинных толчков слышится глухой звук, похожий на стон. Вздрагивая, словно от ударов тока, я принимаю ожоги горячих брызг на спине и пояснице. А затем все стихает.
Я разлепляю веки, упираясь взглядом в упавшую бутылку с вином, рядом с горлышком которой растекается рубиновая лужа. Справа валяется разбитый стакан. Слышится звук закрывающейся молнии и короткое распоряжение:
– Не двигайся.
За ними следует стук шагов, звук включившейся воды, и через несколько мгновений я ощущаю прикосновение теплой влажной ткани к своей спине и к ягодицам.
До того как я сама предпринимаю попытку подняться, рука Кейна обхватывает в кольцо мой живот и ставит на ноги. Мои икры походят на некрепкое желе, отчего меня слегка заносит, и мне приходится ухватиться за стол. Кейн что-то тихо говорит себе под нос, после чего его ладони вновь смыкаются на моей талии и сажают на свой стул.
На несколько секунд он исчезает и возвращается с пледом в руках, который набрасывает мне на плечи. Не в силах поднять глаза и пошевелиться после произошедшего, я разглядываю ладони, торчащие из-под мягкой ткани.
– Зачем я тебе? – шепчу.
– Если уж ты на неопределенное время останешься в моем доме, не вижу смысла расходовать его впустую, – доносится ровный голос Кейна сверху. – Пять минут назад ты сжимала мой член и совсем не жаловалась. Можешь идти?
Решив не отвечать, плотнее укутываюсь в плед и поднимаюсь. Мне необходимо поскорее оказаться в спасительном уединении, подальше от его подавляющей энергии и запаха. И даже новая комната для этой цели не так плоха.
– Завтра у тебя намечено несколько дел, – слышу уже у лестницы. – Прайд тебе обо всем расскажет.
9
Когда утром я обнаруживаю себя в незнакомой постели, проходят долгие секунды, прежде чем реальность наваливается на меня своей неподъемной тяжестью. Низ живота слегка тянет, во рту сухо от выпитого вина, а душу царапает ощущение того, что я осталась одна против целого мира. Воспроизвожу в голове события вчерашнего вечера и чувствую, как по лицу и груди растекается жар. То, что произошло – постыдно и унизительно, и я не понимаю, как получилось так, что я с легкостью достигла оргазма. Почему растаяла, как свечной воск, в руках мужчины, который принудил меня к сексу, удерживая возле себя шантажом, ведь это веский повод его ненавидеть.
Нащупав на подушке телефон, вновь набираю номер, с которого мне звонил Артур, но результат по-прежнему остается неутешительным: абонент находится вне зоны доступа. Если знать, что с братом все в порядке, мне было бы проще смириться со своей несвободой. Так я бы, по крайней мере, понимала, что все не зря.
Поднявшись с кровати, иду в душ, где старательно смываю с себя следы минувшей ночи – вчера у меня совсем не было на это сил. Оглядываю в зеркале свое тело, перед тем как завернуться в полотенце, и замечаю на бедрах и ягодицах темные пятна – отпечатки пальцев Кейна, отчего живот стягивает горячий спазм. Да что, черт подери, со мной не так? Я должна презирать этого человека, а не испытывать волнение при мысли о нем.
Порывшись в тумбе под раковиной, я все же нахожу фен и, высушив голову, возвращаюсь в спальню. В сумке, собранной Прайдом, обнаруживаются черные льняные шорты и футболка, и я вдруг вспоминаю, что мое нижнее белье и толстовка так и остались валяться на полу кухни. И как мне спуститься вниз? Кто-то из персонала наверняка их нашел, и одному богу известно, что эти люди теперь обо мне думают. В нерешительности застыв посреди комнаты, гипнотизирую глазами дверь и начинаю пятиться назад, до тех пор, пока икры не упираются в изножье кровати. Сгребаю с покрывала телефон, чтобы вновь попробовать дозвониться до Артура, и вижу сообщение от Кристин:
«Как спалось в пятизвездочной клетке?»
Решаю не мучить себя перепиской и перезваниваю ей. Этого мне еще не запретили.
