Текст книги "Бойся меня"

Автор книги: Алайна Салах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

14

– Константин Борисович, я прекрасно понимаю, что имеет в виду ваш заместитель, и поверьте, в ситуации десятилетней давности я бы первая подняла руку в знак согласия. Но не сейчас.

Я беру намеренную паузу и смотрю в глаза генеральному. Давай. Возьми в руку эту чёртов карандаш и готовься меня слушать.

Пальцы Андреева пробегаются по остро отточенному карандашу с надписью «Ландор», пару секунд постукивают по нему, но не поднимают.

– Излагай свою точку зрения, Мирра. Матвея Андреевича я уже накануне выслушал.

В этом никто и не сомневался. Именно поэтому на лице Андреева в данный момент процветает снисходительный скепсис. В одном Гордиенко не откажешь: он умеет быть убедительным. Наверняка с пеной у рта вещал о своей великой миссии поддержания имиджа «Ландор». На словах этот мудак исключительно чистоплотен и высокоморален.

– Во-первых, я хочу развеять мифы о том, что Лисицына продаёт низкосортный ширпотреб. Это не так. «Лаурель», «Седерма», «Риволис» с успехом сотрудничают с «Аэлитой». Если нужен будет более подробный обзор их ассортимента в качестве доказательств, я могу запросить данные в отделе Ледовского.

– Допустим. Дальше.

– Я хочу обратить ваше внимание на то, как сильно изменился рынок за последние годы. Если раньше на полках косметических супермаркетов стояли лишь признанные мировые бренды, то сейчас едва ли не половину площадей занимает более доступная Азия и масс-маркет. Продавец любит своего покупателя настолько, что даёт ему выбор. «На лицо вы можете намазать элитный крем от «Ландор», а для тела возьмите корейское молочко. Оно тоже хорошее, но обойдётся дешевле, чем то же масло от «Ландор». «Видите, мы не снобы, – говорят они. – Мы любим вас и заботимся о вашем кошельке».

Так почему мы не можем перестать быть снобами и не внедрим нашу базовую линейку в сеть демократичных супермаркетов? Почему не позволяем огромной части населения узнать о себе? Постоянные покупатели «Аэлиты» – это женщины от двадцати трёх до пятидесяти пяти лет со средним уровнем достатка. В один прекрасный день, увидев нашу продукцию на полках любимого магазина, они захотят побаловать себя чем-то лучше надоевшего «Лаурель». Женщины любят радовать себя в любом настроении, и они не преминут похвастаться приобретением подруге, сделав её нашей потенциальной клиенткой. И возможно, в следующий раз зайдя с подарочным сертификатом в тот же «Серебряный гранат», из всех бесчисленных брендов эти женщины выберут именно нас. Потому что знают, что «Ландор» не снобы, прячущиеся за глянцевыми витринами с пугающими ценниками. Мы их друзья, с которыми они уже знакомы. Времена меняются, Константин Борисович. Надоевшие лица на экранах телевизоров уже отбросили своё высокомерие и с радостью объединяются с молодыми дарованиями, обитающими на YouTube. Не вижу причин не поступить так же и нам, пока остальные не додумались.

Закончив свой пространный монолог, я смотрю на руки генерального. Карандаш зажат в его кулаке, но он им не постукивает.

– YouTube, говоришь, – изрекает он, задумчиво хмуря седеющие брови. – Надо подумать… Надо подумать.

Может быть, в этом дело? В его возрасте, когда становится всё сложнее управляться с новшествами? Андреев не может не понимать, какую прибыль нам может сулить сотрудничество с «Аэлитой». На цифры его мозг всегда был идеально настроен.

– Иди, Мирра Георгиевна. Тебе ещё отчёт мне отправлять. Я подумаю пока.

Я ненавижу уходить без результата, но сейчас выбора у меня нет. Давить на генерального не получится – он этого категорически не любит.

– Мирра, – Андреев вновь окликает меня, когда я берусь за дверную ручку, и его голос смягчается. – Чувствуешь себя как? Может, ещё пару выходных возьмёшь?

Развернувшись во имя должностной иерархии, я вежливо ему улыбаюсь:

– Нет нужды, Константин Борисович. Со мной всё хорошо. Отчёт будет у вас на почте в течение часа.