– Твои пальцы явно целы, если ты звонишь мне, а это уже хороший знак, – слышу шутливый голос подруги, который быстро меняется на серьезный. – Как ты, Эрика?
Рассеянно блуждаю взглядом по идеально ровной поверхности стены и тихо вздыхаю:
– В порядке.
– Ты так не звучишь. Видела Кейна? Он сказал, чего хочет от тебя?
Я молчу, кусая щеку изнутри, потому что не знаю, стоит ли рассказывать подруге об условиях, на которых я попала в логово дьявола, но в конце концов решаюсь:
– Он хочет, чтобы я спала с ним. Вчера это случилось.
– Ни хрена себе, черт подери! – раздается высокий визг в трубке, от которого я невольно морщусь. – Ты переспала с Кейном?! Исполнила мою девичью мечту! Да что там мою… Кто в Нью-Олбани не хотел с ним трахнуться? Думаю, даже Анжела была не против, хотя она и равнодушна к членам. И как он?
О том, что пять лет назад Кейн стал моим первым, я не говорила ни одной живой душе, даже своим лучшим подругам. Не потому что я им не доверяла, а потому что не хотела подвергаться расспросам и вспоминать об унижении, последовавшем за самыми памятными моментами моей жизни.
– Что тебя интересует? – бормочу, ощущая, как уши вновь начинают гореть. – Он взял меня против моей воли. Вряд ли здесь есть что обсуждать.
– Он сделал тебе больно? – осторожно уточняет Кристин. – Удерживал тебя силой?
– Нет. Он ведь угрожает моему брату… я просто делала, как он сказал, потому что…
– Ты кончила? – живо перебивает подруга, и в ее голосе звенит неподдельное любопытство.
– Какое отношение мой оргазм имеет к делу?
– Самое прямое. Кейн до сих пор тебе нравится. Не знаю, хорошо это или плохо, но в сложившейся ситуации твое небезразличие скорее плюс. Спать с тем, кто тебе отвратителен… нет ничего хуже.
– Он должен быть мне отвратителен. Я хочу его презирать.
– Ну а раз этого не произошло, значит, что-то говнюк сделал правильно, – со смехом заключает подруга, отчего губы сами растягиваются в не приличествующей случаю улыбке. Кристин со своим неутомимым оптимизмом и практичным подходом к жизни кого угодно может развеселить.
До того как я успеваю ей ответить, раздается деликатный, но настойчивый стук в дверь.
– Я перезвоню, – быстро говорю в трубку и, не дав Кристин возможности попрощаться, сбрасываю вызов.
Дойдя до двери, обнаруживаю на пороге Прайда, как и вчера одетого в строгий костюм.
– Доброе утро, мисс Соулман. Рад, что вы уже проснулись. Я пришел сообщить, что завтрак готов.
– Я не голодна, – стискиваю дверную ручку при мысли о том, что я вновь сяду за тот самый стол. Ни за что больше не зайду на эту кухню.
– У меня есть распоряжение от мистера Кейна отвезти вас в клинику.
– В какую клинику?
– Плановый осмотр, – не роняя застывшей вежливости с лица, сообщает мужчина. – Ничего сверхъестественного или опасного.
– А что, если я не поеду?
– Вы создадите для меня трудности.
Вздохнув, я в течение секунды изучаю перламутровую пуговицу на рубашке Прайда и согласно киваю.
– Только возьму сумку.
Судя по представительному фасаду из белого камня и внушительной вывеске, Harrisons Medical Centre – клиника, которую я вряд ли смогла бы себе когда-нибудь позволить. Это подтверждают значки именитых автомобильных ателье, красующиеся на капотах припаркованных автомобилей, и царственный интерьер вестибюля.
– Мне назначено на десять, – стараясь не звучать смущенной, сообщаю миловидной блондинке на ресепшене. – Эрика Соулман.
Одарив меня благожелательной улыбкой, девушка начинает активно щелкать по лежащей перед ней клавиатуре, после чего выходит из-за стойки.
– Пройдемте, – взмахом руки указывает в пространство залитого светом коридора. – Доктор Шульман ждет вас.
Доктор Шульман, приятная женщина лет пятидесяти, устраивает мне настоящий допрос с пристрастием, словно собеседует меня на службу в войска специального назначения. Ее интересует, есть ли у меня аллергия, перенесенные операции и название контрацептивов, которые я использую.
– Сейчас мы пройдем в смотровую, – ласково воркует доктор Шульман, поднимаясь со своего белоснежного кресла, – я возьму у вас мазок, а затем вам предстоит сдать кровь в лаборатории.
– Я посещала врача чуть больше месяца назад. У меня все было в порядке, – пытаюсь возразить.
– Повторные анализы еще никому не вредили.
Говоря это, женщина улыбается, но для меня ее слова равносильны пинку в грудь. Я чувствую себя лошадью, зубы которой осматривает потенциальный покупатель. Очевидно, Кейн хочет убедиться в отсутствии у меня венерических заболеваний, и это унизительно. Словно я какая-то шлюха, которую он подобрал на улице и которую нужно отмыть.
Я не произношу ни слова, пока доктор Шульман проводит гинекологический осмотр, и когда круглолицая медсестра заполняет моей венозной кровью с десяток пробирок. Именно сейчас, а не после случая на кухонном столе, я чувствую себя настолько беспомощной и униженной, что с трудом подавляю слезы.
– Результаты будут готовы в течение пары часов, мисс Соулман. Также я хотела предложить заменить таблетки на уколы. Дело в том…
– Мне не нужны никакие уколы, – грубо обрываю ее. – Таблетки вполне меня устраивают.
Женщина пару мгновений изучает мое хмурое лицо и с понимающей улыбкой заключает:
– Как вам будет угодно. На ресепшене вам выдадут бланк с логином и паролем от личного кабинета, в котором вы сможете проверить результаты анализов.
– Мне это не нужно, – обрываю ее. – Я ничем не больна. Могу я, наконец, уйти?
– Конечно, – сдержанно кивает женщина и, повернувшись, сгребает со стола пластиковую визитку с серебристым тиснением. – Если вас что-то будет беспокоить или понадобится моя консультация – звоните в любое время.
Кивнув, запихиваю карточку в карман шорт, мысленно обещая избавиться от нее, как только покину клинику, и выхожу за дверь.
– Как все прошло, мисс Соулман? – интересуется Прайд, который, как оказалось, все это время ждал меня, сидя на диване в приемной.
– В порядке, – не глядя на него, шагаю к выходу. – Куда мы теперь? Шлепнуть клеймо «Годна»?
Прайд игнорирует мой сарказм, не выпуская меня из зоны своего молчаливого сопровождения, и только когда мы подходим к припаркованной БМВ, он негромко сообщает:
– Нас ждут в бутике на Пятой Авеню. Мистер Колдфилд хотел, чтобы вы выбрали себе платье.
Я молча опускаюсь на кожаное сиденье и, забившись в противоположный угол, прижимаюсь лбом к стеклу. Кто я теперь? Золушка? И для чего Кейну понадобилось наряжать меня в платье? Может, он хочет выставить меня на аукцион, где свихнувшиеся от денег и власти богатеи могут покупать людей? Сейчас я бы даже этому не удивилась.
– Для чего мне платье?
– К сожалению, мистер Колдфилд не посвящает меня в свои планы. Могу лишь предположить, что вы вместе пойдете на какое-то мероприятие.
Мое внимание отвлекает вибрация, раздражающая бедро через подклад сумки. Пошарив рукой, извлекаю жужжащий телефон и чувствую, как сердце ускоряет ритм вдвое. На экране мигает номер Артура.
10
Сжимая гудящий телефон в руке, встречаю вопросительный взгляд Прайда, который, очевидно, недоумевает, почему я не беру трубку.
– Вы можете поговорить в машине, мисс Соулман, – правильно оценив мою нерешительность, произносит он. – Я подожду вас снаружи.
Киваю в знак признательности и торопливо ныряю в салон, одновременно принимая вызов.