Прикрыв дверь, я иду к себе. Из-за травмы пришлось временно отказаться от каблуков в пользу мягких балеток, и теперь я перемещаюсь беззвучно, как ниндзя. Кто бы мог подумать, что мне будет настолько не хватать цоканья набоек.

В кабинете я по инерции проверяю мобильный. Понятия не имею, что собираюсь там найти: маме я звонила вчера вечером, Вика прекрасно знает, что в рабочее время меня беспокоить не стоит, а Никите вряд ли пришло бы в голову связаться со мной после СМС, отправленного ему пару дней назад: «Чтобы не тревожить твою занятость, уведомляю, что рубашки я отправила к тебе домой курьерской службой. Теперь нас официально ничего не связывает. Желаю продуктивного рабочего дня».

Неужели надеюсь, что Савва напишет? Да нет, глупости. Он ведь даже не знает моего номера.

С того момента как он покинул мою квартиру, прошла почти неделя, а он ни разу не появился.

*********

– Привет, Вик, чем занята? – я отпиваю вино из бокала, уставившись на своё отражение в зеркале. Уставшая я какая-то. На массаж лица, что ли, сходить?

– Дай-ка подумать, – отвечает подруга тоном дознавателя. – Сегодня вечер пятницы, ты звонишь мне сама и спрашиваешь, чем я занимаюсь. Неужто наша бизнес-леди решила выбраться потусить?

– Вроде того. Вернее, есть во мне такое намерение, – и помолчав, признаюсь: – Настроение паршивое, если честно. Хочется отвлечься.

– Семё-ё-ён! – громко выкрикивает Вика, не удосужившись прикрыть трубку ладонью. – Я с девчонками встречусь? Всё равно ты свой футбол будешь смотреть.

Мне не удаётся прочувствовать свою вину за то, что выдёргиваю подругу из лона семьи в пятничный вечер – столько энтузиазма слышно в её голосе. Даже будучи замужней, Вика остаётся куда свободнее меня.

– Давай через два часа в «Ди-клабе», – энергично предлагает динамик. – выпьем по коктейльчику, а потом, может, ещё куда-нибудь двинем.

– Давай, – соглашаюсь я и, отставив недопитый бокал на комод, разглядываю туфли. Интересно, я уже смогу в них влезть?

**********

– Ну и чего ты пригорюнилась, душа моя? – сощурив эффектно подведённые глаза, Вика смотрит на меня поверх засахаренного ободка бокала. – На работе проблемы?

– Можно и так сказать, – неопределённо отвечаю я, не желая обременять подругу не интересующими её подробностями проволочек с «Аэлитой». – Но и вообще… Наверное, период в жизни такой.

– Только не говори, что расстраиваешься из-за разрыва с этим мороженым овощем Никитой. Потому что…

– Нет-нет. Он тут совершенно ни при чём.

Никита действительно ни при чём, хотя бы потому, что за минувшую неделю я вспомнила о нём от силы дважды. Первый раз был, когда я по ошибке ткнула в его номер, который сразу же удалила из списка контактов.

– А что тот красавчик на спортивной тачке, с которым ты встречалась в «Скай Лаунж»?

Я залпом осушаю остатки вина и возвращаю бокал на стол. Рассказать Вике или не рассказать? Хочется с кем-нибудь поделиться событиями той ночи, ведь невзирая на все «слишком», образ Саввы то и дело всплывает в голове. Всё его волшебные пальцы, чёрт бы их подрал. Быть может, и ему я обязана своим плохим настроением? Потому что какая-то иррациональная и тщеславная часть меня ждёт, что он позвонит?

Я собираюсь с мыслями, думая, как получше описать ситуацию с Саввой без лишних подробностей, но знакомая фигура, появившаяся в дверях бара, меня отвлекает.

От досады я готова застонать. Стоило мне захотеть поднять себе настроение, как этому потребовалось прийти в то же место, что и я, чтобы окончательно его испортить. Улыбаясь администратору своей приторно-белозубой улыбкой, в бар заходит мой бывший муж.

15

– Эй, ты чего напряглась? – заметив мой взгляд, испепеляющий входную дверь, Вика начинает крутить головой по сторонам. – Пришёл кто-то?

На секунду она застывает, а когда поворачивается, в её глазах читаются сочувствие и растерянность.

– Блин… Ну надо же ему было именно сегодня и именно в этот бар прийти… Если хочешь, давай уйдём, Мирр?