– Артур! Ты… с тобой все в порядке?
Динамик оглашается родным голосом, при звуке которого облегчение мгновенно топит меня в своих водах и на глазах выступают слезы
– Привет, сестренка. Прости, что пропал… Нужно было решить несколько неотложных проблем. Как у тебя дела?
Как у меня дела? Нет такого слова, которое могло бы описать то, что произошло с моей жизнью буквально за сутки.
– Артур… у тебя возникли разногласия с Кейном? Поэтому ты уехал?
Повисает тягостное молчание, которое прерывается утяжелившимся дыханием на том конце провода. Я сжимаю телефон сильнее, отчаянно желая, чтобы брат опроверг мои слова. Словно смотрю старый фильм на повторе, и хотя знаю, что хэппи-энда не случится, все равно продолжаю надеяться. Что это: неискоренимый оптимизм или человеческая глупость? Хотя какая, впрочем, разница?
– Это он тебе сказал? – немного резко уточняет Артур.
– Да, он.
– Не слушай всю ту чушь, что люди будут говорить тебе обо мне, хорошо, сестренка? Хорошо бы тебе ненадолго вернуться домой. Скоро все утрясется, и тогда я приеду за тобой…
Я чувствую, как ладони начинают холодеть, а под мышками неприятно колет. До меня не сразу доходит смысл услышанного, но одно я понимаю точно: дела обстоят еще хуже, чем я предполагала.
– О каких людях идет речь, Артур? – я пытаюсь не звучать истерично, но вопросы выстреливают из меня, подстегиваемые отчаянием и паникой. – Кому понадобится говорить о тебе плохо? Что происходит?
– Эй, сестренка, успокойся. У меня всего лишь возникли небольшие сложности в бизнесе, которые мне необходимо решить. Я бы не хотел, чтобы на это время ты находилась одна в Нью-Йорке. Я понятия не имел, что так выйдет. Поэтому лучше вернись домой. Я пришлю тебе денег на первое время.
– Я не могу никуда уехать, – говорю тихо и отчего-то в этот момент чувствую укол вины. – Кейн перевез меня к себе… Сказал, что ты что-то забрал у него, и я останусь у него вроде залога. Сказал, что, если я буду сопротивляться, ты пострадаешь.
В трубке слышится какой-то треск, сопровождаемый грязной бранью.
– Ублюдок… – зло рычит брат. – Всегда таким был. Не гнушается ничем, чтобы отомстить мне. Никогда не думал, что Кейн падет так низко.
– Артур… если ты что-то забрал у него… просто верни, и я уверена, что он меня отпустит.
– Он обижает тебя? – звучит быстрый вопрос, но я бы и под дулом пистолета не призналась брату, на каких постыдных условиях Кейн держит меня у себя.
– Нет, он не обижает меня.
Слышится облегченный вздох, и голос Артура звучит бодрее:
– Сестренка, не доверяй ему. Знаю, мы с Кейном долгое время были друзьями, но жизнь расставляет все по местам… Он нехороший человек… Ты знала, что еще в Индиане он избил своего отца до полусмерти? Не верь ни одному его слову обо мне. Он просто пытается настроить единственного близкого человека против меня. Мы работали вместе, и я лишь взял то, что принадлежит мне по праву. Это все, что ты должна знать.
– Но что мне делать?
– Просто потерпи немного, сестренка. Я вернусь за тобой и заберу тебя домой.
Чувствуя, что разговор подходит к концу, я задаю вопрос, который не дает мне покоя с момента, как я встретила Кейна в его офисе:
– Артур… где ты сейчас?
– Я же говорил, сестренка. Я в Лос-Анджелесе.
– Кейн сказал, что ты в Вайоминге.
Повисает мертвая тишина, словно на телефонной линии произошел сбой связи.
– Артур, ты здесь?
– Ты сейчас одна? – голос брата звучит глухо.
– Одна. Я нахожусь в салоне автомобиля, а водитель Кейна ждет меня снаружи.
– Не говори ему о нашем разговоре, сестренка. И не доверяй ему. Никому не доверяй. Мне нужно идти. Я позвоню тебе в следующую среду в семь вечера. Постарайся в это время остаться одна.