Звание «мудак» много лет плотно закреплено за Гордиенко, и лишь поэтому Дмитрий Олегович Вельдман скромно зовётся мной «бывший муж». Так-то он тоже мудак знатный.

– Ну ещё чего, – фыркаю я, указывая проходящему официанту на свой бокал с просьбой повторить. Свою комфортную дозу алкоголя я уже превысила, так что нет причин останавливаться. – Во-первых, я сюда первая пришла и здесь мне отлично сидится. Музыка классная, кресло удобное, вино отличное. С чего я должна уходить? А во-вторых, это Дима мне изменил, а значит, это его прерогатива – трусливо сваливать отовсюду, где появляюсь я.

Вика крутит в руках свой коктейль и, отпив его, настороженно смотрит на меня:

– Всё ещё злишься на него?

Злюсь ли я? Не настолько, чтобы засорять мыслями о нём свою повседневность. Трёхмесячная работа с психотерапевтом помогла.

Мы с ним поженились четыре года назад. Диме тогда было тридцать, мне – двадцать пять. Я не стремилась к отношениям и была занята развитием собственной карьеры в «Ландор», и Дима взял меня буквально нахрапом. Красиво ухаживал, сыпал комплиментами, водил в лучшие рестораны. Выходить замуж я не стремилась, но с ним всё случилось так просто и естественно. Дима сделал мне предложение в доме своих родителей, и я не раздумывая ответила «да», потому что была уверена: он любит меня и с ним я непременно буду счастлива. Я и была счастлива, пока случайно не обнаружила в его телефоне переписку с другой женщиной.

«Я не собираюсь слезать с тебя часами, сучка. Подготовь задницу. Сегодня в семь в «Рэдиссоне».

Понятия не имею, почему я до сих пор дословно помню это СМС. Наверное, потому что тогда едва успела добежать до туалета, где меня вырвало неверием и отвращением. Потом я ещё два часа убеждала себя в том, что это какая-то ошибка, что мой заботливый учтивый муж, относящийся ко мне как к самому ценному сокровищу, просто не мог писать такие вещи. Отказывалась верить, что Дима смог так со мной поступить. Реальность оказалась неумолимой: в шесть вечера муж со скорбным выражением на лице объявил, что у него возникли срочные дела и ему придётся отлучиться. Сожалел он о вынужденной отлучке настолько, что пообещал слетать вместе в Париж на выходные. Как загладить вину за анальный секс с любовницей? Конечно же, накормить ни о чём не подозревающую жену французскими круассанами и сделать совместное селфи на фоне Эйфелевой башни.

Я даже скандал не смогла закатить. Пока Дима заливал смазкой белоснежные отельные простыни, я успела собрать вещи и съехать. В общей сложности наш брак просуществовал чуть больше семи месяцев.

Пожалуй, моё самое большое сожаление в наших неудавшихся отношениях – это то, что он убил во мне безусловную веру в людей. Мне безумно жаль ту наивную и трогательную часть себя, которая так и не смогла вернуться, даже после того как мы развелись.

– Мне на него наплевать, Вик, – я с благодарностью принимаю новый бокал у официанта и делаю глоток. – Что было, то прошло.

– Знаешь, Мирр, мы ведь с Семёном тоже как-то ходили к психологу, и он сказал, что проблемы в отношениях – это, как правило, обоюдная вина.

Бывший мудак-муж обходит соседние диваны, по очереди пожимает руки сидящим. Мельком задевает взглядом моё лицо и тут же снова возвращается. Увидеть меня он явно не ожидал, потому что на улыбку сподобился не сразу.

Вопросительно приподняв бровь, я смотрю на Вику:

– И? Считаешь, что я виновата в его измене?

– Нет, нет, что ты… – спохватывается она. – Не пойми меня неправильно, Мирр… Я лишь пытаюсь рассуждать. Дима ведь для чего-то на тебе женился? Значит, хотел семью. Может быть, твоя увлечённость карьерой заставила его почувствовать себя ненужным? Мужчинам регулярно требуются доказательства собственной мужественности и неотразимости… Я его не оправдываю, ты не думай…

Я вновь подношу вино ко рту. Господи, неужели я настолько зациклена на работе, что даже лучшая подруга начала считать меня альфа-самкой, отпугивающей мужчин? Во время развода я слишком ушла в себя, долгое время ни с кем не обсуждая случившееся, и сегодня впервые слышу мнение Вики. Раньше она просто мне сочувствовала, а сейчас осмелилась поговорить начистоту.