– Артур! Пожалуйста, будь осторожен, – не знаю, услышал ли брат мою мольбу, потому что в трубке раздаются короткие гудки.
Несколько минут я сижу молча, совершенно забыв о Прайде, ожидающем снаружи. Наивно было полагать, что разговор с братом меня успокоит – он, напротив, вызвал во мне новую волну паники и шквал вопросов. Какие дела у Артура были с Кейном? Почему он настойчиво говорил не доверять никому, зная, что у меня нет знакомых в Нью-Йорке? Почему солгал мне о своем местонахождении? Неужели он думает, что я когда-нибудь выдала бы его Кейну, попроси он об обратном? Для чего он рассказал мне об отце Кейна именно сейчас?
В глубине души проклевывается росток ядовитой мысли, что Артур не сказал, что примчится меня спасать. Кажется, после того, как я озвучила то, что Кейн меня не обижает, он испытал облегчение. Но, по крайней мере, я знаю, что с ним все в порядке.
– Мисс Соулман, – слышу легкое покашливание Прайда в приоткрывшийся зазор пассажирской двери. – Мы можем ехать?
– Да, да… – бормочу, спохватившись. – Простите, Прайд, я немного задумалась.
Беззвучно прикрыв дверь, мужчина обходит автомобиль и усаживается на водительское сиденье, и я ловлю в зеркале заднего вида его пристальный взгляд. Боясь, что он заметит в моем лице замешательство и сможет догадаться о звонке брата, быстро отвожу глаза и поворачиваюсь к окну. Несмотря на то, что родители рано ушли из жизни, я никогда не чувствовала себя одинокой и брошенной, но сейчас впервые чувствую себя именно так. Словно осталась совсем одна.
Когда Прайд подводит меня к огромному стеклянному входу, украшенному черными буквами «Dolce&Gabbana», я машинально застываю на месте и начинаю пятиться назад. Со времен просмотра «Красотки» я убеждена, что в каждую продавщицу в модном бутике вживлен сканер, способный моментально определить платежеспособность посетителя по одному взгляду на одежду.
– Пройдемте, мисс Соулман, – Прайд мягко трогает меня за локоть. – Нас ожидают.
К счастью, проникнув в эпицентр дизайнерского рая с его мраморными полами и причудливыми люстрами, я не ловлю на себе взглядов «Тебе здесь не место, оборванка». Напротив, встречающая нас брюнетка, одетая в кремовую рубашку и коньячного цвета юбку, выглядит так, словно встретила своего давно утерянного родственника.
– Мисс Соулман! Рады приветствовать вас в нашем магазине. Секретарь мистера Колдфилда сообщила, что вам необходим сногсшибательный вечерний туалет. – Она бегло пробегается по моей фигуре взглядом и одаривает солнечной улыбкой: – Думаю, я знаю, что может вам подойти.
Девушка скрывается в одном из смежных залов и через пару минут возвращается, держа в руках два платья: первое – узкое с глубоким декольте и вызывающим леопардовым принтом, второе – из тончайшего серого шелка на тонких бретелях, явно не предусматривающее ношение белья.
– Это идеально подчеркнет ваш экзотический разрез глаз, а второе сделает вас верхом утонченности, – с улыбкой комментирует девушка.
«Первое сделает меня дешевой шлюхой, а второе позволит окружающим детально разглядеть мою грудь», – фыркаю про себя. Черта с два я дам Кейну возможность превратить себя в какую-то дизайнерскую куклу. В эту игру могут играть двое.
– Спасибо за вашу помощь, но я бы хотела выбрать платье сама, – говорю твердо.
Улыбка замерзает на губах девушки, и она, отступив немного назад, кивает.
– Конечно, мисс Соулман. Уверена, мы что-нибудь для вас подберем.
Поплотнее сжав в руках сумку, я быстро окидываю взглядом стены и шагаю туда, где замечаю самые скучные платья. Пощелкав вешалками, вытаскиваю наиболее подходящее: из плотного материала с небольшим круглым вырезом на груди, рукавами три четверти и расклешенной юбкой, прикрывающей колени.