– Я очень старалась быть ему хорошей женой. Быть может, я просто не создана для брака.

В горле встаёт ком, который я безуспешно пытаюсь протолкнуть очередным глотком. Ещё и Дима продолжает расстреливать меня взглядами. Средний палец, что ли, ему показать? Да ну нет, это будет совсем по-детски и недостойно. С того момента, как я послала Гордиенко, ещё и двух недель не прошло. Хватит пока с меня.

Я подхватываю сумку и поднимаюсь:

– Вик, я до туалета дойду. Лицо горит – от вина, видимо. Надо освежиться.

В женской уборной, к счастью, пусто. Помассировав виски пальцами, смоченными прохладной водой, я долго и тщательно поправляю макияж и после того, как убеждаюсь, что краснота спала, решаю, что можно выходить.

Толкаю дверь и замираю при звуке знакомого голоса.

– Привет, Мирра. Шикарно выглядишь.

Охлаждённое лицо вновь начинает предательски нагреваться. Какого чёрта ему здесь нужно? Он специально караулил меня возле двери?

– Здравствуй и спасибо, – не удосужившись одарить бывшего мужа улыбкой, я демонстративно пытаюсь его обойти.

Очень жаль, что конституция гончей не позволяет Диме разжиреть. Было бы приятно увидеть его обрюзгшим и полысевшим.

– Мирр, ну чего ты, а?

Я вздрагиваю, потому что он ловит меня за локоть. Мне хочется его моментально одёрнуть, но вместо этого я с презрением смотрю на его пальцы.

– Извини, извини, ладно? – бывший муж отпускает мою руку и отступает, всем своим видом демонстрируя раскаяние за своевольный жест. – Я просто хотел немного с тобой поговорить. Узнать, как у тебя дела… чем живёшь… может быть, пригласить на ужин.

Я отряхиваю локоть и смотрю ему в лицо. Вельдман всё ещё вызывающе красив, и четыре года, прожитых порознь, не добавили ему ни седины, ни морщин. На нём серая, в цвет его глаз, рубашка и безукоризненно сидящий костюм, из которых он теперь не вылезает. В прошлом году он баллотировался в депутаты и, как сообщили в одном из выпусков вечерних новостей, успешно. Но даже если бы черты его лица стали ещё более правильными, костюм сидел в десятки раз лучше, а он сам был бы не областным депутатом, а президентом грёбаного мира, я бы с не меньшим удовольствием ответила ему:

– С радостью с тобой поболтаю и встречусь, когда ад замёрзнет.

Оставив экс-мужа восстанавливать ущемлённое депутатское эго, я выхожу в зал. Смысла отлучаться в уборную не было: щёки пылают ещё сильнее, чем раньше, в ушах шумит. Мне не нравится, что в голове всплывает недавний Викин вопрос: а не заставила ли моя увлечённость карьерой Диму почувствовать себя ненужным?

– Я тебя заждалась, – подруга салютует мне новым коктейлем и, наклонившись через стол, начинает возбужденно тараторить: – Слева от нас, четвёртый стол у окна. Зацени, какой красавчик пришёл.

Мои мысли всё ещё заняты встречей с бывшим мужем, но я поворачиваюсь, чтобы не обижать Вику. Поворачиваюсь и замираю. Сердце гулко пружинит: бум-бум. Парень, сидящий за четвёртым столиком, и правда красавчик. И это Савва.

16

Мне не нравится то, как я себя ощущаю при взгляде на него. Живот заполняют неконтролируемая радость, волнение и невесть откуда взявшееся смущение. Это вино на меня так действует, или всё-таки сам Савва?

– Хороший экземпляр, да? – прорывается в моё оцепенение голос Вики. – Там всё как надо, и даже рост в порядке.

– Это Савва, – машинально говорю я, глядя как к его столу приближается стройная женская фигура. Выдвигает стул, садится напротив Саввы. Светлые волосы, пиджак, наброшенный на плечи. Я не вижу лица девушки, но не сомневаюсь в том, что оно исключительно красивое.

Отвернувшись, залпом опустошаю остатки вина и смотрю на экран мобильного: почти одиннадцать. Пожалуй, можно ехать домой.

– Савва? Тот, с которым ты ужинала в «Скай Лаунж»?

Да, это тот самый Савва, с которым я ужинала в «Скай Лаунж» и который буквально неделю назад спас меня от изнасилования. Тот самый Савва, который спал в моей постели, говорил, что я особенная и довёл меня до сильнейшего оргазма своими длинными музыкальными пальцами. Будто сговорившись с моим бывшим мужем, он пришёл в тот же бар, что и я, с очередной «особенной» женщиной.

– Ты же сказала, что он не для тебя… – в голосе подруги слышится искреннее недоумение – очевидно, Савва её сильно впечатлил. – Или как ты там сказала? «Он не то, что мне нужно»? Где были твои глаза?

А вот и напоминание о том, почему мне не стоит испытывать всего того, что я испытываю в данный момент. Савва действительно не то, что мне нужно, и очень кстати прояснилось, что его настойчивость и пылкие фразы всего лишь часть игры. Чувствовать себя обманутой причин тоже нет: это ведь я дала ему понять, что мы порознь.

– И продолжаю придерживаться того же мнения. У него как раз есть компания на ночь.

Рука сама требовательно взметается вверх, когда в поле моего зрения попадает официант. Не вечер, а цирк какой-то: сначала Вельдман, теперь Савва. Странно, когда двое мужчин, с которыми у тебя «что-то было», собираются в одном месте. Я заслужила ещё один бокал.

Парень-официант услужливо опускает вино на стол и, улыбнувшись, задерживается взглядом на моём лице. Это я так сильно пьяна, или же он действительно пытается проявить интерес?

– Малыш разве что слюной стол не закапал, – усмехается Вика, подтверждая, что я не превратилась в тщеславного параноика. – Но по мне так Савва лучше.

– Моего бывшего мужа как третий вариант не рассматриваешь?

Видимо, я вложила в тон недостаточно сарказма, потому что Вика начинает ошарашенно моргать, не донеся до рта очередной «Секс на пляже», и мне приходится её успокаивать:

– Да выдохни ты. Я не настолько отчаялась, чтобы даже на одну ночь посмотреть в сторону Вельдмана.

Пока Вика отпускает какую-то неловкую шутку, я пытаюсь убедить себя, что покалывание на виске – это плод моего воображения, а не знак того, что Савва всё-таки меня заметил. Устав заниматься внушением, оборачиваюсь и моментально упираюсь в устремлённый на меня синий взгляд. Блондинка в пиджаке всё ещё никуда не делась и увлечённо копается в меню. Некрасиво разглядывать других женщин, когда собственная спутница отвлеклась, Савва Понятия-не-имею-как-тебя-по-отчеству.

Я посылаю ему сдержанную улыбку и кивок головы в знак приветствия и отворачиваюсь. То, что я превысила свою дозу алкоголя на энное количество бокалов и без причины на него злюсь, не значит, что нужно вести себя как обиженная идиотка. Существуют же, в конце концов, элементарные нормы приличия.

– Добрый вечер, прекрасные дамы, – раздаётся над моей головой. – Мы с другом давно за вами наблюдаем и хотели предложить присоединиться к нам за соседним столом.

Прикрыв рот рукой, я начинаю беззвучно смеяться, забыв о тех самых «элементарных нормах приличия». В вечер, когда я захотела отвлечься за разговорами в компании подруги, случился тестостероновый апокалипсис.

– Лучше вы к нам, – Вика, как и обычно, берёт на себя функцию гостеприимной хозяйки стола и, округлив глаза в требовательном «Сейчас же прекрати смеяться», нараспев уточняет: – Мирра, ты ведь не против?

Сквозь оживление соседних столов я ловлю на себе наблюдающий взгляд Димы и незамедлительно произношу:

– Нет. Мирра не против.

Ох, я пьянее даже больше, чем подозревала, если решила таким образом уколоть бывшего мужа.

– Я Матвей, а это мой друг Павел, – представляется потенциальный ухажёр, экстренно придвигая к нашему столу дополнительное кресло.

Затихший смех вновь подступает к горлу. Матвей. Ну чем не знак, что пора бежать отсюда сломя голову?

– Я Вика, а это Мирра… Я пью «Секс на пляже», Мирра вино… А вы давно здесь? Мы примерно час… Нет, не в первый раз. Люблю это место…

То ли настолько велика сила внушения, то ли мой затылок действительно воспламенился. Займись своей спутницей, чёрт возьми, и перестань меня разглядывать. Мне и косящегося бывшего мужа достаточно.