– Я выбираю это, – демонстрирую вешалку, держа ее на одном пальце.
– Не думаю, что оно достаточно нарядно, мисс… – пробует вмешаться консультант.
– Мне оно нравится, – обрываю ее и перевожу глаза на застывшего возле бархатной кушетки Прайда. – Были ли еще какие-то распоряжения от мистера Колдфилда?
– Вам нужны будут обувь и сумка к платью, – отвечает девушка вместо него. – Пройдемте, я вам покажу.
Я останавливаю свой выбор на закрытых черных шпильках, но Сандра, как зовут консультанта, так старательно убеждает меня выбрать открытые черные босоножки, что я в конце концов сдаюсь. Эта девушка действительно старается делать свою работу хорошо, и мне не хочется ее обижать. К босоножкам она подбирает крохотный, расшитый бисером черный клатч с яркой атласной подкладкой и, упаковав все в глянцевые пакеты, с дежурной улыбкой провожает нас к выходу.
– Куда теперь, Прайд? – поднимаю бровь, немного ободренная своим маленьким бунтом. Звонок брата словно мобилизовал мои силы, и сейчас во мне клокочет настоящий боевой азарт.
– Мы едем домой, – невозмутимо откликается мужчина и всю оставшуюся дорогу больше не произносит ни слова.
По приезде в резиденцию Кейна я сразу же собираюсь скрыться в своей комнате, но Прайд окликает меня:
– Мисс Соулман, обед ждет вас на столе. Вам необходимо поесть.
Я не ела со вчерашнего дня, отчего желудок слегка ноет, однако я уже дала себе слово, что не стану есть на кухне, поэтому отрицательно машу головой:
– Спасибо, но я не хочу.
– Мисс Соулман, мистеру Колдфилду вряд ли придется по нраву, если вы станете морить себя голодом.
– Мне плевать, что там нравится мистеру Колдфилду, – фыркаю, разворачиваясь к лестнице. – Насильно есть он меня не заставит.
Прайд поджимает губы, демонстрируя свое недовольство, однако уже через секунду на его лице царит прежнее выражение безмятежности.
– В течение двух часов приедет стилист, мисс Соулман. Я дам вам знать.
Бросив пакеты на полу своей временной спальни, я скидываю с ног кроссовки и валюсь на кровать. Мои мысли вновь возвращаются к Артуру: к тому, что такого они могли не поделить с Кейном; как вышло, что лучшие друзья стали врагами, и что стало причиной тому, что Кейн избил своего отца. Игнорируя агрессивное урчание в желудке, обнимаю подушку и постепенно проваливаюсь в сон.
Когда я открываю глаза, первое, что нащупывает мой взгляд – это тарелка с сэндвичем, стоящая на прикроватной тумбе. Во рту стремительно собирается слюна, и я, недолго думая, хватаю его и начинаю жадно есть. С индейкой и салатом, как я люблю. Расправившись с ним меньше чем за пару минут, стряхиваю с себя крошки и иду в душ. Что бы ни происходило, я не могу позволить себе выйти в свет с несвежей головой.
Когда я выхожу из ванной, завернутая в халат и с махровым тюрбаном на голове, раздается стук. Еще до того, как я открываю дверь, знаю, что обнаружу на пороге Прайда. Я научилась вычислять его по настойчивой деликатности.
– Прибыл стилист с помощниками, мисс Соулман. Сказать, чтобы они поднимались к вам?
– Как будет угодно, – пожимаю плечами, демонстрируя равнодушие. Пусть не думает, что меня будоражит или забавляет предстоящее мероприятие.
Через минуту в спальне появляется субтильный мужчина с модной гелевой прической, в узких брюках и кричащей дизайнерской толстовке, в сопровождении двух помощниц.
– Да у нас тут красавица! – восклицает с порога, и в его голосе угадываются типичные для представителей его профессии жеманные нотки. – С такими данными работать будет одно удовольствие. Я Ченнинг, а это Сара и Офелия.