– Какое вино ты пьёшь, Мирра? – придвинувшись, Матвей заглядывает мне в глаза. Тридцать пять-тридцать шесть лет, симпатичный, возможно, даже красивый. Но на его лицо мне совсем неинтересно смотреть.

– Я пью пино-нуар, но это мой последний бокал. Спасибо, что спросил.

Парень с неудачным именем выглядит почти растерянным. В моём теперешнем состоянии я готова признать: со мной действительно сложно. Существует справедливая закономерность, что у хохочущей Вики есть и муж, и любовник, а у меня, гордо допивающей свой пино-нуар, нет никого. Рядом с ней мужчина чувствует себя лучше и увереннее: его шутки становятся в разы остроумнее, потому что она искренне и заливисто над ними смеётся; его возможности кажутся безграничными, ведь за заказанный коктейль он получает ослепительную улыбку и тонны благодарности во взгляде, а каждая произнесённая им фраза получает всплеск признания: «Ты работаешь в IT-компании? Ооо! Руководишь отделом разработок? Не может быть! Я в этом совсем ничего не понимаю, но уверена, что это безумно круто».

Я не умею смеяться из вежливости, и я сама руководитель. Могу проявить интерес, но не могу заставить себя восхищаться. Может быть, в этом заключается мой дефект?

Блондинка всё ещё сидит напротив Саввы. Они тоже познакомились через приложение? Он угадал и её размер груди?

– Отлучусь ненадолго, – я чересчур резко поднимаюсь и моментально ловлю на себе взгляды каждого из присутствующих за столом. Вика, не успев снять улыбку, смотрит вопросительно, Матвей – озадаченно, а руководитель отдела IT-разработок Павел банально разглядывает мою грудь.

Освежиться, вызвать такси и уехать – с таким планом я иду в туалет.

– Мирра.

Я столбенею, хотя в глубине души даже рассчитывала на то, что он за мной пойдёт. Крепче сдавив тело смартфона, оборачиваюсь. Чёртово вино. Какой же ты красивый. Ну правда… Что в тебе есть такого, что невозможно оторвать глаз?

Он злится. Синяя радужка приобрела цвет штормового океана, какой я однажды наблюдала, отдыхая на Фиджи, скулы заострились.

– Да, Савва.

– Для чего ты сидишь за одним столом с этими лузерами?

– Лузерами? – я с преувеличенным изумлением поднимаю брови. – Как ты определил, что они именно такие?

– Хватит. Тебе их общество неприятно, но ты тем не менее позволяешь им разглядывать себя как кусок мяса. Твоей подруге это подходит, но точно не тебе.

Если в обычном состоянии от таких слов я испытала бы раздражение, то сейчас чувствую самую настоящую злость. Он оставил свою стильную блондинку скучать, чтобы всё это мне высказать? Уличить меня в том, что я неправильно себя веду? Я взрослая свободная выпившая женщина и ничего никому не должна.

– Эти наблюдения будет уместнее адресовать твоей спутнице, коей я не являюсь. Я пойду. Очень хочется в туалет.

Шторм в глазах Саввы становится ещё темнее, но на губах внезапно расплывается улыбка. Я заворожённо разглядываю резкие ямочки, появившиеся на его щеках. Как ему удаётся улыбаться одновременно обаятельно и хищно?

Хватит его разглядывать. Разворачивайся и уходи.

Он ловит меня за руку, почти так же, как недавно делал мой бывший муж. Я снова злюсь, но теперь уже на себя, за то, что не возникло импульса её отдёрнуть. Опускаю взгляд на его пальцы, обхватившие предплечье, и с вызовом поднимаю бровь, транслируя: «Отпусти».

Он не отпускает, не отступает, не говорит «Извини», а напротив, тянет меня к себе, не прекращая гипнотизировать глазами.

– Она никто. Совсем. Попрощайся со своей подругой-идиоткой. Я отвезу тебя домой.

Она – «никто»? Та блондинка? «Совсем»? И я должна просто ему поверить?

Я выдёргиваю руку из горячего капкана и, перед тем как отвернуться к двери уборной, нахожу в себе силы улыбнуться:

– Я поняла, что мне не нравятся спортивные машины, поэтому предпочту добраться на такси.

– Если ты планируешь вернуться за стол, то я сделаю это вместе с тобой, – летит мне в спину. – Поверь, никому из присутствующих это не понравится.